Текст книги "Флавий Крисп"

Автор книги: Луи Бриньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 19

При всей необычности придуманного плана, Крисп не мог и представить, что в городе их встретят такие крупные силы. Если б не своевременная помощь легионов отца, он мог погибнуть в Хрисополе. Это сражение он запомнит надолго, как и все те, кто сражался рядом с ним. И оно несомненно принесло ему ещё больше славы, хотя армия и неоднозначно отнеслась к победе. Некоторые считали, что Крисп подверг риску уничтожению их всех. Но более всего Криспа удивил…император. Он вызвал его сразу после сражения и едва ли не прямо обвинил в измене.

Затем отправил погоню вслед за Лицинием и уехал в Византий. Криспа всё больше беспокоило настроение отца.

У него возникло чувство, будто он пытается найти причину, чтобы его наказать. Но более всего его беспокоила судьба Елены и сына. Поэтому он втайне подумывал о том, чтобы вернуться в Рим после того как придёт известие о поимке Лициния. Он и не подозревал, что в это самое время Елена находится в заточение. А между тем, всё так и обстояло в действительности.

Елену с Виталией поместили в небольшой дом на окраине Рима. Дом был со всех сторон окружён высоким частоколом. Не менее двадцати стражей, днём и ночью охраняли узниц. Им были предоставлена небольшая но уютная комната. Днём, они не могли покинуть этой комнаты, а по ночам им позволялось выходить на балкон.

Охраняли их очень бдительно, однако отношение к Елене оставалось по – прежнему уважительным. Она сама пребывала в крайне угнетённом состоянии. Почти целый день она проводила лёжа на постели, и не произнося ни слова. А по ночам выходила на балкон и устремляла взгляд на огни города. Где – то за ними находился её муж.

Изредка, Елена пыталась поговорить со своим стражами. Она ничего не знала о судьбе своего сына и предполагала самое худшее. Виталия как могла пыталась приободрить её, вселить надежду, но Елена была неутешна. Вот так и проходили дни в заточение. Полное уныние и безнадёжность. Елена ждала вестей, но страшилась их услышать. Но ей всё же пришлось посмотреть на действительность, когда она явилась в лице Публия Скапулы. Обе женщины ещё издали узнали о его приближение:

– Где Елена? Куда её спрятал этот кровавый тиран? – кричал Скапула.

Когда дверь отворилась и на пороге появился сенатор, Елена и шагу не смогла сделать ему навстречу. Она стояла ни жива ни мертва.

– Что ты наделал? – с глубоким ужасом обратилась она к Скапуле. – Если стража донесёт императору твои слова…

Скапула раздражённо махнул рукой и быстро заговорил в свойственной ему одному насмешливой привычке.

– Они не сообщат ничего нового, дитя моё. Я уже высказал своё мнение перед сенатом и народом Рима. Моя речь заслужила овации всего зала. Она действительно была хороша, но как мне думается, аплодировали вовсе не моей речи, а тому, что никто другой не осмелился открыто выступить против императора. Впрочем, я не затем сюда пришёл, – Скапула улыбнулся, и широко открыв объятия, спросил, – ты не обнимешь меня? Ведь мне пришлось созвать сенат для того чтобы мне указали место твоего заточения.

Елена без слов прижалась к груди Скапулы. Тот погладил её по голове и нежно прошептал:

– Я тебя не оставлю, дитя моё!

Виталия некоторое время молча наблюдала за ними, а потом решилась сказать то, что хотела сказать с того самого мгновения как узнала правду о Скапуле.

– Я хочу поблагодарить тебя…за твою доброту, – негромко произнесла она бросая на Скапулу признательный взгляд. Тот посмотрел на Виталию так, словно впервые увидел. Затем видимо понимая что именно она имеет в виду, обвёл руками комнату и ответил:

– Ты достаточна глупа для того чтобы благодарить меня после того, как по моей вине оказалась в этом месте. Но я принимаю твою благодарность. Мне льстит внимание сразу двух красивых женщин. Я бы даже остался здесь…а теперь неприятные вести, – Скапула внезапно стал серьёзным, что вызвало непроизвольную бледность на лице Елены.

– Крепись дитя моё, – Скапула бросил на неё ободряющий взгляд, – ты потеряла отца. Я соболезную тебе. Он был достойным человеком и старался помочь тебе до последнего мгновения своей жизни.

Елена прошла к стене и без сил опустилась на постель. Затем закрыла руками и заплакала.

– К нему пришёл Артемий, – продолжал рассказывать Скапула, – он был ранен. Артемий и рассказал о том что случилось. Твой отец пришёл ко мне. Я сразу отправился в сенат надеясь убедить его встать на сторону Криспа, а он поехал за твоим сыном.

– Сыном? – Елена устремила заплаканное лицо в сторону Скапулы. Понимая значение этого взгляда он развёл руками в обе стороны.

– Я не знаю, что там случилось. Никто не знает. Твоего сына не нашли. Скорее всего его приказал забрать император. Все остальные, включая твоего отца, были мертвы.

– К…рисп? – прерывающимся голосом выдавила из себя Елена.

– По всей видимости, ничего не знает. Он одержал ещё одну славную победу. Армия его любит. Сенат готов поддержать. Я немедленно отправляюсь к нему в лагерь и постараюсь уговорить выступить против императора.

Ничего другого не остаётся. Он открыто начал всех убивать. Его нужно остановить. Будь сильна Елена и надейся.

Тебя освободят. И тогда ты займёшь то место которого заслуживаешь.

Скапула подошёл и поцеловал его в голову. Затем отошёл и устремив непонятный взгляд на Виталию, спросил:

– Ты ничего не хочешь передать Квинту? Я и с ним хочу встретиться.

– Квинту? – Виталия покраснела, сделала непроизвольный шаг вперёд, а затем остановилась и тихо промолвила. – Скажи…я жалею что не смогла с ним поговорить…ещё раз Скапула только и кивнул в ответ на эти слова. Затем постоял ещё немного, а потом, размахивая руками, быстро покинул комнату. Сразу после его ухода, Виталия подошла к Елене и обняла её за плечи. Та прижалась к ней и непередаваем отчаянием зашептала:

– Виталия, он убил моего отца…он убил моего сына…он убьёт и меня с Криспом…

События тем временем, стали стремительно развиваться. И касались они, прежде всего Криспа. В то время, когда он находился в Хрисополе и ждал вестей о поимке Лициния, чёрные тучи уже сгущались над его головой. А вслед за ними и грянул гром. На десятый день после сражения, он в сопровождение Квирина и Квинта отправился проверить состояние города. Как он и ожидал, улицы были полностью убраны. Это и касалось огромных чанов чьё назначение осталось для него загадкой. Он не понимал зачем Лициний велел их поставить на улицах где имелось большое количество колодцев.

Они уже подошли к каменной лестнице которая вела на стену когда услышали громкий возглас:

– Именем императора!

Крисп со своим спутниками остановились предполагая что император прислал весть о поимке Лициния и прекращение поисков. Спустя несколько мгновений появились всадники. Их было около десятка. Они направлялись прямо к ним. Когда они подъехали, один из них спешился и потрясая в воздухе свитком, громко закричал:

– Именем императора…ты Флавий Крисп арестован и должен следовать за нами как узник. Ты будешь помещён в темницу где и будешь ждать свою дальнейшую участь.

Не успели эти слова отзвучать, как Квирин заслонил собой Криспа и грозно произнёс:

– Не бывать этому никогда. Император превысил свою власть.

– Подчиняйтесь или умрёте, – раздалось в ответ грозное предупреждение.

Квирин лишь усмехнулся в ответ. Набрав в грудь в воздух, он во весь голос закричал:

– Двенадцатый легион. Кто из вас позволит арестовать Цезаря?

– Предатель, – раздался яростный голос. А в следующее мгновение…меч пронзил грудь Квирина. Он упал замертво. Квинт бросился на убийцу Квирина. Между ними завязался бой. Всадники спешились собираясь атаковать Криспа, но попадали прямиком в руки подбегающих легионеров. Увидев тело своего командира, легионеры рассвирепели. Попытки Криспа остановить кровопролитие ни к чему ни привели. Посланников императора буквально растерзали. И Квинт расправился со своим противником. Глядя на груду мёртвых тел, Крисп мрачнел всё больше и больше.

– Это открытый мятеж…император не простит никого, – затихшие легионеры ловили каждое его слово. – Воздадим почести легату, а потом решим, как поступить.

Глава 20

Крисп пребывал в тяжёлых раздумьях. После того что случилось, у него оставалось два выхода: Либо сдаться, либо идти войной на человека, которого он всегда и всей душой любил. На того, кто дал ему всё в этой жизни.

Если б не этот выпад Квирина, он бы без возражений последовал бы за стражей. Пусть даже и не зная в чём именно он его обвиняет. Он не допустил бы столкновения. Но сейчас, когда пролилась кровь, когда посланник императора был убит…всё сильно осложнилось. Наверное, он бы сумел защитить город, хотя у него в распоряжении остался лишь двенадцатый легион. Все остальные силы были брошены на поимку Лициния. Да и не стали бы они выступать против своего императора. На это был способен лишь двенадцатый легион, с которым они дрались плечом к плечу много лет. Но всё же, выступать против отца он не мог и не хотел.

Крисп в очередной раз тяжело вздохнул. Время шло и следовало принять решение. Со дня на день можно было ожидать подхода императорской армии. К тому времени он должен принять решение.

– Цезарь! – раздался в комнате голос Квинта. – Плохие известия с Рима.

Крисп поднялся и устремил напряжённый взгляд на Квинта. Но оно сменилось удивлением когда вслед за Квинтом появился Публий Скапула, его отец.

– Твой сын похищен, жена заключена в заточение. Её отец мёртв, – с ходу заговорил Скапула, – Я здесь чтобы предложить тебе помощь Рима в пять легионов. Ещё мы дадим тебе корабли и золото. С твоим умом Крисп, ты легко добьёшься победы над императором. Пришло время сместить тирана.

– Междоусобная война? – с откровенной горечью спросил Крисп у Скапулы. – Во имя чего? Во имя чего я должен убить собственного отца?

– Во имя величия Рима. Во имя своей жены и своего сына. Разве тебе этого мало? – последовал жёсткий ответ Скапулы.

– Нет ничего что может оправдать убийство родного отца!

Крисп взял плащ, и более ни слова не говоря, покинул комнату. Спустя некоторое время, он уже сидел верхом и направлялся к воротам. Легионеры провожали его тяжёлыми взглядами. Заметив их, Крисп остановился. Очень скоро возле начала собираться большая толпа. Крисп возвысил голос настолько, чтобы все его услышали:

– Я отправляюсь к императору и приму ту участь которая мне уготована. Я вам клянусь, что сделаю всё для того чтобы вы все избежали наказания. Я один виноват в том, что случилось. И я один понесу наказание.

Это были прощальные слова Криспа. И все легионеры это понимали. Он пришпорил коня и выехав за ворота, помчался в сторону Византия.

На следующий день, ближе к полудню, когда император с императрицей в присутствии всего двора принимали знатных жителей Византия, которым не терпелось изъявить своё почтение, пришла весть о приезде Криспа. А вскоре и появился он сам. Когда Крисп приблизился к трону, многие заметили, что он весь дрожит. Цезарь задал императору только один вопрос:

– За что?

Крисп смотрел только на отца и потому не видел как на губах Фаусты мелькнула торжествующая улыбка.

– За что? – мрачно переспросил императора.

– В чём моя вина? – Крисп возвысил голос настолько, чтобы его слышали все, кто находился в зале. А их было немало. – В чём виноват мой сын? В чём вина моей жены?

– Это твоя семья. И они будут наказаны вместе с тобой и за твоё предательство, – жёстко ответил император и продолжал уже боле мягким голосом, – я бы мог не отвечать на твои вопросы, но не желаю чтобы меня впоследствии называли «убийцей собственного сына». Ответ кроется в твоих поступках. Разве не ты назвал мой приказ «ошибкой», когда я повелел отвести флот?

– Но я желал лучшего, – вскричал бледнея Крисп, – или я не доказал свою правоту?

– Хорошо, – спокойно произнёс император, – что ты ответишь на другое обвинение. Разве ты не принимал ночью, тайком от меня персидского посла? Разве не согласился захватить трон с их помощью?

– Нет, нет и нет. Это всё ложь. Клянусь…

– Ложь? Так почему ты не известил меня обо всём?

– Я послал письмо, – вскричал снова Крисп. – Как ты мог подумать, что я предам тебя?

– Как? – по знаку императору Криспу поднесли на подносе письмо. – Узнаёшь свою печать?

Крисп утвердительно кивнул.

– Это то самое письмо о котором ты говорил?

Крисп ещё раз утвердительно кивнул.

– В нём нет ни единого слова о разговоре с персами, – привстав с трона гневно закричал император, – к тому же ты набрался наглости советовать мне отправляться в Рим де я смогу получить заслуженный отдых. А ты тем временем принесёшь мне голову Лициния. Ты принимаешь меня за глупца? Ты и правда думал что я отправлюсь в Рим и позволю тебе выступить против меня вместе с персами?

– Нет, – прошептал бледнея Крисп. Он взял письмо и стал читать. Всё было так как и говорил император. Слово в слово. Его предали. И он знал кто именно. Поэтому Криспа не удивило появление этого человека. Уросий встал слева от Криспа и низко поклонился императору.

– Уросий, – обратился к нему император, – ты писал это письмо?

Уросий, не колеблясь ответил утвердительно.

– Ты ничего не перепутал? Всё записано со слов Криспа?

– Да, повелитель, – раздался почтительный ответ. – Цезарь прочитал послание а потом запечатал личной печатью.

– И ты слышал беседу которую он вёл с персами?

– Да, повелитель!

– И Крисп выражал в нём согласие выступить с персами против меня?

– Да, они намеревались убить моего повелителя. Поэтому я приехал и всё рассказал.

– И ты будешь вознаграждён за свою преданность.

По знаку императора и сопровождаемый взглядом Криспа полным презрения, Уросий ушёл. Следом за этим действием снова раздался грозный голос:

– Тебе и этого оказалось мало. Ты и Фаусту пытался склонить к предательству. Или не ты ей предлагал выйти за тебя замуж после того как убьёшь меня? И после этого ты ещё осмеливаешься задавать вопросы.

Крисп поднял на отца взгляд полный горечи и обиды. Он понимал, что его загнали в ловушку, но ни чем не мог опровергнуть обвинения в свой адрес. Тем временем снова раздался голос императора.

– Ты будешь жестоко наказан за своё предательство, Крисп. Но прежде чем ты узнаешь что тебе предстоит, – император снова подал знак рукой. Перед Криспом появился ещё один поднос. С отрубленной головой.

– Посмотри на Лициния, Крисп. Он вздумал тягаться со мной. А ведь он в отличия от тебя носил титул «Августа» и правителя восточной империи. Очень скоро на этом подносе будет лежать твоя голова, но прежде, тебе предстоит сделать выбор. Я дам тебе возможность спасти одного из тех кого ты любишь. Выбирай, кто останется в живых…твой сын? Или твоя жена? Если ты не сделаешь выбор до утра, они будут казнена оба. Ты же будешь казнён в любом случае. Передай своё решение. Я больше не желаю тебя видеть.

По знаку императора Криспа увели. Он находился в темнице потому не мог слышать ещё одного приказа, который бы вверг бы его в ещё большее смятение.

После того как Криспа увели, император долго молчал. Никто, даже императрица не осмеливалась нарушить это молчание. А вслед за молчанием зал огласил яростный рёв:

– Разоружить двенадцатый легион. Погрузить на корабли и вывести в море. Там утопить всех. Всех до единого. И знамя утопите вместе с легионом. Никто и никогда более не должен видеть «Белого Единорога».

Крисп провёл самую тяжёлую ночь в своей жизни. Собственная смерть его не страшила. Угнетал, разрывал душу выбор, который ему предстоял сделать. Как он мог выбрать между женой и сыном? Этот выбор стал для него наказание ужасным. Император сделал всё, чтобы он мучился до последнего мгновения своей жизни.

Когда за ним пришёл палач, он только и сказал:

– Передайте императору что я не могу выбрать. Пусть это решение останется на его совести!

Некоторое время спустя, в тронном зале появились два человека. Один из них нёс поднос накрытый покрывалом.

Покрывало слетело как только они приблизились к трону. Показалась окровавленная голова, а вслед за ней раздался голос:

– Голова Флавия Криспа!

Император увидев голову, весь почернел, затем вскочил и закричал:

– Прочь, прочь, я не хочу его видеть. Уберите его…

Вслед за этими словами, он едва ли не бегом бросился вон из зала. Императрица последовала за ним. Её лицо выражало торжество. Она добилась своей цели. Она отомстила. Оставалось сделать последнее – рассказать всё императору. Она должна была видеть его глаза, когда он узнает истину.

Глава 21

Месяц спустя, император гулял по саду в сопровождение Авсония. Он наслаждался окружающей красотой, при этом весьма внимательно прислушиваясь к словам своего спутника. Особенно его заинтересовала история о культе язычников которые едва не убили Авсония. Так, во всяком случае, показалось самому Авсонию. Хотя он должен был признаться, что при всём своём уме, никогда не мог понять, что именно добивается император.

Когда он решился задать этот вопрос, то услышал странный ответ:

– Спокойствия!

– И ты веришь, что христианство даст тебе это спокойствие? – осмелился задать новый вопрос Авсоний.

– Не важно во что верю я, – задумчиво ответил император, – значение имеет лишь вера народа. Он один всё решает. Но не все это понимают. Хороша христианская вера или плоха, уже не столь важно. Народ его выбрал.

Они верят церкви. Они верят своим Епископам. Пытаясь разрушить эту веру, мы сделаем хуже и им и себе.

Потому мы не говорим о самой вере. Мы говорим о двух половинах на которое разделилось христианство. С одной стороны те кто поддерживает Ария, с другой – те кто поддерживают епископа Александрийского. Надо понять где истина.

– Если ты, светлый царь, уже решил поддержать христиан, тогда тебе лучше выбрать Александра!

– Почему ты так думаешь? – спросил император у Авсония.

– Всё просто мой царь. Арий отрицает Христа, а именно на сыне Божьем и его бытие основана вся религия.

Отрицая Христа, они тем самым отрицают и саму веру. Если Арий победит, христианство обречено на гибель.

– Глубокие слова. Я о них подумаю, – после короткого молчания произнёс император, а потом добавил, – не уезжай из Византия. Очень скоро ты мне понадобишься для особенного дела.

Император ушёл оставив Авсония одного.

Миновав сад, он подошёл к маленькой калитке возле которой стоял страж с копьём. Он открыл дверь перед императором. Едва он вошёл, как перед ним возник Титаний, его личный телохранитель. Только лишь по едва уловимому жесту он понял желание императора. Спустя несколько мгновений появились сразу несколько человек вооружённых мечами и факелами. Окружив императора со всех сторон, они двинулись по длинному коридору. Достигнув конца, вся процессия свернула налево и подошла к основанию лестницы ведущей вниз.

Здесь один из стражей остался стеречь вход, а остальные вместе с императором стали спускаться по лестнице.

Когда она закончилась, показался ещё один коридор. Здесь повторилась предыдущая сцена. Один из стражей остался стеречь вход, а остальные пошли вперёд. Таки образом они миновали ещё несколько коридоров. Когда они подошли к железной двери, возле императора оставался лишь один Титаний. Он остался стеречь дверь а император вошёл внутрь. Пламя единственной свечи стоявшей на маленьком столике смутно освещала помещение в котором оказался император. Здесь не имелось почти ничего за исключением деревянной кровати на которой лежал изнеможённый мужчина. При виде императора он поднялся и с мукой в голосе спросил:

– Они мертвы?

Голос принадлежал…Криспу. Как ни странно, он всё ещё оставался в живых, хотя вся империя знала о его смерти.

Знали все, за исключением самого Криспа. И император решил первым делом известить его об этом.

– Но почему? – прошептал совершенно сбитый толку Крисп. – Для чего всё это?

– Ты слишком глуп дитя моё, – мягко и с улыбкой произнёс император, – иначе не стал бы задавать подобные вопросы. Или ты всерьёз полагал будто я смогу казнить твою жену и сына?

– Я думал, – только и мог пролепетать Крисп, но император его перебил.

– И ошибся. Я бы не поверил истории про персов даже если б не слышал весь разговор своими ушами.

– Как? – вскричал Крисп. – Ты не мог слышать!

– Ошибаешься, – возразил ему император, – и ты бы мог легко обо всём догадаться если б удосужился немного подумать.

– Охрана… – Криспа словно озарило, – вот почему они пропустили.

– Вот теперь ты на правильном пути, – император одобрительно закивал головой, – я же приказал им оставить на время свой пост и хранить обо всём молчание. Так что, ты их наказал совершенно напрасно.

– Значит это был ты…я ничего не понимаю, – вынужден был признаться Крисп.

– Пойдём со мной и я тебе всё постараюсь объяснить!

Император вывел из темницы и взяв под руку, медленно направился по коридору. Крисп выглядел совершенно растерянным, и всё время бросал на отца вопросительные взгляды. Титаний шёл перед ними и освещал путь.

Таким образом, они проделали обратный путь с той ли разницей, что они не вышли обратно в сад а свернули в ещё один коридор и вошли в небольшую но очень уютную комнату с открытыми настежь окнами через которые проникал солнечный свет. В середине комнаты стояли два кресла. Становилось понятно, что император заранее готовился к этому разговору. Заметив приглашающий жест отца, Крисп занял одно из кресел. Сам император сел напротив и сразу же заговорил. Голос его звучал как всегда негромко и сосредоточенно. Сейчас перед Криспом находился тот человек, которого он знал и которого всегда любил. И он не мог не радоваться этому чувству.

– Выслушай меня со всем вниманием Крисп, и знай, что твоей семье как и тебе всё ещё угрожает серьёзная опасность. Я знал, что тебя собираются убить. И знал, с чьей помощью это будет сделано. Уросий…это он провёл убийцу в твой шатёр. Мы сумели его выследить после того, как Фауста предложила ему свою постель в обмен на твоё падение.

– Ты знал про Фаусту? – в который раз поразился Крисп.

– Это Рим, дитя моё, – выразительно ответил император, – ты понимаешь значение этого слова? Если тебе не известны тайны врагов – ты обречён. Знаешь ли ты, что восемь из десяти Римских императоров пали от руки наёмных убийц? Мне исполнилось тридцать два года, когда умер мой отец, правитель Бретани. До той поры я чувствовал себя слабым. Ведь я был одним из многих, кто мог бы претендовать на трон Западной империи. И не единственным кто мог получить право управлять Бретанией. Но лишь став её правителем, я осознал подлинную беспомощность своего положения. Семь императоров, включая хитрого Диоклетиана. Несколько десятков наследников. Племена варваров, различные сборища всякого рода язычников. И едва не все желали моей смерти.

– И тогда ты стал со всеми следить?

– Не за всеми, а за теми кто был или мог стать моим врагом, – поправил его император и сдвинув брови продолжал с глубокой сосредоточенностью рассказывать, – лишь предусмотрительность и осторожность спасали мою жизнь на протяжение всех этих двадцати лет. Тогда, в далёкой Бретани, я и не помышлял о том, чтобы стать императором Западной и Восточной империи. Иными словами говоря, сделать то, что казалось немыслимым и невозможным. Мне приходилось защищать свою жизнь. Не больше. Очень скоро я увидел пропасть грозившую поглотить всю империю. Постоянные междоусобные войны, восстания народа, жажда сената получить прежнее могущество, преторианцы – которые оставались грозной силой. И тому примером служит Диоклетиан, которого возвели из рабов в императоры. Ты понимаешь Крисп? Эти люди являлись угрозой в первую очередь для своей страны, ибо руководимые тщеславием и алчностью готовы были на всё. Осознавая эту истину, я и ввёл должность гражданского префекта. Отныне, в каждом городе появилась сила, которой не могли управлять Сенат и преторианцы. Это решение сделало их достаточно слабыми для того, чтобы я мог нанести решающий удар… преторианцы были распущены. Сенат – принуждён передать часть своих полномочий префектам, что благотворно сказалось на положении во всей империи. Появилась столь недостающая прежде связка: Сенат считался с префектом, префект же вынужден был считаться с народом. Народ стал единственным судьёй для Сената, а у меня появилась возможность понять насколько правильны те или иные решения, поскольку конечное решение оставалось только за мной.

Крисп не сводил восхищённого взгляда с отца. Шаг за шагом император открывал перед ним истоки своей мудрости.

– Но решение явившее благодать для всей империи, получила очень тяжёлые последствия, – лицо императора слегка помрачнело когда он произносил эти слова, – многие подчинились, но не смирились с потерей власти. И здесь я хочу особо привлечь твоё внимание. – он устремил на Криспа проницательный взгляд и лишь убедившись, что тот внимательно слушает, положил руки ладонями вниз на свои колени, словно опираясь на них и продолжил разговор с сыном. – В те далёкие времена, когда я был более молод, чем ты сейчас, мне вместе с Максенцием, довелось стать свидетелями одного…обряда. В то время многие увлекались разными языческими культами. Мы не стали исключением. Я предполагал, что увижу подношение римским Богам, но стал свидетелем ужасной бойни. Несколько десятков христиан были умерщвлены ужасной смертью. В то время, христиан без причины сажали в тюрьмы и убивали, так что это деяние не явилось чем – то особенным. Но меня поразила жестокость людей, которые исповедовали культ Богини Гекаты. Они убивали с откровенным удовольствием и наслаждались страданиями людей. В ту ночь я понял, насколько опасны эти люди, а с годами лишь убеждался в этой истине. После того, я видел и другие побоища христиан, видел тысячи и тысячи смертей, но ничего не могло сравниться с тем ужасом, что мне довелось испытать, находясь среди этих язычников. Именно там и началась моя вражда с Максенцием, – император невесело усмехнулся, – глупец уверовавший в собственное величие и приравнявший себя к Богам.

Заметив удивлённый взгляд Криспа, император пояснил:

– С той ночи, Максенций более не принадлежал себе. Он подчинил себе этот культ язычников. Более того, он заставил их почитать его самого вместо Гекаты. Иными словами говоря, он положил на свою грудь ядовитую змею и хотел чтобы она только грела его. Дальше, хуже, – продолжал рассказывать император, – он не только подчинил себе этот культ, но сумел превратить его в некую тайную армию, «чёрный легион», как мы его называли. Христиане же всегда называли его «Орден Антихриста». И этот «чёрный легион» становился всё могущественнее. Максенций умело использовал эту силу. Ну кто откажется видеть своего злейшего врага, корчащего в муках смерти? – император невесело усмехнулся Криспу, который затаив дыхание ловил каждое его слов. – И Максенций, становился не только могущественнее, но и богаче. Вскоре случилось нечто, что со всей ясностью обозначило для меня угрозу с его стороны. Не знаю как, но ему удалось получить титул Августа Западной империи. Сенат одобрил его просьбу. Случай показательный, ибо его отец всё ещё был жив и тоже носил титул Августа. Два императора, – снова последовал взгляд в сторону Криспа, – ты понимаешь? Он дал знать, что отныне всё будет происходить только по его желанию. Следовательно, мы все были обречены. Очень скоро я получил подтверждение своих мыслей, – продолжал рассказывать император, – отец Фаусты дважды пытался меня убить с ведома и помощи Максенция. Оба раза эти попытки становились общеизвестными. Именно я их делал таковыми и только с одной целью – чтобы громогласно простить своего тестя. Я не мог не понимать, что прощая человека пытающего убить меня, тем самым показываю собственную слабость. Но сил противостоять Максенцию не имелось. У него было золото и армия втрое превышавшую числом, мою собственную. И у него имелось тайное оружие, которое он мог пустить в ход. У меня же его не имелось. И вот тогда, я впервые подумал о христианах. Эти люди всегда восхищали меня своей стойкостью. Они олицетворяли собой…Веру в добро и справедливость. И это было то единственное, что могло обрушить Максенция. – Руководствуясь этими соображениями, я начал вести тайные переговоры с христианскими епископами. Я пообещал им прекратить преследования христиан. И не только, но и придать ей законность в провинциях где буду править я. В обмен я получал от них полную поддержку всех своих действий. Лишь годами позже я осознал какая мощь скрывалась в этом союзе, но тогда, я был готов не только встретить, но и нанести ответный удар. Император сделал небольшую передышку, а потом, продолжил свой рассказ. – Когда отец Фаусты попытался меня убить в третий раз, я казнил его. Как и ожидалось, началась война с Максенцием. Он надеялся покончить со мной сразу. С помощью «чёрного легиона». Но я предвидел этот шаг. По этой причине во время встреч с христианскими епископами особо говорил об этом кровавом культе Гекаты. Христианам он был известен. И они предприняли всё для того чтобы остановить десятки убийц посланных ко мне Максенцием. Меня всегда успевали предупредить. Но, долго так не могло продолжаться. Рано или поздно они могли добиться своей цели. И тогда я начал думать об одном, решающем сражение. Прежде я избегал прямых столкновений ибо как уже говорил, уступал Максенцию во всём. Однако, в случае успеха, я избавлялся от всех врагов и становился единым правителем всей Западной империи. Я пребывал в сомнениях, когда случилось событие которому я и по сей день не могу дать понятного объяснения.

Крисп подался вперёд. Он вбирал в себя едва ли не каждое слово, и сейчас видя загадочное выражение на лица, ожидал услышать нечто очень особенно. И он не ошибся.

– Как то раз, ночью, когда мы стояла лагерем у берега одной реки, мне приснился странный сон. Мне приснился седовласый слепой старец с посохом. Он им указывал в сторону, где находилась армия Максенция. Я проснулся, 1 вышел и направился к берегу реки чтобы умыть лицо и стряхнуть остатки своего сна. Я бы не придал ему значения, но, – император бросил странный взгляд на глубоко заинтригованного Криспа, – когда я нагнулся и хотел зачерпнуть ладонями воду, там показалось отражение того самого старца которого я видел в своём сне. Я быстро поднялся и снова посмотрел на воду…отражение исчезло, затем снова появилось правее от прежнего места. Следом я увидел и самого старца. Он появился справа от меня. Это был точно тот самый старец которого я видел во сне. Те же плотно закрытые глаза, посох и длинные седые волосы. Я несколько раз ущипнул себя пытаясь избавиться от наваждения, но вместо этого услышал голос: «Иди и ничего не бойся. Господь с тобой ибо ты оберегаешь чада его». – в голосе императора появилось лёгкое волнение когда он произносил эти слова. Было заметно, что и по сей день он находится под впечатлением от этой встречи. Чуть позже снова раздался уже прежний спокойный голос. – Самое загадочное состоит в том, что моя личная охрана находилась поблизости, но все в один голос утверждали что никого не видели. Именно тогда я принял решение дать сражение Максенцию.