Текст книги "Кифа, или Святой Пётр"
Автор книги: Луи Бриньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Это «пустое» пространство было расположено точно под Исповедальней Святого Петра. Больше того, во времена поздней античности, в I веке, эта «пустота» была огорожена стеной, на которой остались следы красно–белой штукатурки. Как явствует из отчетов, «данная особенность», не наблюдаемая ни на одной другой могиле из тех, что расположены по соседству. Затем ученые определили время сооружения мавзолеев и склепов в этой части кладбища и узнали их историю. По мере приближения к огороженному пространству число захоронений возрастало. А в непосредственной близости могилы обступали его буквально сплошным кольцом. Еще до 161 года, когда на престол взошел Марк Аврелий, – как явствует из надписей на камнях, – вокруг таинственной могилы было возведено дополнительное заграждение – «красная стена» высотой два с половиной метра, толщиной шестьдесят сантиметров и длиной семь метров. Таким образом, она ограждала прямоугольник площадью семь на три с половиной метра. Поскольку стена эта была испещрена христианскими надписями, археологи окрестили ее «стеной знаков».
Кроме того, в «красной стене» были обнаружены три ниши. Одна из них находилась под землей и была выложена плиткой из известнякового туфа. Другая была выбита прямо над ней, на уровне земли, и накрыта сверху большой известняковой плитой, задний конец которой уходил глубоко в стену, а передний держался на двух изящных мраморных столбиках. Однако на этом поиски не закончились, ученые пошли еще дальше – в конце концов они установили, что эта конструкция и есть те самые «трофеи Святого Петра», о которых в конце II столетия упоминал священник Гай, – иными словами, гробница Первоверховного Апостола.
Но для такого вывода нужно было собрать доказательства и тщательно их проверить. И доказательства нашли. В одном из христианских мавзолеев была обнаружена мозаика, изображающая галилейского рыбака – того самого Кифа, которому Спаситель нарек пасти овец Его. И мавзолей этот стоял в каких–нибудь пятнадцати метрах от «огороженного места»…Больше того, на «красной стене», рядом с нишами, ученые обнаружили и расшифровали надпись, в которой упоминалось имя «Петр», написанное по–гречески. Таким образом, хронология интересующих нас событий легко поддается восстановлению. Итак, в шестьдесят седьмом году Петр был казнен в цирке Нерона и погребен на близлежащем кладбище. Начиная примерно с восьмидесятого года его могилу стали охранять, о чем свидетельствует подземная стена, христиане, очевидно, купив этот участок, возвели вокруг гробницы Петра каменную ограду. Во II веке христиане поставили так называемую «красную стену». Наконец, в сто шестидесятом году строительство сооружения, которое Гай окрестил «трофеем Петра», было завершено. Оставался только один вопрос. Почему могила была пустой? Нашли ответ и на этот вопрос. В «красной стене» как говорилось выше, имелись три ниши. Одна ниша была аккуратно облицована мраморной плиткой, и уходила довольно глубоко в стену. Там, внутри, были найдены человеческие кости; судя по тому, что их спрятали в столь надежное место, они являлись некими реликвиями, а раз эти реликвии замуровали под собором Святого Петра, значит, они могли принадлежать только Святому Петру, и никому другому. Этот факт получил подтверждение и сейчас ни у кого не вызывает сомнений. Вот и вся история. – Этими словами Александрова закончила свой рассказ.
Глава 34
Решение
Уже в воздухе, полулежа в кресле самолёта, Боуд раз за разом осмысливал весь рассказ Александровой, пытаясь найти для себя точку опору. Он отчётливо понимал, что это тема святая святых, и он не имеет право ошибаться. Кроме всего прочего, Боуда мучило одно обстоятельство. Почему не появились сто сорок мучеников? Ведь во всех прошлых загадках все концы точно сходились. А здесь нет. Почему? Почему они не появились? И что вообще означали эти слова? Он впервые двигался дальше, имея позади себя вопросы. И этот факт не мог его не беспокоить. Боуд оглянулся. Олеся и профессор Коэл спали в креслах. Александрова о чём–то задумалась. Боуд кашлянул. Услышав кашель, Александрова посмотрела в его сторону. Боуд жестом показал, что хотел бы с ней поговорить. Ни слова не говоря, Александрова покинула своё кресло и села рядом с ним.
– Хотелось бы задать вам несколько вопросов, Ольга? С вашего позволения разумеется!
– Давайте уж без церемоний, Джемс! – ответила Александрова. – Что вы хотите узнать?
– Меня беспокоит один момент, – без предисловий заговорил Боуд, – в шестой части тайны остался невыясненным один момент. Если вы помните, в пятой части говорилось о ста сорока мучеников. Так вот. Ключи найдены, а эти слова не получили каких–либо реальных очертаний. Их как будто и нет вовсе. Создаётся ощущение, что они вообще не были нужны. Однако я полагаю, что это всего лишь ощущение и не больше. Они должны получить подтверждение. Больше того, я полагаю, что без ответа на этот вопрос, мы не сможем найти последнюю, седьмую часть тайны. Хотя, допускаю, что в этом конкретном случае я могу и ошибиться.
Александрова со всем вниманием выслушала его.
– Что вы хотите услышать от меня, Джеймс?
– Только то, что вы думаете об этих словах. Чтобы они могли значить, по–вашему?
Александрова задумалась. Думала она долго, но так и не пришла к определённому выводу. Это было заметно по выражению её лица.
– Ничего вообще? – с надеждой спросил Боуд.
– Ничего, Джеймс. Я даже близко не представляю, что могут значить эти слова. К сожалению. – Александрова явно расстроилась по причине того, что не смогла помочь Ьоуду.
– Давайте пойдём с другого конца? – предложил Боуд.
– Всё что угодно, Джеймс, если это только в моих силах, – с подкупающей искренностью ответила Александрова.
– Спасибо вам, Ольга. А сейчас, не могли бы вы ответить вот на такой вопрос. – Боуд замолчал, но чуть позже очень медленно продолжил. Он словно раздумывал о том, какой именно вопрос задать. – Вы рассказывали, что под собором Святого Петра был найден целый Некрополь.
Александрова кивнула.
– Так вот, не может быть так, что там есть нечто,…ну скажем, архитектурное сооружение
– Постойте, – неожиданно перебила его Александрова. Её взгляд загорелся. – Я, кажется, начинаю понимать, о чём идёт речь.
– Неужели? – Боуд просто не мог поверить в такую удачу.
– Да…точно. Я вспомнила. Площадь Святого Петра…кончено же, – Александрова радостно засмеялась, – как я могла забыть? В центре площади святого Петра стоит обелиск. Его установил ещё Юлий Цезарь. Говорят, что на самой верхней точке обелиска есть маленький железный шар. И в нём покоится прах великого Цезаря. Так вот, – с видимым азартом продолжала рассказывать Александрова, – вокруг этого обелиска, или вернее полукругом, площадь окружают двести сорок высоких колонн.
– Двести сорок не наше число, Ольга!
– Это колонны. Они как раз и созданы для того, чтобы держать мучеников. Иными словами говоря, на колоннах, окружающих площадь Святого Петра, стоят статуи ста сорока мучеников.
– Это точно?
– Абсолютно точно и не подлежит никакому сомнению. Вы что, ни разу не бывали в Ватикане? – удивлённо спросила Ольга.
– Нет, но я просто счастлив, что вы там бывали и всё знаете. – Боуд поблагодарил Александрову открытой улыбкой.
– Ну, если это всё? – Александрова приподнялась с места.
– Всё. Огромное вам спасибо, Ольга!
– За что? Мы все обязаны сделать всё возможное в создавшейся ситуации.
Оставшись в одиночестве, Боуд снова погрузился в раздумье. «Итак, можно принять за основу сказанное Александровой. Если так, то уже сейчас можно говорить о возможности разгадать последнюю часть тайны». – Боуд почувствовал лихорадочное волнение. Вернейший признак того, что он движется в правильном направлении. «Отсюда простой вывод, – продолжал размышлять он, – если Александрова права, а я полагаю, что так оно и есть,…значит,…эти ключи каким–то образом должны изменить положение всех скульптур. Именно всех, раз указано полное число. И именно таким образом, а не иначе. Ведь вначале шли слова про ключ и уж потом о том, что сто сорок мучеников восстанут. Значит, мы движемся в правильном направление. И это направление упирается…в площадь Святого Петра. Ватикан…именно там находится отгадка. Именно там. В этом не может быть никаких сомнений. Возможно в одной из колон. А может и в этом самом обелиске. – Боуд зацепился за следующую мысль. – А может в этом самом железном шаре, который находится на обелиске? Вне всякого сомнения, достойная мысль. В любом случае, мне нужно просмотреть всю площадь. Возможно, повезёт как в прошлый раз, и я найду нечто, что откроет нужное место. Хотя, – Боуд задумался, – хотя ответ может лежать и в самих мучениках или ком–то ещё, кто может находиться рядом с ними. Точно,…чёрт возьми, ведь это на самом деле прекрасная мысль! А вдруг? – Боуд осёкся и снова кашлянул. Александрова оглянулась на него.
– Скажите, Ольга…рядом с мучениками случайно нет статуй Христа и Иоанна Крестителя?
– Есть! – вполголоса ответила Александрова. – Они стоят на самом соборе.
– Спасибо!
Боуд откинулся назад в кресле. Он был не в силах сдержать радостную улыбку. «Вот и ответ. Вот и ответ!», – радостно повторял он в уме. Он бы продолжил размышления, но в эту минуту раздался звонок. Боуд достал телефон. Через мгновение он услышал глубоко расстроенный голос:
– Приходится констатировать, что ты в очередной раз оказался прав, Джеймс. На наш флот напали,…ты не поверишь кто, Джеймс…это сделали какие–то средневековые пираты. Сотни пиратских кораблей возникли из ниоткуда. Они объединились с остальным войском и двигаются сейчас в сторону Рима. Мы все в растерянности. Что можно сделать в возникшей ситуации, Джеймс? Всех интересует твоё мнение.
– Господин президент, – ответил Боуд, – если вы позволите, я сам постараюсь решить все вопросы силами нашего управления. Если мы не сможем, вы уж поверьте, господин президент, никто не сможет. И армия не поможет.
– Что тебе нужно, Джеймс?
– Три вещи. Первое. Все жители должны немедленно покинуть город. Второе. Место в Риме, где я смогу рассредоточить агентов нашего управления, транспорт и боеприпасы. А так же помощь…Ватикана в случае, если возникнет такая необходимость.
– Хорошо, Джеймс. Мы поможем всем, чем только сможем. Действуй по собственному усмотрению. Я заранее одобряю все твои распоряжения. И да поможет тебе Господь!
В трубки раздались гудки. Боуд некоторое время раздумывал, а потом начал набирать номер и приложил телефон к уху. Послышался женский голос:
– Шеф, мы засекли третий уровень…
– В море, не так ли?
– Откуда вы знаете, шеф?
– Неважно. Метсон, слушайте меня внимательно, – отрывисто заговорил Боуд, – немедленно начинайте переброску всех агентов управления, весь наш транспорт, оружие и боеприпасы в Рим. Вам выделят необходимое количество транспортных самолётов и отдельный аэропорт в Риме. Об этом я позабочусь.
– Так плохо, шеф? – раздался на другом конце провода донельзя расстроенный голос Метсон.
– Хуже некуда, Алисия,…мы должны использовать всё, что только имеется в нашем распоряжении, ибо… идём на последнюю битву.
Глава 35
Аэропорт Фьюмичино
Терминал «С» аэропорта Фьюмичино напоминал встревоженный муравейник. Военные транспортные самолёты садились на посадочную полосы аэропорта один за другим. С самолётов быстро выгружались белые джипы и серебристые ящики с оружием и боеприпасами. Оружие и боеприпасы завозились в огромные багажные помещения терминала, и здесь аккуратно складывали. Джипы отгоняли к ангарам и выстраивали в длинный ряд. Боуд наблюдал за всеми этими действиями управления из окна диспетчерской терминала. Именно здесь был создан временный командный пункт. Соответственное оборудование уже было установлено. Около десяти сотрудников осуществляли непосредственную связь между диспетчерской, центром и боевой операцией. Метсон находилась на постоянной связи. Она должна была руководить действиями боевых групп из центра управления. В случае возникновения сложной ситуации, управление операцией должны было перейти непосредственно сюда, в диспетчерскую терминала. Наблюдая за разгрузкой, Боуд запросил центр управления. В диспетчерской раздался громкий голос Метсон:
– Шеф?
– Что у нас, Алисия? – коротко спросил Боуд.
– Приближаются к городу. Очень скоро они будут у вас. Идут четыре уровня. Все наши пять спутников переведены на Рим. Мы сможем отслеживать ситуацию полностью, вплоть до самой маленькой улицы.
– Хорошо. Продолжайте следить и докладывайте, как только представится такая возможность. Ваша главная задача направлять и защищать боевые группы.
– У вас как идут дела? – раздался необычно тихий голос Метсон.
– Заканчиваем разгрузку. Будем готовы встретить,…по крайней мере, три уровня.
– Держитесь!
– Постараемся! До связи!
Услышав шум, Боуд обернулся. В диспетчерскую вошли Савьера и Кинсли. Боуд молча приветствовал их и так же молча показал на стол, где лежала развёрнутая карта. Без излишних слов оба подошли к карте. Боуд склонился над картой и коротко указал пальцем на четыре красные линии.
– У нас четыреста групп. По сто на каждое направление. Город должен быть прикрыт со всех сторон. Центр управления будет направлять ваши действия вплоть до каждого шага. Задача ставится одна. Все уровни должны быть уничтожены полностью.
– Легко, шеф, – развязно отозвался Савьера, – у нас ведь только первый и второй.
– Ещё третий и четвёртый. Все они будут уже сегодня в городе.
– Вы шутите, шеф? – Савьера вытаращил на Боуда глаза. – С третьим справиться трудно. А что с четвёртым делать? Он же нас всех…айн момент и на тот свет…
Боуд бросил вопросительный взгляд на Кинсли и произнёс только одно слово:
– Придёт?
Кинсли не раздумывая, кивнула.
– Надеюсь, что ты окажешься права, иначе нам конец. Без него мы все сразу погибнем. Только он в состояние сдержать архангелов Сатаны.
Боуд замолк. И Савьера, и Кинсли понимали, что им всем предстоит встретить.
– На этом всё, – Боуд с особым выражением посмотрел на обоих, а затем…обнял их по очереди. Отстранившись, он коротко бросил. – Приказываю немедленно выступать. Выходите на позиции.
Оба направились к выходу без единого слова. До Боуда донёсся голос Савьеры.
– Видно дело совсем дрянь, если шеф расчувствовался…
Чуть позже Боуду доложили, что внизу его ждёт представитель Ватикана. Услышав это, Боуд немедленно спустился вниз и вышел из терминала. Недалеко от выхода стоял чёрный лимузин. Рядом с машиной стоял моложавый мужчина в черном одеянии. В глаза сразу же бросились длинная цепь с крестом, красный пояс и красная шапочка. Увидев идущего к нему Боуда, он направился на встречу. Когда они встретились, священнослужитель протянул руку и коротко представился:
– Кардинал Серджио Мазелетти. Я здесь для того, чтобы помогать вам, мистер Боуд!
– Джеймс Боуд! – представился в свою очередь Боуд, пожимая руку кардинала.
– Прошу! – кардинал указал рукой на лимузин.
– Я поеду не один! – извиняющимся тоном произнёс Боуд.
– Ничего. Я подожду!
Четверть часа спустя лимузин выехал из аэропорта и заскользил в сторону Ватикана. В машине кроме Боуда и кардинала находились профессор Коэл, профессор Александрова и Олеся. Дорога проходила в полном молчание. Никто не издавал и звука. Каждый из сидящих в машине понимал, какая тяжёлая ситуация сложилась вокруг города. Вот и улица «Примирения». Боуд обратил внимание на светлые каменные столбы с красивыми светильниками. Они стояли по обе стороны дороги. Двое полицейских, стоявших у тротуара, увидев машину с номерами Ватикана, беспрепятственно пропустили их. Лимузин остановился недалеко от площади Святого Петра. Все, в том числе и кардинал, вышли из машины. Боуд сразу же погрузился в созерцание того великолепия, которое перед ним возникло. Его взгляд сразу привлёк огромный собор с двумя статуями у входа. Но времени наслаждаться этой красотой у него не оставалось. По этой причине он сразу переключил своё внимание на саму площадь. И начал с обелиска, стоявшего в центре площади. Боуд несколько раз обошёл обелиск, пристально рассматривая его снизу до верху. Затем он обратил внимание на колонны. Вначале он двинулся по левой стороне. Проходя мимо величественных колонн, он старался не упустить ни единой мелочи. Пройдя весь полукруг, он перешёл на правую сторону и проделал то же самое. Закончив с осмотром колонн, Боуд оглянулся. И кардинал, и все три женщины находились рядом с ним. Они вопросительно смотрели на Боуда. Боуд некоторое время о чём–то размышлял, а потом негромко спросил Александрову:
– Где они?
Та сразу поняла, о чём именно спрашивал Боуд, и указала рукой на фасад величественного собора, над которым возвышались несколько статуй. Боуд повернулся к кардиналу. Тот, едва заметно улыбнувшись, кивнул головой. Все, один за другим направились вслед за кардиналом. Он повёл их на крышу собора. По мере приближения к заветной цели, Боуд волновался всё больше и больше. «Неужели сейчас всё и произойдёт?» – с замиранием сердца думал он. Боуд был полон надежд. Он полагал, что битва и вовсе не состоится. По сути, он лишь принял меры предосторожности. Победа должна была произойти здесь и сейчас. Какая именно и каким способом, он не знал. Однако свято верил, что так и будет. Кардинал отвёл их на крышу собора и там оставил. Вот и они…заветные статуи. Боуд приблизился к статуе Христа….
Глава 36
Ватикан
Боуд брёл по коридорам Ватикана, понурив голову. Нередко он останавливался, возле какого ни будь окна, и бесцельно смотрел из него. Лицо Боуда выражало пустоту, равнодушие. Уже совсем рассвело, когда он вошёл в свою комнату. Оба профессора дожидались Боуда. По их глазам было заметно, что они не сомкнули глаз ночью. При виде Боуда обе расстроились. Не глядя на них, он прошёл к стулу и сел, прислонив плечо к стене.
– Ничего? – тихо спросила Александрова.
Боуд отрицательно покачал головой.
– Подумай, Джеймс, – взмолилась профессор Кол, – ты всегда находишь выход. Даже в безвыходной ситуации.
– Энн, я всё просмотрел, – так же тихо ответил Боуд. – Всё. Включая статуи мучеников. Я осмотрел каждую из ста сорока статуй, но ни на одной даже намёка не нашёл на слово или ключи. Понимаешь, я был уверен, что ответ находится именно там. Он должен был быть там. Но его не оказалось. Я ошибся в своих выводах. Впервые ошибся. Это не страшно. Гораздо хуже, что я не знаю где искать, а времени на раздумья совсем не осталось. С минуты на минуту начнётся вторжение. Нас будут убивать, а у нас нет решения. Мы обречены. Мы все обречены.
– Если не найдём выхода, – Александрова попыталась приободрить Боуда взглядом, но у неё ничего не получилось.
– Я его уже искал, – безо всякого выражения ответил Боуд.
– Ну же, Джеймс. Мы просто не можем сдаться…сейчас
Боуд бросил на профессора Коэл печальный взгляд.
– Я знаю, Энн. Я стараюсь взять себя в руки. Стараюсь найти выход, но ничего не приходит в голову. Вообще ничего. Мне необходимо остаться одному. Простите меня.
Не говоря ни слова, оба профессора вышли из комнаты. Боуд проводил их взглядом. Он некоторое время оставался недвижим, но потом встал и медленно зашагал по комнате. Нельзя было сдаваться. Он это понимал со всей отчётливостью. Пока было время, оставалась и надежда найти ответ на последний вопрос. Самый сложный вопрос. Ответ на этот вопрос должен был привести к тайне кольца Богоматери.
– Кольцо Богоматери, – вслух пробормотал Боуд, – а существует ли оно? Не плод ли моих фантазий все эти поиски? Я могу ответить отрицательно на этот вопрос. Мне ведь удалось отгадать шесть из них. Следовательно, во всём этом существует некий смысл. Правда, недоступный моему пониманию. Возможно, я что–то упустил из виду в Равенне. Ведь по сути слова об этих сто сорока мучеников так и не получили объяснения, а значит я двигаюсь в неправильном направлении. Хотя, можно предположить и другое. Возможно, версия Александровой про площадь Святого Петра и все эти статуи оказалась ошибочной. И на самом деле эти строки подразумевали нечто другое. Но что именно? – Боуд почувствовал, что понемногу приходит в себя. Его мозг заработал. Равнодушие, безразличие… постепенно уходили, оставляя после себя лишь усталость. Боуд тряхнул головой, словно пытался освежить свои мысли. Ко всему прочему, у него не выходила из головы одна мысль. «Почему? Почему семь хранителей так и не появились больше? Ведь митрополит Керруларий упоминал о них в связи с тайной кольца. Все его слова получили подтверждение впоследствии. Все, за исключением слов о хранителях. Ладно. Попробуем всё сначала». – Боуд снова тряхнул головой. «Что у нас осталось?» – задал он себе вопрос и тут же сам на него ответил. – Только три вещи. Первое – это слова о мучениках. Второе– это ключи. Третье– это слово «Кифа». Все они должны быть как–то связаны. Вне всякого сомнения. Только как? Каким образом?». Боуд не успел ответить на этот вопрос. Раздался звук отворяемый двери. Увидев вошедшего, Боуд непроизвольно поклонился. На пороге комнаты стоял убеленный сединами мужчина в белоснежном облачении. Мудрым чертам лица придавал особое очарование мягкий взгляд. Голос Папы Римского прозвучал столь же мягко:
– Вы нашли, что искали?
– Нет, ваше святейшество! – Боуд отвечая, опустил взгляд.
– Вам нечего стыдится. Вы сделали всё, что было в ваших силах. И даже больше. Я слышал о вас много хорошего и знаю, что вы посвятили жизнь служению Богу. Вы и ваши люди защищаете мир от зла вместе со смиренными служителями церкви. Так пойдёмте со мной. Пойдемте, помолимся Господу нашему. Только он один может спасти овец своих, оставленных на заклание диким зверям.
– Я не умею молиться! – прошептал Боуд.
– Я за вас помолюсь!
Папа Римский повернулся и вышел. Боуд, не раздумывая, направился за ним следом. В коридоре стояли и Александрова, и профессор Коэл, и Олеся. Они молча последовали вслед за Боудом, который шёл за Папой. По мере того, как они шли, к ним присоединялось всё больше людей. В основном это были священнослужители. Коридор запестрел от кардинальских облачений. Процессия вышла наружу с некоторой молчаливой церемонностью совершила несколько красивых переходов, постоянно меняя направление движения и, наконец, направилась в сторону площади Святого Петра. Всё с той же торжественной молчаливостью, процессия ступила на площадь и направилась ко входу в собор. Чем ближе становился собор, тем больше менялся в лице Боуд. Он не сводил взгляда со статуи Святого Петра, стоявшую у входа. Профессор Коэл незаметно толкнула плечом Александрову, указывая на лицо Боуда. Она шли рядом с ним, поэтому увидела, что с ним происходит нечто странное. Александрова слегка ускорила шаг, оказываясь на одном уровне с профессором Коэл. После этого эпизода обе уже не сводили взгляда с лица Боуда. Лишь изредка они отвлекались, и то для того, чтобы проследить направление взгляда. А Боуд в это время лихорадочно думал. «Что? Что? Что это была за мысль? Ведь промелькнуло что–то. Промелькнула мысль». Он снова устремил взгляд на статую Святого Петра. В руках у статуи были ключи…
– Картина! – неожиданно громко вырвалось у Боуда. Процессия остановилась. Возникла неловкая ситуация. Практически все уставились на Боуда. Папа тоже остановился и повернулся к нему лицом. Лицом, на котором отразилось удивление.
– У него в руках ключи! – Боуд указал рукой на статую Святого Петра. Все невольно посмотрели туда. – На картине было изображено то же самое.
– Это не удивительно, – негромко произнёс Папа Римский, – Первоверховному апостолу были доверены ключи от врат рая.
– И он их надёжно спрятал! – голос Боуда загремел на всю площадь. Его глаза лихорадочно заблестели. Он пришёл в состояние крайнего возбуждения. – Он их надёжно спрятал. Вы понимает, ваше святейшество? На самом деле он никому не доверял своей тайны. Ни одному человеку. Всё это время он сам хранил тайну. Тайну, которую ему доверили. Тайну кольца. А хранители…они лишь должны были спрятать ключи. Я всё понял…всё…кольцо Богоматери…эти пять добродетелей…именно они должны нам помочь…каждая из них сломает печать…
– Чего вы хотите? – негромко спросил у него Папа.
– Мы должны осмотреть место, где покоятся мощи святого Петра!
– Вы понимаете, о чём просите?
Боуд твёрдо выдержал взгляд Папы.
– Понимаю, ваше святейшество. Я уверен, что там есть две замочных скважины…
– Я знаю, что они есть!
– Тогда… – начал было Боуд
– Этому никогда не бывать! – отрезал с непримиримым видом Папа. – Никто не коснётся своими руками этого святого места.
– Вы это можете сделать. И прежде, чем вы мне снова ответите отказом… – Боуд достал из кармана два ключа и протянул Папе. – Прошу ваше святейшество…прочитайте, что здесь написано.
Папа после короткого раздумья принял ключи и сразу же посмотрел на надписи.
– Эти ключи принадлежат ему. Только ему одному. Мы должны их вернуть на место!
Папа сжал ключи в руках и, подняв взгляд на Боуда, тихо прошептал:
– Именно здесь. В этом святом месте вас осенило. Я верю, что вашими устами говорит сам Первоверховный апостол Пётр. Я открою замки!
Папа в сопровождение двух кардиналов покинул площадь. После его ухода все расслышали шёпот Боуда:
– Лишь бы успеть, Господи! Лишь бы успеть!
И словно в ответ на эти слова, зазвонил телефон. Боуд достал трубку. В нём раздался голос Метсон. Она сказала всего лишь три слова:
– Они в городе!
