Текст книги "Умри, если сможешь (СИ)"
Автор книги: Лучан Борисов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Но дочь снова смешала ему карты. Оказалось, Белозёрский не просто ей нравился, она его любила и любила сильно, поэтому ему поневоле пришлось менять сценарий, благо время на игры ещё было.
Увы, нищенское существование не отворотило Дашу от мужа, хотя Лапочкин сделал всё, чтобы вбить между ними клин. Когда дочь убегала к нему, он, прежде чем отправить её в очередной круиз, нанимал красивых парней, чтобы отвлечь её от Белозёрского, тем не менее она упорно возвращалась к нему. К счастью, зять не выдержал первым и подал на развод, что было ему на руку. К тому времени чип уже был отлажен и лаборатории требовался подопытный кролик.
Конечно, были другие кандидаты, но Лапочкину был нужен только Белозёрский.
Хотя планировалось тестирование в лаборатории, глава холдинга решил ускорить процесс и предложил провести испытания в полевых условиях. Учёные были резко против, военные, наоборот, дружно «за», им не терпелось посмотреть на способности солдата, оснащённого чипом. Вот поэтому Андрея пропустили через все круги ада, какие можно было найти на планете.
____________________
[1] Это было десять лет назад, то есть в 2013 году.
[2] Стараниями матери ему удалось отмазаться от срочной службы в армии.
Глава 3
ГЛАВА 2. Тайны не любят одиночество. Проект «Солдат удачи»
В больнице у Андрея несколько раз возникало ощущение, что он уже здесь был, но потом он припомнил, что в похожем месте проходил медицинское обследование при приёме на свою первую работу, и решил, что дежавю вызвано именно этим. Правда, когда он вошёл в палату, набитую медицинской аппаратурой, его резанула тревога.
Выброс адреналина был столь велик, что часть заблокированных воспоминаний прорвалась наружу и он едва устоял на ногах, когда перед его глазами замелькали картины из прошлого.
Вот он видит, как люди в форме сначала волокут его по стерильно-белому коридору, точно такому же, по которому они только что прошли, а затем впихивают в комнату, залитую ярким светом.
В операционном зале первое что бросается ему в глаза, это четыре фигуры в голубых комбинезонах и медицинских масках; они держат наготове хирургические инструменты, что вызывает у него такой ужас, что конвоиры не могут его удержать, и тогда его усмиряют как зверя. Шипение пневматики и в шею ему впивается игла. Некоторое время он ещё скребёт пальцами по полу – в попытке уползти, а затем роняет голову и теряет сознание. А ещё он помнит неотступный взгляд Лапочкина. Это даже не ненависть. С таким выражением обычно смотрят на того, кто им противен до омерзения.
Глаза Андрея затянула красная пелена, но усилием воли он подавил гнев. «Спокойно, Белозёрский! Не торопись! Сначала нужно выяснить, что они сделали с тобой», – сказал он себе и холодно улыбнулся, заметив, что Лапочкин пристально смотрит на него.
– Ничего страшного. Приступ гастрита, – пояснил он и достал лекарство от резей в желудке. С некоторых пор он носил его с собой.
– Держи, – Лапочкин протянул ему стакан с водой.
– Спасибо, – с непритворной благодарностью откликнулся Андрей и перевёл взгляд на кровать.
Это была вип-палата, так что пациент здесь был только один.
– Как его состояние? – спросил он, прежде чем выпить воду.
– Стабильное, – последовал сухой ответ.
Лапочкин опустился на стул рядом с внуком.
– Подойди! – распорядился он и добавил: – И помни, это наши разборки, Серёжа здесь ни причём.
В общем-то, не видя смысла упрямиться, Андрей выполнил его требование. Он сел с другой стороны кровати и посмотрел на сына. Правда, особо смотреть было не на что – почти полностью лицо мальчика скрывали бинты. Виден был лишь нос, сомкнутые глаза с полукружьями тёмных ресниц и бледные губы; мимоходом он отметил, что они той же формы, что у Даши. И всё же он был уверен, что это тот же мальчик, которого он видел во сне.
Андрей вопросительно посмотрел на Лапочкина и, когда тот кивнул, заключил в свои ладони безвольную ладошку сына. Это была чистой воды показуха, он по-прежнему ничего не испытывал к нему.
Тем не менее связь возникла мгновенно. Стоило ему закрыть глаза, и он оказался на Невском проспекте – том же самом, что привиделся ему во сне. Только теперь был день и светило солнце, отчего покинутый город выглядел ещё пустынней и неприглядней.
Были и другие изменения. На этот раз он и мальчик были сами по себе, к тому же их разделяло шагов десять. Одежда мальчика тоже поменялась; он был в белой курточке, синих джинсах и чёрных кроссовках; на всех вещах красовались лейблы дорогих марок, известных всему миру. Андрей глянул на себя, на нём была военная форма, так называемый «мультик», которую дополнял бронежилет западного производства. Воюя, он не геройствовал и, если была возможность достать качественное защитное обмундирование, он не жалел денег, впрочем, как и на хорошее оружие.
– Привет, – сказал он, не делая попытки приблизиться.
– Привет, – откликнулся мальчик без улыбки. Судя по лицу, он был совершенно спокоен, чем неприятно напомнил ему деда.
«Ну и о чём с ним разговаривать?» – подумал Андрей с подступающим раздражением. Дети для него были терра инкогнита, кроме учёбы в школе он практически не имел с ними дела. Впрочем, он и в школьные годы держался особняком; лишь Максику удалось преодолеть его защитный барьер. С ним было весело, и они подружились. Правда, дружба Максика носила несколько корыстный интерес, будучи троечником, он постоянно списывал у него или просил подсказать на уроках.
– Зачем ты меня звал? – спросил он.
– Просто так, – ответил мальчик и презрительно фыркнул. – Что, уже не терпится уйти?
Вместо ответа Андрей развернулся и направился к ближайшему дому. Слишком уж реален был окружающий мир и ему было любопытно посмотреть, как далеко простирается иллюзия.
Мальчик догнал его и пошёл рядом, и он замедлил шаг, чтобы тот успевал за ним. Когда они миновали арку дома, он взял его за руку. Андрею это не понравилось, но он стерпел.
Небольшой внутренний дворик оказался не столь запущенным, как он ожидал. Современная брусчатка выглядела довольно новой, кованные решётки ещё не успели основательно проржаветь. Единственно, что фасад дома сильно облупился, но старый город и в лучшие времена нуждался в хорошем ремонте.
Когда они ступили на дорожку, ведущую к подъезду, мальчик отпустил его руку и, вырвавшись вперёд, потянул на себя просевшую входную дверь, покрытую коричневой порошковой краской.
– Ну-ка, постой! – Андрей схватил его за плечо, удерживая на месте.
Иллюзия иллюзией, но его не покидало чувство тревоги.
– Пусти! – мальчик попытался вывернуться из его руки, но он схватил его за капюшон куртки, а затем приподнял и поставил на скамейку.
– Слушай сюда, пацан! – рыкнул он, приблизив к нему лицо. – Если я говорю «стой», ты стоишь, если я говорю «беги», ты бежишь. Уяснил?
– Здесь никого нет! – возмущённо выкрикнул мальчик.
– Да неужели? – прищурился Андрей. – Напомнить, как ты драпал от того, кого нет, и звал меня на помощь?
Глаза мальчика расширились от страха.
– Это неправда, – сказал он дрожащим голосом и быстро глянул по сторонам.
Андрей сделал то же самое и вновь ощутил укол тревоги, не слишком явный, но интуиция говорила, что тут творится что-то необычное.
– Ладно, если здесь никого нет, то я пошёл, а ты оставайся…
Расчёт оправдался. Мальчик тут же вцепился в него.
– Нет! Не оставляй меня одного!
– Тогда идём. Но лучше отцепись от меня и держись позади, хорошо?
– Хорошо, – согласился мальчик, но не сразу отпустил его рукав.
«Трусит пацан. И правильно делает», – усмехнулся Андрей. Он пробежался взглядом по фасаду дома и тут ему показалось, что в одном из окон второго этажа слегка шевельнулась занавеска. «Чёрт! Всё же здесь не безопасно», – огорчился он. До этого он уже склонялся к мысли, что его тревога и страхи мальчика из разряда надуманных. «В таком случае нужно найти пацану надёжное убежище», – решил он.
– Отойди к стене! – приказал он.
Когда мальчик прижался к стене, он резким рывком распахнул дверь подъезда, а затем привычно выпустил из автомата всю обойму в открывшуюся темноту лестничной площадки.
Чтобы не надышаться поднявшейся пылью, он закрыл рот и нос балаклавой и, осторожничая, поднялся на второй этаж. Входная дверь в подозрительную квартиру была закрыта, но ключи торчали в замочной скважине. Ровный слой нетронутой пыли на полу лестничной площадки говорил о том, что из неё никто не выходил и не входил, во всяком случае, с тех пор как её покинули хозяева.
Он вошёл внутрь квартиры. Просторная прихожая вела в большую комнату. Судя по обстановке, жившие здесь хозяева были приверженцами минимализма; светлая стильная мебель была из тех, где негде спрятаться даже кошке. Правда, за картиной, доходящей до самого пола, скрывалась гардеробная. Обнаруженные там вещи были только мужскими, причём одного размера, из чего Андрей сделал вывод, что это берлога одинокого холостяка. Ванная комната представляла собой совмещённый санузел. За стеклянной дверью оказалась кухня – небольшая, но уютная. На всякий случай Андрей проверил кухонные шкафы. Убедившись, что там никто не прячется, он мимоходом щёлкнул выключателем, а затем провернул краны. Как и ожидалось, не было ни воды, ни света. Он поискал календарь, чтобы узнать какой это год, но бумажного календаря не было, а телефоны и прочие гаджеты разрядились. «Чёртова электроника!» – проворчал он. Тем не менее в одном из кухонных шкафов он обнаружил целую батарею бутылок с питьевой водой, а в ящичке у плиты свечи и таблетки для спиртовой горелки. Правда, самой горелки не было. «Видимо, хозяин забрал её с собой. Отсюда вывод, что-то неладное началось ещё до того, как он покинул квартиру», – подумалось ему.
Выйдя из квартиры, Андрей предусмотрительно закрыл дверь на замок, а затем бегом спустился по лестнице.
Мальчик по-прежнему прижимался к стене. При виде отца его лицо отразило облегчение, смешанное с радостью, – чувство, знакомое любому ребёнку, которого родители оставляют одного, с обещанием скоро вернуться, но, как правило, это «скоро» тянется целую вечность.
– Стоп! – Андрей выставил перед собой руки, видя, что ему грозят «обнимашки».
Сначала мальчик резко остановился, а затем снова бросился к нему и обнял. После чего он поднял голову и на его лице отразилось возмущение.
– Ты мой отец! ты должен меня любить! Так почему ты меня отталкиваешь?
– Наверное потому, что я сегодня впервые тебя увидел, – Андрей вздохнул. «Чёрт бы побрал твоего деда!» – с досадой подумал он.
Во взгляде мальчика появилась насмешливая снисходительность, чем он вновь напомнил ему Лапочкина.
– Думаешь, я такой дурачок, что принимаю тебя за настоящего отца? – скривил он губы.
Андрей обдумал ситуацию.
– Конечно, я настоящий. А с чего ты решил, что я твоя выдумка?
– Тогда как ты попал в мой сон? – тут же поинтересовался мальчик.
– Хороший вопрос. Жаль, что у меня нет ответа. Кстати, откуда ты знаешь, что это сон?
– Знаю и всё, – уклонился мальчик от ответа.
– Ладно, знаешь и хорошо, тем более что это правда. Сергей, на самом деле ты попал в аварию и сейчас лежишь в коме. Всё, что нас окружает, это не настоящее. Так что бояться не нужно. Это я к тому, что не могу постоянно находиться с тобой и какое-то время тебе придётся быть одному. И пусть это сон, но тебе нужно безопасное убежище. Я проверил пятую квартиру. Там никого нет, зато есть вода и запас консервов. Сиди там, пока меня не будет. Вот, держи!
Андрей протянул ключи и, когда мальчик сунул их в карман куртки, решил, что с него хватит.
– Ну, я пошёл? – сказал он небрежным тоном.
– Нет, не уходи! Ещё слишком рано! – воскликнул мальчик и потянул его за собой. – Давай погуляем.
«Интересно, рано для чего? Если для сумасшествия, то в самый раз. И так уже начинает казаться, что это я брежу, а не пацан», – подумал он, но спорить не стал.
– Давай! Только подожди, я проверю, что на улице.
«Ну а что? Если уж сходить с ума, то по-полной», – и он направился к арке.
Мальчик догнал его и схватил за рукав.
– Нет! – сказал он категорическим тоном и обиженно добавил: – Пап, бросай свои милитаристские игры. Я уже большой и в такую чепуху больше не играю.
– Говоришь, игры? – усмехнулся Андрей. – Нет, Сергей, это не игры, это моя жизнь.
На лице мальчика вновь отразилось скептическое выражение, роднящее его с дедом.
– Ну конечно, ты сейчас скажешь, что круче Джеймса Бонда и каждый день спасаешь мир. Пиф-паф! – и он крутанулся, изображая, как знаменитый шпион в заставке к фильму стреляет из пистолета.
– Нет, я обычный солдат, который убивает людей за деньги.
– И скольких ты убил?
– Тебе лучше не знать, – сказал Андрей и, чтобы сменить неприятную тему, поинтересовался: – Куда мы идём?
– К моему другу, – неожиданно ответил мальчик.
– Друг? И кто он?
– Не знаю. Он мне не сказал.
– Тогда с чего ты решил, что он тебе друг?
Мальчик поскучнел.
– Ни с чего! – сердито буркнул он, а потом с обидой добавил: – Он постоянно здесь и не бросает меня одного. А ещё он дал мне одежду.
– Я думал её достаточно вообразить, – заметил Андрей, насторожившийся при упоминании друга.
– Ха! Как бы не так! – самодовольно воскликнул мальчик и снова взял его за руку. – Он сказал, что кругом всё настоящее, только это будущее.
«Будущее? Вот как!» – не слишком удивился Андрей. Его самого не покидало ощущение, что это не просто игра воображения. С другой стороны, он понимал, что любая иллюзия – это калька с реального мира. «Вот только нельзя увидеть то, чего не видел в действительности, а здесь слишком много деталей, которых пацан не может знать в силу своего возраста», – подумалось ему. Но он не стал гадать что к чему и поощрительно улыбнулся.
– Ну, мы идём? Или ты уже раздумал знакомить меня с другом? Кстати, он ещё что-нибудь сказал?
– Он тоже сказал, что я в коме, – мальчик наморщил лоб. – И даже сказал, что именно со мной, но такими заумными словами, что я ничего не понял. А ещё он сказал, что мне ничего не грозит, если я приведу тебя к нему. Идём скорей! – добавил он и нетерпеливо дёрнул его за рукав куртки.
«Понятно, этой твари зачем-то нужен я, – резюмировал Андрей и покосился на сына. – Не настолько он мал, чтобы не соображать что к чему. Хитёр пацан, весь в деда. Ради собственной безопасности готов сдать меня с потрохами. А уж какое представление устроил „Папа, спаси!“, что я, дурак, почти купился…»
Мальчик почувствовал перемену в его настроении и поднял голову, вопросительно глядя на него.
– Пап? Ты сердишься? – робко спросил он.
– С чего вдруг? – холодно отозвался Андрей.
Он заглянул в глаза сына, голубые и наивные, совсем как у его матери в пору их знакомства, и его обжёг стыд. «Вот дурак! Это же ребёнок, а я напридумывал себе всякой ерунды. Конечно же, пацан бессознательно копирует деда. А на кого ещё ему равняться? Но это не значит, что он такой же двуличный, как этот интриган».
– Не бери в голову, всё в порядке, – улыбнулся Андрей и добавил: – Просто я задумался, кто такой твой друг и, главное, что ему нужно.
– Ведь ты же не думаешь… – встревожился мальчик и мучительно покраснел, запоздало догадавшись о предательском подтексте своих предыдущих слов.
– Нет! Даже не думай! – быстро сказал Андрей. – В любом случае моя задача защищать тебя. Так что не переживай. Я солдат, опасность – моя профессия.
Он развернул мальчика лицом к себе и присел перед ним на корточки.
– Сергей, кем бы ни был твой друг, постарайся не слишком с ним откровенничать, хорошо? Если это замаскированный враг, он обязательно использует эти сведения против тебя.
– Или против тебя, – добавил мальчик, глядя на него потемневшими глазами.
– Верно, – подтвердил Андрей. – И я буду очень тебе признателен, если ты не будешь осложнять мне задачу.
– Какую задачу?
– Ты хочешь жить в таком будущем?
– Конечно, нет!
– Вот и я не хочу. Поэтому считай, что мы разведчики и наша первостепенная задача выяснить, из-за чего наша страна пришла к столь печальному результату.
– Он сказал, что так будет везде! – перебил его мальчик.
«Ещё хлеще! Значит это будет всемирный армагеддон», – помрачнел Андрей. И всё же в глубине души ему не верилось, что всё это всерьёз; ему хотелось верить, что это фантазия, вызванная воспалённым мозгом умирающего мальчика. «Просто я своим вмешательством придал достоверность его выдуманному миру, – ведь вид разгромленных городов, оставленных жителями, мне не в новинку», – подумал он. Но тут ему вспомнилась квартира, которую он выбрал убежищем для мальчика, и отогнал сомнения. Он был уверен, что та существует в действительности.
Он улыбнулся мальчику, который насторожённо смотрел на него.
– Почему ты так смотришь на меня?
– Ты говоришь как настоящий взрослый.
– А ты до сих пор сомневаешься в этом?
– Я уже не знаю, – фыркнул мальчик. – Вообще-то, я тоже вижу тебя в первый раз. Вот как ты можешь быть настоящим, если у нас нет ни одного твоего изображения? – на его лице промелькнуло сомнение. – Но почему-то мне постоянно кажется, что ты настоящий.
– Давай так. Не важно, настоящий я или придуманный. Главное, что я с тобой. Хорошо?
– Хорошо! Скажи, а это правда, что ты бросил нас ради новой пассии, у которой много денег?
– Кто тебе такое сказал?
– Мама. И дедушка тоже. Так правда или нет?
– Нет, это неправда. Как только мы расстались с твоей мамой, я десять лет прослужил в ЧВК. Знаешь, что это такое?
Мальчик кивнул.
– Да. Частная военная компания. Сейчас много говорят о «Вагнере». Пап, а они действительно изменники родины, как о них говорят?
– Это с какой стороны посмотреть. Давай не будем о взрослых материях, хорошо? Политика – мутное дело. Ты слишком мал и всё равно не поймёшь.
– А почему ты здесь, если ты служишь в ЧВК?
– Пытаешься меня подловить? Не выйдет, – усмехнулся Андрей. – Я здесь потому, что три месяца назад словил осколок в голову. Всё обошлось, но эскулапы решили не рисковать и меня комиссовали. Вот я и приехал в Питер.
– Так тебя уволили из ЧВК?
– Можно и так сказать. Так что, когда придёшь в себя, передай маме, что у меня нет никакой пассии: ни богатой, ни нищей.
– У тебя есть мы, – оживился мальчик.
«Только вас мне не хватало!» – подумал Андрей, а вслух сказал:
– Разве мама не замужем?
– Вот ещё! Она сказала, что рано или поздно ты одумаешься и вернёшься к нам, а бойфренды так, для отвода глаз. Только, чур! это секрет. Иначе дедушка разозлится, и они опять поругаются.
– Договорились, я ничего ему не скажу, – Андрей посмотрел на мальчика и, опустив глаза, вздохнул. «Вот дура! Зачем морочить пацану голову? Ведь знает, что я к ней не вернусь».
Поднявшись с корточек, он поморщился от боли в коленях, это давал о себе знать двухдневный переход по осенним болотам одной северной страны.
– Сергей… – начал он, но мальчик развернулся и со всех ног помчался к проёму арки.
– Уходи! Ты нам тоже не нужен! – выкрикнул он, прежде чем скрыться.
Андрей выскочил на Невский проспект буквально через несколько секунд, но его уже нигде не было. Для очистки совести он позвал мальчика, а затем обыскал ближайшие места, где он мог успеть спрятаться.
«Похоже, ни пацан, ни его друг больше не жаждут встречи со мной», – скептически подумал он и усилием воли вырвался из тенёт наведённой иллюзии.
Глава 4
***
Стоило Андрею открыть глаза, и он натолкнулся на взгляд Лапочкина. Вид у него был такой, что он сразу почувствовал себя как на допросе в известном учреждении на Лубянке. И всё же это был не просто матёрый кагэбэшник, но и дед, искренне переживающий за внука.
– Как он? – нетерпеливо вопросил Лапочкин.
Андрей пожал плечами.
– Нормально. Резвится на игровой площадке под названием «Будущее» и даже завёл себе друга.
– Рассказывай по порядку и во всех подробностях. Ничего не упускай.
Лапочкин внимательно выслушал его рассказ, больше похожий на военную сводку, а затем надолго впал в задумчивость. Андрей тем временем помалкивал, не мешая ему переваривать полученные сведения. Ему было интересно, о чём именно он размышляет, но сомневался, что когда-либо это узнает.
– Как думаешь, кто этот друг – выдумка или кто-то такой же, как ты? – нарушил Лапочкин молчание.
– А какой я по-вашему? – сердито вопросил Андрей.
Лапочкин смерил его пристальным взглядом, а затем понимающе кивнул.
– Значит, вспомнил. Врачи предупреждали, что такое может случиться. Ну да, ладно, не беда. Возможно, так даже лучше, – он слегка поколебался. – Я расскажу о том, что тебя интересует, но знай, это гостайна, тебе придётся подписать документы о неразглашении.
По мнению Андрея, сведения, изложенные Лапочкиным, на гостайну не тянули, они больше походили на сюжет дрянной научно-фантастической книжонки, с уклоном в блокбастер, но документы ему пришлось подписать, чтобы не получить пулю в голову.
***
Проект назывался «Солдат удачи» и разрабатывать его начали ещё в СССР.
Прежде чем приступить к изложению, что это такое, Лапочкин дал вводную, то есть рассказал предысторию возникновения проекта. По его словам, в пятидесятых годах прошлого века по всему миру прокатилась волна невиданного интереса ко всему необычному и лишь ленивый не болтал о загадочных НЛО и пришельцах. СССР подключился к уфологической истерии несколько позже, заподозрив, что инцидент в Розуэлле действительно странный и США чего-то темнят, говоря, что это обычный метеозонд, хотя разведданные этого не подтверждали. Технологии пришельцев в руках врага – это уже было тревожно, особенно когда припомнили таинственный Тунгусский метеорит, который в 1908 году разнёс тайгу в Сибири на значительной площади и, что особенно напрягало, по силе взрыва его можно было сравнить с недавно разработанной водородной бомбой.
А затем, не успел мир отойти от темы НЛО, как поднялась новая волна – на Западе заговорили об экстрасенсах, которые якобы способны делать то, на что не способны обычные люди. Восток снова насторожился. В советских верхах припомнили байки о Вольфе Мессинге с его уникальным даром внушения и снова встревожились. Шпионы с экстрасенсорными способностями – слишком уж большое преимущество, чтобы оставить это без внимания. Погребли по сусекам и вот они голубчики: мистики и мистификаторы отечественного разлива. Правда, стоило дать слабину и как из рога изобилия посыпались последователи Джуны Давиташвили, Нинель Кулагиной, Юрия Лонго и прочие аферисты, утверждающие, что они могут всё: лечить руками, двигать предметы взглядом, левитировать в воздухе, делать операции без наркоза и даже оживлять умерших людей.
Андрею весь этот безумный бурлеск, который бушевал в прошлом веке, был абсолютно безразличен – более приземлённое поколение девяностых интересовали совсем другие события и вещи – но он терпеливо ждал, когда Лапочкин закончит лить воду и перейдёт к главному. И он дождался.
Первоначальный энтузиазм советского руководства, подогреваемый фантазёрами от науки, быстро сошёл на нет. Проверка способностей самопровозглашённых экстрасенсов вызвала разочарование. Нет, кое-что было, но настолько неустойчивое по своему проявлению, что, как говорится, овчинка не стоила выделки. И поскольку деньги были уже выделены, причём немалые, то сочли разумным сменить спектр исследований.
Как любой порядочной сверхдержаве, СССР были нужны суперсолдаты – вот в этом направлении и начали работать. Бурное развитие микроэлектроники, приведшее к созданию умных машин, задало нужный вектор, на повестке дня встал симбиоз искусственного с живым. К тому же среди учёных нашлись светлые головы, которые совершили прорыв в том, что впоследствии было названо кибернетическими организмами,[1]они же киборги, в сокращённом варианте. Причём советские, впоследствии российские учёные, пошли иным путём, чем на Западе. Созданные ими устройства базировались не на полупроводниках, а совсем на иных материалах и, как следствие, иных принципах.
Открытие того, что заменило полупроводники, было счастливой случайностью. Как и в случае с Олегом Лосевым[2], оно принадлежало совсем молодому парню. Он был сыном учёного, участвующего в проекте, и на момент своего открытия ещё учился в школе. Выведенный из себя жалобами жены, отец мальчика решил посмотреть, почему у его отпрыска не идёт учёба, и залез в его тетради, которых оказалось неожиданно много и все они были полностью исписаны. Правда, он не понял, что это такое, и дождался сына – уж очень его заинтересовали многостраничные химические формулы, перемежаемые математическими выкладками и непонятными рисунками. Парнишка поначалу отмалчивался, а затем сдался и рассказал над чем работает. Учёный показал записи сына коллегам и они, разобравшись, пришли к единодушному выводу, что юный гений совершил прорыв в непознанное и Нобелевская премия – это самое малое, что он заслуживает. К сожалению, об этой работе никто не узнал, её сразу же засекретили, а мальчика отправили в закрытый Академгородок, где он продолжил свои исследования.
– Ну и что он изобрёл? – не выдержал Андрей.
Он не оставлял надежды всё же попасть сегодня к матери на кладбище.
Лапочкин укоризненно глянул на него.
– Ведь ты инженер… Ладно, бывший, но неужели тебе совсем не интересно?
Андрей смерил его взглядом, проверяя, что это – издёвка или он действительно считает, что ему должно быть интересно.
– Чтобы быть инженером, нужно работать инженером, а не бегать с автоматом, стреляя в людей, – сдержанно ответил он, хотя ему очень хотелось грязно выругаться, а затем высказать всё, что он думает о своём собеседнике и его семействе.
– Ладно, не злись. Для твоего успокоения могу сказать, что ты не зря проливал кровь. Ты сослужил хорошую службу своей родине.
От пафосных речей Андрею всегда сводило скулы, он их ненавидел и каждый раз, когда их произносили, чувствовал себя лохом, которого только что поимели, причём за здорово живёшь.
– Знать бы ещё в чём эта служба заключалась, – угрюмо буркнул он.
– Вот в этом.
Лапочкин порылся в кармане, а затем раскрыл ладонь. На ней лежала полупрозрачная зелёная пластина, слегка подсвеченная изнутри.
– Тебе есть чем гордиться. Это чудо биоинженерии создано благодаря тебе.
– Я так понимаю, вы запихали эту дрянь мне в голову.
– Нет, это новейшая разработка. Тебе подсадили один из первых образцов, который куда более примитивен, чем этот.
– Ну а теперь что вам от меня надо? Какого чёрта вы снова ко мне привязались? Или вы не успокоитесь, пока не загоните меня в могилу?
– Тише, не кричи! Ты беспокоишь сына.
– У меня нет сына! – рявкнул Андрей с ненавистью глядя на невозмутимого Лапочкина, но всё же понизил голос. – Это украденный у меня сперматозоид и больше ничего. Мальчишка не знает меня, а я не знаю его, у нас нет ничего общего. Вы украли у меня сына, вы украли у меня свободу, молодость, надежду на лучшее будущее. По большому счёту вы украли у меня всё, и лишь потому, что однажды я не выдержал и схватился за нож, доведённый до ручки вашей ненаглядной доченькой. Вот за это вы мне и мстили, а именно на протяжении десяти лет с чувством, толком и расстановкой поджаривали меня в горниле войны. И всё же порой мне кажется, что это следствие, и вы изначально видели во мне подопытного кролика; вы знали, что нам не долго быть вместе, и сделали всё, чтобы Дарья меня разлюбила.
«М-да! Всё же нужно было не поддаваться эмоциям и взять кого поглупей», – подосадовал Лапочкин.
– Это всё твои домыслы, причём безосновательные, – заявил он со спокойствием и доброжелательно добавил: – Андрей, не горячись. Хочешь ты того или нет, но Серёжа твой сын… Если сомневаешься, я могу предъявить тест, который подтвердит твоё отцовство.
– Не нужно. Достаточно вашей реакции. Вам же нож острый в сердце, что теперь пацан знает правду обо мне, – Андрей холодно улыбнулся. – Остаётся лишь надеяться, что я переживу его выход из комы и меня не постигнет скоропостижная смерть в результате несчастного случая.
– Не постигнет, – ответил Лапочкин и его черты ужесточились. – Не потому, что я добрый, а потому что ты ещё нужен. Так уж вышло, что твой прежний чип повреждён во время ранения и в любое время может выйти из строя. Если ты согласишься на его замену, я даю слово, что больше тебе не придётся рисковать жизнью. Все испытания будут проводиться в лаборатории. Подожди, не перебивай! Сначала дослушай меня. Тебя зачислят в штат. Пока инженером по оборудованию, но тебе придётся пройти переподготовку и сдать экзамен. Ты знаешь мою позицию, я неумех у себя не держу. Тем не менее, памятуя о твоём вкладе и о том, что тебе пришлось пережить, я буду платить тебе с самого начала подписания договора о найме. Ты не пожалеешь, оклад будет царским.
Гнев схлынул также быстро как накатил, и Андрей с грустной усмешкой покачал головой.
– Думаете, я по-прежнему тот глупый мальчишка, жадный до денег и развлечений? Если да, то вы ошибаетесь. Как выяснилось, деньги – не самое главное в жизни. Никакие миллиарды зелёных не подарят молодость старику и не вернут к жизни умирающего ребёнка. Они не способны даже толком вернуть здоровье. А если так, то зачем они? Я не делец по натуре, мне достаточно того, чтобы жить безбедно, а это, если подумать, не так уж много денег. Во всяком случае, мне на жизнь хватает и большего мне не нужно, только лишние заботы.
Он стиснул ладони, сцепленные в замок, и хмуро глянул на мальчика.
– С пацаном помогу, чем смогу, но это всё, большего от меня не ждите. Я уже достаточно поработал лабораторной крысой, и теперь хочу пожить как человек. Пусть другие двигают науку. Я же у вас не один такой.
– В том и беда, что ты единственный, кто продержался так долго. Все остальные… сошли с ума ещё на начальном этапе. Год – самый длительный срок, – признался Лапочкин со вздохом.
– Понятно, – Андрей помолчал, соображая, что делать.
Он сильно сомневался, что ему удастся отбояриться от нового чипа. «Если родина вознамерилась воткнуть его мне в голову, она это сделает», – озабоченно подумал он.
– В любом случае, чип не стоит трогать, пока пац… пока Сергей не придёт в себя. А там видно будет, – закинул он удочку.
– Что ж, здесь ты прав, – согласился Лапочкин, иронично глядя, и Андрей вновь ощутил себя двадцатидвухлетним дураком, которого он обвёл вокруг пальца.
– Кстати, а его можно удалить? Просто, без замены? – поинтересовался он.
– Пробовали, но увы. Летальный исход или сумасшествие, причём в буйной форме. Стопроцентно.
– Тогда с чего вы решили, что клиент в моём лице не отбросит копыта во время замены?
– Неделю назад нам удалось найти хирурга, причём не просто хорошего, а от бога. Так что не бойся, она уже провела пару операций и обе удачные.
«Пару операций и уже хирург от бога? Нет, так дело не пойдёт, – и Андрей, будто невзначай, вместе со стулом отодвинулся от кровати, чтобы быть поближе к выходу. – Конечно, шансов мало, а вдруг? Поселиться в палате с решётками на окнах я всегда успею…»
