Текст книги "Ящик Пандоры (СИ)"

Автор книги: Луанн Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 16

Конор

После звонка Тома Конор поехал на пристань Хоторн. И там заметил его, стоявшего у своего грузовика и разговаривавшего со своей падчерицей, Хантер. На ней была форма и бейсболка полиции штата Коннектикут.

– Привет, рядовой Тайрон, – поздоровался Конор, подойдя к ним.

– Привет, – ответила Хантер с серьезным лицом.

– Что привело тебя сюда? – поинтересовался он.

– Детектив Миано искала меня, – сказала Хантер. – Я думала, что получу взбучку за то, что нарушила протокол и рассказала Тому про жёлтый плот раньше, чем он получил эти новости от своего начальства.

– Да, это не очень хорошо, – произнес Конор как можно строже. Он постарался не встречаться с Томом взглядом. Это было типично для Ридов – делиться с родственниками из правоохранительных органов деталями совместных расследований.

– Знаю, – сказала Хантер.

– Хорошо, что ты занимаешься этим делом, – добавил Конор.

Она кивнула.

– Большое спасибо. Я рада находиться тут. – Она бросила взгляд через дорогу и быстро отошла, как будто не хотела, чтобы кто-то видел, как она разговаривает с ними.

«Форд Интерцептор», за рулем которого сидела Джен Миано, въехал на стоянку, за ним следовали еще две полицейские машины. Она припарковалась и направилась к Конору с Томом. Одетая в синий брючный костюм, Джен выглядела элегантно и профессионально.

– Так что там с запиской? – спросила она.

– Барт Данхэм говорит, что нашел ее, прилипшей к корпусу его лодки. Сказал, что там была подпись «Салли».

– Почему он не рассказал об этом, когда его допрашивали?

– Думаю, из-за потрясения от всего произошедшего. И он – любитель рома. Кстати, записка в мусорном мешке с пустыми бутылками.

– Понятно, – сказала Джен. – Значит, будем лазать по помойкам?

– Да, и я рад, что ты привезла подкрепление, – отметил Конор, наблюдая, как полицейские облачаются в белые защитные костюмы, бахилы и перчатки. Он взглянул на Тома. Его брат находился в море три дня подряд, и видок у него был еще тот.

Братья Риды остались стоять с Джен, наблюдая за работой криминалистов. Полицейские оградили место происшествия желтой защитной лентой и направились в переулок, чтобы начать вытаскивать мешки с мусором из мусорного контейнера.

Люди, идущие к своим лодкам и возвращавшиеся с них, увидели полицейские машины и собрались вокруг, чтобы узнать, что происходит. Хантер стояла перед желтой оградительной лентой и просила их проходить и не толпиться. Через несколько минут Том извинился и вернулся в свой офис.

– Итак, – произнесла Джен, глядя на Конора.

– Да?

– Это мое расследование, – продолжила она, – а тебе надо найти пропавшую женщину. Так вот, мне интересно, с чего это ты болтаешься у верфи со мной.

– Соскучился по тебе, Джен, – ответил Конор. – Теперь, когда мы перестали быть напарниками, я тебя больше не вижу.

– Конечно, дело именно в этом, – усмехнулась она.

– Ладно, Клэр Чейз и ее муж, Гриффин, воспользовались услугами Салли Бенсон для оформления своей кухни.

– И?

– Не знаю. Но интересное совпадение – Салли и Клэр, обе стали жертвами насильственных преступлений в один и тот же день. И они были знакомы.

– То есть кто-то организовал нападения на двух женщин? – уточнила Джен.

– Я бы хотел выяснить, есть ли между ними связь, – ответил Конор.

– Ну, Дэн говорит, что Салли в ответе за взрыв на лодке. Она – единственная, кто был внизу.

– И что, она сделала это намеренно?

– Не знаю. Посмотрим, что будет в этой записке, – произнесла Джен.

– Ей было наплевать, что на борту находилась вся семья? Двое ее детей?

– Я тебя понимаю, – сказала Джен. – Но мы встречали и более сумасшедших.

– А что насчет Дэна? – спросил Конор. – Кто сказал, что он говорит правду о том, что Салли находилась внизу? Может, это он сделал?

– Взорвал собственную лодку? Опять-таки, а как же дети – неужели он смог бы так поступить с ними? – удивилась Джен. – Думаешь, он пытался совершить семейное убийство?

Конор задумался.

– А что насчет его первоначального заявления? – задал он вопрос.

– Когда сказал, что они добрались до нее? – спросила Джен.

– Его накачали наркотиками, – сказал Конор. – Он не мог мыслить ясно, не понимал, что говорит. Что если он имел в виду «Я добрался до нее»? Что если он хотел убить свою жену, а не детей?

– Верно, – кивнула Джен. – Он мог посадить Гвен и Чарли на тот плот, но с Чарли что-то случилось: его унесло, он упал за борт… Дэн не предполагал, что это произойдет. Он не хотел, чтобы его дети погибли.

Кусочки головоломки не сходились. Конору казалось, что взрыв для убийства жены – это довольно сложный способ, особенно когда ты и твои дети в зоне риска. И связь между Салли и Клэр по-прежнему не давала ему покоя. В этот момент один из офицеров в защитном костюме подошёл к выходу из переулка и помахал рукой. Джен направилась к нему, Конор следом за ней. Они нырнули под сигнальную ленту и увидели одиннадцать полиэтиленовых пакетов для мусора, разложенных в два ряда перед мусорным контейнером. Рядом стояли два офицера полиции штата.

– Должен быть этот, детектив, – отчитался офицер Алан Уильямс и указал на мусорный мешок, набитый выброшенными бутылками.

– Открывайте, – скомандовала Джен, и эксперт отдела криминалистики разрезал полиэтилен.

Конор присел на корточки рядом с Джен. Он увидел кожуру от банана, корки от дыни, куриные косточки, скомканные бумажные полотенца, остатки нескольких выжатых лаймов, пивные банки и две пустые двухпинтовые бутылки рома «Маунт Гей». Все это было вымазано в кофейной гуще.

– А вот и она, – сказала Джен. Конор тоже ее увидел. Мокрый клочок бумаги прилип к пустой бутылке. Один край был оторван, но он смог разглядеть кремовую бумагу. Почерк едва различимый и размытый.

– Можешь хоть что-нибудь разобрать? – спросил Конор.

– Нет, – ответила Джен. – Но мы немедленно отправим записку в лабораторию, и я позабочусь, чтобы ты получил копию. Дашь мне знать, если…

После трёх лет работы напарниками Конор знал, что она собиралась сказать.

– Конечно, – заверил он. – Я позвоню, если что-то в нашем расследовании укажет на твоё.

– Черт, Конор, – сказала Джен. – Опять работаем вместе.

Глава 17

Том

В детской больнице стояла тишина. День поминовения близился к концу, и смены только что поменялись. Тому Риду казалось, что из персонала остался лишь минимальный штат. В такой прекрасный день, в первые праздничные выходные лета на побережье Коннектикута, больничные коридоры были тихими и почти пустыми.

Том шел по ярко освещенному коридору первого этажа, держа в руках черную спортивную сумку с эмблемой «Береговая охрана США». Он остановился у поста медсестер, сообщил о своем намерении навестить Гвен Бенсон и спросил номер её палаты.

– А вы – родственник? – уточнила медсестра. Она была миниатюрной женщиной с длинными каштановыми кудрями. На ее бейдже значилось: Марианна Руссо, дипломированная медсестра.

– Нет, – ответил Том, показав свое удостоверение личности.

– Береговая охрана? Полиция уже была тут, разговаривала с ней. Даже репортёр из вестника «Морское побережье» пытался проникнуть внутрь.

– Она что-нибудь сказала? – спросил Том.

– Нет, – ответила Марианна. – Она полностью замкнулась в себе. Мы ограничиваем ее посещения. Девочка и так многое пережила, а незнакомцы, задающие вопросы, лишь усугубляют ее состояние.

– Я понимаю, – сказал Том. – У меня к ней нет никаких вопросов. Я просто хочу ее увидеть. Это я вытащил ее со спасательного плота.

– Ой, – Марианна пристально посмотрела на него. – Приятно познакомиться. Из того, что я слышала, её спасение было маловероятным.

– Верно, – ответил Том.

Марианна замолчала, казалось, решая, стоит ли пустить Тома в палату Гвен или нет.

– Возможно, если она вас увидит, ей это поможет, – сказала она. – Но я не знаю. Гвен разволновалась, когда отец вошел в ее палату. Его привезли из больницы Истерли навестить дочь. Психиатры полагают – это может быть из-за того, что ее отец вызывает воспоминания о произошедшем. Или, может быть, дело в том, что он весь перебинтован. Детям не нравится видеть своих родителей больными.

Том кивнул, представив, что осталось от катера, следы взрыва. Он задавался вопросом, как много Гвен видела после взрыва. Видела ли она тело своей матери, знала ли, что поиски Чарли были прекращены?

– Кроме ее отца, ее единственным посетителем была тетя, – сообщила Марианна. – Сестра ее матери, Лидия.

– А сколько раз ее отец был здесь?

– Дважды. Оба раза она очень сильно расстраивалась, и ее лечащий врач посчитал, что не стоит торопиться. – Пару мгновений она смотрела на Тома. – Я пропущу вас на несколько минут. Но вам придется немедленно уйти, если появятся хоть какие-то признаки беспокойства. Когда ее отец был тут, девочка издавала очень высокий звук.

– Я его слышал, – сказал Том. – Когда мы обнаружили ее. Она пищала, как маленькая птичка. Без остановки, даже когда мы привезли ее в отделение скорой помощи.

– Тогда вы понимаете.

– Да, – сказал Том, крепко сжимая в руках спортивную сумку.

Они зашли в палату прямо напротив медсестринского поста. Занавеска была задернута, чтобы защитить Гвен от посторонних глаз. Марианна кивнула Тому следовать за ней.

Гвен лежала на кровати совершенно неподвижно. Красные пятна ожогов на ее щеках, подбородке, лбу и на месте бровей выглядели болезненными и были покрыты мазью – ее раны походили на сильный солнечный ожог. Обугленные кончики серебристых волос были сострижены. В глазах стояла почти невообразимая печаль. Она проводила взглядом Тома и Марианну, когда они вошли.

– Гвен, у тебя посетитель, – сказала Марианна.

– Привет, Гвен, – поздоровался Том. – Ты меня помнишь?

Хотя она ничего не сказала и не кивнула, Том увидел по ее взгляду, что она его узнала. Она казалась очень спокойной. Не произнесла ни звука.

– Я очень рад тебя видеть, – признался Том. И это было правдой. Эмоции нахлынули на него. Он вспомнил, как взял ее на руки, поднял в спасательную люльку и держал за руку во время полета на вертолете. Марианна была права – то, что Гвен вообще нашли, стало настоящим чудом.

Марианна показала ему на стул возле кровати Гвен, и Том сел. Он молча сидел и смотрел на Гвен, а она смотрела на него: своего рода общение. В коридоре раздался звонок, какой-то пациент вызывал медсестру. Марианна задержалась в палате еще на минуту. Затем, казалось, удовлетворившись, что с Гвен все хорошо, тихо вышла.

– Ты такая смелая девочка, – сказал Том. Гвен пристально смотрела ему в глаза.

– Найти тебя было одним из самых важных моментов за все время моей работы в береговой охране, – признался он. – Это так много значило для всех нас, Гвен. Для всех, кто тебя искал. А теперь, навестив тебя и узнав, что ты идешь на поправку, могу сказать смело – это самая лучшая для нас новость.

Она закрыла глаза. Две большие слезы скатились по ее щекам. Том понимал, что она далеко не в порядке.

– Я хотел тебе что-нибудь принести, – сказал он. – Книгу, игру, мягкую игрушку… я просто не знал точно, что тебе может понравиться. Я спросил свою жену и падчериц, и у них появилось несколько хороших идей. Но я начал думать, а потом понял.

Она открыла глаза и ждала, что он скажет.

Том расстегнул сумку и увидел, что девочка внимательно наблюдает за каждым его движением. Он сунул руку внутрь и вытащил крошечную собачку. Она была такой маленькой, чуть больше его ладони. Том поднес собачку к Гвен, которая ахнула, вытянула руки и восторженно воскликнула: «Мэгги!»

Том положил йоркширского терьера на руки Гвен, наблюдая, как она уткнулась лицом в шерсть Мэгги и поцеловала ее в голову, а Мэгги извивалась от радости.

Марианна вошла в палату и строго посмотрела на Тома.

– В самом деле? – спросила она.

– Я забрал ее из ветеринарной клиники, – сказал он.

– С собаками сюда нельзя.

– Я так и подумал, – ухмыльнулся Том. Глядя, как Гвен гладит и целует Мэгги, Марианна тоже улыбнулась.

Том знал, что, когда Марианна скажет, что ему пора уходить, он заберет Мэгги домой и оставит у себя до тех пор, пока Дэн и Гвен не выпишутся из больницы. Но сейчас он просто сидел рядом с кроватью Гвен, наблюдая за воссоединением девочки и ее собаки, и пытался проглотить образовавшийся в горле ком.

За три дня до нападения

Глава 18

Клэр

Сегодня я собиралась привезти в галерею свои последние работы и помочь Джеки подготовиться к пятнице. Я наконец-то закончила «Костяшку». Я стояла в своей студии, двери которой были открыты для морского бриза и шума разбивающихся волн, и склонилась над созданным мною панно-витриной, которая была похожа на приливной водоем.

Я окинула взглядом расположение раковин моллюсков, ракушек, снятых с гранитных камней во время отлива, клешней крабов, фрагментов их панцирей и выбеленных солнцем и морем веток – каждая маленькая деталь образовывала суставы и кости пальцев, а сложенные вместе они выглядели как цепляющаяся за что-то рука скелета.

Люди, которые ничего не знали о смерти Эллен, не поймут, но я понимала, и ещё один человек тоже поймет, а в этом и заключалась моя цель. Существовали разные способы развестись, но я не собиралась забирать у Гриффина что-либо материальное – ни дом, ни алименты, ни какие-либо другие материальные ценности. Я лишь хотела, чтобы он понял, что я, вне всякого сомнения, знаю, кем он является и что он совершил.

Я собиралась позаботиться о том, чтобы он снял свою кандидатуру с выборов. Прежде чем навсегда уйти, намеревалась сорвать с него маску. Сейчас самое время сделать это: на следующей неделе должно состояться крупное предвыборное мероприятие, на котором сенатор Стивен Хоббс должен публично поддержать кандидатуру Гриффина на пост губернатора.

– Ну приветики!

Я была так сильно погружена в свои мысли, что подпрыгнула, услышав голос Нейта. Он остановился в дверях, затем подошёл и обнял меня. Выглядел он как обычно взъерошенным и заросшим, и мне было так уютно в его объятиях. Мы не смогли сохранить наш брак, но Нейт был идеальным бывшим мужем, и я всегда буду его любить.

– Ты вернулся! – воскликнула я. – Как там киты?

– Горбачи передают привет, – ответил он. – Тяжело было с ними расставаться. Не знаю, что мне понравилось больше: наблюдать, как они кормятся в Беринговом море или как телятся в Бахе. Тебе стоит поехать со мной в следующий раз. Я все время думал о тебе, о том, какое вдохновение ты получишь.

– Давай так и сделаем, – улыбнулась я, глядя в его сияющие голубые глаза.

– Не дразни меня, – сказал он. Его загорелое и обветренное лицо тут же расплылось в улыбке. – Гриффин ни за что не отпустит тебя со мной в путешествие. Я бы никогда не вернул тебя обратно.

– Я так рада, что ты снова дома, – призналась я. – Почему ты мне не позвонил?

– Я подумал, что заеду и сделаю тебе сюрприз, пораньше взгляну на твои новые работы, – снова улыбнулся Нейт. – К тому же сейчас середина дня, и я знаю, что Гриффин в суде или кого-нибудь допрашивает, или очаровывает свою аудиторию, или любезничает со спонсорами, чем бы он там ни занимался.

– Ты прав, – ответила я. – Сегодня он снимает показания.

– Значит, ты не против, если я взгляну на твои работы?

– Конечно. – Мне было интересно, что он думает. Нейт всегда был для меня любимым ранним зрителем моих работ. Он больше других понимал, как я пыталась изобразить человеческую жизнь и эмоции через объекты природы. Он приглашал меня выступить на его занятиях в Йеле, где преподавал о вымирании видов, психологии и о том, как сокращение видов влияет на существование человека. Его девятимесячный отпуск для научной работы казался вечностью, я на самом деле скучала по нему.

– Они прекрасны, Клэр, – произнес Нейт, обойдя мою студию. – Но они мрачные.

– Ты это видишь? – удивилась я.

– Конечно, – ответил он. – Я тебя знаю. Ты уловила боль и тревогу. Что тебя к этому привело?

– То, как устроен мир, – ответила я. И не стала уточнять, позволила ему самому истолковать: политическая обстановка, растущий фашизм, страдания беженцев, неспособность решить проблему изменения климата. Если кто-то и мог заглянуть мне в душу и увидеть мою личную тьму, так это Нейт, но в тот момент я хотела скрыть ее от него.

– Глобальная ситуация хуже некуда, – согласился Нейт. – Пребывание на исследовательском корабле было своего рода передышкой. Я, насколько это было возможно, избегал новостей. Но как только мы вошли в порт, я понял, что в мире ничего не изменилось.

Повернувшись к «Костяшке», он вообще содрогнулся.

– Это похоже на конец жизни на земле. В этом заключается твоя задумка?

– Да, – не стала возражать я и в тот же момент услышала голоса за окном, доносившиеся из главного дома. Мой пульс участился, ведь было только полчетвертого, слишком рано, чтобы Гриффин вернулся домой. Даже несмотря на то, что публично он признавал мою дружбу с Нейтом, меня неизменно ожидали большие неприятности, если он узнавал, что я виделась с бывшим мужем.

– О Боже, – изумилась я.

– Владыка всего, что попадает в поле его зрения? – спросил Нейт.

Я подошла к выходящему на север окну своей студии и выглянула на улицу. Гриффин стоял на террасе с Уэйдом Локвудом. По крайней мере, он не выйдет из себя перед Уэйдом – или Нейтом, если уж на то пошло. Но всегда было потом. Пока я наблюдала за ними, Гриффин и Уэйд зашли в дом.

– Он дома, – сказала я. – Должно быть, видел твою машину. И, полагаю, дает нам возможность пообщаться.

– Нет, – возразил Нейт. – Я приплыл на надувной лодке и вытащил ее на берег у подножия утеса. Сомневаюсь, что он знает о моем присутствии. Ну же, пойдем. Можем взять лодку побольше. Я похищу тебя, отвезу на Шелтер-Айленд поужинать и буду развлекать рассказами о горбачах.

– В следующий раз, – сказала я, наспех обняв его. – Ты не против…

– Уйти? – спросил Нейт. – Ладно, я понимаю. Но, Клэр…

Я видела тревогу в его глазах. Хотя Гриффин излучал свое обаяние перед Нейтом, мой бывший муж был слишком чувствительным, чтобы не заметить, что не все так гладко, как кажется. И сейчас Нейт несомненно уловил мое беспокойство. Но дело в том, что в тот момент мне было все равно, видел ли Гриффин Нейта или нет. Я просто хотела, чтобы моя следующая встреча с моим мужем прошла так, как я запланировала.

– Я ухожу, – произнес Нейт с серьезным выражением лица. – Но эта выставка… Я беспокоюсь за тебя. Ты хочешь, чтобы я поверил, что это геополитика.

– Так и есть, – ответила я.

– Нет, не так, – продолжил он. – Это лично твое. Эта тьма личная. Он – жадный до власти мудак, как бы сильно ты ни пыталась его защищать, и что-то происходит. Расскажи мне, Клэр.

– Все в порядке, – сказала я.

– Я тебе не верю.

– Давай оставим эту тему, ладно? – попросила я, глядя в окно. – Я увижу тебя в пятницу в галерее?

– Обязательно приеду, – ответил Нейт, окинув меня напоследок скептическим обеспокоенным взглядом. Затем он покинул студию через дверь, выходящую к морю, и исчез на узкой широкой тропинке, которая вела к пляжу. Спустя несколько минут я услышала, как завелся его подвесной лодочный мотор. Я вернулась к северному окну студии, посмотрела на дом и стала ждать.

Глава 19

Салли

Салли пожалела, что не может принять душ и смыть вчерашний день с тела и разума. Воспоминание о том, как она ждала Эдварда на борту его лодки и дала отпор Форду, вызвало отвращение, главным образом к самой себе. У нее была запланирована консультация по разработке дизайн-проекта с парой, которая только что купила старинный георгианский особняк на берегу реки Коннектикут, но Салли ее отменила. Ей нужно было побыть дома. Она дала Харриет, няне детей, выходной.

Она надела самые удобные джинсы и розовую футболку с надписью: «Кто-то в начальной школе Блэк-Холл любит меня», которую Гвен подарила ей на День матери всего две недели назад. Зайдя в гостиную, Салли увидела, что Мэгги свернулась калачиком на диване, и села рядом. Она позвонила своей сестре Лидии, попросила приехать в гости, но Лидия работала представителем издательства детских книг и сегодня посещала книжные магазины в Нью-Гэмпшире и Мэне.

Салли никак не могла избавиться от противного ощущения рук Форда, схвативших ее, звука ярости в его голосе и запаха его рвоты. Ей хотелось сбежать из дома, но идти было некуда. Ее основное прибежище, йога-центр Абигейл Коффин, превратилось в место, где Салли теперь чувствовала себя нежеланной.

Поначалу все было замечательно. Абигейл учила глубокому дыханию и рассказывала о метте, палийском слове, обозначающем добросердечность. Хотя Салли всегда испытывала сострадание к другим – своей семье, друзьям и незнакомцам, она никогда не направляла его на себя.

Было непривычно относиться к себе с любовью и сочувствием. Отчасти эти занятия привели ее к Эдварду, и к тому, что она позволила любви, как физической, так и эмоциональной, войти в ее жизнь. Однажды вечером после занятия Абигейл протянула ей бутылку с водой.

– Я так рада, что ты начала ходить на занятия, – сказала Абигейл. – Мы должны поддерживать друг друга.

– Конечно, мы же женщины, – согласилась Салли.

– Вообще-то я имела в виду сестринский союз «Последнего понедельника». Жены, чьи мужья являются членами клуба «Последний понедельник». Ведь у наших мужей имеются свои секреты? – спросила Абигейл, наблюдая за реакцией Салли.

– Наверное, – ответила Салли. – Но Дэн его больше не посещает.

– Серьезно? – нахмурилась Абигейл. – А почему?

– Однажды он просто перестал туда ходить, – ответила Салли. Она знала, что причина в некоторых разногласиях с одним из членов клуба, но не хотела это озвучивать, на случай если этим членом был муж Абигейл.

– Никто просто так не перестает посещать клуб, – сказала Абигейл. – Это пожизненное членство. Всего двадцать членов одновременно – это большая честь присоединиться.

– Полагаю, что так, – согласилась Салли.

Абигейл попятилась назад, как будто Салли вдруг стала ядовитой. Салли задалась вопросом, что такого плохого она сказала. Абигейл на несколько минут исчезла в своем кабинете. Салли слышала, как она приглушенно разговаривает по телефону. Когда Абигейл вернулась, она снова улыбалась, так же безмятежно, как и всегда.

Абигейл, с ее длинными каштановыми волосами, большими глазами и идеальным телом, казалось, легко могла оправиться от негативных чувств. А Салли так и не вернулась на занятия после того инцидента; она все еще чувствовала себя обиженной реакцией Абигейл на ее слова о том, что Дэн покинул клуб.

Так что теперь у Салли не было студии йоги и не было Эдварда. Он так и не ответил на ее сообщение о любви к нему. Правда всегда была на поверхности, но она закрывала на нее глаза до вчерашнего дня на яхте: Салли была для него всего лишь любовницей, не более того.

Она неподвижно сидела на диване рядом с Мэгги, пыталась медитировать, считая свои вдохи, позволяла болезненным и нежелательным мыслям проплывать через ее разум, подобно облакам по голубому небу, пока не услышала школьный автобус, остановившийся в конце подъездной дорожки.

Мэгги проснулась, запрыгала и залаяла от радости, а как только Салли открыла дверь, выскочила на улицу. Дети выбежали из автобуса, присели на корточки на ступеньках дома, чтобы погладить и обнять Мэгги. Гвен взяла собачку на руки, позволила ей облизать свое лицо. Чарли протянул руку, тоже пытаясь погладить йорка.

– А почему ты здесь, а не на работе? – спросила Гвен, опустив Мэгги на землю, чтобы обнять маму. Салли крепко сжала Гвен с Чарли в объятиях и зажмурилась, боясь, что не сможет ответить, не заплакав.

– Хотела сегодня быть дома, когда вы вернетесь со школы, – ответила Салли, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

– А где Харриет? – поинтересовался Чарли, высвобождаясь из объятий и оглядываясь по сторонам в поисках няни.

– Я дала ей выходной, – ответила Салли.

– Почему? – спросила Гвен. – Разве у тебя нет встреч?

– Нет, сегодня нет, – отрицательно покачала головой Салли.

Она любила свою работу, но последнее время ей с трудом удавалось сосредоточится на ней. Она использовала ее как предлог, чтобы увидеться с Эдвардом. Не имело значения, в какое время дня: если было раннее утро, до завтрака, она говорила, что ей нужно съездить в центр дизайна в Бостоне. Если она хотела выйти из дома после ужина, то придумывала встречи с клиентами, которые работали весь день и были свободны только по вечерам. В субботу днем, когда жена Эдварда, Слоан, встречалась со своими друзьями, Салли говорила, что ей необходимо поехать с клиентом, чтобы купить ткань, обои, гранит, краску.

Но сегодня она была дома.

– Мне не нравится, когда тебе приходится уезжать на работу, – сказал Чарли.

– Мне тоже, – добавила Гвен.

– И мне, – призналась Салли. – Я лучше побуду с вами. Чем бы нам сегодня заняться?

– Поехали на пляж! – воскликнул Чарли.

– Замечательная идея, – согласилась Салли. – А ты как думаешь, Гвенни?

– Согласна, – ответила она.

– Возьмите свои купальные костюмы, и поехали, – сказала Салли.

Они забрались в белый «Шевроле Субурбан». В багажнике было полно альбомов образцов из Кларенс-Хаус и текстиля «Скаламандре»: корзина, наполненная лоскутками классического бархата, шелкового кашемира, перламутрового бархата, шифон-бархата и фасонного бархата с разрезным и булавчатым ворсом, все в оттенках белого. Она давно была одержима бархатом и обычно находила его невероятно красивым и чувственным, но сейчас ей хотелось все это выбросить.

В пляжном клубе Салли и дети переоделись в купальные костюмы. Мэгги бегала вокруг, обнюхивая каждый угол. Кафе-закусочная откроется на сезон через три дня, на выходных в День поминовения, но пока окна все еще были закрыты ставнями. Позже Салли отвезет детей в кафе «Парадиз» и закажет бутерброды навынос. Она позволит ребятам съесть мороженое в машине, перед ужином.

Чарли помчался к воде, Гвен и Мэгги следовали за ним. Он вошел первым, нырнул в небольшую волну, проплыл под водой несколько ярдов и вынырнул, брызгаясь и смеясь, затем помахал рукой, чтобы Салли увидела.

– Молодец! – крикнула она. В течение всей зимы и весны по средам они посещали уроки плавания. Прошлым летом Чарли боялся окунуть лицо в воду. Теперь он был бесстрашен.

– Мама, можно Мэгги поплавает с нами? – спросила Гвен.

– Конечно, – ответила Салли. – Но мы должны держаться ближе к берегу. Я не знаю, насколько хорошо она умеет плавать.

– Ничего страшного. Я буду рядом, – сказала Гвен.

Салли наблюдала, как ее дочь подняла Мэгги и прижала к груди. Она медленно зашла в воду, окуная лапки Мэгги, чтобы та могла привыкнуть к воде. Гвен просила собаку с семи лет. Дэн и Салли подарили ей Мэгги на девятилетие с уговором, что Гвен будет кормить ее, выгуливать и заботиться о ней.

Гвен охотно выполняла свои обязанности. Она выгуливала питомицу два раза в день, помогала Салли приучать Мэгги к командам «сидеть», «ко мне», «апорт» и к прогулкам вдоль линии прибоя, зная, что этим летом вся семья будет часто кататься на яхте.

– Она должна уметь плавать на случай, если свалится за борт, – сказала Гвен.

Видя, как Гвен заботилась о Мэгги, Салли полагала, что собака вряд ли когда-нибудь покинет кокпит и приблизится к поручням яхты. Она отметила про себя, что нужно попробовать найти крошечный спасательный жилет размером с йорка. Возможно, она не успеет до прогулки в эти выходные, но они с Дэном следили за тем, чтобы дети всегда надевали спасательные жилеты, находясь на борту яхты – почему бы не обезопасить и собаку тоже?

Сейчас, стоя босиком на теплом песке, Салли наблюдала, как Гвен опускает Мэгги в воду. Они вдвоем плавали кругами, Мэгги явно была вне себя от радости, что находится рядом со своим любимым человеком. Чарли нырнул на дно, вынырнул с пучком водорослей и поднял его над головой, чтобы Салли увидела. Она восхищенно захлопала в ладоши, и он снова нырнул.

Вот ее настоящая жизнь – этот момент здесь, на пляже, с ее детьми, был тем, ради чего Салли жила. Как она могла быть такой глупой и чуть не потерять все это? Она поклялась, что наладит отношения с Дэном. Вместе они были хорошими родителями. И в данный момент этого было достаточно.

Салли вошла в воду по колено и охнула. В конце мая вода в проливе Лонг-Айленд была все еще холодной и нагревалась только после четвертого июля, но ее дети обожали плавать, как и она в их возрасте. Салли нырнула, проплыв под водой так далеко, как только могла.

Когда она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, дети подплыли к ней, и они втроем начали плавать вокруг Мэгги небольшими кругами. Они все улыбались, радуясь одному из первых летних купаний, тому, что проводят время вместе. Поплескавшись еще минуту, Гвен решила, что Мэгги пора погреться. Они все вместе вышли на берег, и Салли подставила лицо солнцу.