Текст книги "Талисман любви"

Автор книги: Луанн Райс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 27 страниц)

Эпилог

К концу мая Бостон, весь как наэлектризованный, с недоверием следил за тем, как «Медведи» со скрипом пролезли в плей-офф, едва сумев победить Нью-Джерси в седьмой игре серий, и, по странному совпадению последних двух лет, медленно, но верно провели игры финала чемпионата и подошли к игре номер 7 против Эдмонтона.

К игре за Кубок Стэнли команда была накачана и готова к бою. В очередной раз их ждал Флит-центр, наполненный до отказа. Возбужденные зрители жаждали крови.

Мартин стоял в раздевалке.

Он большую часть сезона держался ото всех подальше, даже после того, как неожиданно позвонил Нильсу Йоргенсену во время рождественских каникул. Он и вратарь обменялись пробными поздравлениями, но, к удивлению Мартина, швед стал звонить ему и в разговоре давал выход своему разочарованию в команде, тренере, сетовал на отсутствие поддержки со стороны защиты.

– Дэйфо может казаться жестким и недружелюбным, но такая уж у него манера. Противостоять ему можно, но не бойся и выслушать. Он знает о чем говорит, – советовал Мартин.

– Команда думает, что я ей враг, – жаловался Йоргенсен.

– Но ты и был им, – засмеялся Мартин. – И сколько лет!

– Паршивое состояние, – сказал он. – Жду, что меня сбудут с рук.

Понемногу Мартин и сам стал звонить некоторым из своих старых друзей. Все до единого были счастливы по лучить весточку от него. Все вели себя предупредительно, справлялись о его здоровье, но Мартин ничего толком о себе не рассказывал. Только о своем превосходном докторе, о том, как ждет продвижения в лечении, не оставляет надежды, что однажды начнет видеть снова.

Он выслушивал своих прежних товарищей по команде о Йоргенсене, какой тот тщеславный идиот, какими предателями они чувствуют себя, играя с ним. Мартин смеялся над ними всеми, говоря, что они сами не знают, как им повезло, уговаривал воспользоваться преимуществом лучшего вратаря в НХЛ, такого, какие появляются раз в десятилетие.

Потом, с помощью Мэй и Кайли, он сделал два подарка и передал их через Рэя. Один подарок был общим для всех «Медведей», другой предназначался лично Йоргенсену. Подарком для команды был плакат со слоганом:

«ТОЛЬКО БОГ СПАСАЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ НИЛЬС ЙОРГЕНСЕН».

А вратарю от Мартина Рэй передал клюшку, на которой Кайли вывела надпись:

«ШАЙБА ДАЛЬШЕ НЕ ПРОЙДЕТ».

Теперь, впервые за весь сезон попав в раздевалку, Мартин узнал, что плакат повесили над выходом на лед и что с тех пор, как Йоргенсен начал пользоваться его клюшкой, он выиграл в пять раз больше игр, чем проиграл до этого.

– Ты в порядке? – спросил Рэй.

– Я в порядке, – ответил Мартин.

– Седьмая игра, – сказал Рэй.

– Не впервой.

– Все здесь совсем по-другому без тебя.

– Без меня здесь вообще ничего нет, – возразил Мартин. – По-моему я – здесь, разве нет?

Тренер собрал всю команду вместе для последней напутственной беседы. Говорил он в своей обычной жесткой манере, использовал привычные слова о борьбе, завоевании. Мысленно Мартин мог видеть, как Дэйфо прищуривается, покусывает свой желтый карандаш. Команда стояла перед ним, внимательно слушая, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Вы можете, я знаю, что можете, – увещевал их тренер. – Вы талантливы, и вы готовы. Я говорил вам это прошлым летом, на этом самом месте. Это – наш момент, это – наш год.

Вспомнив об этом, Мартин прочистил горло, чувствуя натиск горя и сожаления. Странное ощущение позора от своей слепоты и неспособности играть нашло на него.

– У нас есть все, что нам нужно, – продолжал тренер.

Мартин опустил голову, как можно глубже втянув шею в свои огромные плечи, чтобы никто не заметил, как покраснело его лицо. У них не было больше Мартина. Они прошли весь этот путь без него, без крайнего нападающего Картье, и, как оказалось, вполне справились, не почувствовав его отсутствия, даже на самую малость.

– У нас есть Рэй Гарднер, у нас есть Джек Деланье, у нас есть… – Дэйфо шел по списку. – Теперь у нас есть и Нильс Йоргенсен, вратарь, который охлаждал наш пыл и оставлял в дураках две предыдущие попытки, а в этом сезоне спасал наше положение в решающих встречах даже чаще, чем я мог предположить…

– Только Бог спасает больше, чем Йоргенсен, – продекламировал Рэй, и команда рассмеялась.

– Но у нас есть еще и сердце и душа нашей команды, и это важнее, чем присутствие каждого из вас на поле, и это наш Мартин Картье. Он с нами сегодня, точно так же, как в прошлом году и в позапрошлом.

Мартин поднял голову. Его лицо было красно, и из глаз струились слезы, но он не обращал больше на это внимание.

– Спасибо, тренер.

Он почувствовал, как его товарищи по команде хлопа ли его по спине, ерошили волосы. Но момент был недолог, поскольку тренер Дэйфо уже прочистил горло.

– На что это похоже, Картье?

– Тренер?

– Ты в костюме.

– Да, я хотел сесть с женой и дочерью…

– Пошел ты к дьяволу. А ну переодевайся.

– Тренер…

– Ну же, Картье. Мы собираемся выиграть, и ты вместе с нами.

– С нами, – эхом прогудел Йоргенсен.

– Всецело, – сказал Мартин, чувствуя, как кто-то сует ему в руки его старый свитер, и стал снимать рубашку, как раньше, готовясь к выходу на лед.

У Мэй голос сел от воплей. Она стояла в старой знакомой ложе вместе с Кайли, Дженни, Шарлоттой и Марком. Тобин и Тэдди прибыли как их гости, так же как и Рикки Карера, тот самый малыш из Эстонии.

Серж попросил Мартина и Мэй помочь ему спасти Рикки от судьбы, уготованной этому одинокому маленькому человечку, оставшемуся без отца. Судьбы, с такой лег костью предсказанной ему охранником Джимми и всеми остальными. Сегодня вечером они устроили ему перелет в Бостон и встретили его по дороге на стадион.

– Вон тот – вратарь, – слышала Мэй объяснение Кайли, – а этот нападающий.

– Центральный, – поправил Марк.

– Который твой папа? – спросил Рикки.

– Крайний правый нападающий. – Марк не скрывал гордости.

– Мой папа играл в бейсбол.

– Круто, – сказал Марк.

– Рикки в Детской лиге, – объяснила Кайли. – Папа с дедушкой помогли ему.

– Мне там нравится, – заметил Рикки.

– Ладно, но это хоккей, – напомнил ему Марк. – Следи за игрой.

Счет был ничейным 0:0 все три периода, и теперь команды играли добавочное время. Мэй смотрела, как Йоргенсен блокирует каждый бросок, кидается на шайбу, пользуясь своим телом как щитом. От изумления у нее перехватывало дыхание, и она со страхом думала, насколько его еще хватит.

– Мартин хорошо смотрится там. – Дженни с улыбкой кивнула на скамью для запасных игроков.

– И правда, – согласно улыбнулась в ответ Мэй.

Но внутри она чувствовала холод, когда видела, как муж ободряет команду с боковой линии, что-то обсуждает с запасными игроками. Она не могла удержаться от воспоминаний о том, как в прошлом году он катался так бесстрашно, затмевая всех и вся на льду.

– Я думала, он сядет здесь, с нами, – заметила Тобин.

– Я тоже так думала.

– Он сильный человек, – сказала Тэдди.

Мэй кивнула.

Она заволновалась, когда увидела, как он выкатывается на лед вместе с командой. В своем старом свитере, с номером «10», в своих обычных коньках, он выглядел настолько на своем месте. И таким счастливым! Но ее эмоции были ничто по сравнению с тем, что творилось со зрителями. Когда болельщики заметили Мартина, их приглушенный рокот превратился в рев: «Картье!», «Мартин!», «Золотая Кувалда!»

Приветственные возгласы заполнили стадион, и Мартин махнул своей клюшкой в знак признательности. Но потом все глаза устремились на команды, на происходящее по центру льда, где были объявлены игроки, и исполнен гимн Национальной хоккейной лиги.

Мысли Мэй унеслись назад, в памяти всплывало все произошедшее за два года. Как она делала талисманы для Мартина в первый год и для всей команды – во второй. Лепестки роз, совиные перышки, крошечные косточки. Каким суеверием и глупостью это могло показаться кому-то, но никак не самой Мэй.

Она сама стала свидетельницей стольких чудес. Ее синий дневник был полон ими. Ее дочь говорила с призраками умерших, ее муж катался на коньках по озеру с ангелом. А потом ее муж простил своего отца, и Мэй была рядом и видела это. Что такое по сравнению с этими чудесами маленькие талисманы на удачу для игроков профессиональной хоккейной команды!

Мэй ждала ребенка.

Он должен был появиться на свет в сентябре, как раз в то время, когда лето уступает место осени. Если бы только у Кайли не начинались занятия в школе, Мэй с радостью родила бы его в Канаде, у озера, где вырос Мартин, где их сын был зачат.

Это был мальчик. Этот ребенок был уже настолько дорог ей, что Мэй хотелось воспользоваться всеми возможностями, которые современная медицина могла предоставить ей; ранние исследования показали состояние его здоровья, его размеры и его пол.

– Мальчик, – сказал Мартин.

– Большой мальчик, – сказала Мэй.

– Ты и правда думаешь, что мы зачали его на озере?

– Я знаю, что это случилось именно там, – ответила она. – В тот последний день, как раз после того, как ты увидел Натали.

– Она сказала мне тогда, что она никогда не вернется больше… – начал Мартин, но остановился.

– …Но нам был послан другой малыш, чтобы нам было кого любить, – закончила за него фразу Мэй. – Мы можем назвать его Нэйт?

Мартин кивнул и изо всех сил обнял жену. Она носила под сердцем его сына.

– Вперед, РЭЙ! – теперь кричала Дженни.

– «Медведи!» – вопила Мэй, наблюдая за Мартином.

Часы неумолимо отсчитывали время. Рэй взял шайбу и перепасовал ее дальше. Дженни вкладывала в свой призыв всю свою силу, объединенную с энергией всех, кто стоял вместе с ней в ложе. Мартин подскочил на ноги и кричал что есть мочи. Толпа неистовствовала, требуя гола.

«Медведи» потеряли шайбу, и ее подхватил Эдмонтон. Йоргенсен отбил удар, но Эдмонтон остался владеть шайбой. Из ниоткуда, проносясь из-за синей линии, появился Рэй Гарднер. Он отобрал шайбу прямо с клюшки «Нефтяников» и передал пас Деланье.

– Отдай шайбу Рэю! – вопил Мартин.

– Вперед, «Медведи»! – вопила Кайли.

– Эх, да вперед, «Медведи»! – призывал Рикки, и его глаза сияли от радости.

– Рэй, Рэй! – умоляла Дженни.

– Мартин, Мартин, – перекричала всех Мэй, поддерживая свой живот.

Деланье передал шайбу Рэю, и проход начался. Он бросился между защитниками, и наблюдающие из ложи готовы были поклясться, что «Нефтяники» спасовали под его напором и тем самым позволили ему проскочить сквозь них. Его путь был свободен. Толпа ревела.

Рэй Гарднер отвел руку назад и метким ударом загнал шайбу в ворота. «Бостон Брюинз» выиграли Кубок Стэнли со счетом 1:0.

– Рэй! – закричала Дженни, и весь стадион присоединился к ней.

– Ох, Дженни, – только и сказала Мэй.

Подруги обнимали друг друга, а все вокруг как сумасшедшие прыгали от счастья. Диктор что-то говорил, музыка гремела, полицейские в защитном снаряжении окру жали хоккейную коробку, чтобы не дать болельщикам лавиной вырваться на лед. Кайли подскакивала на сиденье так высоко, что почти выпрыгивала из ложи, а Рикки вовсю старался не отстать от нее. Мэй видела, как дюжина «Медведей» на центре льда душат Рэя в одном гигантском объятии. Потом они взвалили Рэя и Нильса на плечи, а затем и вовсе случилось нечто совсем уж невероятное.

Эти двое вырвались, соскочили вниз, и команда повернулась вся как один. Они пчелиным роем покатились к скамье запасных, и болельщики поняли, что произошло, раньше, чем это поняла Мэй.

Трибуны начали скандировать: «MAP-ТИН, МАР-ТИН…»

Вытащив Мартина на лед, втиснув его в свои общие объятия, команда подняла его на свои плечи.

Тренер Дэйфо усмехался, захваченный водоворотом своей команды. Бостонские болельщики ликовали, от радости теряя над собой контроль, они карабкались через ограждения.

«МАР-ТИН, МАР-ТИН!» – нараспев пела Кайли, и Мэй не заметила, как стала подпевать ей. Мама с дочкой, взявшись за руки, прыгали в такт словам. Тобин, Тэдди, Дженни, Шарлотта и Марк делали то же самое.

Настоящий бедлам царил во Флит-центре. Администрация попыталась очистить лед и организовать церемонию вручения Кубка. Мэй чувствовала, как кровь пульсирует в ее венах. Она переживала удивительное состояние: как будто ей хотелось плакать, но она никак не могла прекратить смеяться.

– Нам ведь нельзя прыгать на сиденьях, – усомнился Рикки, подскакивая выше всех.

– Это особый случай, – расхохоталась Кайли.

Товарищи по команде поднесли Мартина к ложе, где Мэй и Кайли ждали его, и Мартин спрыгнул, чтобы обнять Мэй. Рэй тут как тут уже сжимал в объятиях Дженни. Целуя мужа, Мэй отступила назад. Толпа неистовствовала, словно снова и снова переживала победные минуты игры.

– Они этого добились, – радовался Мартин.

– Ты этого добился, – радовалась она.

Он рассмеялся, протянув ей какую-то вещицу. Мэй наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть, что же это Мартин держал в руке. Тот самый небольшой кожаный мешочек, который она сделала для него два года назад.

– Ты опять забрал его себе, – выдохнула она.

– Из твоего ящичка, – сказал он. – Он подарил мне самую необыкновенную удачу! Тебя!

– Ох, Мартин.

– Тебя и Кайли!

– И Нэйта! – прошептала она.

Тут настоящий Кубок Стэнли появился, его вынесли на лед мужчины в темных спортивных куртках. Трофей был размером с Кайли и сверкал, как настоящее сокровище в прожекторах стадиона. Команда кричала Мартину, чтобы он присоединился к ним для традиционного парадного катания по кругу, и Мартин наклонился к Кайли.

– Ты на коньках? – спросил он.

– Нет, – ответила она, обнимая его за шею.

– Тогда придется тебе ехать верхом, – и с этими словами посадил девочку на плечи.

Мэй судорожно сглотнула, когда Мартин выкатился на лед с Кайли на плече. Он был слеп, но это не имело для него никакого значения. Коньки сами отыскивали путь, как будто он двигался по знакомой тропинке во сне. Рэй и тренер Дэйфо вручили ему Кубок Стэнли, и Мартин высоко поднял его над головой. Толпа взорвалась приветственными возгласами, и Мэй вопила громче всех.

Проезжая мимо, Мартин мигнул своими серо-голубыми глазами, и казалось, будто он поглядел прямо в лицо Мэй. Он бережно обнимал кубок. Так человек обращается с мечтой, которая сбылась. Морщины глубоко прореза ли его лицо, и многочисленные шрамы высвечивались в сверкающих огнях прожекторов.

– Можете сказать несколько слов? – кинулся к нему репортер, когда Мартин оказался поблизости.

– Да, – сказал Мартин, откашлявшись. – Это – для тебя, Мэй.

– Ты слышишь? – Тобин повернулась к подруге.

– Да, – ответила Мэй, вытирая с глаз слезы.

С Кайли на плечах, ее муж высоко держал Кубок Стэнли, и, слушая многотысячный приветственный хор, она надеялась, что и Серж смотрит на все это по телевизору. Микрофон, должно быть, оказался очень близко ко рту Кайли, потому что Мэй вдруг услышала, как репродукторы разнесли ее слова по всему стадиону:

– Лорд Стэнли придумал этот Кубок, потому что его сыновья сильно-сильно любили хоккей.

– Неужели? – Это уже был голос ведущего.

– Да, он придумал этот Кубок для них.

– А как ты узнала про это?

– Мне рассказала моя сестра.

Мэй напрягла слух, попытавшись услышать продолжение, но голос Кайли потонул в приветственных криках болельщиков, и Мэй оставила свои попытки разобрать слова, сказанные дочерью. Она узнала все, что хотела. Можно было бы описать этот момент в синем дневнике, но она не станет делать этого. Некоторые истины слишком безупречны, чтобы их записывать или даже произносить вслух.