Текст книги "Дело Андерсона"

Автор книги: Лоуренс Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Мужчина дарит женщине бусы и говорит, что они из драгоценных камней, а на самом деле это фальшивка, – и укладывает ее в постель. Мошенничество.

Один берет взятки, другой узнает про это, давая понять, что ему все известно. Тогда первый тоже находит компромат на второго. После чего они подмигивают друг другу и перестают совать нос не в свои дела. Преступный сговор.

Женщине хочется, чтобы ее побили. Мужчина устраивает ей порку. Оба довольны. Но все равно это нанесение телесных повреждений.

Точно так же если кто-то скажет: если вы не сделаете как я хочу, то я покончу с собой. Это вымогательство. Или шантаж,

(третья страница)

что именно, это уж определят юристы и судьи.

Короче, преступление – это не нарушение законов, потому что закон нарушают все. Не знаю, было ли так всегда или это что-то новое, но мы все до одного преступники.

Мы преступники, и вся разница в степени. Она может быть первой, второй, третьей, как убийство. И если закон будет действовать как следует, почти все мы окажемся за решеткой. Если закон неумолим, то неважно, какая тут степень. Замужняя женщина, которая не пускает в постель мужа, пока он не купит ей меховую шубку, так же виновна, как и тот, кто задумал вытянуть из кого-то миллион.

И папаша, который залезает в свинью-копилку своих детей за мелочью, чтобы доехать до работы, – так ли уж отличается он от потрошителя банков Сони Брукса? Он помер вчера, об этом написали в газетах. Я его любил, он научил меня всему, что я теперь знаю и умею. Большой был человек.

Его подстрелили, когда он выходил из банка в Западной Виргинии. Просто не верится, он ведь был человек осторожный, настоящий профессионал. Работал раз в году, но готовился шесть месяцев. И шесть месяцев отдыхал. Проверни одно хорошее дело в год, учил он, и затаись. Я работал с ним дважды и узнал много чего полезного.

Черт, это же сплошное преступление! Вся наша жизнь. Мы все уголовники. Все до одного.

Мы лжем, надуваем, воруем, убиваем. Если не из-за денег, то по любви или чтобы сделать карьеру. В общем, кто на чем зациклился. Господи, до чего же все это мерзко!

Когда я сидел в тюрьме, то подумал, что те, кто за решеткой, честнее тех, кто на свободе. По крайней мере, мы открыто нарушали закон, не прикидываясь честными людьми. Но остальные считают себя честными, добропорядочными, хорошими гражданами, а они-то и есть самые поганые, самые настоящие преступники, потому что они (конец третьей страницы)

31

Стенограмма магнитофонной записи разговора, имевшего место в итальянском ресторане "Эльвира" (Хаммакер-стрит, 96352, Бруклин, Нью-Йорк) под утро 26 июня 1968 года.

Помещение ресторана прослушивалось тогда по меньшей мере четырьмя детективными агенствами самых разных организаций. Судя по всему, эти организации не поддерживали между собой контакта.

Разнообразные электронно-подслушивающие устройства были размещены под рядом столиков ресторана, в телефонах, в баре, а также в мужском и женском туалетах. Кроме того, микрофоны-передатчики новейшей конструкции (Sonex Nailhead 158-JB) были тайно установлены под плинтусами на кухне.

"Эльвира", вполне процветающий ресторан в бруклинском районе Флэтбуш, в течение многих лет был известен представителям закона как место встреч членов семьи Анджело. 15 октября 1958 года ресторан был забросан бутылками с зажигательной смесью в ходе войны между семейством Анджело и соперничающей группировкой братьев Снайпс. В ходе этого налета погиб официант Паскуале Бардини.

3 февраля 1959 года Энтони Анджело (Макаронник) был смертельно ранен выстрелом из пистолета, когда, находясь в будке переднего телефона-автомата ресторана "Эльвира", вел разговор с неустановленным абонентом. Его убийца вошел в ресторан, судя по всему, после того, как увидел Анджело через стеклянную дверь, и всадил четыре пули калибра 0,32. Анджело скончался сразу же. Его убийца так и не был обнаружен. 358

В ночь на 26 июня 1968 года в маленьком отдельном кабинете "Эльвиры" собрались Джон Андерсон (Граф), Энтони Ди Медика (Доктор) и Патрик Анджело (Крошка Пат). Личности всех троих идентифицированы сопоставлением образцов звукозаписей голосов, а также по свидетельству платных осведомителей, наблюдавших за рестораном.

Патрик Анджело (Крошка Пат) родился в 1932 году в Бруклине. Его отец Анджело (Крюк) был убит за два месяца до рождения сына в перестрелке у доков. Образование Патрик получил на деньги своего деда Доминика Анджело (Папы), дона семейства Анджело. Рост Патрика Анджело – 5 футов 8 с половиной дюймов, вес 193 фунта, глаза голубые, волосы густые, седоватые, длинные, зачесанные назад без пробора. Над правым виском след от пулевого ранения, на икре левой ноги вмятина (шрапнель), третье ребро отсутствует (граната). Окончил школу менеджеров Уолшема, год учился в Юридической академии Ролли. В 1950 году был призван в армию США. После соответствующей подготовки отправлен в Корею в составе 361-го штурмового батальона 498-го полка 22-й дивизии. К концу войны дослужился до звания майора (за боевые заслуги), награжден Пурпурным сердцем (трижды), Серебряной звездой и Крестом за отличную службу. Также удостоен наград правительств Южной Кореи и Турции.

В 1954 году демобилизовался с отличным аттестатом. Впоследствии основал и стал президентом фирмы "Модерн аутоменеджмент" (Пятая авеню, 6501, Нью-Йорк). Партнер или держатель пакета акций в целом ряде фирм и компаний. Криминальное досье отсутствует.

Женат на своей троюродной сестре Марии Ан-джело. Отец двух сыновей (учащиеся военной акаде-ми в Виргинии) и четырехлетней дочери Стеллы.

Считается, что после смерти Доминика Анджело, которому в описываемый период было 94 года, Патрик станет доном семейства Анджело.

Из-за механических помех и внешних шумов ни на одной из кассет не имелось полной записи беседы, приводимой ниже. Поэтому цитируется сводная стенограмма, составленная по четырем различным записям, сделанным четырьмя различными организациями. По просьбе их представителей опущены сведения, имеющие отношение к вопросам, по которым в настоящее время проводится расследование.

Стенограмма автора GO-11OT-26-6-68.

Время 01.43.

Ди Медико. ...не веришь, что это Пат Анджело собственной персоной? Пат, это Граф Андерсон, о котором я тебе рассказывал.

Андерсон. Рад познакомиться, мистер Анджело.

Анджело. Я бы не хотел, Граф, чтобы у тебя сложилось впечатление, что я очень нетерпелив. Но у меня сегодня запланирована еще одна встреча, а потом мне надо ехать домой в Тинек. Так что хорошо бы услышать сразу самую суть, договорились?

Андерсон. Договорились.

Анджело. Вот что рассказал мне Док. Если что-то не так, сразу поправляй меня. Потом я задам тебе несколько вопросов. Ты задумал провернуть операцию. Дом в Восточном Манхаттане. Ты хочешь взять его весь, целиком. Док выдал аванс в три тысячи. Из своего кармана. Ты провел разведку. Теперь самое время решать, состоится операция или надо давать отбой. Пока все верно?

Андерсон. Именно так, мистер Анджело. У меня, мистер Ди Медико, с собой перечень расходов. Неистраченными осталось триста пятьдесят девять долларов шестнадцать центов.

Ди Медико. Что я говорил тебе, Пат. Видишь?

Анджело. Вижу. Поехали дальше. Что же у тебя получается, Граф?

Андерсон. Я принес отчет. Написан от руки. Существует в единственном экземпляре. Для вас и для мистера Ди Медико. По-моему, игра стоит свеч.

Анджело. Сколько?

Андерсон. Никак не меньше ста тысяч. Но скорее всего, потянет и на четверть миллиона. Во всяком случае, мне так кажется...

Анджело. Кажется? О чем, черт возьми, ты говоришь?! Тут же уйма проблем. Как оценивать добро – оптом или по розничным ценам. Сколько мы теряем при перепродаже. Сколько платим скупщикам. Что там конкретно можно взять. Давай-ка поподробнее!

Андерсон. Взять можно ювелирные изделия, меха, неограненные камни, коллекцию монет, ковры. У врачей, скорее всего, – наркотики. Кроме того, наличные, ценные бумаги. В доме живут люди состоятельные...

(пауза в 5 секунд)

Анджело. Ты оцениваешь в розничных ценах?

Андерсон. Да.

Анджело. Тогда возьми третью часть от того, что думаешь выручить. Если нам удастся все это реализовать, выручка составит тридцать тысяч. Максимум восемьдесят. Я правильно посчитал?

Андерсон. Да.

Анджело. Берем по минимуму – тридцать тысяч. Сколько участников?

Андерсон. Пятеро.

Анджело. Пятеро. И один от нас. Итого шестеро. Значит, ты хочешь, чтобы шесть человек трудились за пять тысяч каждый?

Андерсон. Нет, я хочу, чтобы моим людям заплатили сразу определенную сумму. Как договоримся. Но в долю они не войдут. Думаю, что смогу убедить их взять за услуги не больше восьми тысяч – на всех. Не знаю, сколько получит ваш человек. Может, он на окладе. Но будем считать, что для участников операции выделяется десять тысяч. Это означает, что остается двадцать: Это самое малое. Я не мастер угадывать, но мне все-таки кажется, что речь идет о восьмидесяти тысячах. Это улов в целом.

Анджело. Забудь о том, что тебе кажется. Мы исходим из минимума. Значит, остается двадцать тысяч. Как думаешь делить?

Андерсон. Семьдесят и тридцать.

Анджело. Семьдесят, естественно, тебе?

Андерсон. Да.

Анджело. А ты отчаянный малый, я погляжу.

Ди Меднко. Пат, спокойно.

Андерсон. Да, отчаянный...

Анджело. Из Теннесси?

Андерсон. Из Кентукки.

Анджело. Я так и подумал, но встань на мое место, Граф. Ты хочешь моего одобрения, так? Если мы примем твои условия, ты гарантируешь нам шесть-семь тысяч. Ладно, ладно – сумма может возрасти даже до двадцати тысяч, если улов окажется таким обильным, как ты надеешься. Но я не люблю гадать на кофейной гуще. Я должен знать наверняка. Поэтому я исхожу из шести тысяч. Все, что свыше этого, – приятная неожиданность. Значит, речь идет о шести тысячах? Но мы столько получим самым законным образом за один день работы в нашей самой большой букмекерской конторе. Говори настоящий процент.

Андерсон. А чем вы рискуете? Одним человеком. Но ведь без него мир не остановится.

(пауза в 8 секунд)

Анджело. Ты не дурачок, а?

Андерсон. По-моему, нет. И я повторяю, что семь тысяч – абсолютный минимум. На самом деле окажется гораздо больше – готов побиться об заклад.

Анджело. Чем отвечаешь? Своими яйцами?

Ди Медико. Пат, Господи...

Андерсон. Вот именно.

Анджело. Отчаянный малый, я же говорил. Ты мне нравишься, Граф.

Андерсон. Спасибо.

Анджело. Не за что. Ты уже начал обдумывать план операции?

Андерсон. В общих чертах. Пока самые основы. Это должно случиться в уик-энд. Половины жильцов не будет – кто в отпуске, кто поедет на свои дачи и так далее. Хорошо бы сделать это четвертого июля, но мы вряд ли уже успеем. Если вы не возражаете, я бы предложил канун Дня труда. Мы перережем телефонные провода, отключим сигнализацию. Изолируем дом. Подкатим грузовик. Торопиться не будем – поработаем три-четыре часа. Сколько понадобится.

Анджело. Но ты до конца все не продумал?

Андерсон. Нет. Вот мой отчет. В нем указано, кто там живет, кто работает, где чего искать и как действовать. В принципе. Но если вы даете добро, мы додумаем все до конца.

Анджело. Например?

Андерсон. Например, узнаем привычки жильцов. Проверим, как патрулируется район полицейскими – пешком или на машинах. Узнаем, есть ли частные охранники. Посмотрим, кто выгуливает собак по вечерам. Где расположены телефоны-автоматы. Какие бары не закрываются допоздна. Много чего надо проверить...

Анджело. В армии служил?

Андерсон. В морской пехоте. Около полутора лет.

Анджело. Почему так мало?

Андерсон. Уволен по дисциплинарным мотивам.

Анджело. За что именно?

Андерсон. Среди прочего за то, что трахал жену капитана.

Анджело. Так, что ты там еще делал? В боевых действиях участвовал?

Андерсон. Нет. Я был капралом. Работал инструктором на полигоне в Пэррис-Айленд.

Анджело. Хорошо стреляешь?

Андерсон. Да.

Ди Медико. Но на дело ты ведь всегда ходил без оружия, а, Граф?

Андерсон. Да.

Анджело. Господи, горло пересохло. Возьми-ка бутылочку "Вальполицеллы", Док. Но если операция состоится, тебе придется вооружиться, ты это понимаешь, Граф?

Андерсон. Да.

Анджело. Ты не имеешь ничего против?

Андерсон. Нет.

Анджело. Когда ты служил в морской пехоте, тебе не объясняли тактику налета? Быстрой атаки с отступлением?

Андерсон. Немного объясняли.

Анджело. Тебе не приходилось слышать об одной операции в Детройте... Мы устроили налет на... Мы использовали... Нам... Мы провели отвлекающий маневр. В участке сработала сигнализация, и они были вынуждены... а пока они... Сработало отлично. Может, и теперь сделать что-то в этом роде?

Андерсон. Может быть.

Анджело. Ты говоришь без энтузиазма.

Андерсон. Надо подумать.

Ди Медико. Вот вино, Пат. Немного охлажденное. Как ты любишь.

Анджело. Спасибо, Доктор. Так ты не хочешь подумать в этом направлении?

Андерсон. Придется. Я же отвечаю яйцами.

Анджело. Это точно. Ладно, предположим, Папа даст добро. Что тебе потребуется? Ты об этом подумал?

Андерсон. Да, подумал. Мне потребуется еще две тысячи, чтобы закончить подготовку.

Анджело. Кое-что доразведать?

Андерсон. Да. Чтобы понять, как именно надо действовать.

Анджело. Разработка плана операции. А что потом?

Андерсон. Потом вы получите полный отчет. Если вы говорите да, мне понадобятся деньги заплатить моим пятерым. Половину вперед, половину по окончании операции.

Анджело. Значит, пару тысяч на разведку, а потом еще четыре или пять для твоих ребят?

Андерсон. Именно.

Анджело. Мне пора двигаться в Манхаттан. Я и так уже опаздываю. Граф, мне надо поговорить с Доктором, понимаешь?

Андерсон. Конечно. Спасибо, что нашли для меня время.

Анджело. Мы свяжемся с тобой через недельку. Я должен обсудить это с Папой, а, как ты знаешь, он хворает. Хворает в девяносто четыре года. Такое можно пожелать любому из нас.

Ди Медико. Аминь.

Андерсон. Было очень приятно познакомиться, мистер Анджело. Благодарю вас, мистер Ди Медико.

Ди Медико. Я тоже был рад увидеть тебя, Граф. Значит, держим связь!

(пауза в 17 секунд)

Ди Медико. Как ты догадался, что он из Кентукки – или там из Теннесси?

Анджело. Я понял это сразу, как только он переступил порог. Знакомый тип. Горец. Сколько я их повидал в Корее. Ребята из Кентукки, Теннесси, Западной Виргинии. Крутые ребята. Похожи на южан, но покруче. Южане иногда выкидывают фокусы, но эти никогда. Рождаются в бедности. За душой ничего, кроме гордости. У меня были ребята из тех краев, которые до армии никогда не имели ботинок. Этот твой Андерсон сильно напоминает одного моего парня. Он был из Теннесси. В жизни не встречал такого стрелка! Я был тогда старшим лейтенантом. Мой патруль шел по руслу высохшей речонки. Горец был в голове дозора. Живая мишень. За три дня мы лишились троих таких дозорных. Противник открывает огонь по головному и выдает себя...

Ди Медико. Очень мило.

Анджело. Это точно. Так вот этот парень из Теннесси шел головным, шагах в двадцати впереди меня. Вдруг из кустов выскакивает кореец и бросается на него. В руках у корейца длинная палка, а на конце привязан веревкой кухонный нож. Похоже, к тому же он еще чего-то нажрался. Выскакивает с дикими воплями. Мой парень мог его уложить на месте три раза. Но он не выстрелил. Он захохотал. Честное слово. Взял и захохотал. У него была винтовка со штыком, и он ждал, когда кореец подойдет ближе. Это было как в учебнике. Классика. Работа с чучелом. С моего парня можно было рисовать картинки для учебника. Изготовился, сделал шаг вперед, а когда тот махнул палкой, парировал удар и вонзил штык ему в живот, вытащил, потом снова вонзил – в пах, повернул штык, вытащил, воткнул его в землю, чтобы почистить, повернулся ко мне и улыбнулся.

Ему это пришлось по душе. Были и такие парни. Им это нравилось. Даже очень. Нравилась война.

Ди Медико. Что с ним стало?

Анджело. С кем?

Ди Медико. С этим парнем.

Анджело. А! Роту отправили на отдых в Токио. Парня из Теннесси поймали, когда он насиловал девятилетнюю японскую девочку. Его посадили.

Ди Медико. Где он сейчас?

Анджело. Наверное, все еще сидит в Ливен-ворте (Американская военная тюрьма (штат Канзас)). Расскажи мне об этом Андерсоне. Что тебе про него известно?

Ди Медико. Лет десять назад он приехал сюда с юга. Там он шоферил. Возил спиртное для Солли Бенедикта. Потом кого-то там порезал и вынужден был податься на север. Солли мне звонил насчет него. Примерно в то время мой кузен Джино задумал налет. Ты встречал Джино?

Анджело. Кажется, нет.

Ди Медико. Черт, опять эти боли! Брали склад. Наркотики. Задумано было неплохо, но нашелся один, который стукнул. Позже мы с ним разобрались. Так или иначе, нужен был водитель, я порекомендовал Андерсона, и Джино сказал ладно. План был такой. Джино и двое подручных подъезжают в машине, которую ведет Андерсон. Останавливаются за квартал от склада. Андерсон ждет там, в машине, пока Джино не вернется. После того как ворота склада будут открыты, двое подручных выкатят оттуда грузовик, а Джино вернется туда, где поджидает его Андерсон.

Анджело. Ну и что?

Ди Медико. То, что все рухнуло. Прожектора, сирены, выстрелы, лай, вой... Все, что полагается. Ребят-подручных уложили на месте. Джино получил пулю в живот и еле-еле доплелся до угла, за которым велел Андерсону ждать в машине. Андерсон спокойненько ждал, хотя вокруг творилось черт те что.

Анджело. Горец.

Ди Медико. Именно. Он не задал стрекача. Затащил Джино в машину и отвез к хирургу. Если бы не он, Джино отдал бы концы.

Анджело. Что он делает теперь?

Ди Медико. Джино? У него маленькая кондитерская в Ньюарке. Лотерея. Дает взаймы. В общем, работает по мелочам. Здоровье не ахти, но еще дышит. Помогаю ему, чем могу. Но я никогда не забуду, как Андерсон сидел в машине и ждал его, когда началась заварушка. Это крепкий парень.

Анджело. Я так и понял. А что было с ним потом?

Ди Медико. Он не захотел работать у нас. Решил стать вольной птицей. Конечно, он сперва со мной посоветовался, и я дал добро. Неплохо выступал. Он лихой парень, Пат. Все схватывает на лету. Подломил несколько квартир в Восточном Манхаттане. В основном работал по бриллиантам. Обходился без оружия. Влезал и вылезал так ловко и незаметно, что его никак не могли вычислить. Он молодец. Три-четыре работы за год, не больше, всегда вовремя делал нам взносы и не ворчал. Я навел кое-какие справки и выяснил, что у него пунктик на сексуальной почве.

Анджело. В каком смысле?

Ди Медико. Хлысты, ремни...

Анджело. Какую именно роль он предпочитает? Это важно.

Ди Медико. Судя по всему, и ту, и другую. В общем, он провернул очередное дело и стоял на углу, ждал эту еврейскую стерву, чтобы передать ей добычу – в каком-нибудь квартале от места происшествия. И тут какой-то везучий стажер-полицейский решил, что у него подозрительный вид, и взял его за шиворот.

Теперь он детектив второго класса. Граф загремел. Женщина даже не привлекалась – он не назвал ее. Я слышал, что она опоздала на свидание, потому что задержалась у своего брокера.

Анджело. Прелесть. Ты за ней приглядываешь?

Ди Медико. Ну конечно. Как только Граф объявил о своем плане, мы ее проверили. У нее имеется досье, и она и сейчас делает дела – поторговывает собой, наркотиками, устраивает аборты. Работает в танцклубе, который принадлежит Сэму Бергману. Мы можем добраться до нее, когда захотим.

Анджело. Как вышел Андерсон на этот дом?

Ди Медико. Завел любовницу, которая там живет. Как он с ней познакомился, мы не знаем. Но он постоянно там бывает – по крайней мере, дважды в неделю. Крупногабаритная женщина, похоже, с деньгами.

Анджело. Ладно. Пока. На сегодня хватит. Неужели мы прикончили еще одну бутылку? Боже, мне обязательно надо в Манхаттан.

Ди Медико. Пат, что ты на все это скажешь?

Анджело. Если бы решал я, сказал бы нет. Смотри, Док, у нас рестораны, банки, оптовая торговля бельем, страхование, грузовики, прачечные-автоматы, уборка мусора. Все чисто, прибыльно и абсолютно законно. Очень прибыльно. Зачем нам еще и пиф-паф!

Ди Медико. Но все-таки ты заинтересовался?

Анджело. Да... вроде был как старый солдат. Ты только на меня полюбуйся – я бизнесмен, с большим животом и отвислой задницей. У меня жена и трое детей. Я член четырех клубов. По уик-эндам я играю в гольф. Я хожу с женой на собрания АПРУ (Ассоциация преподавателей и родителей учащихся). Меня волнует проблема сорняков в моем саду. У моего пуделя завелись глисты. Короче, я респектабельный член общества. Но иногда я гляжу на себя в зеркало – на свое пузо, обрюзгшую физиономию, толстые ляжки, вялый член и думаю, что в Корее было лучше...

Ди Медико. Пат, ты случайно не из тех ребят, о которых рассказывал? Ты тоже наслаждаешься войной?

Анджело. Может быть, не знаю. Я знаю лишь одно: когда кто-то рассказывает мне такой вот план, я возбуждаюсь. Мой мозг начинает работать. Я молодею. План операции. Масса проблем! Надо все рассчитать! Это вещь! Но я ничего не буду решать, пока не поговорю с Папой. Во-первых, так положено. Во-вторых, он лежит в своей постели и мерзнет, и, чтобы согреться, ему нужен время от времени толстый мальчишка, но мозги у него работают неплохо. Я ему все расскажу. Ему приятно чувствовать себя необходимым, способным принимать решения. Боже мой, у нас тысяча юристов, и эти великие мастера своего дела что-то там решают – чего, он понять не может, – но подворачивается такая вот штучка, и тут он сразу чует, что к чему. В общем, я ему все расскажу, и если он скажет нет, значит, нет, а если он скажет да – так тому и быть. Через недельку я тебе позвоню – договорились?

Ди Медико. Хорошо. У тебя кто-то есть на примете на вакантное место? Ты знаешь, кто будет шестым?

Анджело. Нет, а ты?

Ди Медико. Есть такой Сэм Хеминг. Пустое место. Из тех, про кого говорят: сила есть – ума не надо. Но он человек Пола Вашингтона.

Анджело. Негритос?

Ди Медико. Да, но вполне надежный.

Анджело. Почему он?

Ди Медико. Я задолжал Полу.

Анджело. За Линду Кертис?

Ди Медико. Все-то ты знаешь.

Анджело. Многое. Я не возражаю, – если он годится.

Ди Медико. Годится.

Анджело. Отлично. Папа захочет знать все... Я скажу ему, что ты рекомендуешь парня, так?

Ди Медико. Это необходимо?

Анджело. Да. Господи, Док, ты гримасничаешь, как какой-то маньяк. Неужели ты ничего не можешь сделать со своей физиономией?

Ди Медико. Ничего.

Анджело. Плохо... Мне надо бежать. Спасибо за обед и вино.

Ди Медико. Не за что. Значит, примерно через неделю ты мне все скажешь?

Анджело. Конечно... Кстати, Док, приглядывай за Фредом Симонсом.

Ди Медико. Что-то случилось?

Анджело. Пока ничего. Но в последнее время он что-то распустился. Прикладывается к бутылке. Болтает больше обычного. Это дружеское предостережение...

Ди Медико. Ясно. Спасибо. Я с ним разберусь.

Анджело. Разберись.

32

Кассета POM-9-7-68-EVERLEIGH. Время (приблизительно) 14.45.

Миссис Эверли. Сейчас я приготовлю тебе хорошую выпивку. А ты спокойно посиди несколько минут. Посмотри фотографии – вот мой семейный альбом.

Андерсон. Ладно.

(пауза в 16 секунд)

Миссис Эверли. Вот... Как ты любишь. Один кубик льда. Прошу. Я купила этот альбом у "Марка Кросса". Правда, миленький?

Андерсон. Правда...

Миссис Эверли. Вот старинный снимок... Мой прадедушка по отцовской линии. Участник Гражданской войны. Видишь, он в форме капитана. Снимок сделан, когда он приехал домой на побывку. Потом в битве при Антитеме он потерял руку. Но ему позволили продолжать командовать ротой. В те дни иначе смотрели на такие вещи...

Андерсон. Знаю. Мой прадед на деревянном протезе прошел через всю Америку.

Миссис Эверли. Потом, после войны он вернулся домой и женился на моей прабабке. Вот их свадебное фото. Какая она миниатюрная, очаровательная, прелестная! Родила и воспитала семерых детей в Рокфорде, штат Иллинойс. А это единственная фотография родителей моей матери. Он был старше ее, владел магазином недалеко от Суикли в Пенсильвании. Его жена, моя бабка, была самым настоящим монстром. Я ее помню очень смутно. Боюсь, что я пошла в нее. Она была огромной – и уродливой. Моя мать была их единственным ребенком. Вот ее выпускной класс. Она два года проучилась в педагогическом колледже. Вот она, обведенная кружочком. А этот мальчишка – мой отец в десятилетнем возрасте. Очень смышленый вид, да? Потом он поступил в Иейл. Посмотри, во что он одет. Умора! Он был в сборной университета по гребле. И еще отлично плавал. Вот он в купальном костюме. Снимок сделан на последнем курсе.

Андерсон. У него такой вид, словно он наркотиков нажрался.

Миссис Эверли. Ты негодяй! Это был настоящий мужчина. Высокий, мускулистый. Познакомился с моей матерью на студенческом балу, и они поженились сразу после того, как он окончил университет. Он начал свою карьеру младшим клерком в уолл-стритской фирме года за три до первой мировой. В 1915 году родился мой брат Эрнест. Потом Америка вступила в войну и папа был призван. Их отправили в Европу. Но в боях он, по-моему, не участвовал. Вот он в военной форме.

Андерсон. Ну и обмоточки! Первый муж моей матери погиб на Марне. Он был в морской пехоте.

Миссис Эверли. Но это же не твой отец, так?

Андерсон. Нет, мой папаша – ее третий муж.

Миссис Эверли. Вот папа и мама с Эрни и Томом, это мой средний брат. Он без вести пропал во Франции во время второй мировой. А вот мама держит меня на руках. Это моя первая фотография. Правда, я ничего?

Андерсон. Угу.

Миссис Эверли. Вот еще я. В юбочке и панталончиках. В спортивном костюме. В купальнике. Мы проводили лето на озере в Канаде. Вот все дети Эрнест, Томас и мы с Робертом. Все четверо.

Андерсон. У тебя не было сестер?

Миссис Эверли. Нет. Но я неплохо ладила с братьями. Я плавала, например, лучше любого из них. Мать много болела, лежала в постели, отец все время на работе. Мы с братьями были предоставлены сами себе. Главным был Эрнест, как самый старший, но когда он поступил в Дартмут, я стала их вожаком. У Тома и Боба не было того авторитета, каким обладал Эрни.

Андерсон. Сколько тебе здесь?

Миссис Эверли. Лет тринадцать.

Андерсон. Неплохие выпуклости.

Миссис Эверли. Да, я рано начала созревать. В одиннадцать уже начались месячные. Смотри, какие у меня плечи, какие бедра. Я плавала лучше моих братьев и лучше их приятелей. Им, по-моему, это не нравилось. Они предпочитали слабых, хрупких, женственных созданий... У меня было крепкое мускулистое тело. Мне тогда казалось, что мальчикам должна нравиться девочка, которая хорошо плавает, умеет ездить верхом, бороться. Но я стала замечать, что на вечеринках танцевать приглашались исключительно слабые, хрупкие, бледные женственные создания. Мама говорила, что я должна брать уроки танцев, но у меня плохо получалось. Ныряла и плавала я как рыба, а вот танцевала как слон.

Андерсон. Кто же лишил тебя невинности?

Миссис Эверли. Братец Эрни. Тебя это не шокирует?

Андерсон. С какой стати? Я из Кентукки.

Миссис Эверли. Это случилось, когда он приехал однажды из Дартмута на каникулы. Он был пьян.

Андерсон. Понятно.

Миссис Эверли. Вот я на выпускном вечере в школе. Как я тебе?

Андерсон. Как телка, на которую напялили ночную сорочку.

Миссис Эверли. Пожалуй... Пожалуй. Ну и шляпка. Но когда я стала ходить в школу мисс Прауд, я похудела. Немного, но похудела. Я была в сборной по плаванию, капитаном команды по хоккею, гольфу и верховой езде. Неплохо играла в теннис. Интеллектом не отличалась, но с мускулатурой был порядок. Вот я с кубком как лучшая спортсменка.

Андерсон. Какое тело! Жаль, я тогда тебя не трахнул.

Миссис Эверли. Тогда это удалось очень многим. Может, я и не умела танцевать, но зато сообразила, что делать, чтобы за тобой ходили молодые люди. Секрет очень простой. Не надо говорить нет. Меня звали "мисс Всегда-Готова".

Андерсон. Я бы принял тебя за лесбиянку.

Миссис Эверли. Пробовала и это. Активности сама не проявляла, но эти бледные, томные, вялые женственные создания постоянно меня щупали. Но они меня не возбуждали. Может быть, из-за запаха. Ты сегодня утром не принимал душ?

Андерсон. Нет.

Миссис Эверли. Я люблю этот горький, пряный жеребячий запах. Вот что меня возбуждает... Потом я встретила Дэвида. Он был приятелем моего младшего брата Боба. Вот Дэвид.

Андерсон. Сильно смахивает на педрилу.

Миссис Эверли. Точно... Но я поняла это слишком поздно. Он пил, пил, пил... Но он был веселый, добрый, заботливый. У него водились деньги, он меня страшно смешил и всегда открывал передо мной дверь. В постели он был так себе, но я объясняла это тем, что он почти всегда был пьян, понимаешь?..

Андерсон. Понимаю.

Миссис Эверли. Зато куча денег. Уголь и сталь в Кливленде... Иногда я думала, нет ли в нем еврейской крови.

Андерсон. Еврейской крови?

Миссис Эверли. Да, у кого-то из предков... Вот мы на пляже, на балу, на выставке лошадей, вот мы обручаемся, а это наши свадебные фотографии прием и так далее. Я была на низких каблуках, потому что была чуточку повыше него. У него красивые волосы. Ты согласен?

Андерсон. Красивые, красивые. Скоро альбом кончится?

Миссис Эверли. Скоро. Вот мы на нашей даче в Ист-Хемптоне. Там было неплохо. Пьяные вечеринки. Однажды я застукала его с пуэрториканским официантом. Но этого в альбоме нет. Ну вот и все. Еще фотографии – я в командировках: Париж, Рим, Лондон, Женева. Вена.

Андерсон. А это что за тип?

Миссис Эверли. Я приобрела его в Стокгольме.

Андерсон. Как он в постели?

Миссис Эверли. Так себе.

(пауза в 7 секунд)

Андерсон. Ну что ты льешь слезы?

Миссис Эверли. Этот альбом. Целое столетие... Наш род... Прадед и прабабка. Гражданская война. Родители. Две мировые войны. Мои братья. Подумать только, через что прошли мои предки, чтобы произвести на свет Божий меня. Я – конечный результат! Господи, Граф, что с нами будет! Как мы стали тем, кем есть? Как только начинаю думать об этом, становится жутко. Как все это грустно.

Андерсон. Где сейчас твой муж?

Миссис Эверли. Дэвид? Последний раз, когда я его видела, у него были накрашены губы. Ты понимаешь, что я хочу этим сказать? Посмотри на меня.

Андерсон. Хочешь, чтобы я ушел?

Миссис Эверли. А я бы осталась здесь одна, в четырех стенах? Граф, ради всего святого.

33

Доминик Анджело (Папа). Возраст 94 года, глава семейства Анджело, проживает по адресу: Флинт-Роуд, 67825, Дил, Нью-Джерси. Полное имя Марио Доминик Никола Анджело, родился в 1874 году в Морено (Сицилия). Его семья составляла "левую ветвь" генеалогического древа Анджело и в течение пяти поколений обрабатывала землю в Сицилии. Сведений о начальном образовании Доминика не сохранилось.

В ходе расследования, проведенного властями штата Нью-Йорк в 1934 году (см. отчет комиссии Мерфи, том I, с. 432-435), было установлено, что Доминик Анджело нелегально прибыл в Соединенные Штаты в 1891 году – доплыл до берега со стоявшего на рейде торгового судна, где работал коком. В 1896 году Доминик подал ходатайство о получении американского гражданства, а в 1903 году стал гражданином США. В анкетах того времени в графе профессия писал "официант".