Текст книги "Горячая кровь"

Автор книги: Лоринда Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Он круто развернулся и зашагал по коридору обратно к своему кабинету, а через минуту вернулся в халате.

Растерянный и испуганный отец больного ребенка был счастлив передать заботу о сыне профессионалу. Блейк бережно приподнял мальчика, уложил на бок и начал со знанием дела простукивать грудную клетку. Клэр завороженно наблюдала за ним, не в силах отвести взгляд. Вскоре ребенок стал дышать ровнее и спокойнее.

Закончив процедуру, Блейк усадил мальчика, выпрямился и пригладил рукой растрепавшиеся волосы.

– Ну как, сынок, порядок? Приходи утром, мы снова тебя подлечим.

С этими словами он ушел.

Во второй раз Клэр столкнулась с ним у раздевалки, в тот самый момент, когда Блейк проходил мимо. Он не остановился, даже не сбавил шаг, Клэр пришлось чуть ли не бежать, чтобы не отстать. Что-то в выражении его лица, в суровых очертаниях крепко сжатых губ ей не понравилось. Чувствуя, что Блейк не только не собирается заговорить с ней, но даже вроде не замечает ее присутствия, она наконец прервала молчание:

– С вами все в порядке?

Он бросил на нее быстрый взгляд и снова стал смотреть прямо перед собой.

– Конечно, а что со мной может случиться?

Но уже по тону, непривычно холодному, отчужденному, Клэр поняла, что что-то очень и очень неблагополучно. Однако она не успела больше ничего сказать, Блейк надел шлем, оседлал свой мотоцикл, с ревом завел мотор и умчался, даже не взглянув на Клэр.

Некоторое время она стояла неподвижно. Ей давно пора было возвращаться домой, но инстинкт подсказывал, что она должна поехать за Блейком. И, вместо того чтобы сесть в машину и ехать к себе, Клэр вернулась в больницу и обратилась к дежурному администратору:

– Не могли бы вы дать мне адрес доктора Джордана? Он забыл у меня в кабинете кое-какие бумаги, – импровизировала она на ходу. – Я точно знаю, что они ему понадобятся, вот и решила завезти по дороге домой.

Администратор порылся в картотеке, черкнул на листе отрывного блокнота адрес и номер телефона и протянул Клэр.

– Спасибо!

В половине восьмого Клэр подъехала к «Белому быку», хотя почти не сомневалась, что Блейк не появится. Как и следовало ожидать, на стоянке перед пабом не было ни его мотоцикла, ни знакомого «витесса». Чуть выждав, Клэр вышла из машины, зашла в паб, нашла телефон-автомат и набрала номер домашнего телефона Блейка. Ей пришлось довольно долго слушать длинные гудки, потом трубку все-таки сняли, и Блейк мрачно пробурчал:

– Слушаю.

Клэр тут же повесила трубку. Значит, он дома. Тот же самый инстинкт, который подтолкнул ее узнать адрес Блейка, теперь нашептывал ей, что она должна его навестить. Она посмотрела на каракули администратора. Блейк жил за городом, но она несколько раз проезжала по этой дороге и знала, где это.

Клэр вернулась в машину и медленно выехала со стоянки. У самой окраины города свернула на узкую извилистую дорогу, и минут через пять в поле зрения показался коттедж. Приземистое деревянное строение, отчетливо выделяющееся на фоне пшеничного поля, по виду напоминало амбар. Клэр поехала прямо к нему. Свет в коттедже не горел, но входная дверь была распахнута, а под навесом в глубине двора стояли машина и мотоцикл Блейка.

Клэр вздохнула поглубже, как будто перед прыжком в воду, и вышла из машины.

– Вперед! – тихо скомандовала она себе.

5

Блейк почувствовал присутствие Клэр еще до того, как увидел ее. Он слышал шум мотора приближающегося автомобиля, а разыскивать его в этом глухом месте мог только один человек. Чтобы узнать адрес, ей, наверное, пришлось очаровать администратора, но, видит Бог, Клэр очарует кого угодно.

Черт, как же она хороша! Особенно в этом легком цветастом платье. Расширяющаяся книзу юбка ниспадала мягкими складками вокруг стройных ног. Клэр остановилась в дверях, солнце, клонящееся к закату, осветило ее со спины, и Блейк увидел, как бедра просвечивают сквозь тонкую ткань платья. Он стиснул зубы и усилием воли заставил себя смотреть только на лицо гостьи. Ее огромные глаза, казалось, излучали свет. Блейк втянул в себя воздух и потянулся за стаканом, в котором еще оставалось виски.

– Вы не пришли в «Белый бык», – попеняла ему Клэр своим нежным, мелодичным голосом.

– Но вы ведь и не рассчитывали, что я приду.

– Верно. – Она вошла, пересекла комнату и села напротив Блейка в старое ветхое кресло. – Симпатичное местечко.

Блейк огляделся и что-то невнятно промычал. Он ничего не замечал, кроме Клэр.

– Мне нравятся эти балки на потолке. По-моему, коттедж вам подходит.

– Такой же грубый, как и я? Нужно покрыть стены лаком, тогда здесь будет немного уютнее.

Оба понимали, что говорят совсем не о том, что их на самом деле интересует. Их взгляды встретились, и Блейк тут же отвел глаза, боясь, что Клэр прочтет в них желание.

– Вы очень пьяны?

– Пока нет, но усиленно работаю над этим.

– Вы же знаете, что это вам не поможет.

Блейк залпом допил виски и грохнул стаканом об стол.

– Ошибаетесь, Скарлетт.

– Не думаю. Мне кажется, вас что-то гложет и вам нужно об этом поговорить.

– Черта с два. Не хочу я ни о чем разговаривать. Мне нужно напиться до бесчувствия и обо всем забыть.

Он снова поднял стакан, но тот был пуст. Тогда Блейк закурил. Клэр резко втянула воздух, пытаясь воздержаться от комментариев. Отлично, подумал Блейк, нужно продолжать в том же духе, тогда она уйдет и оставит меня в покое.

– А вы знаете, чего я действительно хочу? Вас. Я хочу, чтобы ваше тело лежало подо мной – горячее, обнаженное, и извивалось в…

– Напрасно стараетесь, Блейк, вы меня не отпугнете. Кроме того, я точно знаю, что здесь я в безопасности, у вас ведь нет телефонной будки.

Блейк поневоле усмехнулся. В выдержке Клэр не откажешь. Или она просто не догадывается, насколько он близок к срыву?

– Черт возьми, Скарлетт, шли бы вы лучше домой, – устало посоветовал он.

– Я никуда не уйду. Давайте я приготовлю вам кофе.

– Не хочу кофе! Я хочу, чтобы меня оставили в покое, можете вы это понять? Я. Хочу. Побыть. Один. Пожалуйста, уходите. Не желаю, чтобы вы здесь оставались.

Вместо ответа Клэр прошла в кухню. Строго говоря, кухни как таковой в коттедже не было, весь первый этаж состоял из одной-единственной комнаты, из которой вела наверх лестница, а слева от входа небольшое пространство было отгорожено от остального помещения кухонной стойкой, за которой находилась раковина, плита и посудный шкаф. Клэр остановилась у плиты и оглянулась на Блейка.

– Где у вас хранится кофе?

– Вижу, вы все никак не уйметесь, – мрачно констатировал он.

– Я так легко не сдаюсь, – беспечно ответила Клэр, – не зря же я столько лет училась.

Не дождавшись помощи от хозяина дома, она нашла кофе, налила воды в кофейник и поставила его на огонь.

Блейк, яростно раздавив в пепельнице сигарету, молча наблюдал за Клэр. Нараставшее желание достигло такого накала, что Блейк уже не мог не обращать на него внимания. Клэр включила лампу над кухонным столом, налила кофе в чашку и снова двинулась к Блейку. И опять свет, падающий на нее со спины, сделал юбку почти прозрачной. Движение воздуха донесло до Блейка легкий цветочный запах духов, смешанный с едва уловимым ароматом нагретой солнцем кожи, и это еще сильнее обострило его желание.

– Вот, выпейте.

Она протянула Блейку чашку, но он просто не посмел протянуть к Клэр руку, не доверяя самому себе. Блейк устало закрыл глаза, однако это мало помогло: даже мысленным взором он видел Клэр все так же отчетливо: женственные изгибы фигуры, ноги, просвечивающие сквозь платье, грудь, вздымающуюся в такт дыханию. Блейк даже видел, как она смотрит на него – испуганно и вместе с тем завороженно, будто кролик на удава.

Звякнул фарфор, потом послышались легкие шаги и шуршание ткани: это Клэр поставила чашку, прошла по комнате и снова села.

– Поговорите со мной, вам станет легче.

– Нет! Уходите!

– Думаю, на самом деле вы не хотите, чтобы я ушла.

Блейк открыл глаза и метнул на нее свирепый взгляд.

– Откуда вам знать, чего я хочу?

– Ну хорошо, я не знаю, чего вы хотите, но знаю, что вам нужно. Вам нужно с кем-то поговорить, и я здесь, к вашим услугам.

– Это я заметил, – прорычал Блейк.

Он откинулся на спинку и безнадежно уставился в потолок. Ну почему она не уходит? Между тем Клэр явно никуда не собиралась, она сбросила туфли и подобрала ноги под себя, целомудренно прикрыв их подолом.

– Пейте ваш кофе.

– Черт подери, да не хочу я никакого кофе!

Клэр, опешив от его резкости, заморгала, но быстро пришла в себя.

– Ну ладно, не хотите, так не пейте.

Их взгляды встретились, его – сердитый, недовольный, и ее – внимательный, настороженный. Блейк почувствовал себя загнанным в угол. Клэр изменила позу, от движения подол платья слегка задрался, она быстро поправила легкую ткань, но поздно: Блейк уже заметил. Инстинктивная реакция его тела была мгновенной, Блейк заёрзал в кресле. Клэр зачем-то посмотрела на его бедра, и ее глаза испуганно расширились, взгляд метнулся к лицу Блейка.

– В чем дело, Скарлетт? Это всего лишь животный инстинкт, вам как медику удивляться вроде бы нечему.

Она покраснела и отвела глаза.

– Незачем быть таким грубым, я всего лишь хотела вам помочь.

Блейку вдруг стало стыдно, как будто он нарочно вогнал Клэр в краску.

– Послушайте, я не хочу вас обидеть, но мне не нужна ваша помощь. Мне нужно побыть одному.

– Чтобы напиться до потери сознания?

– Да, черт возьми, если понадобится.

– Понадобится? Для чего?

Блейк сверкнул глазами и угрожающе произнес:

– Клэр, оставьте…

– Не могу, Блейк, – сказала она тихо.

У нее участилось дыхание, грудь стала вздыматься чаще, натягивая мягкую ткань платья. Блейку вдруг стало не хватать воздуха. Он понял, что не может больше ни секунды просто сидеть и смотреть на Клэр.

– Ради всего святого, уходите! – пробормотал Блейк, уже не надеясь, что она подчинится.

Клэр не шелохнулась. Тогда он вскочил, быстро пересек комнату и стал подниматься по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Это оказалось ошибкой. Ему бы выскочить во двор, сесть на мотоцикл и умчаться куда глаза глядят, но Блейк осознал свой промах лишь тогда, когда было уже поздно: Клэр последовала за ним на второй этаж, лестница в доме была всего одна, и он оказался в ловушке.

– Блейк, я хочу вам помочь, не убегайте от меня…

Одно из двух: либо она дура, либо очень храбрая, и Блейк пока не понял, какое предположение верно. Боль и желание, охватившие его, были равны по мощи, и он обреченно осознал, что ему не хватает сил бороться с собой. Блейк рухнул навзничь на кровать и уставился в потолок, мысленно моля Бога, чтобы Клэр ушла и оставила его в покое. Но на лестнице уже слышались ее несмелые шаги. Он закрыл глаза и почувствовал, как матрац немного прогнулся под ее весом. Некоторое время Клэр сидела молча, не шевелясь, затем осторожно тронула его за плечо.

Даже этого легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы самообладание покинуло Блейка. Хрипло помянув нечистую силу, он рванулся к Клэр и, грубо опрокинув на кровать, подмял под себя. Издав утробный стон, нашел ее губы, накрыл их своими и все остальное перестало для него существовать.

Какая она нежная, мягкая, податливая! Ее тело выгнулось ему навстречу, пальцы запутались в его волосах. Рука Блейка скользнула вверх по бедру Клэр, нашла полоску тонкого шелка, добралась до теплой, податливой плоти. В затуманенном болью, алкоголем и страстью сознании мелькнула мысль: как было бы хорошо забыться в этой нежной сладости хотя бы на время…

Однако он отстранился, но буквально на несколько мгновений: молниеносно сорвав с себя джинсы, Блейк снова лег на кровать. Клэр вцепилась в его плечи и о чем-то умоляла, но он не слышал ни слова, боль и желание словно окутали его мозг густым туманом. Он вошел в Клэр и услышал слабый вскрик. Блейк почувствовал, как ее гибкое стройное тело извивается под ним, и то немногое, что еще оставалось от его самоконтроля, рассыпалось в прах. С яростным рыком он вонзился в Клэр еще один, последний, раз и почувствовал, как волны наслаждения, захлестывая его, уносят прочь все мысли и воспоминания, на несколько мгновений даря ему блаженное забытье.

Блейк рухнул на Клэр, содрогаясь в экстазе. Он тяжело дышал, сердце ухало в груди. Но постепенно дыхание его начало успокаиваться и одновременно стало возвращаться сознание. Мысль о только что содеянном подействовала на Блейка как ледяной душ. Он рывком вскочил с кровати, схватил с пола джинсы и трясущимися руками стал поспешно натягивать. Блейк испытывал такое отвращение к себе, что даже чувствовал горечь во рту.

– Ну что, теперь довольны? – прорычал он, срывая на Клэр злость на самого себя.

Он услышал прерывистый всхлип и скрип пружин – Клэр встала с кровати.

– Блейк, я…

– Ради всего святого, уходите! – взревел он.

Прошло, наверное, всего несколько секунд, прежде чем он услышал ее шаги на лестнице, но Блейку эти секунды показались вечностью. Хлопнула дверца машины, заурчал мотор, и вскоре все стихло, только где-то далеко заухала сова. Он остался один.

– То-о-н-и-и!

Крик Блейка отдался эхом от стен и, многократно усиленный, вернулся к нему.

Клэр не помнила, как доехала до дома. Действуя автоматически, она поставила машину на стоянку и вошла в квартиру. Руки тряслись так, что она с трудом попала ключом в замочную скважину. Тут же, на пороге, стала срывать с себя одежду и, швыряя прямо на пол, побежала в ванную, встала под душ. Клэр принялась яростно тереть себя мочалкой, словно пытаясь уничтожить все воспоминания о прикосновениях Блейка.

Душ немного успокоил Клэр, ее уже не так сильно била дрожь. Выключив воду, она закуталась в банное полотенце и босиком прошла в кухню, чтобы поставить чайник.

Господи, какая же я дура! Ведь можно было догадаться, чем дело кончится! Сама виновата, не нужно было так давить на Блейка. Внутри у Клэр все болело – нет, не тело, болела душа. Казалось, Блейк добрался до каких-то потаенных глубин и осквернил нечто священное.

Формально можно считать, что он меня изнасиловал. Какое ужасное слово! Хотя при других обстоятельствах, даже сегодня вечером, я бы охотно… Клэр резко рассмеялась. Охотно? Кого я пытаюсь обмануть? Да я сохла по Блейку чуть ли не с первой минуты, когда увидела его сидящим в небрежной позе на этом стальном чудовище! Я не просто охотно, а с радостью занялась бы с ним любовью! Наверняка Блейк это чувствовал, и все же какой-то демон заставил его совершить поступок, о котором он, без сомнения, горько сожалеет уже сейчас.

Клэр подумала, что напрасно ушла, нужно было остаться с Блейком, дать ему понять, что она не обиделась, что хочет понять его и помочь. Нужно было сесть с ним рядом, обнять и не отпускать до тех пор, пока не пройдет ужасная боль, которая его терзает. Она видела эту боль в его глазах. А когда он на несколько мгновений расслабился, когда его тело обмякло на ней, Клэр почувствовала, что раковина, в которой он прятался, приоткрылась, – казалось, стоит только протянуть руку и она коснется его обнаженных нервов. Но Блейк отстранился, и створки раковины снова захлопнулись. И это было больнее всего.

Клэр шмыгнула носом и вытерла слезы.

– Ничего у вас не выйдет, Блейк Джордан, – яростно прошептала она, – от меня так просто не отгородишься!

Все еще немного дрожащими пальцами она набрала номер его телефона, но Блейк не ответил.

– Пожалуйста, Блейк! Мне нужно с тобой поговорить!

Но в трубке слышались только длинные гудки.

6

Утром, придя на работу, Клэр взяла отчет ночной смены, предупредила всех, кому могла понадобиться, что будет у себя, и закрылась в своем кабинете. Она видела на стоянке у больницы мотоцикл, значит, Блейк где-то здесь и рано или поздно ей придется с ним столкнуться. Клэр предпочла бы, чтобы это произошло как можно позднее.

Но Клэр недооценила Блейка. Раздался короткий решительный стук, не дожидаясь ответа, Блейк вошел в кабинет и быстро закрыл за собой дверь. Клэр усилием воли заставила себя посмотреть ему в глаза – и похолодела от того, что в них увидела. Блейк не стал ходить вокруг да около.

– Клэр, я прошу у вас прощения. Не знаю, что еще сказать.

Некоторое время она молчала, вглядываясь в его лицо, но оно оставалось совершенно непроницаемым, глаза были какими-то пустыми. Не верилось, что перед ней тот же самый человек, который вчера вечером полностью утратил контроль над собой. Нет, не полностью, мысленно поправила себя Клэр. Он дал выход напряжению единственным способом, который оставило ему общество, где в мужчине ценятся выдержка и мужество, но даже тогда не утратил контроля над своими истинными чувствами. Однако что было причиной этого мощного взрыва?

– Мне не нужны извинения, Блейк, – сказала наконец Клэр. – Я предпочла бы узнать, почему это случилось.

– Предлагаю ответ: потому что я самовлюбленный, безголовый, эгоистичный мерзавец, напрочь лишенный порядочности.

Клэр покачала головой.

– Не пойдет, это не ответ.

Блейк невесело рассмеялся.

– Все никак не успокоитесь?

Клэр услышала в его словах досаду и решила, что нужно действовать помягче.

– Я хотела вам помочь. Уж если на то пошло, это я должна извиняться. Простите, я слишком сильно на вас надавила… – Она дотронулась до его руки повыше локтя и почувствовала, как напряглись мышцы под ее пальцами.

– Клэр, и вы еще можете ко мне прикасаться после того, что случилось? – свистящим шепотом спросил Блейк. – Я же вас изнасиловал!

– Нет, это не так. Думаю, я подсознательно понимала, к чему идет дело, еще когда пошла за вами на второй этаж. Я виновата не меньше вашего, а может, и больше. Я-то, по крайней мере, была трезва! – Клэр протянула руку к его лицу, но тут же опустила. – Как голова?

Блейк криво улыбнулся.

– Спасибо, паршиво. Но после вашего ухода я больше не пил. – Он вздохнул. – Значит, я должен вам все объяснить?

Их взгляды встретились, и Клэр наблюдала, как выражение его глаз постепенно меняется, в них появляется теплота и, как ни странно, нечто похожее на уважение.

– Можете приехать ко мне сегодня вечером, скажем, часов в семь? Я приготовлю что-нибудь на ужин.

Клэр колебалась. Снова остаться с ним наедине в его коттедже? Чем это может закончиться? Ведь то, что мучило Блейка вчера, никуда не делось, его проблемы по-прежнему не решены. И все же ее так и тянуло согласиться. Может, она сошла с ума? Блейк понял ее сомнения.

– Вам ничто не угрожает.

– То же самое вы говорили вчера вечером.

Он отвел глаза.

– Я знаю, после вчерашнего в это трудно поверить, но вы можете мне доверять. Я приглашаю вас к себе потому, что в доме есть некоторые вещи, которые мне хотелось бы показать вам.

– Вот как? И что же это?

– В основном фотографии, немного рисунков, еще кое-что.

– Хорошо, я приду.

Блейк снова посмотрел ей в глаза, на этот раз с некоторым недоверием.

– Правда?

– Да, а что, вы считаете, я пожалею?

– Нет!

На этот раз Клэр ему поверила.

Блейк шагнул к двери.

– Мне нужно идти, скоро привезут Тима, я обещал сам им заняться. Думаю, надо сделать ему анализы, проверить, не подхватил ли он инфекцию. Кстати, об инфекциях. Можете быть спокойны, от меня вы ничего не подхватите, в том числе и беременность.

Он ушел, а Клэр долго смотрела на закрытую дверь. Еще одна страничка в загадочном манускрипте под названием «Блейк Джордан». Клэр точно знала, что он не предохранялся. Как же понимать его слова, что она не забеременеет? Не в этом ли кроется причина его переживаний? Может, Тим Хейган напомнил Блейку, что он не может иметь детей? Но в течение недели он занимался и другими маленькими пациентами и все было нормально. В чем же дело? Вечером она все узнает, нужно только набраться терпения. Похоже, день предстоит долгий.

В действительности день оказался не только долгим, но и трудным. Поступило несколько пациентов со сложными переломами, в том числе дети, и чужая трагедия оттеснила в сознании Клэр собственные проблемы на второй план. Часам к двум обстановка стала поспокойнее, и Клэр решила, что наконец может себе позволить ланч. Но в это время перед больницей, взвизгнув тормозами, остановился пикап. Мужчина, сидевший за рулем, выскочил, распахнул заднюю дверцу и наполовину вынес, наполовину выволок женщину. Видя это, Клэр тут же послала ему на помощь санитаров и сама поспешила навстречу.

– Что случилось?

– Она схватилась за грудь, упала с лестницы и потеряла сознание. Мы украшали дом к празднику… Ради Бога, она поправится?

Женщину уложили на каталку и повезли в реанимацию.

– Уитни, вызовите доктора Джордана, – на ходу отдала распоряжение Клэр, и девушка бросилась его исполнять. Не теряя времени, Клэр стала расспрашивать мужа больной: – Она принимает какие-нибудь лекарственные препараты систематически?

– Нет, не принимает.

– Хронические заболевания?

– Нет, жена никогда ничем не болела, и вдруг такое…

– Сколько ей лет?

– Тридцать семь. Почти тридцать восемь.

– Вы ее муж?

– Да, меня зовут Нед Джексон, а ее – Элис.

Вернулась Уитни.

– Доктор Джордан сейчас будет.

– Спасибо, Уитни. Проводите мистера Джексона в приемную и выясните у него все, что нам нужно знать о его супруге. Проверьте, не заведена ли у нас на нее карточка.

Как только Уитни и Джексон ушли, появился Блейк.

– В чем дело?

– Как я поняла, пациентка пожаловалась на внезапную боль в груди и потеряла сознание. Ритмы сердца неровные, возможна фибрилляция.

Вводя Блейка в курс дела, Клэр одновременно раздевала пациентку. Как только она освободила грудную клетку, Блейк приступил к осмотру.

– Фибрилляция налицо. По-моему, у нее инфаркт.

– Мне тоже так кажется, – поддакнула Клэр.

– Попробуем применить дефибриллятор. – Блейк велел Клэр отойти в сторону. – Так-то лучше, – добродушно проворчал он минуту спустя. – Клэр, возьмите у нее кровь на анализ, затем введем ей стрептокиназу, может, это ее поддержит. Кто у нас сегодня на дежурстве?

– Морис Пачини, я ему позвоню.

Клэр отошла к висящему на стене местному телефону, позвонила на сестринский пост и попросила вызвать Пачини, затем вернулась к пациентке. Несмотря на улучшение сердечного ритма, выглядела Элис по-прежнему плохо, кожа была холодной, липкой, землистого оттенка. Клэр встретилась взглядом с Блейком, и тот мрачно покачал головой.

– Хорошо бы узнать, заведена ли на нее карточка.

– Муж говорит, что она не ходила к врачам, но я на всякий случай поручила проверить.

В это время вернулась Уитни.

– Я нашла карточку миссис Джексон, она наблюдалась у доктора Пачини, кажется, ее муж об этом не знал.

Блейк и Клэр переглянулись.

– Что вы ему сказали, Уитни? – встревоженно спросила Клэр.

– Ничего. Я спросила, не знает ли он, не ходила ли его жена в последнее время на прием к врачу. Мистер Джексон ответил, что нет. А после того, как я связалась с регистратурой и они нашли карточку, я с ним еще не разговаривала.

Клэр расслабилась.

– Хорошо, Уитни. Миссис Джексон еще не пришла в сознание, но ее муж может зайти на минутку, не так ли?

Она вопросительно посмотрела на Блейка. Тот кивнул.

– Я его приведу, – сказала Уитни.

Наступила тишина, нарушаемая лишь слабым шипением газа в кислородной маске, которую приложили к лицу миссис Джексон. Блейк и Клэр все еще смотрели друг на друга, и Клэр вдруг обнаружила, что не в силах отвести взгляд. Недавнее отчуждение в глазах Блейка исчезло, вместо него появилась такая незащищенность, ранимость, что Клэр была потрясена.

– Я сделал вам больно? – спросил Блейк.

Клэр все-таки отвела взгляд и тихо прошептала:

– Нет. – Она посмотрела на самописцы кардиографа и деловито заметила: – Линия не очень хорошая.

– Да, неважная. Послушаем, что скажет Пачини.

Но Пачини не успел прийти вовремя. Через несколько секунд, как Уитни вернулась с мистером Джексоном, у Элис произошел второй, еще более обширный инфаркт. Клэр стала отрывисто отдавать распоряжения. Уитни чуть ли не силой увела мужа больной в приемную. Были предприняты отчаянные попытки спасти больную, но ее сердце перестало биться, и, что бы врачи ни делали, самописцы выдавали прямую линию. Клэр в отчаянии посмотрела на Блейка.

– Это так несправедливо, ей всего тридцать семь!

Он вздохнул.

– Жизнь вообще несправедлива. По крайней мере, ее смерть была быстрой.

– Вы считаете, что это лучше, чем заранее знать о приближении смерти, приготовиться к ней?

– К смерти невозможно приготовиться. Смерть – это конец всему, это самое страшное, к ней нельзя привыкнуть.

Блейк развернулся и быстро зашагал по коридору в сторону своего кабинета. Клэр замерла, глядя ему вслед. Ее не покидало ощущение, что Блейк говорил, основываясь на собственном опыте. Не здесь ли скрыта его тайна? Клэр посмотрела на часы: еще три-четыре часа, и она узнает ответ.

Вечером Клэр переоделась в джинсы и исландский свитер. Она понимала, что Блейк наверняка догадается, почему она закуталась с головы до пят, но тем не менее не отказалась от своего намерения, надеясь, что лишенная и намека на игривость одежда поможет установить хоть какую-то границу между ними. Однако это не помешало ей наложить макияж, хотя и неброский: Клэр слегка тронула губы помадой, подкрасила ресницы и нанесла по капельке духов за уши.

Когда Клэр подъехала, Блейк во дворе колдовал над жаровней, от которой шли упоительные запахи. Увидев машину, он помахал Клэр и двинулся ей навстречу. Клэр вышла из машины, Блейк наклонился к ней, положил одну руку ей на плечо и поцеловал в щеку – точнее даже не поцеловал, а лишь легонько коснулся губами, но для Клэр и это было слишком. Рука, лежащая на ее плече, казалось, жгла кожу через свитер, а щеку в том месте, где Блейк коснулся ее губами, слегка покалывало.

– Спасибо, что приехали, я сомневался.

– Но я же обещала, – напомнила Клэр.

Блейк улыбнулся.

– Да, вы правы, мне пора бы уже уяснить, что вы не отступаете от своих обещаний.

Клэр усмехнулась.

– Да, я такая, привыкла идти до конца – наверное, потому, что вечно не понимаю, когда пора остановиться.

Глядя на Клэр с высоты своего роста и все еще не убирая руку с ее плеча, Блейк рассеянно погладил большим пальцем ключицу. Его губы перестали улыбаться, но в глазах улыбка еще не погасла.

– Проходите, давайте пировать, – пригласил он. – Надеюсь, вы не вегетарианка?

– Ну… сегодня пятница, а по пятницам добрые католики…

– Вы серьезно? Если да, то я могу быстренько состряпать что-нибудь другое.

– К сожалению или к счастью, но я не отношу себя к «добрым католикам», – призналась Клэр с улыбкой. – Правда, родные не оставили попыток меня перевоспитать, мама все еще надеется, что я как порядочная ирландская девушка наконец остепенюсь, выйду замуж и нарожаю кучу детишек. А на меня подобная перспектива нагоняет тоску.

Блейк как-то странно посмотрел на нее.

– Напрасно. В вас сочетаются теплота, нежность, юмор и здравый смысл как раз в нужных пропорциях, из вас получится отличная мать.

– Что вы! – ужаснулась Клэр. – Мать из меня была бы отвратительная, я вовсе не хочу отказываться от карьеры, чтобы менять пеленки.

– Материнство – это не только пеленки.

Блейк попытался произнести эту фразу непринужденно, но не сумел, в голосе послышалось непонятное Клэр напряжение. Она нахмурилась.

– У вас что, есть дети?

С его лицом снова стало происходить нечто странное. Клэр уже видела в глазах Блейка такое выражение, и оно ее пугало.

– Нет, – коротко бросил он и, отойдя от Клэр, вернулся к жаровне.

Два шага вперед – три назад, подумала Клэр. Делая вид, будто ничего не заметила, она пошла за Блейком.

– Пахнет аппетитно, что это?

– Цыпленок в специях. Присмотрите за ним, пока я сооружу салат?

– Конечно. А могу я еще чем-нибудь помочь?

Блейк отрицательно замотал головой.

– Что будете пить?

– Что-нибудь безалкогольное, я за рулем.

– Минеральная вода подойдет?

– Подойдет.

Блейк пошел к дому, Клэр проводила его взглядом. Как и она, он был в джинсах и свитере. Забавно, они оделись одинаково – вероятно, по одним и тем же причинам, – но это ничего не изменило, потому что главное происходило в глазах. Всякий раз, когда Блейк просто смотрел на нее, у Клэр внутри все пело, но когда она видела уже знакомый потухший, даже какой-то мертвый взгляд, то у нее сжималось сердце. Терпение, напомнила себе Клэр, нужно набраться терпения, и Блейк все расскажет сам.

Он вернулся с миской салата и двумя тарелками. Они устроились на двух скамейках, врытых в землю по обе стороны от деревянного стола, но около девяти часов комары загнали их в дом. К этому времени ни гостья, ни хозяин не затронули тему, ради которой они сегодня встретились.

На кухне Блейк стал убирать остатки еды в холодильник, Клэр вызвалась помыть посуду. Ее взгляд упал на детский рисунок в простой сосновой рамке. Рядом с человеческой фигуркой, нарисованной и раскрашенной нетвердой детской рукой, крупными буквами было написано слово «папа». Было что-то до боли трогательное в этом неумелом рисунке.

– Кто это рисовал?

Блейк поднял голову, и Клэр внезапно почувствовала, что он снова отдаляется от нее.

– Мой сын.

Вот оно, поняла Клэр. Она осторожно, как будто боясь разбить, положила чистые вилки на стол.

– Понятно.

– Вы уверены?

– Честно говоря, не совсем. Блейк, расскажите мне, прошу вас, поговорите со мной.

Он кивнул, молча взял Клэр за руку, подвел к дивану, усадил ее, сел рядом и только потом заговорил. Тихий, до странности бесстрастный голос яснее, чем что-либо, показал Клэр, как много горя Блейк носит в себе.

– Его звали Энтони, Тони. Он родился шестнадцать лет назад, и в его первую зиму мы поняли, что с ним что-то не так. Я тогда проходил практику в отделении педиатрии и решил показать Тони своему руководителю. Оказалось, у Тони врожденный порок сердца, очень тяжелый, с такими и сейчас долго не живут. Ему сделали операцию, но это не помогло, у него стала скапливаться мокрота в легких, он часто задыхался.

Клэр закрыла глаза. Теперь все встало на свои места, стало ясно, почему на Блейка так сильно подействовала встреча с Тимом Хейганом.

– Тони нуждался в уходе, в физиотерапевтических процедурах. Мы делали все, что могли, но ему не становилось лучше. Как на грех, работая в педиатрическом отделении, я ухитрился заразиться эпидемическим паротитом, в просторечии свинкой. Взрослые переносят эту в общем-то пустяковую болезнь довольно тяжело, для меня она обернулась тем, что я больше не могу иметь детей.

У Клэр чуть было не вырвался сочувственный возглас, но она сдержалась, понимая, что Блейка может обидеть ее реакция.

– Со временем стало ясно, – между тем продолжал он, – что моя жена не имеет ни достаточных навыков, ни терпения, чтобы обеспечивать Тони тот уход, в котором он нуждался. В один прекрасный день Джулия поняла, что такая жизнь не для нее, она хочет иметь других детей, желательно здоровых, и нормального мужа. Ей даже не хватило духу сказать все это мне в глаза, она отделалась запиской. Я просто однажды вернулся с работы и не обнаружил ее дома. Тони лежал один и плакал от голода. С тех пор я больше ни разу не видел Джулию. Даже бумаги на развод мне передал ее адвокат.