Текст книги "Только не лги!"

Автор книги: Лорин Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

3

Ну и нахалка!

Бертолда душил гнев, когда он наблюдал из окна, как его недавняя визитерша удаляется по улице, катя перед собой коляску. Что, черт побери, за игру она затеяла?! Как могла надеяться, что кто-то купится на ее наглое заявление? Если даже я и оказался среди тех невезучих, кто воспользовался бракованными презервативами, то неужели она предполагала, что я не вспомню, спал ли с ней?

Она была не из тех женщин, кого Бертолд мог бы забыть. Хотя и в немногом, но шантажистка точно соответствовала его вкусу. Бертолда всегда привлекали высокие, стройные брюнетки с одухотворенными лицами и сверкающими глазами, которые с первой же встречи ясно давали понять, что с пренебрежением относятся к мужчинам. Ему нравилось принимать этот вызов и укладывать их в постель, а затем наблюдать, как они забывают о своей феминистской агрессивности. У Бертолда было несколько относительно продолжительных романов с такими особами, и он гордился тем, что после разрыва любовных отношений оставался с ними в дружбе.

Да, безусловно, я вспомнил бы, если бы спал с этой… черт, я даже не знаю ее имени! Лизелотт она назвала только имя младенца. Петл. Но мне это имя ни о чем не говорит!

Бертолд продолжал наблюдать за незнакомкой с коляской, пока та не скрылась за углом. Он был уверен, что видит эту шантажистку в последний раз, и почти сожалел, что поторопился вышвырнуть ее. Надо было бы расспросить, выслушать ее сказку и выяснить, что ей нужно.

Денег, наверное, решил Бертолд, отворачиваясь от окна и направляясь к дверям кабинета. Что же ей еще может быть нужно? Но почему именно меня она выбрала объектом своей авантюры? Не из-за репутации же ловеласа! Я не из тех мужчин, кого можно убедить, что я переспал неизвестно с кем, будучи в состоянии алкогольного опьянения или под воздействием наркотиков. Я никогда не напивался и не употреблял наркотики!

А может, она меня с кем-то спутала? Может, сама забыла, с кем переспала? Возможно, отец ее ребенка какой-то другой мужчина, работающий в «Кертис лтд.» или в другой фирме, расположенной в этом здании. Может, даже похожий на меня.

Да, наверное, именно так и есть. Она перепутала.

Бертолд приказал себе забыть об этой женщине и вернуться к работе. Он и так уже потерял много времени.

Оказалось, что миссис Кертис проживает неподалеку от Гайд-парка, на Кендал-стрит, в старом, но престижном районе. Хилда могла только догадываться, сколько стоит здесь даже самый скромный дом.

А жилище миссис Кертис представляло собой двухэтажный величественный особняк, перед которым был разбит великолепный, тщательно ухоженный цветник. Увидев владения Кертисов, Хилда сделала вывод, который напрашивался сам собой: эта семейка всегда была богатой, ее отпрыски считали себя выше других людей. Высокомерие столь же естественно для них, как дыхание.

И если миссис Кертис окажется высокомерной особой, она никогда не пустит в свою жизнь незаконную внучку, пусть даже Петл самая замечательная девочка на свете. Возможно, миссис Кертис такая же грубиянка, как и ее сын. И так же быстро, как и он, укажет незваным гостям на дверь.

Хилда колебалась всего несколько секунд: взглянув на малютку, которую держала на руках, она укрепилась в своей решимости. Ни одна женщина в мире не сможет отвергнуть Петл. Ни одна, если только у нее есть сердце!

Когда Хилда выбиралась из такси, ей в голову пришла другая мысль. Что, если матери Бертолда Кертиса нет дома?

Адрес миссис Кертис она узнала без труда, прибегнув к помощи своих актерских талантов. Хилда позвонила секретарше Бертолда Кертиса и, изменив голос и имитируя французский акцент, сказала, что она флорист, должна доставить миссис Кертис цветы, которые заказал для нее сын, но потеряла адрес.

Сочиняя эту сказочку, Хилда даже не знала точно, жива ли мать Бертолда, – просто предположила, что у него должна быть мать. Хотя Хилда ничуть не удивилась бы, узнай она, что самовлюбленный, страдающий манией величия негодяй Бертолд Кертис был зачат в пробирке.

Положив через пару минут трубку, Хилда уже знала все, что ей требовалось. Миссис Кертис жива и здорова. Не заподозрившая подвоха секретарша дала и адрес.

Решение нагрянуть к миссис Кертис без предварительного звонка было немногим лучше спонтанного визита к отцу Петл. Чисто импульсивное решение.

– Вы не могли бы подождать несколько минут? – спросила Хилда таксиста, расплатившись с ним. – Мне только сейчас пришло в голову, что той леди, к которой я приехала, может не оказаться дома.

– Конечно, мэм.

Таксист не только помог вытащить с заднего сиденья коляску, но и учтиво распахнул перед Хилдой створку ворот.

Хилда поблагодарила его улыбкой и покатила коляску по дорожке. Она слишком нервничала, чтобы восхищаться цветущими розами, украшавшими двор. Одно дело вести борьбу с отцом Петл – Хилда с самого начала предполагала, что поединок будет трудным, – но с его матерью следовало вести себя иначе. Хилда пыталась убедить себя, что миссис Кертис не встретит ее в штыки.

О, как она на это надеялась! Хилда отчаянно желала, чтобы у Петл была бабушка, которая любила бы ее и окружала заботой. И еще она хотела, чтобы миссис Кертис убедила сына признать дочь, оказать ей финансовую поддержку, – тогда Хилде не пришлось бы обращаться в суд.

Остановив коляску у каменных ступеней, Хилда с помощью специального приспособления зафиксировала колеса, быстро поднялась по ступеням и нажала на кнопку звонка.

В томительном ожидании прошла минута, казалось, что дома никого нет. Но вот дверь распахнулась, и Хилда увидела перед собой женщину лет шестидесяти в брючках цвета морской волны и в свободной цветастой блузке. Женщина была высокой, стройной, с симпатичным лицом и коротко подстриженными седыми волосами, но больше всего Хилде понравилась успокаивающая мягкость ее умных голубых глаз.

– Слушаю вас. – Женщина радушно улыбнулась.

– Вы миссис Кертис?

– Да, это я, дорогая. Чем могу помочь?

Обращение «дорогая», обезоружило Хилду. А также искреннее предложение помочь. В процессе постижения актерского мастерства Хилда научилась довольно хорошо разбираться в людях, особенно в женщинах. Для начала можно было сказать, что миссис Кертис вовсе не высокомерная особа. Но самое главное заключалось в том, что она была доброй.

Почувствовав облегчение, Хилда улыбнулась, повернулась и крикнула таксисту:

– Все в порядке! Можете уезжать!

Повернувшись, Хилда обнаружила, что миссис Кертис разглядывает коляску, которая стояла таким образом, что было хорошо видно личико Петл.

– О, какой прекрасный ребенок! – умилилась миссис Кертис и сбежала по ступенькам, чтобы получше рассмотреть Петл. – Девочка, да? – спросила она.

– Да.

– А можно, я ее подержу? Она ведь не спит.

– Да, пожалуйста.

Глядя, как миссис Кертис осторожно взяла из коляски внучку и принялась баюкать, Хилда почувствовала, как в груди разлилось приятное тепло. Хотя Хилда уже семь дней ухаживала за Петл, она не нашла лучшего способа успокаивать ребенка, чем баюкать его. Девочка не плакала, а просто смотрела на того, кто ее качает. При этом ее хорошенькое личико выражало полное блаженство.

– Как ее зовут? – спросила миссис Кертис.

– Петл.

– А вас, дорогая?

– Хилда. Хилда Уэр.

– Так что вы продаете, Хилда? – поинтересовалась миссис Кертис, улыбаясь Петл. – Если косметику, то очень жаль, но я не пользуюсь косметикой, за исключением разве что губной помады. Если вы продаете бытовую технику, то у меня имеется все, что нужно в хозяйстве. Мой сын не отличается большим воображением, поэтому всегда дарит мне бытовую технику. Он очень практичен, мой Бертолд, – с печальной улыбкой добавила миссис Кертис.

– На самом деле, миссис Кертис, я ничего не продаю. А приехала, чтобы как раз поговорить о вашем сыне Бертолде.

Внимательный взгляд голубых глаз миссис Кертис устремился на Хилду.

– О Бертолде? Правда? А в чем дело?

– И еще о Петл. – Хилда сделала паузу, готовя себя к негативной реакции, которая могла последовать на ее следующие слова. Оставалось только надеяться, что миссис Кертис действительно добрая женщина, какой кажется. – Она… она дочь Бертолда.

Хилду изумила гамма различных эмоций, стремительно промелькнувших на лице миссис Кертис. Шок уступил место мгновенной откровенной радости, которая в свою очередь сменилась глубокой тревогой. Миссис Кертис медленно поднялась по ступенькам и остановилась рядом с Хилдой.

– А Бертолд знает? – озабоченно спросила она.

– Я пыталась сказать ему, но совершила глупую ошибку, и он приказал охране выгнать меня.

Озабоченность на лице миссис Кертис сменилась вспышкой гнева.

– Что?!

– Это моя вина, миссис Кертис, – торопливо пояснила Хилда. – Когда я сказала ему, что Петл его дочь, то забыла добавить, что я не ее мать. Думаю, ваш сын с первого же взгляда понял, что не знает меня, и принял меня за шантажистку.

Теперь гнев миссис Кертис уступил место изумлению.

– Но если не вы ее мать… то кто тогда мать малютки? Ваша сестра?

– Нет. Моя лучшая подруга. – Хилда почувствовала, как к горлу подступил комок. – Флора год проработала в «Кертис лтд.», с февраля по конец июня она была секретаршей Бертолда. Петл родилась в этом году, двадцать пятого марта. Две недели назад Флору сбил автобус, ее сильно покалечило, она… прожила еще несколько дней, но все же умерла. Перед смертью она назначила меня опекуном Петл. В свидетельстве о рождении девочки указано «отец неизвестен», но я знаю, что отец Петл ваш сын.

– Вы уверены?

– Абсолютно уверена, миссис Кертис.

Миссис Кертис нахмурилась.

– Это ваша подруга сказала вам, что Бертолд отец ее ребенка?

Хилда замялась. Ей не хотелось обманывать эту милую женщину а правда была довольно сложной и, наверное, даже шокирующей для любого, кто плохо знал Флору. Для миссис Кертис факт установления отцовства по-видимому имел особое значение.

– У нас с Флорой не было секретов друг от друга, – решительно заявила Хилда, довольная тем, что говорит правду: именно так обстояли дела, пока они не поссорились. – Мы с ней были скорее сестрами, чем подругами. Ваш сын – отец Петл, миссис Кертис, это точно. Но если он будет продолжать отрицать отцовство, анализ ДНК устранит любые сомнения.

– Что значит… «продолжать отрицать»?

– Обнаружив, что беременна, Флора пошла к нему. Бертолд отказался признать, что ребенок его, хотя и дал ей денег на аборт.

– Который она, как я понимаю, не сделала…

– Да. Флора не могла пойти на это…

– Слава богу. – Миссис Кертис вздохнула, улыбнулась девочке, которую держала на руках, затем посмотрела на Хилду. – Я всегда хотела иметь внуков. Вы не поверите, но я уже начала смиряться с мыслью, что у меня их никогда не будет. Бертолд упорно отказывался жениться и заводить детей. А потом и его брат Питер… ох…

Миссис Кертис осеклась и нахмурилась, глядя на Хилду.

– Вы сказали, что вы опекун девочки. Но почему, Хилда? Понимаю, вы были Флоре почти сестрой, но почему все-таки вы, а не дедушка и бабушка? Или тети и дяди?

– Когда Флоре было девять лет, ее мать погибла во время пожара. Флора никогда не знала ни своего отца, ни дедушку и бабушку. Понимаете, мать Флоры порвала с родителями и подростком сбежала в Лондон. Она не была замужем, когда родилась Флора. Поэтому у Петл и нет близких родственников, на данный момент у нее есть только я.

– Понятно. А вы сами, дорогая? Вы замужем?

– Нет.

На лице миссис Кертис появилось задумчивое выражение.

– Значит… вы собрались в одиночку воспитывать маленькую Петл?

– Да, в одиночку, если придется, миссис Кертис. Но я бы предпочла, чтобы мне помогли. У меня тоже нет родственников. Моя мать погибла во время того же пожара, что и мать Флоры. И тоже была матерью-одиночкой, сбежавшей из дома.

Хилда не стала упоминать о том, что и ее мать, и мать Флоры были проститутками. Лучше умолчать об этой постыдной стороне их жизни, ведь миссис Кертис могла придерживаться распространенной среди благонравных леди точки зрения, что распутство передается по наследству.

– Когда социальные работники не смогли отыскать родственников, которые пожелали бы забрать нас к себе, меня и Флору отдали в приют, – как бы между прочим сообщила Хилда.

– Боже мой, бедняжки!

– Мы выжили, миссис Кертис. Теперь вам должно быть ясно, насколько мы с Флорой были близки. Поэтому она доверила мне заботу о своей дочери, и я намерена сделать для девочки все, что смогу. Не хочу, чтобы Петл воспитывалась в приюте, как мы, в бедности, без родительской любви и заботы.

– Об этом не беспокойтесь, дорогая. Я готова помочь и ей, и вам. И Бертолд поможет, я поговорю с ним. Можете твердо рассчитывать на это! Прошу вас, пойдемте в дом, и вы расскажете мне абсолютно все. И будет хорошо, если вы дождетесь Бертолда, чтобы мы все обсудили в семейном кругу.

– Так ваш сын живет с вами? – изумилась Хилда.

– Да.

– Удивительно!

– Если вы думаете, что он маменькин сынок, то это не так. Его решение жить со мной было чисто практическим, а не сентиментальным.

– Послушайте, я вовсе не считаю Бертолда маменькиным сынком. Но вряд ли ему понравится, когда он, вернувшись домой, обнаружит здесь меня. Может, вы хотя бы позвоните ему на работу и предупредите?

– Ни в коем случае! Нет! – решительно воспротивилась миссис Кертис. – Судя по вашему рассказу, он не заслужил учтивого обхождения. А кроме того, в пятницу его лучше не отрывать от работы. Я уже звонила сегодня, и он разговаривал со мной довольно сухо. Кстати, хорошо, что я вспомнила, надо позвонить Алексис и отменить приглашение на сегодняшний ужин.

– Надеюсь, это не из-за меня, – промолвила Хилда, а сама подумала: кто такая Алексис? Подруга миссис Кертис? Или Бертолда?

Миссис Кертис как-то странно улыбнулась.

– Вовсе нет, дорогая. Она вдова, моя подруга. Может прийти в любой другой день. Я ведь тоже вдова, так что, увы, у маленькой Петл не будет дедушки. Но зато буду я, не так ли, моя маленькая? – Миссис Кертис склонилась над ребенком. – Так, дорогая, забирайте коляску, а я понесу Петл. Выпьем чаю и поболтаем. А потом, в оставшееся до возвращения с работы Бертолда время поедем в магазин, купим Петл какую-нибудь одежду. Не возражаете?

– О нет… конечно.

Изумленная Хилда с помощью миссис Кертис втащила коляску по ступеням и последовала за хозяйкой в дом. Она не ошиблась, предположив, что у этой женщины добрая душа, и вместе с тем миссис Кертис была энергичной и решительной. Непонятно, как у доброй и чувствительной женщины мог родиться такой сынок, как Бертолд Кертис.

Бертолд Кертис…

Хилда представляла его реакцию, когда он обнаружит «шантажистку» у себя дома. Его голубые глаза угрожающе сощурятся. Густые брови сойдутся на переносице, а из раздувающихся ноздрей, наверное, повалит дым. Широкие плечи расправятся, а грудная клетка раздуется от ярости. Он будет готов взорваться в любую секунду!

Хилда улыбнулась своим мыслям.

Ей не терпелось увидеть эту картину.

4

Бертолду хотелось вернуться домой как можно позже. У него даже мелькнула мысль позвонить матери и сослаться на вымышленный деловой ужин.

Однако трусость не была присуща его натуре, поэтому в шесть часов Бертолд сел в свой синий «ягуар» и направился домой. Ничего, ужин с Алексис Шеридан я как-нибудь переживу, но никаких ухаживаний за этой женщиной! И, если повезет, то веселая вдовушка, как, впрочем, и моя мать, поймут наконец, что в отношении меня Алексис, так сказать, ловить нечего. Господи, почему мне то и дело попадаются женщины, пытающиеся затащить меня под венец?!

Кроме того, Бертолду не нравились пышногрудые блондинки. Он предпочитал высоких стройных брюнеток, с длинными ногами, упругими бедрами и грудью. Вот таких женщин ему интересно было добиваться.

Алексис Шеридан была пышногрудой блондинкой.

В голове у Бертолда засел образ брюнетки, побывавшей сегодня в его кабинете. Несколько раз воспоминания о ней даже отвлекали его от работы. Она выглядела очень сексуально в белых обтягивающих бриджах и белом топе «в резиночку». Даже от ее волос веяло сексуальностью: длинные, темные, можно сказать буйные на вид, как и их владелица.

Жаль только, что она оказалась шантажисткой. Или дурой.

Интересно, кто же она все-таки? – подумал Бертолд, сворачивая на подъездную дорожку и останавливая машину возле гаража. Покидая гараж через дверь, ведущую в дом, он так и не пришел к определенному выводу.

Бертолд уже поднялся до середины лестницы, направляясь в свою комнату, когда плач ребенка остановил его. Нахмурившись, Бертолд остановился и прислушался. Похоже, плач доносится из гостиной.

Телевизор?

Нет, не телевизор, решил он, когда снова раздался плач. Слишком громкий. И слишком… натуральный.

В голове промелькнула пугающая мысль. Нет, не может быть… Она бы не осмелилась!

Но снова раздался детский плач, и Бертолд понял, что она осмелилась. Сбежав по лестнице, он бросился к дверям гостиной, чувствуя, что от ярости у него подскочило давление.

А затем он увидел ее. Она катала коляску взад и вперед по полированному паркетному полу и что-то тихонько напевала.

Бертолд уже раскрыл рот, чтобы отчитать нахалку, но в этот момент она неожиданно перестала петь и склонилась над коляской. Вид ее ягодиц, обтянутых белыми бриджами, заставил Бертолда на какое-то мгновение почти забыть о своей злости.

Но только на мгновение.

– Эй, что вы тут делаете?! – прорычал он.

Она резко обернулась. Темные волосы, сверкнувшие нимбом вокруг головы, медленно рассыпались по плечам. В темных глазах девушки светилось раздражение, она торопливо прижала палец к губам и прошептала:

– Ради бога, тише. Мне едва удалось ее убаюкать. Думаю, это потому, что она в незнакомом доме. Обычно после кормления она спокойно засыпает.

Прежде чем Бертолд успел хоть что-то сказать, незнакомка уперлась ладонью ему в грудь, вытолкала в холл, после чего осторожно закрыла за ними дверь. Причем проделала это так, словно все было в порядке вещей.

Бертолд только и смог, что в изумлении покачать головой. Нет, эта женщина не шантажистка, решил он. Она дура! Довольно привлекательная, но тем не менее дура!

– Не знаю, что вы наговорили моей матери, – пробормотал Бертолд, – но вы не на того напали. Я не являюсь отцом вашего ребенка.

– Подождите, мистер Кертис. Я этого никогда и не утверждала.

Бертолд ошеломленно уставился на нее.

– Вы не можете быть отцом моего ребенка, потому что у меня нет детей, – пояснила она таким тоном, каким говорят с бестолковым. – Мне следовало сказать вам об этом еще в офисе, но я как-то не подумала, что вы можете меня неправильно понять. Петл дочь Флоры.

– Флоры? – машинально повторил Бертолд.

Нахальная брюнетка бросила на него насмешливый взгляд.

– Надеюсь, вы не станете утверждать, что не знаете никакой Флоры. Флора Колитсис, – произнесла она подчеркнуто холодным тоном. – Если вы забыли, то она в прошлом году несколько месяцев работала вашей секретаршей, мистер Кертис, и в это время у вас с ней был роман.

От шока Бертолд на несколько секунд потерял дар речи. Однако затем его снова захлестнула ярость. Если Флора думает, что из-за одной совместно проведенной ночи сможет приписать ему отцовство, то она ошибается!

– Признаю, Флора была моей секретаршей. Но у нас не было никакого романа!

Брюнетка сложила руки на груди и безмятежно улыбнулась.

– Ох, мистер Кертис, я не первый день живу на этом свете. Я точно знаю, что произошло между вами и Флорой. И у меня просто в голове не укладывается, как вы можете отрицать, что спали с ней!

– А я этого и не отрицаю, – огрызнулся Бертолд. – Но это случилось всего один раз, и я принимал меры предосторожности. Повторяю, я не являюсь отцом этого ребенка или какого-то другого. Как я уже сказал, вы не на того напали.

Брюнетка наградила Бертолда ледяной улыбкой, что вызвало у него еще большее раздражение.

– Вы Бертолд Кертис, глава фирмы «Кертис лтд.», не так ли?

– Черт побери, вы сами прекрасно знаете ответ!

– Значит, я напала именно на того. Но если вы настаиваете на проведении анализа ДНК, я не возражаю.

– Анализа ДНК!!! – взорвался Бертолд. – Я не буду сдавать никаких анализов!

– Будешь, Бертолд.

Обернувшись, он встретился глазами с суровым взглядом матери, который выражал полное неудовольствие, когда ей перечили. Бертолд хорошо знал этот взгляд, потому что много раз видел его в течение жизни. Он издал стон и вздохнул, как бы подчиняясь неизбежному. Если отказаться от анализа, то вся жизнь полетит к чертям!

Немного успокоившись, Бертолд подумал, что анализ, возможно, не такая уж и плохая идея. Ничего лучше научного доказательства того, что он не является отцом этого ребенка, не найти.

– Хорошо, согласен, – вызывающе спокойно сказал Бертолд.

Обеих женщин явно удивила его покладистость, особенно темноглазую брюнетку.

Черт побери, да кто же она такая?! – подумал он. И кем приходится Флоре? Может, сестрой?

Бертолд внимательно посмотрел на брюнетку, она совершенно не была похожа на Флору.

– А скажите мне, мисс Всезнайка, почему Флора лично не пришла ко мне побеседовать о ребенке? Почему послала вас? Только не говорите, будто она испугалась, что я ей не поверю.

Бертолд даже слегка отшатнулся, когда в черных как уголь глазах, наполненных презрением к нему, внезапно появились слезы. Миссис Кертис подошла к гостье и успокаивающе обняла ее за плечи. И тут до Бертолда дошло.

Флора умерла. Эта красивая, ласковая девушка была мертва.

Сердце его сжалось. Как же она умерла? Во время родов, наверное?

– Флора погибла две недели назад в результате несчастного случая, – пояснила миссис Кертис, опережая вопрос Бертолда. – Попала под автобус, и ее смертельно покалечило. Свидетели говорили, что она вроде бы замечталась, поэтому и попала под автобус. У Флоры нет близких родственников, поэтому перед смертью она назначила опекуном Петл Хилду, которая ей как сестра. Хилда пришла ко мне узнать, не поможем ли мы воспитать ребенка.

– Все это очень печально, – промолвил Бертолд. – Я с удовольствием дам Хилде денег, если это ей поможет. Но, мама, не я отец этого ребенка.

Миссис Кертис кивнула.

– Я понимаю твои сомнения, сынок, и это объясняет твое агрессивное поведение. Но Флора со всей определенностью сказала Хилде, что отец Петл именно ты. Ведь Флора приходила к тебе, когда срок ее беременности насчитывал всего несколько недель. Ты отказался от отцовства и дал ей денег на аборт.

– Но это неправда! – возразил потрясенный Бертолд. – Если это сказала Флора, то она солгала. – Он устремил пристальный взгляд на брюнетку, которая уже, похоже, раздумала плакать и снова смотрела на него с холодным презрением. – Клянусь, я ничего не знал о беременности Флоры! И она не приходила ко мне с этим разговором.

Губы брюнетки скривились в усмешке, и она с вызовом заявила:

– Флора никогда не лгала!

– К сожалению, все женщины лгут, – буркнул Бертолд.

– Да неужели? – саркастически осведомилась брюнетка, которая явно не поверила ни одному его слову.

Бертолд не привык, чтобы то, что он говорит, подвергалось сомнению, и ему очень не нравилось вызывающее поведение этой нахальной девицы. Как ее? Хилды.

Он посмотрел прямо в ее темные глаза, но она легко, даже с насмешкой выдержала его взгляд. Внезапно Бертолда захлестнуло сумасшедшее желание: ему захотелось заставить ее поверить ему, заключить в объятья, впиться губами в ее губы, скривившиеся в презрительной усмешке, и тем самым сломить ее сопротивление.

У Бертолда даже слегка закружилась голова, задрожали руки, уже готовые обнять Хилду И, если бы рядом не было матери, возможно, он бы так и сделал.

Осознание своих чувств и желаний ошеломило Бертолда, такого с ним еще не случалось. Встревоженный не типичной для него потерей контроля над собой, Бертолд сжал кулаки, сунул их в карманы брюк и ужаснулся, ощутив, что возбужден.

Он не мог в это поверить. Никогда еще в жизни женщина не приводила его в такое замешательство: Бертолда одновременно буквально разрывали и слепящая ярость, и жгучее смущение. И чем старательнее он пытался подавить в себе плотское желание, тем сильнее оно обуревало его. Вытащив руки из карманов, Бертолд застегнул пиджак на все пуговицы, чтобы не было заметно никаких признаков возбуждения. Он понимал, что действия его просто смешны, но ни в коем случае не желал быть униженным в глазах этой девицы.

– И ты веришь во всю эту чепуху? – обратился Бертолд к матери, чтобы отвлечься от опасных мыслей и занять себя спором.

– Хилда показала мне фотографию Флоры, – холодно ответила мать. – Я в жизни не видела таких красивых девушек.

– Хочешь сказать, что я наверняка не смог бы устоять перед соблазном?

– Многие мужчины не смогли устоять, мистер Кертис, – вмешалась брюнетка, источник его неприятностей и пыток. – Особенно когда Флора воображала, что любит их. В мае прошлого года, незадолго до того, как была зачата Петл, Флора призналась мне, что влюбилась в вас. А когда Флора влюблялась, она была готова для мужчины на все.

Да уж не как ты, подумал Бертолд. Ты никогда не станешь рабой мужчины.

От этой мысли плотское желание Бертолда только усилилось. Однако осознание причины возникновения этого жгучего и на удивление неконтролируемого желания мало чем успокоило Бертолда. Его плоть упорно не желала прислушиваться к здравому смыслу.

Да, конечно, ему всегда нравилось одерживать победы над женщинами, но в данном случае ситуация была совсем иной. Эта Хилда презирает его. И надо быть мазохистом, чтобы желать женщину; которая всем своим видом и поведением подчеркивает, что уж с ним-то она ни за что не ляжет в постель.

– Повторяю, – отчеканил Бертолд, – я переспал с Флорой всего один раз. И я принимал меры предосторожности. Это был последний день ее работы в качестве моей секретарши. Флору только что бросил ее дружок ради другой женщины, и она была очень расстроена.

– А вы решили утешить ее, – язвительно подсказала Хилда.

Их взгляды скрестились, словно шпаги дуэлянтов, и Бертолд снова ощутил, что внутри него что-то происходит. Некий мощный, пугающий процесс. Впервые в жизни он потерял способность контролировать свои мысли.

В один прекрасный день, миледи, я заставлю вас смотреть на меня совсем по другому! – поклялся про себя Бертолд. И в глазах ваших будет не лед, а пламя!

Помешательство прошло так же быстро, как и возникло, однако тревога осталась. Оказывается, я могу утратить контроль над собой, отметил Бертолд. Следует немедленно овладеть ситуацией. И собственным телом. Неужели это разум сыграл со мной такую злую шутку?

Нет-нет, не разум. А эта девица.

– Да, можно сказать и так: утешил! – раздраженно бросил Бертолд.

– Но вам, должно быть, известно, что попадаются и бракованные презервативы?

– Только не среди тех, которые я покупаю.

Хилда удивленно вскинула брови.

– Я не знаю фирму, которая дает стопроцентную гарантию.

Не знал такой фирмы и Бертолд, но он не собирался пасовать перед нахалкой.

– Когда и где я смогу сделать анализ? – поинтересовался он, желая как можно скорее покончить с неприятным инцидентом.

– Я уже позвонила доктору Фарману, – вмешалась миссис Кертис. – Он сказал, что если ты и Петл приедете к нему в понедельник прямо с утра, то он сделает необходимые анализы крови и тут же отправит на исследование. Но поскольку это не срочный криминальный случай, то результат будет готов через пару недель.

– Они наверняка могут сделать и быстрее!

– Ну, я думаю, ты можешь попросить, но вряд ли из этого что-то получится. В лаборатории наверняка много работы в связи с возросшим спросом на исследование ДНК, и предпочтение отдается действительно срочным случаям: по запросам полиции, например. Кстати, я предложила Хилде и Петл пока пожить у нас. Последнее время она жила в Брайтоне, а в Лондоне у нее нет приличного пристанища, не считая крохотной квартирки, которую снимала Флора.

– Мне не очень нравится эта идея, мама, – твердо заявил Бертолд, довольный, что в его голосе не звучит растерянность, охватившая его несколько минут назад.

– Почему?

– Прежде всего потому, что за две недели, которые понадобятся на анализ, ты сможешь привязаться к этому ребенку. И как ты будешь чувствовать себя, когда выяснится, что это не твоя внучка?

Миссис Кертис с упреком посмотрела на сына, словно знала что-то такое, не известное даже ему.

– Если подобное произойдет, я переживу, не волнуйся. Какие у тебя еще возражения?

– Не хочу показаться педантом, но в действительности ты ничего не знаешь об этой женщине, за исключением того, что она тебе наговорила. И, как ты понимаешь, отцом этого ребенка может быть кто угодно. – Помедлив, Бертолд все же высказал мысль, которая еще раньше пришла ему в голову: – И эта женщина может оказаться кем угодно! – Он указал на Хилду. – А приглашать в наш дом чужого человека, не проверив ее историю через независимые источники, не просто наивно, но и чертовски глупо!