Текст книги "Ночь наполнена тобой"

Автор книги: Лорин Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

3

– Как она себя чувствует?

Фелиция слышала чей-то смутно знакомый взволнованный голос, но смысл слов ускользал от нее. Потом зазвучал другой голос, – мужской, глубокий, немного ленивый, – от которого у нее по спине побежали легкие мурашки. Она попыталась спрятаться от него, свернувшись калачиком.

– Не огорчайся, Зара. Это последствия долгого перелета и смены климата. К тому же мисс Гордон ела незнакомую жирную пищу на голодный желудок. Теперь ты понимаешь, почему твоя мать против всех этих новомодных диет.

– Она выглядит такой бледной, – с беспокойством заметила Зара. – Дядя Рашид, может быть, нужно позвать доктора?

Рашид! Теперь она вспомнила. Фелиция открыла глаза, зажмурившись от яркого электрического света, и попыталась сесть. Она была в своей комнате. Фатима стояла около двери, Зара и Рашид сидели возле кровати.

– Не нужно доктора, – смущенно пробормотала Фелиция.

– Наконец-то ты пришла в себя! – радостно воскликнула Зара. – Мы так волновались. Что бы мы сообщили Фейселу, если бы ты заболела?

– Мисс Гордон должна была сказать, что чувствует себя плохо, – холодно проговорил Рашид. – Зара, прикажи служанке принести фруктовый сок. Долгий перелет вызывает обезвоживание организма. Думаю, таблетка снотворного поможет мисс Гордон заснуть. Как ты считаешь, Фатима?

Та кивнула, и женщины поспешно бросились выполнять его распоряжения.

– Почему вы скрыли свое недомогание? – строго спросил Рашид Фелицию. – Она молча закрыла глаза и повернулась лицом к стене. – Все еще ненавидите меня, мисс Гордон? Не стоит это отрицать, ведь ваши глазки так и сверкают. Но я советую не показывать это моей сестре. Она воспитана в старых традициях и верит в абсолютное превосходство мужчины.

– Должно быть, вы отсталый человек! – не сдержалась Фелиция.

Рашид повернул Фелицию лицом к себе и устремил на нее холодный испытующий взгляд.

– Куда же делись все ваши благие намерения? – насмешливо произнес он. – Разве мы не договорились, что ради Фейсела вы должны добиться моего расположения? Неужели вы считаете, что выбрали правильную тактику? Увы, должен вас разочаровать. Перестаньте раздражать меня. Я не отличаюсь терпением, мисс Гордон, но и не такое чудовище, каким вы меня представляете. Фейсел очень богатый и испорченный молодой человек, а я, к несчастью, являюсь его опекуном. Я не могу запретить ему жениться, но имею право отложить брак, если не убежден, что это в его интересах. Если вы действительно хотите, чтобы он был счастлив, то должны согласиться с тем, что я прав.

– Неужели вы не можете понять, что его счастье – это я? – парировала Фелиция, стараясь не опускать глаз под его пристальным взглядом. – Вы говорите о здравом смысле, а сами осуждаете меня, ничего обо мне не зная. Почему вы не хотите, чтобы Фейсел женился на мне? Откуда вам известно, что мы не будем счастливы?

– Вы или слабоумная, или просто упрямая особа, мисс Гордон. Фейсел – мусульманин, а вы – англичанка. Даже сегодня эти два мира бесконечно далеки друг от друга. Вступив в брак с моим племянником, вы превратитесь в его собственность, такую же, как дом или машина.

– А если я этого хочу? – запальчиво воскликнула Фелиция, не желая сдаваться.

Рашид вздохнул.

– Вы можете хотеть, чтобы он обладал вашим телом, мисс Гордон. Но рискуете столкнуться с тем, что он завладеет не только вашим телом, но и душой.

– Но ведь для вас женщина лишена души, – возразила Фелиция. – Она только игрушка в руках мужчины и воспитательница его детей. Вы зря пытаетесь напугать меня. Если вы действительно верите в то, что мусульманская женщина – низшее существо, то почему же разрешили Заре учиться в университете?

– Мы обсуждаем не мои поступки, мисс Гордон, – холодно сказал он, – а взгляды моего племянника. Не надо себя обманывать. Несмотря на свою европейскую наружность, Фейсел не менее консервативен, чем его отец. Может быть, он и не станет требовать, чтобы вы сидели на женской половине дома и выходили оттуда, только закрыв лицо чадрой, но вряд ли потерпит, если вы откажетесь признавать его абсолютную власть. – Рашид замолчал, уловив шорох легких шагов на лестнице. – Сейчас не время и не место обсуждать эти вопросы, – сказал он. – Мы продолжим разговор, когда вы отдохнете, но учтите: что бы вы ни говорили, я не изменю своего мнения. Брак – это слишком серьезное дело.

– Откуда такая уверенность? – съязвила Фелиция. – Вы же никогда не были женаты.

Он повернулся на каблуках, не отвечая на ее колкость, кивнул племяннице, вбежавшей в комнату, и вышел.

Зара бросила встревоженный взгляд ему вслед.

– Фелиция, ты спорила с Рашидом? – шепотом спросила она.

– Он не хочет, чтобы мы с Фейселом поженились, – после некоторого молчания ответила та.

– Я знаю. – Зара нахмурилась. – Он говорил об этом со мной. Но не огорчайся, это все оттого, что Фейсел… – Она замолчала и покраснела. – Ты не первая девушка, в которую он влюблялся, как ему казалось, на всю жизнь. Дядя Рашид думает о нашей матери. Она ведь этого не понимает. Для нее помолвка так же священна, как и бракосочетание, и именно поэтому дядя хочет сначала убедиться в том, что ваш брак будет счастливым.

При других обстоятельствах Фелиция, возможно, сочла бы это правильным. Но сейчас ее щеки запылали от гнева.

– Рашид изменит свое мнение, – успокаивающе проговорила Зара. – Нужно просто запастись сиазой.

– Сиазой? А что это такое? – удивленно спросила Фелиция.

– Это можно сравнить с тем, что вы в Англии зовете тактом! Искусство получить то, что хочешь, не приводя других в ярость.

– Мне кажется, твоему дяде доставляет удовольствие унижать меня.

Зара неодобрительно поцокала языком.

– Рашид никогда не будет невежлив с гостем, – твердо проговорила она. – Он просто хочет уберечь мою мать от страданий, вот и все. Брак – это очень серьезный шаг…

– Он уже сказал мне об этом, – сухо заметила Фелиция. – Похоже, он эксперт в этих вопросах, хотя сам еще не женат.

– Его невеста умерла. – Зара опустила глаза. – По нашим обычаям девушка должна выйти замуж за своего старшего кузена. Этот брак был одобрен отцом Рашида. Он – брат моей матери, но он еще и кузен моего отца.

Фелиция никак не могла разобраться во всех этих родственных связях.

– Дело в том, что Рашид – сводный брат моей матери, – продолжала объяснять девушка. – Он сын второй жены моего дедушки, вот почему он исповедует твою веру. Фейсел, наверное, рассказывал тебе об этом?

– Он говорил мне, что бабушка твоего дяди была англичанкой.

– Правильно, – кивнула Зара. – Они познакомились в пустыне, когда дедушка спас ее от песчаной бури, и полюбили друг друга. Поскольку дедушка Рашида был главой семьи, он мог жениться, на ком захочет. Он построил дом в оазисе, потому что этой женщине трудно было все время жить в чужом городе. Мать Рашида была их единственным ребенком, а когда она выросла, то стала второй женой моего дедушки. Вот почему Рашид – христианин. Романтическая история, не так ли?

Фелиция кивнула.

– Не думаю, что Рашид скоро женится, – задумчиво проговорила Зара. – Он слишком любит свободу. – Она улыбнулась Фелиции, и на щеках ее появились ямочки. – Мама постоянно подыскивает ему невест, но он всегда находит причину отказаться.

– Еще один пример сиазы! – сухо заметила Фелиция.

Зара рассмеялась и захлопала в ладоши.

– Молодец! Как я рада, что ты приехала к нам! Бедный дядя Рашид не устоит перед тобой, особенно когда вернется Фейсел. А мама не станет возражать даже против четырех английских жен.

Зато я стану, устало подумала Фелиция. Она закрыла глаза, пытаясь расслабиться, но перед ее внутренним взором снова встало суровое лицо Рашида.

К счастью, в комнату вошла Фатима и увела с собой дочь.

Открыв глаза, Фелиция сначала никак не могла понять, где находится, но потом события вчерашнего дня начали всплывать в ее памяти. Конечно! Она приехала в Кувейт с совершенно невыполнимой миссией: попытаться убедить шейха Рашида принять ее в свою семью.

В комнату вошла служанка и, застенчиво улыбаясь, отдернула шторы. В ответ на вопросы Фелиции она только покачала головой и вышла. Через несколько минут появилась Фатима.

– Надеюсь, тебе уже лучше? – произнесла пожилая женщина, одарив гостью лучезарной улыбкой. – Зара уже ушла в университет. Она просила передать, что будет ждать тебя в городе после полудня. Наш «мерседес» с шофером будут в твоем распоряжении.

Фелиция взглянула на часы. Неужели уже одиннадцать? Она стала извиняться за то, что так долго спала, но Фатима рассмеялась.

– Не переживай, это просто снотворное подействовало, – проговорила она. – Зато теперь, выспавшись, ты наверняка почувствуешь себя лучше. Брат уехал в банк, и мы с тобой остались одни. Сейчас Селина принесет тебе булочки, мед и свежие фрукты, а потом ты расскажешь мне о Фейселе. Зара смеется надо мной, но я ведь мать и переживаю за сына, тем более что он живет в незнакомой стране среди чужих людей.

Фелиция прекрасно понимала эту женщину. Она тоже скучала по Фейселу и мечтала о его приезде. Только он мог бы стать буфером между ней и Рашидом.

– Конечно, жаль, что Фейсел отправился в Нью-Йорк как раз в то время, когда ты прилетела к нам, – сказала Фатима, – но брат считает, что так было необходимо.

Видимо, решения Рашида здесь не принято обсуждать, возмущенно подумала Фелиция.

Свежие булочки и фрукты, принесенные Селиной, пришлись как нельзя кстати, потому что она уже чувствовала голод. Приняв душ, Фелиция надела голубую полотняную юбку и полосатую блузку. Этот ансамбль придавал ей строгий деловой вид. У нее был еще жакет к этой юбке, но стояла такая жара, что она решила оставить его в шкафу. Наложив бледно-голубые тени и тронув губы розовой помадой, Фелиция наконец вернула себе уверенность, которая сильно пошатнулась за вчерашний день.

Селина провела ее в гостиную Фатимы на нижнем этаже. Скрестив ноги, пожилая женщина сидела на ковре. Она грациозно поднялась при виде гостьи. В комнате было прохладно. Под окном стояла длинная тахта с множеством ярких шелковых подушек, а на полу лежал роскошный персидский ковер. На маленьком низком столике, тихо булькая, кипел медный чайник. Фелиция почувствовала запах мяты. Тихо жужжал кондиционер, не заглушая пения птиц.

– Рашид построил для них специальный вольер, – улыбнулась Фатима. – Приятно вечером гулять по саду и слушать птичий щебет.

– Мне кажется, вечером я видела фонтаны, – припомнила Фелиция.

– О, да. Для уха араба нет более приятного звука, чем шум льющейся воды. – Она рассмеялась. – Мне трудно избавиться от старых привычек, и Рашид постоянно смеется надо мной. Он купил этот дом для нас, когда умер мой муж. Сам он предпочел бы жить в пустыне, но я сочла, что не нельзя уезжать так далеко, потому что детям в любой момент может понадобиться медицинская помощь. Рашиду пришлось многим ради нас пожертвовать. Но, наверное, мой сын рассказывал тебе об этом.

Фелиция вспомнила, как Фейсел жаловался на своего дядю.

– Должно быть, ваш брат был тогда еще очень молод, – пробормотала она.

Фатима улыбнулась.

– Ему едва исполнилось девятнадцать. Он сын второй жены отца. Моя мать рожала ему только дочерей, поэтому он взял вторую жену, но Ясмин так никогда и не привыкла к нему. Она была единственным ребенком в семье и получила европейское образование. Но когда ей пришло время выходить замуж, ее отец настоял на том, чтобы она вышла за кузена. Ясмин была послушной женой, но редко смеялась. Она умерла, когда Рашиду было три года. Мне всегда казалось, что она тоскует по стране, откуда была родом ее мать. Рашид никогда не говорил об этом, но я знаю, что ее смерть потрясла его. У него была нелегкая жизнь, – медленно продолжала Фатима, – и я очень хочу, чтобы он был счастлив в браке. – Она задумчиво взглянула на Фелицию. – В этом человеке смешались Восток и Запад, и характер у него не из легких. Он настоял на том, чтобы Зара и Надия учились в университете, и, возможно, мечтает о более доверительных отношениях с женой, чем принято у мусульман, и именно поэтому отвергает всех арабских невест…

Фелиция подумала, что можно только пожалеть ту девушку, которая решится стать женой Рашида, но, разумеется, не высказала эти мысли вслух.

Фатима была одета в национальный костюм, и Фелиция поняла, что ее вчерашний европейский наряд был только данью гостеприимству. Она сразу же почувствовала расположение к этой маленькой кругленькой женщине, искренне старавшейся, чтобы подруге сына понравилось в ее доме. Вспомнив о подарках, которые она привезла из Лондона и еще не успела распаковать, Фелиция хотела было сбегать наверх и принести их. Но вспомнив о том, как арабы любят всяческие церемонии, решила подождать возвращения Зары.

Фелиция не слишком волновалась по поводу своей поездки в город. Али должен был забрать Зару из университета, а потом отвезти обеих девушек в центр, чтобы они смогли походить по магазинам.

По дороге Фелиция вспомнила, что у нее совсем нет местной валюты, и попросила остановить «мерседес» у какого-нибудь банка.

– Вы можете пока съездить за Зарой. Я подожду вас здесь, – указала она на большое стеклянное здание, не замечая удивленного взгляда шофера.

Было очень жарко и, выйдя из машины, Фелиция порадовалась, что успела сменить свою полосатую кофту на более легкую блузку без рукавов.

К счастью, служащий банка бегло говорил по-английски и был очень вежлив. Фелиция сомневалась, что ее денег хватит надолго, но потяжелевший кошелек придавал ей уверенность в себе.

Когда она вышла из прохладного помещения банка на яркий солнечный свет, ее оглушила крикливая толпа пешеходов.

Группа стариков, скрестив ноги, сидела на мостовой и смотрела телевизор в витрине магазина.

Большинство прохожих составляли мужчины, но Фелиция заметила и нескольких девушек, одетых в джинсы. Увидела она и женщин в чадрах, покорно семенящих за своими мужьями. Арабы, даже пожилые, имели гордый и надменный вид. Все они с любопытством разглядывали ее хрупкую фигурку.

Какое счастье, что Фейсел совсем не похож на этих людей, подумала Фелиция. Он более нежен, уступчив, и всегда готов потакать ее желаниям. Несомненно, это результат его европейского воспитания и того, что он унаследовал мягкий характер своей матери. Рашид вылеплен совсем из другого теста. Она представила, как он презрительно смотрит на жену, посмевшую вызвать его неудовольствие, и усмехнулась.

Али задерживался, и Фелиция с тревогой вглядывалась в оживленный поток машин, выискивая знакомый «мерседес». Группа молодых людей, проходя мимо, откровенно рассматривала ее, и Фелиция чувствовала себя неловко. В это мгновение она пожалела, что на ней нет чадры, под которой можно спрятаться от этих похотливых взглядов.

Наконец возле нее затормозила машина, и Фелиция с облегчением поспешила к ней. Дверца раскрылась, но вместо Али из нее появился… Рашид собственной персоной. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Сердце Фелиции забилось чаще, а во рту пересохло от волнения и страха. Она сделала шаг назад, словно маленькая испуганная мышка при виде устремившегося к ней сокола.

Длинные пальцы схватили ее за руку, и Фелиция почувствовала мускусный запах мужской кожи.

– Мисс Гордон! – В голосе Рашида слышалось раздражение и сдерживаемый гнев.

– Я жду здесь Зару, – заикаясь, пролепетала Фелиция.

– Да, вы велели Али оставить вас одну в незнакомом месте, – мрачно проговорил он. – К счастью, ему хватило сообразительности все рассказать мне.

Рашид скользнул взглядом по ее фигуре. Облегающая юбка обрисовывала стройные бедра. Под полупрозрачной кофточкой угадывались тонкая талия и высокая грудь.

Фелицию бросило в жар, потом в холод.

– В этой стране, мисс Гордон, – медленно произнес он, – женщина из хорошей семьи не должна ходить по улицам одна и выставлять свое тело напоказ, чтобы о ней судачили, как только что делали эти мальчишки. Фейсел не обрадовался бы, узнав о вашей выходке.

Фелиция оторопела.

– Я только хотела поменять деньги, – со слезами в голосе попыталась оправдаться она.

– Нужно было обратиться ко мне, – холодно заметил Рашид. – Видимо, вас подвела ваша хваленая эмансипация.

Фелиция, чуть не плача, с ужасом глядела на него. Неужели даже для того, чтобы просто поменять деньги, нужно спрашивать его разрешения?!

– Ходить одной – это еще не преступление. Я только что видела девушек, одетых в европейское платье, – с вызовом сказала Фелиция.

Рашид презрительно щелкнул длинными пальцами.

– Это иностранки! – уверенно бросил он. – Женщины, семьи которых не заботятся об их репутации.

– Я сама в состоянии позаботиться о своей репутации, – почти выкрикнула Фелиция. – Как-никак последние пять лет я жила в Лондоне одна!

– Но сейчас вы находитесь Кувейте, мисс Гордон. А здесь репутация женщины – это дело всей ее семьи. Не знаю, говорил ли вам Фейсел, что Зара собирается замуж за молодого человека, чьи родители придерживаются очень строгих взглядов. Эта помолвка стала возможной только после долгих и довольно деликатных переговоров. Известие о том, что молодая женщина, хотя бы отдаленно связанная с нашей семьей, ведет себя так, как вы сегодня, может иметь довольно серьезные последствия для будущего моей племянницы.

Неужели он думает, что ее можно запугать? Фелиция кипела от злости.

– Вы устраиваете ее брак? Как это типично! – гневно воскликнула она. – Если бы это зависело от вас, вы таким же образом постарались бы разрушить счастье Фейсела, и тогда вам не пришлось бы возиться с неизвестной английской девушкой с возмутительными моральными принципами! Должна вас огорчить, шейх Рашид, но я выйду замуж за Фейсела, и вы не сможете помешать этому, даже если нам придется ждать три года.

Рашид слушал ее, поджав губы.

Без сомнения, в Кувейте девушки из хороших семей не выражают свое мнение так открыто, но покорно и терпеливо ждут, пока отцы и братья выберут им жениха. Бедная Зара! Она же совсем не знает своего будущего мужа! – с сочувствием подумала Фелиция.

Сильные темные пальцы все еще сжимали запястье Фелиции, а безжалостные серые глаза смотрели ей в лицо. Она задрожала от гнева.

– Отпустите меня, – пробормотала Фелиция. – На нас смотрят!

– Это вас раздражает? – насмешливо произнес Рашид. – Неужели вы не понимаете, что, если бы стали женой Фейсела, то уже дали бы ему множество поводов для развода. Во-первых, ваше поведение на улице. Во-вторых, то, что вы позволили мне так вольно обращаться с вами на виду у всех. Фейселу бы это не понравилось, мисс Гордон.

Она поняла, что он говорит правду.

– Мне тоже не нравится, когда меня рассматривают как товар на рынке! – резко проговорила Фелиция, отводя глаза.

– Вы удивляете меня. Я не могу обвинить Фейсела только в одном – в отсутствии вкуса. Вы необыкновенно привлекательная женщина, но для хорошей жены нужно много больше, чем красивая фигура и хорошенькое личико.

– Хотя эти качества необходимы для любовницы? Вы это имеете в виду?

Брови Рашида надменно взлетели вверх.

– Я этого не говорил, – произнес он. – Это вы согласились приехать сюда, чтобы продать себя как можно дороже, так как знали, что зажиточные арабы хорошо заплатят за стройное тело, которое вы теперь выставляете напоказ.

– А вы уже прицениваетесь? – с презрением в голосе спросила Фелиция, и тут же поняла, что зашла слишком далеко.

Его рот угрожающе сжался, глаза гневно взглянули на нее.

– Это исключено, – холодно ответил Рашид. – Я не покупаю товар, бывший в употреблении. Статуэтка с отбитым краем, рваный ковер, чужая любовница, – все это меня не интересует.

Фелиция чуть не задохнулась от возмущения. Она попыталась вынуть руку из его цепких пальцев, но он рывком прижал ее к себе. Оттолкнув его, Фелиция бросилась к машине. Она не понимала, почему это мимолетное прикосновение так сильно взволновало ее.

Зара, высунувшись из окошка, с тревогой наблюдала за этой сценой. Догнав Фелицию, Рашид распахнул перед ней дверцу, обошел машину и направился к переднему сиденью.

Весь эпизод длился всего несколько минут, но Фелиции казалось, что она теперь никогда уже не сможет выбросить его из своей памяти. Всего на секунду Рашид выказал эмоции, которые обычно скрывал под маской холодности и презрения, и то, что она увидела, испугало ее. Он совершенно не похож на своего племянника, подумала она, дрожа. У него нет ни доброты Фейсела, ни его мальчишеского обаяния.

Но почему же тогда этот человек так бесцеремонно вторгся в ее мысли?

4

На обратном пути из города Фелиция раз или два поймала на себе полный сочувствия взгляд Зары.

Когда машина остановилась во дворе дома, та тихо прошептала ей на ухо:

– Терпеть не могу, когда Рашид начинает меня воспитывать.

Фелиция была так взбешена, что эти слова только подлили масла в огонь.

– Это твой дядя, Зара, и он может приказывать тебе, но не мне. Если я захочу бродить одна по улицам Кувейта, я так и сделаю!

Она пошла к дому с высоко поднятой головой.

– Он очень разозлил тебя, правда? – В голосе Зары звучало сочувствие.

– Разозлил? – Фелиция задохнулась от негодования. – Он унизил меня! Он обращался со мной, как с… – Она замолчала. Зачем этой девушке знать о ее чувствах. – Но не будем об этом, – сказала она устало. – Я рада, что когда мы с Фейселом поженимся, то будем жить отдельно. Я не смогу находиться под одной крышей с твоим дядей!

В ее голосе была такая горечь, что Зара участливо взяла ее за руку.

– Может быть, это все из-за того, что Рашид не понимает, что ты не привыкла к такому обращению. Я расскажу ему, как ты расстроена. Я попытаюсь поговорить с ним прямо сейчас…

– Нет, нет! Не делай этого, Зара!

Поздно. Она не оправдала ожиданий Фейсела и потерпела поражение в схватке с его дядей.

Но Зара по-своему расценила слова Фелиции. Ее лицо просияло улыбкой облегчения.

– О, ты начинаешь понимать Рашида. А понять – значит простить, – радостно прощебетала она. – Я уверена, что он не хотел огорчать тебя. Просто к его характеру нелегко привыкнуть. Он очень требователен к окружающим.

Фелиция только вздохнула в ответ. Зара смотрит на своего родственника сквозь розовые очки. Простить его? Никогда!

Фелиция снова вспомнила, как он смотрел на нее и что говорил…

Зара предупредила Фелицию, что ее мать обычно отдыхает после полудня, в самое жаркое время дня, и семья собирается вместе только во время вечерней трапезы.

Приняв душ и переодевшись в свежее платье, Фелиция посмотрела на свое отражение в зеркале. Достаточно ли скромно она одета, чтобы снова не вызвать раздражение Рашида? Фелиция криво усмехнулась. У этого наряда был скромный вырез и короткие рукава с буфами. Кружевные белые фестоны украшали лимонно-желтую льняную юбку. Светлые волосы Фелиции волнами спадали на плечи, тоненькая золотая цепочка притягивала взор к стройной шее.

На ужин был подан жареный барашек, красиво украшенный зеленью, фаршированные овощи и рис со специями. Фелиция поежилась, подумав о том, как вся эти тяжелая пища отразится на ее фигуре.

Потом служанки принесли громадный поднос с фруктами и миндальные пирожные.

Фелиция взяла ломтик дыни и несколько свежих фиников, заметив, что Рашид положил себе то же самое. Его сестра и Зара отдали предпочтение сладкому, видимо, нимало не опасаясь растолстеть.

После ужина подали кофе.

Спускаясь к столу, Фелиция взяла с собой подарки и положила под свой стул. Она хотела вручить их после обеда, когда, как она надеялась, Рашид уйдет к себе в апартаменты. К ее огорчению, он, казалось, никуда не спешил, удобно откинувшись в кресле. В его позе была какая-то тигриная грация.

Фелиция попыталась представить его сидящим, скрестив ноги, у костра. В своем дорогом, явно сшитом на заказ костюме он выглядел, как богатый бизнесмен, но она уже знала, что за этим парадным фасадом скрывается человек, такой же прямой и жестокий, как пустыня, которая была его настоящим домом.

Фатима и Зара весело болтали, а взгляд Фелиции снова и снова обращался к непроницаемому лицу мужчины, сидевшего напротив. Она с трудом отвела глаза от его красивого рта и невольно вздрогнула, представив себе, какое ощущение может вызвать поцелуй этих жестоких и чувственных губ.

Фелиция тряхнула головой. Что за чушь лезет ей в голову!

Она тщетно попыталась восстановить в памяти черты жениха и внезапно поняла, что властное лицо Рашида вытеснило из ее воображения образ Фейсела. Фелиции никак не удавалось вспомнить его теплую улыбку и нежный взгляд.

Что с ней происходит?

Фелиция, не поднимая глаз, из последних сил пыталась избавиться от этого наваждения. Поспешно нагнувшись и покраснев, она вытащила из-под стула приготовленные подарки.

– Я привезла вам кое-какие безделушки из Англии – в знак благодарности за ваше гостеприимство.

Фатима только вежливо склонила голову, но Зара была менее сдержанна в своих чувствах.

– Подарки? – воскликнула она, и ее глаза радостно засверкали. – О, Фелиция, как это мило с твоей стороны!

– Тут нет ничего особенного, – сказала Фелиция, вспомнив, что Фейсел всегда произносил эту фразу, преподнося ей очередную дорогую безделушку.

Приуменьшать свои заслуги было истинно арабской чертой, которая уходила корнями в те времена, когда считалось, что, хвастаясь достижениями, можно навлечь несчастье на свой дом.

Фелиция с тревогой смотрела, как Зара открывает свой сверток, но возглас удовольствия, сорвавшийся с губ девушки, развеял ее страхи. Даже Рашид, правда, с типично мужской снисходительностью к женским слабостям, выразил одобрение по поводу подарков.

Восторг Фатимы был более сдержанным, но явно искренним, и Фелиция похвалила себя за то, что догадалась спросить у Фейсела, какие духи любит его мать.

– Чудо! – воскликнула Зара, отложив свою косметику и нюхая крышечку флакона, подаренного матери. – Это напоминает мне запах благовоний, которые мы купили, когда были в Джеддахе, помнишь, мама?

– Я помню, – сухо прервал ее Рашид. – Они были очень дорогими.

Фелиция поймала удивленный взгляд Зары.

– А где подарок для Рашида, Фелиция? Или ты не отдашь его, пока не услышишь извинений? – спросила она с шаловливой улыбкой.

Фелиция почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Не могла же она сказать, что не привезла никакого подарка для Рашида. Но тут девушка вспомнила о пресс-папье, которое купила для Надии, старшей сестры Фейсела.

– Он наверху, – поспешно проговорила она, – я не была уверена, что Рашид будет обедать с нами.

– Значит, ты простила его! Я знала, что так и будет! – радостно воскликнула Зара и повернулась к матери. – Дядя Рашид сегодня обидел Фелицию, мама. Ей ведь просто не пришло в голову, что нужно спрашивать у него разрешения для того, чтобы поменять свои деньги!

Заметив растерянное выражение, появившееся на лице Фатимы, Фелиция убедилась, что пожилая женщина в данном случае разделяет взгляды своего брата. Воспользовавшись замешательством, вызванным замечанием Зары, девушка извинилась и быстрым шагом направилась наверх.

К счастью, пресс-папье было завернуто в красивую блестящую бумагу. Когда она приняла решение не привозить подарка для дяди Фейсела, то даже не представляла себе, в какую неловкую ситуацию может попасть!

Когда Фелиция протянула Рашиду маленькую квадратную коробочку, их пальцы случайно соприкоснулись, и ее пронзила дрожь. Он вежливо поблагодарил, но в глазах его блеснул огонь, и Фелиция поспешила на свое место, ругая себя за то, что выбрала такой неподходящий момент для раздачи подарков.

– Ну, открой же! – взмолилась Зара, не отрывая глаз от коробки, которую Рашид держал в руках. – Я просто умираю от любопытства!

– Что ж, придется сделать это, а то мисс Гордон обвинит меня в жестокости, – насмешливо проговорил он, проворно разворачивая бумагу.

Обертка отлетела в сторону, и взорам присутствующих открылась маленькая синяя кожаная коробочка. Зара нетерпеливо вздохнула.

– Рашид, скорее покажи нам, что внутри!

В полумраке комнаты с белыми стенами, роскошными яркими персидскими коврами и старинной обстановкой скромная красота сине-зеленого стекла остро напомнила Фелиции о родине. Безделушка была изготовлена в Кейтнессе, местечке в Шотландии, где мастера особенно искусно делали пресс-папье, вплавляя в жидкое стекло маленькие цветы, лепестки, морские анемоны… Фелиция выбрала самое дорогое, с голубым анемоном, – она была зачарована его холодной красотой.

Затаив дыхание, она наблюдала, как Рашид рассматривает подарок. Молчание, которое воцарилось в комнате, было данью восхищения мастеру, сотворившему такую красоту.

– Эта вещь похожа на тебя, Фелиция, – прошептала Зара, – дотронувшись пальцем до мерцающего стекла, – такая же холодная и загадочная.

– Это подарок, который оценит любой араб, мисс Гордон, – раздался голос Рашида. – Стеклодув смог передать цвет моря в нашем заливе, а для нас нет ничего драгоценнее воды.

– Его можно использовать как пресс-папье, – хриплым от волнения голосом проговорила Фелиция.

Как хорошо, что я не купила Надии духи, с облегчением подумала девушка. Как бы я тогда вышла из положения?

Ей не хотелось встречаться взглядом с Рашидом.

– Это очень щедрый подарок, – наконец произнес он. – Я такого не заслуживаю. – Положив пресс-папье обратно в футляр, он захлопнул крышку. – Прошу извинить, но я вынужден покинуть вас и заняться делами.

Фелиция хотела спросить, нет ли для нее писем. Зара сообщила, что вся почта, независимо от того, кому она предназначена, попадает в руки главы семьи. С тех пор, как Фейсел уехал в Нью-Йорк, он еще ни разу не написал своей невесте, и это ее беспокоило. Его письмо подняло бы ей настроение и придало уверенность в себе, которую она теряла в присутствии Рашида. Фелиции сейчас была жизненно необходима чья-то поддержка.

– Ты привезла нам великолепные подарки, – прошептала ей на ухо Зара. – Особенно тот, для Рашида. Это Фейсел сказал тебе, что дядя собирает изделия из стекла?

Фелиция отрицательно покачала головой. С каждым днем выяснялось, что жених о многом не удосужился рассказать, и ей почему-то стало казаться, что он сделал это намеренно.

– Твоя щедрость растопит сердце дяди, – улыбнулась Зара.

Фелиция не была уверена в этом. Если Рашид решит, что она собиралась угодить ему, то станет думать о ней еще хуже.

– Скоро мой день рождения, – объявила Зара. – Рашид обещал отвезти нас в оазис на несколько дней. Тебе там понравится. Этот дом принадлежит дяде и, выйдя замуж, я уже не смогу проводить там много времени, так что с удовольствием съезжу туда сейчас.

Девушка впервые упомянула о предстоящей свадьбе, но Фелиция не стала проявлять любопытство. Впрочем, Фатима ушла к себе, а Зара, казалось, была склонна к откровенности.

– Сегодня мама купила материю на свадебное платье, – сообщила она. – Но считается, что мне об этом ничего не известно.