Текст книги "Желание сбудется"

Автор книги: Лорин Батлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

3

Одри покачала головой, молча отвергая это утверждение. Она ничего не обязана выслушивать. Она твердо решила забыть о Дэне и не намеревалась отступать от своего решения. Несмотря на уговоры отца, Одри, к своему стыду, даже на похороны дяди, скончавшегося три месяца назад, отказалась поехать, потому что была не в силах видеть Дэниела.

Все уладится, когда она наконец выйдет замуж, успокаивала себя девушка, в то время как от волнения у нее сосало под ложечкой. Хотя замужество означало, что придется покинуть горячо любимого отца и родной дом, в конечном итоге у нее отпадет возможность неожиданно столкнуться лицом к лицу с Дэном. Да и путей к отступлению у нее уже не останется.

И вот на тебе, отец попросил его приехать! Внезапно, даже не зная почему, она до смерти перепугалась.

– Зачем ты послал за ним? Что-нибудь произошло?

– Доктор не советует мне возвращаться в офис, дочка. Предлагает, по крайней мере, повременить с работой несколько месяцев, – чуть смущенно ответил Клиффорд, и его рука непроизвольно коснулась груди.

– Сердце? – прошептала Одри испуганно.

– С сердцем у меня все в порядке. Я здоров, – чересчур поспешно ответил отец. – Но я… я ведь не делаюсь моложе, поэтому…

– Папа… – Она опустилась на колени возле его кресла.

– Не глупи, девочка. – Он похлопал ее по руке. – Давай-ка вставай. И верь мне, когда я говорю, что здоров. Мне просто надо немного отдохнуть. Теперь, когда в дело вступает Дэн…

– О чем ты? – Холодок пробежал у нее по спине.

– Да, он временно займет мое место у руля.

– А я не могу этого сделать? – запротестовала она, поднимаясь на ноги.

Покачав головой,Клифф напомнил:

– Не забывай, ты скоро выходишь замуж, и если Ивлин против того, чтобы ты работала…

– Хорошо, а наш компаньон Бредли Кидман не справится? Он много лет проработал с тобой, на него можно полностью положиться.

– Бредли и без того дел хватает, – резко возразил отец. – Кроме того, мне бы хотелось, чтобы у руля был человек инициативный и энергичный, даже жесткий.

– Но как Дэн сможет управляться с твоими делами, не забросив при этом свои собственные?

Клифф ответил уклончиво:

– Однажды он признался, что, наблюдая за тем, как его отец раньше времени загнал себя в могилу, понял: самое важное – уметь передавать полномочия. Дэн подобрал квалифицированную команду, которой руководит Шон Филдинг, его помощник, и эта команда вполне может работать в его отсутствие. Кроме того, у него дела во многих странах, а потому с тем же успехом он станет приглядывать за всем не из Штатов, а из Англии. Я прекрасно понимаю, что у вас не сложились отношения, – произнес отец сердито. – Но это еще не повод для отказа от его помощи! Он оказывает нам огромную услугу. Поэтому постарайся быть с ним обходительной, Адриана, – твердо закончил Клиффорд.

Одри стиснула зубы. Когда отец говорил с ней подобным тоном и в голосе его звучал упрек, она вновь чувствовала себя ребенком, а не двадцатичетырехлетней женщиной.

– Я знаю, ты собираешься взять отпуск в будущем месяце, чтобы подготовиться к свадьбе, – продолжал Клиффорд, – но не могла бы ты потратить несколько дней и поработать с Дэном в офисе?

– Нет! Я… – Подавив слепой страх, нахлынувший на нее при мысли о необходимости общаться с Дэном, она произнесла более сдержанно: – Прости, папа, но у меня нет времени. – Увидев его разочарование, она скрепя сердце торопливо добавила: – Меня здесь вообще не будет. Из-за того, что свадьба состоится в Лондоне, леди Кросби предложила мне пожить какое-то время у нее, на Лоусон-сквер, пока мы не составим окончательный план, кого где посадить за столом, словом, пока не уладим все детали, которые порой возникают в самую последнюю минуту… – Две недели Одри вежливо противилась этому предложению, но сейчас оно оказалось меньшим из двух зол. – И потом, когда завтра приедет Ивлин, я хочу вместе с ним отправиться в город.

– Ты опять убегаешь, – укоризненно сказал отец, и в его глазах застыло что-то вроде тревожного раздражения.

– Ничего подобного, – отбивалась Одри. – Мне надо помочь в приготовлениях, управиться со всякими мелочами…

Какой-то шорох заставил обоих поднять головы. В дверях стоял Дэниел, его широкие плечи загораживали дверной проем. Судя по насмешливому выражению его лица, он слышал достаточно, чтобы разобраться в происходящем. Когда он заговорил, его тон был холодным и твердым, словно покрытый льдом мрамор.

– Прежде чем ты продолжишь свои приготовления, нам обязательно нужно поговорить.

Стараясь, чтобы голос ее звучал сухо и надменно, Одри произнесла:

– Я только что поговорила с отцом. Очень любезно с твоей стороны, Дэниел, помочь ему, и я тоже благодарна, но…

Красивые глаза Дэна предостерегающе блес нули:

– Я не люблю, когда ко мне относятся покровительственно, Одри, – предостерег он.

Слегка вспыхнув, помимо собственной воли она продолжила:

– Но это меня не касается, поэтому…

– Не стоит говорить так уверенно. Хотя твой отец и обрисовал обстоятельства в общих чертах, ты все поймешь много лучше, когда услышишь то, что хочу сказать я.

Глаза мужчин встретились.

– Прошу прощения. – Клиффорд встал. – Мне лучше пойти и сообщить Синтии, сколько человек будет сегодня обедать, в противном случае мы останемся голодными.

– Я собирался пригласить Одри пообедать, конечно, если вы не против, – непринужденным тоном произнес Дэн. – Заодно и поговорим.

– Разумеется, не против! – мгновенно согласился Клиффорд.

Одри онемела, затем, когда дверь за высокой худощавой фигурой ее отца закрылась, с яростью повернулась к Дэну.

– Не понимаю, как у тебя хватило наглости предложить подобное после того, как ты испортил мне вечер!

– Вечер еще не закончился, – возразил он, и в голосе его прозвучали какие-то задумчивые нотки. – Потом, заметив ее невольную дрожь, добавил чуть ли не скучающим тоном: – А теперь будь хорошей девочкой, иди приготовься.

– В субботу в такое позднее время без предварительного заказа тебя никуда не пустят. – Одри даже и не пыталась скрыть своего злорадства. – Все закончится тем, что ты угостишь меня гамбургером в «Макдональдсе».

Он лишь усмехнулся.

– Я уже заказал столик на двоих в «Мажестик-Холле».

«Мажестик-Холл», необыкновенной красоты здание, построенное в шестнадцатом веке, было самым изысканным и дорогим рестораном в Лестере.

Ее взорвало.

– Как ты смеешь распоряжаться, даже не спросив меня? – Затем, поняв, что ее бешенство только веселит его, она сделала глубокий вдох и закончила более спокойно: – Боюсь, тебе придется обедать одному. Лучше я умру от голода, чем приму твое приглашение.

Лицо Дэна выражало решимость.

– Моя дорогая Одри, кажется, ты не понимаешь… Это не приглашение, это – приказ.

– На каком основании ты мне приказываешь? – в бешенстве воскликнула она.

– Я скажу тебе об этом после того, как мы пообедаем. А сейчас не пойти ли тебе переодеться? – Фраза, построенная как вопрос, несомненно, являлась приказом. И он хотел, чтобы она это поняла. Когда она, ничего не видя вокруг, повернулась, он предостерег: – И до тех пор, Адриана, пока ты не узнаешь, как по-настоящему обстоят дела, глупо волновать мистера Сеймура.

Она заторопилась вверх по лестнице из темного дуба, покрытой пурпурным ковром, в свою уютную комнатку с окном, забранным ажурной решеткой, в комнатку, где жила с детства. Ноги ее слегка подрагивали.

«Глупо волновать твоего отца…» Пока она стояла под душем, мягкое предостережение продолжало звучать в мозгу, заставляя ее раздумывать, не знает ли Дэниел чего-то такого, что скрывает от нее отец. Что ж, сурово сказала себе Одри, бесполезно строить предположения, при первой возможности она поговорит с доктором Либерманом.

Трясущимися руками она натянула шелковое сиреневое платье, накинула сверху белоснежный пиджачок и надела босоножки на высоких каблуках, чтобы не совсем потеряться рядом со стройным высоким Дэниелом. Одри была слишком взволнована, а потому решила обойтись без макияжа, просто провела расческой по своим гладким, блестящим волосам до плеч и подхватила сумочку.

Как она ни торопилась, Дэн уже ждал ее в холле. Он переоделся в элегантный легкий костюм, повязал жемчужно-серый галстук, а густая грива белокурых волос была аккуратно расчесана на пробор. Стоя с надменной непринужденностью, он наблюдал, как она спускается по лестнице, изящная и грациозная.

– Самые высокие баллы за скорость… – прокомментировал он удовлетворенно. Затем хозяйской рукой взял ее за подбородок и внимательно поглядел в ее красивое лицо с высокими скулами.

Его взгляд задержался на ее губах.

– Нет! – резко возразила она, догадавшись о его намерении.

Однако затяжного поцелуя не последовало. С утонченной жестокостью он укусил ее полную нижнюю губу своими белоснежными зубами.

Когда ее глаза раскрылись, Дэн произнес ровным голосом:

– Даже без косметики ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

Потрясенная его словами, она попыталась ответить насмешкой:

– Через минуту ты скажешь, что Ивлину страшно повезло…

– Ничего подобного! Лично я ценю искренность и нежность гораздо больше красивой внешности. И еще я надеюсь на твое доверие!

Отшатнувшись от него, она возразила:

– Я единственная, от кого ты ждал доверия? Или ты и свою невесту просил о том же?

Губы Дэна сжались.

– Я объяснил бы, как обстоят дела, если бы ты дала мне такую возможность вместо того, чтобы убегать сломя голову.

– Как еще ты «объяснишь», что соблазнил меня, будучи обрученным с другой женщиной? Так поступают только беспринципные подлецы!

– Так ли уж соблазнил? – произнес он, растягивая слова. – Насколько помнится, ты сама…

Ее лицо запылало. Не в силах опровергнуть сказанное, она пробормотала:

– Но тогда я не имела ни малейшего понятия, что ты из себя представляешь.

– И ты не замедлила это обнаружить. Ты не была готова даже выслушать меня, не говоря о том, чтобы доверять мне! – Дэн пожал широкими плечами. – Однако все в прошлом. Меня больше волнует будущее и то, что требуется от тебя сейчас.

– Чего же ты от меня хочешь? – перебила его она.

– Ничего такого, чего бы я от тебя уже не получил.

Сардоническое замечание заставило Одри похолодеть.

– Если ты думаешь…

– Я думаю, нам пора выезжать, – решительно прервал ее он, – иначе заказ аннулируют.

Он взял ее за талию, и в этом жесте чувствовалось только принуждение. Он повел ее через холл, на мгновение задержался, открыл дверь в гостиную и весело крикнул:

– Мы уходим, мистер Сеймур!

– Желаю приятно провести вечер, – отозвался Клиффорд.

Солнце уже село. Ароматный воздух был мягким и бархатистым. Невесть откуда появившийся серебристый «роллс-ройс» ждал на посыпанной гравием дорожке. С преувеличенной любезностью Дэн распахнул дверцу и помог Одри сесть, затем скользнул на сиденье рядом с ней и пристегнул ремень безопасности.

Она мечтала собраться с мужеством, отказаться от поездки и послать к дьяволу этого циничного красавца. Но Дэн обладал удивительно спокойной силой убеждения, врожденной способностью повелевать, что делало его мужчиной, перед которым трудно устоять. Она и не устояла…

Да остановись же! – говорила себе Одри со злостью, пораженная собственной трусостью. Более того, она вдруг поняла, что смертельно его боится. Боится его гнева: один-единственный взгляд прищуренных глаз Дэна мог заставить ее чувствовать себя так, будто он загнал ее в угол, стиснул рукой горло. И еще больше она боялась его ошеломляющей сексуальности. Легчайшее прикосновение могло взбудоражить все ее чувства, заставив желать близости с ним. С Ивлином у нее ничего подобного не происходило.

– Пристегнись, – приказал он. Она чуть замешкалась, он перегнулся через нее, отыскал пряжку и защелкнул ремень. При этом его рука случайно коснулась ее груди. Дыхание ее прервалось, и она отпрянула. Не двигаясь, Дэн посмотрел в ее лицо, усмехнулся и задумчиво заметил: – Обычно тебе нравилось, когда я касался твоей груди.

Голос не повиновался Одри, и она ничего не сказала, когда он небрежно провел пальцами по мягкой округлости и улыбнулся. Ее сосок предательски затвердел от его легкого прикосновения.

– Кажется, тебе и сейчас все еще нравится…

– Нет! Я… я ненавижу, когда ты меня трогаешь…

С насмешливой улыбкой он убрал руку:

– Чуть позже я проверю твое утверждение.

Тихие слова звучали ощутимой угрозой. Дэн завел машину, и гравий заскрипел под колесами.

«Мажестик-Холл» находился в пятнадцати минутах от Лестера, и все это время, пока они добирались туда, протекло в молчании. Одри, каждый нерв которой болезненно ощущал присутствие грозного мужчины, показалось, что прошли часы.

В глубоких синих сумерках освещенное фонарями каменное здание с островерхими черепичными крышами и кирпичными дымовыми трубами походило на замок из волшебной сказки. Осенние цветы в кадках пылали, теплый желтый свет ламп струился из дверей и окон, распахнутых навстречу прозрачному вечернему воздуху.

Столик с зажженной свечой располагался возле стрельчатого окна.

Пока они изучали меню, им подали великолепный сухой шерри – привет от хозяина ресторана.

– Что тебе заказать? – поинтересовался Дэн.

Одри, которая в эту минуту меньше всего хотела есть, растерянно ответила:

– Не имею понятия. – Но, вспомнив про тактично ожидавшего официанта, добавила: – Закажи что-нибудь на свое усмотрение.

Как только официант отошел, она наклонилась вперед, но прежде чем сумела задать томивший ее вопрос, Дэн покачал головой:

– Сначала поедим, потом уже будем разговаривать.

Она прикусила губу, чувствуя неприязнь к этому когда-то желанному мужчине из-за того, как он легко владеет ситуацией, как ухитряется мучить ее. Соблюдая приличия, они могли бы поддерживать вежливый, ничего не значащий разговор, но, ловя его на слове, она продолжала молчать, глядя в окно. Если официант и подумает, что они поссорились, что с того?..

И еда, и вино оказались превосходными, однако Одри едва к ним прикоснулась – ела мало, а выпила и того меньше. Отлично понимая, что Дэн внимательно смотрит на нее, она усилием воли удерживала себя от того, чтобы не встретиться с ним глазами.

После того как подали кофе, Дэн холодно спросил:

– Ну что молчишь, Одри? Спрашивай!

Ее мысли неудержимо понеслись в разные стороны. Она сделала глубокий вздох, успокаиваясь, и подняла голову:

– Мне бы хотелось знать, Дэниел, в какую игру ты играешь. – Не обращая внимания на его насмешливо скривившиеся губы, она упрямо продолжила: – Итак, сейчас ты развлекаешься, возможно, ты еще претендуешь на…

– О, развлечение еще впереди. – С ловкостью хирурга, орудующего скальпелем, он пресек ее речь, при этом глаза его быстро, но многозначительно опустились на ее грудь, округлость которой подчеркивал лиф ее платья. И, наблюдая за тем, как запылало ее лицо, он язвительно продолжил: – Я жду этого момента с нетерпением. Если и существует нечто, насчет чего ты не можешь меня обмануть, так это то, как бурно ты реагируешь на мою близость. Это явно не похоже на полное безразличие, что обнадеживает…

Напоминая себе, что до свадьбы остался всего месяц, Одри отчаянно старалась вызвать в своем воображении образ Ивлина. Но ничего существенного не вспоминалось. Даже черты его оставались смутными, размытыми, отчего образ его представлялся совсем нереальным. Будто читая ее мысли, Дэн едва заметно улыбнулся и продолжил:

– Что же до игры, в которую я играю… Это не игра. Я никогда не был более серьезен, чем сейчас. И более нетерпелив. Я ждал почти вечность.

С трудом владея пересохшими губами, Одри тихо спросила:

– Ждал чего?

– Тебя.

Сердце оборвалось. Стараясь, чтобы голос ее звучал равнодушно, даже слегка изумленно, будто она считала все шуткой, Одри сказала:

– Тебе не кажется, что ты немного опоздал, ведь через месяц я выхожу замуж?

– А если бы я приехал раньше, что-нибудь изменилось?

– Нет! – Ответ прозвучал быстро и непреклонно.

– Я тоже так думаю. В последний раз, когда я к тебе приехал, ты спряталась, как и подобает маленькой трусихе.

– Называй меня трусихой, если тебе угодно, но завтра я отправляюсь в Лондон и намерена остаться там до свадьбы. Поэтому, если у тебя есть что сказать, лучше говори сейчас, – резко произнесла Одри.

– У меня есть много что сказать, – мрачно возвестил Дэн. – Самое главное – ты никуда не едешь.

– Ты не можешь меня остановить! – Смелое заявление с ее стороны. Хотелось бы ей чувствовать себя столь же уверенно, сколь уверенно прозвучал ее голос.

– Не будь такой самонадеянной, Адриана!

Она попробовала поиздеваться:

– А потом ты запретишь мне выходить замуж. Я угадала?

– Ты не выйдешь замуж. По крайней мере, за Ивлина Кросби.

Ее бил озноб, причем явно не от ночного ветерка, заставлявшего пламя свечи мерцать.

– Не за Ивлина? Что ты имеешь в виду?

– Ты расторгнешь свою помолвку и выйдешь замуж за меня. – Голос его звучал спокойно, и понадобилось несколько мгновений, прежде чем до нее дошел смысл сказанного.

– Должно быть, ты сошел с ума, если так думаешь. Я знаю, для тебя помолвка – вещь незначительная, но я дала торжественное обещание.

– Боюсь, обещание все же придется нарушить.

– Как ты нарушил свое? – Мускул дернулся у него на щеке, когда он стиснул зубы, и Одри умышленно поддразнила его: – По-моему, вы с Авой так и не поженились? – Одри вдруг вспомнила, как бледное красивое лицо Авы озарялось радостью при упоминании о Дэне, но безжалостно продолжила: – Я знаю, она беспредельно тебя обожала, поэтому позволь мне предположить… Кто-то поведал ей, что ты двуличный мерзавец? Или тебе надоела ее слепая преданность, и ты сам ее бросил?

Глаза Дэна стали похожими на штормовое море.

– Полная ерунда, – холодно сказал он. – Никто ей ничего не говорил, и я ее не бросал. Мы поженились перед самым Рождеством.

У Одри возникло ощущение, будто ее ударили под дых.

– Значит, ты женат…

– Я – вдовец, – проинформировал он ее бесцветным голосом.

– Что? – недоверчиво выдохнула девушка.

Лицо его исказила гримаса боли:

– Ава умерла.

– Прости. Я понятия не имела…

– Конечно, ты и понятия не имела. Ты не слушала, не давала мне возможности ничего объяснить. Но между тем считаешь себя вправе отпускать едкие замечания и…

– Я же сказала тебе – прости, – виновато заговорила она. – Я не вела бы себя так, если бы знала… – Затем произнесла неуверенно: – Дэн, может, теперь объяснишь?

– Нет. У тебя был шанс, и ты его упустила. С этого момента ты просто будешь делать то, что я тебе скажу. Все, что я тебе скажу, – добавил он резко.

– Но ты же не можешь серьезно настаивать на расторжении моей помолвки? – спросила она, снова раздражаясь.

– Я предельно серьезен.

– Пожалуйста, Дэн, – она чуть ли не умоляла его, – давай говорить прямо. Прошло три месяца с тех пор, как мы с Ивлином назначили день бракосочетания. Дело зашло слишком далеко. Я… я не могу пойти на попятную. Да и не вижу смысла…

Он холодно сказал:

– Тогда пусть это сделает Кросби.

– Да? И как ты поступишь?

– Если понадобится, я расскажу ему о нас – о том, что случилось в прошлом году.

Этого и следовало ожидать.

– Думаешь, это заставит его взять кольцо обратно? – угрюмо усмехнулась Одри.

– Ты считаешь иначе? – Дэн мрачно улыбнулся.

Одри знала мнение Ивлина – или это было мнение его матери? – о «случайных» либо добрачных связях чересчур хорошо. Хотя вслух о том никогда не говорилось, он ждал, что невеста его будет девственницей, и, чувствуя вину из-за своего обмана, она молила бога, чтобы тот помог ей каким-либо образом скрыть правду.

Нервно прикусив нижнюю губу, она продолжала молчать. Дэн настойчиво повторил:

– Одри, ты считаешь иначе?

Она слабо возразила:

– Он меня любит.

– Не очень сильно, как я погляжу. Он слишком эгоистичен и закомплексован, чтобы испытывать сильные чувства. Скорее, он влюблен не в тебя, а в образ «идеальной жены». Красивая, покладистая жена, которая родит ему детей, а с его стороны не потребует больших физических или эмоциональных затрат.

Истолкование характера Ивлина и его доводов в пользу брака заставило ее поежиться: ведь они чрезвычайно походили на ее собственную оценку, в чем она, правда, не решалась себе признаться. Тем не менее она сознательно желала именно такого спокойного, лишенного страсти брака, с яростью напомнила Одри себе. Она больше не хотела разрываться на части от страсти и боли…

А Дэн продолжал:

– Короче говоря, твой жених-аристократ холоден как рыба, и если мне придется сообщить ему, какая ты страстная любовница, это и шокирует его, и по всей вероятности напугает до полусмерти. Возможно, потому самое простое – сказать ему, что ты передумала.

Сжав кулачки, она прошептала:

– Я не могу… я не хочу…

– Что ж, тем или иным путем я добьюсь расторжения помолвки.

– Даже если это произойдет, я все равно никогда не выйду за тебя замуж.

С непринужденной самонадеянностью Дэн продолжал настаивать:

– А я думаю, выйдешь.

Упрямо стараясь казаться спокойной, Одри осведомилась:

– Не потрудишься ли ты объяснить мне, почему?

– Потому что ты любишь своего отца.

– Если ты считаешь, что я выйду за тебя замуж только потому, что этого хочет отец…

– Нет, потому, что этого хочу я.

– Но я не хочу выходить за тебя замуж, – закричала Одри, – ты мне неприятен!

– Наши чувства, кажется, взаимны, – сказал он язвительно. – Однако я по-прежнему хочу, чтобы ты стала моей женой.

Сдавленным голосом она запротестовала:

– У меня нет ни малейшего желания занять место Авы.

– Не беспокойся, не займешь. – Его беспощадный тон поразил ее. – Ава – особый случай.

– Почему ты хочешь жениться на мне? Я не понимаю, почему?

Неужели Дэн продолжает оплакивать свою жену, а ее, Одри, хочет использовать исключительно для удовлетворения своей похоти? В следующий миг он подтвердил ее невысказанную догадку:

– Потому, что ты нужна мне в постели. Больше года прошло с тех пор, как ты меня покинула, а я не могу тебя забыть. Будто я заколдован и единственный способ сбросить чары – жениться на тебе и насытиться тобой. – Она вздрогнула, и он насмешливо добавил: – А твоя ненависть сделает нашу связь только слаще.

Одри почувствовала, что ей становится дурно. Их последнее столкновение лишало ее остатков самоуважения. Если то, о чем он сейчас говорит, станет явью, она не выдержит. Это почти наверняка доконает ее. Но он не проявит и тени беспокойства, поскольку лишь освободится от своего вынужденного порабощения.

Увидев растерянное выражение ее лица, Дэн мрачно улыбнулся и заметил:

– Ты, кажется, начинаешь понимать, в чем дело.

Пытаясь скрыть страх, Одри возразила:

– Я начинаю уставать от игры… – Она вдруг замолчала, когда жизнерадостная компания, смеясь и балагуря, уселась за соседний столик.

– Я думаю, нам следует сменить обстановку, – спокойно сказал Дэн и распорядился, чтобы подали счет. Расплатившись, он повел ее, держа под руку, к серебристому «роллс-ройсу».

Стояла прекрасная лунная ночь. Легкий ветерок колыхал вьющийся плющ и трепал волосы Одри. Затем он погнал серые перистые облака по темно-синему звездному небу.

Усадив Одри в машину, Дэн, прежде чем сесть рядом, снял пиджак и забросил его на заднее сиденье. Окруженные гнетущим молчанием, они проехали несколько миль по направлению к дому, когда, не обращая внимания на резкий протест Одри, Дэн свернул с главной дороги на другую, узкую и петляющую.

Свет фар прокладывал яркий туннель в осенней листве. Они ехали до тех пор, пока насыпь с одной стороны дороги не исчезла. Тогда он направил машину на поросшую травой обочину. Невдалеке виднелась роща серебристых платанов.

Выключив фары, он повернулся к ней. Она едва могла различать в темноте четкие линии его лица – блестящие глаза под тяжелыми веками, твердые скулы, волевой подбородок с ямочкой, суровый, но чувственный рот…

– Не нужно так пугаться, Одри. – Голос его был мягким и насмешливым.

– Я и не боюсь тебя, – солгала она. – Я просто хочу домой. Мне с тобой неуютно.

Дэниел потянулся, чтобы отстегнуть ремни безопасности.

– Сначала нам надо поговорить наедине.

Она надменно вскинула подбородок.

– Хорошо, говори. Скажи, например, с чего ты взял, будто можешь заставить меня выйти за тебя замуж?

– Я способен разорить твоего отца, Адриана.