Текст книги "Виконт-бродяга"

Автор книги: Лоретта Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18

– Где, чёрт побери, Джемми? Я не видел его целую вечность.

Сорвав с себя сюртук, шейный платок и жилет, лорд Рэнд упал на кровать. Не сказать чтобы он выпил слишком уж много вина, но с недавних пор даже небольшое количество спиртного вызывало у него усталость и головокружение. Вероятно, оттого, что последние восемь ночей он провёл, беспокойно путаясь в постельном белье, вместо того чтобы почивать, как подобает доброму христианину.

– Затрудняюсь ответить, милорд. Очевидно, у мадам Жермен было много поручений в эти дни, поскольку он не появлялся здесь уже… – камердинер замешкался.

– Сколько?

– Прошу прощения, милорд. Поскольку об этом не было официально объявлено в газетах, то в настоящее время предмет сей не более чем домашняя сплетня.

– Какой такой предмет? О чём, чёрт возьми, речь?

Нагнувшись, Блэквуд принялся собирать разбросанную по полу одежду.

– Ходят слухи, что ваша милость заключили союз с одним из влиятельнейших английских семейств.

– Ах, это. – Лорд Рэнд сердито уставился на столбик кровати.

– Стоило Джемми прослышать об этой новости, как он тут же покинул дом. И больше не появлялся. – Выпрямившись, Блэквуд перебросил через руку хозяйские предметы туалета.

– Вот так просто… не сказав ни слова?

– На самом деле, милорд, он много что сказал по этому поводу. Если позволите, я бы предпочёл не повторять.

Угрюмый взор виконта переместила с кроватного столбика на слугу.

– Нет, не позволю. Что сказал этот зверёныш?

– Он счёл ваши мыслительные процессы несовершенными, милорд.

– Оставьте свои эвфемистические упражнения, Блэквуд. Что он сказал?

– Дословно, если мне не изменяет память, он произнёс следующее: «Мозгов у него не больше, чем у этого ботинка». И указал на свою обувь. Далее последовала долгая, хоть и не вполне связная речь о его образовании, в которой неоднократно упоминалось имя мисс Пеллистон. Он также выразил сомнения касательно должности грума. Мистер Гедеон напомнил ему о неких выгодах, на что Джемми ответил, что предпочтёт жить в плавучей тюрьме.

– Испорченный мальчишка, – процедил виконт. – Вот что выходит, когда потакаешь капризам… матушкиных дворецких. Вы свободны, Блэквуд. Постойте… куда это вы уносите мою одежду? Мне нужно ехать.

– Как скажете, милорд. Я только почищу её. Вот здесь, на сюртуке, пятно от вина, а на жилете, по всей видимости, подливка.

– Ну, а чего ты ожидал? Я же варвар, разве нет? Едва воспитанный, как ты знаешь. Выросший среди волков. Невежественный. Я уж не говорю о своём беспробудном пьянстве.

На мгновение в глазах камердинера блеснул огонёк, но лицо его, напротив, сохраняло полную бесстрастность, когда он возразил:

– Позвольте не согласиться, милорд.

Распростёртое на кровати тело глубоко и тяжело вздохнуло:

– Ты преданный, Блэквуд, да и вообще безупречный. Из-за твоей преданности я поделюсь с тобой своей тайной. Объявление не появилось в газетах потому, что родители девушки решили устроить очередное – будто предыдущие не успели набить всем оскомину – многолюдное празднество, где они смогут во всеуслышание объявить о помолвке и сразить тем самым высший свет наповал. Спроси Хилла, на какой день оно намечено… я не помню. Наверное, где-то в конце недели. Короче говоря, я обручён с леди Дианой Гленкоув.

– В таком случае могу я пожелать вам счастья, милорд?

– Желай всё, что тебе заблагорассудится, – мрачно отозвался виконт.

* * *

Кэтрин не удивилась, обнаружив в гостиной леди Диану Гленкоув. В конце концов, та была помолвлена – пусть и неофициально – с братом леди Эндовер. Поразительным оказалось, что невеста лорда Рэнда навестила будущую сестру главным образом с тем, чтобы попросить мисс Пеллистон сопровождать её к Хэтчарду.

– Лорд Рэнд описывал мне вас как рьяную читательницу, – пояснила леди Диана. – И для меня огромным удовольствием явилось бы общество той, кто разделяет мою страсть к книгам.

Отказать было бы грубо, если не сказать малодушно. И Кэтрин убеждала себя, что у неё нет причин избегать общества леди Дианы. Вдобавок ко всему, у леди Эндовер имелись одно-два поручения, которые надобно было исполнить на Пикадилли, и дело вскоре устроилось. Решено было, что Кэтрин прежде пройдётся с леди Дианой по магазинам, а уж потом отправится, как всегда по средам, к мадам, на встречу с Джемми. Карета Эндоверов заедет за ней в обычное время.

Оказавшись у Хэтчарда, леди Диана предложила отправить по поручениям леди Эндовер свою горничную.

Вскоре после того, как служанка нехотя удалилась, леди Диана обернулась к Кэтрин и шепотом произнесла:

– Боюсь, я зазвала вас сюда под ложным предлогом, мисс Пеллистон. Дело в том, что я сейчас очень нуждаюсь в друге. А лорд Рэнд так высоко о вас отзывался. И то, что вы делаете для несчастного сиротки, показалось мне чрезвычайно трогательным.

Кэтрин вдруг поняла, что от неожиданности у неё отвисла челюсть. Но, вернув её на подобающее место, она продолжала в изумлении взирать на свою статную спутницу.

– Вот почему, – произнесла богиня, – я посмела надеяться, что вы примете во мне дружеское участие.

Кэтрин, заикаясь, пробормотала нечто, что, видимо, было принято за согласие, ибо леди Диана принялась торопливо объяснять своё затруднение. Причиной всему оказался некий джентльмен, однополчанин её брата, обнаруживший склонность к ней несколько месяцев назад. Не ведая, что родители запретили Диане видеться с ним, он последовал за ней в Лондон.

– Это невероятно сложно объяснить, мисс Пеллистон, но я должна поговорить с ним. Моя помолвка стала для него настоящим потрясением, и я чувствую, что обязана хотя бы как следует попрощаться.

Кэтрин могла бы разразиться целой речью о дочернем долге, но это претило её сердцу. Она лишь сочувственно кивнула и напомнила спутнице, что не стоит больше шептаться на улице.

Белокурая Юнона бросила быстрый взгляд через плечо, затем прошествовала в книжный магазин и остановилась в незанятом уголке.

– Он ждёт меня возле книг по теологии. Наш разговор займёт не более пяти минут. Я не стала бы втягивать вас, мисс Пеллистон, но мама приставила горничную следить за мной. И если Джейн вернётся слишком скоро, мне бы не хотелось, чтобы она увидела меня с ним. Могу я рассчитывать на вашу помощь?

Кэтрин прислушалась к своей совести. Она не могла взять в толк, к чему леди Диане понадобилось объясняться с этим джентльменом. Разве недостаточно ему было одного того, что Диана обручена? Однако ж леди просила лишь о пяти минутах, а её разочарованный поклонник, вполне возможно, заслуживал сердечного прощания. Мисс Пеллистон согласилась помочь. Она встанет возле двери и, если горничная появится не вовремя, отвлечёт её: достаточно громко, чтобы предупредить об опасности леди Диану. Этого будет достаточно?

– О да. Благослови вас Бог, мисс Пеллистон. – Леди Диана крепко сжала руку спутницы и поспешила к полкам с религиозными трудами.

Сердечное прощание заняло около получаса, и Кэтрин успела преисполниться досады. По меньшей мере сотню раз перечитав вывеску на двери, она вконец вышла из себя из-за леди Дианы и её тупоголового почитателя. Лорд Рэнд тоже умудрился навлечь на себя гнев мисс Пеллистон. Если бы он не превозносил её перед своей невестой, Кэтрин теперь не угодила бы в столь неловкое положение.

Леди Диане не следовало тайно встречаться с другим мужчиной, какими бы ни были обстоятельства. Это неподобающе и просто неприлично. Она ни в коем случае не должна была идти на поступки, способные повлечь за собой отвратительные сплетни, которые могли бы дать повод зловредным людям высмеять, а более мягкосердечным – пожалеть её наречённого.

Не то чтобы Кэтрин испытывала к нему жалость, убеждала она себя, прожигая сердитым взглядом ни в чём не повинные стопки недавно изданного романа «Гордость и предубеждение». Жених Дианы был ослепителен. Она сделала так, как велели ей родители, а всему свету было известно, что те приказали ей заполучить будущего графа Сент-Дениза. Он женится на ней, а после будет волен поступать как душе угодно, как, впрочем, и его жена, после того как произведёт на свет требуемого наследника мужского пола. Они станут жить, как все прочие в высшем свете, – спокойно и безмятежно. Никакого противостояния воли, никакой страсти, что гложет, пугает и приносит столько страданий.

Наконец появилась леди Диана, неся перед собой два набожных труда Ханны Мор [80]80
  Мор, Ханна (More; 1745–1833) – английский драматург и религиозная писательница, член дамского ученого кружка «Синий чулок».


[Закрыть]. Высокая блондинка успела лишь заверить мисс Пеллистон, что «всё устроено», прежде чем в магазине возникла Джейн с подозрительной миной на лице. И больше они не смогли проронить ни слова на эту тему, ибо горничная всё время, что они оставались в магазине, следовала за ними по пятам.

* * *

Как было условлено ранее, карета лорда Гленкоува доставила Кэтрин к портнихе. Кучер уже было хотел вновь тронуть лошадей, когда хозяйка крикнула ему обождать. Затем повернулась к служанке:

– Джейн, пойди и узнай, не готова ли ещё моя шляпка, – велела леди, указывая на расположенное на другой стороне улицы ателье модистки.

– С позволения вашего сиятельства, миссис Флора сказала, что шляпка не будет готова до понедельника.

– Надо же, а я собиралась надеть её завтра. Сходи и узнай, не может ли она поторопиться.

Горничная с мрачным видом потащилась через улицу и исчезла в дверях ателье.

– О господи, – воскликнула леди Диана, – я совсем забыла сказать ей про ленту. – Она сошла с экипажа. – Нас, наверное, долго не будет, Джон, – обратилась она к кучеру. – Может, ты пока прогуляешь лошадей?

Джон и в самом деле не отказался бы остановиться в каком-нибудь дружелюбном местечке на углу и освежить нёбо доброй пинтой. Визиты к портнихе, как ему было известно, занимали не менее получаса. Ухмыльнувшись, он поехал дальше по дороге.

Леди Диана Гленкоув мельком взглянула в сторону лавки портнихи, затем на окна ателье мадам Жермен – и поспешила по улице в направлении, противоположном тому, где скрылась отцовская карета.

* * *

Мисс Пеллистон вошла в заведение модистки не в самом приятном расположении духа. За последние несколько часов она пришла к весьма огорчительному… и досадному… заключению. Досадовала она на то, что сама была виновата во всех своих огорчениях.

И зрелище бьющейся в истерике мадам Жермен, утешаемой ненавистным Броуди, отнюдь не поспособствовало поднятию настроения Кэтрин. Мадам сидела в кресле, что-то взволнованно причитая, а по щекам её струились слезы. Лорд Броуди попеременно то похлопывал модистку по руке, то неуклюже размахивал у её подбородка флаконом с нюхательной солью.

– Что вы делаете с несчастной женщиной? – взвизгнула Кэтрин, поспешив к мадам.

– О, мисс Пеллистон, как я рада, что вы пришли, – выдохнула modiste. Она нетерпеливо отмахнулась от барона. – Это всё Джемми. Только что прибегал один из тех ужасных уличных мальчишек… кажется, не прошло ещё и десяти минут, не правда ли, милорд? Когда вы пришли за тем светло-вишнёвым платьем… – Она вдруг осеклась, вспомнив, по всей видимости, что, когда дело касается юных леди, джентльмены предпочитают делать вид, что у них вовсе не существует никаких любовниц. – Прибежал один из уличных мальчишек, – повторила она, вновь обращаясь к Кэтрин, – и сказал, что Джемми арестовали за воровство… воровство, мисс Пеллистон! – повысила голос мадам. – Без сомнения, он не имеет отношения к подобным вещам, это какая-то ужасная ошибка, но что я могу поделать, когда с минуты на минуту прибудет леди Эшфолли, trousseau [81]81
  trousseau (фр.) – приданое.


[Закрыть]мисс Венткур едва начато, а та ужасная графиня устроила свару из-за шёлка…

– Ну, будет вам, будет, – вмешался Броуди. – Нет нужды так расстраиваться. Я только заскочу в магистрат, и всё тут же уладится. Не успеете высморкаться, как мальчик уже снова будет здесь.

Кэтрин недоверчиво взирала на бывшего жениха. Ни разу за свою жизнь лорд Броуди не кидался спасать кого-нибудь, если не считать вот-вот готовую опрокинуться бутылку.

– Вы? – с подозрением уточнила она, отбросив в сторону притворную вежливость.

– Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы ни в чём не повинного парнишку бросили к ворам и головорезам, разбив тем самым доброе сердце его хозяйки. Лишь скажите мне, как он выглядит, и я немедля помчусь туда.

Описание мадам оказалось весьма скудным в плане внешних черт, зато изобиловало подробностями касательно предметов одежды.

– Каштановые волосы, карие глаза и примерно вот такого роста? – лорд Броуди показал рукой где-то на уровне своего живота. И покачал головой: – По правде говоря, под такое описание подойдёт кто угодно. Наверняка там находятся дюжины мальчишек… как это всегда случается… и он может быть любым из них.

Кэтрин раздражённо вздохнула. Этот мужчина явно ни на что не способен. И почему только на его месте не мог оказаться лорд Рэнд? Как это на него похоже, не правда ли? Всегда рядом, когда его не просят, и неизвестно где, когда в нём действительно возникла нужда. Само собой, в этом утверждении крылась чудовищная несправедливость, но мисс Пеллистон была не в том состоянии, чтобы мыслить непредвзято.

– Лучше мне отправиться с вами, – заявила она. – Мы лишь теряем драгоценные минуты, пытаясь разъяснить вам подробности, а я не позволю, чтобы этот ребёнок путался с самыми низкими преступниками.

Лорд Броуди возразил, что уголовный суд не место для юной леди.

Больше Кэтрин не желала ничего слышать. Она отрезала, что, если барон не возьмёт её с собой, она отправится туда в одиночку. Хорош же христианский мир, если в нём бедный беспомощный мальчик, почти малыш, вынужден томиться среди самых отвратительных отбросов общества в то время, как кто-то не пошевелит и пальцем под тем предлогом, что зовётся леди.

Мадам запротестовала, утверждая, что мисс Пеллистон и в самом деле не стоит ходить. Мадам отправится туда сама. И закроет ателье. Она искренне надеялась, что не меньше любого другого имеет право называться христианкой.

Как бы то ни было, Кэтрин уже успела воспылать яростью, словно какой-нибудь ангел мщения и изготовилась голыми руками разнести до основания храм правосудия, если потребуется. Она пулей вылетела из магазина. Лорд Броуди поспешил за ней.

– Боюсь, нам придётся взять наёмный экипаж, – извиняющимся тоном заметил он. – Моя коляска в починке.

Мисс Пеллистон, не колеблясь, отправилась бы в путь и на ослах, лишь бы не терять ни секунды.

* * *

– Так-так, – проговорил Макс, рассеяно глядя поверх бокала на джентльмена, только что вошедшего к нему в кабинет. – Вот, наконец, и ты.

Мистер Лэнгдон приметил рассеянное выражение лица приятеля и пустую бутылку из-под шампанского на столе.

– Да ты пьян, – заключил он.

– Я праздную, – заявил виконт, беспечно размахивая бокалом. – А теперь мы будем праздновать вместе. Я скоро женюсь. Позвони Гедеону, Джек. Нам нужна другая бутылка. А то, боюсь, я не смог тебя дождаться. Слишком порывист, как ты знаешь.

– Я, пожалуй, откажусь. Иначе к вечеру у тебя будет дьявольски болеть голова, а мы, помнится, собирались в театр.

Лорд Рэнд рывком поднялся с кресла и дёрнул за шнур колокольчика. Минуту спустя в дверях возник мистер Гедеон с очередной бутылкой шампанского. Ему было приказано откупорить её, что он проделал с подобающей торжественностью, хотя и бросил притом на хозяина обеспокоенный взгляд. Другим таким взглядом он окинул мистера Лэнгдона, прежде чем удалиться.

У мистера Лэнгдона не оставалось иного выбора, кроме как принять сунутый ему прямо в лицо бокал.

– Что ж, ладно, – произнёс он. – Мои поздравления.

– Не хочешь узнать имя счастливой невесты?

– Оно уже известно всему Лондону. Правда, из-за твоей поспешности Элвенли проспорил Ворчестеру пони. Он-то утверждал, что ты продержишься ещё одну неделю.

– Не важно. И на следующей неделе кто-то сделает кому-то предложение. Может, даже ты, Джек. Почему ты не делаешь Кэт предложение?

Мистер Лэнгдон напрягся:

– Судя по всему, ты имеешь в виду мисс Пеллистон?

– Вот именно… мисс Бубонную Чуму. Полагаю, она в порядке? Всё так же продолжает всех поучать? – Виконт печально уставился в свой бокал. – Не видел её вот уже семь дней. Не представилось, знаешь ли, возможности. Меня же прибрала к рукам как-там-бишь-её-имя… Минерва. Афина. Что-то вроде того. Диана, – мрачно подытожил он.

– Леди Диана Гленкоув, – напомнил ему друг. – Да в чём же дело, Макс?

– Ни в чём. Счастлив, как никогда. Она ведь как раз в моём вкусе. Высокая, знаешь ли. Мне нравится смотреть девушке прямо в глаза. С маленькими женщинами, того и гляди, свихнёшь себе шею. Да ещё и голова потом болит, – добавил он, похлопав себя по груди, по всей видимости, перепутав её с черепом.

Мистер Лэнгдон во всем любил точность. Он указал другу на то, что голова его расположена несколькими дюймами выше грудной клетки.

– Какая разница? – Мгновение Макс сердито смотрел на бутылку, прежде чем вновь наполнить бокал. – Так как? Она всё так же читает нравоучения?

– Мисс Пеллистон никогда не читает нравоучений, – последовал укоризненный ответ.

– Тебе, может, и нет. Ты же всегда всё делаешь правильно. Говоришь с ней о книгах и ни разу не вывел её из себя, не поддразнил, чтобы увидеть, как засверкают её глаза, вздёрнется подбородок и порозовеют щёчки. А её руки. – Он уставился на свои собственные. – Маленькие белые ручки сжимаются в кулачки. Это невероятно забавно. Боже, да если она и ударит, ты, должно быть, решишь, что на лицо тебе села муха.

Лицо Джека помрачнело.

– Макс, – начал было он. Но тут же, вздрогнув, осекся, потому как дверь распахнулась и в кабинет ворвался маленький страшный гномик.

Глава 19

При более пристальном рассмотрении гномиком оказался Джемми, щеголявший разбитым носом и рассеченной губой. И надо сказать, нечто, в самом ближайшем будущем обещавшее превратиться в изумительного цвета «фингал», и сейчас отнюдь не добавляло ему привлекательности – его глаз оплыл и закрылся.

– Что, черт возьми, с тобой стряслось? – спросил нежданного гостя Рэнд. – Никак под копыта попал?

Джемми разразился торопливой речью, или же тем, что мог счесть речью мистер Блэквуд. Поскольку в понимании мистера Лэнгдона мальчик с тем же успехом мог изъясняться по-китайски.

Восприятие же лорда Рэнда к тому времени слегка притупилось. Так что даже ему потребовалось несколько минут, дабы разобрать хоть что-нибудь из сей тирады.

– Понял, – наконец объявил он, вновь наполняя бокал. – Тебя схватил, приняв за вора, представитель порядка. Ты стукнул его. Он ударил тебя. Ты пнул его по причинному месту и сбежал. Интересное тебе выпало приключение. А теперь иди и вымойся.

Джемми обратился к мистеру Лэнгдону:

– Он чё, глухой? Я же щаз только сказал, что она поехала с ним в управу в наёмной повозке, а он так каждный понедельник и среду кругом ошивался. Я как раз хотел ей сегодня об этом рассказать, только что-то случилось…

Тут вмешался лорд Рэнд, главным образом потому, что упоминание о «понедельнике и среде» лучиком света прорезало его затуманенный разум. В эти дни Кэтрин ходила в ателье, чтобы давать Джемми уроки. Значит, сия истеричная тирада имела какое-то отношение к Кэтрин. Теперь же, когда Макс разобрал слово «она», ему решительно потребовалось знать, кто же в таком случае «он».

Учитывая, что лорд Рэнд был самую малость нетрезв, а речь Джемми – весьма несвязна, виконту потребовалось некоторое время, чтобы ухватить суть.

– Так ты утверждаешь, что мисс Пеллистон отправилась с лордом Броуди в наёмном экипаже в магистрат? Зачем?

– Потому что думала, что тот стражник утащил меня туда. Он так и хотел сделать, я ведь уже говорил, только…

– Только ты улизнул. Что ж, значит, когда они доберутся до магистрата, то выяснят, что произошла ошибка, разве не так?

– Если только они поехали туда, – мрачно заметил Джемми.

– Что заставляет тебя считать иначе? – спросил мистер Лэнгдон.

Джемми гневно уставился на него.

– Ну я же щаз только говорил вам! Он следил за ней и всю неделю выспрашивал о ней всякие вещи. А ищо тот громила, что сцапал меня, был вовсе никакой не стражник. Он почти такой же здоровый, как вы, – обернулся он к лорду Рэнду, – только толще и нос у него весь поломанный. Я просто стражников-то всех знаю, и он не из них.

– Уверен? Может, это какой-то новый офицер, перепутавший тебя с другим мальчиком.

– Неа. Он совсем даже близко не смахивает на всяких крючков и фараонов.

Лорд Рэнд пояснил мистеру Лэнгдону, что речь идёт о стражниках и констеблях соответственно.

– Видал я его как-то в винной лавке, куда заходил вместе с мамкой. Она хотела, чтобы он помог ей заполучить работу в том доме, где служил сам, но он отказался, сказал, что она слишком старая и страшная и распугает всех клиентов.

Лорд Рэнд вмиг протрезвел и осведомился, уж не о публичном ли доме идёт речь.

– Ага, ей шибко хотелось в бордель. Она завсегда зимой рассказывала, как хочет жить в хорошем тёплом доме вместо улиц.

– Боже правый! – воскликнул мистер Лэнгдон. – Он рассуждает о доме терпимости, словно об словно о святой обители. Как только этим детям удаётся выживать?

– Возможно, в настоящее время под вопросом выживание мисс Пеллистон, Джек. Так что оставь своё благородное негодование на потом.

Виконт вновь обратился к Джемми:

– А ты, случайно, не знаешь, как зовут того парня? Может, к примеру, Джоз? Или Чолли?

– Чолли, – последовал незамедлительный ответ. – Он звал его «Весельчак Чолли». Да я ж вам уже о нём рассказывал. Тот, который забрал миз Кэтти. Высокий такой, с рыжими волосами.

Лорд Рэнд поднялся:

– Если тот, другой, не повёз её в магистрат, то наш приятель Чолли, вероятно, единственный, кто знает, куда они направились.

Виконт подозвал мистера Гедеона и приказал прислать ему в покои ведро холодной воды и отправить кого-нибудь раздобыть пару наемных экипажей. Затем виконт стремительным шагом вышел из комнаты. Мистер Лэнгдон с Джемми последовали за ним.

Несколько минут спустя эти двое изумленно наблюдали, как обнаженный по пояс лорд Рэнд, склонившись над умывальником, льёт себе на голову ледяную воду. Быстрыми решительными движениями вытерев голову полотенцем, он сорвал с себя остатки одежды и с помощью Блэквуда облачился в одеяние, которое носил в те дни, когда ещё не помышлял стать графским наследником. С этим делом вскоре было покончено, но к тому времени виконта уже вывели из терпения идиотские вопросы зрителей. Решив же, что он наконец готов, Макс обернулся к Джеку.

– Теперь, – объявил он, – ты отправишься спасать её.

– Я? – ошеломлённо переспросил Джек. – Ну разумеется, я буду рад помочь.

– Нет, помогать буду я. А ты отправишься спасать барышню в беде… надеюсь, она всё-таки в беде, иначе мы будем выглядеть парой набитых дураков.

Мистера Блэквуда отправили проверить два наиболее вероятных управления магистрата – на Грейт-Мальборо-стрит и на Боу-стрит. Если мисс Пеллистон с Броуди окажутся в одном из этих мест, камердинер должен будет лишь уведомить их, что Джемми в безопасности, и удостовериться, что леди в целости и сохранности добралась домой. Тем временем лорд Рэнд с мистером Лэнгдоном отправятся на поиски Чолли.

В соответствии с этим планом мистер Блэквуд разместился в одном потрёпанном наёмном экипаже, а два джентльмена в сопровождении Джемми – громогласно возражавшего против того, что на него не обращают внимания, – направились ко второму.

* * *

Окна экипажа покрывала корка копоти и грязи, так что Кэтрин едва могла различить проносящиеся виды. Её чувство направления ничуть не улучшилось с того дня, когда она только приехала в Лондон, а зрение мало чем могло сейчас помочь. Однако ж она знала, что ближайший магистрат на Грейт-Мальборо-стрит. На что и указала лорду Броуди, когда ей показалось, что карета повернула в другую сторону.

– О, но там его не может быть. Судя по тому, что я слышал, такие преступления находятся в ведомстве Боу-стрит, а вы ведь знаете, как эти парни ревнивы. Похоже, мальчишку схватил сам Таунсенд, – небрежно обронив имя самого знаменитого сыщика с Боу-стрит, добавил лорд Броуди.

Кэтрин оказалась должным образом впечатлена, поскольку слышала это имя и прежде. Не знала она лишь того, что мистер Джон Таунсенд, к числу клиентов коего принадлежали Банк Англии и принц-регент, никогда бы не стал утруждаться из-за столь мелкой сошки, как восьмилетний мальчуган, обвиняемый в краже карманных часов.

– Уж не говоря о том, – беззаботно продолжал барон, – что Конант мой друг, и коль скоро он сейчас главный судья, дело должно утрястись довольно быстро.

– А разве это не то место? – некоторое время спустя спросила Кэтрин, когда их экипаж свернул на Боу-стрит. – Уверена, лорд Эндовер говорил мне о нём, когда показывал город.

– Верно, здесь их главное управление. Но заключенные содержатся чуточку дальше, в «Буром медведе».

– Боже милосердный… разве это не трактир?

– Он самый. Кажется, я говорил вам, что там не место для леди? – Лорд Броуди презрительно улыбнулся. – Полагаю, теперь вы изменили своё мнение о христианском долге?

– Могли бы и намекнуть, что мы направляемся в трактир. Само собой, я не могу войти в подобное место.

– Нет, разумеется, нет. Только в бордель. А, Кэти?

Мисс Пеллистон подобралась.

– Надеюсь, у вас достанет вежливости, – с холодным достоинством парировала она, – воздержаться от повторного обсуждения сей оскорбительной темы. И вам как джентльмену не пристало затрагивать подобные вопросы в присутствии леди.

– Я вовсе не собирался тебя злить, девочка. Только немного подразнил. И ты вовсе не такая уж чувствительная. Твой папаша тоже не особо при тебе следит за языком.

Лорд Броуди был весьма доволен собой. Он считал себя умнейшим человеком на всём белом свете. Как легко она согласилась пойти! Он зря потратил столько времени, измышляя способ заманить её. Ни слова о том, что её должна сопровождать горничная, ни единой попытки позвать с собой модистку или же послать за кузеном. Кэтрин была так взбудоражена, что он даже не обиделся на её сварливые реплики. Пусть пока болтает что заблагорассудится. Весьма скоро ей придётся научиться сдержанности.

– Конечно же, я нисколечко в это не верю, дорогая, – вкрадчиво продолжил он. – Понимаешь, в тот день я капельку выпил. И вообще-то собирался извиниться, но в последнее время тебя чертовки сложно где-то застать. Все эти горничные и компаньонки, я уж не говорю об этих твоих кавалерах. Я слышал, Аргойн сделал тебе предложение, а Эндовер его отклонил. Всё надеешься на Рэнда? Знаешь, а ведь нет худа без добра. Не лучше ли стать герцогиней, раз тебе выпала такая возможность?

Хотя эта тема была ещё менее приятна, нежели публичные дома, Кэтрин ограничилась высокомерным фырканьем. И тут же пожалела об этом. Внутренности экипажа пахли так, словно в нём давным-давно кто-то умер. Она не была уверена, исходило сие благоухание от самой повозки или же от сидящего напротив джентльмена, и не горела желанием узнать наверняка. Всё, чего ей хотелось, – выбраться из этой грязной трясущейся клетки.

Наконец экипаж с грохотом остановился. Лорд Броуди сошёл первым и протянул руку, чтобы помочь Кэтрин. Она притворилась, что не заметила, и слезла со ступенек без посторонней помощи. И только она хотела вздохнуть полной грудью, как поняла, что воздух снаружи повозки едва ли чище, чем внутри. Ещё она заметила, что стоит вовсе не на Боу-стрит, и со смутным чувством зарождающейся тревоги осведомилась, где они.

– Как раз возле «Бурого медведя». И раз уж я не могу взять тебя с собой в такое место, полагаю, ты можешь подождать здесь.

Он указал на вход в здание, в заляпанных витринах коего были беспорядочно свалены товары, среди которых виднелись одежды живших в прошлом веке джентльменов, сломанные мечи, ржавые туалетные принадлежности, смятые шляпки и прочие предметы, слишком ветхие, чтобы их можно было легко опознать. Над дверью висели три шарика.

– Да ведь это же ломбард, – уныло заметила Кэтрин.

– Но всё-таки не трактир, да к тому же тебе во всей округе не сыскать лучшего места, – солгал он. – Им заведует приятельница одного моего друга. Там ты будешь в не меньшей безопасности, чем дома. А я, как только добьюсь, чтобы мальчишку отослали в управление, сразу вернусь за тобой.

На мгновение мисс Пеллистон заметалась между Сциллой и Харибдой [82]82
  Ски́лла (др. – греч. Σκύλλα, в латинской транслитерации Сци́лла, лат. Scylla) и Хари́бда (др. – греч. Χάρυβδις, допустима транскрипция Харибдида) – морские чудища из древнегреческой мифологии, засевшие в узком проливе между Сицилией и Калабрией (самым южным районом Италии) и губящие моряков, отважившихся идти через него. Сцилла хватала с корабля людей своими шестью головами (по Овидию – собачьими) на длинных шеях, а с другой стороны Харибда на расстоянии полёта стрелы устраивала водоворот, поглощавший весь корабль целиком. То есть проплыть между этими чудовищными тварями, не погибнув от одной из них, представлялось невозможным. В «Одиссее» Гомера царь Одиссей, как водится, сделал выбор в пользу меньшего зла: чтобы пройти через этот пролив, он взял курс ближе к Сцилле, пожертвовав несколькими моряками во спасение остальных.


[Закрыть]. Наёмные экипаж уже уехал. Она не могла идти с Броуди в трактир, тем более в «Бурый медведь». Она мрачно вспомнила, как лорд Эндовер подметил, что сие местечко ничем не отличается от воровского притона, в нём ошиваются служители порядка, столь же порочные, как их узники. Не могла она ждать и на улице. Отвратительные трущобы навевали воспоминания о заведении Бабули Грендел и грязных улочках, по которым лорд Рэнд нёс её к себе домой.

Она пристально вгляделась в дверь ломбарда и сглотнула:

– Вижу, у меня нет выбора. Придётся потерпеть. Но вы обещаете поторопиться?

– Разумеется. Ну же, давай, с тобой всё будет в порядке, – продолжил он тем притворно заботливым тоном, от которого у Кэтрин мурашки побежали. – У миссис Ходдер есть тихая задняя комнатка, где ты сможешь выпить чашечку чая, пока ждёшь. Знаю, здание выглядит непритязательно, но хозяйка – добрая старушка. Мухи не обидит. И ты удивилась бы, узнав, как много дворян сюда приходит – в том числе и леди, – когда им выпадает неудачная ночка за столом для фараона, а они не желают признаваться в этом мужьям.

С этим словами лорд Броуди рывком распахнул тяжёлую дверь. Кэтрин неохотно вошла.

За конторкой с вязанием в руках восседала непомерно толстая женщина. При их появлении она коротко кивнула. Лорд Броуди, понизив голос, быстро о чём-то с ней переговорил. Пожав плечами, та неопределённо махнула в сторону задних комнат ломбарда.

Барон провёл Кэтрин в указанном направлении и толкнул ещё одну тяжёлую дверь.

Для мисс Пеллистон день выдался нелёгким. Сперва ей навязала роль закадычной подружки невеста лорда Рэнда, чей рост, классическое сложение и безмятежная белокурая красота заставляли Кэтрин чувствовать себя маленьким безобразным карликом. Затем вышеупомянутая невеста, воспользовавшись присущей Кэтрин добротой, вовлекла её в соучастие в совершенно непристойном поступке. Эта богиня ещё больше усугубила сей промах, растянув свои делишки на добрую половину часа и даже не дав Кэтрин возможности прочитать нотацию, которую эта леди всячески заслужила.

Добавьте ко всему некомпетентность и продажность системы правопорядка, подвергшей преследованиям невинное дитя, беспомощную истерику мадам перед лицом такой несправедливости, чванливую тупость лорда Броуди и досадное отсутствие человека, в чьих силах было быстро разрешить сложившееся затруднение – и вы получите юную леди в самом неподобающем для дамы расположении духа.

С той самой секунды, как Кэтрин переступила порог ателье, все мысли её – если можно их так назвать – были продиктованы слепой яростью против мира, который нынче, кажется, вконец обнаглел. Пребывая в таком состоянии, она могла думать только о том, чтобы без оглядки броситься на помощь Джемми, раз уж никто другой не способен разумно подойти к делу.