Текст книги "Свободное падение"
Автор книги: Лорен Миллер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Вернув мне унисмарт, Херши выскочила из комнаты. Я быстро приняла душ и переоделась в джинсы подороже – прощальный подарок мачехи – и шелковую кофточку с коротким рукавом, купленную в моем любимом магазине «для бережливых». Кофточка имела довольно глубокий вырез, и потому я перевесила мамин кулон на цепь подлиннее. Если я наклонюсь, он окажется как раз на уровне ключиц и закроет мой унылый бюстгальтер, лишенный всякой эротичности. Поверх кофточки я надела толстовку с капюшоном. Я видела, что Херши носит толстовку на манер блейзера, и последовала ее примеру. Я слегка подвернула рукава и запихнула капюшон за воротник. Все это заняло у меня минут двадцать. Херши успела прислать две нетерпеливые эсэмэски.
Когда я вышла, солнце уже скрылось за горами, и потому я не стала укорачивать себе путь, а пошла через ворота Академии, по проезду, соединявшему ее с западной частью городского центра.
Ресторан находился чуть севернее кафе «Парадизо», стало быть, если я не воспользуюсь какой-нибудь боковой улочкой, придется идти мимо дверей заведения. Как назло, никаких боковых улочек здесь не было, зато дверь кафе была приоткрыта и приперта камнем. У меня защекотало в груди, словно там летали крошечные бабочки.
– Ты выставляешь себя на посмешище, – пробормотала я.
Я решила пройти мимо кафе, не поднимая головы и делая вид, что поглощена текстом на унисмарте. На самом деле я снова и снова набирала в блокноте слово «посмешище».
– Привет.
Я закусила губу и едва не споткнулась на ровном месте. Норт поймал меня за локоть, но «Джемини» выскользнул из рук и запрыгал по тротуару. Эластичный и прочный футляр погасил удар. Мои десны превратились в цемент.
– Осторожнее, – сказал Норт, нагибаясь за унисмартом.
Я мгновенно покраснела. Он увидел, какое слово я набирала!
– Пожалуй, тебе больше подходит другое слово. Например, «очаровашка», – сказал он, подавая мне унисмарт.
От Норта пахло мылом и чаем «Эрл Грей».
– Клевая у тебя толстовка, – усмехнулся он.
– Вообще-то, я шла на обед, – выпалила я.
Мои ресницы хлопали, как затвор у старинного фотоаппарата: хлоп-хлоп-хлоп-хлоп. Меня будоражил запах Норта и то, что он стоял совсем рядом. Все это произошло как-то уж очень неожиданно. Я засунула руки в карманы и постаралась изобразить равнодушие.
– Девчонки ждут в «Тайфуне», – сказала я и кивнула в сторону ресторана, словно боясь, что он не поверит. – Пожалуй, я…
«Пойду» – слово, завершающее фразу, – застряло у меня в горле. Наши глаза встретились. И снова это чувство, что я очень давно и очень хорошо знаю Норта.
– Ты всерьез собралась есть сверхдорогие крошечные порции тайской пищи? Ее же готовят для богатеньких веганов, повернутых на здоровом питании.
– А ты можешь предложить что-нибудь получше? – ехидно спросила я.
– Могу, – улыбнулся Норт. – Сверхдешевые, громадные, чисто американские сэндвичи с фрикадельками. Их еще называют «сэндвичи с подлодок».
– Неужели парень, который пьет зеленый чай и заменяет сахар стевией, ест сэндвичи с фрикадельками?
– Представь себе, – ответил Норт. – Вижу, ты до сих пор мне не веришь. В таком случае ты просто обязана принять мое предложение. – Он забрал у меня «Джемини». – Какой у тебя пароль?
– Так я тебе и сказала!
– Тогда введи сама.
– А зачем? – спросила я, хотя уже набирала цифры пароля.
– Необходимая предосторожность, – ответил Норт, снова беря у меня унисмарт. – Нельзя, чтобы толпы твоих фолловеров узнали о самом тщательно охраняемом тэдемском секрете. Иначе Джованни мигом вздует цены… Постой, твой унисмарт уже в приватном режиме.
– Почему это тебя так удивляет?
– Да потому что ты типичная девчонка с Форума. А все примочки Форума для того и существуют, чтобы фолловеры с твоей френдленты постоянно знали о каждом твоем шаге и чихе. Вдруг они что-то пропустят? А тут – такой облом! Унисмарт в приватном режиме! Не боишься, что все твои рейтинги и лайки упадут?
– Ты всегда такой циничный? – скорчив гримасу, спросила я.
– Да. – Норт вернул мне «Джемини». – И все-таки, зачем ты переключила его на «приват»?
– Потому что соседка по комнате забодала меня своими эсэмэсками. Лучше скажи, почему твой ноутбук таких гигантских размеров?
Я кивнула на сумку, из которой торчал корпус ноутбука. Мой бы туда вошел без проблем. Даже место для второго осталось бы.
– У меня старинная машина, – ответил Норт. – Кстати, я собрался в мастерскую. Тут недалеко. Пошли со мной? Потом угощу тебя сэндвичем.
Я заканчивала набирать эсэмэску для Херши: «Что-то живот прихватило.:(Пожалуй, никуда не пойду. Ешьте без меня».
– Это для нее? Для твоей соседки по комнате?
– Кстати, ты ее знаешь, – кивнула я. – Мы в первый день приходили в «Парадизо».
Я убрала «Джемини», выключив вибровызов. Мне вовсе не хотелось читать лавину сообщений, которые обязательно последуют в ближайшие минуты.
– Да, я помню ее. Такую трудно забыть. – Норт смотрел в другую сторону, поправляя ремень сумки. – Если согласна, поторопимся. Мастерская закрывается в семь.
Я снова кивнула. Меня неприятно зацепили его последние слова. «Такую трудно забыть». Значит, Херши трудно забыть, а меня – легко? Ну кто я? Девчонка, которая сливается с фоном. Увидел и тут же забыл.
Мастерская находилась на неприметной улочке, в таком же неприметном кирпичном доме. Кажется, даже вывески не было. Помню, в Сиэтле я ходила с Беком в мастерскую по ремонту электроники, когда у него что-то случилось с аппаратом. Там был полный хай-тек. Все сверкало. А здесь… Помещение завалено ноутбуками, унисмартами и еще какими-то штуками, названия которых я даже не знала. Странно, что тут же находились ювелирные украшения, явно выставленные на продажу, но без ценников.
– Привет, Эн-Пи, – поздоровалась с Нортом девушка-приемщица.
В руках у нее был «Джемини». Моя ровесница. Возможно, на год-другой младше. Под панка косит. Ярко-розовые короткостриженые волосы, нос-кнопка, украшенный платиновыми сережками.
– Ноэль, познакомься. Это – Рори, – представил меня Норт. – Учится в Тэдеме. Рори, это – Ноэль, внучка владельца мастерской.
– Привет, – сказала я.
– Ты учишься в Тэдеме? Вау! Это же круто, – с детским восторгом изрекла Ноэль. – Я вот документы подала. Может, чего подскажешь?
– Если честно, сама удивляюсь, что меня приняли, – созналась я. – Думаю, и тебя примут.
Я скрылась за обычной вежливой фразой. На самом деле у меня были совсем другие мысли. Скорее всего, Ноэль еще не проходила психологического собеседования. Хорошо, если бы там ей деликатно вправили мозги, поскольку девчонка, желающая учиться в Тэдеме, не красит волосы в ярко-розовый цвет и не протыкает себе ноздри. Панковские замашки не для Тэдема.
– Что с ним? – спросила Ноэль, когда Норт достал своего серебристого динозавра.
Компьютер меня не интересовал, а вот золотой медальон, лежащий на витрине, – очень даже. Медальон был в форме голубка. Его части соединялись крошечной петелькой. Глазом голубку служил крошечный голубой камешек, а по крылу тянулся серебристый узор. Миниатюрная, совершенно женская вещица, непонятно как затесавшаяся среди грубоватых мужских золотых часов и электронных штучек.
– Жесткий диск сгорел, – ответил Норт, а мне было никак не оторваться от медальона. – Можно бы, конечно, выбросить, но жалко. Привык я к этому ноуту. Как думаешь, Айвен сможет починить?
– Он сможет починить что угодно.
Ноэль взяла большой пластиковый конверт с мягкой внутренней подкладкой, запихнула туда ноутбук и застегнула молнию, после чего занялась оформлением квитанции. Все необходимые данные Норта она помнила наизусть.
– Тебе нужна подмена на время ремонта? – спросила она, поворачивая свой ноутбук к Норту и подавая ему стилус для подписи. – Ой, забыла. У тебя же и так есть семь компьютеров.
– Вообще-то, их девять, – усмехнулся Норт.
Я мгновенно забыла о медальоне.
– У тебя девять компьютеров? Ты их коллекционируешь?
– Старые компьютеры у меня вроде хобби, – ответил Норт, снова вешая сумку на плечо. – Ноэль, ты позвонишь, когда моя штучка будет готова?
– Угу, – ответила та, утыкаясь в свой «Джемини».
– Успехов в поступлении, – пожелала я ей.
– Спасибо, – рассеянно ответила Ноэль, поглощенная унисмартом.
Вскоре мы снова оказались на улочке.
– А теперь – угощение, – улыбнулся Норт.
В двух шагах от мастерской я увидела зеленый навес, на котором белыми буквами было выведено: «У ДЖОВАННИ».
Ну что могло находиться на такой улочке? Только забегаловка, где подают фастфуд. Но я не угадала: мы оказались в зале уютного ресторанчика с несколькими столиками, покрытыми безупречно чистыми белыми скатертями. Сам Джованни находился в кухне. Увидев Норта, Джованни тут же заключил его в медвежьи объятия, оставив на белой футболке полоску кетчупа. Без лишних слов хозяин отправился готовить сэндвичи.
Норт рассказал, что этих сэндвичей в меню ресторана нет и Джованни их делает только для него. История была такова: Норт еще мальчишкой приходил поесть в заведение Джованни, но знаменитые спагетти почему-то не ел. Он выковыривал все фрикадельки, укладывал их между ломтями чесночного хлеба и мазал соусом «маринара». Понаблюдав за привередливым мальчишкой, Джованни сам стал делать Норту такие сэндвичи.
– Ты вырос в этом городе? – спросила я, когда мы покинули ресторан, унося пакет с сэндвичами.
Мы шли все по той же улочке, тянущейся параллельно Мейн-стрит.
– Нет, я рос в Бостоне. Но мы сюда часто ездили. У меня здесь тетка живет. Кстати, «Парадизо» принадлежит ей. Сейчас она там практически не показывается.
– А твои родители…
– Отец по-прежнему в Бостоне. Старательно делает вид, что его сын не придурок, которого выперли из средней школы. А мама… Она умерла. Давно. Мне тогда было три года.
Вот откуда у меня это чувство общности и ощущение, что мы давно знаем друг друга. Он тоже рос без матери. В современном мире, где научились предотвращать несчастные случаи и лечить болезни, дети, лишившиеся матерей, – редкое исключение. В моей прежней школе я была единственной. Наверное, и в Тэдеме тоже. Мне захотелось сказать Норту о нашей похожести, однако слова застряли в горле.
– А почему ты ушел из школы? – вместо этого спросила я.
– Школа и я оказались несовместимы.
– Неужели лучше целый день стоять возле кофемашины?
Глаза Норта помрачнели.
– Прости, что недотягиваю до твоих стандартов.
– Я совсем не это имела в виду, – торопливо возразила я. Мои щеки вспыхнули. – Ты не можешь недотягивать до того, чего у меня нет. Я вообще никогда не думала о стандартах.
– У такой девчонки, как ты, обязательно должны быть стандарты. – Он снова улыбался. У меня отлегло от сердца. – Высокие стандарты.
Мы подошли к задней двери «Парадизо». Рядом была еще одна дверь, но не стеклянная, а металлическая.
– Но раз у тебя нет стандартов, тебе ничто не помешает перекусить в обществе парня, который старше тебя, которого выгнали из средней школы, и теперь он корячится в кафе, зарабатывая себе на жизнь. И раз у тебя нет стандартов, ты спокойно войдешь в его пустую квартиру, – сказал Норт, берясь за ручку металлической двери.
В моей голове звенели слова «пустая квартира».
– И насколько старше? – спросила я, пытаясь не показывать своей настороженности.
Мы вошли в крошечную прихожую. Оттуда лестница вела на второй этаж. Норт защелкнул оба замка.
– Восемнадцать, – произнес он и стал подниматься по ступеням.
Я поплелась следом, ощущая слабость в ногах. Я никогда не была у парня в комнате. Точнее, была у Бека, но Бек не в счет.
Я не удивилась, увидев на площадке второго этажа еще одну дверь. Удивило количество замков. Их было три: два врезных и третий – в самой ручке. Каждый замок Норт открывал отдельным ключом. Зачем ему столько замков? Боится, что кто-то покусится на его компьютерный антиквариат?
Я и без Люкса понимала: я здесь чужая. Мне сейчас нужно было бы сидеть с девчонками в «Тайфуне». Или в школьной столовой, где я бы ела жареного морского окуня с мангольдом[15]15
Мангольд – сорт листовой свеклы.
[Закрыть] и говорила бы о теории струн или о творчестве Джейн Остин. Но все эти «сослагательности» не имели сейчас никакого смысла. Кажется, в грамматике это называлось «состоянием упущенной возможности».
– Прошу, – сказал Норт, распахивая дверь и пропуская меня вперед.
Глава 10
Дверь открылась прямо в гостиную. Конечно, так я назвала это помещение скорее по привычке. Его и комнатой назвать было нельзя. Пространство, в котором обитал Норт, состояло из дивана, кофейного столика и переполненного книжного стеллажа. Последний разделял маленький кухонный отсек и другой, еще меньше, который служил Норту спальней.
– Один живешь? – спросила я, проходя на его кухоньку.
Впрочем, судя по размеру кровати, я могла бы и так догадаться. Он жил здесь один.
Норт лишь кивнул, разворачивая наши сэндвичи.
– Жилье мне досталось вместе с арендой «Парадизо». Когда тетка узнала о моем желании переехать сюда насовсем, она предложила мне эту квартирку. Бесплатно.
Норт откусил от своего сэндвича. Соус «маринара» брызнул и потек у него по подбородку. Мне бы сейчас не помешали вилка и нож.
– Просто начинай есть, – посоветовал Норт, словно читая мои мысли. – Эти сэндвичи все равно пачкаются соусом. Но после первого куска тебя это перестанет заботить.
Он оказался прав. Все, что входило в состав сэндвичей, само по себе было вполне обычным. А вот вместе получалось то, что Иззи называла вкуснятиной. Еда, оправдывающая старый рекламный слоган: «Попробовав раз, ем и сейчас». Жаль, что у меня отключен Люкс. Я бы внесла эти сэндвичи в число своих пищевых фаворитов… Но что это даст? Ни сэндвичи Джованни, ни зеленый чай с молоком, который готовил Норт, не значились ни в чьем меню, и потому я не дождусь никаких перекрестных ссылок на мою иерархию пищевых предпочтений.
– Киношку посмотреть хочешь? – с набитым ртом спросил Норт.
– У тебя есть «ящик»? – удивилась я, пальцами вытирая уголки рта.
– «Гоу-бокса» у меня, естественно, нет. Но есть ноутбук с DVD-плеером и куча дисков. – Он кивнул в сторону стеллажа, низ которого был заполнен не книгами, а пластиковыми футлярами с DVD-дисками. – Выбирай.
Я пробежалась по названиям фильмов. «Руди», «Рокки», «Дархэмский бык», «Команда из штата Индиана».
– Сплошные старые спортивные фильмы, – удивилась я.
– Но они не только про спорт. Они куда глубже, – уверил Норт. – Ты их когда-нибудь смотрела?
Я покачала головой:
– А у тебя какой из них самый любимый?
Норт приготовился было ответить, но потом лишь улыбнулся и сказал:
– Садись. Я тебе его поставлю. Никаких лишних объяснений.
Он загородил стеллаж, и потому я не знала, в какой коробке лежал диск с его любимым фильмом.
Я достала унисмарт, чтобы проверить время. Херши прислала мне целых шесть сообщений. Последнее пришло три минуты назад и было написано большими буквами:
@HersheyClements: ТЫ ГДЕ?!?!
Я посмотрела, где она сама. Оказалось, что все еще в ресторане.
– Опять твоя соседка по комнате?
– Угу. Сейчас напишу ей, что сижу в библиотеке, иначе не отцепится.
– Не надо врать. Во всяком случае, в эсэмэске. Просто не отвечай.
– Она не узнает, что я вру. Унисмарт переключен на приватный режим.
– Ну и что? Твое местонахождение скрыто от внешнего мира, но «Джемини» все равно знает твои GPS-координаты. Даже если Люкс у тебя отключен, они обязательно появятся в журнале.
– Откуда ты знаешь?
– Так написано в условиях пользовательского соглашения.
– Ты что, читал эту занудиловку? – удивилась я.
– А ты разве не читала? – тоже удивился Норт.
– Не смеши. Как будто кто-то читает эти условия.
– Как все запущено! – покачал он головой. – Ты позволяешь Люксу принимать за тебя решения и даже не знаешь, каким образом он это делает?
– Хорошо. Допустим, ты прав, – отмахнулась я.
– Я действительно прав. Без «допустим».
– Ты прав. И Люкс знает, где я в данный момент. Но что изменится, если я совру не Люксу, а Херши?
– Люкс использует так называемый алгоритм нарезки, – ответил Норт. – Это программа для обнаружения паттернов в событиях. Она строится на узком спектре примеров из опыта пользователя. Скажем, Люкс идентифицирует тебя как человека, который врет лишь в тех случаях, когда испытывает чувство вины или пытается не задеть чьи-то чувства, или делает то, что, по представлениям данного человека, делать не следует. Например, идти в гости к малознакомому парню и оставаться с ним наедине в его берлоге. – Норт подмигнул мне. – Если ты сейчас соврешь о своем местонахождении, Люкс соберет всю информацию, связанную с этой ситуацией. В том числе и координаты места, где ты в действительности находишься. В будущем он будет делать все, чтобы удерживать тебя от аналогичных ситуаций. А вот я, например, не хочу, чтобы это произошло.
Слова Норта отдавали какой-то параноидальной теорией заговора, но ведь я действительно не знала, как и на каких принципах работает Люкс. Я просто нажимала кнопку «Принимаю», чтобы поскорее обзавестись новым приложением или сделать апгрейд самого Люкса.
Я демонстративно положила унисмарт дисплеем вниз.
– Ну так как, мы смотрим фильм?
– И что ты думаешь об этой картине? – спросил Норт, когда фильм закончился и на экране потянулись длинные титры.
– Вроде… интересная.
– Значит, тебе не понравилось.
– Нет! Понравилось. Я просто… просто не знаю, как к ней относиться. Ведь голос в голове Рея[16]16
Рей Кинселла – главный герой фильма «Поле чудес» 1989 г.
[Закрыть] – это же Сомнение? Правда? Значит, мы должны посочувствовать ему?
Норт негромко рассмеялся:
– Главное, фильм тебя захватил. Даже взволновал.
Я ерзала на диване. То-то и оно, что сюжет фильма действительно был захватывающим. Но сама идея вызывала у меня какую-то двойственность. Главный герой слышит внутри себя голос, который постоянно ему твердит: «Если ты это сделаешь, они придут». И он у себя на пшеничном поле устраивает бейсбольную площадку, чтобы все умершие игроки смогли появиться там и провести игру. Мне многое было непонятно. Например, почему умершие бейсболисты никак не могли успокоиться и высматривали себе место для игры? Но сильнее всего раздражало то, что зрители должны верить ощущениям главного героя. Он слышит голос и сразу, на автомате, правильно понимает смысл туманной фразы. А фраза и в самом деле туманная. Загадочная, если хотите. «Если ты это сделаешь, они придут». Но почему Рей считает фразу приглашением, если не приказом, к устройству бейсбольной площадки на пшеничном поле? Или это зрители – если не тупые – должны понять по его дальнейшим действиям?
– Все это… в общем, как-то… не слишком убеждает, – осторожно сказала я, не желая особо критиковать любимый фильм Норта.
– Кто это сказал?
– Как – кто? Я. Ты же спрашиваешь мое мнение. Голос в голове Рея побуждает его к какому-то действию, но Рей почему-то точно знает, что должен устроить бейсбольную площадку. И не где-то, а прямо на пшеничном поле.
– Ты не берешь в расчет позитивные последствия его шага, – заметил Норт. – Герой сохранил свою ферму. Помирился с отцом. Доставил людям радость. Подумай, какой была бы жизнь Рея, если бы он отмахнулся от слов голоса.
Я хотела сказать, что, по-моему, лучше потерять ферму, чем рассудок, но мой взгляд упал на старинные деревянные часы с кукушкой. Норт тоже смотрел на их циферблат. Стрелки показывали без четверти девять.
– Мне пора, – сказала я, не дожидаясь, когда он скажет то же самое. – Спасибо за сэндвич. И за фильм.
– Могли бы повторить, – предложил Норт, провожая меня до двери. – Я понял, какие фильмы тебе нравятся. Такие, как «Рокки». Никаких мертвых чуваков и странных голосов. Только упрямство и работа кулаками.
– Договорились, – ответила я, выходя на площадку.
Я ждала, что Норт спустится со мной вниз и проводит до двери, но он и не думал выходить из своей берлоги. Я не шизею по поводу хороших манер, и тем не менее меня это задело.
– Пока! – бросила я, решив, что никакого повторения не будет.
– Рори!
– Да?
«Слава богу, додумался!» – пронеслось в моей голове. Я повернулась. Может, мне нужно с ним поцеловаться, и я сразу перестану думать о нем. У меня колотилось сердце. Я смотрела на Норта, изображая девчонку, умевшую целоваться. На самом деле ничего я не умела. Мой единственный дружок учился в девятом классе, и целоваться с ним было все равно что поцеловаться с рыбой. Сожмет губы, словно боится, что я его укушу.
– Ты это… не говори Херши, что была у меня. Хорошо?
У меня сжалось сердце. Ведь запомнил ее имя!
– Хорошо, не скажу, – сухо пообещала я.
– Ничего личного, просто я…
– Ладно, можешь не объяснять. – Я выдавила улыбку. – Понимаю.
Ситуация становилась дурацкой, и, чтобы не делать ее еще более дурацкой, я пошла вниз. Где-то на середине лестницы я услышала, как хлопнула верхняя дверь.
«Норт – скрытный человек», – мысленно твердила я себе, возвращаясь в кампус. Потом добавила вслух:
– Просто такая девчонка, как я, ему не по зубам.
На внутреннем дворе кампуса я долго искала окно нашей комнаты. В первый день я ошиблась. Здание строилось давно, и окна в комнатах были. В нашей, когда мы туда вошли впервые, окно было закрыто особой шторой, создававшей полную иллюзию комнаты без окон. Наконец я нашла. Там горел свет. Херши не спала. Вздохнув, я достала унисмарт и приложила к идентификационной панели у входной двери. Дверь открылась. Я вошла и только тут заметила текст, появившийся на дисплее.
НОМЕР ЗАБЛОКИРОВАН
Человек построил прямоугольный дом.
Все окна дома выходят на юг.
Какого цвета был медведь?
Я едва успела пометить сообщение прочтенным, как появилось другое:
На ответ у тебя тридцать секунд.
У меня бешено заколотилось сердце. Я забыла про Норта и про неминуемый разговор с Херши. Это из тайного общества! Проверка началась! Но их вопрос бессмыслен. Какая связь между конструкцией дома и цветом медвежьей шкуры? Я начала паниковать. Вдруг это вопрос-ловушка? Откуда мне знать, какого цвета медведь, если я не знаю его породу? И при чем тут дом? Разве окраска медведей зависит от домов? Медведи живут там, где вообще нет никаких домов.
И вдруг в мозгу что-то щелкнуло, и я все поняла. «Все окна дома выходят на юг». Такое может быть только… только на Северном полюсе. Значит, медведь – полярный и шкура у него белая. Я быстро отстукала ответ. Через считаные секунды пришло новое сообщение.
Молодец, Дзета.
Я шумно выдохнула. Мне казалось, что все эти секунды я вообще не дышала. Первое испытание я прошла. Сколько их еще предстоит?
Порция адреналина была как нельзя кстати. Я решила пока не возвращаться в нашу комнату, а пойти в общую гостиную и выпить чая. Диванчики были заняты. На них расположились старшеклассницы, поглощенные игрой в скребл. Я села за один из длинных столов для занятий и достала унисмарт. Час пролетел незаметно. Я выискивала самые трудные задачки на сообразительность, прихлебывая давно остывший ромашковый чай. Когда общество пришлет мне новое задание, я должна быть во всеоружии.
Я проснулась от характерного звука перелистывания электронных страниц. Херши, скрестив ноги, сидела с планшетником на кровати и листала «Вог». Вчера я нарочно засиделась в гостиной и пришла около полуночи, когда она уже спала. Это избавило меня от ее придирчивых расспросов. Точнее, перенесло их на сегодня.
– Если ты не хотела идти с нами, так бы сразу и сказала.
Началось!
– Херши, не начинай утро с упреков. Я честно шла в «Тайфун», но у меня прихватило живот. Наверное, за ланчем переусердствовала с тем соусом. Я остановилась, стала ждать, когда боль пройдет. Увидела, что нахожусь возле городской публичной библиотеки. Решила зайти и… застряла там. Даже не думала, что в таком городишке есть столько редких книг.
Мое вранье имело «элемент правдоподобия». Естественно, в самой библиотеке я не была ни разу, но знала, что по пятницам и субботам она открыта до одиннадцати. Зная о моем пристрастии к библиотекам, Херши должна проглотить ответ.
Вообще-то, Херши хорошо разбиралась в людях и знала, когда они врут. Я бы не удивилась, если бы она назвала мое вранье дерьмом собачьим и потребовала правды. Но Херши лишь вздохнула:
– Рори, я беспокоюсь за тебя. Ты так впряглась в занятия, как будто завтра экзамены.
«По сравнению с тобой мы все впряглись в занятия», – мысленно ответила я. За это время Херши ни разу не заглянула в библиотеку кампуса. Домашними заданиями она тоже себя не утруждала, предпочитая смотреть телевизор.
– Девчонки девчонками, но мне без тебя было скучно, – сказала она, выключая планшетник.
Мне стало неловко. Ну почему я так критично к ней настроена? Да, у Херши хватает недостатков. И в Тэдеме она оказалась по семейной традиции, а не из горячей любви к знаниям. Порою Херши могла ляпнуть такое, что волосы вставали дыбом. Однако в ее отношении ко мне не было никакой корысти. Она искренне стремилась стать мне подругой, а я относилась к ней, как к назойливой собачонке.
– Пора двигаться, не то опоздаем на примерку, – объявила Херши, поднимаясь с кровати.
Естественно, мы не полезли через кладбище, а пошли по улице. Херши шла быстро, и я дважды перепроверяла по унисмарту назначенное нам время. Нас приглашали на десять утра. Сейчас только без четверти десять. При такой гонке мы придем на десять минут раньше.
Магазин находился в южном конце Мейн-стрит. Очень хорошо: нам не понадобится проходить мимо «Парадизо». Я до сих пор не знала, как реагировать на просьбу Норта не говорить Херши о нашей вчерашней встрече. Но я точно знала, что мне незачем идти вместе с ней мимо кафе. Норт сразу бы понял, что я делаю это нарочно, чтобы его позлить.
– Нужное место находится слева от вас, – сообщил Люкс, когда мы подошли к дверям магазина.
Двери были из красивого матового стекла с эффектом инея. За витриной, на стойках, висело множество красивых разноцветных платьев. Возле портновского манекена стояла девчонка из моей группы. Вторая сидела на стуле, дожидаясь своей очереди.
– До назначенного вам времени остается одиннадцать минут, – информировал Люкс.
– Чудненько, – обрадовалась Херши. – Мы еще успеем выпить кофе.
Она направилась в сторону «Парадизо».
– А почему бы нам не зайти в «Ривер сити бинз»? – спросила я, догоняя ее.
С ней я не хотела даже просто пройти мимо «Парадизо», не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь!
– Потому что «Парадизо» в двух шагах от нас. Мы уже пришли. – Херши встала у эркерного окна и улыбнулась. – Да и он там.
С этими словами она открыла дверь и неторопливо вошла. Звякнул колокольчик у двери. Естественно, Норт поднял голову. Увидев меня, он спокойно выдержал мой взгляд и тут же перевел глаза на Херши. И ни улыбки, ни намека, что он меня знает. Мне стало противно.
– Привет, Рори, – послышался женский голос.
Это была бритоголовая девчонка, которую я видела в тот день, когда мы с Нортом ходили на кладбище. Ее имени я не знала. Норт нас не познакомил. Должно быть, мое она узнала от него.
Я повернулась к ней. Если Норт решил поиграть в забывчивость, я с удовольствием включусь в его игру.
– Можно чашку ванильного капучино средней крепости? – спросила я. – Три ложки сахара.
– А тебе? – спросила бритоголовая у Херши.
– Просто черный кофе. Большую чашку.
Я ожидала, что Херши хотя бы заговорит с Нортом. По ее словам на улице я поняла, что это он был главной причиной похода Херши в кафе. Однако она вела себя так, словно вообще не знакома с Нортом.
– Откуда ты знаешь эту девчонку? – спросила она, когда бритоголовая ушла готовить нам кофе.
– Заглянула сюда вчера, по пути в библиотеку, – уклончиво ответила я, затем с полным равнодушием, на какое только была способна, спросила: – Не об этом ли горячем парне ты говорила? Ну и как, он очень горячий?
– Я не называла его горячим, – поправила меня Херши. – Так, мальчик средней сексуальной привлекательности. Если я что о нем и сказала тогда, не принимай всерьез. У меня от смены часовых поясов полная каша в голове. Мысли путались.
Она взглянула на Норта. Небрежно, через плечо. Я тоже посмотрела, самым краешком глаза. Норт мыл металлические стаканы, в которых кипятил молоко.
– Кстати, я тебе говорила, что кое с кем встречаюсь?
Это было сказано громче, чем нужно, и предназначалось не только для моих ушей.
Теперь понятно, почему она исчезала по ночам.
– Что, серьезно? – спросила я, изображая удивление.
Херши театрально закивала головой:
– Это может вызвать скандал, потому мы с ним условились все держать в секрете. Но нас так сильно тянет друг к другу.
Херши снова поглядела на Норта. Хотела убедиться, что он слышал ее слова. Норт на нас не смотрел, но ее слова наверняка слышал. И не только он, а и все посетители кафе. Херши сама была горячей девчонкой и любила поговорить на такие темы. Произвести впечатление она тоже любила.
– Он учится в Тэдеме? – спросила я.
Херши ответила загадочной улыбкой.
– До назначенного вам времени остается две минуты, – бесстрастно сообщил Люкс.
Бритоголовая принесла нам чашки с кофе. Я отпила глоток и улыбнулась:
– Вкусно. Куда приятнее этого дурацкого чая маття, который я пила здесь в прошлый раз.
Фраза была по-детски глупой и для словесного удара не годилась, но мне было не смолчать. Херши еще раз посмотрела на Норта и потянулась за чашкой.
– Так ты действительно с кем-то встречаешься? – спросила я, когда мы покинули кафе.
– Пожалуй, я неправильно пользуюсь словом «встречаться», – призналась Херши, беря меня под руку. – Вкладываю в него слишком широкий смысл. Правильнее сказать, провожу время и флиртую в разных необычных местах.
Слова Херши меня слегка заинтриговали. Мне почему-то стало противно – тоже слегка. Наверное, я старомодная дура, но даже если ты с кем-то просто флиртуешь, зачем говорить об этом на все кафе? Может, Херши набивала себе цену, поддерживая репутацию горячей девчонки?
Мне невольно вспомнился сон. Все утро я старательно стирала его из памяти. Я видела нас с Нортом на мраморном полу склепа. Снаружи шел сильный дождь. Вспомнив сон, я невольно вспомнила и недавнее поведение Норта в кафе и сильно разозлилась. Я пыталась погасить злость, убеждала себя, что для меня свет клином не сошелся на каком-то Норте. Бесполезно. Меня бесила его двойственность. Наедине со мной он был таким дружелюбным и заботливым, а встретив вместе с Херши, повел себя так, словно впервые видит меня. Почему?
Ответ был очевидным и оскорбительным. Я поняла, почему Норт не хотел, чтобы Херши узнала о наших с ним встречах. Он оставлял право выбора за собой, не желая связывать себя никакими обязательствами. Больше всего я злилась на себя саму. Зачем я согласилась хранить этот секрет? Надо было ему сказать: «А знаешь, придурок, у меня есть идея получше. Вообще перестать с тобой встречаться».
– И все-таки, на каком платье ты остановишься?
Вопрос хозяйки магазина оборвал мой сердитый мысленный монолог. Я так и не могла спросить у Норта: «Да кто ты вообще такой?» Я перемерила шесть платьев: пять из них выбрал Люкс, шестое – Херши. Чудесные платья, которые великолепно смотрелись бы на знаменитостях, а не на шестнадцатилетней никому не известной девчонке из Сиэтла с жуткой фигурой и детскими коленками. Я так и не могла сделать выбор. Херши согласилась на первое же предложенное ей платье: красное, длинное и облегающее, с глубоким декольте и еще более глубоким вырезом на спине. Когда она вышла из примерочной, я боялась, как бы пожилую хозяйку магазина не хватил инфаркт.
