Текст книги "Непрощенный (ЛП)"

Автор книги: Лорен Кейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Девушка, которую он все еще любил сейчас.

Когда она закончила, Кэма пробрала дрожж от эмоций. Ее песня была версия той,

которую он напевал, с тех пор как покинул Трою. Она все это знала. Некоторые остатки

их история любви были еще живы в ней. И как он надеялся, все это еще будет.

Пальцы Лилит оторвались от струн гитары. Аудитория молчала. Она ждала

аплодисментов, надежда была в ее глазах.

Но все, что она получила – это был смех.

“Твоя песня еще хуже отстой, чем ты!” закричал кто-то, бросая пустую бутылку

соды на сцену. Он ударил Лилит по колену, и надежда в ее глазах умерла.

“Перестань!” крикнул г-н Дэвисон, возвращаясь на сцену. Он повернулся к Лилит.

“Хорошая работа”.

Но Лилит уже ринулась со сцены к выходу из кафетерия. Кэм побежал за ней, но

она была слишком быстра, и было слишком темно, чтобы увидеть, куда она убежала. Она

знала этот городок лучше, чем он.

Дверь за ним закрылась, заглушая звук следующего вышедшего на сцену ученика,

читающего очередной опус. Он вздохнул и прислонился к стене. Он подумал о Даниэле,

который страдал так много в мрачные периоды, когда его тоска по Люси поглощала его.

Он принимал свои страдания из-за того, что она каждый раз умирала от своего проклятия,

только чтобы быть вознагражденным одной кистью ее руки в следующей жизни, прежде

чем она исчезнет снова.

Кэм часто спрашивал его друга, стоит ли оно того?

Теперь Кэм понимал неизменный ответ Даниэля, который говорил, что это

единственное, что делает мою жизнь стоящей.

“Ошибка новичка”.

Кэм повернул голову и увидел как Люк вышел из тени.

“Что?” пробормотал Кэм.

"Начинаешь действовать в первый день." Зарычал Люцифер. "У нас есть еще две

недели вместе, и есть так много способов для вас, чтобы все потерять."

Кэм почувствовал себя далеко от первоначальной уверенности. Если дьявол

добьется своего, то Кэм будет не единственным, кто проиграет.

“Я принимаю условия твоей игры”, сказал он Люциферу сквозь зубы. “Я готов”.

“Посмотрим, насколько ты готов,” Люцифер громко засмеялся прежде чем исчез,

оставив Кэма в покое.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Приблизительно 1000 г. до н. э.

В лунном свете, светловолосый парень нырнул в реку Иордан. Его зовут Дэни, и

хотя он был в деревне только месяц, его красота была уже легендарной отсюда до южной

части Беэр-Шевы.

С берега реки темноволосая девушка смотрела на него, теребя свой кулон. Завтра

ей исполнится семнадцать.

В далеке от их глаз Кэм наблюдал за ней. Она казалась более красивой теперь,

когда она влюбилась в ночного пловца. Конечно, Кэм знал, какова судьба будет у этой

девушки, но никак не могло помешать ей любить Дэни. Кэм думал о ее чистой любви.

“Он похож на сказку”, сказал мягкий голос откуда то из-за него. Кэм повернулся

и увидел потрясающую рыженькую. “А она предана ему”.

Кэм шагнул к девушке на берегу реки. Он никогда не видел таких смертных, как

она. Ее волосы струились до талии и переливались, словно гранат. Она была такая же

высокая, как он и у нее был изящный стан. Веснушки поцеловали ее на худенькие плечи

и ее гладкие щеки. Он поразился выражению ее голубых глаз, как будто оба они были уже

замешаны в каком то восхитительном озорстве. . Когда она улыбалась, этот крошечный

промежуток между ее передними зубами волновал его так, как ничто и никогда еще не

волновало Кэма.

“Вы их знаете?” спросил Кэм. Эта изумительная девушка разговаривала с ним

только потому, что она поймала его наблюдающим за Даниелем и Люсиндой.

Ее смех был мелодичный, как дождевая вода. “Я выросла с Лиат. И все знают

Дани, хотя он только что нашел наше племени в конце прошлой Луны. Он прекрасен, Вы

не думаете?”

“Возможно”, сказал Кэм. “Если Вам нравится этот тип”.

Девушка изучающе посмотрела на Кэма. “Вы прилетели сюда на гигантской

звезде, которая провалилась сквозь небо вчера вечером?” спросила она. “ Мои сестры и я

сидели возле костра и подумали, что звезда имела поразительную форму человека”.

Кэм знал, что она дразнила и флиртовала, но он был впечатлен тем, что она

угадала. Его крылья несли его в ту ночь, как раз когда он преследовал хвост метеора.

“Как вас зовут?” спросил он.

“Мои друзья называют меня Лилит”.

“А как Вас называют Ваши враги?”

“Лилит”, зарычала она, оскалив зубы. Потом она засмеялась.

Когда Кэм тоже засмеялся, Лиат обернулась и присела на несколько футов ниже.

“Кто там?” позвала она в темноту.

“Давайте убираться отсюда”, – тихо сказала Лилит Кэму и протянула ему руку.

Эта девушка была удивительной. Яркая, полная жизни. Он взял ее руку и

позволил ей вести его, немного волнуюсь о том, что он может делать это вечно, следуя

туда, куда она пошла.

Лилит повела его к берегу мимо ирисов дальше вниз по реке, затем изогнулась к

дуплу огромного рожкового дерева и достала лиру. Сидя среди цветов, она настроила

инструмент на слух, так словно Кэм каждый день наблюдал за тем как она это делает.

“Вы будете играть для меня?” спросил Кэм.

Она кивнула. “Если вы будете слушать”. Затем она начала играть аккорды,

которые переплетались как любовники, свернувшиеся и завитые как изгибы в реке.

Удивительным великолепием ее звенящая мелодия принимала форму слов.

Она спела печальную песню о любви, которая заставила все остальное исчезнуть

из его сознания.

Обернутый в ее песню, как в покрывало, он не мог больше думать о Люцифере

или Троне, Даниеле или Лусинде. Была только захватывающая дух, непрекращающаяся

песня Лилит.

Она сочинила ее здесь среди ирисов у реки? Что приходило к ней вначале

мелодия или лирика? Кто был ее вдохновителем?

“Ваше сердце разбито?” – спросил он ее, в надежде замаскировать свою ревность.

Он взял лиру из ее рук, но пальцы у него были неуклюжи. Он не мог играть ничего так

красиво, как музыка, которая текла от Лилит.

Она наклонилась к Кэму, ее веки опустились, когда она смотрела на его губы.

“Пока нет”. Она потянулась за инструментом и наигрывал мгновение аккорды. “Никто

еще не растревожил мою душу, но девушкам надо быть осторожными.”

“Вы научите меня играть?” – спросил он.

Он хотел провести больше времени с Лилит – странное чувство для него. Он хотел

сидеть рядом и смотреть, как солнечные лучи сверкают в ее волосах, запоминать изящные

ритмы ее пальцев, как она извлекает красоту из струн и дерева. Он хотел, чтобы она

посмотрела на него, как Лиат смотрела на Дэни. И он хотел целовать эти губы каждый

день, все время.

“Что-то подсказывает мне, что вы уже знаете, как играть”, – сказала она.

“Встретимся здесь завтра ночью”. Она взглянула на небо. “Когда луна будет находится в

том же месте, Вы тоже будете сидеть на том же месте.”

Потом она засмеялась, уложила лиру в дерево и убежала, оставив темноволосого,

зеленоглазого ангела безумно влюбленного впервые.

ГЛАВА 5

Тринадцать дней

Лилит ожидала, что ее мир изменится после ее выступления на открытом

микрофоне. И это не так. Не совсем.

Жизнь по-прежнему отстой.

"Лилит?" Ее мать закричала, прежде чем будильник Лилит зазвонил. "Где мой

кардиган с гепардовым принтом и заплатами на локтях?"

Лилит застонала и зарылась головой под подушку. “Полиция моды заходила,

чтобы забрать его вчера,” пробормотала она. “Он был опасен для общества”.

Три мягких стука в ее открытую дверь заставили голову Лилит высунуться из-под

подушки. Это был ее брат.

“Привет, Брюс”, сказала она мальчику стоявшему возле изголовья кровати и

пережевывающему замороженную вафлю.

“Мама думает, что ты украла ее ужасный желтый свитер. Она уже становится,

своего рода, Невероятным Халком из-за этого”.

“Она действительно думает, что я бы могла позариться на ее дохлого гепарда?”

поинтересовалась Лилит с усмешкой. “Как ты себя чувствуешь, малыш?”

Брюс пожал плечами. “Хорошо”.

Люди часто называли младшего брата Лилит хрупким, потому что он был очень

худым и бледным. Но Брюс был самой сильной силой в жизни Лилит. Он был полон

надежд несмотря ни на что. Он был забавный, даже когда просто сидел без дела на диване.

Он знал, как ее рассмешить. Ей было жаль, что у него не было лучшей жизни.

“Просто хорошо?” Лилит спросила, садясь в постели.

Брюс пожал плечами. “Не очень хорошо. Мой уровень кислорода был низким

сегодня, таким образом, я должен остаться дома снова”. Он вздохнул. “Тебе повезло”.

Жесткий смех сорвался с губ Лилит. “Мне повезло?”

“Ты ходишь в школу каждый день и тусуешься с друзьями”.

Брюс был настолько искренен с Лилит, она не могла даже озвучить ему тот

длинный список, за что она ненавидела эту школу.

“Моим единственным другом является Алистор”, добавил Брюс, и при звуке

своего имени, небольшая собака потрусила в комнату Лилит. “И все, что он делает – это

какашки на ковер”.

“О нет, ты не сделаешь это!” Лилит сгребла собачонку, пока она не расшвыряла

кучу белья, которую Лилит еще не успела сложить. Там оставалась ее одна чистая пара

джинсов. По пути в ванную, она коснулась плеча своего брата. “Может быть завтра

уровень твоего кислорода будет лучше. Всегда есть надежда”.

Когда она попала в душ—вода уже была, но с тех пор, как трубы были

отключены, вода пахла ржавчиной. Она подумала о том, что она сказала Брюсу. С каких

это пор Лилит верит, что есть всегда надежда, что завтра может быть лучше?

Должно быть, она сказала это, потому что она пыталась его приободрить. Ее брат

пробудил ее мягкую сторону, о наличии которой никто даже не подозревал. У Брюса

было такое доброе сердце и он так редко выходил из этого дома, что только Лилит и ее

мама когда-либо чувствовали его теплоту. Он сделал фактически невозможное для Лилит

заставляя ее чувствовать жалость к себе.

Когда Лилит начала одеваться, она закрыла свою дверь и стала напела песню,

которую она спела вчера вечером. Это заставило ее вспомнить о тоске в глазах Кэма,

когда он вручил ей ее гитару. Как будто она, Лилит, имела значение для него. Как будто

он нуждался в ней – или нуждался в чем-то от нее.

Лилит нахмурилась. Независимо от того, что Кэм хотел от нее, она не собиралась

расслабляться.

“С пути, неудачница”. Какой то футбольный качок с квадратной головой выбил

Лилит боком в ряд металлических шкафчиков. Никто даже не моргнул.

"Оу." Лилит потерла руку.

Люминесцентная лампа над ней мерцала и гудела. Она присела на колени на

зеленой как сопли плитке, чтобы ввести комбинацию на замке ее шкафчика и достать

книги на этот учебный день. Через несколько шкафчиков, Хлоя Кинг показывала новую

татуировку крыла ангела на правом плече своему последнему бойфренду и кучке своих

фанатов, которые толпились возле нее.

Когда Хлоя заметил Лилит, она улыбнулась широкой, подозрительной улыбкой.

“Отличное выступление было вчера вечером, Лил!” пропела она.

Хлоя ни в коем случае не могла быть дружественно настроена. Лилит помнила,

когда она вышла на сцену ей улюлюкали и обзывали. "Э-э, спасибо," сказала она,

торопясь, чтобы разблокировать свой шкафчик.

“Боже мой, ты подумала, что я серьезно? Это была шутка. Как и твое отстойное

выступление”. Хлоя расхохоталась и к ней присоединилась вся ее свита.

“И … еще один ужасный день”, пробормотала Лилит, возвращаясь к ее шкафчику.

“Не должен быть”.

Лилит резко обернулась.

Интерн Люк, с которым она познакомилась накануне, стоял прямо над ней. Он

облокотился на шкафчики, щелкая в воздухе странной золотой монетой.

“Я слышал, что Вы часто опаздываете в школу”, – сказал он.

Хронические опоздания Лилит обычно никого не волновали. Помимо Таркентона,

нескольких учителей, Джина и теперь Кэма, больше никого в Трамбале никогда не

замечал Лилит. “Если Вы думали, что я опоздаю, то почему ждете меня тут до звонка?”

"Разве это не то, что студент делает в средней школе?" Люк огляделся по

коридору. "Торчат, возле шкафчиков одноклассников в надежде на приглашение на

выпускной бал?"

“Вы не одноклассник. И я надеюсь, Вы не пытаетесь заставить меня пригласить

Вас на бал. Потому что Вы будете ждать долго”. Лилит открыла свой шкафчик и кинула

туда несколько учебников. Люк уперся локтями о дверцу шкафчика и уставился на нее.

Она посмотрела на него снизу вверх, ожидая что он отодвинется, чтобы она могла закрыть

дверцу.

“Вы когда-нибудь слышали о Четырех Всадниках?” – спросил он.

“Все слышали о них”. Хлоя Кинг развернулась от своих поклонников лицом к

Люку Люком. Серебряный карандаш для глаз блестел оттеняя ее безупречную темную

кожу и ее волосы были заплетены в сотни мелких косичек. . Она мельком взглянула на

Лилит. “Даже такой мусор как она”.

“С каких это пор ты слушаешь Четырех Всадников?” спросила Лилит.

Группа Четыре Всадника были таинственными и глубокими. Их горные баллады

были умны и печальны, и каждый альбом отличался от последнего. Таким образом,

истинные поклонники видели реальную эволюцию в их стиле. Их солист, Айк Лигон,

написал песни, которые стали стимулом для Лилит хотеть стать музыкантом. Не было

никакой логики, чтоб такая девушка, как Хлоя могла серьезно относиться к боли, которую

они выражали в своей музыке.

“Это жестоко давать ей надежду,” сказала Хлоя Люку и начала напевать вслух

последний сингл Четырех Всадников, “Блестки событий”.

Лилит закрыла свой шкафчика и встала. “Надежду на что?”

“Если бы Вы не пропускали школу так часто”, сказал Люк Лилит, “Вы, возможно,

слышали бы новость”.

“Какую новость?” спросила Лилит.

“ Четыре Всадника являются приглашенной группой на выпускном бале”, сказала

Хлоя. Позади нее завизжали три девушки. Одна из них перекинула мягкий чехол для

гитары через плечо и Лилит поняла, что эти девочки были, вероятно, в группе Хлои.

Кровь Лилит барабанил в ушах. " Только не это."

“Я собирають сделать татуировку с именем Айка прямо здесь”. Хлоя повернулась

к своему парню и его друзьям, расстегивая кнопки на ее декольте, чтобы показать

будущего место тату. “Прямо над сердцем. Видишь?”

Ребята определенно все увидел.

“ Четыре Всадника приезжают в Перекресток?” удивилась Лилит “Почему?”

Хлоя пожала плечами, как будто она не могла себе представить, почему эта

группа могла бы не желать посетить их унылый город. “Они помогают Tarkenton судить

Битву групп”.

"Подожди. Ты имеешь в виду Четыре Всадника собираются смотреть группы из

этой школы?» Тихо спросила Лилит. "На выпускном вечере?"

Люк кивнул, как будто он понимал, как изменила мир эта новость. “Я подкинул

идею Айку сам”.

“Вы знаете Айка Лигона?” Лилит выпучила глаза на Люка.

“Мы переписывались прошлой ночью”, – сказал Люк. “Я надеюсь, это не смутит

вас, но ваше выступление в открытом микрофоне заставило меня задуматься о том, как

чудесно было бы для Четырех Всадников, чтобы исполнить песню, написанную

студентом Трамбал.”

Люк был там вчера вечером? Лилит собиралась спросить, почему, но все, что

вышло из ее рта, было, “Оу”. Все, что ее занимало сейчас, это то что Четыре Всадника

собирались быть здесь в Перекрестке. В Трамбулле. Это казалось почти не реально..

“Айку понравилась идея”, – сказал Люк. “Начиная с сегодняшнего дня, мы

принимаем тексты песен в письменном виде и даже mp3, и Айк будет петь победную

песню, чтобы закрыть выпускной.”

“Папа думает, что все запомнят эксклюзивность этого выпускного,” добавила

Хлоя . “Кроме уродов как ты”.

Но Лилит едва слушала Хлою. В ее уме она вообразила потрепанное лицо Айка

Лигона освещающим в ее лирике. В течение доли секунды она даже представила встречу с

ним и скоро ее фантазия доставила ее в реальную студию звукозаписи с Айком,

производящим ее первый альбом.

Хлоя покосилась на Лилит. “Мне очень жаль. Ты, вроде, надеешься представить

одну из своих песен в исполнении Айзека?” Хлоя повернулась к своим друзьям и

засмеялась.

Лилит почувствовала, что краснеет. "Я не…"

“У Вас даже нет группы”, сказала Хлоя. “Принимая во внимание, что у меня уже

есть три сингла, которые Айку очень понравятся”. Она хлопнула своим шкафчиком. “Как

удивительно быть королевой выпускного и выиграть битву групп, чтобы потом Четыре

Всадника перепели одну из моих песен”.

“Разве ты не имеешь в виду одну из наших песен?” с недоумением спросила

Хлою девочка с гитарой.

“Несомненно”, фыркнула Хлоя. . “Как угодно. Пойдем”. Она щелкнула пальцами

и пошла по коридору, ее свита потрусила за ней по пятам.

“Она не победит”, – Люк прошептал на ухо Лилит, когда Хлоя ушла.

“Она всегда побеждает”, пробормотала Лилит, забрасывая свой рюкзак через

плечо.

“Не в этот раз”. Что-то в тоне Люка заставило Лилит остановиться и обернуться.

“У Вас есть реальный шанс в победу, Лилит, только … Неважно.”

“Что?”

Люк нахмурился. “Кэм”. Он посмотрел на других студентов, проходящих мимо

них к своим классам. “Я знаю, что он уговаривает Вас, чтобы создать группу с ним. Не

делайте этого”.

“Я и не планировала,” сказала Лилит. “Но почему Вас это волнует?”

"Вы не знаете Кэма как я."

“Нет”,– согласилась Лилит. “Но я не хочу, чтобы он знал, как я его ненавижу”.

Говоря это вслух, она вдруг осознала насколько странно это звучало. Она ненавидит Кэма

и она даже не знает почему. Он ничего не сделал ей и все же мысль о нем заставила ее

напрячься и захотелось что-нибудь сломать.

“Не говорите никому, что я сказал Вам это”,—Люк заговорщицки наклонился—

“но некоторое время назад, Кэм сумел обмануть девушку”

"Обмануть девушке?" Лилит сузила глаза.

“Женская группа, я имею в виду”, – сказал Люк закатывая глаза. “Она написала

все песни. И она была влюблена в него”.

Лилит не была заинтересована в Кэме, но это не было огромным сюрпризом, что у

него были другие девушки. Она понимала, что Кэм был магнитично сексуальный, но он

был не ее тип. Когда он направил свое обаяние на нее, он только подтолкнул Лилит

презирать его еще больше.

“Кого это волнует?” – спросила она.

"Вас должно", ответил Люк. "Особенно, если вы собираетесь лечь в постель с

ним… в музыкальном смысле..."

“Я не собираюсь в постель с Кэмом в любом смысле”, – возмутилась Лилит. “Я

хочу чтоб он меня оставил в покое”.

– Хорошо, -сказал Люк с загадочно улыбкой. “Потому, что Кэм...как бы это

сказать? Он в основном эм… любит и эм… кидает”.

Лилит уже порядком надоел это разговор. “И что?”

“И вот однажды, когда все было так хорошо—или, по крайней мере, так эта

молодая девушка думала,” заговорщицки продолжил Люк, “Кэм просто исчез. Никто не

слышал о нем в течение нескольких месяцев. Хотя мы узнали о нем в конце концов. Вы

помните песню ‘Смерть Звезд’?”

“ By Dysmorphia?” Лилит кивнула. Она слышала только однажды этот сингл, но

ей он нравился. “Его не было на радио прошлым летом”.

“Это из-за Кэма”. Люк нахмурился. “Он украл текст у девушки, заявил его своим

собственным и продал песню Lowercase Records ”.

"Почему он сделал это?", удивилась Лилит. Она вспомнила тот момент за день

до этого, когда он спас ее от парализующего страха перед аудиторией когда она вышла на

сцену Открытого микрофона. Он бесил ее, но все же ... это была одна из самых приятных

вещей, которые кто то когда-либо делал для нее.

Прозвенел звонок и толпа в коридоре разбавлялась по мере того как студенты

отфильтровывались в классы. Через плечо Люка, Лилит увидела как Таркентон

осматривает коридоры на предмет опоздавших студентов. "Я должна идти", сказала она.

“Я просто говорю”, сказал Люк, начав уходить, “Ваши песни хороши. Слишком

хороший, чтобы позволить Кэму украсть их снова”.

Лилит шла в свой класс, но ее мысли крутились в другом направлении. Как

может она тратить свое время в классе, когда на носу был конкурс на лучшую песню,

который будет судить Айк Лигон в ближайшее время? Ее даже не волновало, что это

будет происходить на выпускном. Она может появиться только на Битве групп. Ей не

были нужны туфли или платье. Она только должна была быть в той же самой комнате, что

Айк Лигон.

Она должна репетировать прямо сейчас. Она должна писать больше песен.

Прежде чем она опомнилась, ее ноги привели ее в студию.

Кэм сидел на полу, настраивая тонкую зеленую электрогитару. Джин Ра выбивал

ритм по его джинсам барабанными палочками. Что они делали здесь?

“Мы только что говорили о тебе,” сказал Джин.

“Вы не должны быть здесь”, – с раздражением сказала Лилит.

“Ты тоже,” сказал Кэм подмигивая, чем в очередной раз ее выбесил.

“У тебя нервный тик?” Лилит спросила. “Или мышечный спазм глаза?”

Кэм опешил. “Это называется подмигивание, Лилит. Некоторые люди находят это

прикольным” парировал он.

“Некоторые люди думают, что делая это ты становишься похожим на

извращенца”, сказала Лилит.

Кэм уставился на нее и она ждала его ответа, чтобы сказать что-то колкое, но

вместо этого он сказал: “Извини, больше не повторится”.

Лилит вздохнула. Ей нужно сосредоточиться на ее музыке, а Кэм был

отвлекающим внешним раздражителем. Ее отвлекало и от, как его пальцы двигались над

своей гитаре, и то как он загадочно улыбался с прищуром зеленых глаз, когда он смотрел

на нее. Ей это не нравилось.

И она никогда не любила Джина. Она хотела, чтобы их обоих тут не было. Она

скривилась в гримасе. "Пожалуйста, уйдите," сказала она. "Вы оба."

“Мы были здесь первыми”, – сказал Джин. “Если кто-то должен отсюда уйти, так

это ты.”

“Вы оба остыньте”, сказал Кулак. “Давайте просто попробуем вместе раз уж мы

тут собрались”.

“Нет”, сказала Лилит. “Я пришла, чтобы поработать над кое чем.

Конфиденциально. У меня даже нет с собой гитары”.

Кэм уже был возле шкафа студии, вытаскивая одну из гитар. Он подошел к Лилит

и вручил ей в руки, заводя руки за ее шею обводя затылок, чтобы повесить ремень через

ее плечи. Это был Лес Пол с тонким грифом и прохладной серебряной окраской,

распыленной на ее грифе. Она никогда не держала такую хорошую гитару прежде.

“Теперь какое твое оправдание?” тихо спросил Кэм. Его руки остались на затылке

дольше, чем положено, как бы он не хотел отстраниться.

Она отступила на шаг.

Улыбка на губах Кэма исчезла, как если бы она как-то навредить ему.

Если бы она могла, она сказала бы себе, что ей не все равно. Она не знала, почему

он был настолько напорист, что он имел в виду, поощряя ее музыку.

Она думала о Хлои Кинг, насколько грубо она ей напомнила о вчерашнем

Открытом микрофоне. Это был единственный раз, когда Лилит когда-либо играла на

публике. Держа эту гитару, она поняла, что не хотела, чтобы он был последний.

Это не означало, что они создавали группу. Они могли просто, как Кэм сказал,

попробовать.

“Что я делаю?”, сказала она себе под нос, чувствуя себя уязвимой. Она не хотела

быть кому то обязанной, особенно Кэму.

Медленно Кэм провел ее рукой по теплому грифу гитары. Его правая рука

прошлась по струнам. Она заколебалась.

Заметив это Кэм сказал “Вы знаете, что надо делать”.

“Я не знаю. Я никогда с другими людьми не...”

“Просто начни играть”, – сказал Кэм. “А мы подхватим.”

Он кивнул Джину, который сделал отстук палочками четыре раза. Кэм схватил

тонкую зеленую бас-электрогитару Jaguar в винтажном стиле.

А потом, как это не было привычным делом, Лилит установить свои пальцы на

струны.

Ее гитара слилась с ударными Джина как сердцебиение. Неуклюжие аккорды

Кэма перекрещивались тяжелым ритмом как гибрид Курта Кобейна и Джо Страммера.

Время от времени Джин склонялся к небольшому черному синтезатору Moog, который

стоял рядом с его ударной установкой. Аккорды синтезатора гудели как жирные и

дружелюбные пчелы. Их колебания находили безопасные дома в местах между другими

стоявшими инструментами.

Через некоторое время, Кэм поднял руку в воздух. Лилит и Джин перестал играть.

Они смогли все почувствовать, они были на верном пути.

“Давайте перейдем к вокалу”, – сказала Кэм.

“Ты имеешь в виду сейчас?” Лилит спросила. “Как это?”

“Просто вот так”. Кэм щелкнул выключателем и протестировал микрофон с

пальца, потом направил микрофон на Лилит и отступил. “Как на счет песни, которую ты

вчера пела?”

“ ‘Изгнание’ ” сказала Лилит, ее сердце бешено колотилось. Она достала свою

черную тетрадь со всеми ее песнями, но потом она мыслями вернулась на день раньше,

как все возненавидели ее исполнение. Что она делала? Еще одно выступление перед кем-

то причинит ей еще больше унижения.

И тогда она подумала об Айке Лигоне, поющем ее песню перед всей школой.

“Я готова”, – сказала она.

Кэм тихо отсчитал: “один, два, три, четыре”, – и он, и Джин начал. Кэм кивнул

Лилит, сигнализируя чтобы она начинала петь.

…И она не смогла.

“Что случилось?” спросил Кэм.

Все, что она хотела сказать, единственной вещью, которую когда-либо знала

Лилит, было разочарование. Ничто в ее жизни никогда не удавалось. Если что то, по

большей части, было сносно, то только потому что она никогда не позволяла себе ожидать

что-либо. По этому она никогда не строила каких-либо надежд и планов и особо ничему

не расстраивалась.

Но это музыка!

Это имело значение для нее. Если бы она спела отстойно, или если бы ее песня не

была выбрана для сражения, или если бы она, Кэм и Джин создали группу и все это

развалилось, Лилит потеряла бы единственную вещь, о которой она мечтала. Ставки были

слишком высоки.

Лучше отступить сейчас.

“Я не могу”, – сказала она.

“Почему нет?” спросил Кэм. “Нам комфортно вместе. Вы сами увидели это”.

“Я не знаю”. Ее глаза встретились с Кэмом, и она почувствовала, что напряжена,

как пружина. Она вспомнила свой утренний разговор с Люком и песня “Смерти Звезд By

Dysmorphia ” начала играть в ее голове:

Звезды на твоем лице сегодня вечером

Сегодня вечером нет Космоса

“Что случилось?” спросил Кэм.

Должна ли она спросить его о песне? И о девушке? Было ли это сумасшествием?

А что, если Кэм был лирический вор? Что, если это было реальной причиной того,

что он хотел создать группу с ней? Кроме ее гитары, песни Лилит были единственными

вещами, которые она ценила выше всего. Без них у нее ничего не было.

“Я должна идти”, – сказала Лилит. Она поставила гитару и схватил свою

сумку. "И я не буду петь своих песен в Битве групп. Это конец."

"Подожди" позвал Кэм, но она уже выходила в дверь студии.

Снаружи, Лилит пересекла парковку в сторону задымленного леса. Она

закашлялась, пытаясь не думать о том, как хорошо было заниматься музыкой с Кэмом и

Джином. Глупо было пытаться что то делать с ними, глупо надеяться на что-либо, потому

что она была Лилит и у нее все всегда отстой, и она никогда не получал того, чего она

хотела в жизни.

Другие студенты не стеснялись, когда их спрашивали об их мечтах. “Колледж,”

они бы сказали, “Потом карьера в финансах”. Или, “Путешествие по Европе в течение

двух лет” или “Вступить в морскую пехоту.” Это было, как будто все, кроме Лилит

получил письма, объясняющие, к чему надо стремиться в жизни, чтоб не пропасть и быть

успешным в обществе.

Лилит, в отличии от них, хотела быть музыкантом, певцом ее собственных песен

– но она прекрасно знала, что это было возможно.

Она села на ее место у ручья и расстегнул ее рюкзак, чтоб достать свою тетрадь.

Ее пальцы нащупали книгу. Она потянулась глубже, отодвинув в сторону свой учебник

истории, ее карандаш, брелок с ключами. Где была ее тетрадь? Она открыла шире рюкзак

и вывалил его содержимое, но тетради в черном переплете не было.

Потом она вспомнила, что она принесла ее в студию, когда она думала, что будет

петь. Она была еще там. С Кэмом.

В мгновение ока, Лилит вскочила на ноги и стремглав ринулась обратно в студию.

Она еще никогда в жизни не бежала так быстро. Она толкнула входную дверь задыхаясь.

Студия была пуста. Кэма и Джина не было. Вместе с ним и исчезла ее черная

тетрадь.

ГЛАВА 6

Двенадцать дней

Черная тетрадь Лилит лежала открытой на скамейке в раздевалке для мальчиков

на следующее утро, когда Кэм одевался в школу. Когда она выбежала из студии вчера, он

хотел сразу же вернуть тетрадь ей. Он искал ее возле ручья Гремучей змеи, но ее там не

было и он не мог отвезти тетрадь к ней домой потому что не знал ее адреса.

Чем дольше он держал тетрадь в руках, тем больше было искушение открыть ее.

К закату он сломался и, забравшись на крышу Трамбалльского тренажерного зала, всю

ночь читал и перечитывал при свете сотового телефона каждую из блестящих,

разрушительных песен Лилит.

Он знал, что это было неправильно, что это нарушение ее частной жизни. Но он

не мог остановить себя. Это было как будто кто-то поднял бархатную шторку на сердце

Лилит и впустил его внутрь. Однажды, давным-давно, Кэм коснулся этой нежной и

ранимой стороны Лилит, но сейчас он мог заглянуть туда только через ее песни.

И эти песни... они разрушили его. Во всех: от “Страдания любви” и “Стоя на

Краю Утеса” до любимой Кэма “Чей-то Другой Блюз” – царили страдания, унижение и

предательство. Хуже всего было то, что он знал откуда взялась вся эта боль.

Воспоминания об отношениях для них обоих было пыткой.

Ито, как Лилит смотрела на него теперь, как на незнакомца, было тоже пыткой.

Кэм на себе смог ощутить , понять и сопереживать Даниэлю, которому приходилось

начинать все сначала с Люсиндой каждый раз, когда они встречались.

Одеваясь в очередную украденную футболку, свои джинсы и кожаную куртку,

Кэму было так стыдно за боль, которую он причинил Лилит, что ему трудно было

сосредоточить свой взгляд в зеркале. Он пальцами причесал влажные волосы и с

удивлением обнаружил, что они немного поредели. И теперь, когда он подумал об этом,

он почувствовал как его джинсы стали немного плотнее в талии.

Он наклонился, чтобы посмотреть на свое отражение и опешил от нескольких

возрастных залысин на пол дюйма возле линии волос. Что происходило?

И тогда его осенило: Люцифер играет с ним, манипулируя его смертной

внешностью, чтобы Кэмуеще было сложнее добиться любви Лилит. Как будто это и так не

было достаточно тяжело.

Если дьявол медленно отнимал внешность Кэм, то он примет это как должное,

что ему еще осталось? Он был в своей игре. Его взгляд упал на тетрадь Лилит и внезапно

он понял, что он должен был сделать.

Мрачная, пыльная библиотека была единственным местом в кампусе Трамбулла,

где на самом деле был надежный Wi-Fi. Кэм схватил стул у окна, чтобы он мог видеть,

когда прибудет автобус Лилит. Это было утро субботы, которое означало, что при других

обстоятельствах Лилит могла бы все еще спать, но суббота ничего не означала в

Перекрестке. Люцифер утверждал, что не было выходных в этом аду. Никто из других

учеников не замечал и заботился о том, например, что их выпускной вечер состоится в

среду.

Кэм жалел их. Они понятия не имели об особой радости дня пятницы в четыре

часа или гедонистических острых ощущениях авантюры субботней полуночи, которая

заняла все воскресенье, чтобы прийти в себя после – у них этого никогда не будет.

Через окно библиотеки Кэм мог видеть отблески оранжевого света, исходящие от

пожаров, окружающих Перекресток. Он знал нрав Лилит мог бы конкурировать с этим

пламенем, если бы она узнала, что он собирался сделать, но ему придется рискнуть.

Он погуглил Четыре всадника и вскоре нашел адрес электронной почты Айка