Текст книги "Вознесение (ЛП)"
Автор книги: Лорен Кейт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Тогда она вспомнила: Она могла говорить на итальянском языке. Она выучила его – более или менее – немедленно, когда ступила через Предвестник на линию фронта около Реки Пьяве.
– Это красивая скульптура, – сказала она священнику.
Ее итальянский не был идеален – она говорила больше как человек, хорошо знавший язык несколько лет назад, но со временем потерявший свою уверенность.
Тем не менее ее акцент был достаточно хорош, и священник, казалось, понял. – Действительно.
– Скульптор работал с помощью... зубила, – сказала она, разведя руки и как бы оценивая работу, – он как будто освободил его из камня.
Она старалась придать свои глазам как можно более невинный вид, отведя взгляд от скульптуры и поворачиваясь к ней спиной. Конечно, сделанный из золота ореол был на голове ангела. Но он не был закреплен так, как этом было показано на рисунке Даниэля. Может он был переделан.
Священник глубокомысленно кивнул.
– Не один ангел не стал свободным после грехопадения, – сказал он.
Даниэль рассказал ей о том, как снять ореол с головы ангела: схватиться его обеими руками как колесо и прокрутить осторожно два раза против часовой стрелки.
– Так как он сделан из стекла и золота, он был установлен на скульптуру позже. Так что его основание вкручено в камень – такое же отверстие есть и в ореоле. Нжно лишь два сильных, но осторожных поворота. И он отсоединится.
Она поглядела на обширную статую, возвышающуюся над их головами.
Верно.
Священник подошел, чтобы встать около Люси. – Это – Рафаил, Целитель.
Люси не знала ангела по имени Рафаил. Она задавалась вопросом, был ли он настоящим или создан церковью.
– Я, хм, читала в путеводителе, что он относится к эпохе до классической эры. – Она следила за тонким лучом мрамора соединяющего ореол с головой ангела. – Разве эта скульптура не была принесена в церковь во время крестового похода? – Священник скрестил руки на груди, и длинные свободные рукава собрались в локтях.
– Вы думаете об оригинале. Он находился к югу от Дорсодуро в Церкви Пикколо Мираколис на острове Печатей и исчез вместе с церковью, когда, как мы знаем, ушел под воду несколько столетий назад.
– Нет. – Люси тяжело сглотнула. – Я не знала этого. Его большие карие глаза уставились на нее.
– Вы должно быть плохо знакомы с Венецией, – сказал он. – В конечном счете здесь все уходит под воду. Это не настолько плохо, правда. Как еще мы стали бы так искусны в воспроизведении? – Он поглядел на ангела, провел длинными коричневыми пальцами по мраморному постаменту. Этот был создан на комиссионные всего за пятьдесят тысяч лир. Разве это не замечательно? – Это было не замечательно, это было ужасно. Реальный ореол утонул в море? Теперь они никогда не найдут его, они никогда не смогут найти точное место падения; они не в состоянии помешать Люциферу уничтожить их. Они только что начали эту поездку и уже казалось, что все потеряно.
Люси, поблагодарив священника, едва дыша и спотыкаясь, пошла назад. Чувствуя себя тяжелой и выведенной из равновесия, она почти споткнулась о бледного прихожанина, который нахмурился на нее, когда она уже быстро шла к двери.
Как только она пересекла порог, она побежала.
Даниэль поймал ее за локоть у фонтана.
– Что случилось?
Должно быть, на ее лице было все написано. Она передала ему историю, с каждым словом становясь все более подавленной. К тому времени, когда она добралась до того, как священник хвастал о реконструкции скульптуры, слеза скатилась по ее щеке.
– Ты уверена, что он назвал собор Церковью Мираколис Пикколоз? – сказал Даниэль, оборачиваясь, чтобы посмотреть через базарную площадь. – На Острове Печатей?
– Я уверена Даниэль, его нет. Он похоронен на дне океана...
– И мы найдем его.
– Что? Как?
Он уже схватил ее за руку, и, оглянувшись сквозь двери на церковь, побежал через площадь.
– Даниэль...
– Ты знаешь как плавать.
– Это не смешно.
– Нет, не смешно, – Он прекратил бежать и повернулся, чтобы посмотреть на нее, держа ее подбородок в своих ладонях. Ее сердце колотилось, но его взгляд в ее глаза заставил все замедлиться.
– Это не идеально, но если это наш единственный способ получить артефакт, то это тот способ, которым мы получим этот артефакт. Ничто не может остановить нас. Ты знаешь это. Ничему нельзя позволять остановить нас. – Несколько мгновений спустя, они вернулись в гондолу, Даниэль греб к морю, двигаясь на большой скорости, будто двигатель. Они обгоняли остальные гондолы, делая крутые повороты вокруг низких мостов и выступающих углов зданий, расплескивая воду на встревоженные лица в соседних гондолах.
– Я знаю этот остров, – сказал Даниэль, даже не запыхавшись.
– Он раньше находился на полпути между Святым Марком и Ла Гьюдесса.
Но там поблизости некуда поставить лодку.
Мы должны будем оставить гондолу. Мы должны будем спрыгнуть и плыть.
Люси посмотрела со стороны гондолы в холодную зеленую воду, быстро перемещающуюся под ней. Не хватает купальника. Гипотермия.
Итальянские Лохнесские чудовища в невидимых глубинах стоячих вод. Скамья в гондоле заледенела под ней, а вода запахла как грязь, пропитанная сточными водами.
Все это пронеслось в голове Люси, но когда она взглянула в глаза Даниэля, ее страх утих.
Она нужна ему. Она была на его стороне, никаких вопросов.
– Ладно.
Когда они достигли открытого канала, где каналы освобождали пространство между краями островов, это был туристический хаос: вода изобиловала курсирующими катерами, туристами, буксирующими валами сумок к отелям; моторные лодки, зафрахтованные богатыми изящными путешественниками, и яркие аэродинамические каяки, перевозящие американских туристов, носящие темные солнцезащитные очки. Гондолы и баржи, и полицейские лодки – все пересекали воду на высоких скоростях, едва избегая друг друга.
Даниэль легко маневрировал, указывая на расстояние. – Видишь башни?
Люси пришла в замешательство из-за разноцветных лодок. Горизонт был слабой линией, где сине-серое небо соприкасалось с более темной сине-серой водой. – Нет.
– Сосредоточься, Люси.
Через несколько мгновений, две небольшие зеленоватые башни – дальше, чем она предполагала, что могла когда-нибудь увидеть без телескопа – появились в поле зрения.
– Ох, там.
– Это все, что осталось от церкви. – Даниэль увеличил скорость движения, как только уменьшилось число лодок вокруг них. Вода изменилась, переходя к темному вечнозеленому цвету, начала пахнуть больше морем, чем необычно привлекательной грязью Венеции. Волосы Люси хлестались на ветру; чем дальше от земли они находились, тем холоднее становилось.
– Нам остается надеется, что наш ореол не был украден при раскопках командами аквалангистов. – После того, как Люси снова поднялась на гондолу, Даниэль попросил ее немного подождать. Он исчез внизу узкой аллеи и вновь появился несколько секунд спустя с маленьким розовым полиэтиленовым пакетом.
Когда он бросил его ей, Люси вытащила пару защитных очков.
Они выглядели глупо дорогими и не очень удобными: сиренево-черные с модными ангельскими крыльями по краям линз.
Она не могла вспомнить последний раз, когда плавала с защитными очками, но когда она взглянула на черно-затененную воду, Люси была рада, что они у нее есть.
– Защитные очки, но никакого купального костюма? – спросила она.
Даниэль покраснел. – Я понимаю, что это было глупо. Но я, второпях, думал только о том, что ты должна будешь получить ореол. – Он опустил весло в воду, продвигая их даже быстрее, чем скоростная моторная лодка. – Ты можешь плыть в своем нижнем белье, верно?
Теперь Люси покраснела. При нормальных обстоятельствах вопрос, возможно, показался бы волнующим, таким, над которым они оба еще посмеялись бы. Но не в эти девять дней. Она кивнула. Уже восемь дней.
Даниэль был смертельно серьезен. Люси только тяжело сглотнула и сказала:
– Конечно. – Пара зелено-серых шпилей вырисовывалась, более детально, когда они добрались до них. Они были высокими и конусообразными, сделанные из подвергшихся коррозии планок меди. Они, похоже, когда-то были увенчаны маленькими медными флагами в форме слезинки, сделанными так, чтобы выглядели будто слегка колебались на ветру, но один флаг, подвергаясь атмосферному давлению, был с дырами, а другой от шеста полностью развалился.
На открытой воде, торчащие шпили были причудливы, намекая на глубокий объемистый собор. Люси задавалась вопросом, насколько глубоко церковь ушла под воду.
Мысль о плавании там в смешных защитных очках и купленном мамой нижнем белье заставила ее содрогнуться.
– Эта церковь, должно быть, огромная, – сказала она. Она подразумевала: "Я не думаю, что смогу сделать это. Я не умею дышать под водой. Как мы найдем маленький ореол, затонувший посреди моря?"
– Я могу отнести тебя до самой часовни, но не дальше.
– Пока ты держишься за мою руку. – Даниэль протянул теплую руку, чтобы помочь Люси встать в гондоле. – Дыхание не будет проблемой. Но церковь все еще освящена, что означает, что ты нужна мне, чтобы найти ореол и принести его мне. – Даниэль снял через голову свою футболку и опустил ее на скамью гондолы. Он быстро ступил из своих штанов, отлично балансируя в лодке, и затем сбросил свои теннисные туфли.
Люси смотрела, чувствуя, как что-то шевелится в ней, пока не поняла, что она, как предполагалось, должна раздеться тоже. Она стащила свои ботинки вместе с носками, и ступила из своих джинсов так скромно, как только могла.
Даниэль держал ее за руку, помогая сохранять баланс; он наблюдал за ней, но не так, как она ожидала бы. Он волновался за нее, по ее коже поползли мурашки. Он потер ее руки, когда она сняла свой свитер и встала в гондоле, замерзая, в своем нижнем белье посреди венецианской лагуны.
Она снова задрожала, в ней были холод, страх и еще какая-то непонятная масса. Но ее голос казался храбрым, когда она натянула защитные очки, зажавшие снизу ее глаза и сказала: – Ладно, поплыли.
Они взялись за руки, точно так же, как в прошлый раз, когда плавали вместе в Мече и Кресте. Поскольку их ноги оттолкнулись от лакированной гондолы, рука Даниэля подняла ее намного выше, чем она когда-либо могла подпрыгнуть сама – и затем они нырнули.
Ее тело вонзилось в поверхность моря, которое оказалось не таким холодным, как она ожидала. Фактически, чем ближе к Даниэлю она плыла, тем теплее становилась вода вокруг них.
Он сиял.
Конечно он сиял. Она не хотела высказывать свои страхи о том, какой темной и безучастной церковь будет под водой, и теперь она поняла, что Даниэль всегда наблюдал за ней. Даниэль осветил бы ее путь к ореолу тем же мерцанием, которое Люси видела во многих прошлых жизнях, которые она посетила. Его жар играл в темной воде, обволакивая Люси в нем, столь же прекрасный и удивительный как радуга, смело выгибающаяся в черном ночном небе.
Они плыли вниз, держась за руки, купаясь в фиолетовом свете. Вода была шелковистой и тихой как пустая могила.
В течении дюжины футов море становилось темнее, но Даниэль все еще освещал океан на несколько футов вокруг них. Еще дюжина футов, и фасад церкви появился в поле зрения.
Это было красиво. Океан сохранил его, а жар славы Даниэля бросил фиолетовый отблеск на его тихие старые камни.
Пара шпилей, возвышающихся над поверхностью, акцентировали внимание на плоской ровной крыше, с каменными скульптурами святых. Были группы полуразложенных мозаик, изображающих Иисуса с некоторыми его апостолами.
Все было покрыто мхом и ползающими морскими жителями: крошечными серебренными рыбками, мелькающими туда сюда из альковов, актиниями, выступающими как в сказке, угрями, выскальзывающими из трещин, где раньше были древние венецианские своды. По ее прихоти, Даниэль остался около нее, освещая ей путь.
Она плыла с правой стороны церкви, всматриваясь в разрушенные окна из цветного стекла, постоянно следя за расстоянием к поверхности, к воздуху.
Примерно в том месте, где она и ожидала, легкие Люси начали напрягаться. Но она еще не была готова подниматься. Они ведь только спустилисть туда, где они могли увидеть что-то похожее на алтарь. Она сжала зубы, стараясь продержаться чуть дольше.
Держа его руку, она заглянула внутрь одного окна рядом с трансептом церкви. Ее голова и плечи скользнули внутрь, и Даниэль приплюснулся к стене церкви так сильно, как только мог, чтобы осветить для нее то, что было внутри.
Она видела только гниющие церковные скамейки, каменный алтарь, расколотый на двое. Остальное было затенено, а Даниэль не мог приблизиться еще ближе, что бы дать ей больше воздуха. Она почувствовала давление в легких и запаниковала... но затем, как-то, они освободились, и она почувствовала себя, как будто у нее были роскошные просторы времени до тех пор, пока паника и напряжение вернутся. Это было, как будто она дышала порогами, и Люси могла пройти через несколько из них, прежде чем дела станут крайне ужасными. Даниэль наблюдал за ней, кивая, как будто понимая, что она может протянуть немного дольше.
Она проплыла мимо еще одного бывшего окна, и что-то золотое блеснуло в затонувшем углу церкви.
Даниэль тоже увидел это. Он осторожно плавал в стороне, чтобы не войти в церковь. Он взял ее руку и указал на него. Был виден только наконечник ореола. Казалось что сама статуя выглядела так, будто провалилась через разрушенную часть пола. Люси подплыла ближе, воздух перед ней сгущался в пузырьки, она была не уверена, как его освободить. Она не могла больше ждать. Ее легкие горели огнем. Она дала Даниэлю знак всплывать.
Он потряс своей головой.
Когда она вздрогнула в удивлении, он полностью вытянул ее из церкви и взял в свои руки. Он глубоко поцеловал ее, и это было так здорово, но...
Но нет, он не просто целовал ее. Он вдыхал воздух в ее легкие. Она задыхалась от его поцелуев, чувствуя чистый воздушный поток в себе, придающий силы ее легким как раз в то самое время, когда казалось, что они разорвутся. Будто у него был бесконечный запас, а Люси была жадной до того, до чего могла добраться.
Их руки страстно скользили по почти голым телам друг друга, как будто они целовались просто для удовольствия. Люси не хотела останавливаться. Но у них было всего восемь дней. Когда она наконец кивнула, что она насытилась, Даниэль усмехнулся и оттолкнул ее.
Они вернулись к крошечному отверстию, где раньше было окно.
Даниэль подплыл к нему и остановился, направляя свое тело, чтобы стоять перед входом таким образом, чтобы сияние освещало ей путь. Она медленно прокралась через окно, немедленно почувствовав холод и бессмысленную клаустрофобию в церкви. Это было странно, потому что собор был огромен: Его потолки были сто футов в высоту, и все это пространство было для Люси.
Возможно, это было проблемой. С другой стороны окна Даниэль казался слишком далеко. По крайней мере, она могла видеть ангела впереди – и свет Даниэля снаружи. Она подплыла к золотому ореолу, взяла его в руки. Вспоминая инструкции Даниэля, она повернула ореол так, будто вела быстроходный автобус.
Он не двигался.
Люси схватила гладкий ореол сильнее. Она качнула его назад и вперед, прикладывая всю силу, которую имела.
Очень медленно ореол скрипнул и подвинулся на сантиметр влево. Она снова напряглась, чтобы заставить его сдвинутся с места, выпуская раздраженные пузырьки. Когда она начала чувствовать себя истощенной, ореол ослабился и повернулся. Лицо Даниэля наполнилось гордостью, поскольку он наблюдал за ней, и она наблюдала за ним, их пристальные взгляды переплелись. Она едва ли думала о своем дыхании, когда она напряглась, чтобы отвинтить ореол.
Он оказался в ее руках. Она завизжала от удовольствия и восхитилась его внушительным весом. Но когда она посмотрела на Даниэля, он больше не смотрел на нее. Он пристально смотрел наверх.
Секудной позже он ушел.
Глава 4
Сделка вслепую
Одну в темноте, Люси окутывала вода.
Где он был?
Она плавала около кратера в полу, в который провалился ангел – где только секунду назад жар Даниэля был с ней, освещая ей путь.
Вверх. Это было единственным вариантом.
Давление в ее легких быстро собиралось и распространялось через все ее тело, стуча в ее голове.
Поверхность была далеко, а воздух, который Даниэль вдохнул в нее, к настоящему моменту закончился. Она не могла видеть свои руки перед лицом. Она не могла думать. Она не могла паниковать.
Люси поплыла подальше от гниющих половиц, сделав кульбит в воде, чтобы встать там, где, как она думала, было подвальное окно, через которое она до этого пробралась в собор. Ее дрожащие руки исследовали обросшие ракушками стены подвала, нащупывая узкое отверстие, через которое она сможет выбраться.
Там.
Ее пальцы нащупали дыру и почувствовали более теплую воду за ней. В темноте проход казался еще меньше и непроходимее, чем тогда, когда Даниэль был там, пылая и освещающая ее путь. Но это был единственный выход.
С ореолом, неловко зажатым под подбородком, Люси проталкивала себя в перед, упираясь локтями с внешней стороны здания, чтобы протиснуть свое тело.
Сначала свои плечи, затем талию, потом...
Боль пронеслась по ее бедрам.
Ее левая нога застряла, пойманная чем-то, до чего не могла дотянутся или увидеть. Слезы обожгли ее глаза и она вскрикнула от расстройства. Она видела всплывающие пузырьки из своего рта... всплывающие вверх, туда, где и должны быть – уносящие с собой больше энергии и кислорода, чем оставили ей.
На половину вылезшая из окна и на половину застрявшая, Люси жестко боролась со страхом. Если бы только Даниэль был здесь...
Но Даниэля здесь не было.
Держа ореол одной рукой, она протянула другую через узкое окно, продвигаясь всем своим телом, пытаясь дотянуться ногой. Ее пальцы встретились с чем-то холодным и непонятным. Часть этого дотронулась до ее руки, а затем рассыпалось в прах. Она корчилась от отвращения, в тот момент, когда пыталась вырвать ногу, чтобы освободиться отчего бы то не было. Ее взгляд стало заволакивать туманом, ногти зацепились и начали рвать, она поранила лодыжку, пытаясь освободиться, затем, внезапно, оказалась свободной.
Ее нога дернулась вперед, и она ударила коленом о стену достаточно сильно, чтобы та разрушилась, она знала, что придется приложить не мало усилий, но это ее не останавливало, она яростно дернулась, чтобы остальная часть тела смогла быстро пройти через окно.
У нее был ореол. Она была свободна.
Но не было никакой возможности, что у нее достаточно воздуха в ее легких, чтобы добраться до поверхности. Ее тело ужасно дрожало, ее ноги едва отвечали на команду плыть, а туман черно-красных пятен роился перед ее глазами.
Она чувствовала себя унылой, будто плыла через влажный цемент.
Затем произошло нечто удивительное: вокруг воды, где она плыла, появился мягкий мерцающий свет, окутавший ее теплом и светом, похожим на летний рассвет.
Появилась рука, тянущаяся к ней.
Даниэль. Она подсунула пальцы одной руки в его сильную широкую ладонь, прижимая ореол близко к своей груди другой рукой.
Люси закрыла глаза, когда полетела с Даниэлем вверх, в подводное небо.
Казалось, прошла секунда, когда они прорвались сквозь толщу воды, где их встретил яркий, ослепляющий солнечный свет. Инстинктивно, Люси глотнула огромное количество воздуха, пораженная тем, сколько она смогла набрать в легкие, одной рукой хватаясь за шею, другой срывая свои очки.
Но... это было странно. Ее телу, казалось, не нужно было так много воздуха, как говорил ей разум. Она чувствовала головокружение, онемевшая от внезапного солнечного света, но как не странно, она не была на грани потери сознания. Разве она не была внизу так долго, как думала? Она оказалась на много лучше в задерживании дыхания? Люси позволила скачку спортивной гордости послужить дополнением к ее облегчению от того, что выжила.
Руки Даниэля нашли ее под водой. – Ты в порядке?
– Что с тобой случилось? – кричала она. – Я почти...
– Люси, – предупредил он. – Тссс.
Его пальцы, пробежались по ее и беззвучно забрали у нее ореол. Она не понимала, какой тяжелый он был, пока не освободилась от него. Но почему Даниэль действовал так странно, украдкой пряча ореол подальше от нее так, будто у него было что скрывать?
Все, что она должна была сделать – это последовать за его пристальным фиолетовым взглядом.
Когда Даниэль стремительно поднял ее на поверхность, они всплыли в другом месте, не там, где погрузились. Где прежде, поняла Люси, они видели затонувший собор с фасада – просто двойные серо-зеленые шпили, возвышающиеся над их затонувшими башнями – теперь они были выше середины церкви, где должен быть неф.
Теперь они находились между двумя длинными рядами аркбутанов, которые когда-то поддерживали обрушившиеся теперь каменные стены длинного нефа церкви.
Арочные опоры были черные, со мхом и ниже шпилей фасада. Их наклонные каменные вершины прорывались через поверхность воды, и делали их прекрасными скамейками для группы из двадцати с лишним Изгоев, которые теперь окружали Люси и Даниэля.
Когда Люси узнала их – длинные коричневые непромокаемые пальто, бледная кожа, мертвые глаза – она подавила вздох.
– Привет, – сказал один.
Это не был Фил, вкрадчивый Изгой, который изображал из себя друга Шелби, а затем начал сражение против ангелов на заднем дворе родителей Люси.
Она не видела его лицо среди Изгоев, просто отряд чистых и вялых существ, которых она не узнавала, да и не хотела узнавать.
Падшие ангелы, которые не могли решиться, Изгои были в некоторой степени противоположностью Даниэля, который отказался принять чью либо сторону из-за Люси. Избежавшие Небес из за своей нерешительности, ослепленные Адом, невидящие ничего кроме жара душ, Изгои сделались отвратительной группой. Они уставились на Люси так же, как они смотрели в прошлый раз, через ужасные пустые глаза, которые не могли видеть, но ее тело все же чувствовала что-то в своей душе, и подсказывало, что она была "ценой".
Люси чувствовала себя обнаженной, пойманной в ловушку. Хитрые взгляды Изгоев сделали воду еще холоднее. Даниэль подплыл ближе, и она почувствовала прикосновение чего-то гладкого на своей спине. Он развернул крылья в воде.
– Попытка побега с вашей стороны была бы опрометчивой, – загудел Изгой позади Люси, как будто ощущая побуждение крыльев Даниэля под водой. – Один взгляд назад должен убедить вас в нашем численном превосходстве, и нам нужен только один из них. – Он распахнул свое длинное непромокаемое пальто, чтобы показать ножны звездных стрел.
Изгои окружили их, взгромоздившись на камни, оставшиеся от затонувшего венецианского острова. Они выглядели надменными и захудалыми, в своих длинных непромокаемых пальто, завязанных на талии, скрывающих грязные, тонкие, как туалетная бумага, крылья.
Люси помнила то сражение на заднем дворе ее родителей, когда Изгои женского пола были так же жестоки и безжалостны, как и мужчины. Это было всего несколько дней назад, но было ощущение, будто прошли годы.
– Он если вы предпочитаете проверить нас.... – Изгой лениво натянул тетиву со стрелой и Даниэль не смог полностью замаскировать свою дрожь.
– Тишина. – Один из Изгоев поднялся, чтобы встать на опору. Он не носил длинное непромокаемое пальто, но носил длинную серую одежду, и Люси задохнулась, когда он потянулся, чтобы задрать капюшон и выставить мертвенно-бледное лицо. Он был бледным поющим человеком из собора.
Он наблюдал за нею все время, слыша все, что она говорила священнику. Он, должно быть, преследовал ее до сюда. Его бесцветные губы скривились в улыбке.
– Значит, – прорычал он. – Она нашла свой ореол.
– Это не ваше дело, – крикнул Даниэль, но Люси могла услышать отчаяние в его голосе. Она все еще не знала почему, но Изгои были полны решимости относительно создания Люси, что это их дело. Они полагали, что она имеет некоторое значение в их выкупе, в их возвращению на Небеса, но их логика ускользала от нее, так же как и на заднем дворе ее родителей.
– Не оскорбляй нас своей ложью, – одетый Изгой быстро поднялся.
– Мы знаем, что ты ищешь, и ты знаешь, что наша миссия – остановить тебя.
– Вы не понимаете, – сказал Даниэль. – Вы не понимаете, что это на самом деле. Даже вы не можете желать...
– Чтобы Люцифер переписал историю? – Белые глаза Изгоя уставились в пространство между ним и Люси. – О да, это именно то, чего мы так сильно хотим.
– Как вы можете хотеть этого? Все – мир, мы сами, все что мы знаем теперь – будет уничтожено.
Целая вселенная, все сознание исчезнет.
– Ты действительно думаешь, что наши жизни последние шесть тысяч лет – то, что стоило бы сохранить? – Глаза лидера сузились.
– Лучше уничтожить нас. Лучше стереть это слепое существование, прежде чем мы начнем исчезать. В следующий раз. . . – Он снова переместил свои незрячие глаза на Люси. Она наблюдала за тем, как они поворачивались в глазницах, обнуление в ее душе. – В следующий раз мы не будем подвергаться гневу Небес таким бессмысленным способом.
– Мы вернемся назад, к Трону. Мы будем вести свою игру мудрее. – Его слепой пристальный взгляд задержался на душе Люси. Он улыбнулся. – В следующий раз у нас будет... помощь.
– У вас ничего не будет, так же как и сейчас. Отойди, Изгой.
Эта война больше, чем вы. – Одетый Изгой теребил звездную стрелу и улыбался.
– Было бы так просто убить тебя сейчас.
– Силы небесные уже борются за Люсинду. Мы остановим Люцифера, и когда мы сделаем это, настанет время разобраться с ничтожностью вроде вас, и в этот момент Изгои будут сожалеть обо всем, что сделали с начала Падения.
– В следующем возвращении, Изгои сделают девчонку центром своего внимания. Мы очаруем ее, как это сделал ты. Мы заставим ее верить каждому слову, которое мы говорим, как это сделал ты. Мы изучили твои способы. Мы знаем, что делать.
– Дураки! – закричал Даниэль – Вы думаете что будете умнее или отважнее в следующий раз? Вы думаете, что будете помнить этот момент, эту беседу, весь этот блестящий план? Все, что вы сделаете, – это те же самые ошибки, что и сейчас. Все мы. Только Люцифер будет помнить свои прошлые ошибки. А он преследует только свои основные желания. Конечно вы вспомните то, на что похожа его душа, – остроумно сказал Даниэль, – даже если вы не видите больше ничего. – Изгои поднялись со своих гниющих шестов.
– Я помню, – Люси услышала, как Изгой позади нее слабо сказал.
– Люцифер был самым умным ангелом из всех, – крикнул другой, полный ностальгии. – Настолько красивый, что ослепил нас. – Люси поняла их недостаток: они были чувствительны.
– Прекратите увиливать. – Пронесся по ним более громкий голос.
Одетый изгой, лидер этих событий – В следующем возвращении Изгои снова будут видеть. Видение приведет к мудрости, а мудрость назад через Небесные Врата. Мы очаруем Прайс(цену). Она поведет нас.
Люси задрожала напротив Даниэля.
– Может быть мы все можем получить второй шанс в искуплении. – Обратился Даниэль к ним. – Если мы в состоянии остановить Люцифера... нет никакой причины, по которой ваш вид не может тоже...
– Нет! – одетый изгой сделал выад со своей опоры в Даниэля, его тоскливые, потрепанные крылья, широко расправились с потрескиванием как хворостина.
Крылья Даниэля ослабели вокруг ее талии, а в ее руки был втиснут ореол, когда он поднялся из воды для самообороны. Лидер в мантии не шел ни в какое сравнение с Даниэлем, который поднялся и выбросил вперед правильный крест.
Изгнанник отлетел назад на 20 футов, пробегая по воде словно по твердой поверхности. Он выпрямился и взгромоздился на устойчивую поверхность. Он взмахнул рукой, после чего вся его команда создала круг в воздухе вокруг него.
– Вы знаете, кто она! – закричал Даниэль. – Вы знаете, что она значит для всех нас. Хотя бы раз за все ваше существование, сделайте что-то храброе вместо трусости.
– Как? – бросил ему вызов Изгой. Вода стекала по краям его одежды.
Даниэль тяжело дышал, следя за Люси и золотым ореолом, мерцающим под водой. На мгновенье его фиолетовые глаза выглядели испуганными, а затем он сделал последнюю вещь, которую когда-либо ожидала Люси.
Он посмотрел глубоко в мертвые глаза одетого Изгоя, протянул руку и сказал, – Присоединитесь к нам. – Изгой засмеялся, мрачно и долго.
Даниэль не вздрогнул.
– Изгои не работают ни на кого, кроме себя.
– Это вы ясно дали понять. Никто не просит, чтобы вы связали себя договором. Но не работайте против единственного, что является правильным.
Не упускайте шанса спасти всех, включая себя. Присоединяйтесь к нам в борьбе против Люцифера.
– Это – уловка! – закричала одна из девушек Изгоев.
– Он пытается обмануть тебя, чтобы получить свою свободу.
– Схватите девчонку!
Люси в ужасе пристально смотрела на Изгоя в мантии, нависшего над нею. Он приблизился, его глаза с жадностью расширились, его белые руки дрожали, когда достигли ее. Ближе.
Ближе. Она закричала...
Но никто не услышал этого, потому что в этот момент мир затрясся.
Воздух и свет, и каждая частичка в атмосфере, казалось удвоились и раскололись, а затем свернулись в себя со скрежетом грома.
Это случилось снова.
Через чащу коричневых длинных непромокаемых пальто и грязных крыльев, небо поменяло цвет на тусклый и задымлено серый, как это было в прошлый раз в библиотеке Меча и Креста, когда все начало дрожать. Другое времятрясение. Люцифер приближается.
Огромная волна накрыла ее с головой, Люси крутилась, вцепившись в ореол, яростно гребя, чтобы держать голову над водой.
Она увидела лицо Даниэля, когда слева от них раздался сильный скрип.
Его белые крылья направились к ней, но не достаточно быстро.
Последнее, что видела Люси перед тем, как ее голова погрузилась под воду, казалось, происходило в замедленном движении: зелено-серый церковный шпиль наклонился к воде, наклоняясь вниз очень осторожно по направлению к ее голове. Его тень стала огромной, и с глухим стуком он потащил ее в низ, во тьму.
Люси проснулась, качаясь на волнах: Она была на надувной кровати.
Красные сетчатые занавески были натянуты на окна. По легкому серому скольжению за занавесками можно было предположить, что был сумрак. Голова Люси болела, а ее лодыжка пульсировала. Она повернулась на черных шелковых простынях... и натолкнулась на девочку с сонными глазами и огромной копной светлых волос.
Девушка застонала, сомкнула и заслонила веки, подняв свой слабый кулак на головой. – О, – сказала она, звуча не так удивленно, как чувствовала себя Люси, проснувшись рядом с ней: – Как долго мы пробыли здесь прошлой ночью? – невнятно пролепетала она на итальянском языке. – Эта вечеринка была сумасшедшей.
Люси попятилась назад и упала с кровати, погружаясь в плюшевый белый коврик. Комната была пещерой, холодной и затхлой, с темно-серыми обоями и кроватью самого большого размера на огромном ковре в центре.
