Текст книги "Craving for you (СИ)"

Автор книги: Лорен Джу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)

Майкл начал читать свои слова, и у него был длинный монолог. Я безумно нервничала, пальцы от волнения подрагивали, ведь скоро предстояло и мне выступить. Да из меня актриса никакая! Зачем мистер Филлипс вообще предложил мне это прочесть?!

– И начинанья, взнесшиеся мощно,

Сворачивая в сторону свой ход,

Теряют имя действия. Но тише!

Офелия? – В твоих молитвах, нимфа,

Все, чем я грешен, помяни, – произнёс Тёрнер, подняв на меня взгляд. В те мгновения лишь ощущала, как мне нравилась игра Майкла. Казалось, даже поняла, почему ему эту роль отдали. В помещении повисла тишина; я не могла оторваться от внимательных зелёных глаз Майкла, а потом очнулась и посмотрела в пьесу.

– Мой принц,

Как поживали вы все эти дни? – Я просто ненавидела свой голос сейчас, потому что он предательски дрожал. Майкл смотрел на меня не отрываясь – я хоть и постоянно утыкалась взглядом в текст, но заметила это.

– Благодарю вас; чудно, чудно, чудно. – Майкл приподнял брови, посмотрев на меня, а я вновь зачитывала строчки с опозданием:

– Принц, у меня от вас подарки есть;

Я вам давно их возвратить хотела;

Примите их, я вас прошу. – Я, кажется, начинала немного вживаться в роль.

Тёрнер заметил, что я уже меньше волновалась, и осторожно улыбнулся мне. Боковым зрением я видела, как Адель поджала губы и скрестила руки на груди. Мне становилось не по себе. Скорее всего, Моринг на меня потом снова накинется, но в этот раз не из-за Майкла, а роли.

– Я? Нет;

Я не дарил вам ничего. – Майкл даже плечами пожал: всё больше проникался ролью.

– Нет, принц мой, вы дарили; и слова,

Дышавшие так сладко, что вдвойне

Был ценен дар, – их аромат исчез.

Возьмите же; подарок нам немил,

Когда разлюбит тот, кто подарил.

Вот, принц.

Я закончила, почувствовав, как сильно у меня в горле пересохло. Мистер Филлипс встал со своего места, хлопнув в ладоши.

– Я вижу Сару Офелией! А вам как кажется, ребята? – Он осмотрел нас.

– Мистер Филлипс, а как же я? – с тоской произнесла Адель.

– Да, я плохо играю, можно мне роль поменьше? – встряла я. Как подумала о том, что мне придётся так каждую неделю начитывать текст вместе с Майклом, голова закружилась. Пускай Моринг отыгрывает, а то не успокоится.

– Пока оставим Адель Офелией. Но, Сара, подумайте. И я тоже подумаю. – Учитель начал ходить по сцене. – Вы с Майклом очень хорошо подходите на главные роли, – растягивал он гласные, пока говорил.

К счастью, настала очередь других ребят заниматься начиткой, и я могла спокойно посидеть, ничего не делая. С чего учитель взял, что именно мне надо играть Офелию? И почему именно мы с Майклом «хорошо подходим»?

После уроков Кэнди рассказала мне, что мистер Филлипс очень «чувствует» атмосферу в классе и любит соединять учеников, у которых к друг другу есть симпатия. Так, например, он ставил Люка и Кэнди в парную работу несколько проектов подряд, благодаря чему они и начали тесно общаться.

При мысли о том, что мистер Филлипс что-то там заметил, я вздрогнула. Неужели я как-то показала, что мне нравится Майкл? А Тёрнер перестал на меня смотреть… Так ведь?

– Но почему? – слишком громко спросила я и тут же оглянулась. – Не понимаю, что он такого заметил.

– Сара, в этот раз и я заметила. Майкл та-а-ак на тебя смотрит. Вот кто-нибудь бы на меня так смотрел… – мечтательно закатила она глаза.

Мы вместе шли домой, в этот раз погода радовала, хоть и дул лёгкий ветер. Но хорошо, что обходились без курток: я не хотела прощаться с тёплой погодой.

– Что значит «та-а-ак»? – повторила я за Кэнди и затем пристально взглянула на неё.

– Ну… влюблённо. Нежно. – Одноклассница повернулась ко мне, слишком весело улыбаясь.

– Ну да, – с сарказмом произнесла я. – А Люк на тебя та-а-ак не смотрел? – передразнила её, вдобавок состроила глупое лицо. – Хватит сочинять. Майкл вернулся к Адель.

– Мне почему-то кажется, что Майкл ещё не влюблялся. Прошлые его девушки были. Ну такие. Не очень ответственные, – мялась Кэнди, поправляя волосы.

– В смысле? Шлюховатые?

– Да, Сара. – Подруга смутилась. – Не хотела я их оскорблять, но ты это сделала за меня.

– И много у него было девушек? – Меня почему-то слишком это интересовало, и я желала побыстрее услышать ответ.

– Да нет, Адель вроде как первая постоянная. А остальные… особенно в прошлый год…

Я вспомнила слова мамы: «Как-то раз его с девушками видели. Каждый день с разной». Теперь стало понятно. Я решила побольше расспросить одноклассницу:

– Что, просто спал с ними? На один раз?

– Да. Если верить слухам. Очень интересно, чего это Майкл к тебе больше не лезет! – Кэнди посмеялась, вновь переполненная любопытством и оптимизмом.

– Интересно вообще, зачем полез изначально… – проворчала я. – Так, ты не ответила насчёт Люка. Что у вас с ним?

Кэнди внезапно нахмурилась и схватилась за рамку своего розового рюкзака.

– Знаешь… Мне теперь кажется, что я ему и не нравилась. Как будто я себе всё придумала. Да и встречались мы всего один месяц… Он вообще не делает первый шаг. Как-то пассивно слишком. Думала, что расставание заставит его задуматься над тем, как я ему дорогá, а в итоге…

Подруга остановилась и с тоской посмотрела на меня. Мне казалось, она вот-вот заплачет.

– Кэнди… Может, он просто стесняется? Не придумывай лишнего. Лучше всего – с ним поговорить. – Я пыталась хоть как-то её утешить, но не знала, как именно.

Вскоре мы уже оказались у моего дома, я продолжала успокаивать Кэнди. Мне хотелось что-то придумать, чтобы ей помочь. Так и зашла к себе, прокручивая идеи в голове.

Комментарий к 7. Playing the role

Ну что, 7 глав за месяц)) Теперь встретимся в мае! ^_^ Всегда приятно видеть ваши отзывы! ❤Спасибо!

Могу сказать, что 8 глава будет в несколько раз большое обычной)) И очееень интересной!) Романтика и стекло XD

========== 8. Drinking blueberry tea ==========

То, что моя мама начала очень много общаться с мистером Никсоном, не слишком меня радовало. Мы были соседями, вот так и вышло, что спустя две недели Дерека попросили погостить у меня, в то время как мама и шериф Никсон остались наедине.

Мне и Дереку не нужно было объяснять, чем они там собирались заниматься. Мы уже большие, всё понимаем. Только я вот не знала, о чём нам с Дереком поговорить. Можно было, конечно, просто тихо посидеть. Было всего восемь часов, и непонятно, как долго мы ещё так проведём время вдвоём. Дерек казался мне довольно закрытым парнем, к которому уж очень сложно подобрать ключик. С Бобби у меня как-то проще общение складывалось.

Десять минут мы провели в тишине, и тогда я не выдержала и предложила поиграть в приставку. Затем вспомнила, что и Бобби этим увлекается. Дерек позвонил и пригласил младшего Тёрнера к нам, тем временем я включила недавно вышедшую игру «Detroit: Become Human». Я была от неё просто без ума; Дерек же относился более скептично, но поиграть захотел.

Бобби был переполнен счастьем: приставки у него не было, он только смотрел прохождения, на компьютере эта игра ещё не вышла. Мы играли по очереди, то и дело ругаясь друг на друга. Я хотела пойти по мирному пути, Дерек по пути революции. Бобби рвался оставить главного героя андроидом, а я желала сделать его девиантом, т.е. более человечным. Споры не прекращались и по поводу любовных линий.

В десять часов я услышала звонок в дверь. В этот момент Бобби решил устроить погром на одной из виртуальных улиц Детройта. Дерек всё указывал, как ему поступать. Мне хотелось смеяться с них. Дерек каждый раз выходил из себя, когда Бобби нажимал по невнимательности не ту кнопку. Они выбрали высокий уровень сложности с самого начала, за что и поплатились.

Я пошла открывать. Странно, у мамы есть ключ. Кто это? Ещё и в десять часов. Шериф Никсон бы пришёл с мамой, так что это не он.

Майкл. Я тяжело выдохнула, увидев его, и даже растерялась.

– Сара, Бобби у тебя? Не могу дозвониться. Поздно уже и темно. Не могу брата бросить, – объяснил он и заглянул в дом. Я попятилась, когда поняла, что он внезапно стал очень близко ко мне и от него пахло лесом и сигаретами.

– Да, у меня. Бобби! – крикнула я и пошла в гостиную. Майкл последовал за мной.

– Бобби, давай домой, – командным тоном произнёс Тёрнер и взъерошил волосы брата, который злился от того, что его отвлекают.

– Майкл, давай хотя бы до сохранения дойду! – нервничал он, быстро нажимая кнопки.

– Да, пускай сначала дойдёт до сохранения. – Я встала на сторону Бобби, понимая, что ему хочется поиграть и не потерять результат. – Чай будешь, Майкл?

Он быстро перевёл взгляд на меня и кивнул. Я проводила Тёрнера на кухню и поставила чайник. Вот уж не думала, что так скоро буду принимать Майкла у себя в гостях.

– Где родители? – спросил он, усевшись за стол. Я приготовила ему чашку и чайную ложку, теперь искала сахар. Вот куда мама коробку поставила! Наверняка я сейчас выглядела как та, кто первый раз оказался на собственной кухне.

– Мама устраивает личную жизнь, папа в Балтиморе, – протараторила я, резко развернувшись. Меня слишком волновало, что Майкл обо мне думал в этот момент.

– В разводе? – уточнил он, подперев голову рукой.

– Да. – Я наконец-то нашла злополучный сахар, который вынудил меня понервничать, и поставила на стол.

Села напротив Майкла, ожидая, когда закипит чайник. Тёрнер молчал, уставившись на меня. Взгляд его был словно в расфокусе, затуманенный; Майкл вроде и смотрел на меня, но в то же время сквозь. Мне было как-то не по себе. Желала сказать ему прекратить на меня пялиться, но как будто язык отнялся. Хоть я и была в пижаме, но чувствовала себя словно голой. Надеялась, что в эти моменты Тёрнер меня глазами не раздевал.

«Майкл та-а-ак на тебя смотрит», – вспомнила я слова Кэнди, которые меня сильно рассмешили.

Теперь и я заметила то, о чём говорила одноклассница. Очень странно, на меня ещё никто так не смотрел.

– Не много на одну девушку – сразу трое? – внезапно сказал Тёрнер, выпрямившись. Я не сразу поняла, что он имел в виду; меня как будто разбудили.

– Как грязно, Майкл, – фыркнула я, тут же скривившись. – К слову, тебя я не звала.

– Извини. Ну да, я не фанат игр. Кстати, о чём игра? – Майкл развалился на стуле, словно у себя дома. Чайник закипел, я налила ему и себе чая.

– В общем, там говорится о будущем… – начала я, вернувшись на своё место. Грела руки о чашку; мне почему-то подумалось, что там давно уже было сохранение, но решила не отвлекаться. Об игре заговорила с воодушевлением, поскольку люблю её. Майкл подпёр голову рукой и словно забыл про чай, смотря на меня. Я же всё рассказывала и рассказывала – и про андроидов, и про участь людей, и про возможность выбора, и про сюжетные развилки, а ещё добавляла свои эмоции во время прохождения. Рассказала, как была счастлива, когда папа купил мне на день рождения приставку вместе с игрой.

Тёрнер слушал меня. Сначала я не замечала, но потом поняла – Майкл всё это время смотрел на мои губы, и меня это смущало. А вообще слушал ли он, что именно я говорила?

– Очень… интересно, – произнёс Тёрнер после долгого молчания.

– Ты точно слушал? – Я нахмурилась. – Если неинтересно, так и скажи. Я не обижусь. На вкус и цвет фломастеры разные.

– У тебя красивый голос, Сара. Как будто карамельку съел. – Он рассмеялся и впервые за всё время выпил чаю.

Мне казалось, что я покраснела. Вот уж не ожидала таких откровений.

– Ты сахар себе не добавила, – прокомментировал Майкл, наблюдая за мной.

Опомнившись, я кинула один кубик в чай.

– Не люблю, когда слишком сладко. Приторно как-то. – Я посмеялась, стараясь снять напряжение.

– Не любишь телячьи нежности, Сара О’Нил? – Майкл отставил чашку. Я вздрогнула от того, как он произнёс моё имя, и за это на себя злилась: почему так восприняла? Придумывала, или так всё и было на самом деле?

– Люблю баланс во всём. И я говорила про чай, – сделала акцент на последнем слове и немного отпила из чашки. Тёрнер рассмеялся.

– Конечно про чай. Я не думал ничего другого.

Мне было неловко. Когда же там это сохранение? Уверена, что Бобби уже может идти. Я нервно оглянулась на дверь, а вновь обратила взор на Майкла. Никогда не подумала бы, что буду с Тёрнером у себя на кухне чай пить. Вдруг мама вернётся? Вот будет до смерти рада такому гостю.

– О чём думаешь? – Он наклонил голову.

– Да о том, что, если мама придёт, а у нас Майкл Тёрнер чай пьёт. – Я хохотнула, представив это. Картина маслом: мать гонит от своей дочери очередного жениха.

– Весело будет, – подтвердил Майкл, как будто подумав о том же. – Неужели и ты плохо думаешь обо мне?

Я встала и забрала чашки со стола, чтобы отвлечься. Всё равно я больше чай не буду, а Тёрнер допил.

– Ты не спросила, хочу ли я ещё, – схватил он свою чашку, которую я держала.

Почувствовала, как Майкл дотронулся до моих пальцев своими, и мне захотелось выдернуть руку, но боялась разбить чашку.

– Плохая из меня хозяйка. – Я улыбнулась, потянув чашку в свою сторону, Тёрнер ещё больше вцепился пальцами, теперь и левой руки. Бывают моменты, когда секунды тянутся мучительно медленно, и это был именно тот случай. Мне не хотелось, чтобы Майкл отпускал; нравилось прикосновение его пальцев. Он рассмеялся, а затем вдруг стал серьёзным. Внезапно встал со стула и опустил руки с чашек на мои запястья, прижал ближе к себе. У меня в эти мгновения чуть сердце не остановилось. – Отвечая на твой вопрос, – тяжело дыша, решилась я сказать, чтобы хоть как-то попытаться всё перевести в что-то менее смущающее, – да, я так думаю.

– Какой вопрос, Сара? – Майкл смотрел мне в глаза. – А, вспомнил.

Я его не винила, у меня в те моменты мозг тоже плохо работал. Все руки в мурашках, и Тёрнер наверняка это почувствовал. От Майкла пахло черничным чаем, который мы только что пили. Ощутила, как Тёрнер ослабил хватку; в тот момент из груди словно весь воздух разом выкачали. Нахлынуло огромное разочарование, как будто меня лишили чего-то важного.

– Бобби давно закончил. – Услышав знакомый голос, я вздрогнула. Мы с Майклом как умалишённые отшатнулись друг от друга. Я чуть не уронила чашки. Мне было так стыдно, как будто нас за чем-то бо́льшим застали. А вообще – что это было-то? – Извините, что прервал, – сказал Дерек без сожаления и даже с ухмылкой. Как странно.

– Да, мы уже уходим, – произнёс Майкл, не взглянув на меня, и пошёл в гостиную вслед за Дереком.

Я всё никак не могла привести дыхание в порядок. Почему я замираю рядом с ним? Неужели он так сильно мне нравится? Почему? Горло всё сухое от волнения.

Прошла в гостиную, чтобы попрощаться с Майклом и Бобби. Последний ныл, что хочет ещё играть, но понимал, что завтра в школу. Дерек же быстро сказал Тёрнерам «пока» и продолжал играть в игру. Старший Тёрнер на меня ни разу не посмотрел. Я закрыла за ушедшими гостями дверь. Смотрела вслед Майклу через окно, у меня почему-то щемило сердце.

Вернулась в гостиную и села на диван рядом с Дереком – он был увлечён игрой. Я посмотрела на запястья: не было ни единого следа прикосновения, но я словно до сих пор чувствовала подушечки пальцев Майкла. Воспоминания согревали. Сидела улыбалась как дурочка какая-то. Неужели Тёрнер и правда что-то ко мне чувствует? Я уже представила нашу счастливую совместную жизнь, как это обычно делают влюбившиеся девочки, но вдруг услышала слова Дерека:

– Сара, я думал, ты умнее, – произнёс он, отложив геймпад. Дерека только что убили в игре.

Я похлопала глазами, не понимая, что он подразумевал. Его слова оказались для меня триггером. Старалась как можно дольше не впадать в воспоминания.

– В смысле?

– Повелась на бабника. Он же тебя разводит, как ты не видишь, – укоризненно проговорил он и повернулся ко мне.

Я застыла, ощущая лёд во всех конечностях. В голове так и вертелись два слова, что провоцировали на перебирание моментов из прошлого:

«Ты умнее»

Вспомнила себя пару месяцев назад.

«Сидела бледная в кресле, рядом вода с успокоительным, которое мама только что принесла из аптеки.

– Сара, ну как? Ты ведь умная девочка! Как так?! Почему ты чуть ли не в клинической депрессии?

Мама постоянно раздирала рану, которая всё никак не могла зажить. Я каждый раз боролась, и все усилия впустую.

– Мам… я уже говорила. Пожалуйста, оставь меня сейчас. – Я чуть ли не плакала.

– Как можно было повестись на него? Он ведь не тронул тебя, Сара? – Она села рядом со мной и взглянула в глаза.

– Нет! – Я с силой откинулась на спинку кресла.

Я не знала, как объяснить маме. Честно говоря, сама долго не понимала, что происходит. Чувствовала, что что-то не так, но не могла до конца осознать. Неделю назад наткнулась на похожие истории, и теперь не было сомнения в том, что надо мной произошло психологическое насилие.

У меня нет ни единого синяка от него, он меня, и правда, пальцем не тронул. Но я чуть ли не сошла с ума. И самое худшее в том, что ты не можешь ничего никому доказать: психологическое насилие – почти невидимо.

По чуть-чуть каждый день на протяжении долгих месяцев. Игра в любовь, а по сути – одно использование.

– Он ведь даже не нравился тебе, Сара! – продолжала мама. – Да расскажи мне, что вообще с тобой!

– Не нравился! Да! Просто привыкла к нему. – Я плакала, не зная, как справиться со своим состоянием. – Я вижу его каждый день, мам. Он пишет мне каждый день. Он не оставляет меня. Я шесть раз пыталась от него избавиться.

Он просто как банный лист. Как потом выяснилось, проделывал он такое не только со мной, но я была его главной жертвой, главным ресурсом.

Нашей общей темой были уроки. Я всегда любила помогать людям, и он сначала брал от меня помощь понемногу, затем это превратилось в донорство. Я везде помогала ему – это ведь нетрудно. Внешне он мне не нравился, но я привыкала день за днём; он писал мне смс, желал спокойной ночи и доброго утра, улыбался мне, флиртовал со мной; мы даже поцеловались два раза. Но я не была его девушкой.

Я не имела права ревновать его. А он только и делал, что старательно выводил меня на ревность. Уже давно привыкла строить каменное лицо при этом. Весь класс окрестил его в шутку бабником, но это была правда.

Он то появлялся, то уходил. То был лапушкой, то срывал на мне все свои негативные эмоции. Он делал, что хотел, при этом дрессируя меня: то восхваляя, то унижая.

Сравнивал с другими девушками, обращал внимание на мои недостатки. Он принижал мои умственные способности, хотя сам же моими мозгами и пользовался. У нас с ним были одинаковые оценки по предметам, и всё – благодаря мне.

Я не могла прекратить с ним общение из-за постоянных совместных проектов и из-за того, что мы каждый день виделись. Видеть его было тяжело. Он старательно строил из себя страдальца, когда на самом деле был виноват, а я, жалостливая, принимала обратно его в свою жизнь, вернее, снова сажала на шею. Подруги завидовали нам, ведь он такой романтик, но почему-то никто не видел, какой он на самом деле лжец, манипулятор и абьюзер.

Я медленно иссыхала, из меня уходила вся радость – это видно по фотографиям. Мне было сложно отследить своё состояние, но с каждым днём всё становилось только хуже.

Ещё в начале отношений я видела его манипуляции; он и сам признался, что патологический лжец (не знаю зачем), но я не имела представления, почему всё обернулось так. Я ведь умная.

Умная, всё понимала, но при этом почему-то находилась в настолько опустошённом состоянии.

Чем мне в итоге помог мой ум? Что это было? Кого или что винить? Гормоны, которые затмили рассудок? Жалость? Почему всё обернулось так?

Я не могла ответить. Но главный вопрос – почему я? Добрая девочка, которая стремилась всем помочь, а теперь не имевшая возможности никому помочь, и даже самой себе.

Подавленная. Разбитая. В апатии.

Он стал меньше общаться со мной, видя, в каком я состоянии. Он выжал из меня всё, что мог. Я была больше не нужна.

– Так заблокируй его! Пошли! Сара, милая, почему ты такая ранимая?

«Ты чересчур чувствительная», – вспомнила я его слова, когда он был виноват, жёстко пошутив и выставив меня виноватой. Я содрогнулась, стоило только вновь об этом подумать. И я ведь верила ему.

– Нет, так больше продолжаться не может. Мы переезжаем, Сара! Ты слышишь меня?! – Мама вскочила с кресла и заходила по комнате. Я смотрела в одну точку, мне было совершенно всё равно на её слова, поскольку разум занимали душевные муки. – Вот же моральный урод, что он сделал с моей дочкой! Сара, да ты расскажешь мне или нет?

– Почитай про психологическое насилие, мам. – Я вытирала слёзы с щёк. – Не выдержу всё пересказывать. Сначала я и сама подумала, что просто слишком чувствительная, что какая-то сумасшедшая. А он и хотел сделать меня сумасшедшей, ему так нравятся сумасшедшие! «Девочки с приветом»! – Я рассмеялась, но смех прозвучал истерично. Цитировала его же, при этом было мучительно больно. – Я слишком долго притворялась, что всё хорошо. Раньше не знала про психологическое насилие. Хотя если бы и знала…

Мама смотрела на меня с тревогой. Она боялась, что я попытаюсь совершить самоубийство. А я не хотела самоубийства, просто не знала, как мне дальше жить. У меня не было сил ни на что – даже чистить зубы. Совершенно пропало желание жить. Не знала, как себя заставить. Дело в том, что у меня есть сила воли, но в этот раз не осталось ресурсов. Он их забрал.

– Это я не уследила! Сара, бедная моя. – Она прижала меня к себе. – Я всё свою личную жизнь устраивала…

Я видела, что мама раскаивалась, но это меня не утешало. Потому что было всё равно, а вместо сердца как будто камень».

– Сара, с тобой всё хорошо? – Дерек вырвал меня из воспоминаний, из-за чего я содрогнулась.

Повернула голову и заметила, что сжала диванную подушку так, что у меня побелели костяшки на руках.

– Да, – еле проговорила я, проверив щёки, не заплакала ли. Вытащила телефон из кармана джинсов и посмотрела, сколько времени: уже одиннадцать. Неужели мы так долго болтали с Майклом?

Майкл.

Я услышала, как открылась входная дверь, и это отвлекло меня от плохих мыслей, но ненадолго. Мама вернулась.

– Как же я довольна! Дерек, у тебя просто замечательный отец! Как мы с ним по душам поговорили! – Она прошла в гостиную, оглядела нас и улыбнулась. – А я вижу, вы тут не скучали. Не зря твой отец купил эту дорогую приставку. Дерек, можешь идти домой. – Мама тепло улыбнулась ему, а затем повесила шаль на спинку дивана.

Дерек сухо попрощался и ушёл. Я выключила игру и вновь ударилась в воспоминания. Постоянно думала о Тёрнере. Неужели я снова на те же грабли? Как в тот раз – плохой мальчик, бабник? Мама вот опять устраивает личную жизнь, а я вот снова… снова… даже думать об этом не смогу.

Майкл тоже поцеловал меня не как свою девушку, просто так. Он тоже захотел использовать меня? Раз ему не нужны от меня уроки, то что ему нужно? Уложить меня в постель? Доказать другим, что и меня, недотрогу, может?

Теперь руки словно жгло. Мне хотелось помыть запястья с мылом, причём несколько раз.

Логически я понимала, что вполне закономерно попадание в тот же любовный сценарий. Причина тому – непроработанная травма. Как раз мой случай: у меня не было времени на лечение.

Но я ведь не попадусь второй раз на одно и то же? На все эти подкатики, за которыми ничего не стоит кроме как эгоистичных желаний?

Мне хотелось верить в то, что я всё смогу. Но понимала в то же время, как это тяжело. Ведь проблема в том, что Майкл мне нравится. Внешне нравится, и на самом деле у меня почти и нет повода испытывать неприязнь к нему.

Все говорят, что он плохой. Соседи, мама, Дерек, одноклассники. Майкл – бабник. Майкл связан с «Чёрными драконами». Майкл прожигает свою жизнь в выпивке и гулянках. Разве могут столько людей ошибаться?

Мне слишком много врали, чтобы я верила. Прости, Майкл, но репутация у тебя не очень.

Я пожелала маме спокойной ночи и поднялась наверх. Долго тёрла мылом свои запястья, как будто на них всё ещё был след прикосновений Майкла. Я плакала от того, что опять повелась на человека, который захотел сделать мне больно.

Комментарий к 8. Drinking blueberry tea

Вот и новая глава _

В КР вышло обновление, а я переигрываю в ТС и восхищаюсь нашей парочкой XD

========== 9. Dancing under sad songs ==========

Комментарий к 9. Dancing under sad songs

Упомянутые песни в этой главе (ОБЯЗАТЕЛЬНО их послушать для атмосферы)):

Lana Del Rey – Summertime Sadness

Lana Del Rey – Million Dollar Man

Строчки из песен дала сразу в переводе для удобства (а ещё для нужного прагматического эффекта, ахах)

Люблю своих читателей ❤ Приятного прочтения! Продолжение вечеринки (а оно будет очень интересным😉) в следующей главе!

Сегодня должна была пройти та самая вечеринка. Я думала не идти. Но Кэнди целый день уламывала меня составить ей компанию, и в конце концов я согласилась, но ненадолго – нечего мне там делать. Этот день я пребывала в апатичном состоянии, поскольку не могла переварить вчерашние события.

На репетиции театра сегодня не было зачитывания текста, а вместо этого – обсуждение. Мы вновь сидели в кружочке на сцене. Мои мысли были о чём угодно, но не о «Гамлете». На Тёрнера я специально не смотрела, просто не хотела делать себе ещё больнее.

– Ребята, чтобы полностью прочувствовать то, что мы будем играть, нужно понять суть произведения. Вот давайте, например, обсудим любовь между Гамлетом и Офелией. Любил ли Гамлет Офелию? Как вы думаете?

Я смотрела в одну точку на полу, совсем не соображая. Просто желала поскорее оказаться дома в тёплой постели.

Стив заявил, что это была лишь подростковая влюблённость. Фредди тоже предложил свою идею, но я не особо вникала в суть.

Думала о том, почему, собственно, мистер Филлипс не идёт по программе и заставляет нас обсуждать произведение, которое мы уже читали. А он словно прочёл мои мысли и ответил минутой позже.

– Ребята, помните, что наша с вами главная цель – научиться правильно, грамотно излагать свои мысли, размышлять и не бояться высказывать своё мнение. Неважно, о каких мы произведениях говорим – «О дивный новый мир», «Ромео и Джульетта» или «Гарри Поттер».

– И при этом Вы сами выбрали произведение для обсуждения. Демократично, – вырвалось у меня.

– Я очень рад слышать Вас, Сара. – Учитель поспешно повернулся ко мне. Я закусила язык. Вот вырывается у меня иногда, а потом за это плачу́. – Что Вы думаете по поводу любви Гамлета и Офелии? Выскажитесь.

Я стала вспоминать. Некоторые мысли у меня и правда возникли.

– Я читала два раза. Первый раз несколько лет назад, и вот на днях второй раз. Моё мнение поменялось.

– Вот видите! – Учитель радовался, словно я восьмое чудо света открыла. – Именно этого я и жду! В том и гениальность писателей, которые постоянно заставляют нас размышлять и по-новому смотреть на одни и те же свои произведения, с разных ракурсов.

Осмелилась высказаться, но ощущала, как начинала нервничать.

– Теперь я считаю, что Гамлет Офелию не любил, – резко начала я, и в этот момент у меня даже больше сил появилось. – Он её использовал в своих целях. Хотелось в юности ему любви – пожалуйста, запутал Офелию. Офелия же невинная чувствительная девочка, которая не может отличить правду от лжи, она подчинена отцу, как и было принято в то время. Думаю, что она очень любила отца. Любила и Гамлета, как умела. А главным ударом для неё было то, что именно Гамлет убил её отца. Любимый человек погубил ещё одного дорогого ей человека. Вот и сошла с ума. Трагедия. Что касается Гамлета, на протяжении всей пьесы его главная мотивация – это месть. И ради этого он готов на всё. Может, в определённый момент ему и казалось, что он любил, но это было не так.

Мистер Филлипс стоял, задумавшись.

– Какие интересные мысли, Сара. И что же Вы раньше молчали? Есть у кого что добавить? Может, кто-то хочет согласиться? Или наоборот? У кого-то есть другое мнение?

– Я считаю, – внезапно заговорил Майкл, а мне стоило огромных усилий не перевести на него взгляд, – что Гамлет всё-таки Офелию любил. Сколько ему было во время действия пьесы? Тридцать ведь? Вполне зрелый мужчина. Ключевым моментом является разочарование Гамлета во всём – в мире, в любви, после предательства Офелии. Предательство было словно в нож в спину, от Офелии не ожидал. Гамлет хотел разрушить всё и был жесток с Офелией, потому что месть стала для него, как сказала Сара, главной и единственной мотивацией, движущей силой. Предательство всё в его жизни перечеркнуло. Он запутался, потерян, и его единственный смысл жизни – месть. Правильно, что Шекспир убил этого персонажа, потому что иначе Гамлет бы тоже сошёл с ума.

– Великолепно! Спасибо, Майкл! Какой глубокий анализ. Это ведь всё – как психологический тест. – Учитель проходился между нашими стульями. – Каждый видит что-то своё, через призму собственного жизненного опыта. Сара вот, например, увидела использование неопытной молодой девушки, Майкл – потерянного Гамлета, который разочаровался в любви и людях, мире в целом. Это может относится к вам самим, а может и нет, но размышлять просто необходимо…

Мистер Филлипс ещё что-то говорил, а я уже не слушала. А ведь верно, он прав. Я считаю, что мужчины используют девушек, и именно это я и увидела в пьесе. Увидела жертву, такую же, как и я. А с Майклом что? Какое разочарование? Потерянность? Он что, много думает? Да не похоже.

– А насчёт Офелии я думаю. – Я резко услышала голос Майкла и даже содрогнулась. Из своих мыслей пришлось вылезти. – Что её подавили в семье, причём сделал это её отец. Поэтому она кажется такой безвольной марионеткой на протяжении всей пьесы. Гамлета она любит, но ещё она жертва тирана – своего отца.

Я впервые за всё время посмотрела на него. Почему он вдруг так подумал? С чем связаны у него ассоциации?

Что, ему тоже знакомо тиранство?

– Я вас умоляю, что вы ищите в этой пьесе такого необычного? Книги писать вам надо, – заговорила Адель, при этом посмеиваясь. – Офелия – просто чувствительная слабая девочка. Гамлет поиграл с ней, как хотел, влюбился, а потом его предали. Бумеранг.

Обсуждения продолжились более бурно. Теперь уже другие высказывали своё мнение. Мне удалось посидеть молча.

– Мы вообще можем представить героев в абсолютно других образах. Кто там видел в Офелии стерву? – продолжал мистер Филлипс после того, как все выговорились.

Несколько мальчиков подняли руки, на что я хмыкнула.

– Только пока я вижу Офелию лишь в Саре. Сара, подумайте всё-таки над моим предложением. – Преподаватель повернулся ко мне, а я вздрогнула. Кинула взгляд на Адель – она явно гневалась. Только не это! Пускай играет Офелию, пускай будет с Майклом, только не трогает меня! Мне не за что здесь бороться, да и незачем.

Настойчивость учителя уже начинала раздражать. Как будто он уверен, что нам с Майклом нужно больше проводить времени рядом… Бред какой-то.