Текст книги "Один из нас. Вояж, вояж"
Автор книги: Лоран Графф
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Г-н Мартинес сделал мне официальное предупреждение. После второго – выставит за дверь.
Слишком рано. Сейчас я не могу себе позволить потерять работу. Уехать теперь, в лучшем случае, означает с трудом сводить концы с концами и вернуться через пять лет. Поскольку, само собою разумеется, о том, чтобы работать, в какой бы стране я ни оказался, не может быть и речи. Я уезжаю, чтобы стать свободным, объять мир, осуществить мечты и шагнуть за горизонт. Ничто не должно останавливать меня и нарушать мой настрой – там, в дальних краях, меня ждет совсем другая жизнь.
За небольшой промежуток времени я трижды не вышел на работу. В последний раз по моей вине казино не смогло открыть стол с рулеткой. Не будь у меня такого стажа и опыта, я вмиг потерял бы работу. Одно точно – г-н Мартинес стал ко мне относиться хуже. Я непременно должен взять себя в руки и держаться.
Кому, как не мне, знать, что не стоит рассчитывать на удачу. Сколько я их перевидал: они решительно садятся за стол, бросаются в рукопашную с судьбой, вверяют будущее случайной цифре, строят грандиозные планы по мере того, как на сукне скапливаются жетоны. Толку никакого. Они уходят раздосадованные, расстроенные, иронично улыбаясь уголками губ, – нет провидения на свете! А уж справедливости и подавно. Но так, скорее всего, даже лучше.
27
К моему большому удовольствию, бассейн оказывает благотворное влияние. Спорт требует определенной дисциплины, регулярности, что, похоже, сказывается в целом на моем поведении. Я становлюсь более пунктуальным, требовательным к себе. К тому же мало-помалу, от раза к разу я постепенно начинаю работать на результат, добиваться эффективности. Это состояние духа распространилось и на сферу работы, ко мне быстро вернулась былая серьезность, свойственная мне изначально. Я скользил по наклонной, но благодаря бассейну вновь встал на правильный путь.
Я хожу в бассейн два раза в неделю – по средам и пятницам. Купил абонемент, дающий право на десять посещений по льготному тарифу. Бассейн разделен на несколько дорожек, что очень удобно для тренировок. Тех, кто пришел просто расслабиться, просят оставаться на выделенной для них половине бассейна. Остальные делят между собой дорожки из расчета по три-четыре человека на одну, плыть нужно по правой стороне, у самых быстрых приоритет. Все проходит под неусыпным контролем сидящего за столиком тренера по плаванию.
Из раздевалки я иду в душ мимо тренера: под рукой у него спортивный журнал, на столе стаканчик с остывшим кофе заменяет песочные часы. Приветствую его кивком головы, в ответ он криво улыбается. Я захожу в воду по лестнице в углу бассейна, надеваю свои водонепроницаемые очки, проверяю, плотно ли они прилегают, постукивая по стеклам, и направляюсь к своей дорожке. Привыкаешь быстро, в целом спорт состоит из небольших ритуалов, маний, привычек и поз, предшествующих непосредственно самому действию. Я заметил одного парня: он приносит с собой программу в пластиковой папке, состоящую из двух пунктов – я подсмотрел, «200 метров кролем, 200 метров брассом, поочередно 8 раз», – так вот он сверяется с ней после каждых пятидесяти метров. Кстати сказать, от него еще сильно пахнет, это заметно, когда плаваешь с ним по одной дорожке. Я предпочитаю использовать соседнюю, где тренируется высокая брюнетка в черном купальнике, напоминающая танцовщицу танго. Надменная, пахнущая мускусом, она вытягивается в воде, демонстрируя напористый брасс. Я пристраиваюсь за ней следом и наслаждаюсь ее ароматом. Удивительно, как запахи распространяются в воде.
Я провожу в бассейне примерно час, проплываю шестьдесят бассейнов – полторы тысячи метров. По правде говоря, я собой вполне доволен. За несколько недель я продвинулся далеко вперед. Кроме того, я сбросил четыре килограмма, подтянул живот. Поскольку посещение бассейна вошло у меня в привычку, то надеюсь, что и в будущем смогу служить образцом неувядающей молодости.
28
Бродя по старому кварталу в центре города, я случайно наткнулся на магазин под названием «В тропиках».В витрине на лучах картонного солнца небрежно висели летние шляпы, болтались на плечиках цветные рубашки, на песке стояли шлепки, а на однорукого манекена нацепили черные очки и роскошное цветастое парео. Я не устоял. Стряхнул снег с ботинок, потоптавшись у порога, – за ночь выпало несколько сантиметров – и вошел.
Посетителей здесь встречает тихая музыка в стиле зук [5]5
Музыка Антильских островов.
[Закрыть]. Хозяин, родом из Кана, влюблен в Антильские острова. Он побывал там лет пятнадцать назад и с тех пор только ими и бредит: ест антильское, пьет антильское, одевается по-антильски и спит с уроженкой Антильских островов. «На этой фотографии моя жена в Фор-де-Франс. Не знаю, женаты ли вы, в любом случае советую вам антийку. Она сделает вас счастливым». Стены магазинчика увешаны фотографиями и открытками оттуда.«Представляю, как часто вы туда ездите». Он немного смущен: все не так просто. «Знаете, здесь люди плевать хотели на Антильские острова. Не станете же вы носить вьетнамки в такую погоду. Дела идут не ахти. Летом лучше. По правде сказать, я там уже пять лет не был». Но он не теряет надежды поехать в путешествие в этом году.
Я намекнул о своих планах хозяину магазина. «У меня здесь есть все, что нужно!» Он схватил меня за руку, но был при этом очень мил. Я купил цветную рубашку в желтых тонах, соломенную шляпу, чтобы потягивать в ней ром под солнцем, пару вьетнамок – они могут пригодиться и для бассейна, в раздевалке я заметил, что некоторые их носят. Когда я подошел к кассе, хозяин предложил мне солнцезащитный крем с маслом моной. «Нет, спасибо, это я куплю позже». Он знаком подозвал меня: «Девушки тамобожают это. Таких горячих нигде больше не найдешь. Держи, с этим можно развлекаться и ничего не бояться. С запахом ванили, с накопителем, в коробке двадцать штук, высший класс!» Я вышел с пакетом, презервативы не взял. На улице снова пошел снег.
29
Под дверью нашел записку Паскаля: «Я купил компьютер. Не хочешь зайти посмотреть?»
Саранья Раттанасрисакюльшай уволилась из ресторана и даже не предупредила меня. Я так и опешил. Спросил у хозяйки «Бангкокского дворца», может, она работает теперь где-нибудь в другом месте. Та ничего не знает: «Она уехать с ребенком! Она не здесь!» Она еще сильней, чем я думал. Ее не просто ничего не держит, она даже не обременяет себя бесполезными разговорами. Я за нее не беспокоюсь: куда бы она ни направилась, она найдет себе место, приспособится и выкарабкается. Ее жизнь полна других ожиданий и лишена сумасшедших запросов: она много не требует и умеет довольствоваться малым. Попутного ветра тебе, принцесса! Если по счастливой случайности наши пути снова пересекутся, мне все-таки будет что тебе сказать.
30
Паскаль не поскупился: он взял «самый крутой»компьютер. Со всеми наворотами, и все в кредит. Толком он в этом не разбирается, но это его ничуть не смущает. То ли от усердия, то ли от нетерпения он так увлеченно мечется от одного окна к другому, что на это любо-дорого смотреть. Больше всего его заинтересовал Интернет.
«При помощи этой программы ты можешь обмениваться файлами со всеми, кто подключен. Смотри, сейчас 4 365 762 человека сидит у своих мониторов по всему миру. Что ты хочешь скачать? Музыку, фильмы? Клубничку? Что ты любишь? Давай: анал,а-н-а-л. А теперь: поиск.Поехали! Перед тобой список всех доступных сайтов. Наугад: ebony anal, fist anal.Что тебя еще интересует? Teen anal, double anal.Через три минуты все будет готово. Хочешь посмотреть фотки Клер Шазаль? У нее красивая грудь! Курникову, теннисистку? А может, тебе больше нравится Эммануэль Беар?»
У него компьютер включен круглые сутки. Возвращаясь с работы, он проверяет, что закачалось в его отсутствие, сидит до поздней ночи. Под рукой, на системном блоке стоит рулон бумажных полотенец. И хотя вид у него усталый, теперь он выглядит лучше. Пока он бродит по Интернету, он не пьет. После нескольких часов, проведенных перед монитором, он и так как пьяный: шея затекла, в голове мелькают бесчисленные картинки, глаза покраснели; ложится спать, и под дрожащими веками десятками роятся расширенные анусы, big mamas, asian schoolgirls, nude celebrities и virgin teens.
Мы посмотрели фотографии, видео. Паскаль начал теребить ширинку: «Черт, у меня встал!» Я оставил его одного. Уже подключены почти пять миллионов пользователей.
31
Я выиграл на скачках почти полторы тысячи евро. Угадал первую четверку. Перевел деньги с чека городского тотализатора на свой сберегательный счет, в итоге баланс составил более восьмидесяти тысяч евро. Этого, прямо скажем, пока недостаточно – чтобы чувствовать себя спокойно, нужно в три раза больше, – но уже кое-что.
Городская библиотека пригласила Жана-Мари Лаклавтина на ежегодный книжный салон. Встречи и обсуждение произведений этого писателя. Любопытства ради я посетил одну из дискуссий с участием автора, которую вел журналист, странствующий литературный критик, как он сам представился. В тот вечер я не работал, а вход был свободный. Мне хотелось увидеть автора книги, которая ждала своего часа в моем чемодане.
Все начиналось в семь вечера. Я пришел пораньше, в кафе у стойки взял кружку пива. Я слабо разбираюсь в литературе, в молодости читал немного; книги уважаю, это красиво, но я ничего не знаю о тех, кто их пишет. Думаю, они такие же, как все, и, должно быть, умирают со скуки. Библиотека открылась, и я вошел вслед за группой тетушек, эдаких читательниц-книгоглотательниц. Встреча проходила в конференц-зале. Я уселся в первых рядах. Все вокруг продолжали стоять, делясь последними сплетнями. Некоторые держали в руках книгу. Я подумал, что мне, наверное, тоже надо было взять своего Лаклавтина. Практически вся публика состояла из кумушек, все как на подбор любительницы почитать и посплетничать. Я заметил, что все они были далеко не красавицы, непоправимо обделенные природой или же сознательно махнувшие на себя рукой. Несколько мужских особей, низкорослых и плюгавеньких, демонстрирующих высокий уровень общей культуры и слегка ироничных, услужливо держались подле дам. Появился писатель, все взоры обратились на него. Все сели.
Весьма заурядный мужчина невысокого роста, невзрачный, с усами на провансальский манер, волосы зачесаны набок, одет в синие джинсы и белую рубашку. Наверняка одарен по части нежных прелюдий, знает толк в ласках, особенно что касается игр языком. Выглядит благодушным и пресыщенным: очевидно, все это его достало. Рядом с ним весьма неприятный журналист, неопрятный, неряшливый, скользкий, от него явно дурно пахнет, в уголках губ у него скапливается слюна, а в ушах видна сера. Плохой любовник, похотливый мародер – быстро засыпает после соития и храпит. Дискуссия может начинаться.
Мероприятие продолжалось полтора часа. Затем участники обменялись благодарностями, публика встала и начала расходиться под гулкий аккомпанемент всеобщего удовлетворения. Однако небольшая группа читательниц и персонал библиотеки с восхищенными взглядами и счастливыми улыбками окружили Лаклавтина у спуска с эстрады: «У вас настоящий талант, какое мастерское вступление, это великолепно! А какой язык!» Похоже, вечер не закончился. Я не ушел, спрятался в углу и с любопытством наблюдал за развитием событий.
Я услышал, когда они предложили пойти поужинать в ресторан, где уже зарезервирован столик. Делили места в машинах: «Вы поедете со мной, Жан-Мари?». Я незаметно проскользнул вперед и стал на парковке. Труппа наконец вышла из библиотеки, погасили свет, и все стали рассаживаться по машинам. Читательница-водитель пригласила Лаклавтина в свою «Пежо», взволнованная возможностью оказаться с писателем наедине. «Вы двое, сильно не задерживайтесь! Встретимся в ресторане!» – с завистью крикнула ей толстуха. – О, Лаклавтин! Возьми меня! Оближи мою киску, Лаклавтин!
На расходы никто не обращает внимания – не каждый день встречаешься с писателем, – все едут ужинать в «Ля Буррид». Яоставил их наслаждаться своим счастьем, а сам пошел прогуляться. Хотелось бы знать, чем все закончится – подцепит он кого-нибудь или нет? – подойду чуть позже к ресторану посмотреть. В конце концов, литература – это не так уж и плохо. Тебя приглашают, вкусно кормят, ты резвишься с читательницами… Вот они уже встали из-за стола навеселе, налегке, на подъеме. Лаклавтин в окружении фанаток из последних сил натягивает улыбку. Время возвращаться в гостиницу. Он бы не отказался от легкого минета на сон грядущий прямо так, не снимая пальто, но барахтаться с читательницей всю ночь, когда силы на исходе, – перебор. Они вежливо прощаются, обсуждая возможность следующей встречи, кто знает, может на другом книжном салоне, посвященном Лаклавтину? Для разнообразия писатель садится в «Рено», мне кажется, за рулем та самая толстуха. Любопытно, она его все-таки переманила или нет? Ей выпало право отвезти писателя в гостиницу, питая нескромную сумасшедшую надежду проводить его до самого номера и там, апогей безумия, подталкиваемая неукротимым желанием, она займется любовью с Жаном-Мари Лаклавтином!
В конце концов в свой номер он поднялся один, даже на минутку не задержавшись с толстухой. Я тоже пошел спать. Теперь я знаю, какой он, Жан-Мари Лаклавтин. Я подозревал, что писатели в наши дни не имеют ничего общего с героями: достаточно прискорбно видеть это своими глазами.
32
Список вещей в моем чемодане:
Льняной костюм.
Соломенная шляпа.
Рубашка в цветочек.
Вьетнамки.
Нож для выживания.
Дорожная книга.
Солнцезащитные очки.
Стопки вещей начинают расти, занимая все больше места. Я частенько открываю чемодан, чтобы посмотреть на его содержимое. По-моему, просто красота.
Моя цель – чтобы все поместилось в один чемодан.
33
Я приступил к сортировке вещей, навел порядок. Насколько это возможно, я стараюсь не копить хлам, обходиться минимумом. И все-таки набралось два мешка мусора, в основном бумага.
То немногое, что у меня есть, отдам в какую-нибудь благотворительную организацию. Приедет грузовик и увезет мою мебель, немногочисленные кухонные принадлежности, стиральную машину, пылесос. Квартира будет как новенькая, чистые нетронутые стены, как при заселении, идеальный пол, сверкающая кухня. Все удивятся, как это я прожил столько лет, и не осталось ни единого следа: ни царапинки, ни полоски. Когда мне будут возвращать залог, непременно назовут меня образцовым жильцом: «Жаль, что вы уезжаете!» А я буду уже далеко.
В бассейне я познакомился с преподавательницей французского по имени Флавия. Из-за депрессии она уже долгое время не работает. Перед тем как пойти в раздевалку, я на несколько минут задерживаюсь у края бассейна, сажусь на бортик, болтаю ногами в воде. Я выполнил свою норму – шестьдесят бассейнов – и теперь отдыхаю, наблюдая за остальными пловцами. Мне интересен их стиль, я высказываю замечания. Флавия удивительно плавает брассом: ее движения так порывисты, что кажется, будто она паникует, поначалу даже страшно становится, но если присмотреться, то просто у нее такой стиль. Она носит закрытый купальный костюм по колено.
Она славная девушка, не особо интересная, заметно, что пережившая какое-то несчастье (инцест, изнасилование и т. п.). Психоаналитики и антидепрессанты совсем лишили ее сна, и она ходит на занятия, где обучают, как нужно засыпать. Мне бы следовало бежать сломя голову, но что-то в ней вызывало во мне любопытство, она меня безумно веселила. А еще я видел в ней легкую добычу, чтобы избавиться от собственной неудовлетворенности и одновременно помочь ей освободиться от боли. Войти к ней в доверие не составило труда.
Ее растительность впечатляет, отсюда и закрытый купальник. Черные волоски, словно вереница муравьев, тянутся от самого пупка чуть ли не до колен. Нужно широко раздвинуть большие половые губы и пробраться сквозь мех, чтобы добраться до влагалища. Клитор темный и набухший, мало чувствительный. Вагинальное отверстие имеет необычную форму, слегка изогнутую книзу. Миндалевидный анальный проход окружен толстыми складками, промежность продолговатая – все вместе смотрится гармонично. Она оценила мое терпение и такт, приняв их за знак уважения; предупредила меня о своих страхах, но все-таки позволила войти в нее, хотя все это время лежала, зажмурив глаза. Потом она ушла в ванную, чтобы намазаться кремом от раздражения кожи.
Она звонит каждый день. Я делаю вид, что занят, что нет времени поговорить. Однако она не отчаивается, по-прежнему питая надежду увидеться – во имя нашей так называемой «любовной связи». Еще немного подожду и положу этому конец. Время от времени мне необходимо подвергать испытанию свою способность ни к кому не привязываться, подчеркнуто выражать свое безразличие. Мое равнодушие выглядит гораздо убедительней, когда оно непоколебимо противостоит любви ко мне, вот как сейчас. Нельзя сказать, что меня не трогают проявления чувств, я понимаю и принимаю их. Но я отвергаю всевозможные последствия, причиняющие боль. Да и потом вся ее шерсть – как леса Амазонии. Сначала интересно, в новинку, непривычно, но все-таки это убивает любовь!
В бассейне регулярно появляется какой-нибудь темнокожий, обычно высокий и крепкий парень, который не умеет плавать, но хочет научиться. Он долго сидит на бортике и внимательно наблюдает за остальными. Потом делает отчаянную попытку, бросается в воду, яростно колотит по ней руками и ногами и на последнем издыхании хватается за бортик. Тренер по плаванию выпрямляется на стуле и вытягивает шею: «Что этот идиот там вытворяет?»
34
Весна! Паскаль познакомился с малагасийкой посредствоммеждународного сайта знакомств в Интернете. Они общаются по электронной почте. Он показал мне ее фото: в топике и мини-юбке у разрисованной стены, на которой изображен лемур на ветке. Я поздравил Паскаля: «А она ничего». «У нее такой здоровый и приветливый вид, как считаешь? Улыбается. 56 кило на 165 сантиметров. Хорошая грудь! Занимается баскетболом». Он весь светится. Хочет пригласить ее на лето, она согласна. Если дело пойдет хорошо и они поладят, то она останется. Там она не может найти работу. Придется оформить ей документы. Он уже узнавал: лучший выход – женитьба. Я подбодрил его: «Нет причин, чтобы дело не заладилось! Жениться тебе, дружище, в августе!»
35
Г-н Мартинес отходит от дел. «Друзья мои, нужно уметь все делать вовремя!» Он собрал служащих казино в ресторане на прощальный банкет, чтобы представить своего преемника. Нам подали прекрасный ужин, всего было вволю, потом г-н Мартинес произнес речь и поднял бокал шампанского в честь персонала казино. Потом он предоставил слово новому директору, г-ну Лопесу, который, странное дело, был очень на него похож, только моложе: весьма элегантный, аккуратные усики, волосы зачесаны назад, нос с горбинкой. Он постарался заверить всех, что казино в прекрасном состоянии и нет причин что-либо менять: «В наших общих интересах вместе продолжать дело, начатое г-ном Мартинесом, если вы, конечно, не против». Мы похлопали, и все потихоньку закончилось. Верный самому себе, приветливый, само добродушие, Эженио полюбопытствовал: «Ну и как Патрик! Уже скоро? Доводишь до ума?»
Я достал из ящичка свое заявление об увольнении и уничтожил. Написал новое, точно такое же, на имя г-на Лопеса.
36
Умер принц Чарльз. Мне всегда казалось, что этот человек не на своем месте. У него был несчастный и мечтательный вид. Создавалось впечатление, что он подыхает со скуки.
Я положил нож для выживания под стопку одежды в платяной шкаф. Брать его с собой просто смешно. Похоже, со временем я склоняюсь к более спокойному и размеренному путешествию, которое в моих замыслах скорее похоже на легкий дрейф по сонному течению, чем на бешеную гонку. Мой отъезд не будет ни громким, ни демонстративным, однажды утром я уеду с чемоданом в руке, спокойно, буднично. «А-а, Патрик! Ты уезжаешь?» – «Да, я уезжаю».
Паскаль и Леонида решили завести ребенка. Я поздравил их: «У вас будет красивый ребенок, я уверен». Паскаль подсчитал, что когда его сыну или дочери исполнится двадцать, ему самому уже стукнет семьдесят. «Это еще ничего», – подытожил он.
Они неплохо смотрятся вместе. Вначале им было немного трудно ужиться. А потом они притерлись. К счастью, Леонида – девушка простая, с крепкой практической хваткой. Приехав во Францию, она не строила иллюзий относительно того, что ее здесь ожидает: она искала лишь покой и безопасность. Похоже, все это она обрела рядом с Паскалем. И, судя по его виду, он тоже доволен: «Неплохо все же, когда в доме есть женщина!»
Он предложил и мне подыскать спутницу. «Смотри, все очень просто, вот анкета с критериями поиска: возраст, рост, образование, каким видом спорта занимается…» Я уступил ради потехи. На экране высветился список из тридцати девушек, соответствующих моим требованиям. «Да у тебя огромный выбор! Смотри, вот эта очень симпатичная». Я ушел, мне расхотелось играть.
Собираться в дорогу стало моей привычкой, жизнью. Собираться в дорогу, толком не зная, куда ехать, и не трогаясь с места. Быть всегда готовым к отправлению, словно ты здесь проездом. Мы пассажиры времени на борту жизни; уехать – значит немного умереть. Я только и делаю, что умираю.
37
Г-н Лопес лично провел собеседование с каждым служащим казино. Честное слово, он приятный малый. Он объявил, что это счастье, когда можно рассчитывать на верных сотрудников, таких, как я. «Вы знаете, Патрик, – вы позволите мне называть вас Патрик? – это важный, даже основополагающий фактор, когда ты окружен людьми, которым можешь доверять, которые обладают опытом и ответственно подходят к работе! Г-н Мартинес говорил мне, что у вас были трудности некоторое время назад. Сейчас все утряслось? В добрый час! Надеюсь, мы поладим и доработаем вместе до пенсии! Эх! Незаметно она приближается! Для вас, я имею в виду. А у меня еще есть немного времени на раздумья».
В бассейне я открыл для себя технику задержки дыхания. Молодой загорелый парень с длинными обесцвеченными волосами тренировался в прошлую пятницу, усевшись на дно бассейна в позе лотоса с блаженной улыбкой на губах. На первый взгляд вроде ничего сложного. Потом он медленно поднялся на поверхность, словно проснулся, двигаясь, как медуза. Когда он нацепил свою моноласту, бассейн превратился в парк развлечений, он шнырял из угла в угол, как дельфин. В среду он не пришел. Было спокойней.
Я продержался минуту. Надо бы купить секундомер, чтобы засекать время. А пока приходится полагаться на часы в бассейне и их секундную стрелку. После нескольких неловких попыток стал чувствовать себя под водой уверенней. Там хорошо! Без кислорода, погрузившись в воду, словно в вату, чувствуешь, как жизнь концентрируется внутри, сдерживаемая вместе с дыханием. Несколько секунд ощущаешь все свое существо и с особой остротой ту жизнь, что бьется в тебе, такую хрупкую и такую упрямую, бурлящую и многообещающую. Видимо, это и есть «опьянение глубиной» на отметке два с половиной метра.
В следующую среду постараюсь продержаться полторы минуты.
38
Жанне девятнадцать. Я предложил ей свою комнату, но она отказалась и спит в гостиной на одеялах. Моя квартира не подготовлена к приему гостей. Два дня назад она села ко мне за стол в казино, у нее было несколько жетонов, примерно на сто евро, – все, что осталось. В три захода ее карманы опустели. Она играла не ради выигрыша, а чтобы избавиться от лишнего. Склонив голову, покусывая потрескавшиеся губы, она ставила вслепую на первый попавшийся номер. Проиграв последнюю ставку, она молча встала из-за стола и ушла. Порой казино служит пристанищем для отчаявшихся и помогает им избавиться от ненужных денег. Я снова увидел ее после закрытия в три часа ночи. Закутавшись в пальто, она сидела на крыльце. Я прошел мимо, но вместо того, чтобы двинуться к парковке, остановился на последней ступеньке.
На пару секунд я замер, осмотрелся – ночь, в небе сияют звезды. Я стоял к ней спиной, она, наверное, подумала чего это он, что ему нужно? Я мог бы вернуться домой и не вмешиваться, безучастно бросить ее на произвол судьбы – никаких болезненных последствий, Патрик! У каждого свое горе! Оставайся на своем месте, и все будет хорошо. Тебе есть чем заняться.Я молча присел рядом на ступеньки казино. Достал из кармана гигиеническую помаду и протянул ей, как протягивают платок, хотя она не плакала. Она взяла ее.
– Можете оставить себе.
– Спасибо.
– Я ей почти не пользовался. Вы проездом?
– В каком-то роде да. На самом деле, мне кажется, что этот путь я прошла до конца.
– Вы издалека?
– Если смотреть с высоты птичьего полета, то не очень.
– У вас усталый вид.
– Вчера в кафе у меня украли сумку. Я не спала уже двое суток. Можно у вас переночевать?
– Я живу в Кане в небольшой квартирке. Вы займете мою спальню, а я посплю в гостиной.
Я предложил ей остаться у меня на некоторое время, чтобы передохнуть. На добрые дела, равно как и на плохие, нас толкает одна и та же потребность очищения. Как ни крути, это только пойдет на пользу. Однажды утром Жанна собрала вещи и уехала. Путешествуя безо всякой определенной цели, она взяла себе за правило не выпускать из виду море, ехать вдоль берега, словно пыталась нащупать границы мира, и, может быть, питала безумную надежду обнаружить тайный выход. От Ниццы, точки ее старта, она проехала по средиземноморскому побережью вплоть до Гибралтара, потом вдоль Атлантики, потом был Ла-Манш. Она хотела добраться до Северно-Ледовитого океана, но ее странствие остановилось в Люксюр-Мэр, в Кальвадосе [6]6
Департамент Франции.
[Закрыть]. Вообще ее скитания длились не так долго, всего каких-то три месяца. И все же это были целых три месяца свободы, беззаботности, сбывшихся грез. В ее возрасте это называется «бегство», достаточно частое явление в молодости, потом люди взрослеют. «Скажи, а зачем тебе столько туристических каталогов?»
В ее глазах я выгляжу жалким типом, привлекательным, немного странным, стареющим юношей с карикатурными мечтами. «Чего ты ждешь? Давай, уезжай! Забирай чемодан и сваливай! Не пудри мозги!» Я попытался объяснить, что у меня другое путешествие. Я и сам удивился своему порыву, мне захотелось изменить ее мнение. Видимо, мне было важно заслужить ее уважение. Обычно мне совершенно наплевать на то, что обо мне думают другие. Но мне близки ее молодость, ее мятежная вера в человека и даже ее презрение. Хочется сказать ей, что мы одного поля ягоды, я тоже ищу выход, страну улыбок, место, которого нет на карте, подальше отсюда: и чемодан я уже собрал.
В ее возрасте действовать еще кажется возможным, и практика берет верх над теорией. Скоро ей придется вернуться домой, но она рассчитывает снова уехать. Я поддерживаю ее в этом ее стремлении. Со временем она остепенится, надеюсь, не до конца, и сможет подчинить рассудку свою жажду жизни. Я все уложил в чемодан, это моя тайная сторона жизни. Наверняка можно было придумать что-то получше.
Я проводил Жанну на вокзал. Заодно и сам впервые там побывал. Дал ей немного денег, примерно столько же, сколько она проиграла в рулетку неделей раньше. Мы вместе подождали поезд. «Держи, возвращаю тебе помаду, она мне больше не нужна». Она поцеловала меня в щеку, чтобы я почувствовал мягкость ее губ. Кажется, я улыбнулся.
Стоя у окна в вагоне поезда, она пожелала мне приятного путешествия и уехала.
39
Паскаль переезжает, ребенку нужна комната. У них родилась дочь Мари-Анж. Я подарил ей резинового жирафа, чтобы она чесала десны. Он покупает дом. Нашел недорогой на окраине Кана по дороге в Лизье. Нужен небольшой ремонт, но это не страшно. Леонида разобьет в саду огород. Все у них будет хорошо. Паскаль светился энтузиазмом, больше обычного брызгал слюной, трясся всем телом. Я хлопнул его по плечу: «Будь счастлив!» – «Заедешь в гости?»
Заместитель г-на Христофилоса мне не очень нравится. Он попросил объяснить, зачем мне все эти прививки, кем именно я работаю, к чему, например, предохраняться от спинномозгового менингита: «Я не очень понимаю. Это чрезвычайно редкая болезнь, которая встречается только в Амазонии. Как? Вы крупье?» Он и слышать ничего не хотел о повторной вакцинации. Мне ничего не остается, как найти другого, более сговорчивого врача.
Люди вокруг меняются, жизнь идет. Как пейзаж, мелькающий за окном.
40
Лунная станция New Moonпринимает своих первых колонистов. В основном это ученые и один восьмидесятилетний китайский миллиардер, решивший закончить свои дни на Луне.
В своей жизни я не часто ездил в отпуск. Я всегда оставался в Кане. Летом я немного гуляю, растворяясь в толпе туристов. Как-то побывал на месте высадки десанта. Помню, я долго созерцал тот самый кровопролитный Omaha Beach.Три тысячи убитых и три тысячи раненых за несколько часов. Вот здесь, прямо передо мной. Я сунул руки в карманы, небо было серое, волны злые. По пляжу бродили туристы, кто в глубокой задумчивости, кто просто нагуливал аппетит. В некоторых местах время как будто замирает, словно определенные события все продолжаются и продолжаются, а время – материя чувствительная, не то что человеческая память, и не от каждой раны оно может оправиться.
Я еду в Лондон на три дня! Решено! Я регулярно обновляю свои туристические каталоги, и вот мое внимание привлекла реклама длинного уик-энда в Лондоне. Особой любви к Англии и англичанам я не испытываю, но, не знаю почему, я поддался соблазну, подумав: «Слушай, ведь это недорого! Три дня пройдут быстро. До Лондона рукой подать. Не такое уж и сложное дело».
Купил небольшую сумку для коротких вылазок. Выбрал модель с прочным дном, с вместительным внешним карманом, открывается как капот, так что все содержимое как на ладони. Вероятно, она пригодится мне всего один раз. Не стоит думать, что я разменяю свою цель по мелочам. Да, я уезжаю на три дня, но это не имеет никакого отношения к моему решению уехать вообще. Простая поездка, чтобы развеяться. Тут нет ни предательства, ни трусости. И путевку я пока еще не забронировал.
Раздобыл учебник английского Assimil,с кассетами. Чтобы освежить знания. А вообще все быстро возвращается. «Excuse те, Sir. I would like to go to the Museum».У меня никогда не было хорошего произношения – это как с улыбкой: ничего не выходит. Еще я приобрел складной зонтик, умещающийся в кармане. Бросая вызов суевериям, я открыл его в ванной перед зеркалом. Во мне всегда было что-то английское – сочетание изысканности и непочтительности, будто кричишь «Да здравствует королева!», показывая Вестминстеруголый зад.
Меня посетил владелец квартиры, последний оставшийся в живых сын старого польского еврея, умершего в возрасте девяноста двух лет в гостиничном номере на Балеарах. За квартиру я платил через агентство, которое занимается арендой, и ни разу не видел ее хозяев с тех пор, как мы составили акт о состоянии жилого помещения. Я пригласил его войти, он хотел со мной поговорить. Мимоходом осмотрел квартиру: «Все на месте! Превосходно! Сколько вы уже здесь?» Мы сели на кухне. «Итак, я собираюсь выставить квартиру на продажу. Хотел вас предупредить заранее, вы, естественно, имеете право преимущественной покупки. Это самое малое, что я могу для вас сделать». Я ответил ему, не задумываясь, что статус квартиросъемщика мне прекрасно подходит и в мои планы не входит становиться собственником этой или какой-либо другой квартиры. Впрочем, я очень хотел бы остаться здесь. «Понимаю. Скажите, а вы здесь красили?» Я проводил его до двери. Он пристально осмотрел стены. «Невероятно! Ни пятнышка! За двадцать лет!»