Текст книги "Пожар в его сердце"

Автор книги: Лора Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сидя в предрассветной темноте в Техасском клубе, Клинт ненавидящим взглядом смотрел на два кремовых листа бумаги, лежащих перед ним на столе. Только что он обзвонил своих друзей и назначил срочное совещание.

Все они примчались, не упрекнув его ни словом и не задав ни одного лишнего вопроса, еще заспанные, но готовые к действиям.

– Отпечатки пальцев? Волосы? Фрагменты кожи? Перхоть? – сыпал вопросами Райан. – Неужели этот ублюдок не оставил никаких следов?

Клинт с досадой мотнул головой.

– Ничего, он еще пожалеет, – пробормотал Алекс мрачно.

Дэвид сидел в кресле и что-то обдумывал.

Клинт отхлебнул крепчайшего кофе, обжег горло и выругался.

Два письма, две попытки похищения – и ни одного следа! Как это возможно? Он сто лет в охранном бизнесе, но никогда еще не сталкивался с такой безнадежной ситуацией.

Слава богу, он не один. Рядом с ним парни, привыкшие не теряться ни при каких обстоятельствах.

– Я задействовал своих лучших людей, – уверил друзей Клинт. – Я достану этого паршивца.

– Мы знаем, – ответил Дэвид.

– Даже если мне придется поселиться у Тары на месяц, – пробормотал Клинт себе под нос.

Но его услышали. Алекс иронично фыркнул.

– Нашел повод.

– Классный предлог, – поддакнул Райан.

Клинт мрачно покосился на друзей и снова уставился в светлеющее окно. Он не хотел, чтобы друзья заметили, как взволновала его одна мысль о зеленоглазой медсестре. Страсть сплеталась в нем с нежностью и желанием защитить ее.

Клинт залпом выпил остывший кофе. Что бы ни происходило между ним и Тарой, ему нужно сохранять холодную голову. Он не мог допустить, чтобы еще одна женщина пострадала из-за него. Даже если ему придется жить в ее доме, он должен помнить о своих служебных обязанностях.

Клинт поглядел на часы.

Тара еще на ночном дежурстве. Может, мне стоит поехать к ней, отпустить своих людей, самому приглядеть за Джейн и дождаться Тару?

– Если ни у кого нет никаких идей, – повернулся Клинт к друзьям, – то на сегодня все.

– Пожалуй, пока никаких. – Дэвид поднялся с кресла.

Райан кивнул, а Алекс сказал с невозмутимым видом:

– Передай от нас привет медсестре.

– Если не ревнуешь, – встрял Райан.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы две самые мерзкие задницы во всех Соединенных Штатах? – не сдержался Клинт и, шваркнув чашку на стол, направился к выходу.

– Энни, ты проверила, как там мистер Янг?

Пухлая брюнеточка поспешно закивала головой:

– Конечно. Не беспокойся, Тара.

– Спасибо.

Дежурство выдалось спокойным. На ее этаже было всего семь пациентов, все они уже позавтракали. Осталось только написать отчет за ночь, и Тара старалась скорее с ним покончить.

Это не укрылось от глаз любопытной Энни.

– Ты куда-то торопишься? – нависла она над Тарой с баночкой диетической колы в руке.

– Домой. Хочу посмотреть, как там Джейн.

– Как ее настроение?

– Хорошо. Лучше.

Интересно, какое настроение было бы у Джейн, узнай она про анонимные письма?

– Скажи, – Энни понизила голос. – Наш красавчик за ней еще присматривает?

– Какой красавчик? – не сразу поняла Тара.

– Клинт Эндовер.

– Кто?

Энни захихикала.

– Да, присматривает. – Тара едва не добавила: «За нами обеими», но подумала, что незачем посвящать в это весь персонал больницы.

– Он прямо живет у тебя? – не отставала Энни. Тара кивнула:

– Ужас. Столько неудобств.

Энни чуть не подавилась колой.

– Ты сума сошла? Такой мужик рядом! Заботится о тебе, защищает, разгуливает по всему дому в одних боксерах! Хотела бы я себе такие неудобства.

Тара невольно рассмеялась. Энни хоть и была излишне любопытна и болтлива, зато ее пациенты всегда находились в хорошем расположении духа.

Энни была еще совсем молоденькой, и Тара ее опекала.

– Хотя у красавчика появился конкурент. – Энни выпрямилась, втянула живот и выкинула полупустую банку.

– Да? – спросила Тара смущенно.

– Самый таинственный мужчина на свете. – Энни кивнула в сторону лифта.

Тара оглянулась посмотреть на очередной предмет воздыханий Энни.

Возле лифта стоял доктор Белден. И пристально смотрел прямо на Тару.

– У меня от этого мужика мурашки по спине, – прошептала Энни.

– Вчера и сегодня снова, – пробормотала Тара себе под нос.

Энни от любопытства чуть на стол перед ней не улеглась.

– А что, что было вчера?

– Я встретила его в городе. Странно, последнее время я всюду на него натыкаюсь.

Энни пожала плечами.

– Везет. Хотя городок-то небольшой.

– Да, верно…

Но Тару это не убедило. Зато в одном она была убеждена совершенно точно: доктор Белден почему-то ею очень интересуется. И это ее жутко беспокоило.

Белден зашел в лифт, дверь закрылась.

– Тара! Мне кажется, он на тебя запал! – заявила Энни.

– О боже! Надеюсь, что нет.

– На тебя не угодишь! Такой милашка…

– Милашка, да. Но ему далеко до… – Тара прикусила язык.

Черт. Остается только надеяться, что Энни не расслышала.

Но Энни уже расплылась в хитрой улыбке.

– До Клинта Эндовера? Ты это хотела сказать?

Тара глубоко вздохнула и покачала головой.

– Энни, я занята.

– Ты все время занята. Пора и об удовольствиях подумать!

Эти слова казались эхом той музыки, которая звучала в сердце Тары последнее время – с тех самых пор, как в больнице появился высокий, темноволосый и опасно красивый начальник охраны.

Но что дало бы ей нарушение привычного уклада жизни, отказ от устоявшихся принципов?

Две-три ночи с Клинтом, недолгое счастье и годы мучительных воспоминаний? Стоило ли поддаваться искушению, которое разобьет ее сердце? Ведь будущего у этой связи нет: надломленная душа Клинта противится всякому сближению.

Он даже не позволил мне прикоснуться к своему шраму.

Нет у нас никакого будущего.

Только настоящее.

Но и оно было отравлено сознанием, что, как только тайна Джейн будет раскрыта, Тара потеряет Клинта навсегда.

Было почти десять, когда Тара подъехала к дому. Погода за ночь поменялась. Небо затянули тучи, дул холодный пронизывающий ветер.

Прекрасный сюрприз к Рождеству, устало подумала Тара, выбираясь из машины и бредя к дому. Она чувствовала себя совершенно измотанной и мечтала только о горячем душе – надо лишь убедиться, что с Джейн все в порядке.

Из кухни доносился аромат поджаренного бекона. Наверное, Джейн готовит завтрак к моему приходу, благодарно подумала Тара.

– Доброе утро, сестра Робертс.

У плиты стоял Клинт в футболке и джинсах и почему-то босиком. Он был неправдоподобно сексуален, и даже сквозь смертельную усталость Тара ощутила желание немедленно кинуться к нему на шею.

– Я не видела твоей машины, – сказала она, стягивая пальто. – Как ты сюда попал?

– Помощник привез.

– А… – Тара кинула пальто на ближайший стул. – А что это ты тут химичишь?

Он пожал плечами.

– Решил приготовить тебе завтрак.

– Очень мило с твоей стороны, но не стоило так затрудняться…

– Это не труд, а удовольствие, – сказал Клинт серьезно. – Ничего особенного, просто омлет.

Но Таре все сейчас казалось особенным. С тех пор как она стала жить отдельно от матери, никто никогда не готовил ей завтрак. А тем более мужчина, который смотрел на нее так, будто мечтал вместо омлета полакомиться ею самой.

От этого взгляда все ее тело ныло и таяло.

Она смотрела, как Клинт раскладывает на тарелки омлет с сыром и румяный бекон.

– Апельсиновый сок? – спросил он.

– Было бы чудесно.

У Тары возникло необычное ощущение. С одной стороны, ей все это ужасно нравилось, с другой – она чувствовала себя странно уязвимой.

Может, сказать ему об этом? Сказать, что он уничтожает все, что я годами в себе выращивала, превращая меня в неразумное, неподконтрольное, дикое и сладострастное существо?..

– Садись. – Клинт поставил на стол тарелки и стаканы с апельсиновым соком. – Приятного аппетита.

– Давай разбудим Джейн, может, она тоже захочет позавтракать?

Джейн была бы сейчас очень кстати, пока Тара совсем не потеряла голову.

– Она уехала.

– Что?! – Тара поперхнулась соком.

– Не волнуйся. Она хотела проведать Отэм, и мой помощник повез ее к Сорренсонам. Я хотел поехать тоже, но Дэвид сегодня дома. Он за ней присмотрит. А мне лучше быть здесь. Вдруг с утренней почтой придет еще одна анонимка.

Сердце Тары замерло.

– Да. Конечно.

– Так что мы вдвоем… – Клинт сделал секундную паузу, – должны все это съесть.

– Точно.

Мы вдвоем. Снова. Но только ради расследования.

– Садись, – продолжал Клинт. – У тебя измученный вид.

В том числе и из-за тебя, подумала Тара.

Она села за стол.

– Я и понятия не имела, что ты умеешь готовить.

– Яичница с беконом – это не шедевр кулинарии.

– Для мужчины – шедевр.

Клинт возмущенно воззрился на нее, не донеся вилку до рта.

– Что такое? – спросила она невинно.

– Считаешь, я ни на что не годен?

Тара рассмеялась.

– Ой, не хотела тебя обидеть! Извини!

– Извиняю, – благородно согласился он.

– Просто ты не похож на мужчину, который любит стоять у плиты.

– Я и не люблю. Только по особым случаям.

Тара понимала – лучше прекратить этот разговор, но язык сам собой выговорил:

– А это особый случай?

– Конечно. Голодная, утомленная и очень красивая женщина, которая всю ночь заботилась о несчастных больных. – Клинт подцепил вилкой ломтик бекона и поднес к ее рту. – Должен же кто-то и о ней позаботиться.

Тара, как ребенок, послушно открыла рот.

Взгляд Клинта был таким томным и гипнотическим, что Таре захотелось немедленно сбросить со стола всю посуду и отдаться ему прямо тут. Все это походило на романтический фильм: Клинт Эндовер, ее первая любовь, сидит босой на ее кухне, кормит ее с ложечки и говорит, что она красавица.

Ну как тут не смахнуть посуду со стола?

– О чем задумалась?

– Ни о чем.

– Тогда ешь. Тебе это необходимо.

Тара послушно взялась за вилку. Омлет оказался восхитительным: легкий, воздушный. И бекон тоже очень вкусный. Хотя с вилки Клинта он казался гораздо вкуснее.

– Спасибо. Просто замечательно.

– Наелась?

– До отвала.

– Тогда марш в ванну и в постель.

У Тары закружилась голова.

– Что?

– Я собираюсь приготовить тебе пенную ванну.

Мысли у Тары путались.

Последний раз она принимала ванну еще в детстве. Потом у нее никогда не было времени на такую роскошь.

– Я обычно моюсь под душем. Так быстрее.

– Разве не ты сама говорила прошлой ночью, что мечтаешь вздохнуть свободно, побыть самой собой, не думать ни о чем?

– Разве я так гово…

– Именно так ты и говорила. – Клинт встал из-за стола и пошел в ванную. – Хоть один из нас имеет право расслабиться? – донесся оттуда его голос.

– Да, но почему ты решил, что это должна быть я? – Услышав шум воды в ванной, Тара пришла в себя.

Клинт Эндовер набирает для меня ванну? Девушка нервно хихикнула. Но она не могла сдержать возбужденную дрожь и теплую волну, растекавшуюся внизу живота.

– Если ты готова, можешь залезать.

Тара подскочила.

– Что?

– Иди сюда, – велел Клинт. Она задрожала еще сильнее.

– А посуда? – схватилась она за спасительную соломинку.

– Посудой займусь я.

Тара поднялась и на ватных ногах пошла в ванную. Она стояла в дверном проеме и изо всех сил старалась казаться равнодушной.

Но это было нелегко.

В темноте горели свечи, которые практичная Тара хранила на кухне на случай непредвиденного отключения электричества. В воздухе витал аромат ванильного геля для душа. Пламя свечей заставляло пузырьки играть всеми цветами радуги. Рядом со всем этим великолепием стоял Клинт.

Таре немедленно захотелось сбежать.

По правде говоря, в этом доме романтике места не было. Свечи и гель использовались здесь лишь в практических целях, а сексуальные мужчины в обтягивающих футболках не готовили завтраки.

И не наполняли пенные ванны.

До этого дня.

Огоньки свечей отражались в темных глазах Клинта.

– Хватит раздумывать, Тара. Не все в этой жизни нужно анализировать.

– Но я и не пытаюсь…

– Пытаешься. Не надо. Просто ложись в ванну.

– А ты… – Она судорожно вздохнула, не зная, как закончить вопрос. – Тоже будешь?

– Нет. Это все только для тебя. Раздевайся и лезь в воду.

Тара нервно облизнулась, но не двинулась с места. Ей казалось, ее сердце грохочет на весь дом. Клинт подошел к ней и сказал:

– Могу помочь… Если хочешь.

Тара почувствовала, как между ног у нее все стало совсем горячим. Клинт хочет раздеть ее, уложить в ванну и уйти. Но она-то желает совсем другого! Она хотела бы, чтобы Клинт медленно раздевал ее, а она смотрела бы на отражение своей наготы в его глазах.

– Хочу, – произнесла она хрипло, будто заключая договор с дьяволом.

Искра желания зажгла его глаза.

– Подними руки.

Тара колебалась лишь мгновение, потом закинула руки за голову.

Она слышала, как его дыхание становится прерывистым, чувствовала его руки на своей талии. Клинт медленно потянул вверх ее синий топ, открывая белую хлопчатобумажную маечку.

– Мне продолжать? – спросил он хриплым голосом, бросив топ на пол.

Таре показалось, что она сходит с ума. Или, наоборот, ее истинная натура впервые вырвалась на свободу? Она не знала, да ее это и не заботило. Она хотела чувствовать на коже его жадные взгляды.

Тара снова подняла руки. Клинт снял и отбросил еще часть ее брони.

– Я не остановлюсь, пока ты сама не попросишь, – сказал он, нащупывая застежку бюстгальтера.

Тара в ответ смогла лишь слабо кивнуть головой.

Единственное, о чем она в состоянии была думать: как потрясающе чувствовать прикосновение его пальцев.

Клинт расстегнул застежку и спустил лямочки с ее хрупких плеч.

Тара ощутила, как теплый воздух щекочет ее соски, закрыла глаза и вздохнула.

– Сними с меня все, – попросила она, чувствуя его взгляд, понимая, что это уже не воздух, а пальцы Клинта ласкают ее грудь.

Она слышала, как его дыхание становится все чаще и тяжелее. Его руки опять опустились к ее талии, расстегнули молнию джинсов и спустили их вниз.

– Тара… – произнес Клинт хрипло. Она открыла глаза.

Клинт стоял в метре от нее, яростно блестя глазами, будто голодный хищник, который не решается накинуться на свою добычу.

– Ванна остынет, – сказал он резко.

– Что?

Она стояла перед ним полуголая и растерянная.

– Тара…

Тара видела муку на его лице. Ту же муку, которая терзала ее.

Это был страх утратить контроль над собой. Тара готова была пойти на это. Клинт – нет.

– Я пойду…

– Клинт…

Но он уже вышел.

Свечи мерцали вокруг нее. Воздух благоухал ванилью. А вот романтика улетучилась.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Клинт сидел у ее постели, глядя, как тени ветреной зимней ночи скользят по тонкому лицу.

На Таре была бледно-зеленая маечка. Что было под ней, он не видел из-за одеяла. Она выглядела совсем девочкой. Хотя Клинт отчетливо помнил ее прекрасные формы, которые видел сегодня в ванной комнате.

Клинт позволил себе немного помечтать об утренней сцене: нежная прозрачная кожа, узкая талия круто перетекает в округлые бедра, полная грудь, возбужденно торчащие соски…

Весь день он только о том и думал, что мог поцеловать эту налитую грудь, подразнить языком темные ягодки, и Тара не оттолкнула бы его.

Одна эта мысль заставляла его мужское существо вздыматься и твердеть.

А он сбежал.

Почему? Ради нее? Ради себя?

Чтобы не дать расцвести желанию, которое, он был уверен, им не дано удовлетворить?

Желанию, которое могло разрушить их жизнь, лишить ее упорядоченности и предсказуемости, за которую они оба цеплялись.

Шрам на его груди внезапно заныл, но Клинт решил не обращать на это внимания и наслаждаться зрелищем открывающейся красоты, пока она была ему доступна.

Борясь с желанием дотронуться до Тары, он скрестил руки на груди. Клинт поражался собственному стремлению постоянно быть рядом с этой женщиной. Не только для того, чтобы защитить ее или насладиться ею.

Здесь есть что-то еще.

Он давно понял: когда Тара рядом, когда она смотрит ему в глаза, произносит его имя, на ее призыв внутри Клинта откликается какой-то другой человек, незнакомый даже ему самому. Живой человек, а не ходячий труп, в который он превратился за последние три года. И пусть новое чувство тревожило и мучило его, но это была жизнь. Разве мог Клинт от нее отказаться?

А Тара мирно спала, ее белокурые локоны разметались по подушке. Вдруг ее ресницы затрепетали. Тара открыла глаза и посмотрела на Клинта без страха и удивления, только немного смущенно.

– Доброе утро, – произнесла она тихим и немного хриплым спросонья голосом.

– Уже день, – ответил Клинт, ругая себя в душе последними словами за то, что попался.

– Который час?

– Около пяти.

Тара резко села в кровати.

– Я столько проспала?

– Вот и хорошо.

– Я же целый день потеряла!

Она выглядела такой нежной и сексуальной, что Клинту отчаянно захотелось сорвать одеяло и наброситься на нее.

– Это все из-за ванны. – Тара наконец спохватилась и стала лихорадочно приглаживать волосы. – Она на меня так расслабляюще подействовала…

Это было выше его сил. Клинт наклонился и прошептал ей в самое ухо:

– Странно. А на меня она подействовала совсем наоборот.

– Что-то не похоже.

Клинт с трудом оторвался от ее уха, но теперь ее губы оказались в опасной близости от его рта.

– Это не потому, что я не хотел тебя, Тара.

– Вот как?

– Это потому, что я слишком тебя хотел.

Она судорожно перевела дыхание.

– Ага… И… А в остальном все в порядке? Джейн звонила?

Клинт выпрямился и кивнул головой.

– Все в порядке. Джейн звонила. Они с Мариссой украшают елку. Она очень не хотела уезжать, и я разрешил ей остаться у Сорренсонов под присмотром Гарри. Дэвид дома, так что я там не нужен.

– Значит…

Он кивнул.

– Я остаюсь здесь.

– Ладно. – Тара опустила глаза, но тут же вскинула их снова. – Но подожди, Эндовер. Если Джейн в порядке, почему ты…

– Почему я сижу у твой постели?

Она кивнула.

– Думаю, если я скажу, что охраняю тебя, ты мне не поверишь?

– Не поверю.

– Ну и правильно. Просто мне пришла в голову одна мысль.

Тара удивленно подняла брови.

– Какая?

– Тебе нужно одеться.

Тара подождала секунд десять.

– Это все, что ты хотел мне сказать?

– Пока да.

– Тебе не кажется, что все это слишком таинственно?

– Такая работа, любимая.

Напряжение, которое он чувствовал внизу живота, пока смотрел на спящую Тару, теперь поднялось вверх и заставляло его язык выдавать совершенно неразумные вещи, которые он вовсе не собирался говорить.

Клинт пристально смотрел на нее, пытаясь уловить хоть какую-нибудь реакцию на свое полупризнание.

Но Тара и бровью не повела, лишь махнула рукой в сторону двери:

– Дай мне пару минут.

Клинт послушно пошел к дверям. Он и сам не мог сказать, обрадовала его такая реакция на его шальное слово или разочаровала.

Снег, в точности такой, как на рождественских открытках, падал на дорожки парка. Но Тара не чувствовала его мягких, влажных прикосновений. Они сидела, прижавшись к Клинту, на самом верху смотровой вышки и любовалась красотой первого настоящего снегопада.

В ней переплетались странные, но удивительно прекрасные ощущения. Теплота мужского плеча. Запах снега и земли. Желание дотронуться до не защищенной перчаткой руки Клинта.

Много лет назад этот парк приютил юную парочку, скрыв в своей тени их первый поцелуй. Сегодня вечером они вернулись.

Но для чего?

Тара решила: что бы ни предложил ей Клинт, она поступит так, как велит ей сердце, без раздумий и вечного самоконтроля. И ни о чем не станет жалеть впоследствии. Рано или поздно весь этот детективный роман с Джейн закончится, и Тара вернется к своей нормальной жизни. Но до тех пор она свободна.

Теперь от Клинта зависит, примет ли он мой нежданный дар или нет.

– В последний раз я был здесь летом, – сказал Клинт, подставляя лицо огромным снежинкам.

– Я помню, – улыбнулась Тара, теснее прижимаясь к нему. – Ты так и не забредал сюда с тех пор?

– Нет. А ты?

Девушка покачала головой.

– Но я все время мечтала прийти сюда с семьей… Когда она у меня будет.

– Понимаю.

– У тебя тоже были такие фантазии? – спросила Тара и тут же прикусила язык. Она отдала бы все на свете, чтобы вернуть обратно неосторожные слова. Почему она всегда говорит, не подумав? – Прости, Клинт. Я…

– Неважно.

– Это было ужасно неделикатно с моей стороны.

– Забудь.

Ей до боли хотелось выпросить прощение, успокоить, утешить его в его потере.

С того самого дня, как Техасский клуб привез Джейн в городскую больницу и Тара впервые со школы снова увидела Клинта, она постоянно ощущала темное облако скорби, окружавшее его. Он глубоко спрятал свою тоску, но Тара чувствовала ее каждой клеточкой своего тела.

Разумеется, она не позволила себе ни одного вопроса или совета. Прежде она убеждала себя – прошлое Клинта не ее дело, он наверняка сам знает, как справиться со своей депрессией, и вряд ли хочет, чтобы к нему лезли с утешениями.

Но теперь, когда они провели несколько недель бок о бок, она уже не была настолько уверена, что дела Клинта ее не касаются.

– Знаешь, – сказала Тара, – на самом деле, еще один раз я все-таки приходила сюда. Почти.

Клинт бросил на нее быстрый взгляд.

– Правда?

– Да.

– И?

– С другим парнем.

Теперь Клинт прямо-таки впился в нее глазами.

– Я думал, это только наше место.

– Так и есть, – тихо согласилась Тара.

– Тогда как же вы могли, сестра Робертс?

Ее смех растворился в снежной тишине.

– Я же сказала «почти».

– Ааа… – Клинт все еще хмурился. – Так кто это был?

– Ронни Пембертон. Парень из колледжа.

– Что-то серьезное?

Тара вздохнула, вспомнив тщеславного красавца и его неутолимую потребность в женском внимании.

– Мне казалось, да.

– А ему?

– Он просто развлекался.

– Идиот.

– Просто мы оба были совсем детьми.

– Даже ребенок должен был понять, какая удивительная девушка ему досталась.

– Ты это серьезно?

Тяжело вздохнув, Клинт взял Тару за плечи и повернул к себе.

– Да. Я серьезно.

Тара изо всех сил старалась не выдать своих чувств, но, когда Клинт был так близко, она совсем не владела собой.

– Тогда мне очень жаль, что тебя не оказалось рядом.

– Почему? – спросил он сдавленно.

Тара задрожала, но не от холода, а от того, что Клинт стал тихо гладить ее плечи.

– Ты мог дать Ронни хороший совет.

– Я скорее дал бы ему хорошую затрещину.

Его ладонь скользила по ключице, по шее, пока пальцы не зарылись в волосы.

– У него был черный пояс. – Губы Тары едва шевелились под его пристальным взглядом.

– И все равно он идиот, – прошептал Клинт и поцеловал ее.

Глаза Тары закрылись, сердце поплыло вверх, как воздушный шарик. Ей казалось, она рождена именно для этих губ, этих прикосновений.

Наслаждение мягкими вспышками охватывало все ее тело. Теплые волны от губ прокатились по груди, по животу, где жар становился просто нестерпимым.

Когда Клинт оторвался от ее рта, Тара застонала от внезапной тоски. Она уже не могла ни секунды провести без его поцелуев. Тара гладила Клинта руками по лицу, сплеталась с ним языком, покусывала губы.

– Все как тогда, – прошептала Тара.

– Нет. – Клинт отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза. – Все совсем по-другому!

Теперь их поцелуи прерывались только улыбками и тихим смехом.

Краем глаза Тара заметила, как внизу прошла семья: папа, мама и двое детей любовались снегопадом.

– Как же хорошо!

Клинт отправил в рот еще кусочек артишока и потянулся к бокалу.

– Что именно?

Тара посмотрела на него поверх обеденного стола и улыбнулась.

– Ты готовил завтрак, я – ужин.

– Да. Правда. Это очень хорошо.

Тара кивнула, отпив своего «мерло».

– Кстати, очень вкусно, – добавил Клинт.

– Спасибо.

Ужин оказался поздним – дело шло к полуночи, но оба они, казалось, этого не замечали. Для Клинта домашняя еда, приготовленная женщиной, да еще и женщиной, которая ему так нравилась, была редкостью. И пусть с неохотой, но он признавал, что не хочет, чтобы этот вечер заканчивался.

– О чем ты думаешь?

– Пытаюсь вспомнить, когда я последний раз ел домашнюю еду.

– Заходи почаще, не придется вспоминать.

Клинт кинул на нее быстрый взгляд.

– Приглашаешь?

– Да, конечно, – так же быстро ответила Тара и закашлялась. – Я хорошо готовлю. И не люблю есть в одиночестве.

Клинт откинулся на спинку стула и отодвинул тарелку.

– Объелся. Не могу больше.

Тара склонила голову и прищурилась.

– Ты что, смеешься, Эндовер? У меня же еще спагетти маринара. Иначе от обиды я могу облить тебя вином.

И она, подняв бокал, угрожающе потянулась к Клинту.

Наши губы очень близко, подумала Тара, если он сейчас так же наклонится, то сможет меня поцеловать.

Или лучше пусть вообще отшвырнет этот глупый стол к чертовой матери и усадит меня к себе на колени.

Но Клинт только рассматривал ее лицо, глаза, губы.

– Это твое фирменное блюдо? Я имею в виду спагетти маринара.

– Ну-у… – Тара игриво закусила губу, делая вид, что раздумывает. – Еще я очень хорошо готовлю фаршированную капусту. Бабушкин рецепт.

– Звучит заманчиво.

– А уж на вкус!

– Но…

– Но? – Она переплела свои пальцы с пальцами Клинта.

– Я думаю, скольких мужчин ты уже потчевала фаршированной капустой по рецепту своей бабушки?

– Это важно?

Клинт внезапно почувствовал гнев и раздражение. Он же задал этот вопрос в шутку! Что, черт возьми, случилось? Разве так ужасно, если она сунула в кастрюльку кочан капусты ради какого-то другого парня?

Ужасно. Невыносимо.

Он клял себя на чем свет стоит, но не мог остановиться.

– Просто интересно, скольких?

Но Тара будто не замечала перемены его настроения. Все в той же шутливой манере она стала загибать пальцы свободной руки. И чем больше сжимался ее кулачок, тем туже закручивался узел внутри у Клинта.

Наконец она подняла глаза и ликующе объявила результат своих подсчетов:

– Ни одного!

Клинт не сразу понял, что его разыграли. А когда понял, украдкой перевел дух и с облегчением откинулся на спинку стула.

– Такие шутки не идут тебе, Робертс.

Тара рассмеялась, запрокинув голову.

– А тебе не идет ревность, Эндовер.

– А при чем тут ревность?

– Тогда что это было?

– Какая еще ревность? – фыркнул он. – Мы просто шутили.

Ее лицо застыло, а смех в глазах потух.

– Конечно. – Она встала, собрала тарелки и направилась на кухню.

Клинт готов был исколоть иголками свой глупый язык.

– Тара!

– Я помою посуду. Если у тебя дела, иди.

– Ты прекрасно знаешь, я никуда не уйду.

Девушка остановилась в дверях кухни и с любопытством взглянула на Клинта.

– Почему это? Джейн на ранчо, твои люди следят за домом. Или уже не следят?

– Следят.

– Ну вот видишь. Тебе совершенно незачем тут оставаться.

– Есть одно дело. Я не закончил его утром, но сейчас самое время…

Клинт поднялся, подошел к Таре и осторожно взял ладонями ее лицо. Ее глаза вспыхнули.

– А ты вообще уверен? Ты действительно хочешь довести свое дело до конца?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Чего ты хочешь, чтобы я сейчас сказал? – спросил он, с возбуждением и яростью запуская пальцы ей в волосы. – Что это любовь до гроба? Чтобы я пообещал тебе больше, чем могу дать? Что я схожу с ума от ревности даже при мысли, что ты готовила на этой кухни для кого-то еще?

– Правду. Скажи мне правду.

– Вот правда. – Он наклонился и поцеловал ее долгим, пьянящим поцелуем. – И это правда. – Новый поцелуй. – И это.

Он целовал ее, не в силах остановиться, и ощущал ее ответную дрожь. Но в то же время он чувствовал – его страсть подогревается гневом. Клинт злился на Тару за то, что она лишала его самоконтроля. И на себя – за то, что поддавался наваждению.

Но отказаться было выше его сил. Тара была такой нежной и пьянящей, а ощущение, что она совершенно в его власти, сводило Клинта с ума. Ее тело подходило его телу идеально, будто их вылепили специально друг для друга.

Он припал к ее шее и почувствовал, как под его поцелуями учащается биение нежной жилки. Ее пульс будто подстегивал Клинта взять то, о чем он мог только мечтать.

И он последовал этому зову, скользнув губами еще ниже.

Будто почувствовав его желание, Тара со стоном запрокинула голову. Ее страсть и податливость заставили плоть Клинта вздыбиться от возбуждения. Ему хотелось овладеть ею немедленно, но он сдержался. Он понимал, что с этой девушкой не надо спешить.

Медленно он ласкал губами ее ключицу, иногда покусывая, и счастливо улыбался, чувствуя, как при каждом укусе ее бедра сладострастно вздрагивают и прижимаются к его.

– Тара! – Клинт отстранился и взял ее лицо руками. – Я не знаю, что ты думаешь обо всем этом и обо мне, но то, что я сейчас скажу – правда.

Ее глаза медленно открылись, взгляд был совершенно пьяным.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я абсолютно искренен с тобой.

В томных зеленых глазах Клинт прочитал безграничное доверие.

– Я знаю.

– Нет, ты не знаешь. – Казалось, он возражал не ей, а самому себе. – Это не флирт и не игра.

Удивление проскользнуло по ее пылающему лицу.

Клинт наклонился и снова поцеловал ее.

– Я хочу тебя, Тара. Я хочу тебя так сильно, что это пугает меня самого. И я не могу больше сдерживаться.

– Клинт…

– Поэтому, если ты не готова идти дальше, если ты меня не хочешь, тогда лучше скажи мне об этом, и я сразу уйду.

Таре казалось, будто ее сердце разрывается с каждым его словом. Она его не хочет? Неужели он это всерьез? Разве он не видит, как безумно, безгранично она влюблена? Разве он не чувствует, как ее тело отзывается на каждое его прикосновение?

Она так долго делала только то, что должна. Была пай-девочкой и поступала только так, как положено. Но вот плотину прорвало, и Тара была этому только рада. Даже если позже ей придется восстанавливать ее с трудом и запоздалыми сожалениями.

Глядя Клинту прямо в глаза, Тара взяла обе его ладони и положила себе на талию.

– Предлагаю пойти дальше.

Его глаза потемнели от желания. Потом он рывком сорвал с нее топ и тут же снова припал к ее губам таким жадным поцелуем, что Тара едва могла дышать. Его пальцы нетерпеливо рвали застежку бюстгальтера.

И вот она стоит перед ним, обнаженная до пояса, и дрожит от нетерпения и страха в ожидании его прикосновения.

Клинт почти грубо охватил ее груди ладонями, отчего низ ее живота скрутила незнакомая судорога. Тара застонала. Его прикосновения стали осторожнее, он держал ее груди, будто это были чашки из тонкого фарфора, слегка поглаживая большими пальцами отвердевшие соски. Изнемогая от желания, Тара снова с силой прижала его ладони к груди. Ее кожа горела, а плоть жаждала немедленного вторжения.

Клинт скользнул руками ниже и жадно припал ладонями к ее маленькому животику. От сознания, что скоро Клинт возьмет ее, колени у Тары подкашивались. Но ей еще удавалось держаться на ногах, пока она не почувствовала прикосновение горячего влажного языка к своим возбужденным соскам.

Ее тело изогнулось в неведомом ей прежде блаженстве. Будто огненный шар прокатился вниз по ее телу и взорвался там.

Совсем обезумев, Тара стала быстро шарить рукой по его обтянутым джинсами бедрам, пока не нашла то, что искала.

Клинт со стоном запрокинул голову, почувствовав ее руку.

Он и без того уже был готов взорваться. Как и Тара.

– Войди в меня, – выдохнула она.

– Ты хочешь прямо сейчас?