Текст книги "Дар предвидения"

Автор книги: Лора Патрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Его руки обхватили Сару.

– Меня очень трудно потерять. Даже в темноте.

Сара с трудом поборола желание снова склонить голову ему на грудь. Так приятно было ощущать тепло его рук.

– Извини, – сказала она, хотя и не чувствовала себя виноватой.

– Есть из-за чего извиняться, – улыбка Алекса выдавала его желание, пальцы ласково поглаживали ее плечи, – сейчас я не так терпелив, как обычно.

Сара поняла, какое нетерпение, он подразумевает, и против своей воли потянулась к нему.

– Сара, если ты здесь…

Сара вздрогнула, как от выстрела, и обернулась. Сначала она увидела свой бумажник на полке возле двери, а потом и Конни, которая стояла в дверях, раскрыв рот и вытаращив глаза, с большой сумкой в руках. Сара живо представила себе, какую картину являют они с Алексом.

– Прошу прощения, – Конни слегка попятилась, – я помешала.

– Я потеряла бумажник, – пояснила Сара, махнув рукой, – заходи же.

Сбитая с толку, Конни бросила взгляд на сумку, потом посмотрела на Алекса и Сару.

– Ох… У меня была встреча. Я не застала тебя дома и подумала, не здесь ли ты. Я принесла тебе поесть.

– Заходи, – повторила Сара и повернулась к Алексу за поддержкой.

– Ваш бумажник на полке, – сказал он.

– Спасибо, – улыбнулась Сара. – Я уже вижу. Надеюсь, мои ключи там же.

Она не успела что-либо еще сказать Конни, та уже шагнула к двери.

– Конни!

Та усмехнулась:

– Увидимся завтра. Не забудь вернуться домой.

Не прибавив ни слова, она вышла из комнаты. Сара была сбита с толку. Она посмотрела на Алекса и прочла в его глазах понимание.

Сара бросилась к двери и догнала Конни возле лифта.

– В чем дело?

– Ни в чем, – голос Конни звучал неестественно, – мне пора, вот и все. – На секунду воцарилось молчание. – Извини, – в конце концов сказала Конни, – я не имею права злиться. – Она посмотрела Саре в глаза. – Я тебя знаю. Ты всегда бросаешься в неведомое сломя голову. Это опасно. Боюсь, тебе будет больно.

Сара не могла ничем успокоить подругу. Конни была права. Она в самом деле не думает о последствиях. Быть может, ей действительно суждено страдать, но она ничего не могла поделать со своим чувством к Алексу.

– Я не могу обещать, что буду осторожна, – честно призналась Сара, – не могу зарекаться и от боли. Но со мной все будет в порядке. В конце концов, это шанс, и я должна использовать его.

– Что ж, – Конни пристально посмотрела на подругу, – пусть будет так. Но помни, если я понадоблюсь тебе, я всегда рядом.

– Знаю, – сказала Сара, – я люблю тебя, Кон.

Приехал лифт, двери открылись, и Конни шагнула внутрь. Сара знала, что она не сумеет ответить. Конни не была хиппи, и она не умела делиться словами привязанности так легко, как Сара, которая делала это без предрассудков и раздумий.

– Увидимся завтра, – сказала Конни.

Двери лифта закрылись. Сара покачала головой и вернулась к Алексу.

6

Алекс сидел в темном кабинете, не шевелясь, глядя в одну точку. Он слышал звуки шагов в холле и шум машин на улице, видел смутные очертания мебели. Чувствовал нежный аромат духов Сары, смешавшийся с пряным запахом чеснока, исходящим от сумки, которую оставила Конни.

Алекс был сбит с толку, все казалось ему нереальным. Впрочем, так бывало всякий раз, когда он оставался с Сарой один на один. Она уводила его в таинственный мир теней при помощи своей улыбки, милой непосредственности. Сара очаровывала его, заставляя вспомнить о сиренах, которые своим волшебным пением завлекали моряков и обрекали их на смерть. Алекс уже однажды попался в ловушку, плененный прелестными глазками своей жены. Сейчас, кажется, все повторялось, но он не чувствовал желания сопротивляться.

Черт побери, Сара абсолютно не похожа на Барби. Совершенно непрактичная, неспособная как следует позаботиться о себе, трудно представить, что она может взять кого-нибудь в оборот. Алекс ничего не мог поделать с влечением, которое испытывал к ней. Он не знал, к чему это приведет: интуиция частенько подводила его.

– Алекс. Ты еще здесь?

Вздрогнув, он поднял глаза. Сара стояла в дверях, в полутьме она показалась ему легкой движущейся тенью. На секунду у Алекса появилось желание дотронуться до нее, чтобы удостовериться, не видение ли это. Но он взял себя в руки, откинул прочь все фантазии и подошел к ней:

– Что случилось?

Он посмотрел ей в глаза, и ему показалось, что перед ним море, озаренное лучами утреннего солнца. Вновь ожили воспоминания о тепле ее тела, о шелке ее волос, о сладости нежных губ. Ощущения были настолько реальными, что Алекс едва сдержал желание снова заключить Сару в объятия.

– Просто Конни беспокоится обо мне, – объяснила Сара. – Она боится, что я позволю тебе причинить мне боль. С тобой все в порядке? – спросила она неожиданно и шагнула в комнату, так и не включив свет.

Алекс с трудом овладел своими чувствами и выдавил из себя слабую улыбку.

– Я хочу есть, – сказал он, – я сидел здесь, вдыхал умопомрачительный запах чеснока и имбиря и думал: уж не приступить ли мне к еде без тебя.

Показалось ему или нет, но Сара вздохнула с облегчением. Она скользнула мимо него и подошла к сумке. Волшебство кончилось. Реальность брала свое.

– Ты прав, – Сара заглянула в сумку, – пахнет чудесно. Поедим здесь или дома?

– Здесь, – ответил Алекс чересчур поспешно. – Я хотел кое-что спросить у тебя.

Сара повернулась к нему и хитро улыбнулась:

– А у меня дома ты не можешь этого сделать?

Оставив вопрос без ответа, Алекс отправился за содовой водой в кафе-закусочную. Но перед этим зажег свет. Так надежнее. Вдруг она растворится в темноте, словно фея.

– Я полагаю, никто не пришел с чистосердечным признанием.

Алекс отложил в сторону коробку с мясом по-монгольски и покачал головой.

– Ты ничего не обнаружил?

– Абсолютно ничего. Люди из архива уверены, что ты – мать Тереза, а в бухгалтерии думают, что ты Нострадамус. Все ведут себя безукоризненно, и я не нашел ничего, что вызвало бы подозрение.

– Но все же что-то есть.

Алекс увидел боль в ясных синих глазах, боль преданного ребенка, и почувствовал ненависть к тому, кто был причиной ее страданий.

– Что ты собираешься предпринять дальше?

Алекс почувствовал себя опустошенным, как будто связь между ними нарушилась.

– Проведу еще несколько дней в бухгалтерии. Проверю приход и расход, платежные ведомости и все в этом роде. Потом проведу проверку компаний, с которыми у вас деловые связи.

– А если ты и тогда ничего не обнаружишь?

Он, вздохнув, посмотрел на ее опущенную голову:

– Тогда повторю все сначала.

Сара подняла глаза:

– А что, если…

– Я буду осторожен.

– Не глупи. Именно осторожные люди чаще всего страдают.

– Очень многие фирмы приходят к краху из-за нечистоплотности своих сотрудников. Если ты такая проницательная, неужели не видишь, что я не собираюсь отказываться.

– Вижу, – она слабо улыбнулась, – но я чувствую опасность.

– В таком случае, – сказал Алекс, – будь и ты осторожна.

– Я? – Сара была поражена. – Все эти люди – мои друзья. Я выбрала их, потому что между нами существует связь.

– Существует связь?

Сара слегка покраснела.

– Это Блю так выражалась. Я имею в виду, что должна почувствовать к человеку что-то вроде родства душ. Это еще никогда меня не подводило.

– Боюсь, один из твоих друзей…

Лицо Сары исказила боль.

– Это так ужасно, – прошептала она, глаза ее наполнились слезами, руки опустились. Она поднялась, подошла к окну и стала смотреть на огни вечернего города. – Я так старалась увидеть что-нибудь.

– Как это происходит? – спросил Алекс, тоже поднимаясь.

Она пожала плечами:

– Это не происходит каким-либо конкретным образом. Иногда я просто чувствую, ну, например, солидный ли это клиент. Иногда я вижу… Так, например, было, когда я представила Джареда и поняла, что они с Блю поженятся, а это было за три месяца до того, как он впервые появился в ее доме. Но иногда бывает – так получилось с тобой, – меня как будто накрывает волна, я оказываюсь в водовороте чувств. И это хуже всего.

– Ты не можешь контролировать себя?

– Джилл говорит, что если бы я смогла заставить свой дар работать по заказу, то сколотила бы состояние на скачках, – усмехнулась Сара.

Джилл, подумал Алекс, перебирая в памяти лица сотрудников. Надо и ее проверить. Нужно внимательно слушать, что говорит Сара о своих друзьях. Можно будет предположить мотивы, возможности, быть может, зависть. Неужели кто-то может ей завидовать? Это просто нелепо.

Но ведь кто-то испортил ему машину. Значит, по крайней мере, у одного человека мотив был.

А Сара начала свой рассказ, откинувшись на спинку кушетки и выключив свет, чтобы лучше сосредоточиться.

Она поведала ему о Хэле, дизайнере, жена которого была больна раком, о секретарше Марии, в одиночку вырастившей брата, о менеджерах по продажам: Сильвии, единственной опоре пожилых родителей, и Джозефе, лечившемся от последствий алкоголизма.

Все это хорошие люди, у которых были все причины быть благодарными Саре. И каждый из них мог отчаянно нуждаться в деньгах. Сара говорила обо всех сотрудниках, как о своей семье, и все, что она рассказывала, могло послужить мотивом.

– А что Рэндолф? – спросил в конце концов Алекс.

Почти невидимая в темноте, Сара повернулась к нему.

– Рэндолф? – переспросила она, голос ее звучал устало. – Что ты имеешь в виду?

– Ты говорила, он гомосексуалист. Не мог он стать жертвой шантажа?

– Ты хочешь спросить, знают ли об этом остальные?

– Да.

Сара засмеялась:

– Должно быть, только самые высокопоставленные лица Соединенных Штатов. Он активно участвует в создании фондов помощи тяжелобольным. Сейчас он помогает организовать хоспис в Финиксе.

Алекс был поражен. Сара собрала весьма необычный коллектив единомышленников. Она была такой трогательно честной, такой искренней и прямодушной. Кто же мог подло воспользоваться этим?

Алекс знал, что, к сожалению, в мире слишком много людей, которые готовы воспользоваться такими человеческими качествами, для них это единственный шанс.

– Ты ему не слишком нравишься, – неожиданно сказала Сара.

– Почему?

Сара пожала плечами:

– Он не говорит. По-моему, боится, что ты обидишь меня.

– И он тоже! – Алекс поднял брови. – Я становлюсь чрезвычайно популярным.

– Не знаю. Ты нравишься мне.

Алекс нахмурился:

– С кем еще я должен быть почтителен?

– С Джоном, – подумав, заявила Сара.

– С Джоном?

– Да, с моим отцом, помнишь?

– Ах, да, строитель дамб.

Сара кивнула.

– Он был очень заботлив, особенно если учесть, что мы виделись редко. – Она широко, чуть плутовато улыбнулась. – Когда он узнает о нас, ты уже будешь отцом, а я стану заниматься дизайном дома.

– Ты это видишь, да? – спросил Алекс.

Сара с вызовом посмотрела на него.

– Да, для меня девочку, а для тебя мальчика. В общем, вся традиционная семейная суета, которая так пугала Джона, и от которой он сбежал.

Алекс не услышал в ее словах ни сожаления, ни горечи.

– Поэтому ты отправилась в интернат?

– Джон и Блю решили, что, если я хочу заняться в жизни чем-нибудь, кроме готовки, это пойдет мне на пользу.

– Ты их часто видишь?

Сара задумалась.

– С тех пор как я с ними рассталась, мы виделись четыре раза.

Алекс был в шоке.

– Нет, – поправила себя Сара, – пять. Еще я видела их, когда Блю выходила замуж за Джареда.

Пять раз. Но ведь прошло довольно много времени. Как она смогла вынести это?

Алекс подумал о своей семье, о шумных праздниках, о многочисленных родственниках, о часах, проведенных вместе с Линдси, о том, как весело им было вдвоем. И сейчас, когда они повзрослели, ему приятно было провести несколько часов в доме сестры.

Нет, черт побери, Сара не нуждалась в жалости. Она бы не поняла этого. Тем не менее, Алексу захотелось крепко обнять ее и защитить от жестокостей мира.

– Что ж, – сказал он, – по крайней мере, после развода они остались друзьями.

– Развода? – спросила Сара. – Какого развода?

– Но ведь твои родители развелись? – непонимающе нахмурился Алекс.

– Мои родители не разводились по одной простой причине. Они никогда не были женаты.

– Пожалуйста, объясни мне все подробно, – кричал Алекс в телефонную трубку.

– Алекс, – жалобно ответила Линдси, – ну почему ты не можешь подождать со своими излияниями еще пару недель. Я не могу сосредоточиться, когда это маленькое чудовище лягается у меня в животе.

– Он будет футболистом.

– Ничего подобного.

– Послушай меня. Я пытаюсь понять ее, но это неподвластно разуму.

– Почему?

– Потому что Сара часто создает себе странные, запутанные ситуации, а потом легко выходит из них.

– Но с нами такое тоже случается.

– Мы другие. У тебя есть я, у меня – Бог. У нас есть семья.

– У нее это тоже есть, просто иначе, чем у нас. Почему ты ее боишься?

– У нее никогда не было настоящей семьи. Она видела своих родителей всего пять раз с тех пор, как они расстались.

– Тебя беспокоит, что ее представление о семье отличается от твоего?

– Нет, – Алекс хотел быть предельно откровенным, – но, с другой стороны, я не могу смотреть на это так просто, как она.

– Почему?

– Потому что фамилия Тори – синоним стабильности.

– Я бы сказала, что ей досталось по первое число.

Алекс криво улыбнулся:

– Удивительно, как нам удается достичь в жизни того, что мы имеем.

– Я знаю, чего достигла я, – сказал Линдси, – отекшие щиколотки, растянутый живот и пигментные пятна.

Этой ночью Сара так и не смогла заснуть. И не из-за опасности, угрожавшей Алексу, а из-за вечернего происшествия.

Каждый шаг все больше сближал их, Сара чувствовала, что влюбляется, и видела, что Алекс тоже. Он боролся с собой, но всякий раз его выдавали глаза. Сара знала, что сбивает его с толку. Алекс являл собой воплощение мужской логики, а происходящее между ними не подчинялось ни одному логическому закону.

Сара откинула одеяло, взбила подушку, обняла ее и, зарывшись лицом в ее успокаивающее тепло, стала снова мечтать об Алексе. Еще совсем недавно она ни за что не смогла бы представить себя рядом с человеком такого типа. Футболист, который долго верой и правдой служил богу спорта, а потом ушел из большого футбола с болью в душе и с высоко поднятой головой.

Его улыбка трогала Сару до глубины души, когда он улыбался, то казался ей таким нежным и понимающим. Но он не понял и удивился, когда она рассказала ему о своей семье. Он не привык к такому общению. Алекс никогда бы не смог понять Блю, Джона и Джареда, которые продолжали путешествовать все вместе и после свадьбы Джареда и Блю. Он бы никогда не одобрил жизнь, где правит свободная любовь, и дети являются общими для всей коммуны.

Иногда Сара скучала по тем дням, когда она была предоставлена самой себе и могла часами носиться по улице босиком. Но все же она сознавала, что нет ничего лучше нормального воспитания, которое получил Алекс.

Когда у нее будут дети, она никому не отдаст их на воспитание и никогда не ушлет подальше от себя. У них будет нормальный отец, который будет любить их так же, как она.

Было так чудесно сознавать, что этим отцом будет Апекс.

– По-моему, ты не разделяешь моего мнения, что Снаркаулумп очень привлекателен, – со смехом сказала Сара, увидев выражение лица Алекса.

– Привлекателен! – воскликнул Алекс, вертя в руках пушистый ком синего меха. Как раз это и делало его неотразимым. – У него вообще есть глаза или нет?

Сара отобрала игрушку у Алекса и раздвинула мех. Два черных вышитых глаза выражением напоминали скорее бассет-хаунда, чем скотча.

Сара положила игрушку в коробку и протянула ее Алексу:

– Для твоего будущего племянника.

У Алекса округлились глаза.

– Спасибо. Он будет в восторге.

Сара улыбнулась. Прошло два дня с того вечера в офисе. В течение этих дней Сара обнаружила, что ей все труднее и труднее концентрировать внимание. Весь персонал с нетерпением ждал новых озарений. Сара же призналась самой себе, что ее одолевают не предчувствия, а фантазии, связанные с Алексом Торном и планами на будущее.

Сегодня она натолкнулась на него в бухгалтерии, когда по ошибке вошла не в ту дверь, направляясь из отдела дизайна в свой кабинет. Сара вспомнила, что обещала показать ему образцы новых игрушек.

От него исходил аромат мыла, лимона и морского бриза. Саре захотелось закрыть глаза и прижаться к нему. Но она знала, что о них уже начали ходить сплетни, так что не стоило давать для них лишний повод.

– Знаешь, – сказал Алекс, прижимая коробку к груди, – я хотел спросить тебя кое о чем. Почему ты не рассказывала мне о своих изобретениях?

– Ты не спрашивал, – Сара пожала плечами. Всякий раз, когда об этом заводили речь, она чувствовала себя неловко.

Алекс не принял это оправдание.

– По-моему, шесть изобретений – достаточный повод, чтобы рассказать мне об этом.

– Это были просто идеи, – защищалась Сара, – кое-что я записывала и зарисовывала на салфетках, а Конни следила, чтобы я их не потеряла.

Алексу оставалось только покачать головой.

– На салфетках?! Сара – в этом ты вся.

– Вот ты где, Сара!

Алекс и Сара обернулись и увидели Конни и Тадеуса, причем на их лицах застыло одинаковое выражение. Сара не знала, хмуриться ей или смеяться.

– Я стащила игрушечную собачку, – сказала она, указывая на коробку в руках Алекса.

– Заботьтесь о ней хорошенько, – сухо сказала Конни, бросив на него косой взгляд.

– Да, это дешевле, чем держать кошку, – парировал Алекс, – и к тому же его не нужно выгуливать.

– Мы собираемся проверить новую программу. Не хотите присоединиться? – вступил в разговор Тадеус.

Улыбка Сары увяла.

– Я надеюсь, ты мне все объяснишь.

– Заткните скорее уши, – посоветовала Конни, – вы где-нибудь видели президента компании, который не разбирается в том, что делают у него на фирме?

– Ты же знаешь, какие у меня отношения с компьютерами. – Сара увидела на лице Алекса выражение вежливого удивления. – Всякий раз, когда Тадеус начинает объяснять мне свои программы, у меня голова трещит. Я просто не в состоянии это понять.

– Компьютеры всего лишь выполняют то, что им приказывают.

– Компьютеры, – сказала Сара, – воплощение логики. А я нет.

Саре страшно не хотелось идти в их отдел. При мысли о том, как ей будут разъяснять работу программы, на нее накатывала тошнота.

– Если это так тебе не нравится, – сказал Алекс, наблюдая за ее поникшей фигурой и обреченным выражением лица, – зачем вообще этим заниматься? Ведь ты – хозяйка компании.

– У меня есть Тадеус. Я знаю, что они с Конни найдут людей, способных обо всем позаботиться. Мне достаточно сказать им, чего я хочу, дать образ, а они воспроизведут его в трех измерениях. Компьютер – превосходный инструмент. Но я не хочу видеть, как он работает. Я единственная в нашей фирме, кто не по необходимости, а по желанию печатает на пишущей машинке. У меня чересчур развита правая половина мозга.

Алексу, как и всем людям с развитой левой половиной, было трудно это понять.

– Ты наверняка был отличником по алгебре? – с вызовом спросила Сара.

– Конечно.

– А я нет. Я могла ответить на любой вопрос, но никогда не умела объяснить логически, как я до этого додумалась.

– В таком случае, – усмехнулся Алекс, – не зайдешь ли ты со мной в бухгалтерию: мне надо закончить дело. А ты сможешь морально подготовиться к проверке новой программы.

– С удовольствием. Может быть, я сумею чем-нибудь тебе помочь.

Объяснив все Конни и Тадеусу, они отправились в бухгалтерию. Кроме Гектора и Джилл, занятых разборкой квитанций, там никого не было.

Они прошли к рабочему столу Алекса, заваленному различными заметками и бумажками. Сара бросила взгляд за окно. Ослепительно яркое солнце выделялось на фоне почти бесцветного неба. Деревья изнывали от послеобеденной жары. Приближался час пик, и движение на дорогах делалось все более и более интенсивным. Сара слышала глухой, тяжелый рокот автострады и радовалась, что ее не трогают заботы автомобилистов. У нее была машина, но Сара пользовалась ею крайне редко, предпочитая ходить пешком.

– Здесь чудесные места, – сказала она, любуясь чистыми линиями горизонта, – но отсюда это трудно оценить. С воздушного шара или с самолета… Нет, с воздушного шара. Он вполне надежен, и все пейзажи с него прекрасно видны.

Алекс, погрузившись в работу, ничего не ответил. Впрочем, Сара и не ждала от него ответа. Если он такой же, как Тадеус, то вполне естественно, что он слушает ее вполуха, оказавшись рядом с этой дурацкой машиной.

Сара подумала, что было бы чудесно прокатиться с Алексом на воздушном шаре. Только она и Алекс. И еще ветер, гудящий в вышине. И может быть, ястреб, пролетающий так близко, что слышен шум его крыльев, со свистом разрезающих воздух.

Но Сару смущало то, что она очень мало знает об устройстве аэростата: чтобы он поднялся, нужен горячий воздух. И это все. Так что Рэндолфа тоже пришлось бы взять с собой.

– Шампанское, – тихо сказала она, – и жареный цыпленок. Неплохой ланч для полета на аэростате. Мы могли бы полететь в субботу, если ты ничем не занят.

– Черт побери!

Сара обернулась:

– Если у тебя дела, я попрошу Рэндолфа. Мы иногда катались вместе с ним.

– Нет.

– Что такое? Ты боишься высоты?

Алекс, не отрывая взгляда от экрана, продолжал нажимать клавиши компьютера.

– Посмотри сюда.

Сара нахмурилась, но Алекс не заметил этого.

– Что случилось? – Сара не двигалась. Ей не хотелось даже смотреть на экран. Все эти символы и цифры наводили на нее тоску.

– Я собирался отпечатать финансовый отчет о деятельности компании. Для этого…

– Алекс.

Он услышал в ее голосе предупреждение и поднял глаза.

– Я не хочу знать, что для этого нужно. У тебя какие-то проблемы? Просто ответь: да или нет.

На хмуром лице Алекса появилось какое-то подобие улыбки.

– Да.

– Тебе нужна помощь.

Улыбка Алекса стала шире.

– Да. Ты можешь привести сюда Тадеуса? Я думаю, он поймет, что делать.

– Хорошо, – кивнула Сара. – Только не говори мне о всяких командах.

– А о вирусах можно?

Сара уже открывала дверь. Услышав эти слова, она обернулась, сердце неожиданно сжалось.

– Ты имеешь в виду человеческий вирус или компьютерный?

– Компьютерный.

Сара медленно кивнула головой. Она понимала, что это значит. Кто-то ввел в компьютер специальную программу с целью заблокировать его. Яркие фантазии Сары ушли, уступая место реальности.

– Я позову Тадеуса.