Текст книги "Причитающаяся Дьяволу (ЛП)"

Автор книги: Лора Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Генетическое пламя. Внезапное, «пылающее» пробуждение некогда скрытой генетики Пород после целой жизни. ДНК Породы, которое находилось в ее организме в состоянии сна.

Ну, оно больше не спало.

– Святилища сообщества кошачих Пород, а также сообщества волчьих Пород Хэйвен и Авалон, и Цитадель стаи койотов Дель-Рея предлагают вам убежище, мисс Салливан, – снова заговорил Дэш Синклер, его взгляд к ней снова был полон состраданием и честности, которой были известны все эти четыре мужчины.

– Их защита намного превосходит то, что могу предложить тебе я, Кэйти, – вздохнул Дилан, разочарование было в его голосе. – Пока Породы Европы не станут силой, которой обладает Америка, у нас просто не будет такой власти. Но я предлагаю, то немногое, что у нас есть, и я буду защищать тебя и твое право на свободу своей жизнью, – искренне поклялся Киллато.

В тот момент она знала, что он сделает именно это. По какой-то причине, эгоистичной или бескорыстной, Дилан сделает все, чтобы скрыть ее. Если он не сможет спрятать ее, он умрет, защищая ее.

Кэйти снова подняла взгляд на Кассандру.

– Мне страшно, – наконец, призналась она, вынужденная отгораживаться от слез и ужаса, нарастающих внутри нее.

Краем глаза она увидела слезы, стекающие с глаз ее матери, когда та поспешно попыталась скрыть их. Она судорожно смотрела на горло своего сильного, гордого отца, когда он смотрел в потолок, яростно моргая, как и она.

Она чувствовала, как ее кожа покрылась мурашками, как напряглись ее мышцы, как будто они борются друг с другом. Ощущения были слишком экстремальными, эмоции иногда били по ней, и чувство предательства, которое она чувствовала из-за того, что ее родители держали этот ужасающий секрет от нее, разрывало ее изнутри.

Она всегда задавалась вопросом, почему она не может вспомнить свою жизнь, перед тем как она проснулась в доме своих «приемных» родителей. Амнезия была результатом лекарства, которое ей дали в день, когда на нее напали в лаборатории. Медсестра, которая дала ей его, сделала это в случае, если ребенок Пород, за которого она отвечала, будет спасен. Она узнала, что это обычная практика среди европейских лабораторий – вводить, возможно, спасенным детям препарат амнезии, который часто заставлял более взрослые Породы возвращаться к первобытному состоянию. Ученые-генетики надеялись, что у таких молодых Пород будет меньше шансов быть принятыми в человеческие дома.

– Кэйти, девочка, – прошептал отец, когда мать прикрыла пальцами ее дрожащие губы. – Я отдал бы свою жизнь за твое прощение, если бы не боялся, что ты будешь нуждаться во мне позже.

– И ты думаешь, что это то, чего я хочу, пап? – потребовала она ответа, гнев и слезы застряли в ее груди, когда она с отчаяньем смотрела на него.

Она ненавидела гнев внутри себя. Ненавидела страх и предательство, нападавшие на нее.

– Насколько хуже могло стать мое существование, если бы я когда-нибудь почувствовала, что сделали ты или мама?

Он покачал своей темной, поседевшей головой, пальцы ее матери сжались на его руке, лежащей на его ноге.

– Мы боялись за тебя, – возразила ее мать.

– Таким образом, вы скрыли то, кем я была, даже от меня, независимо от того, как часто я спрашивала вас о детстве, которое не могла вспомнить, – напомнила она им обоим. – Единственный человек, который должен был быть готов к этому, был самым удивленным. Если бы я знала, мам, я бы никогда не позволила Дугласу отвезти меня в больницу. Я бы позвонила тебе или окружному прокурору в тот момент, когда почувствовала себя плохо, и я бы не чувствовала, что все, кому я когда-либо доверяла, больше заботились о секретах, которые они несли, чем о благополучии самого секрета.

Она не могла оставаться здесь. Она не могла смотреть в наполненные болью глаза отца или смотреть, как слезы опять наполняют глаза ее матери.

Каждый раз, когда она это делала, эта битва, бушевавшая в ее теле, казалось, усиливалась до такой степени, что она хотела разорвать свою плоть и оторвать от ее костей те самые мышцы, которые сжимались и шипели под ее кожей, как будто пытались реформироваться или как-то спрятаться под ней.

Она медленно поднялась на ноги, ее взгляд был устремлен на Дэша Синклера.

– Мистер Синклер…

– Ложитесь! – внезапно закричала Кэсси.

Породы среагировали еще до того, как слова были полностью сказаны.

Дэш Синклер дернул свою дочь из-за стула и толкнул ее под стол, последовав за ней на пол. Джонас Уайетт перекатился через стол так быстро, что его тело было размыто, прежде чем дернул Кэйти на пол, в то время как Вульф Гуннар и Дилан Киллато сделали то же самое с ее родителями. Залп автоматических выстрелов разбил окна и оторвал куски дерева и штукатурки от древнего дома, который был в семье ее отца почти пятьсот лет.

Сирены завыли вдалеке, и стрельба снова прорезала комнату, в то время как крики шока и страха можно было услышать от журналистов снаружи.

– Это то, чего ты хочешь? – Джонас вдруг зашипел ей на ухо. – Независимо от того, куда ты пойдешь или что ты сделаешь, если ты не покинешь Европу, твой отец будет всегда за твоей спиной, пока не примет пулю за тебя. И я обещаю тебе, это случится раньше, чем позже. Теперь оставайся на месте.

Он внезапно спрыгнул с нее, подтолкнул ее к Дилану и ее родителям, проигнорировав яростный рев его имени, и бросился из комнаты.

– Ублюдок собирается убить себя, – огрызнулся Дилан, когда они все сгруппировались под большим обеденным столом, который семья ее матери хранила в первозданном виде одиннадцать сотен лет.

Теперь он был пронизан глубокими выбоинами в дереве, без сомнения, от пуль, которые попали в него.

– Скорее всего, у кого-то будет отсутствовать горло, – вздохнул Кэллан. – Я беспокоюсь не о Джонасе, а о добыче, за которой он гонится. – Янтарные глаза встретились с ее. – Приготовьтесь, нас собираются вытащить отсюда.

Как только он это сказал, дверь в комнату распахнулась, и Породы стали набиваться в нее.

Американские Породы.

Сильные, молчаливые, не было никаких кричащих приказов или кодов. Ее подняли с пола, засунули руки в тяжелый защитный жилет, в то время как тела, окружающие ее, быстро вынесли из дома ее отца в ожидающий автомобиль в драгоценном саду ее матери.

Забор, окружающий заднюю часть дома, был просто снесен полудюжиной транспортных средств, окружающих его. Вооруженные, косоглазые, свирепые Породы стояли в напряжении и с оружием наготове.

Они были всего лишь размытым пятном для Кэйти, когда ее толкнули в заднюю дверь бронированного «Элиты Драгуна», низкоуровневого внедорожника, построенного для скорости и маневренности в более населенных районах. Довольно отдаленно она вспомнила, что он заменил сержантскую модель Драгуна, которую ее отец держал в гараже в поместье О'Салливан на окраине Дублина.

– Третий перевозчик в пути. – Тихий, спокойный и уверенный в себе, незнакомый темный голос сказал над ее шеей, она попыталась идентифицировать его.

К сожалению, он почти полностью лежал на ней, что удерживало ее от маневра, чтобы увидеть что-либо.

– Перевозчик три утвердительно, – ответил голос. – Вертолет подготовлен и запущен. «ОВП» (ETA (англ. Estimated time of arrival) – ожидаемое время прибытия) тридцать.

«ОВП» тридцать чего? Минут? Часов? Какого черта это должно значить?

– Третий перевозчик отключается. Обновление в тринадцать сотен.

Тринадцать сотен часов?

– Отвали! – потребовала она, пытаясь поднять локоть вверх. – Ты душишь меня!

– Лучше, чем альтернатива. – Мужское ворчание над ней не успокаивало.

Это было жестко, почти как удар. Его голос был низким, глубоким, посылал дрожь, дрожь по ее позвоночнику, поскольку слишком активные мышцы под ее кожей сгруппировались все сильнее, плотнее, полные решимости сломать ее кости, протолкнуться через ее плоть и наслаждаться теплом над ней.

Ответ был незамедлительным, пугающим и болезненным.

Боже, если бы она стала еще горячее, она бы превратилась в лужу на полу «Драгуна».

Автомобиль должен быть с контролем температуры более чем в пятидесяти футах ниже воды. Однако, на данный момент, было душно.

Тепло не шло от пола. Оно исходило от самца Породы над ней. Он впился в ее плоть, просочился в ее кровеносную систему и сжал ее зубы от возбуждения, такого раскаленного и внезапного, что она едва могла контролировать свою потребность.

Сексуальную нужду.

Нужда иметь эту жесткость, эти широкие руки, поднимающие ее платье над ее задницей, сжимающие ее бедра, и толкающая вовнутрь ее жестким, глубоким толчком.

Она хотела его всего и сразу.

Ее влагалище сжалось, дрожа от голода. Ее киска болела, поглощенная жаром и требовавшая его владения ею.

Она хотела его.

Она хотела, чтобы ее трогали.

Взяли.

О Боже, она хотела, чтобы он трахал ее, и она хотела этого сейчас, прежде чем у нее сорвется крик с такой болезненной потребностью, что она испугается ее.

Будет в ужасе.

Потому что она собиралась потребовать это. Ее губы раскрылись, крик зародился в ее горле, когда он внезапно поднял ее достаточно, чтобы перевернуть на спину, прежде чем втиснуть свое бедро между ее бедер, жесткая длина его члена, прижалась к ее сердцевине, когда его пальцы накрыли ее губы.

– Мы не одни, – проговорил он, и ее глаза расширились от ужаса. – И сейчас не время для этого.

Конечно, нет.

Для этого никогда не придет время.

Это был Дэвил. Мрачный жнец Пород, и он пришел, чтобы утащить ее и убедиться, что она никогда больше не станет опасной для их вида.

Все обманывали ее. Она была обузой. Секрет, которым они не хотели рисковать. Теперь она это знала.

Она это знала, ведь Порода прижимал ее к полу силой своих бедер и его очень возбужденным членом, который не был потенциальным любовником.

Он был убийцей.

Он был Дьяволом, и у него не было других причин быть там, кроме как…

Убить ее.

ГЛАВА 2

Страх.

Гнев.

Несправедливость.

Одержимость.

Так много эмоций.

Кэйти не могла остановиться на одной из них или понять какая более преобладала. Она, наконец-то, осознала – оглушительное сожаление, было именно той эмоцией, что казалось, сильнее всего пульсировала в голове.

Почему ее тело выбрало этот момент и этого мужчину, чтобы открыть свою сексуальность? Ей было двадцать три года, и она обвиняла свою сексуальность так же, как и сердце на протяжении многих лет за то, что была неспособна реагировать на противоположный пол так, как другие женщины, казалось, реагировали.

Она ходила на свидания. Кэйти пыталась заставить себя почувствовать нужду, возбуждение в отношении некоторых наиболее привлекательных возможностей, которых она знала, как потенциальных любовников, однако она никогда не могла выработать достаточный интерес, чтобы действительно лечь с одним из них в постель. Даже Дуглас – жених, который сообщил ей, что у него нет намерений, передать генетику Пород детям, которых в конечном итоге приведет в этот мир. И к тому же, он насмехался, что никогда не будет внутри гребаного животного.

Он стянул кольцо для помолвки с ее пальца, когда она была слишком слаба, чтобы бороться, даже если бы захотела, и ушел, даже не попрощавшись. Но в его взгляде она заметила чистое отвращение, что он почувствовал при мысли о ней.

Сейчас она находилась посреди попытки избежать ситуации, которую не понимала, а эта сексуальность заработала с удвоенной силой с Породой, известной тем, что его видят только тогда, когда кто-то был такой обузой для сообщества Пород, что они отмечали его как аннулированного.

Аннулированная.

Как будто она не была человеком…

Ох, точно, она им и не была, подумала Кэйти наполовину истерично.

Она не была человеком и не была животным. Она была Породой.

Она была чем-то средним, и это было не то, чего она ожидала.

Почему лидеры Пород, те же, что сидели в гостиной ее отца совсем недавно и казались такими сочувствующими, обрекли ее на смерть.

– Почему? – прошептала она, желая знать, понять, почему она должна умереть от руки этого мужчины, когда она куда более предпочла бы быть обласканной им.

Жесткая, свирепая улыбка, появилась на его губах в сопровождении вспышки раскаленной до бела похоти, янтарные глаза с крапинками уставились на нее.

– Ордер, детка. – Дрожь промчалась сквозь нее в ответ на сильную охриплость его голоса.

Ордер? Просто из-за ордера?

Он собирается убить ее, не смотря на тот факт, что он был железно твердый и горячий между ее бедер, длинный член плотно прижимался напротив ее половых органов.

Он собирается убить ее вопреки тому факту, что он был единственным мужчиной, который заставил ее тело гореть и стать влажным?

– Черт, – прошептала она. – Это действительно отстойно.

***

Почему, черт возьми, она думает он здесь? Дэвил вопрошал молча. Черт, возможно она не та, кто попросил убежища, пока ее дедушка Уолтер О`Салливан был под следствием за то, что наблюдал за одной из самых печально известных лабораторий Пород в Ирландии? Черт, были даже Породы, которым удалось выследить его. Затем однажды он исчез, и Породы отыскали его еще раз и взяли под охрану.

Все происходило не так, как он думал, когда вызвался добровольцем.

Он был чертовски уверен, что не так, будто он хотел находиться прямо здесь и прямо сейчас, его тело напряглось так сильно, а его член был таким жестким, что он был удивлен тем, что еще дышал.

И мог ли он?

Он чувствовал головокружение, будто он не мог глотнуть достаточно кислорода, он не мог убедить свое тело, что вдыхает воздух.

Что, черт возьми, она делает.

Пытается оттолкнуть его?

Перед тем, как она смогла прижать свои изящные маленькие ручки к его груди и оттолкнуть его, он поймал оба ее запястья, поднял их над головой и прижал их к паркетной доске.

Черт, она не оттолкнет его от себя. Ему нравилась позиция, в которой они находились прямо сейчас. Ее красивые ноги широко расставлены, а бедра сжимали его, будто у нее нет намерений, когда-либо его отпускать, и все это время ее горячая маленькая киска была прижата так тесно напротив его члена, как только возможно.

Черт, она была довольно красива. Фотография, что он видел накануне вечером, не передавала все в должной мере.

Забудьте о красивой, она была чертовски великолепной.

Чистая, кремовая кожа с россыпью веснушек на высоких, аристократичных скулах. Изумрудные глаза мерцали, глядя на него в замешательстве и боли. Ирландские глаза. Черт, впечатляющие ирландские глаза. Самые красивые из тех, что он видел в своей жизни.

А он видел множество ирландских глаз.

– Тебе не нужно… – у нее перехватило дыхание, ресницы затрепетали, когда он выбрал этот момент, чтобы потереться об нее, почувствовать влажный жар через барьер из ее трусиков и его джинсов.

Он собирается закончить то, что начал – трахнет ее здесь и сейчас, если она не будет осторожна, несмотря на тот факт, что их водитель – Флинт МакКейн, будет слышать каждый голодный, умоляющий стон, что он сможет извлечь из нее.

– Ордер. Это все твоя вина, черт тебя подери. – Ее вина, что он возбужден сильнее, чем когда-либо был в своей жизни и это ее вина он на расстоянии вдоха от того, чтобы вознести их обоих на волны экстаза.

– Моя вина? – женское негодование и жажда заполнила воздух вокруг него. – Как это моя вина?

Она вела себя так, будто никогда не подавала этот проклятый запрос в «Систему Защиты Пород», чтобы помочь ей сбежать из Ирландии и найти безопасное место для того, чтобы спрятаться, пока безумие слегка не спадет.

– Что ж, черт подери, это уж точно не моя вина, – Дэвил зарычал, уставившись на нее сверху вниз, думая о том, что он на самом деле позволит себе опустить голову и поцеловать эти красивые, полные губы. Потому что он действительно хочет поцеловать их.

– Что ж, ты единственный виноват в этом! – крошечные ноздри раздулись и намек на милые ямочки, что он видел на фотографии, совершенно исчез, когда она хмуро посмотрела на него.

У нее были ямочки на щеках, на фотографии, что он видел.

– Ты единственная просила об этом, – он сократил расстояние между ними, не в силах противостоять, его свободная рука скользнула под ее тело, схватила округлую попку, и он притянул ее ближе к себе.

– Я? – Она удивленно смотрела прямо на него в течение секунды, а затем понимание медленно озарило ее. – Подожди, ты из «Системы Защиты Пород»?

Отправил ли его Лобо спасти сумасшедшую?

Он начинает думать, что мужчина мог поступить именно так, поскольку сейчас она уставилась на него так, будто до этого момента верила в совершенно другое.

– Почему, черт возьми, ты думала я здесь?

Она моргнула перед тем, как эти яркие, изумрудные глаза, потемнели от неуверенности.

– Ты – Дэвил. Ты приходишь только тогда, когда Породы приговаривают к смерти. Правильно?

Черт.

Иногда иметь репутацию киллера чертовски неудобно.

– Я не собираюсь тебя убивать. – Если только в итоге он не затрахает их обоих до смерти.

До тех пор, пока она не стала угрозой, лично Риверам или для тех, кого он поклялся оберегать. Он сомневался в том, что она представляет собой большую угрозу чему-либо или кому-либо, не говоря уже о семье, которой он принес клятву верности.

Она взглянула вниз на их тела, ее дыхание замерло, когда взгляд задержался на том месте, где они полностью соприкасались.

Ее аромат окружил его. Намек на восхищение, настороженность, но там было также что-то еще, что-то, что ему совершенно не понравилось.

Аромат чистоты и изысканности, заполненный жаждой и похотью, и женский жар – все это исходило от ее тела.

Сладкий аромат с ноткой пряности. Чистый с искушающей свежестью, что заставляла его думать о том, познала ли она прикосновение другого мужчины, хоть какие-либо.

Конечно, не существует такого понятия, как девственная Порода в этом возрасте. К сожалению, большинство их самок расстались со своей невинностью перед тем, как стали достаточно взрослыми, чтобы понять, что это такое.

Задумавшись, он осознал, что она не ответила на его заявление, о том, что у него нет намерений, убить ее. Вместо этого, ее взгляд сфокусировался на его губах, также, как и его был приклеен к ее. Изумрудный цвет потемнел, а зрачки расширились, когда его голова опустилась, а его губы стали медленно приближаться к ее.

***

Он собирается поцеловать ее.

Кэйти ощущала, что это случится.

Адреналин бежал по телу, желание потереться своими бедрами о его, почувствовать шероховатость джинсов, что царапалась напротив ее кружевных трусиков, было подавляющим.

Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Она так отчаянно хотела, чтобы этот дикий и неистовый вкус, что она представила себе, стал неустанно дразнить ее чувства.

– Босс, мы направляемся в начальную точку сбора и место посадки вертолета, – Породы подгонят внедорожник к этой «начальной» точке, где бы она не находилась, проинформировал он Дэвила в обязательном порядке. – За нами по-прежнему следуют две машины и достаточно камер снаружи окон.

Дэвил изменился в лице, когда тлеющий гнев вспыхнул в его взгляде.

– Держи нас так близко к выходу, как это возможно, – он зарычал, повернув голову, чтобы взглянуть на Породу, который осмелился прервать их.

Затем он сдвинулся. Игнорируя ее резкий вздох, когда он откатился с ее тела перед тем, как быстро поднял ее в сидячее положение на полу автомобиля.

– Будь готова выдвигаться. – Сдержанный, сухой и холодный голос, не ослабил возбуждение, бушующее в ней.

Будь готова выдвигаться?

Она посмотрела вперед на огромный, черный, что выглядел как Раптор, реактивный вертолет, снижающийся напротив них, как дракон он мчался к ним. Развернувшись, чтобы взглянуть, что творилось за ними, она вздрогнула, когда увидела быстро приближающийся внедорожник, который преследовал их.

Если они сделали это перед тем, как быстро фокусирующаяся камера, что контролировалась фотографом внутри, была вмонтирована на крышу внедорожника, тогда они были чертовски везучими.

– Надень это. – Черный материал внезапно накрыл ее голову.

– Что ты делаешь? – на секунду, мир почернел, пока Дэвил быстро не поправил ткань, он одернул узкие прорези для глаз в правильное положение.

Ее волосы он засунул назад под платье, черный материал укрыл ее плечи, когда она уставилась на черную маску, что он также одел.

– Три машины выдвинулись в одно и то же время и были засечены вертолетом в трех разных локациях, все водители и пассажиры носили маски перед тем, как раствориться в пыли. – Его губы скривились под шелковым материалом. – Ты вот-вот потеряешь свой хвост, кексик. Будь готова бежать.

***

– Приготовиться! – крикнул Флинт, когда отнял руку от руля достаточно, чтобы потянуть свою маску со лба на место.

Дэвил обернул одну руку вокруг его подопечной, тогда как второй рукой сжал ремень над ним, когда Порода внезапно швырнул машину в небольшой поворот, проскользнув боком, пока пассажирское сидение машины почти что не поцеловало вертолет ожидающий их.

Дверь распахнулась Породами, что стремились покинуть тонущий корабль, тогда он поднял Мэри Кэйтлин О`Салливан и быстро толкнул ее в ожидающие объятья, сейчас он думал только о том, что ему полагается сделать.

Она была самым сладким жаром, что он когда-либо встречал. Такой чистый голод никогда в нем не просыпался. В равной степени милая и соблазнительная, она взывала к нему на том уровне, что он не думал, существует. Уровень такой чертовски примитивный, на котором он ничего не хотел более, как отметить ее.

Отметить ее нежное тело своими касаниями, заклеймить сладкий жар ее киски. Толкать себя вовнутрь нее, жестко, глубоко, на полную длину, пока она не станет умолять о пощаде. Пока будет кричать в муках оргазма.

И он осознал, что было очень мало того, что существовало за пределами этого.

Что делает ее слишком опасной.

Ранчо Ривер

Кассандра Синклер подняла взгляд от кучи документов, что она медленно пыталась запомнить и осмотрела комнату. Что ее побеспокоило? Редко что-либо могло оторвать ее от исследования Закона Пород, особенно, когда она столкнулась с тем, что вязка никогда не аннулировалась. Если она не подготовит правильные аргументы, используя самые подходящие фразы, то какая-то всезнайка адвокат, вероятней всего женщина, в конечном итоге, порвет ее на части в какой-то момент. Породы рассчитывают на то, что она сможет упорядочить и разъяснить Закон Пород, ей нужно оправдать действия, что возникают в результате брачной лихорадки, фактически не дав никому узнать, что это брачная лихорадка. Ах, да трудности и проблемы связанные с завершением формулировки начинаются в рамках Прав и Свобод Пород, что был первоначально подписан и вступил в силу. И сейчас, что-то делает это даже более сложным, чем это положено при данных аргументах. Встав со стула, она подошла к балконным дверям, открыла их и вышла наружу.

Вот что это было.

Остановившись, она медленно осмотрелась, тихо удивляясь красоте пейзажа пустыни перед ней. Затем ее взгляд остановился на скале, что поднималась с земли на расстоянии.

Каменное копье, что выглядело так, будто их просунули через пески пустыни, объединили вместе и тянули в небеса. Там без проблем можно спрятаться.

Он был там, скрываясь. Ожидая.

Она могла чувствовать его.

Он был там, смотрел на нее, ждал ее, уверенный в том, что его время наступит.

Затененные, широкие и высокие камни не были настоящей горой, но все же, они были больше, чем просто холм, как она слышала, их называли. Это было место, где он прятался.

Прицел его винтовки был наведен на нее, хоть он никогда не отводил его от ее лица.

Она могла чувствовать, как его глаза смотрят на нее, заманивают ее. У него было твердое намеренье прийти за ней. Скоро. Но пока еще нет.

Она будто могла чувствовать его намеренья. Это намеренье тяжестью повисло в воздухе вокруг нее, уверяя, что он все еще там.

Он следил за ней уже более года. Неважно куда она ездила, не важно, как сильно старалась спрятаться, она могла чувствовать, что он где-то поблизости, если не следит за ней, значит, ищет ее. С того дня, как она велела ему спустить этот проклятый курок, он следовал за ней. Даже сам факт того, что она бросила вызов, как-то вынудил его остановиться перед спусканием курка и вместо этого заставил его что-то подумать о ней.

Что?

И всегда она чувствовала прицел его винтовки, что ласкал ее лицо.

Убьет ли он ее? Какая причина того, что он наблюдает, ждет, почему он держит прицел винтовки направленным на нее?

– Кассандра, дорогая, ты уставилась в вечернее небо так, будто ждешь любовника.

Она дернулась в сторону, ее глаза расширились, когда Дэйн Вандерел – гибрид Пород, поколение которого называют первым Лео, прижался спиной напротив кирпичной стены балкона, поднял небольшую сигару к своим губам, затем лениво поджег ее, его взгляд был сфокусирован на ее лице, оценивая, неизменно с любопытством.

На секунду, свет от зажженной спички отразил жесткое, свирепое очертание выражения его лица и причиной тому – изумрудно-зеленый взгляд, что вспыхивал с красными точками.

Он был Породой Льва среди Волчьей Стаи, скрывающейся в пустыне Нью-Мексико и, казалось, он чувствует себя здесь также комфортно и свободно, как и в гостиной своих родителей в поместье, что скрывалось в джунглях Конго.

– Дэйн, ты скрывался слишком долго, – ответила она ему, когда он быстро потряс запястьем, чтобы погасить спичку.

– Те из нас, кто скрывался в тени, чтобы следить за теми, кто предпочел прятаться, хорошо изучили ценность способности проскользнуть вовнутрь и снаружи света, также успешно, – он сказал ей тихо. – Хотя я задаюсь вопросом, почему, моя дорогая, ты искушала прицел ствола, что даже я смог почувствовать, ласкал твою очень милую головку?

Он задал вопрос, но, кажется, он не слишком обеспокоен этой мыслью. Вообще-то, кажется, скорее, забавлялся ею.

Она закатила глаза.

– Ты всегда так обеспокоен странностями остальных смертных, или я особенная? – было не так много дрожи в ее голосе, она была уверенна в этом. Она полностью развернулась спиной к перилам, что окружали ее балкон.

– Я развлекаюсь, – проинформировал он ее. – Кажется, меня всегда привлекают действия, таких, как ты, которые хоть признаются в смертности. Я действительно не могу остановиться. А сейчас, почему бы тебе не позабавить меня и дальше и утолить мое любопытство?

Она пожала плечами. Ей нравился Дэйн, невзирая на его сарказм и очевидный цинизм.

– Кто сказал, что я боюсь его? – Она лучше задаст свой вопрос, чем ответит на его. – Я выгляжу обеспокоенной?

Она чувствовала много вещей, но на данный момент страх не был одним из них.

– А, ты дожидалась его. – Затем Дэйн медленно кивнул, преувеличенно серьезно. Кто-либо, кто не знает его достаточно хорошо, не уловил бы насмешку, что почти что, искривила его губы. – Если это так, то почему он не приходит к тебе?

И сейчас он заманил ее в западню.

– Я не знаю. И мне все равно. – Отчаянье слышалось в ее голосе. Ублюдок сводил ее с ума.

– Возможно, он знает, что недостаточно хорош для тебя. – Он уставился в темноту, когда его голос понизился, южноафриканское произношение, что большинство женщин находят таким очаровательным, немного влиял и на нее.

– Почему бы ему так думать? Помни, что я ощущаю прицел винтовки, Дэйн, а не взмах его руки. Это не имеет смысла.

Она очень сомневалась, что он чувствует нужду прикоснуться к ней хоть как-то. После всего, он просто смотрел на нее, делал фотографии время от времени, и пока еще ни разу действительно не пытался навредить ей.

– О, моя дорогая, при всей своей простоте, мужчины могут быть самыми сложными из животных.

– Постой, я думала, что женщины выполняют эту миссию, – она с легкостью опровергла его слова.

– Женщины самые сложные из всех существ, не важно, к какой расе или виду они относятся, – он возразил. – Однако самцы Пород и их человеческие коллеги – самые сложные из животных. Я бы никогда не посмел назвать такое прекрасное создание, как ты, животным.

– Даже если я была бы существом, вернее животным, это все равно бы не имело смысла наблюдать за мной, как делает он.

Убить ее?

Или у него другой план? Кэсси боялась, что план заключался в том, чтобы уничтожить ее, ее семью или Породы, которых она поклялась защищать.

– Пошли, моя дорогая, – Дэйн настойчиво попросил ее. – Давай вернемся вовнутрь, пока тени не поманили тебя с ними и не удержали навечно.

Удержали навечно? Она очень сомневалась в этом.

Она могла только надеяться, что ей так повезет.

– Дэйн, ты когда-либо думал о том, что не все Породы действительно имеют пары, предназначенные им? – спросила она его, когда он сопроводил ее обратно в комнату, она замолчала, когда он закрыл дверь на балкон и медленно повернулся к ней.

Он действительно был довольно симпатичным, подумала она. Гораздо старше, чем говорил, по крайней мере, лет шестьдесят, она слышала, что об этом шептались последние несколько лет, хоть он и отказывался называть свой настоящий возраст.

Его темно-русая голова наклонилась в сторону, темно-зеленые глаза с крошечными пятнышками янтаря, что изредка заметны, сейчас мерцали внутри радужной оболочки.

– Я верю, что есть пара, идеально подходящая для каждой Породы, не важно, были они рождены или созданы, – он, наконец-то, ответил мягко, когда нагло оперся напротив стены, скользнув руками в карманы цветных брюк, что были на нем. – Что заставило тебя задать такой вопрос, Кэсси?

Она пожала плечами. Ей не всегда легко объяснить свои собственные чувства и страхи.

Она была Породой, трибридом, как она слышала, ее называли.

Человек, Волк и все боялись, что и Койотом. ДНК Койота была той, что она опасалась больше всего, лишь подозревая это, как и ее родители. Как и большинство Пород. Кажется, все они. Она могла чуять это, ощущать. Боже, временами, она могла даже унюхать их страх.

– Несомненно, ты не напугана, что нет подобного будущего для тебя? – южноафриканский акцент был почти что завораживающим. Кэсси часто замечала за собой, что концентрируется на модуляции голоса сильнее, чем на смысле того, о чем он спрашивает ее.

– Это сложно доказать. – Спрятав руки в задние карманы джинсов, она брела по широкому, затемненному, крытому балкону в дальней части ее комнаты и уставилась на то место, где знала, прячется ее убийца. – Я не человек и не Порода Волка или Койота. Пока ни одна из Пород не спарилась ни с одним из тех, кто не был его или ее вида за исключением тех, что в паре с человеком. Делает ли это довольно трудным найти пару мне?

Он смотрел на нее внимательно. Слишком внимательно.

У него была такая привычка. Дэйн не был тем мужчиной, от которого можно спрятать что-либо. Точно также не он тот, которому не стоит пытаться солгать или любым другим способом обмануть.

Он мог быть довольно жестоким противником.

– Что твои инстинкты говорят тебе, Кэсси? – спросил он нежно, вопрос заставил ее замереть, когда холод побежал вниз по ее позвоночнику.