Текст книги "Прощения не ждут"

Автор книги: Лора Бекитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава восьмая

– Ты не можешь так поступить со мной! – воскликнул Арни после того, как Кларенс рассказал ему о своих намерениях.

– Я предлагаю тебе отправиться с нами.

– И стать третьим лишним? А кто останется здесь? Мы нанялись к Уиллису до весны, мы потратили оставленные им деньги на еду и одежду, а теперь исчезнем? Это нечестно. Что тебе стоит подождать до конца зимы?

– Я не хочу ждать! – упрямо заявил Кларенс.

Зане в самом деле была известна не одна тайная тропа. До больших снегопадов оставалось мало времени, и она советовала спешить. Дело затрудняло то, что названия, которые знала неграмотная индианка, чаще всего отличались от тех, что были напечатаны на карте штата. Так, Кларенс не сразу понял, что тропа должна вывести их с Эвиан к Денверу[4]4
  Столица штата Колорадо.


[Закрыть].

– А что будет с животными? Ты способен их бросить?

Кларенс отмахнулся.

– Иверс наверняка пришлет сюда своих людей.

– А если нет? Я не могу нарушить слово, данное Уиллису.

– То есть ты хочешь остаться?

– Я должен остаться. У меня нет другого выхода.

Хотя напряженный взгляд Кларенса был устремлен в стену, Арни был готов поклясться, что приятель мысленно видит нечто, находящееся далеко за горами.

– Если ты когда-нибудь влюбишься, ты тоже пожертвуешь всем ради любимой.

– Только не дружбой!

Кларенс сделал вид, что не обратил внимания на эти слова, и через некоторое время Арни спросил:

– Вы поедете верхом?

– Нет. Зана дает нам снегоступы – по тропе можно пройти только на них. Еще она обещала одежду из оленьей кожи и вяленое мясо. Так что с ранчо я не возьму ничего. Кроме револьвера.

Арни оторопел.

– Это оружие Уиллиса! Оно стоит денег!

Кларенс пожал плечами.

– Тех самых денег, которые он обещал заплатить мне весной.

– Но работать буду только я. К тому же я плохо представляю, как справлюсь один, ведь у меня не будет ни минуты передышки. И я не уверен в том, что мне не понадобится оружие.

– Зачем? Стрелять в койотов? А вот мне, возможно, придется защищаться от Иверса. Я оставлю тебе взамен свое седло. Пусть оно старое, за него все же можно выручить пару десятков долларов.

Арни понял, что все решено. Кларенс дарил ему самое дорогое, что у него было, вероятно, желая тем самым как поблагодарить, так и попросить прощения.

Посмотрев на свои руки, Арни заметил, что они дрожат. Никогда, даже в самом страшном сне, он не мог представить, что все закончится вот так. Ему казалось, что в его сердце образовалась дыра, а в душе дует холодный ветер.

– А как Эвиан узнает, когда уходить?

– Ты поедешь в «Райскую страну» якобы по какому-то делу и передашь ей. Мы так условились.

Арни ударил себя в грудь.

– Я?! А после вашего бегства Иверс явится сюда и снимет с меня шкуру!

Кларенс смерил приятеля взглядом.

– Ты его боишься?

– Я уже говорил, что у него слишком много людей и оружия. В этом случае не испугается только глупец.

– Тогда скажи ему, что ничего не знаешь.

– Он не поверит. Если только ты в самом деле не сообщишь, куда вы идете.

– Нет, – возразил Кларенс, – я подробно опишу тебе наш путь. Мне бы очень хотелось, чтобы когда-нибудь ты присоединился к нам.

Когда приятель закончил рассказ, Арни спросил:

– Ты уверен, что вы останетесь в Денвере?

– Я ни в чем не уверен.

– А в том, что Эвиан тебя любит?

Кларенс скрипнул зубами. Это была болезненная тема.

– Я надеюсь, что когда-нибудь полюбит.

Через два дня к Зане приехал Джозеф Иверс. Спрыгнув с коня, он с ходу спросил:

– Эвиан у тебя?

– Я ее не видела.

– То есть как? Куда она подевалась?

– Не знаю. Однако могу сказать, что тебе удастся ее отыскать.

– Что ж, тогда именно этим я и займусь.

– Раз уж ты явился сюда, нам надо поговорить, – сказала Зана и погасила трубку. Это означало, что разговор будет серьезным.

– О чем?

– Ты собрался покинуть этот край, Джо?

– С чего ты взяла? Я просто решил прикупить немного земли в другом месте.

– Если тебе нужна еще земля, купи соседнее ранчо.

– В свое время. Тебе что за дело до всего этого?

– А что ты собрался сделать со своей дочерью? – спросила Зана, не обратив внимания на его вопрос.

– То же, что и все отцы – выдам замуж. Она переедет в Шайенн.

– Зря. Лучшей хозяйки этих мест тебе не найти. Ее корни тут.

Джозеф Иверс расхохотался.

– У белой девушки не бывает корней – она следует за своим мужем!

– Я тебе все сказала, – веско произнесла индианка и, повернувшись, скрылась в хижине.

– Ты спятила! – крикнул он, садясь в седло. – Ты уже получила свой лес, тебе этого мало?

Ответа не последовало. Лишь деревья шумели, подобно океанским волнам, да с гор, как это было от века, струился холодный и чистый воздух.

Арни стоял на пороге дома и смотрел на ослепительно-белый снег, словно надеясь, что его чистота поможет ему избавиться от душевного отчаяния, горечи и боли.

Он послушно съездил в «Райскую страну», где наплел что-то о письме, которое хотел бы отправить матери. В голосе отвечавшего ему Иверса был оттенок подозрительности. А еще Арни мельком видел Надин и уловил, что девушка встревожена, как если бы она предчувствовала что-то плохое. Одна Эвиан смотрела так, будто ее ничего не касалось. Однако на следующий день она исчезла.

Арни понимал, что ему надо продолжать жить. Без радости, возможно, против воли, а главное – без дружеской поддержки. Горе и гнев внутри его существа были похожи на стальную пружину.

Утром он привычно встал, оделся, взнуздал лошадь, подтянул подпруги. Позавтракал только потому, что знал: иначе не выдержать. Сунул в седельную сумку несколько ломтиков бекона и вчерашних, уже зачерствевших лепешек для себя и для собак – отныне его единственных напарников и помощников. Арни понимал, что вечером его встретит темный дом, холодный очаг, пустая чугунная сковородка с белой пленкой застывшего жира и мертвая тишина.

Зана оказалась права: очень скоро пошел снег, и дневной свет сразу сделался каким-то сумеречным. Арни знал, что он запорошит следы, но надеялся, что покров не будет таким плотным, чтобы овцы не смогли отыскать под ним корм. Сейчас он должен был думать не о Кларенсе и Эвиан, а о том, как выжить самому и не потерять животных.

Возвращаясь обратно почти в темноте, Арни увидел, что в окнах дома горит свет. Его сердце подпрыгнуло. Кларенс вернулся?! Или это… Иверс? Он в волнении пустил коня по свежему, вихрящемуся от ветра снегу. У Арни мелькнула мысль придержать овчарок, чтобы в случае чего они первыми не попали под пули.

На кухне хозяйничала старая индианка. Она испекла горку лепешек из кукурузной муки на растопленном сале, выложила на блюдо толстые куски оленьей грудинки и сварила целый кофейник крепкого кофе.

Зана не обратила никакого внимания на собак, а те, к удивлению Арни, не залаяли, а испуганно попятились, поджав хвосты.

Арни присел на табурет. Вероятно, в его лице отразилось разочарование, потому что Зана промолвила:

– Ты думал, это он? Он не вернется. Зато придет Иверс. У меня он уже побывал. Он пока не догадался про твоего приятеля, но догадается.

– И что он тебе сказал?

– Хотел знать, где его жена.

– И что ты ему ответила?

– Я сказала: «Ай, ай, белый человек, моя не знай, чего ты хотеть».

Арни через силу улыбнулся.

– Ты хорошо говоришь по-английски. Откуда?

– Я не всегда жила в лесной хижине и несколько лет провела среди белых. Я знала, насколько тебе тяжело в первый день, потому и пришла. Вообще-то я не должна покидать лес.

– Почему не должна?

– Моя сила убывает. И я, даже могу потерять жизнь.

Хотя Арни решил, что это полный бред, как и все, что она говорила прежде, он был признателен индианке. Благодаря ее присутствию зубья невидимого капкана, сжимавшего его душу, немного ослабли.

Накормив поскуливающих от нетерпения собак, Арни взял лепешку, кусок мяса и, медленно жуя, заметил, имея в виду Кларенса:

– Я никогда бы не смог так поступить.

– У вас разные пути.

– О своем я ничего не знаю. Я не уверен, буду ли жив завтра, не говоря о том, увижу ли когда-нибудь свою мать.

– Что за мысли, Арни? – удивилась Зана. – Разумеется, ты увидишь мать. Ты вообще получишь свое гораздо быстрее, чем твой друг. Его путь такой же сложный, как и он сам. Он порывистый, словно ветер, и горячий, как угли в печи. Ты куда спокойнее, Арни, и твоя судьба намного ровнее.

– Ты говоришь так, будто он воин, а я – простой пастух.

– Сегодня – да, но завтра все может быть наоборот. Ложись спать и постарайся хорошо отдохнуть. Я знаю, о чем ты думаешь, но тебе не стоит бояться Джо.

Надин проснулась с явственным ощущением, что сегодня что-то случится, что-то, касающееся именно ее. Все остальное произошло уже вчера. Эвиан убежала, и отец рвал и метал. Он искал ее в лесу, но снег занес все следы. От индианки тоже не было проку. Отец проклинал ее весь вечер. Он не верил в то, что Зана не знает, куда подевалась Эвиан.

Сегодня у Надин было чувство, словно резкий холодный ветер сдувает с ее души нежные розовые лепестки. Она вдруг поняла, что ей понадобятся недюжинные силы, чтобы противостоять надвигающейся угрозе, чтобы сохранить то хрупкое и волшебное, что недавно вошло в ее жизнь.

Отец поднялся очень рано, еще до рассвета, и Надин слышала, как он велит седлать коней. Она быстро оделась и вышла из своей комнаты.

– Чего тебе? – хмуро спросил он, видя, что она стоит, будто ожидая чего-то.

– Куда вы едете? – голос Надин срывался от волнения. При этом ее голова была совершенно холодной, и только сердце горело, словно в огне.

– А тебе что за дело? Надо проведать двух ковбоев на ранчо Уиллиса. Сдается, тут не обошлось без одного из них. А может, они удрали оба, прихватив мою жену!

Надин совершенно точно знала, что Арни остался, как знала, что сойдет с ума от тревоги за него. Но она не могла выдать себя. Пока не могла.

В щели между бревнами пробирался северный ветер, по стеклам постукивал снег. Надо было затопить печку, но Арни не знал, суждено ли ему вернуться в этот дом.

Закрыв собак, он вышел на улицу. Звезды на черном небе серебрились, как иней, и в лесу было совсем темно. Где сейчас Кларенс? И чем придется заплатить ему, Арни Янсону, за безумство друга?

Вскоре он увидел всадников, а потом в лицо ударил дух разгоряченных лошадиных тел. Однако Арни мог поклясться, что чует запах человеческой ярости.

– Не стреляйте! – крикнул он. – У меня нет оружия! Собаки в доме.

Всадники окружили Арни. Соскочив с коня, Иверс раздраженно бросил поводья.

– Ждешь нас?

– Просто я услышал, что кто-то едет, и вышел из дома.

– Где твой приятель?

– Остался ночевать на пастбище. Вчера выпал снег, и мы не смогли пригнать обратно всех овец. – Арни не сумел придумать другого ответа.

– А может, он смотался, прихватив чужую овечку? Не валяй дурака. Мне надо знать, в какую сторону они пошли.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Прекрасно понимаешь. До тебя пока не доходит кое-что другое. Так просто ты от меня не отделаешься. Если не хочешь отвечать, тебе придется отправиться с нами. Поговорим в другом месте.

Арни обвел взглядом лица людей Иверса. Их было много, и у всех имелось оружие. Юноша не понимал, где у него были глаза, когда он думал, что это обыкновенные ковбои. У простых пастухов не бывает ни таких непроницаемо жестких лиц, ни скрытой, но постоянной готовности вскинуть винтовку.

– Хорошо, я пойду с вами. Только как быть с животными? Кто-то должен присмотреть за ними.

Иверс криво усмехнулся.

– Ты беспокоишься о скотине Уиллиса? Ладно, я пришлю сюда своих парней. А теперь бери коня и не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус!

Прежде чем сесть в седло, Арни заботливо обмотал ноги лошади тряпками, чтобы она не поранилась о снежную корку: это не укрылось от внимания Иверса.

Арни ехал молча, конвоируемый всадниками. Они тоже не произносили ни звука – в воздухе раздавалось лишь размеренное дыхание лошадей, топот копыт, лязг амуниции и позвякивание сбруи. А потом тишину внезапно прорезал далекий протяжный плач койота, и Арни разом охватило дурное предчувствие. Едва ли ему суждено вернуться обратно!

Когда они подъехали к «Райской стране», почти рассвело. Ранчо было как ранчо, Арни уже бывал здесь, но только теперь видел все окружающее другими глазами.

Когда Джозеф Иверс привел его в кузницу, Арни не удивился. Он предполагал что-то подобное. Здесь было тепло, даже жарко, но то был зловещий жар, жар ада.

– Ты понимаешь, во что ты ввязался и куда ты попал? – спросил Иверс.

«В «Райскую страну», – подумал Арни, – где ковбои с легкостью превращаются в бандитов, а кузница – в камеру пыток».

– Я слышал о том, кем вы были, – сказал он. – Только мне казалось, вы это бросили.

– Не думай, что такие вещи доставляют мне удовольствие. Если ты скажешь, куда они пошли, я тотчас тебя отпущу.

Арни пожал плечами.

– Но ведь я могу солгать. А после сбежать отсюда.

– Нет! – усмехнулся Иверс. – Ты или скажешь правду, или не скажешь ничего. И ты не уедешь с ранчо. Ты не такой человек. Уж я-то знаю людей!

– Тогда вы должны понимать, что я ни в чем не признаюсь.

– Посмотрим. Ты еще не видел раскаленного железа, парень!

– Мне кажется, совесть может жечь сильнее.

– Совесть? Кстати, а почему ты остался, а не пошел с ними? Не взяли в компанию?

– Потому что я дал слово мистеру Уиллису и отвечаю за его ранчо.

Надин не находила себе места. Увидев в окно Арни, въехавшего во двор в сопровождении вооруженных людей ее отца, она с трудом сдержалась, чтобы не выскочить наружу. Джозеф Иверс говорил, что держит отдельный отряд для патрулирования границ ранчо, и прежде Надин не придавала этому значения. Но теперь она вдруг разглядела то же самое, что увидел и Арни.

Случалось, в «Райской стране» пропадали люди. Непокорные, вороватые, а чаще – просто чем-то сильно не угодившие хозяину. Ковбой – как ветер: кто станет его искать!

Когда Джозеф Иверс вошел в дом, дочь без колебаний вышла ему навстречу.

За минувшие годы в душе Надин накопился нестерпимый груз подавляемых страхов, неудовлетворенных желаний, сдерживаемой ненависти. Когда-то все это должно было прорваться, как огромный нарыв. Просто не было подходящего случая. Но теперь этот случай настал.

Ярость охватила Надин с такой силой, что она не ощущала никаких барьеров, ни малейшего испуга. В ней проснулась решимость, о которой она даже не подозревала.

– Я все знаю. Что ты сделал с Арни? Он ни в чем не виноват!

Иверс был так раздосадован, что даже не обратил внимания на неожиданно резкий тон дочери и ее непривычный вид: туго сжатые губы, высоко поднятую голову и пристально смотрящие ненавидящие глаза.

– Он покрывает своего дружка, который сбежал с моей женой!

– Ты можешь забить Арни до смерти, он ни за что не откроет правды! Дружба для него святое. А если ты его убьешь, я спрыгну со скалы или найду другой способ уйти вслед за ним. Тебе не удастся меня удержать!

Джозеф замер. Они смотрели друг на друга, как два противника, причем он ясно ощущал ее гнев, тяжелый, как молот, пронзительный, как звон металла.

– С чего бы это?

– Потому что я его люблю.

Иверс был потрясен.

– Любишь?! Да ты видела его от силы два раза!

– Нет, гораздо больше. Все это время мы встречались на кладбище.

Иверс рассвирепел. Это было немыслимо! На мгновение он даже забыл про Эвиан.

– И чем вы там занимались?!

– Мы не делали ничего запретного, однако я поняла, что не смогу стать женой ни Фостера, ни кого-то еще. Ты меня не заставишь! Я выйду замуж только за Арни Янсона.

В эти минуты Джозеф впервые почувствовал, что Надин – тоже Иверс, пусть она и принадлежала к презренному женскому полу. В безоружной девчонке таилась сила, похожая на стальной щит. Джозеф понимал: чем бы он ни пригрозил Надин, она не испугается.

Он усмехнулся, жестко и вместе с тем – уязвлено.

– Больше ты ничего не хочешь?

– Для начала немедленно отпусти его. Ты уже нарушил все законы и кодексы штата. Не делай еще хуже.

– Ты говоришь, как шериф. Я готов на все, чтобы вернуть Эвиан.

Она была Иверс еще и потому, что после вспышки гнева мгновенно овладела собой и хладнокровно предложила ему сделку.

– Я могу уговорить Арни признаться, где их искать. Если ты согласишься, чтобы мы поженились.

– Сначала уговори, а потом я подумаю.

– Я тебе не верю.

Джозеф поднял руки вперед ладонями.

– Даю слово.

Надин смотрела на него, словно не узнавая. Он не мог так быстро сдаться. Во всем этом, без сомнения, скрывался какой-то подвох. Она не была бы его дочерью, если б не пожелала получить гарантии.

– Я тебе не верю, – твердо повторила она. – Ты готов отказаться от земли? Что ты скажешь Фостеру?

Иверс криво улыбнулся.

– Что моя дочь без памяти влюбилась в ковбоя, и мое отцовское сердце дрогнуло. Что касается земли: тысяча акров туда, тысяча акров сюда – не имеет значения. Больше богатства – больше хлопот, как его сохранить. А если тебе нужны гарантии, изволь: предоставлю. Пусть этот парень переночует в твоей комнате и лишит тебя девственности. После этого ты сможешь выйти замуж только за него.

Надин залилась краской, а Иверс захохотал, и ей почудилось, будто она слышит смех самого дьявола.

В следующий миг он так сильно схватил ее за запястье, что Надин показалось, что он переломает ей кости.

– Ты всего лишь женщина, вот и делай свое женское дело: ступай в сарай, куда я велел его бросить, и сделай так, чтобы он забыл о своем приятеле и мечтал заполучить только то, что у тебя под юбкой!

Когда он отпустил ее, Надин помчалась в сарай. Едва девушка увидела пятна крови на одежде Арни, ее боевой дух испарился, силы истощились, а ненависть выдохлась. Ее любимый был в опасности, и она смертельно боялась за него.

– Что он с тобой сделал?!

– Не бойся, не покалечил. Просто пытался запугать. Мне кажется, он сразу понял, что я ничего не скажу. – Он посмотрел в глаза девушки. – Как ты здесь оказалась?!

Она понимала, что у них мало времени, а потому сразу перешла к главному.

– Каким-то образом мне удалось его уговорить. Он позволит нам пожениться.

Арни вздрогнул. В присутствии Надин он всегда забывал о том, что она – дочь Иверса.

– Это неправда. Разве такое возможно?

– Да. Только ты должен сказать, куда твой друг повел Эвиан.

– Я не могу этого сделать, – твердо произнес Арни.

– Он убьет тебя, а тело отвезет в лес и бросит в снег, где его съедят дикие звери. А мне или придется выйти замуж за Фостера, или коротать век старой девой. В любом случае это будет не жизнь, потому что я всегда буду думать о том, что так и не случилось, – сказала Надин и неожиданно взмолилась: – Прошу, не бросай меня, Арни! Ведь ты хочешь на мне жениться?!

У него перехватило дыхание.

– Конечно, хочу! Но… не такой ценой!

От отчаяния голос Надин вновь обрел твердость.

– Затея твоего друга – это просто блажь. Эвиан – жена моего отца.

– Он мучил ее!

– Откуда ты знаешь? Ты говорил с ней? Он мучил меня! Еще в детстве я испытала, что есть его зло, его воля, его запреты. Я не смогу и дальше терпеть все это, а тем более – в одиночестве! Мне придется умереть! – выпалила девушка и, переведя дыхание, добавила, уже спокойнее: – Жизнь прекраснее смерти, тем более – наша будущая жизнь. Я не желаю смотреть на эту землю с небес, тоскуя о неразделенной любви и о нерожденных детях. Я хочу стать твоей женой. Мы можем уехать отсюда. Я готова отправиться вместе с тобой на ранчо «Синяя гора», а потом – куда скажешь. Мне не надо никого и ничего, кроме тебя.

Надин умолкла, думая о годах, проведенных в терпеливом и смиренном ожидании неизвестно чего. Того, что сейчас может обернуться прахом. Арни тоже молчал. Он слишком хорошо понимал Надин, сочувствовал ей и любил ее. И в нем все еще бушевала обида на Кларенса.

– Что я должен делать?

– Пойти и поговорить с ним. Он ждет, – встрепенувшись, промолвила девушка и, нежно прикоснувшись губами к его губам, добавила: – Твой друг и Эвиан наверняка успели уйти достаточно далеко. Ему все равно их не догнать!

Когда юноша, слегка пошатываясь, шел через двор, Надин цеплялась за него так, будто он был ее единственным спасением, и одновременно поддерживала его.

К чести Арни, он не думал ни о многих акрах земли, ни о тысячах голов скота, ни о банковском счете Иверса. Его интересовала только его дочь.

Джозеф Иверс сразу это почувствовал.

– Садись, Арни Янсон. Отныне ты не пленник, а гость. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я заставил тебя… немного понервничать? Ты крепкий парень и, полагаю, переживешь это… недоразумение.

Арни молчал, и Джозеф Иверс без всякого смущения продолжил:

– Ты мне нравишься. С тех пор, как ты спас мою дочь, когда другие преследовали оленя, и после того, как ты попросил позаботиться о скотине, хотя в тот миг должен был думать только о себе. Кстати, сколько тебе лет?

– Двадцать.

– У тебя куча времени для того, чтобы успеть сделаться превосходным ранчеро. Надин сказала, что ты хочешь взять ее в жены? Так вот: я даю свое согласие. Не удивляйся. Если даже мне суждено иметь наследников, пройдут годы, пока они смогут чем-то распоряжаться. «Райской стране» нужен надежный, умный и честный управляющий. К тому же ты видный парень – моей дочери не откажешь во вкусе! – и от тебя пойдут хорошие дети. В этом смысле ты – куда более выгодное вложение капитала, чем этот задохлик Фостер.

В ближайшие минуты Арни успел подумать о многом. О том, что смертельный выстрел неуловим, а самые важные мгновения в жизни непредсказуемы до могильной жути.

Задавая вопрос, он словно чувствовал металлический щелчок взведенного курка.

– Что от меня требуется взамен?

– Сказать, куда отправился твой приятель с моей законной женой. Пойми, я все равно их найду. Найму людей, привлеку полицию. А потом собственноручно застрелю этого сопляка.

– Тогда зачем вам моя помощь?

– Чтобы меньше ждать. Чтобы твой приятель не успел сделать ей ребенка. Ты полагаешь, я могу спокойно пережить, что девчонка, которой я был готов дать все, предпочла малознакомого нищего юнца? А еще я не хочу, чтобы в Шайенне болтали о том, что от меня сбежала жена!

«Ты же Железный Джо», – подумал Арни, а вслух сказал:

– Вероятно, она желала обрести свободу.

– У кого из нас в этом мире есть свобода? – в голосе Иверса слышалась усталость. – Родственники были готовы избавиться от Эвиан любым способом. Не женись я на ней, она бы угодила в бордель. А теперь сумасшедший парень повел ее куда-то зимой, через лес, где она может насмерть замерзнуть или угодить в пасть диких зверей! – сделав паузу, он жестко произнес: – Итак, выбирай, Арни Янсон. Ты знаешь, что моя дочь не бесприданница. К тому же Надин – мой единственный ребенок. Я не могу отдать ее тебе, не получив ничего взамен. Я желаю заручиться твоей преданностью. Это, согласись, справедливо.

– То есть я должен променять жизнь друга на приданое вашей дочери?

– Не перегибай палку. На твоем лице написано, что тебя не купишь и что ты не трус. Я ценю таких людей. Я клянусь отпустить мальчишку на все четыре стороны. Ну, может, дам ему пару пинков! Я сам был молод и совершил немало безрассудных поступков.

– Я не уверен в том, что вы меня не обманете.

– Напрасно. В случае с женитьбой я готов предоставить тебе гарантии прямо сейчас.

Арни непонимающе уставился на него, и Иверс рассмеялся.

– Надин тебе не сказала? Понимаю, женская стыдливость. Признайся, ты уже потерял невинность в одном из борделей Шайенна?

Арни отвел глаза. Иверс усмехнулся.

– Значит, нет. Тогда это произойдет сегодня, в спальне моей дочери. Потом мы найдем священника или судью. Все будет очень просто, но, полагаю, ты не станешь возражать. Комната Надин вон там. Моя дочь тебя ждет. Надеюсь, ты ее не разочаруешь.