Текст книги "Аль-Ришад (Трилогия) (СИ)"
Автор книги: Лора Андерсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Я так и подумал, что он доиграется!
– Это не сейчас, прошлое. Одна старая психотравма. Он все помнит, но ее никак не может заблокировать, поэтому она стала как незаживающая рана – все время причиняет ему боль. Обычные блоки не можем поставить, а там такое, что когда они просто притрагиваются – он кричит, а как только начали готовить место – сразу же отключился, – пояснил Креил.
– Плохо как. В бессознательном состоянии вы ему тем более ничего не поставите! – Джон начал вводить обезболивающее. Через несколько минут Строггорн очнулся и попросил попить. Джон принес ему воды. Диггиррена они заставили уйти, чтобы не травмировать его еще слишком молодую, по их понятиям, психику.
– Креил, они долго меня будут мучить? Уже часов десять прошло. Сколько можно? – Строггорн спросил это совсем тихо, до такой степени он был измучен.
– Не знаю, как пойдет. Джон, ты не посидишь за оператора? Думаю, надо им помочь.
Креил подключился к пси-креслу, вошел в мозг Строггорна и почти сразу нашел Лингана и Лао. Они удивленно посмотрели на него, и Креил объяснил, что за оператора – Джон Гил. Линган только кивнул, согласившись, что для Джона это не страшно. Креил осторожно подавал энергию, маленькими дозами и с большими перерывами, обходя зону психотравмы, и у него возникла идея.
– Линг, вы пробовали поставить блоки под другим углом? – спросил он.
– Это как?
– Горизонтально, например?
Линган переглянулся с Лао.
– Неплохая идея. Ты с этим сталкивался, Креил?
– У Тины в одном месте почему-то ставились только так, но она могла делать это сама. Я как-то спрашивал ее – почему? Но она не знала. В общем, попробуйте, а я возвращаюсь. Джону там одному не справиться.
– Я тоже теперь это припоминаю, – сказал Лао. – Когда оперировал ее. Боже мой, как это давно было! Больше ста шестидесяти лет назад! И ты хочешь, чтобы мы это вспомнили? Креил все-таки был ее мужем и много раз видел ее неправильные блоки.
Они начали изменять угол установки. Блоки не слушались, срывались, и требовалось огромное количество экспериментов, чтобы выявить необходимый угол. Линган подумал: неизвестно еще, что произойдет раньше: они поставят эти проклятые блоки или Строггорн свихнется от боли. Тот периодически терял сознание, и Джон добавлял обезболивание, снова и снова приводя его в чувство. Строггорн уже не кричал, а только хрипел – он давно сорвал голос. Его тело напрягалось от боли, и взгляд становился совершенно безумным. Джон внимательно следил за ним, временами требуя остановки и давая Строггорну передохнуть.
Когда одна из отчаянных попыток оказалась удачной и блоки встали на место, Лао и Линган сначала только обессиленно посмотрели на них. Угол был чуть больше двадцати градусов, и форма пси-блоков представляла собой октаэдр. Казалось, ничто не должно было удерживать их в таком ненормальном положении, однако теперь они надежно закрывали зону психотравмы.
– Будем проверять? – Линган смотрел на Лао. Ему было настолько плохо, что он всерьез подумал, как бы после операции не пришлось заниматься им самим.
– Нужно. Странница тоже ставила, а он говорит, как только снимал – их нельзя было поставить вновь.
– Попробуем. Но если это не то – будем делать перерыв и оперировать еще раз через несколько дней. Я больше не могу.
ВАРД-ХИРУРГ – ОПЕРАТОРУ: – Креил, попроси Строггорна снять эти блоки. Только сначала пусть пройдет сюда и посмотрит угол и форму – а то ему такое в голову не придет.
Креил переключил аппаратуру и долго объяснял Строггорну, что тот должен делать. Ему пришлось повторить четыре раза, пока до того дошло, чего от него требуют.
Пси-образ Строггорна, очень слабый, возник рядом с Лао. Он долго вглядывался в чудовищные блоки: напоминавшие сплошной забор из полупрозрачных октаэдров под углом чуть больше двадцати градусов. У него не было сил разговаривать, и Строггорн никак это не комментировал, а только кивнул и снова растворился. Через несколько секунд блоки упали, и сразу же боль обрушилась на Вард-Хирургов. Они наблюдали, как Строггорн пытается поставить их снова. После третьей попытки он остановился, и Креил, отключившись и войдя под купол, долго уговаривал его попробовать еще раз.
Лао и Линган поставили блоки на место, но все повторилось. Они переглянулись и стали искать другой угол, хотя перед этим Лингану казалось, что больше он не в состоянии выдержать. При угле чуть больше шестидесяти градусов блоки снова закрепились. Теперь они приняли форму додекаэдра.
Строггорн еще раз посмотрел на блоки, снял и попробовал поставить. Три попытки окончились неудачей, и Креил, у которого самого уже не было никаких сил, снова стал уговаривать его. Взгляд у Строггорна был совсем безумный. Он только спросил, зачем его так мучают, если, прожив сто лет, никогда ему это не удавалось. Креил долго объяснял, что без этого Строггорн быстро сойдет с ума, а это никого не устраивает. Строггорн закрыл глаза и напряг все силы, которые только остались. Блоки плавно скользнули и встали на место. Сначала никто даже не мог поверить этому. По лицу Строггорна текли слезы. Боль отступила, дикая усталость обрушилась на него, и он заснул, впервые за много лет.
* * *
Линган, Лао и Креил снова собрались в операционном зале. Строггорн по-прежнему спал. Шли вторые сутки после операции, но никому бы не пришло в голову разбудить его. Всех волновали результаты зондирования его мозга. Линган после операции был не в состоянии что-либо объяснять, и только теперь они смогли собраться.
– Понятно, ждете, что я скажу, – начал Линган. – У него нет тяги к какой-либо власти. По большому счету, все еще хуже. У него нет желания жить.
Все потрясенно молчали, не понимая, как это может быть, и Линган продолжил:
– Вы знаете, я зондировал его много часов. Несмотря на то, что мы знаем о его прошлом, у него никогда не было тяги к убийству или к власти над людьми в той или иной форме. Единственный из всех нас, он просил Странницу не о жизни, а о смерти. Строггорн просил о забвении, но она отказала ему в этом, и свою теперешнюю жизнь он расценивает как наказание за свои грехи. За какие – вы и без меня знаете.
– О, господи! – воскликнул Лао. – Во время той первой операции, когда я прорезал Строггорну нервные ходы, у меня возникло такое подозрение. Только не было времени на зондаж, чтобы уточнить. И как же он живет столько лет?
– Он не живет, а старается не умереть, во всяком случае, так было до встречи с Аоллой. Сейчас, я думаю, хоть мне это и больно до сих пор, хорошо, что они встретились и полюбили друг друга. Но вы должны знать, если с ней что-либо случится… он последует за ней и нам не удержать его ничем. – Все уловили боль Лингана, а Лао подумал, что есть еще один человек, который может не пережить этого.
– Значит, чувство долга и любовь – все, что его удерживает в жизни, констатировал Креил. – Это не так мало, если бы мы не жили так долго и нам не было нужно столько работать.
– Вот именно. В остальном, в данный момент ему не нужна наша помощь. И все-таки я бы просил вас не наседать на него, как у нас это было принято. Он уже не раз спасал нас, и не нужно превращать его жизнь в ад только из-за того, что было в прошлом.
– Самое удивительное – слышать это от тебя, Линган. – Креил изумленно посмотрел на него.
– Я ведь еще Председатель Совета, а не только Линган и должен думать о вас всех. Нравится мне это или нет – это другое дело. Теперь насчет будущего. У Строггорна мощная, хорошо сформированная личность, и, насколько я проследил ее изменения, можно сказать, что он меняется в лучшую сторону. Конечно, если он будет считать это целесообразным и необходимым, его не может остановить, например, убийство, я уже не говорю о чем-то менее страшном. Но, все вы понимаете, то, чем мы занимаемся, вряд ли удастся сделать без изменения психики многих людей. Хотя в нашей стране все к этому относятся более или менее спокойно – они изначально живут вместе с эсперами и давно примирились с этим, это не значит, что при объединении стран Земли мы не встретим никакого сопротивления. Так что эти качества всем нам необходимы. Я уверен, если проверить столь же тщательно мой мозг – результат будет тем же. На моей совести тоже достаточно убитых, хоть я и не пытал их столь изощренными методами и в таких количествах. Однако что было, то было. Больше мне нечего сказать. Думаю, теперь мы соберемся, когда он проснется и прилетит Аолла. Нам нужно все хорошо спланировать. Как вы понимаете, его «эксперимент» резко изменил ситуацию, и теперь мы имеем самую мощную агентурную сеть в абсолютном времени за всю историю Земли. Здорово, черт возьми! А как это теперь лучше использовать – еще думать и думать.
* * *
Джон дежурил в операционном зале: он подменил Креила. Строггорн спал четвертые сутки кряду. Красивая девушка, с темными волосами, вошла в зал. Джон не сразу узнал ее, но потом улыбнулся.
– Аолла! Сто лет тебя не видел!
– Не преувеличивай! Я еще не такая старая. Это кто же тебя так запряг?
– Извини, не очень понял твой жаргон, – ответил Джон, и она показала ему картинку: он был запряжен как лошадь и тащил повозку. Это его рассмешило. – У тебя всегда было хорошее чувство юмора. У Строггорна мозг открыт, почти некому дежурить в такой ситуации, – уже серьезно добавил он.
– Понятно. Довели его до ручки! Мне уже вкратце доложили, чтобы я не падала в обморок.
– Тебя Линган вызвал?
– Надо думать. Когда у него оказалась куча покойников на руках, он меня вызвал. Вдруг пришлось бы вас хоронить? И некому? – Она опять смеялась, хотя на сей раз ее юмор был мрачным и очень близким к истине. – Пойду-ка я на него посмотрю. А ты пока закажи мне вегетарианский обед, блюд на восемь-девять.
– Аолла, я же ясно сказал – туда нельзя, у него открыт мозг. – Джон серьезно смотрел на нее.
– Теперь я чего-то не понимаю. Ты же был оператором во время зондажа? Или не так? – Она удивленно смотрела на Джона, пытаясь забраться в его мозг, но он искусно защищался и ей это не удалось.
– Не все время, – нахмурился он, пытаясь сообразить, в чем дело. – По крайней мере…
– Там ничего не было про любовь, – закончила Аолла серьезно. Наверное, это никогда не афишируют, но он мне вроде бы близкий человек. Чтобы тебя не смущать: ничто в его голове не может меня удивить. Я и так все знаю.
Джона нелегко было смутить, но ей это удалось. То, что Аолла была замужем на Дорне, знали все, об этом в стране ходили настоящие легенды, а вот о ее отношениях со Строггорном, длившихся уже много лет, никто не знал, кроме Советников. Джон подумал, что наверняка для этого имелись серьезные причины. Скрывать такие вещи в стране телепатов было совсем непросто.
Аолла прошла в палату и, стараясь не разбудить Строггорна, осторожно прощупала его мозг. Ее не волновали тайны, зато беспокоило, не сотворил ли что-нибудь плохое Линган с его головой, использовав сложившуюся ситуацию. Не заметив каких-либо изменений и успокоившись, она вышла в зал. Джон заканчивал накрывать на стол. Он прекрасно понял, что Аолла занималась зондажом, притом очень искусно, но не стал вмешиваться, решив, что, по большому счету, это не его дело.
– Я смотрю, вы опять продвинулись в кулинарии! – сказала Аолла, приступая к первой тарелке. Она всегда отличалась отличным аппетитом, а земная еда ей нравилась куда больше, чем дорнская.
– Господи, а я много лет не могу понять, для чего нам нужны исследования в области вегетарианской пищи!
– Ты это серьезно? – Аолла расхохоталась. – Никогда бы не подумала, что из-за меня Советники будут финансировать такие исследования.
По ходу еды она засыпала Джона вопросами, и он был вынужден ей подробно отвечать. Когда-то, по работе, еще до Дорна, они много встречались и имели достаточное число знакомых, но скоро он понял, что все это ее мало интересует и Аолла разговаривает больше из вежливости.
Строггорн проснулся и с удивлением прислушался: он с трудом поверил, что Аолла на Земле – еще два года нужно было бы ждать ее прилета. Он почувствовал боль. Все эти отлеты и прилеты очень утомляли, иногда ему казалось, что он по-настоящему живет, только когда она на Земле – но Строггорн никогда бы не сознался ей в этом.
Аолла сидела спиной к двери. Строггорн плохо себя чувствовал и не стал развлекаться с Многомерностью только для того, чтобы удивить ее. Он подошел и сел на пол рядом с ее креслом, чем удивил Аоллу. Она не помнила другого случая, чтобы он как-либо проявлял свои чувства к ней при посторонних. Джон подумал, что если бы когда-нибудь видел их вместе и без этого все было бы ясно.
– Строггорн, будешь есть? – спросил Джон.
– Не откажусь, только не вегетарианское, – ответил Строггорн и ощутил резкий приступ боли, отозвавшийся тошнотой. Несмотря на блоки, это почувствовали все. – Неужели вы меня не долечили?
– Не в этом дело. То обезболивание, которое делали во время операции…
– Это называется обезболиванием? – перебил его Строггорн. – Насколько я помню, мне от него было только хуже. Я приходил в сознание, и вы снова начинали меня пытать.
– Перестань. Не пытать, а лечить…
– Я всегда подозревал, что в исполнении Вард-Хирургов это одно и то же, слава богу, только второй раз убеждаюсь в этом на своей шкуре! – Боль снова пронзила его мозг, и он тяжело передохнул.
– Это обезболивающее имеет серьезный побочный эффект. Я предупреждал Креила…
– Он меня действительно предупреждал, – сказал Креил, входя в зал.
– Ребята, так нельзя! – возмутился Джон. – Мне уже в третий раз не дают договорить и еще при этом оскорбляют!
– Ну, договаривай. – Креил усмехнулся. – Что там насчет побочного эффекта?
– Длительный болевой послеоперационный синдром, – наконец закончил Джон.
– Насколько длительный? – У Строггорна опять наступил приступ, и он едва сдержал стон. – Долго я не выдержу. И потом, сколько еще можно не есть?
Креил настраивал аппаратуру, и Строггорн напрягся.
– Хотелось бы понять, что ты собираешься делать? – Строггорну это все меньше начинало нравиться.
– Креил, я его мучить не дам! – вмешалась Аолла.
– Никто не будет его мучить. Я хочу сделать ему хорошее нормальное обезболивание. Небольшую блокаду. Иди ложись. – Он посмотрел на Строггорна.
Тот снова лег на операционный стол, и Джон с Креилом несколько часов подбирали обезболивание, пока не сочли его приемлемым. Строггорн сразу же уснул.
– Я забираю его домой, – решительно сказала Аолла.
– И как ты собираешься это сделать? Ему каждые четыре часа придется повторять обезболивание.
– Креил, ты же уже как-то жил у нас?
– Да, но тогда мне предоставили отдельную спальню. А сейчас, насколько я понимаю, ты мне можешь предложить только диван. Я уже много раз предлагал Строггорну другую квартиру, но у него там столько аппаратуры… – Креил остановился, потому что Аолла зло посмотрела на него. – Ладно, согласен приезжать к вам, – быстро добавил он. – Пока ты меня не убила.
Аолла вызвала Стила, который не умел удивляться и послушно выполнял ее распоряжения. Она летела в такси, Строггорн спал, и на этот раз сны не беспокоили его. Аолла ругала себя за то, что не оказалась своевременно на Земле и не смогла уберечь его от зондажа.
Через несколько дней ей удалось отловить Лингана. Строггорн, несмотря на непрерывное обезболивание, никак не поправлялся и большую часть времени спал. Аолла никогда не видела его таким и решила, что не улетит с Земли, пока не убедится, что с ним все нормально. Линган сидел у себя в кабинете и вздрогнул, когда она вошла.
– Никогда не думала, что ты такая сволочь! – начала Аолла без всяких вступлений. Казалось, вся ее нелюбовь, которую она всегда к нему испытывала, превратилась в ненависть.
– А что случилось?
– Не придуривайся! Как же это можно? Десять часов зондажа, после того, что ему пришлось делать в Многомерности, а потом еще психооперация!
– У него была травма, Аолла, это очень серьезно. – Линган ждал ее прихода, но так и не придумал убедительных аргументов. То, что для него было очень серьезным, Аолле, знавшей Строггорна лучше всех, таким вовсе не казалось.
– Ты не мог ей заняться в другой раз?
Линган понял, что Аолла считает, будто он мстил Строггорну, и это обидело его.
– Я не знаю, как тебя убедить. Тем более, что наверняка с тобой говорил Креил и все объяснил. Да, я был совершенно не прав. А если бы оказался прав? Что тогда? Ты представляешь, какие могли быть последствия? – Линган помолчал. – Ведь при его психике только и была надежда с ним справиться, пока он после Многомерности. Иначе почти никаких шансов все выяснить и не покалечить его при этом. Ты ведь сама Вард-Хирург, все понимаешь. Мне нечего тебе больше сказать и обидно, что ты даже не пытаешься меня понять.
– Зачем ты его еще и оперировал? – спросила Аолла, немного успокоившись, и Линган подумал, что в какой-то степени смог убедить ее.
– Я боялся, что в следующий раз Строггорн не даст это сделать, а спокойно смотреть, как он сходит с ума, – перспектива не из лучших. Значит, опять пришлось бы заставлять. Ты что думаешь, для меня это было развлечение? Я до сих пор на обезболивающих.
– Ну ладно, допустим. – Аолла не смотрела на него. – Все равно я считаю, что это за рамками допустимой жестокости. Он до сих пор совершенно болен, голосом говорить вообще не может, Стилу команды набирает на терминале, и я не представляю, сколько еще нужно времени, чтобы он поправился.
– Кстати, Аолла, ты не сможешь его уговорить? Нужно проверить, сможет ли он ставить эти чертовы блоки, и лучше до того, как он их снимет сам.
– Не считай меня идиоткой! Со мной он их не снимет. Кроме боли, это ничего не даст, и ты не хуже меня это знаешь. Подожди, ты хочешь с аппаратурой? – До нее, наконец, дошло, что Линган хочет проверить эффективность операции. – Не знаю, вряд ли мне это удастся, и тебе он точно не даст это делать, разве что… Ладно, может быть, он согласится, чтобы это делала я? Только не уверена в этом.
Прошло еще несколько дней. Строггорну было по-прежнему плохо, и это уже начинало беспокоить всех. Линган опасался, что все-таки повредил ему мозг во время зондажа. Строггорна с большим трудом уговорили на еще один зондаж, и то только благодаря тому, что Аолла пообещала проследить за всем и ни в коем случае не дать его мучить.
Он смог на удивление легко снять блоки и поставить их на место. Только те, что сделали Лао и Линган, ему удалось закрепить с третьего раза. Учитывая, что это ему вообще никогда не удавалось, можно было считать это хорошим результатом. Его мозг осматривал Креил, который очень обрадовался, что не придется ничего делать. Зона психотравмы уже не была столь болезненной и это лишний раз подтвердило правильность установки блоков, хотя ее полное зарастание могло затянуться на годы. Оставалось только ждать, когда Строггорн поправится.
* * *
Аолла вошла в спальню. Она уже почти месяц была на Земле и не знала, как сказать Строггорну, что ей нужно улетать. Он мирно спал без снов. У нее сжалось сердце. «Еще пять лет разлуки», – подумала Аолла, и стала осторожно гладить его руку. Строггорн проснулся.
– Ты уже пришла? – Он знал, что Аолла помогает Креилу в клинике.
– Пришла. Тебе скоро делать блокаду. Не сильно болит? – До сих пор его держали на обезболивающих, и трудно было сказать, сколько еще придется.
Он как-то внимательно посмотрел на нее.
– Ты что-то задумала? Не скажешь?
– Скажу. Мне хочется сделать тебе приятное.
– В каком смысле?
– Глупый вопрос.
– Не очень, если учесть, в каком я состоянии. – Строггорн грустно посмотрел на нее.
– Это неважно. И я не собираюсь заставлять тебя снимать блоки. Вряд ли бы мне сейчас это понравилось.
– Наверное. Я тоже такого мнения. – Строггорн спокойно откинулся на подушке. У него не было сил забраться в ее голову, хотя очень хотелось.
– Можно и по-другому, – Аолла осторожно начала стягивать одеяло. Строггорн почувствовал, как приливает к телу кровь.
– Кажется, я тебя все-таки понял. Но все равно, я не в лучшей форме.
– А тебе ничего не нужно делать. Только лежи и расслабляйся. Когда-то я была неплохим профессионалом.
– Не знаю, обидеться мне, что ли, на тебя? – Строггорн улыбнулся при этом, и Аоллу это удивило. Обычно, он улыбался только мысленно.
Она мягко и искусно ласкала его, а Строггорн лежал, полузакрыв глаза, позволяя распоряжаться своим телом так, как ей хотелось. Когда все кончилось, она положила голову ему на грудь и уловила грусть в его мозгу.
– Тебе не понравилось? – Аолла озабоченно посмотрела на него.
– Понравилось. Почему ты никогда не делала так? – Он пристально смотрел на нее.
– По-моему, в нормальном состоянии тебе это не нужно. Ты больше любишь все делать сам.
– Это правда, – сказал Строггорн, и она опять уловила грусть.
– Не пойму, ты что, ревнуешь меня к прошлому? Это было давно, и я была вынуждена это делать. Мне казалось, это не может обидеть тебя.
– Не в этом дело. Мне не нравится, что ты собралась на Дорн. – Она уловила боль.
– Ты все-таки успел забраться ко мне в голову? Жаль! Я не хотела говорить тебе.
– Пока я поправлюсь, не дождешься?
– Я не могу, Строг. Прошли все сроки. Будет скандал, а у меня нет веской причины быть на Земле.
– Понятно. Болезнь Лингана была бы веской причиной.
– Причем здесь Линган?
– Он Председатель Совета, и на Дорне, видимо, считают, что только его болезнь может быть основанием. Они очень серьезно относятся к смене власти, а ты один из Советников. Мне кажется, они немного поняли – то, что ты женщина, на Земле не помешало бы занять тебе его пост, – пояснил Строггорн.
– Я не задумываюсь над такими страшными вещами. Мне хватает Дорна. Аолла повернулась к двери, потому что в нее постучали: Мужчина, в черном, в сияющем вихре. – Креил! Ты тоже не почувствовал его? – Она посмотрела на Строггорна.
– Он только что пришел.
– Мне, кажется, я не могу вам помешать. – Креил тем не менее не вошел в спальню. – Аолла, у меня не очень много времени, и уже полночь. Ты не отпустишь Строггорна в операционную? Я думаю, ему даже не надо раздеваться?
– Иногда мне хочется кого-нибудь убить из телепатов. – На самом деле Аолла чувствовала только усталость от разговора со Строггорном.
Через несколько минут она вошла в операционную. Креил уже подключил Строггорна к Машине. Тот лежал на столе, и щупальца быстро перемещались по его телу.
– Каков принцип этой блокады? – спросила Аолла. Она хорошо знала, что обычные обезболивающие уже давно не действовали ни на кого из Советников и Строггорн не был исключением.
– Блокаду ведем вдоль пси-входов – только это еще дает какой-то эффект. У нас целый отдел занимается только тем, что синтезирует для нас новые обезболивающие. Причем в последнее время это приходится делать в Многомерности. Пока хватает четырех измерений, но если продолжать в том же духе, понадобится не меньше семи.
– И почему так происходит?
– Джон Гил, он у нас за это отвечает, считает, что мы все, Варды, я имею в виду, с годами все меньше становимся людьми, хоть это и слабо отражается на нашем теле. Зато все больше становимся существами, приспособленными для жизни в Многомерности. Сейчас многие препараты на нас не действуют, ну, и еще очень много отличий от людей.
– Например? – уточнила Аолла.
– Устойчивость к радиации в большом диапазоне, иначе ты не имела бы способности к регрессии. Ты, может быть, и не задумывалась, но на Дорне радиационный фон во много раз превосходит земной. Там, по всем меркам, смертельная обстановка для человека, а ты на это даже никогда не жаловалась, то же относится к химическому воздействию. Это обезболивающее мгновенно убило бы человека, а Строггорну оно неплохо помогает. При перебросе на Дорн ты какое-то время находишься в вакууме. Ну и как, сильно мерзнешь?
– Я использую энергетическую ткань, она защищает, – сказала Аолла. Она действительно так считала.
– Мы проверили. До пяти минут, даже при такой низкой температуре и при отсутствии атмосферы, нет никакой реакции.
– Почему?
– Это как раз непонятно. Ясно, что это следствие развития Вард-Структуры. Ты же знаешь, кроме этого, во всем остальном – мы обычные люди. Строггорн уснул. – Креил закончил делать блокаду. – Кстати, наша работа с Машинами сразу убила бы любого человека. А мы – ничего и по много лет. Пока никто не умер, хотя теоретически должны только и делать, что умирать. Ладно, пусть он спит, а мы пока поговорим в гостиной.
Аолла заказала еду, Стил послушно накрывал.
– Я вот что хотел сказать. Дорн требует твоего возвращения, – продолжил Креил, приступая к большому куску мяса. – Ты мне не расскажешь, какая там ситуация?
– Плохая. Уш-ш-ш вошел в Президентский Совет и набирает все большую власть.
– Ты с ним не…
– Перестань! – Аолла поморщилась и поддела вилкой что-то, похожее на котлету. Она знала, что это не из мяса, но это невозможно было определить по вкусу. – Это совершенно исключено.
– Но развод, насколько я понимаю, он не собирается давать.
– Ни о каком разводе не может быть и речи. Я не могу подать на него – у меня нет оснований. Он мне не изменял. Зато мое поведение, по их канонам, переходит все границы. Это примерно то же самое, как если бы у нас я занялась проституцией. Меня бы просто никто не понял – зачем это нужно. Уш-ш-ш не собирается подавать на развод. Во-первых, ему не нужен скандал, во-вторых, только женатый мужчина может быть выбран в Президентский Совет. Слава Богу, по нашему брачному контракту – спасибо Дорну – настоял – Уш-ш-ш отказался от претензий иметь от меня детей. Хотя, с другой стороны, это позволило ему объяснить в Совете, почему мы живем врозь. В общем, запутанная ситуация. Как муж, он имеет право не пускать меня на Землю, сколько ему захочется.
– И как ты договариваешься с ним? – Креил обеспокоенно посмотрел на нее.
– Сплошное унижение, можешь себе представить. Обычно без вмешательства Дорна не обходится. Уш-ш-ш ставит понятно какие условия, я отказываюсь, и приходится вмешиваться Президенту.
– Может быть, плюнуть и остаться на Земле?
– Ты не понимаешь всей нашей ситуации до конца. Дорн – это не планета, а планетарная система. В нее входит двадцать одна населенная планета, это крупнейшее образование такого рода в нашей Галактике. Старая, исконно телепатическая цивилизация. Мы для них – никто. Агрессивная, безумная планета. Ты же знаешь, до вмешательства Странницы на Земле торчало огромное количество наблюдателей, и никто не знает, чем они здесь занимались.
– Мы тут со Строггорном выяснили, что, по крайней мере, один до сих пор здесь.
– Ну, вот! И это несмотря на запрет, наложенный Векторатом Времени! Все знали, что Земля вот-вот погибнет, и многие планировали ее заселение. Кстати, уверена, что он здесь не один. Это вам одного удалось втянуть в пси-поле. Следующее. На Дорне через их двадцать лет – перевыборы. Новый Президент выбирается на следующие сто лет. Срок, конечно, большой, но так неудачно он попадает. Хорошо, если переизберут Дорна – у меня с ним прекрасные отношения, и тогда почти наверняка нам удастся получить помощь. Кстати, он ведь управляет всеми планетами, можешь представить, как ему надоело возиться со мной! Мало ему своих проблем! Власть его в большой степени ограничена Президентским Советом, и очень плохо, что туда вошел Уш-ш-ш. Теперь он будет настраивать Совет против меня, а раньше Дорну всегда удавалось провести решение о моей отправке на Землю. Сейчас провел даже задним числом, хотя Линган не смог толком объяснить, что случилось. Дальше. До объединения зон времени в реальности осталось пять лет. У нас – ровно сто. Если мы и дождемся помощи от остальной части Земли, то небольшой. Без кораблей с Дорна – у них огромное количество космической техники – нам можно не мечтать объединить зоны времени, а если не объединим… понятно, что будет? Огромная могила для почти всего населения Земли. Ну как, нужно мне лететь на Дорн? – закончила Аолла.
– Боюсь, что придется, – ответил Креил. – Завтра Линган назначил Совет. Нужно решать, что делать дальше. Я понимаю, Строггорну будет тяжело, но я в шесть утра приеду и сделаю ему еще раз обезболивание, и потом пусть поспит пару часов. Дальше будем по мере необходимости добавлять. Пусть с перерывами, но нужно на сей раз всем собраться. Насколько я начинаю понимать, мы все очень хорошо уравновешиваем друг друга, ты не находишь?
* * *
Собранный на следующий день Совет заседал четыре дня, делая каждые четыре часа двухчасовые перерывы из-за Строггорна, которому были необходимо обезболивание и сон. Тем не менее, Советникам удалось по большинству вопросов прийти к общему мнению и решить, как действовать в сложившейся ситуации. Принятие каких-либо мер отложили до полного выздоровления Строггорна, так как было очевидно, что на него возлагалась большая нагрузка, а для приведения плана в действие ему необходимо было быть в хорошей форме. Строггорн ван Шер единственный изо всех Советников обладал опытом управления агентурными сетями такого рода. На Совете никто не напоминал ему, что этот опыт был получен в Инквизиции. В сложившейся ситуации куда важнее было, что он имел эти навыки, а не то, какой ценой они были получены. Времени пока было достаточно, так как когда в абсолютном времени проходил один день, в относительном проходило больше двадцати – это давало огромную фору для принятия необходимых мер.
Аолла, несмотря на многократные вызовы с Дорна, осталась еще на неделю. Она не знала, чем закончится миссия Строггорна, и была вовсе не уверена, что увидит его через пять лет.
