Текст книги "Тебя мне подарили звёзды (СИ)"

Автор книги: Лола Новая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

21

Ксения Любимова

Я лежу под одеялом с Ильей. Кто бы мне сказал, что такое случится, не поверила бы. Хотя… После наших откровенных поцелуев и скандала в квартире Максимовых я уже не исключаю того, что может случиться. Мне кажется, я даже сопротивляться не стану. Одного взгляда на Илью хватает, чтобы слюна начала обильно скапливаться во рту. У него красивое рельефное тело. Кубики пресса достойны Оскара, честное слово.

Пипетка-Ворон: О-о-о! Не упусти свой шанс оторваться с красавчиком! Жду подробностей завтра! ;)

Лена невыносима. Я ей написала, что наконец рассказала матери о своем поступлении в колледж и ушла с квартиры отчима, а она как с цепи сорвалась. Что? Как? Где? Я и написала… Зря, видимо. Теперь достанет. Воронцова помешалась на предсказаниях от звезд и уверяет, что Максимов – моя судьба. Пф-ф-ф… Отрицаю это всем своим существом. Оставляю сообщение подруги не прочитанным и стараюсь уснуть, повернувшись к соблазнительному объекту спиной. Сердце грохочет в груди, и пижама не спасает от ощущения, будто я голая перед Ильясом. Бесшумно выдыхаю и облизываю губы. В комнате царит полумрак, и фантазия принимается усугублять положение.

Да, я переживала, что мама дала такую реакцию, но она была ожидаемой, поэтому меня так быстро отпустило. Осталась лишь легкая грусть и волнение из-за того, что мне предстоит испытать. Поиск работы. Переезд в общежитие. Новые знакомства. Море разноплановых эмоций.

А ещё совместная жизнь с Ильей.

Так и шепчет внутренний голос. Довольным урчащим тоном. Хочется вслух громко фыркнуть, но… да, я этому рада. Мне не хочется сейчас оставаться одной. Уснуть не могу. Ильяс тоже ворочается. Кусаю губы, ведь мысли о нем и его голом торсе не унять. Никогда не думала, что от парня можно так улететь в мир извращенных иллюзий. Я вспоминаю его вкусные губы, язык и наглость, с которой он напирал. Тело тут же отзывается, словно рядом со мной находится самый мощный возбудитель. Когда в очередной раз поджимаю колени к груди, слышу недовольное ворчание и шорох.

– Да к черту! – Илья резко поднимается, откидывает одеяло. Я поворачиваюсь к нему и тут же оказываюсь поваленной на спину. Максимов нависает надо мной. В зеленых глазах будто тьма поселилась. Перестаю дышать и не двигаюсь. Нужно сопротивляться? Оттолкнуть его? Только моего разрешения Илья не спрашивает, расталкивает ноги в стороны и устраивается между них, толкаясь бедрами. Охаю, почувствовав недвусмысленное возбуждение через тонкую ткань, которая нас разделяет.

– Что ты делаешь? – еле шевелю губами, когда Максимов наклоняется к моим губам.

– Хочу тебя пробовать, феечка, – тихо выдыхает прямо в рот. – И знаю, что ты тоже хочешь, – ответить мне не дает, прижимается к моим губам своими, проталкивает язык сразу. Это совсем не нежно, а жадно, и я вместо того, чтобы оттолкнуть его, начинаю отвечать, притягивая к себе руками за шею. Да-а-а… Боже… Как приятно… Хочется пробовать его снова и снова, что я и делаю. Опыта у меня явно меньше, чем у Ильяса. Он мастерски играет языком с моим. Вылизывает его так, что из меня вырываются тихие стоны.

Это неправильно, но так желанно. Мы же вроде формально родственники почти. Ерзаю под ним, пытаясь хоть как-то утихомирить жар в промежности. Ощущаю его эрекцию. Илья шипит, отстраняясь от моих губ ненадолго.

– Хочу тебя трахнуть, Ксюша, – голос с хрипотцой действует на меня, как гипноз. Облизываю губы, тяну его к себе, царапая затылок ногтями. – Охереть…

Кусает мои губы, тут же зализывает. Горячие пальцы расстегивают верх пижамы. Умело и быстро. Вот Илья уже мнет мою грудь руками, посылая электрические разряды в каждую клеточку тела. Сглатываю, когда опускается с поцелуями к шее. Плавно перемещается ниже, водит языком сначала по одному соску, потом по второму. От ярких вспышек перед глазами кусаю губы. Состояние совершенно незнакомое, но я в нем погрязаю. Все больше и больше. Приподнимает меня, сдергивает пижамную рубашку в сторону, смотрит мне в глаза, запускает руку в волосы, сжимает их у корней и снова целует. Пальцы скользят по моей талии, к бедрам. Мнут ягодицы, прижимая теснее к раскаленному до предела прессу Максимова.

Дыхание становится рваным. Мне кислорода очень не хватает. Жар расползается по венам, как при болезни, но этот недуг восхитительный. Илья вновь укладывает меня на спину. Поцелуи превращаются в жгучие укусы. От каждого прикосновения губ Максимова у меня усиливается тахикардия, и немеют конечности, когда он дергает за кромку штанов вниз. Напрягаюсь. И он чувствует это. Зрительный контакт в полумраке оголяет все нервные окончания. Я шумно сглатываю, а Илья выпрямляется, помогает освободиться от последнего спасательного элемента одежды и повторяет поцелуи. У меня уже губы пульсируют от его зубов, которыми он впивается в мягкую податливую плоть. Это невероятно и волшебно. Все, что было у меня со Стасом, просто детский сад или ясельки.

– Тс-с-с, расслабься, – шепчет, когда зажимаюсь, сводя ноги вместе. – У тебя уже было?

Киваю. Илья прищуривается.

– Один раз, и мне не особо понравилось.

Боже… Что я несу? Щеки загораются от стыда, а Максимов трогает меня ТАМ пальцами. Открываю рот и не дышу, пока он растирает влагу по складкам. Что-то шипит, вводя палец внутрь. Вгоняю ногти в его плечи и смотрю в глаза.

– Не могу больше терпеть, – спускает треники, освобождая член из плена. Я ошарашенно смотрю на то, как он водит головкой по влажным складочкам и слегка толкается внутрь. Боже… – Охренеть, какая ты красивая, Ксю, – опускается на меня, медленно входя дальше.

Мне больно, потому что у него огромный член, который в меня вряд ли вместится. Илья сам помещает мои руки к себе на шею, целует и резко толкается бедрами. Ахаю…

– Все норм? – не двигается, а я пытаюсь распознать ощущения. Киваю. Легкий дискомфорт отступает, когда Илья начинает плавно толкаться в меня. Сначала медленно, потом быстрее. Внизу живота горячо. – С-с-сх-х-х… – чуть ли не рычит Максимов, не прекращая оставлять на моих губах короткие поцелуи. Смотрит в глаза, и у меня голова начинает кружиться от всего спектра ощущений, обрушившихся на мое тело. Сама подаю бедрами навстречу, потому что хочется утихомирить агонию внизу живота. – Черт-черт-черт… – шлепки тел друг о друга, теплое дыхание Ильи на щеке и приятная нега, внезапно охватившая все клеточки организма.

Выгибаюсь под ним, содрогаясь. Илья что-то говорит, пока сердце пытается вырваться из груди, резко выскальзывает из меня и кончает на живот, помогая себе пальцами. Лежу, часто моргая. Во рту сухо. В голове из пепла возрождается хаос. И что теперь?

22

Ильяс Максимов

– Ты чего дёрганый такой? – Соболь смотрит на меня с подозрением. Я же выжимаю по полной на турнике. Свалил, пока Ксюша спала, потому что ещё не просыпался рядом с девушкой, ещё и после бурной ночки. Любимова первая удостоилась такой чести, и как-то я вчера об этом не подумал, когда вгонял член в её тугую киску. Реально будто девственницу трахал. От этого ещё хуже. Я не знаю, как себя с ними вести… Я теперь вообще не знаю, как на неё смотреть, потому что желание уложить её на лопатки не пропадает даже после часа на спортплощадке. Мышцы ноют, а член при мысли о феечке наливается кровью. НО, мы на одной территории минимум на пару месяцев. И об этом вчера тоже мысль не пришла. Хотел трахнуть и трахнул. Теперь нет идей, каким образом разгребать последствия.

Ксюша наверняка хочет полноценных отношений, а я… Я тупо к ним не готов. Вокруг много девчонок. Да, я её хочу. Аж яйца сводит. Только сколько это продлится? Пару дней? Недель? Месяцев?

Дерьмо…

Спрыгиваю с турника и сажусь на лавку рядом с Соболем, который и не напрягается вовсе. Вейпит. На расслабоне.

– Из дома ушел на вольные хлеба, – повторяю. – Теперь нужно думать, как с практикой быть и с баблом.

– Совсем пустой?

– Нет. На некоторое время хватит.

Проблема сейчас не в деньгах, а в заразе с голубыми глазами, которые всплывают в моей черепной коробке раз за разом. Ксюша-Ксюша, юбочка из плюша.

– Из-за сестрицы сводной загоняешь?

Вопрос в лоб. Арс никогда тупым не был. Шумно выдыхаю.

– Нравится тебе? – пожимаю плечами.

«Нравится» не то определение, под которое можно загнать Любимову. Я её зверски хочу не только трахать, но ещё и целовать. Губки у неё сочные и вкусные. Мне по кайфу их кусать и смотреть, как они краснеют и слегка увеличиваются в размере. Вид просто вау. Десять баллов из пяти. Нереальная.

– Я б с ней замутил, – втягивает в себя отраву, прищуривается. – Надолго. Вместе бы видосы пилили.

Сука! Скриплю зубами, представляя эту красочную картинку.

– Не кипятись ты, Илья, – скашивает на меня взгляд и отдает вейп. – Сам же не хочешь с ней по серьезному, так дай другим шанс.

Хуй тебе, а не шанс! Втягиваю в себя ядовитые пары и закашливаюсь. Гортань обжигает. Сглатываю, чтобы утихомирить неприятные ощущения.

– Обойдешься.

– Значит, ты у нас теперь типо окольцован? – ржет дубина. Получает локтем под дых. – Ай… – шипит сквозь зубы. – Сука-а-а… – продолжает гоготать. – Я ж в хорошем смысле.

Ага. Будет тема с пацанами поржать. Бля. Травлюсь дальше, но приходится поднять задницу. Одежда прилипает к вспотевшему телу. Хочу в душ.

– Приходи сегодня вечером на площадку. Рубанемся с парнями в баскетбол. Давно же хотели.

Киваю. Сейчас придется вернуться в съемную хату, где находится Ксюша. В груди разливается жар. Впервые не имею в лексиконе нужных слов.

Давай просто трахаться?

Было разок. Повторим?

Ты же не маленькая, да? Нам было приятно. Можем продолжить.

Сука! Все варианты сливаю. Что-то подсказывает, что просто трахаться она не будет. И представить рядом с ней кого-то другого не могу. Сразу все органы вибрировать начинают. Не достанется феечка какому-то уебку. От противоположных эмоций становится зашкварно. Попал ты, Максимов, из-за своего члена…

Жму руку Соболю и иду к зданию, где посчастливилось остановиться. Без тачки катастрофически плохо, но ещё хуже то, что во дворе я вижу отца. Опирается задницей о капот своей машины и задумчиво наблюдает за моим приближением.

Быстро же ему слили мое местонахождение…

Никакой конфиденциальности и личной жизни, мать твою!

– Чем обязан столь раннему визиту? – убираю вейп в карман шортов. Предок не любит всей этой херни. Как маленького не лупит по губам, но по взгляду видно, что может втащить за проявление неуважения к его высокопоставленной персоне. Останавливаюсь от него в метре приблизительно, чтобы не давил на меня излюбленным методом, и, что странно, он не спешит нарушать границы так называемого личного пространства.

– Ксюша где?

Вон оно что. Хмыкаю, пожимая плечами.

– Мне откуда знать. Я же ей не собака-поводырь.

– Илья, – устало выдыхает, – я знаю, что ты снял квартиру и привел туда Ксению. Где она сейчас?

– Без понятия. Я её не сопровождаю, но, – смотрю на смарт-часы, – может, ещё спит.

– Я так понимаю, твоё решение не для показухи?

Пожимаю плечами. Заебался ему отчитываться. Хватит. Понимает, потому что вопросов больше не задает. Жду, что посыплется что-то вроде «хватит поступать, как пятилетний мальчишка» или «только позоришь меня», но эти слова не долетают до моих ушей.

– Отведи меня к ней.

– Почему не Ингу?

– Ревела она всю ночь, – трет переносицу. – Хочу уговорить Ксению, чтобы вернулась.

Это вряд ли. Как я понял, она настроена на самостоятельную жизнь. Свободную. И тут либо они с ней, либо за борт. Киваю. Пока идем к лифту, мозгую все произошедшее и сказанное. От внезапного озарения даже слегка затупливаю, когда оказываемся на нашем этаже. Я. Не. Хочу. Чтобы. Она. Уходила.

Стиснув зубы крепче, открываю дверь ключом, и слышу, как сокращается мотор за ребрами. Я, бля, волнуюсь перед встречей с Любимовой. Только нас встречает тишина. Делаю пару шагов, оглядываюсь. Отец идет следом.

– Ксюша? – прислушиваюсь. Может, в ванной. – Может, за кофе ушла, – пожимаю плечами, провожу пятерней по волосам и натыкаюсь на взгляд предка. Только он увлечённо рассматривает не мою наивную моську, а бедлам на складном диване. Мы трахались три раза. Постельное белье скомкано. Тут все кричит о сексе. Даже запах. Может, у меня глюки, но аромат возбуждения Ксюши ни с чем не спутаю. Батя скрипит зубами.

– Где она? – шаг ко мне.

– Не знаю я.

– Что ты сделал?

Породнился, бля.

– Ничего.

– Илья! – рычит сквозь зубы, хватая меня за грудки. Тонкая ткань футболки хрустит от его нажима. Криво улыбаюсь. Дожили, твою мать… – Что ты сделал?!

– Я уже сказал, – отвечаю в тон. – Ни-че-го.

– Я тебе не верю. Обидел её?! – встряхивает. Тут же отбиваю от себя его кисти и поправляю футболку. Перебор пошёл. – Я же тебе доверял…

Проводит рукой по лицу, упираясь второй в бок. Дышит, как загнанный зверь.

– Обидел? Чем?

Хмурюсь.

– Не обидел.

Если не считать пару шлепков по ягодицам, когда поставил в догги. Ладно… Не пара шлепков. Слегка больше, но ей точно зашло.

– И где мне её искать прикажешь?

Развожу руки в стороны. Не моя же проблема. Ищите, где хотите. Главное, чтобы вернулась сюда.

– Доброе утро! – синхронно поворачивает головы в сторону двери. Любимова стоит у порога и не торопится проходить вперед. В руках подставка с двумя стаканчиками кофе. Мне взяла? Прелесть, а не феечка. Всем видом показываю ей, что я здесь не причем. Она скашивает взгляд на диван и краснеет. Отец улавливает наши гляделки и бессловесное общение, прочищает горло.

– Нам нужно поговорить, – выдыхаю. Меня в этот раз обходит стороной. Итак же все ясно. – Всем.

Трындос, как «весело» нам будет. Чувствую.

23

Ксения Любимова

Трудно принять то, что мной просто воспользовались. Я понимала это ещё ночью, когда Максимов выбивал из меня гортанные стоны, на которые, как я думала, не была способна. Вроде только в эротических фильмах актрисы до такой степени надрывают свои глотки для достижения нужно эффекта – оргазма у мужчин, но нет. Оказывается, заниматься сексом не противно вовсе. Очень приятно, и от воспоминаний о том, что творил Илья, между ног начинает тянуть, щеки краснеют. Усиливается желание повторить с ним все снова, если бы не реальность, в которой я ему нужна лишь для разрядки. Не слепая. Читаю по глазам, стоит его отцу усадить нас за стол и приступить к экзекуции.

Меня от маминых слов не так корежило, как от холода, с которым говорил Александр Валерьевич. Может, сказывался профессиональный навык. Юристы мастера слова, и его сынок будет таким же. Когда ушла за кофе, надеялась, что… Не знаю, на что я надеялась… Все и так предельно ясно…

– Ксения, я не скажу Инге об этом, – упираюсь взглядом в свои руки. Кофе становится поперек горла, потому что я понимаю, в какую сторону клонит отчим. Наверное, считает меня грязной девкой, которая легла под его сына. – Ты сейчас соберешь вещи и вернешься в нашу квартиру.

– Нет, – отрицательно качаю головой.

Я не готова к разговору с мамой о моей интимной жизни, а этот вопрос непременно поднимется.

– Я ошибся в том, что навязывал свою помощь насчет ВУЗа. Инга говорила, что ты хочешь получить высшее образование в области юриспруденции, поэтому я так активно подключился.

– Она хотела. Не я, – каждое слово из себя выжимаю, но в глаза Александру не смотрю. Скашиваю взгляд на Илью и проглатываю противный комок в горле. Он сидит напротив меня с равнодушным видом и не пытается вклиниться в разговор.

Я стала ему неинтересна после секса. В районе солнечного сплетения возникает неприятное ощущение. Мне даже дышать сложно.

– Вот это и обсудим. Илью я никогда не принуждал поступать на юриста, – снова бросаю взгляд на Максимова и тот кивает. – У нас это дело семейное. Если ты хочешь быть дизайнером, то нужно тебя поддержать. Я настаивать на другом не буду.

Нервно выпрямляюсь. Я и так сижу максимально ровно, будто кол проглотила, а после слов отчима и вовсе превращаюсь в изделие из металла. Не двигаюсь. Выжидающе жду слов Ильяса, но он отводит глаза в сторону.

Больно…

Киваю, поджимая губы. Мне как маленькой девочке хочется расплакаться, и чтобы Александр Валерьевич моих слез не увидел, я поднимаюсь.

– Сейчас.

Отворачиваюсь от них и на ватных ногах шагаю к шкафу. Вещи я не разобрала. Так… Взяла несколько из сумки, чтобы сменить на чистое. Толкаю чертовы шмотки и часто моргаю.

И что ты хотела, Ксюша? Чтобы он вдруг начал тебя на руках носить за пару отменных трахов?

Боже…

Я ведь и правда непроглядная провинция, как и говорил Ильяс…

Повелась на химию между нами, думая, что это что-то значит… Дура отбитая…

– Ты почему мне про Марата не сказал?

– Ты не спрашивал.

Слышу обрывки разговора отца и сына, пока складываю вещи в сумку.

– Илья, о ТАКОМ нужно вовремя сообщать. Если бы я знал, то…

– Что? Не забрал бы у меня ключи от машины и карты? Не смеши. Тебе плевать. Я должен был выполнить твой приказ. Я и выполнил.

Приказ – смотреть за мной. Чтож… Ильяс, ты молодец. Присмотрел на твердую пятерку. Сгребаю сумку, перекидываю ручку через плечо и иду к двери, чтобы обуться. Вряд ли я смогу остаться на одной территории с Ильясом после того, что произошло. Я же не тряпка половая… Чтобы об меня с повышенной частотой вытирали ноги. Затрет ведь до дыр.

– Давай мне, – Александр Валерьевич забирает сумку. Я уже практически переступаю через порог, но чувствую, как на локте смыкаются пальцы Максимова. – Илья, – предупреждающе поглядывает на сына отчим.

– Дай нам пять минут, – цедит сквозь зубы сводный, и я стою на месте, как приклеенная. Илья не убирает руку, и Александр Валерьевич сдается после короткой зрительной войны с ним.

– Пять минут. Ксения, жду тебя в машине, – бросает на нас странный взгляд и уходит. Илья тут же затягивает меня обратно в квартиру и припирает к стене.

– Какого хрена ты творишь, феечка? – злобно выталкивает в губы. Дышит, как голодный пес, который сорвался с цепи. Того и гляди, накинется и разорвет меня на части.

– Уезжаю с твоей территории, Ильяс.

– Тебе не понравилось? – пытаюсь отвернуться, когда Максимов наклоняется, чтобы поцеловать меня. – Ксюша?!

– Я не буду больше с тобой трахаться, Илья! – вскрикиваю. Иначе до него просто не достучаться. Замирает. – И дело не в том, понравилось мне или нет.

– А в чем? Что не так? – отстраняется от меня, криво улыбается. – Хочешь, чтобы я тебя обеспечивал? Не вопрос.

– Что? – губы еле шевелятся. Мозг активно работает, подкидывая информацию. Он подумал, что я в благодарность за все ему отдалась…

– Мы хорошо будем проводить время, Ксю, – снова подается вперед. – Здесь. Вдвоем. Даже при свечах можем…

– Отвали! – толкаю его ладонями в грудную клетку. Сердце сжимается от боли. – Хочешь поюзать меня, как свою бывшую? Ты нормальный вообще?!

Губы дрожат, когда выкрикиваю ему это.

– Причем тут она?

Убирает руки в карманы шортов. Хмурится, сжав челюсти.

– Ты даже ничего не сказал, когда твой отец нас отчитывал, – толкаю ему пальцем в грудь. – Ты не хочешь быть ответственным, Ильяс. Не хочешь, а мне… Мне не нужно на одну ночь. Я нормальных отношений хочу.

– Типо сразу в ЗАГС. Любимова, ты че?

Скалится, чем делает мне ещё больнее. Верчу головой.

– Я не про ЗАГС. Я не собираюсь себя в домохозяйки записывать раньше времени. Люди встречаются, Ильяс. Слышал о таком? Не только ради секса, представляешь? А потому что им вдвоем хорошо, – голос звучит задушено, но я решаю высказаться напоследок. – У меня таких отношений не было. Я не знаю, что это такое. Один неудавшийся секс, а потом ты… и я… Я бы хотела с тобой чего-то большего, чем трение половыми органами.

Максимов не двигается. Мой пульс ударяет по вискам. Ладони потеют. Я жду от него хоть какого-то хорошего слова, но он молчит.

Ладно…

Я хотя бы попыталась…

Открываю дверь и ухожу из квартиры, в которой случился мой самый лучший секс. Хочется, чтобы Илья меня остановил. Жду. Даже садясь в машину, надежда ещё теплится. Зря…

Ошиблись звёзды.

24

Ильяс Максимов

– Что с тобой, сынок? – мама участливо улыбается, хотя все её мысли наверняка сейчас о любимом Марате, протягивает мне стаканчик с кофе, который за последние две недели стал неотъемлемой частью моей жизни, и дотрагивается до щеки.

– Ничего.

Вру. Мне хреново. После того, как отец забрал Любимову, на душе гадко. Увидеть её хочется. Слова последние из головы не выходят.

У меня таких отношений не было. Я не знаю, что это такое. Один неудавшийся секс, а потом ты… и я… Я бы хотела с тобой чего-то большего, чем трение половыми органами.

ЧЕГО-ТО БОЛЬШЕГО.

А способен ли я на что-то большее? Нужно ли мне что-то большее?

Сдержанно выдыхаю, небольшими глотками пью кофе и смотрю на проходящих мимо людей. На набережной оживленно. Полно девчонок разного вида, но ни одна меня не привлекает. Ни фигурой, ни мордашкой. Кажется, все резко стали серой массой. Ничем не примечательной. Мама тяжело вздыхает, поглаживает меня рукой по спине, усиливая ощущение пиздеца.

– Из-за девушки так переживаешь?

На лбу у меня написано что ли? Усмехаюсь. Переживаю – слабо сказано. Аппетит потерял. С пацанами скучно. Мысли вокруг феечки. По ночам и вовсе превращаюсь в помешанного сталкера, лезу к ней на страничку, просматриваю видосы и дрочу, бля, как конченный на каждое её движение, вспоминая стоны и нежную кожу, которой я касался. Тогда казалось нормой, а сейчас… Такой больше в природе не существует.

– Ксения, да?

Медленно выдыхаю. Окатывает раздражением. Отец… Не знаю, сказал ли он Инге о нас с Ксюшей, но мать успел посвятить в то, что увидел. Сука.

– Расскажешь о ней?

– Нет, – было бы странным обсуждать с матерью дочь мачехи. Даже звучит бредово.

– Тебе сильно нравится эта девочка? – её желание обсудить мои чувства начинает выводить из себя. Скриплю зубами и делаю ещё один глоток кофе. Обжигает слизистую, но не отвлекает от саднящего ощущения внутри. – Можешь не отвечать.

Вот спасибо… Удружила…

– Я по тебе вижу, – улыбается какого-то черта. Радостно ей, а мне кого-то ушатать хочется. – Съездил бы к отцу. Поговорил с ним.

Ага. В мечтах о встрече с ним. Его звонки скидываю с ужасающей частотой. Достал уже. На их свадьбу тоже идти нет желания. Порой подумываю о том, чтобы свалить к бабке на дачу и поймать какую-нибудь натюрель-мадам, отшпилить, закрыв глаза, и забыть про Ксюшу, но… от фантазий тошнит. Её хочу. Другие образы не генерируются серым веществом. Как можно за одну ночь лишить меня возможности вести полноценную половую жизнь? Феечка нафеячила…

– Мы с Маратом хотели в ресторан сходить. Давай с нами?

– Шутишь?

Усмешка сама лезет на лицо. Смотреть, как они друг другу глазами пожирают. Увольте.

– Нет, Илья, – тоже вспоминает про стаканчик с кофе в руках, пьет и улыбается. – Я серьезно говорю. Можешь Ксению позвать.

– Тебе в кофе что-то добавили?

– Илья?!

– Странно слышать это от тебя. С чего вдруг такое желание увидеть дочку конкурентки?

– Инга мне не конкурентка, – улыбка матери сползает вниз. – Я ревную твоего отца, но это чувство… Оно… – явно не может отыскать определений. – Мы столько лет прожили вместе. Собственнические чувства, понимаешь?

Ага. Вряд ли я это пойму. Надеюсь, что если женюсь когда-то, то не разведусь. Не хочу, чтобы мои дети испытали то, что я в свое время. Хмурюсь.

– На самом деле я рада за Сашу. После развода он долго один был.

Замолкает. Допиваем кофе под звуки города – шум транспорта, голоса людей и шелест листьев.

– Мы в восемь собираемся ехать. Столик заказан на девять. Если что, то позвони мне, – чмокает в щеку, не дожидаясь ответа, уходит, а я перевариваю её слова.

С отцом не мешало бы поговорить. Сижу ещё некоторое время на лавке, игнорируя всех. Соболь предлагает затусить в клубе. Раньше я бы сразу сорвался, а сейчас мне нечего там делать. Сомневаюсь, что выберу какую-то телку. Не хочу. Бухать не прельщает. Смотреть, как они уходят в отрыв тоже скотское занятие. Сливаюсь без причины.

Вызываю такси и еду к отцу. Чем ближе здание, тем сильнее стучит сердце. Понимаю, что скоро увижу Ксюшу, хотя её может и не быть в квартире. Некоторое время ошиваюсь около подъезда, чтобы морально подготовиться к этой встрече. Вспоминаю её взгляд и чувствую себя тварью.

Я бы хотела с тобой чего-то большего, чем трение половыми органами.

Бежать за ней следом хотелось тогда, но я проигнорировал это желание. Думал, что пройдет. Списал на эйфорию после вкусного секса. Только чем больше себя убеждал в этом, тем сильнее хотел забрать её к себе. Сука…

Заставляю себя подняться наверх, нажать на кнопку звонка и подождать, пока дверь в квартиру откроется.

– Илья? – Инга искренне удивляется, но отступает, пропуская меня внутрь. – Саша не говорил, что ты приедешь.

– Он сам не в курсе.

Оказываясь в коридоре, фокусирую взгляд на двери в комнату Ксюши. Сглатываю. Как мне тебе в глаза смотреть, феечка?

– Он Ксению повез в колледж, – отступает в сторону кухни. – Голоден?

Чувство разочарования разливается по венам. А что ты хотел? Чтобы все просто было?

Киваю. Следую за мачехой, сажусь за стол и наблюдаю за её действиями. Есть не хочу. Если планирую вернуть себе расположение Ксюши, то нужно как-то к Инге Константиновне подкатить с этим вопросом. Сглатываю. Я еще никогда с родителями девушек не общался. Даже Ленкины мимо прошли, хотя с ней мы трахались долго. Выдыхаю, провожу рукой по волосам. Очкую так, будто в грехах покаяться пришел. Рожу припекает, хотя ничего ещё и не сказал.

– Ешь, – Инга улыбается. Вижу, что ей неловко. Мне как бы тоже, но фейспалм у меня лучше выходит. – Может, что-то другое хочешь?

– Мне Ксюша нравится.

Мачеха замирает с открытым ртом.

– Хочу с ней встречаться.

– Илья…

Шокировано хлопает ресницами.

– Я накосячил. Теперь не знаю, как к ней подойти.

Инга Константиновна поднимается, начинает ходить из стороны в сторону, качает головой. Да, я сам не верю в то, что сказал. Цветы и подобные подкаты вряд ли впечатлят сводную. Мне нужна тяжелая артиллерия.

– Вот почему она такая… – останавливается. Нервно улыбается. В глазах вселенский ужас плещется. – С Ксенией сложно, Илья. Если она не хочет, то я вряд ли смогу помочь.

– Я сам все сделаю.

Оборачиваемся на шум в коридоре. В груди тесно становится.

– Мне не нужна помощь, Инга Константиновна, – усмехаюсь. – Я вас осведомляю о своих намерениях.

Снова качает головой и громко вздыхает. С батей поговорить бы заранее, но… Вижу волшебные переливы в дверном проеме и сглатываю. Буду искать способы вернуть то, что просрал.