Текст книги "Тебя мне подарили звёзды (СИ)"

Автор книги: Лола Новая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Тебя мне подарили звёзды

1

Ксения Любимова

Пейзажи за окном меняются. Травка зелёная. Листочки на деревьях сочные. Красочно за окном, а у меня на душе огромный камень. Спрятаться под сиденье автобуса хочется, потому что за двести километров от города осталась моя жизнь. Дурацкая школа, взбалмошная подруга, недопарень и несбывшиеся мечты. Из прошлого лишь старая спортивная сумка с вещами, которые мне скорее всего и не пригодятся, потому что не соответствуют статусу новой семьи. Мама нашла себе чудо-мужика несколько месяцев назад, когда поехала на курсы по повышению парикмахерского мастерства. Не говорила мне долго, почему мотается в другой город так часто, а после выпускного огрела меня новостью, как пыльным мешком по светлой головушке. Папы давно не стало, и я рада тому, что мама нашла своё счастье, НО оказалась совсем не готова к переезду в дом её ухажёра. Не представляю, как себя с ним вести. Не папой ведь называть?!

Чужой человек. Никто. Дяденька, с которым родительница сблизилась. Я мельком видела его фотографию. Не спрашивала имени. Только в сознание всё равно въелись слова матери. Александр Валерьевич, мать его! Мой отчим в будущем. Да… Судя по горящим глазам матери, эти двое так вошли в раж, что решили расписаться этим летом, узаконить свои отношения и сделать мне подарок в виде сводного брата. Супер. Я готова прыгать до потолка от восторга…

Пипетка-Ворон: Я уже скучаю…

Несколько раз открываю сообщения Ленки, пока автобус движется к автовокзалу. Число сердечек в последнем не пересчитать, и я несколько раз пытаюсь ответить ей, но боюсь, что расплачусь. Ненавижу прощаться. Не знаю, когда в следующий раз мы с ней увидимся. Чувства скапливаются внутри где-то в районе сердца. Оно вибрирует от мыслей о доме. Я закрываю чат с Воронцовой, убираю телефон в сумку и смотрю на то, как автобус приближается к зданию вокзала. В салоне начинается суета. Кто-то шуршит пакетами. Некоторые пассажиры уже торопятся пройти к выходу. Один мужчина с перегаром смачно матерится и просит быстрее выпустить его, чтобы он успел «поссать».

Все эти звуки не вызывают во мне никаких эмоций. Я смиренно жду, когда пассажиры выйдут из автобуса, и только тогда поднимаюсь. Последней забираю сумку из багажа и оглядываюсь по сторонам. Непривычно шумно. У нас в городке спокойнее, а здесь, как в улье. Противное жужжание бьёт по барабанным перепонкам. Хмурюсь, поправляя лямки короткого топа, и замечаю счастливое лицо мамы. Она, как лучик света среди серых людишек, искрится позитивом. Не хочется её огорчать, поэтому выжимаю из себя улыбку и машу рукой в ответ. Рядом с ней статный мужчина. Высокий. Темноволосый. «Офисный» дяденька, в обществе которого мне становится не по себе.

– Привет, моя девочка! – оказываюсь в крепких объятиях родительницы, скашиваю взгляд на её ухажёра и слегка тушуюсь, потому что он улыбается. – Как доехала? Я думала, ты позвонишь, когда будете на въезде. Просила же, Ксень, – мама отстраняется и треплет меня за щёку, как маленькую девочку.

– Мам, – краснею. Стыдно получать такие проявления чувств при незнакомом человеке. Выросла ведь уже.

– Александр Валерьевич, – подталкивает меня к мужчине, который кивает.

– Очень приятно, – не знаю, как выдавливаю из себя слова. Ситуация полный сюр. Кто бы мне сказал, что такое произойдёт, не поверила бы.

– Давай мне сумку, Ксения, – у него приятный низкий голос, – машина далеко. Здесь негде прибиться, – указывает на поток транспорта.

– Саша с работы специально уехал, чтобы тебя лично до дома довезти, – шепчет на ухо мама, пока мы идём следом за отчимом. – Не ожидала, если честно.

Я тоже… Ничего не говоря, двигаюсь за мужчиной и успеваю посмотреть по сторонам. Здания. Общественный транспорт. Яркие вывески магазинов. Рекламные баннеры. Жара, исходящая от асфальта, напоминает, что наступило лето, и я успеваю вспотеть до того, как мы достигаем серебристой иномарки Александра Валерьевича. Он галантно открывает нам двери, убирает сумку в багажник и садится за руль.

В салоне приятно пахнет лавандой с примесью чего-то сладкого. Кожаные сиденья поскрипывают, когда я ерзаю по ним. Но самое важное, что здесь прохладно. Есть большие плюсы в машинах премиум класса. Если бы знала, что будет такое пекло, то накинула бы на себя лёгкое платье, а так приходится греть своё тело в джинсах и кроссах.

– Скоро сможешь принять душ, – мама сжимает мою коленку пальцами, читая мысли. После смерти отца между нами установилась крепкая связь, которая в данный момент вызывает у меня неконтролируемое отторжение. Не маленькая уже. Не хочу, чтобы наши нежности видел посторонний человек, а ОН ВИДИТ в зеркало заднего вида. Обзор открыт лишь на глаза, и по ним понятно, что Александр Валерьевич улыбается. Меня слегка коробит от его внимания, поэтому я отворачиваюсь к окну и до пункта назначения молчу, как пленница.

Ничего. Некоторое время переживу, а потом всё будет по-другому. Александр Валерьевич вновь проявляет джентельменские качества – открывает дверь, несёт мою сумку, которая больше баул с рынка напоминает, и не забывает слегка улыбаться, когда наши взгляды пересекаются. Если честно, то я бы открыто на него попялилась, чтобы удовлетворить свою интуицию, а она верещит, что человек передо мной надёжный. Хочу понять, что так сильно в нём привлекло маму. У меня, конечно, ещё будет на это время. Переключаюсь на окружающую обстановку. Здание в центре города. Лифт с зеркалом, как на многих селфи у девочек из социальных сетей. Кусаю губы, представляя, как сделаю здесь свою первую фотку и выставлю с подписью «Новая жизнь». Ленка прибьёт, что без неё, и мне жаль… Ожидаемо теряю настроение…

– Боже, Саша… – мама охает, когда выходим из лифта на лестничную клетку. – Совсем забыла про кондитерскую… Давай быстренько съездим? – умоляюще смотрит на своего мужчину, и я отворачиваюсь. Внутри меня рождается скверное чувство ревности, а ещё сверху припекает обида. Какого чёрта, вообще не понимаю?! Складываю руки на груди и рассматриваю красивые двери. У нас в подъезде такой роскоши не было. Попроще жили. Намного проще…

– Хорошо, – ласково так, что мне хочется скривиться, будто дольку лимона сунули не в рот даже, а в другое не менее чувствительное место, – Ксения, – открывает дверь справа, ставит сумку за порог и пропускает меня вперёд, – мы на полчаса отлучимся точно. Твоя комната дальняя слева. Ванных две. Выбирай любую.

– Точно, ты же хотела в душ, Ксеня, – добавляет мама с улыбкой, – я твой любимый торт заказала, а забрать забыла, дурёха.

Улыбаюсь, чтобы не обидеть. Александр Валерьевич с мамой откланиваются, и я вдыхаю полной грудью, когда дверь за ними закрывается. Передо мной чужая квартира. Огромный коридор, ведущий в неизвестность.

– Ты справишься, Ксю, – ворчу себе под нос, шагая вперёд. – От переездов в хорошую жизнь ещё никто не умирал.

2

Ильяс Максимов

Я нормально настроен. Без каких-либо мозговых заносов стучу по рулю пальцами, пока движение стопорится на светофоре. Музыка в салоне тихая. Не мой плейлист. Арина снова похозяйничала. Бесит. Мне её слюнявая попса до звезды, когда не играет в моих колонках. Следя за тем, чтобы не просрать время старта, переключаю на свой профиль, врубаю первую композицию и улыбаюсь. Биты вставляют с первой секунды. Моя тачка – моя музыка. Всё теперь на своих местах.

Плавно жму на педаль газа и вливаюсь в поток транспорта. Телефон вибрирует. Трек прерывается. Приходится ответить.

– Мам? – готовлюсь к тому, что она на меня сорвётся за лихой сваливатор с дачи. Не могу я сидеть там с озабоченной бабулей. У неё лишь земля и росточки на уме. Тёлок нормальных в ближайшем радиусе нет. Есть только те, что мычат что-то невнятное и облизывают меня взглядом с ног до головы. Уровень так себе. Натюрэль долбанный. Запакованные с ног до головы в шмот восьмидесятых. Конечно, можно подключить фантазию, но мне тупо лень. Знаю, что на первой же вечеринке в городе загребу себе красивую девочку в клубе, или на крайняк к Арине рвану. Там сто пудово вкусно обломится.

– Ильяс, – выдыхает с натяжкой. Называет полным именем. Терпеть не могу, когда она так делает. Хорошо, что из друганов никто не слышит. Зачморили бы. – Мне Ирина Владимировна звонила, – кто бы сомневался. Усмехаюсь и лезу за вейпом в карман рубахи. – Неужели сложно было остаться и помочь ей? Мы же договаривались…

– Я не обещал просиживать с ней всё лето, – луплю с зевком. Мама тяжело дышит в динамик. Морали читать бесполезно. Я уже давно имею к ним стойкий иммунитет.

– Когда у тебя уже совесть проснётся, Ильяс, – не вопрос, конечно, констатация факта. – В общем, Марат хочет с тобой в спорт комплекс съездить. Спрашивал, есть ли у тебя желание избить грушу в очередной раз?

– Есть, – вдыхаю ядовитые пары и ловлю грёбаный расслабон каждой мышцей. Марат, мать его, Александрович – сожитель моей матери. Тренирует команду по боксу. В ней состоит Арс, мой лучший друг. Сначала не воспринимал хахаля матери, злился, что семья развалилась на части, а сейчас лавирую между ними и жду, когда буду жить один и плевать на их фокусы. Клоуны, блядь.

– Тогда ждём тебя.

– Хорошо. Я только за шмотками заеду, – сбрасываю вызов, пока мать не начала наседать по поводу отца и его пассии. Меньше всего хочется выступать в роли посла. Пусть в своей дипломатии разбираются сами. Как разваливать семью сообразили, теперь пусть думают, как общаться без криков, которых я в своё время хапнул под завязку.

Луплю вейп до самого дома. Во дворе тачки отца не видно. Выдыхаю. Расправляю плечи. Вроде на днях должны были привезти деревенскую дурочку. Батя всё хорохорится, чтобы я над ней шефство взял. На какой хер, спрашивается? Мне суеты вокруг достаточно. Присматривать за малолеткой явно не мой удел, поэтому слился к бабке. Не долго протянул, но, если что, то снова на дачу рвану.

Ставлю машину на сигналку и поднимаюсь наверх. Пока предка нет, нужно успеть собрать форму и гоу к Марату. Как тренер, он вполне ничего. Удар может поставить и в форму привести. Ищет таким образом ко мне подход, а я и не против. Пусть выстилается, раз мамку мою под себя подмял. В лифте опять зеваю. Не выспался. Бабуля разбудила в пять утра, чтобы помог ей с чёртовыми саженцами. Зачем рыться в земле, если всё на рынке выставлено? Только плати, а денег нам хватает. Чего она выдрипывается, не понимаю?!

На лестничной клетке здороваюсь с соседкой, которая по привычке скрипит зубами. Помнит, как пару месяцев назад мы с парнями повеселились. Даже полицаев блюстительница порядка вызвала. Батя отмазал, конечно, но мне не в кайф было в универ таскаться с Арсом. Ключи от тачки лежали в ящике у отца в кабинете. Наказание типо. Ха! Легко отделался, но по детке своей соскучился. Когда свои лошадиные силы под задом, дышится легче. Во весь объем легких.

Скидываю кроссы у двери, прохожу вперёд и слышу в конце коридора странный шорох. Прищуриваюсь, мягко ступая к цели. Там у нас вроде гостевая была. Дверь слева приоткрыта. Оттуда доносится девичий голосок. Уборщица новая? Даже интересно, кого я могу за жопу пощипать.

– Я тоже скучаю, Лен.

Застываю около порога, толкаю дверь легонько и, мягко сказать, охереваю от увиденного. В центре комнаты стоит фея, блядь, не иначе. Точёная фигурка. Ямочки на пояснице. Ягодицы округлые. Стройные ножки. Копна светлых волос прикрывает лопатки, красиво переливается на солнце, лучи которого вовсю долбят через открытое окно. Изучаю находку до мельчайших деталей, а точнее, веснушек на светлой коже. Она встает на носочки, крутится из стороны в сторону, показывая свою грудь-двоечку. Точняк двоечка. Я редко ошибаюсь. Пусть и обтянута она простеньким топом, но глаз уже наметан на вкусные части женского тела.

– Может, всё не так уж и плохо, – отвечают ей. Телефон очевидно лежит на кровати, пока его владелица рассматривает своё отражение в зеркале. Я складываю руки на груди и не спешу показываться. Интересно, конечно, на её мордашку посмотреть, только разочаровываться не хочется. Понятно, что папочка привёз доченьку Инги. Даже способности Ванги врубать не приходится.

– Братца своего видела? – движение прекращается. Я напрягаюсь синхронно с феечкой. – Красивый?

– Не видела. И он мне не брат, – отбивает недовольно, и меня почему-то задевает. Чего это мы так недружелюбно настроены?

– Представляешь, если вы с ним тоже? М-м-м?

– Что? Лен, ты там романов перечитала? Или Нетфликс сломала своей верой в розовых пони? – феечка наклоняется, и я не сдерживаюсь.

– Хорошая поза.

Дальше следует эмоциональный взрыв. Девчонка взвизгивает. Я кривлюсь от противной трели, которую извергает её рот. Та поворачивается, скрещивает руки на груди, сплющивая её и привлекая внимание к холмикам в вырезе. Издаю блаженный стон от открывшегося зрелища, а потом скольжу взглядом вверх по тонкой шейке с пульсирующей венкой и выше. Когда достигаю лица, будто под дых получаю. Бля, вот это глазища… Большие. Голубые. Даже на расстоянии вижу, какие яркие. Привлекают ещё больше, чем тело, окутанное дневным светом. Прочищаю горло, нахально улыбаюсь по привычке, кайфуя от её реакции.

– Привет, – наклоняю голову и ещё раз оцениваю этот экземпляр, – сестрёнка.

3

Ильяс Максимов

Злой, как чёрт. Каждый удар наношу, будто в последний раз. Стараюсь максимально чётко пробивать по груше, все силы и резервы вкладываю. Траектория ровная. Припечатываю точно в цель. Только желаемого не получаю. До сих пор в районе солнечного сплетения ползает гадкий уж – обида. На отца.

Обычно мне глубоко похер на его слова, отпущенные в мой адрес. При Инге уже откровенно забиваю на его морально-воспитательные спичи, а сегодня почему-то засел на одном моменте и выкарабкаться не могу. Тянусь к просвету, но меня назад отшвыривает. К глазищам голубым. И веснушкам, которыми усыпано не только всё тело сводной сестрички, но и лицо. Не видел ещё такой художественной природной россыпи на коже. «Повезло» ей.

Образ феечки надёжно зафиксировал. Гвоздями, блядь, прибил в подсознании. Она у нас теперь высокопоставленная персона, за которую батя активно впрягается. Может, ей это и не в нос, если судить по разговору с подругой, только слова против красотка так и не вставила. Лупилась на меня, как на отмороженного, и молча выслушивала нашу с отцом ругань. Давно так не сталкивались. И из-за чего? Точнее. Из-за КОГО. Девчонки, которую он видит впервые. Не знает ведь, что у этой деревни в голове. Пух и перья. Камни. Или песок, сука, речной.

– Ильюх? Харэ! – Арс уводит грушу в сторону, и я промахиваюсь.

– С-с-сука… – через зубы злобно давлю, вытираю пальцами капельки пота над верхней губой и упираюсь ладонями в колени. Только в этот миг замечаю, что чертовски соскучился по кислороду. Бегло осматриваю зал. Мало народу. Я, Марат, Арс и пара мелких самбистов. Можно и порычать во всю глотку. Ринг свободен.

– Скинул стресс? – хлопает по плечу, скашивает взгляд на тренера, который трещит по телефону, как баба базарная, и кивает на край ринга. Отходим. Садимся. Сердце маслает в попытке набрать баллов по спокойствию, но хреново один чёрт. – Расскажешь?

Через зубы толкаю ему основное. Без подробностей. Кивает. Соболь вечно такой. Сконцентрирован на разговоре. Я иногда пропускаю мимо ушей то, что он вещает. И стыда за это не испытываю. Натура такая. Что я сделаю?

– Показал бы хоть сестрёнку новоявленную, – усмехается.

Меня почему-то ведёт от его слов. Хочется быть одним зрителем. Феечка в маечке и трусиках в чёрный горошек. Пиздец. Залёт. Отпихиваю от себя нахлынувшее желание послать друга на хер и диктую ему фамилию и имя сводной. Тот быстро находит её страничку в социальной сети.

– Хороша, – тянет довольно, листая её ленту.

Меня тоже любопытство гложет. Что он там интересного мог увидеть? Только рисую на лице равнодушие, пока он ищет фотку для дрочки. Пусть. Мне не жалко.

– Хоть бы раз сказал, что она блогерша, – с обидой толкает локтем в бок, но лыбится. Очередной стёб. – Танцует шикарно. Я бы с ней рилс замутил.

Вот тут-то я бросаю один глаз в экран его яблофона. Точно. Вижу, как феечка с какой-то девахой рубит тренд. Залипаю. Соболь палит меня.

– Только не говори, что не знал.

– Знал, – отвожу взгляд на Марата. – До звезды эта деревня.

– По-моему, она круче многих городских, – снова смотрит видосики Любимовой. – Познакомишь? Сейчас новый тренд крутят. Хочу с ней снять, – смотрит на меня. В глазах огонь. Даже если я откажу, то всё равно найдёт пути подката. Похуй. Пусть забирает. Я же ей не нянька.

– Без вопросов.

– Не против?

– С чего бы? – спрыгиваю с ринга, веду плечами, позвонками шейными хрущу. По грудной клетке жгучее тепло разливается. Хочу его прогнать.

– Не знаю. Я бы себе такую оставил.

– Зачем?

– Поиграть. Красивая же, – убирает телефон в карман шортов и встаёт по стойке «смирно», когда к нам подходит Марат.

– Кто следующий? – Марат Александрович полон энергии. Получил новые поручения от матери и натёр себя до блеска. Каблук, блядь.

– Он, – толкаю Арса. Тот бросает борзый взгляд. Мол, какого хера? Он вообще случайно тут оказался. Мимо проезжал.

– Не понял… А ты куда собрался? Мы же только приехали, – сводит брови на переносице хахаль матери. Его услужливость порой поперёк горла встает.

– Я уже всё, – хмыкаю и двигаю булки в сторону душевой. От бокса сегодня пользы нет. Меня и дальше разносит внутри, будто там лопнула колба с ядом.

– Кто-то у нас не в настроении. Ладно, – летит уже в спину. Соболь тихо матерится, получает подзатыльника, но всё равно лезет обратно на ринг.

Я сваливаю в душ, смываю с себя пот и в раздевалке набираю Арине сообщение.

МаксИЛ: Бросай дела, детка. У меня для тебя есть конфетка.

Рин: Ха-ха! Отвали, Максимов! Я на тебя обижена!

Вот так поворот. Тру волосы полотенцем, вспоминая, чего я натворил, что Майорова взбунтовалась.

Рин: Извинись для начала.

Ага. Разбежался и упал в ноги. Усмехаюсь и отбрасываю тель на лавку. Ладно, будем ловить другую рыбку, раз у Майоровой ПМС в активной стадии. Вытираюсь насухо, переодеваюсь и выхожу из здания спорткомплекса. Айфон вибрирует в кармане. Арина. Не отвечаю. Нехер было выёбываться. Сажусь за руль, пускаю дым с вейпа, пока листаю контакты. Все приелись уже. Хочется чего-то новенького. Почему-то перед глазами образ феечки вылетает. Закашливаюсь. Сука, даже сюда пробралась!

Убираю телефон в сторону, завожу мотор и двигаюсь к самому рыбному месту на девчонок.

Набережная забита под завязку. Все растаяли. Короткие шорты. Сарафанчики. Топики без лифчика под низом. Я попал в рай. Покупаю стаканчик кофе на входе, расслаблено передвигаю ноги. Глаза в поиске жертвы. Таких много. Выпячивают тело, улыбаются, губы кусают. Сажусь на лавочку в тени дерева, надвигаю на глаза солнечные очки и понимаю, что ни на одну из мимо проходящих у меня тупо не стоит.

Из головы не выходит сводная в облаке света. Картинка красивая. Приплыли…

Член дёргается от воспоминаний о смятых сиськах. Воображение дорисовывает детали. Поправляю друга в боксерах. Злюсь. Этого мне ещё не хватало.

Рин: Где ты?

Очухалась. Типичные бабские истерики. Сама надумала. Сама обиделась. Сама себя простила. Теперь готова на всё. Скидываю ей геолокацию. Что-то долго строчит в ответ. Прерывается. Я успеваю заценить загорелые ножки, которые проплывают рядом. Попка обтянута джинсой. М-м-м.

Рин: Не приедешь за мной?

Нет. Передумал.

МаксИЛ: Долго соображаешь, Майорова. Моя конфетка с места не сдвинется. Своими силами добирайся.

Рин: Козёл!

МаксИЛ: Торопись. Или леденец будет сосать кто-то другой.

4

Ксения Любимова

– Я смотрю его профиль, – зачем-то оповещает меня Ленка. – Вот это парнишка… – уже с придыханием. Томным. Мечтательным. Закатываю глаза и переворачиваюсь со спины на живот, держа телефон перед собой.

Воронцова такая… слегка не от мира сего. Помешана на знаках и судьбе. В школе вечными отмазками выступали ни в чем не повинные звезды, потому что «не сошлись».

– Красивый у тебя братец, – опять за своё… Мы созвонились час назад из-за моей чертовой бессонницы на новом месте. С той минуты Лена только о нём и говорит. Об Илье. О парне, который врывается в чужое пространство и бессовестно рассматривает девушек в нижнем белье. Наглец!

Я, конечно, не удивлена, но в тот момент, когда он заговорил, слегка растерялась. Стоять практически голой перед сводным – не самая приятная ситуация, особенно если учитывать то, что именно в эту секунду явились родители. Мама списала все на то, что у Илья не простой характер. Угу. У Ильи тупо пубертат зашкаливает, и мысли лишь о том, с кем переспать, и не важно, что это, так сказать, твоя будущая родственница. От определения коробит. Стараюсь отогнать прочь красочные картинки нашего с Максимовым знакомства и переключаюсь на подругу. Вижу, как Ленка кусает губы, глядя в планшет, на экране которого гадёныш брат, и начинаю закипать.

Не успела пообщаться с Ильей, но уже не воспринимаю его ни по каким радарам. Заносчивый. Самовлюбленный. Озабоченный. Красивый. М-да. Его «минусы» для меня можно перечислять бесконечно. Радует, что находиться среди членов семьи Максимовых мне не долго. В ближайшие дни необходимо сходить в колледж и узнать про общежитие. Чем быстрее я приведу свой план по самостоятельной жизни в действие, тем скорее избавлюсь от опеки матери. Пусть живет своей жизнью, а я своей.

– Кстати, ты видела своё предсказание на сегодняшний день? – загадочно улыбается подруга, пока я вопросительно вскидываю брови. Ну какое там к чертям предсказание? – В общем… – она театрально прочищает горло и зыркает на меня, усиливая интригу. – Сегодня вы встретите свою судьбу. Вместе навсегда – девиз ваших отношений. Не сомневайтесь и не упустите шанс впустить в свою жизнь настоящую любовь.

Боже… Фейспалм… Ленка хихикает. Выражение лица волшебное. Иногда мне кажется, что по ней клиника плачет. Она кусает губы, показывает мне фотку Ильи, где он за рулем. Черно-белое изображение. Позёр. Закатываю глаза против воли, показывая своё отношение. Рассматриваю свои ногти. Коротко подстрижены. Ленка себе наращивает, а я лишь кутикулу убираю и вовремя срезаю длину. Не моё это – носить длинные, как у вампиров в старых фильмах.

– Я была бы не против такой настоящей любви, – Воронцова вздыхает, разглядывая моего сводного, а я думаю под каким предлогом завтра уйти.

У мамы наметились планы касаемо моей персоны. Хочет затащить меня в торговый центр и полностью сменить гардероб. Думаю, что навяжет мне свое мнение, ведь мы должны теперь соответствовать семье Максимовых, а я эгоистично не хочу. Зачем мне шастать с ними по светским мероприятиям, где я никого не знаю…

– Ты рассказал о своем поступлении? – резко переключает тему разговора Ленка, и я теряю весь позитивный настрой. – Как Инга Константиновна отреагировала?

– Никак. Я ничего не говорила. Когда решится вопрос с общагой, тогда ей скажу.

Да. Я плохая дочь. Втихушку подала документы в колледж. Дизайнер интерьеров. Мама бы начала наседать на меня со своим видением будущего. Всё, что касается творчества, для неё лишь пустой звук. Хочешь заниматься танцами? Хорошо, но это ведь хобби. Ты понимаешь, Ксюня? Профессия должна быть основательной, как прочный фундамент. Обучение в художественной школе? Ладно, но это не дело всей твоей жизни. Сначала получишь образование в университете, а потом уже сможешь уделить время своим хотелкам. Я рада, что увлечение ведением блога она не кинула в топку моих потребностей. Да, я так ищу себя. Пробую что-то новое.

Сейчас я очень сильно жалею о некоторых своих поступках. Когда мы с мамой не сходимся во мнениях, меня несет. Речь не о слабом кишечнике. Я злюсь на неё, творю что-то из ряда вон выходящее на зло матери и немного успокаиваюсь. Правда, месяц назад я выкинула такой финт, о котором она до сих пор не знает. Эта тайна пока со мной и Стасом Вишневским. Самым красивым мальчиком в нашей школе. Он так усердно добивался моего внимания целый год, что я в какой-то момент решилась на важный шаг – лишилась с ним девственности. Представляла, что это будет вау… В итоге получила лишь боль и отвращение к себе после. Стас несколько раз звонил, но я ему так и не ответила.

Розовые очки исчезли вместе с моей невинностью. И Вишневского мне больше видеть не хотелось. Я временно стерла этот казус из своей памяти. Не хотелось, чтобы меня откатило обратно к тем гадким ощущениям. Кто вообще сказал, что секс – это приятно? Или я немного дефектная?

– Не тянула бы, а то потом хуже будет, – совет так себе. – Моим вон все равно, куда я поступлю. Все друг другу глотки грызут и от ревности мучаются, – подруга тяжело вздыхает, а я вдруг слышу за дверью голоса.

– Перезвоню, – шепчу Ленке и скидываю видеозвонок. Сердце замедляет свою работу. Органы слуха тут же напрягаются. Я сглатываю. В коридоре точно кто-то есть. Голоса мужские. Я же не особо правильная девочка, поэтому соскальзываю с кровати бесшумно и крадусь на цыпочках к двери. Прикладываю ухо к дверному полотну, перестаю дышать и вслушиваюсь в каждый звук.

– Так себя не ведут, Илья, – Александр Валерьевич скрипит зубами, сдерживаясь, чтобы не заорать. Всё-таки ночь. – Тебе придётся смириться с тем, что Ксения член нашей семьи.

– Ага. Разбежался. Мне она никто. Просто девка, которую ты притащил в наш дом…

– Не смей! Не смей так отзываться о дочери Инги! – шипит еле слышно, но я почему-то воспринимаю его слова, как будто отчим орет в рупор. – Ты поможешь Ксении освоиться в городе.

– Нет.

– Да, Илья. Поможешь. Иначе можешь сейчас отдать кредитную карточку и ключи от машины.

– Че за грязный шантаж? – усмехается. Я даже выражение лица сводного отчетливо представляю. Делает вид, что ему наплевать, а может ему, действительно, все равно.

– Это не шантаж, а призыв к твоей совести.

– Хреновый какой-то призыв. Тебе бы к магу какому-то обратиться, чтобы уж наверняка…

– Илья!

– Да понял я?! Чего орать так?!

– Не груби девочке. Веди себя с ней прилично, а не так, как сегодня утром. Она тебе скоро сестрой будет считаться.

– Считаться, пап, а не быть. Сам же видишь разницу.

– Илья, – уже строже.

– Понял – принял. Только много от меня не жди.

– Вот и хорошо. Ксению не обижать. Помоги ей друзей найти и в городе освоиться.

В ответ Александру Валерьевичу раздается невнятное ворчание. Я хмурюсь и расслабляюсь, слыша глухие шаги. В коридоре становится подозрительно тихо. Я жму на ручку, чтобы убедиться, что там никого нет, и тут же ойкаю, потому что сводный вваливается ко мне в комнату, стоит только приоткрыть дверь.

– Ай-ай-ай, феечка, – нагло шепчет мне в губы, – знала, что подслушивать не хорошо?