Текст книги "Тебя мне подарили звёзды (СИ)"

Автор книги: Лола Новая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

13

Ксения Любимова

Я сплю беспокойно, потому что в моих снах беспределит Максимов. Кручусь полночи и засыпаю под утро.

– Ксюша? – опять голос матери будит меня. Буквально выдергивает из прекрасных объятий Морфея.

– М-м-м? – не открываю глаза. Веки слишком тяжелые. Может, за ночь они в весе прибавили? У меня именно такие ощущения.

– Если не хочешь остаться одна в квартире, то поднимайся. Нам нужно выбрать помещение для празднования свадьбы.

Из груди вырывается стон. Переворачиваюсь на живот, тычусь в подушку носом, как тот самый бездомный котёнок, и прикрываю голову подушкой.

– Хорошо, что наряд с вечера выбрала, – мама улыбается, судя по голосу. – Не помню, чтобы мы такое покупали, но… Ладно. Ждём тебя к завтраку!

Хлопок двери. Долгожданное расслабление. Стоп! Какой ещё наряд?! Подпрыгиваю с постели, словно мне волосы подожгли. И нет, они просто встают дыбом, когда вижу короткое бежевое платье-майку на спинке стула. Ой, не к добру это… Сглатываю. Крепко зажмуриваюсь. Снова открываю глаза, и да, платье никуда не исчезает. Илья…

Я вчера погорячилась с ножницами, но нисколько не жалею об этом! Заслужил!

Подружки его, он сам! Бесят! Кто же знал, что у сводного идиотские шутки?! Вместо тех пестрых шмоток в пакетах лежали очень даже красивые вещи. Оглядываюсь. Пакеты исчезли. Сердце сильно ударяет по ребрам. Нет! Подбегаю к шкафу, в который вчера распихала свой скромный скарб.

– Нет-нет-нет… – завываю, запуская пальцы в волосы. На полках и вешалках пусто. Максимов, мать твою! Гад мстительный! Руки мелко потрясывает от его наглости. Получается, Илья ночью хозяйничал в моей комнате… Ужас… Этот извращенец наверняка смотрел на меня спящую. Тут же разглядываю себя. Скромные трусики и топ. Хорошо, что не голая… Пытаюсь успокоиться, но не могу, потому что на стуле кроме платья лежит комплект нижнего белья – стринги и бюстгальтер из нежного кружева. Мама подарила. Я его ни разу не надевала. Протестовала, наверное.

Уму не постижимо. Больше из вещей в комнате ничего нет… Сволочь… Приходится влезать в то, что есть, потому что перспектива провести день взаперти мне не прельщает. Смотрю в отражение и ужасаюсь. Я выгляжу вульгарно. Платье облепляет, как вторая кожа.

Тебе конец, Максимов.

Провожу руками по ткани и закалываю волосы с одной стороны, чтобы не закрывали обзор. Тяжелые локоны спадают на плечи и прикрывают безобразие, которое просвечивает через ткань. Выхожу в коридор, одергивая подол. Илья стоит в дверном проеме, ухмыляется. Показываю ему фак, пока никто не видит, и скрываюсь в ванной комнате. Щеки горят. Вот как его можно назвать?!

Мудак – подсказывает внутренний голос.

Ещё какой…

Чищу зубы, умываюсь и крашу ресницы. Все органы клокочут от злости на сводного братца. Убила бы. Слава Богу, что завтрак проходит без проблем. Илья уже поел. Мама жужжит над ухом про волнение. Не знает, как разговаривать с владельцами элитных заведений. Я молчу. Для этого, видимо, её Саша приставил к нам своего сыночка. Как у неё хватает терпения выносить их загоны?! Ещё утро, а у меня такое напряжение по нервным окончаниям бьет, что вряд ли до обеда доживу. Лопну от злости. Выжимаю улыбку, когда мама хвалит Илью.

– Я знала, что вы найдете общий язык, – говорит, глядя на то, как сводный протягивает мне босоножки! Босоножки, черт его побери! – Спасибо, Илья! – целует его в щеку, выходит за дверь, а я тяну обувь на себя.

– Это война, ты же понимаешь?! – шиплю, когда не отдает. Усмехается. Дергает на себя. Чуть ли не падаю. Наши носы в сантиметре друг от друга.

– Воевалка-то выросла? – нагло дергает бровью и смотрит на мои губы. Вспыхиваю, вспоминая, как вчера воевалка Ильи упиралась мне в бедро. Сглатываю.

– Моя воевалка посильнее твоей будет.

– Уверена?

– А ты сомневаешься? Зря. Твоя недальновидность очень мотивирует.

Выдергиваю босоножки из его рук, наклоняюсь и намеренно оттопыриваю ягодицы. Пусть смотрит извращуга.

– Не вернешь мне мои вещи и очень пожалеешь, – информирую, застегивая ремешок. Выпрямляюсь. Скалится зверюга.

– Вызов?

– Предупреждение.

Смотрим друг другу в глаза. Он улыбается, а я убить готова.

– Вы скоро? – летит с лестничной клетки голос матери. Выходим. Виляю бедрами. Не специально. Всему виной чертовы каблуки. Ненавижу! Предпочитаю обувь на плоской подошве. Удобно тренды снимать и вообще комфортнее, чем вот это! Мама удивленно поднимает брови, но при Максимове не высказывается. Я похожа на девку легкого поведения. Если бы ткань была плотнее, то я могла бы чувствовать себя увереннее, а так… Сглатываю, пока спускаемся на лифте вниз. Илья не стесняется, рассматривает меня, как микроба на стеклышке, – пристально.

– Слюни не пускай, – высказываю, когда выходим. Мама косится в нашу сторону. Тут же мило улыбаюсь. Максимов откровенно ржет, глядя на то, как я одергиваю край платья.

– В колхозе не знают, что такое мини?

Замахиваюсь. Уклоняется. Попадаю кулаком в плечо.

– О хороших манерах тоже не рассказывают?

– Ты…

– Всё-всё! – поднимает руки. – У нас же договор. Не забыла? – косится на мать, которая разговаривает по телефону. – Хотя… – фыркает. – Мне с тобой еще месяцами возиться.

– Что? – останавливаюсь. – Какими месяцами? У тебя амнезия, да?

– Лучше бы она, – криво улыбается, достает из кармана ключи от машины и жмет на кнопку, снимая ее с сигнализацию, – чем поводырем ходить за тобой в универе.

По спине ползет мерзкий холодок. Открываю рот, но ничего не произношу. Какой еще универ?!

– Та-а-ак, – хмурится Ильяс, – объясним, что означает выражение твоего лица? Илья, я не в курсе? Или Илья, я намеренно устроила тебе жопу, ха-ха-ха?

Молчу. Сглатываю горечь, пока мозг стремительно обрабатывает информацию. Мама… Бросаю на нее взгляд и все понимаю. Её старания…

– Всё-таки не в курсе, – хмурится сводный, а у меня в грудной клетке жжет. Какого черта, а?! – Раз так, предок уже обо всем договорился. Тебя на юрфак примут скорее всего.

Добивает словами. Мои мыслительные процессы активируются. Нет-нет-нет! Мне нужно срочно съезжать от Максимовых! Я не хочу на юрфак и под присмотр этого идиота!

– Садись в машину, феечка, – улыбается, когда мама подходит к нам, – спалишь всю контору. Едем? – уже не ко мне обращается.

Все звуки сливаются в какофонию. Сажусь в машину, верчу в руках телефон и думаю-думаю-думаю. Снимать квартиру одной не получится. У меня еще и работы нет. Что делать? Не представляю… С таким напором я буду плясать под дудку матери до самой могилы. Жуть… Не хочу. Открываю чат с Воронцовой и строчу сообщение. Всего три буквы – SOS.

14

Ксения Любимова

Я его убью.

Убью же?

Да.

Самым ужасным и мучительным способом.

За такое издевательство заслуживает, а ещё за улыбку во все белоснежные зубы. Илья перед мамой выслуживается, будто ему денег дали. Хотя… Я не далека от истины.

Максимовы смогли за короткий промежуток времени влезть к маме в доверие и стать для нее семьей. Чем дольше наблюдаю за их разговорами, тем сильнее ощущаю дикую тоску по прошлой жизни. Эта меня не устраивает. Категорически. Принципиально не разговариваю с родительницей. Боюсь, что не смогу сдержать эмоции и наговорю ей всякого. Может и по делу будет, но разгребать последствия собственной вспыльчивости не хочется. Оторвусь на сводном, который считает себя умнее других.

Мысли о том, что мама решила за меня, куда мне нужно поступать, не дают покоя. Получается, меня без особых усилий примут, и не важно, какие я строила планы. Самое бесящее в этой ситуации, что Илья в курсе, а я нет.

Складываю руки на груди. Устала постоянно одергивать платье. Ноги ноют от каблуков. Даже спина начинает болеть. Ну козлина же? Коз-ли-на.

Вздыхаю. Все заведения, в которых мы побывали за последние два часа, одинаково пафосные. В меню даже заглядывать не стоит. Мама же улыбается. Неужели ей нравится быть на попечении у Александра? Так на нее не похоже… После смерти папы она стремилась к самостоятельности и самореализации, а сейчас… Я уже не вижу того огня, который горел у нее в глазах.

Понимая, что здесь они надолго задержатся, выхожу на улицу. Сегодня очень жарко. Солнце нас не щадит. Я подставляю лицо под яркие лучи и прикрываю глаза. В голову приходит идеальная мысль – снять тренд. Видела новый и уже знаю, чем могу его дополнить. Придирчиво осматриваю свой наряд. Не подходит. С Воронцовой мы снимает видео немного другого формата. Оглядываюсь на ресторан. Мама увлеченно разговаривает с работником заведения. Максимов жестикулирует, улыбается и ведет себя, как… Максимов. Фыркаю. Цирк сплошной. Месяцами под надзором этого хамла я находиться не намерена.

Нахожу удобное место для съемки и пробую двигаться. Каблуки мешают. Снимаю босоножки. Уже лучше. Проходящие мимо, люди странно поглядывают в мою сторону. Сначала это слегка нервирует, но после нескольких повторений я уже не обращаю на прохожих внимание. Отвлекаюсь от мыслей об университете и несносном сводном брате. В общем, получается один вполне годный вариант. Даже платье удачно вписывается в кадр. Улыбаюсь и заливаю видео в свой профиль. Мне тут же прилетает лайк от друга Ильи – Арса. Сталкерит что ли? Или просто совпадение.

Пипетка-Ворон: :( …

Любимка: Мне тоже жаль, что тебя нет рядом…

Мы с Леной мечтали учиться вместе и снимать видосики, но судьба распорядилась иначе.

Пипетка-Ворон: Кстати, хотела тебе скинуть ещё одно предсказание.

– Не учили предупреждать, если куда-то отходишь? – вздрагиваю. Передо мной стоит недовольный Максимов. Из глаз молнии сыплются. Того и гляди, что ноги мне сожжет, ведь именно на них он перемещает взгляд.

– Не обязана.

Вопросительно поднимает брови. Фыркаю, откидывая волосы назад.

– Могу одолжить, чтобы понял, как это приятно, – протягиваю босоножки, шевелю пальцами на ногах. От асфальта под ними исходит жар. Я уже адаптировалась, пока снимала тренд. Возвращать стопы в ужас не хочется. – Где мама?

– За ней отец приедет. Нам приказано веселиться, – криво улыбается.

– Прекрасно.

Разворачиваюсь и шагаю в противоположную от его авто сторону. Дергает на себя за плечо. Ай…

– Больно вообще-то.

– Мы с тобой договорились, что не будем создавать друг другу проблемы.

– Да, а ты взял и забрал всю мою одежду. Ещё и в белье нижнем порылся. Извращенец!

– Напомнить, что ты сделала? Око за око, феечка.

– Мог бы тоже порезать, а не наряжать меня под свой нелепый вкус.

– Нелепый?

Натурально так удивляется. Прищуриваюсь и сама не замечаю, как сокращаю между нами расстояние.

– Да. Что тебя так удивляет, Ильяс?

Шумно выдыхает. Глаза в глаза. Я даже не моргаю. Тело пребывает в адском напряжении, но я не сдамся первая ни за что. Кажется, у Максимова скоро веко задергается. Неужели так напрягает собственное имя? Если бы оно не ассоциировалось у меня с ним, то я бы с уверенностью сказала, что оно красивое. Ильяс. Необычное. Бр-р-р… Очнись, Ксю!

– Ты сейчас хотя бы на девушку похожа, а не на пугало огородное.

– Что?! По-твоему, если девушка, то сразу юбка мини и сиськи навыкат?! Спешу тебя огорчить, братик, судя по твоим представлениям, ты общался лишь со шлюхами.

– А ты о них много знаешь?

– От тебя наслышана!

– Феечка! – рычит на меня.

– Тут тоже промах, Ильяс, нет у меня крыльев и волшебной палочки в руках.

– Одолжить?

Идет на меня, а я отступаю.

– Своей девушке одолжи. Она со своим микроскопическим мозгом обязательно оценит твои наклонности извращуги малолетней.

– Малолетней?!

– Похвально, ты уже признал, что ты извращуга.

– Любимова!

– Так точно, Ильяс.

– Сучка. Я же тебе язык вырву.

– Такого пункта в нашем договоре не было. Зрителей поблизости нет, так что я могу говорить тебе все, что моей душеньке угодно.

Еще шажок назад, и Максимов пытается меня схватить. Запинаюсь о бордюр, вижу страх в его глазах, потому что начинаю падать на проезжую часть… Успевает дернуть на себя. Треск ткани, боль в правом локте, но я оказываюсь в крепких руках. Сердце из груди выпрыгивает.

– Дура, бля… – хрипит над ухом Илья. Отстраняется, рассматривает меня. Мое тело пробивает дрожью. Одна лямка платья свисает вниз. Порвал все-таки, когда ловил. – Болит? – кивает на локоть.

Не могу ответить. Шум в ушах не затихает. Часто моргаю, когда к нам подходит девушка. Она что-то говорит Илье, а я стою в стороне, глядя на зеркало заднего вида, которое свернула. Чёрт…

– Сколько? – еле шевелю губами, когда Максимов возвращается.

– Ты ничего не сломала. Оно просто сложилось.

Хмурится, проводит пальцами по волосам. Вот и поговорили… Обнимаю себя руками. Жара, а меня морозить начинает. Отступаю, стоит сводному сделать шаг ко мне.

– Нужно посмотреть, что с рукой? – раздражается. – Или хочешь под колеса другой машине угодить?

Сглатываю. Оглядываюсь по сторонам. Неподалеку стоит компания ребят, перешептываются, усмехаются. Что за день такой?!

– Все нормально у меня с рукой. Езжай по своим делам, а я со своим разберусь, – не хочу сейчас находиться с ним рядом. Разворачиваюсь и быстро иду вперед, но недолго, потому что хамоватый братец настигает меня и закидывает на плечо. Несносный тип, от которого мне не избавиться…

15

Ксения Любимова

Пипетка-Ворон: Сегодня велика вероятность поссорится с вашей второй половинкой, которая предназначена самой судьбой. Не идите на поводу у гордости. Любите.

Тяжело вздыхаю, читая сообщение от Воронцовой. Уму не постижимо?! Она и правда в этот бред верит?!

Откидываю телефон в сторону и смотрю в потолок. Илья просто… Просто… Я даже слов подобрать не могу для того, чтобы описать, что о нем думаю! Присаживаюсь и провожу рукой по волосам. С локтем ничего серьезного. Синяк будет. Появилась небольшая опухоль. Но разве этому индюку объяснишь?! Он привез меня на квартиру и вывел из себя своей надменной физиономией. Никак не отреагировал на мои вопли вернуть одежду. Я до сих пор в порванном платье, от которого меня уже тошнит.

Я злюсь.

Поднимаюсь на ноги и начинаю ходить из одного угол в другой. Мысли устроили сражение за пальму первенства. Мне нужно вернуть свой гардероб, это первое. После решить вопрос с университетом. Я не собираюсь поступать в него. Уже поздно. Меня ждут в другом месте. Пусть колледж, но… Сглатываю. Кусаю губы от нервов. Нет! С квартиры Максимовых необходимо бежать и чем быстрее, тем лучше. Останавливаюсь посреди комнаты, услышав возню в коридоре. Сводный…

У него же есть ключ. Может, получится договориться и сделать копию. Пусть при родителях играет, а за пределами квартиры и в их отсутствие будем делать свои дела. Чтож, Ксю, придется тебе настроиться на диалог со сводным братцем, иначе свет будет виден лишь в конце нескончаемого тоннеля.

Подхожу к двери, набираю полные легкие воздуха и открываю дверь. Илья косится в мою сторону, собираясь скрыться у себя в комнате.

– Мне нужна моя одежда, – застываю в дверном проеме и складываю руки на груди. С усмешкой поворачивается ко мне, прищуривается и задирает нос. Помогать он мне явно не намерен.

– А где же благодарность, феечка?

– Там же, где и твоя совесть, – отражаю его же посылы. – Договор с тобой расторгаю, Ильяс.

– Тебе же хуже.

– Посмотрим. Не мне нужны деньги и машина, а тебе. Я прекрасно проживу без золотой карты. И на общественном транспорте в нужное место доберусь.

Максимов сжимает челюсти. Дробит друг о друга свои белоснежные зубки, а я медленно и почти бесшумно выдыхаю. Сердце начинает колотиться со скоростью света из-за того, что Илья делает шаг ко мне. Кажется, я даже чувствую тепло, исходящее от его тела. Невозмутимо стою на месте. На мне не сработают его манипуляции.

– Ты меня довести решила? Зачем? М? – приближается. Приходится поднять голову, чтобы уравнять нашу зрительную борьбу. – Не получится. Не хочешь добровольно помогать, придется каждый раз закидывать на плечо. Мне не лень, но тогда признайся, – смотрит на мои губы, поместив одну руку на наличник на уровне моей головы.

– В чем?

– Что я тебе нравлюсь?

Закатываю глаза. Пф-ф-ф.

– Размечтался. Ты не в моем вкусе, Ильяс.

– Проверим?

– Тебе моих слов мало?

Плотоядно таращится на мою грудь и снова возвращается к губам. Против воли ощущаю, как напрягается пресс, и низ живота сводит, словно в ПМС.

– Мало. Говорить можно, что угодно, а реакция тела тебя все равно выдаст, феечка, – намеренно дразнит меня, наклоняясь вперед и практически касаясь моих губ своими. – Хочешь доказать, что я не прав?

– И как? Предложишь самый мерзопакостный метод?

– Нет. Я предложу очень приятный метод, Ксюша.

– Какой? Извращенный?

– Иди сюда, – ойкаю, когда Максимов притягивает меня к себе за талию.

– Отвали! – бью по рукам, но он не отпускает. Синхронно поворачиваемся в сторону входной двери, когда слышим повороты ключа в замке. Слава всем бо… – Какого черта ты делаешь?! – взвизгиваю. Илье же плевать. Он заталкивает меня в комнату и закрывает дверь. Прижимает меня к ней и не дает увернуться. – Не смей! Илья! – шепчу, чтобы родители не услышали, а он этим пользуется. Ловит мои руки и удерживает за запястья. – Не…

Поздно. Максимов припечатывается поцелуем. У меня воздух исчезает из легких. Замираю с выпученными от удивления глазами.

– Смешная, – скалится убогий и тут же состыковывает наши губы. Приоткрываю их на каких-то голых инстинктах. Напор Максимова вырубает у меня все защитные механизмы. Стою, как статуя. Руки плетьми повисли по бокам. Илья же одну руку запускает мне в волосы, а второй прижимает к себе за талию. Теряюсь. Мне нравится, как нежно касаются его губы моих. Моргаю. – Дай свой язычок, Ксюш, – шепчет прямо в рот и тут же его штурмует. Нагло втискивает язык, и тот скользит по моему.

О-о-о…

У меня голова кружится от удовольствия. Я не спец в поцелуях, а теперь кажется, что у меня их и вовсе не было. Прикрываю глаза, позволяя этому гаду дарить мне наслаждение. Мысли и суть нашего спора теряются. Я отвечаю ему. Черт! Я целую своего сводного брата!

Резко отталкиваю его. Даже моргнуть не могу. Часто дышу, и кажется, что воздуха катастрофически мало при каждом вдохе. Губы пульсируют. Сердце грохочет. Максимов подается вперед, снова сжимает меня и прилипает к моим губам. Кусаемся. Он издает странный рык, фиксирует мою голову, сжав волосы на затылке, и целует. Теперь нежности нет. Только борьба выражена в столкновении языков. Не успеваю дышать. Легкие горят от нехватки кислорода. Отлетаем друг от друга, когда в дверь стучат.

– Ксения, ты занята?

Мама…

Сглатываю. Илья проводит рукой по лицу. Его грудная клетка ходуном ходит. В глазах шальной блеск.

Ручка несколько раз поворачивается. Пугаюсь.

– Ксюша-а-а?

Дрожащей рукой указываю Илье на шкаф. Тот вопросительно изгибает бровь. Отвечаю тем же. Кривясь идет к нему, открывает дверку и с усмешкой манит меня к себе пальцем.

– Ксень? У тебя все в порядке, доча?

Черт! Подлетаю к нему.

– Что?! Залезь в этот гребаный шкаф!

– Зачем?

Нагло надо мной смеется.

– Тебя не беспокоит, что там моя мать?

– Нет, а должно?

Я его точно убью.

И сяду.

– Чего ты хочешь, Ильяс?

Переводит взгляд на мои губы. Краснею, конечно.

– Просто признай, что я тебе нравлюсь, – наклоняется и шепчет, обжигая губы теплым дыханием.

– Не льсти себе.

– Хорошо, – идет к двери. Успеваю схватить его за футболку. Ухмыляется. Резко разворачивается и прижимает к шкафу. Ручка от дверки неприятно упирается в поясницу. – Ещё раз проверим? – проводит кончиком языка по моей нижней губе. Ахаю. Упираюсь в его плечи ладонями. Там за дверью мама, а мы… Сглатываю. Не хочу, чтобы родительница увидела Илью у меня в комнате. – Открывай, – пользуется заминкой и целует. Жарко. Влажно. С языком. Когда у меня сердце готово убиться о ребра, отпускает с усмешкой. – 1:0, феечка, – забирается в шкаф, закрывает дверку, не забыв мне подмигнуть, а я стою еще несколько секунд, не понимая, какого черта произошло?!

16

Ксения Любимова

– Что с тобой? – мама с подозрением косится в мою сторону. Тщательно закрываю порванную лямку волосами и выживаю из себя пластиковую улыбку. Иначе назвать движение губами нельзя. Зная, что она спланировала мое будущее и меня не спросила, еле сдерживаю рвущиеся наружу эмоции.

На кухне мы одни. Её ненаглядный на работе, а Ильяс, наверное, уже у себя в комнате. Я на это очень надеюсь. Сталкиваться с ним больше нет желания. У меня до сих пор губы пульсируют от его атаки с поцелуями. Стоит вспомнить вкус Максимова, и сердце заходится странным ритмом. Глушу все чувства. Нет! Он отбитый сводный брат! Теперь планы убежать из квартиры становятся красным флагом перед глазами. Срочно необходимо искать варианты выхода из положения.

– Ничего.

Спокойный ответ, а стоит он многого. Нервных клеток, которые разрываются от возмущения.

– Ксень, я хотела поговорить с тобой по поводу предстоящей росписи и празднования, – мама нервно заламывает руки, глядя на меня. Я же кусаю губы и угукаю в ответ. Какая к черту роспись?! У меня в голове только каша из мыслей о побеге и Илье, который сидел в пустом шкафу.

– Я слушаю.

Через раз, правда, но и ладно. Меня она тоже не услышала. Кусаю губы сильнее. Все ее слова летят мимо. Мне нужно вернуть свою одежду. Максимов не мог далеко унести её. Его комната, конечно, конечный пункт движения грузовика со шмотками. Я должна его перевернуть и забрать свое. К черту пакеты с обновками! Хочу свои удобные штанишки. Продолжаю кивать на каждый вопрос матери и с удовольствием сбегаю к себе в комнату, где аккуратно открываю шкаф. Пусто. Даже дышать легче становится. Прикладываю ладонь ко лбу. И как мне пробраться на вражескую территорию?

Иду к двери, приоткрываю её и прислушиваюсь. Мама разговаривает с кем-то по телефону и точно собирается уходить, а вот у сводного властвует полный штиль.

Дергаюсь, когда дверь в его комнату открывается. Гад стянул с себя футболку и в одних шортах вышагивал по коридору к ванной. С плеча небрежно свисает полотенце. Мышцы привлекательно перекатываются при каждом движении. Вот же…

О-о-о…

Приди в себя, Ксюша. Тихо закрываю дверь и жду, когда мама уйдет. Тик-так, Ксю, тик-так.

Пять минут тянутся, как вечность. На цыпочках выхожу в коридор, крадусь к двери в ванную комнату, прислушиваюсь. Вода льется. У меня точно есть время вернуть украденное. Быстро топаю к врагу в логово и, оказавшись там, буквально задыхаюсь от его запаха. В прошлое свое посещение не замечала, что пространство пропитано Максимовым.

В следующий раз пойду в противогазе.

Мне не привыкать к штурму его шкафа. Конечно, все там! Илья не заморачивался особо. На что надеялся? Что я буду сидеть и ждать манны небесной? Пф-ф-ф. Собираю все свои вещи, поворачиваюсь к двери с трудом и тут же все роняю, потому что сталкиваюсь с влажной грудной клеткой.

– Твою мать, Ильяс! Ты меня напугал! – взрываюсь эмоциями. Сердце прыгает в горле. Будто специально разбухает и не дает мне нормально вдохнуть и слово молвить. Пялюсь на влажные волосы сводного. Его кубики пресса. Полотенце, повязанное на бедрах. Сглатываю, а он не спешит нарушать неловкое молчание, которое между нами повисло.

Пожимаю плечами, опускаюсь на корточки, чтобы собрать одежду, и чувствую, что сводный пялится на меня. Даже не пялится, а ощупывает взглядом. Надо бы наорать на него, но я садистски ловлю кайф от его внимания.

– Надеешься отсюда уйти? – раздается над головой его насмешливый голос.

– А что мне помешает?

Поднимаю голову и ахаю. Этот наглец сдергивает полотенце и красуется передо мной своим…

– Что ты творишь?! – подскакиваю на ноги и прикрываю глаза ладошкой. Вот только проблема в том, что я уже все увидела, и картинка становится четче, когда за нее берется мое шальное воображение.

– Хочу свой бонус, – подходит ближе, – за то, что пришлось сидеть в шкафу, как пакостливому любовнику.

– Что есть, то есть. Не тебе жаловаться, – голос предательски обрывается, когда Илья убирает мои руки от лица.

Смотреть лишь ему в глаза. В ГЛАЗА. Удается. Хотя хочется опустить взгляд ниже…

– Чего покраснела, феечка? – придвигается, а я шагаю назад. – Член ни разу не видела?

Вспыхиваю против воли.

– Не твое дело.

– О-о-о, – улыбается плотоядно и успевает меня перехватить за талию, – не спеши, Ксю.

Его руки крепко стискивают меня, лишая возможность вдохнуть нормально. Глаза вот-вот из орбит выпрыгнут от адреналина, который бушует в крови. Чертов наглец!

– Поцелуй меня и можешь идти вместе со шмотками, – шепчет на ухо, двигает губами по моей шее. Горячие пальцы одновременно крадутся вверх к моей груди, в которой замирает сердце. Это так интимно. Пошло. Он мне даже не парень, а творит такое, что ноги подкашиваются. – Феечка, – целует плечо, и я вздрагиваю, потому что ладони ложатся четко на грудь, сминают ее мучительно медленно. Чувствую, как зверюга дергается в районе поясницы. Кто-то совсем озабоченный, и я не лучше, если не могу высвободиться или возразить.

Резко разворачивает меня к себе лицом и облизывается. Я рефлекторно повторяю это движение и тут же оказываюсь прижата к влажному после душа телу.

– Целуй, – касается кончиком носа моего, трется об него и соблазняет губами, которые находятся рядом с моими. Голова кружится от игры, которую он устроил. Подаюсь вперед и обмякаю в его руках от сногсшибательных ощущений. От легкого касания губ. Веду руками по его плечам к шее. Докатилась, Ксю…

В ответ получаю грозный рык и напористый язык, который норовит изучить всю мою ротовую полость. Отвечаю. Издаю странный всхлип-стон. Тело извивается в его руках. Соски трутся о ткань и твердую грудную клетку Максимова. Мне эгоистично хочется большего, чем просто поцелуи. Я просто забываю в это мгновения, кем мы друг другу приходимся. Отдаюсь ощущениям и наслаждению, которое окутывает меня с ног до головы.

Когда Илья начинает задирать платье, отталкиваю его от себя. Смотрю на сводного во все глаза и хватаю ртом воздух. Судя по его взгляду, с ним тоже не все хорошо. Замедленно моргаю и сглатываю слюну. От вида его губ сводит мышцы живота. Я облизываю свои и принимаюсь дергано собирать вещи. Илья молча наблюдает за этим.

– Получил бонус, – говорю, поднявшись. Нагружена вещами, и это хорошо, потому что они прикрывают мое тело, которое пребывает в агонии желания. – Все. Больше ко мне не подходи. И не смей, – отрицательно мотаю головой, когда Ильяс делает шаг ко мне, – приближаться, гребаный извращенец. Целуй свою подружку, понял?! А меня не надо!

Для убедительности пинаю дверь. Руки заняты. С красным от стыда лицом иду к себе и, бросив одежду на пол, закрываюсь на защелку. К черту! Так спокойнее.