Текст книги "Гражданская кампания"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Отныне я буду следить за собой, обещаю. – Лорд Доно перевернул букет, сунул под мышку, как рапиру, и чуть расставил ноги, встав в квазивоенную стойку «вольно».

– Уже лучше, – оценивающе буркнул Цабо.

Айвен смотрел с зачарованным ужасом.

– Бетанские врачи добавили тебе еще и рост? – Он поглядел вниз. Каблуки полусапог лорда Доно были невысокими.

– Я такого же роста, что и прежде, Айвен. Изменилось другое, но не рост.

– Да нет, ты выше, черт подери! Как минимум сантиметров на десять!

– Это тебе только кажется. Один из многих поразительных побочных эффектов тестостерона, который я открыл, помимо перепадов настроения. Когда приедем домой, можно будет меня измерить, и я тебе это докажу.

– Да, – сказал Бай, оглядываясь по сторонам. – Предлагаю продолжить дискуссию в более уединенном месте. Ваша машина с водителем ждет вас, как вы и приказывали, лорд Доно.

Он отвесил кузену иронический поклон.

– Ты… Я вам не нужен, чтобы отметить семейную встречу, – промямлил Айвен, начиная бочком-бочком отползать.

– Нет, что ты, очень нужен! – остановил его Бай. С одинаковыми злорадными улыбочками оба Форратьера подхватили Айвена под руки и потащили к выходу. Хватка Доно оказалась весьма мужской. Оруженосцы шагали следом.

Лимузин покойного графа Пьера они нашли там, где Бай его оставил. Оруженосец-водитель в знаменитой сине-серой ливрее Форратьеров поспешно открыл кабину для лорда Доно и его спутников. Водитель искоса глянул на нового лорда, но, похоже, нисколько не удивился. Оруженосец помоложе погрузил невеликий багаж и плюхнулся на переднее сиденье.

– Как я рад снова оказаться дома, – воскликнул он. – Йорис, ты не поверишь, что я видел на Бете…

Тут колпак кабины опустился, отрезав Доно, Бая, Цабо и Айвена от переднего сиденья. Лимузин мягко тронулся с места. Айвен, вывернув шею, жалобно вопросил:

– Это весь твой багаж? – Как правило, Донне требовалось две машины, чтобы забрать все ее барахло. – А остальное где?

Лорд Доно, откинувшись на сиденье, вытянул ноги и поднял голову:

– Я все бросил на Колонии Бета. Мои оруженосцы ездят с одним чемоданом. Век живи – век учись, Айвен.

Айвен отметил это собственническое «мои оруженосцы».

– А они все, – он кивнул на слушающего Цабо, – в курсе?

– Разумеется, – спокойно ответил Доно. – А как же иначе? Мы все собрались ночью, сразу после смерти Пьера, и мы с Цабо предложили этот план, и тогда все они принесли мне присягу.

– Какие они… хм… преданные.

– Мы все несколько лет наблюдали, как леди Донна управляет округом, – сказал Цабо. – Даже те из моих людей, которые… м-м-м… не очень прониклись планом, истинные уроженцы округа. Никто не хотел, чтобы он попал в лапы Ришара.

– Полагаю, за его деяниями вы тоже имели шанс некоторое время понаблюдать, – признал Айвен. И, помолчав, добавил: – И как это он умудрился достать вас всех?

– Он этого добился не за одну ночь, – вступил в разговор Байерли. – Ришар не настолько талантлив. На это ушли годы настойчивых усилий.

– Сомневаюсь, – неожиданно бесстрастно произнес Доно, – что по прошествии скольких лет кого-то заинтересует, что он пытался меня изнасиловать, когда мне было двенадцать. А когда я сумел от него отбиться, в отместку утопил моего щенка. В конце концов, тогда это никого не взволновало.

– Умф! – глубокомысленно изрек Айвен.

– Будь снисходительна к своей семье, – хмыкнул Бай. – Ришар убедил всех, что щенок погиб из-за тебя. В такого рода делах он всегда отличался большим умением.

– Но ты-то мне поверил! – воскликнул Доно. – Едва не единственный из всех.

– Да, но у меня к тому времени имелся свой собственный опыт общения с Ришаром, – пояснил Байерли, однако в подробности вдаваться не стал.

– Я тогда еще не служил у вашего отца, – подчеркнул Цабо, возможно, в виде извинения.

– Считай, что тебе повезло, – вздохнул Доно. – Сказать, что там царил полный бардак, – не сказать ничего. Никто не мог приказывать, кроме старика, пока его не хватила кондрашка.

– Ришар Форратьер, – продолжил Цабо специально для Айвена, – наблюдая за… э-э-э… нервными проблемами графа Пьера, все последние двадцать лет считал, что графский титул и округ могут перейти в его собственность в любой момент. И вовсе не в его интересах было позаботиться о том, чтобы Пьеру стало лучше или чтобы он обзавелся семьей. Я точно знаю, что он подкупил родственников первой молодой невесты, с которой Пьер обручился, чтобы те расторгли помолвку и сплавили девицу кому-нибудь другому. Вторую попытку Пьера жениться Ришар поломал, тайком передав родителям девушки кое-какие медицинские записи Пьера. Гибель третьей невесты при аварии флайера признали несчастным случаем. Доказательств обратного не было. Но Пьер никогда не верил, что это была случайность.

– Пьер… верил в кучу странных вещей, – нервно заметил Айвен.

– Не думаю, что это был несчастный случай, – сухо продолжил Цабо. – Флайер вел один из лучших моих людей. Он тоже погиб.

– О! Хм… Но ведь в смерти самого Пьера не подозревают?..

Цабо пожал плечами:

– Мне кажется, наследственное заболевание сосудов вряд ли убило бы Пьера, не пребывай он в такой глубокой депрессии. В таком состоянии он просто о себе не заботился.

– Я пытался, Цабо, – печально сказал Доно/Донна. – Но после той истории с медицинскими записями он стал совершенно параноидален в отношении врачей.

– Да, знаю. – Цабо собрался было потрепать ее(его) по руке, но спохватился и утешающе похлопал по плечу. Доно ухмыльнулся.

– Как бы то ни было, – продолжил Цабо, – было совершенно ясно, что ни один верный Пьеру оруженосец – а мы все были ему верны, да упокоит Господь его душу, – не продержится на службе у Ришара и пяти минут. В первую очередь (а мы все слышали, как он это заявил) он намеревался отделаться от всех и вся, кто был верен Пьеру, и посадить на их место свои креатуры. И сестра Пьера, естественно, первая кандидатура на вылет.

– Если у Ришара есть хоть капля инстинкта самосохранения, – яростно проговорил Доно.

– А он может это сделать? – усомнился Айвен. – Выгнать тебя из дома? Разве Пьер не упомянул тебя в завещании?

– Из дома, из округа, отовсюду, – кисло улыбнулся Доно. – Пьер не оставил завещания, Айвен. Он не хотел назначать Ришара своим наследником, от его братьев и сыновей тоже был не в восторге, и мне кажется, до самого конца надеялся навсегда отсечь Ришара, обзаведясь собственным сыном. Черт, да при современной медицине Пьер мог рассчитывать прожить еще лет сорок! И все, что я бы имела как леди Донна, – доходы от моего приданого. А поместье – в ужасном состоянии.

– Неудивительно, – ответил Айвен. – Но ты действительно считаешь, что сможешь добиться успеха? То есть Ришар – уже предполагаемый наследник. А ты – кем бы ты ни была сейчас – в момент смерти Пьера ты не была его младшим братом.

– Это и есть самый важный юридический пункт плана. Наследник графа наследует в момент смерти предшественника только в том случае, если он уже был утвержден Советом графов. В ином случае округ не передается по наследству, пока Совет не утвердит наследника. А к тому времени я уже несколько недель буду демонстративно выступать как брат Пьера.

Айвен скривился. Он пытался собраться с мыслями. Судя по тому, как ладно сидит черный пиджак, та роскошная грудь, которую он когда-то… ладно, не важно, короче теперь ее нет.

– Ты действительно сделал операцию… Что ты сделала с… Ты ведь не превратилась в гермафродита, а? Или?..

– Если ты имеешь в виду мои бывшие женские органы, то я оставила их на Бете вместе с остальным багажом. Даже шрамов не видно. Хирурги отлично потрудились. Видит Бог, они свое отработали. Не могу сказать, что мне этих органов не хватает.

А вот Айвену уже не хватало. Отчаянно.

– Мне просто было интересно, может, ты их заморозила. На случай, если дела пойдут плохо или ты передумаешь. – Айвен пытался скрыть надежду. – Я знаю, что есть бетанцы, меняющие пол туда-сюда по три-четыре раза в жизни.

– Да, некоторых таких я в клинике встречал. Надо сказать, они очень дружелюбны и сильно мне помогли.

Цабо слегка закатил глаза. Интересно, Цабо теперь что, выступает в роли личного слуги новоявленного лорда? Обычно это обязанность старшего оруженосца. Значит, Цабо был свидетелем всего этого. Двое свидетелей. Она взяла двух свидетелей. Теперь понятно.

– Нет, – продолжил Доно. – Если я вдруг соберусь снова сменить пол (а я вовсе этого не собираюсь, сорок лет – вполне достаточный срок), придется клонировать органы, как сейчас. Я снова смогу стать девственницей. Кошмар какой!

Айвен, поколебавшись, спросил:

– Тебе ведь пришлось брать где-то Y-хромосому. Где ты ее взяла? Бетанцы предоставили? – Он беспомощно посмотрел на пах Доно и быстро отвел глаза. – Может Ришар заявить, что… что в тебе часть бетанских хромосом?

– Я об этом подумал. И взял Y-хромосому у Пьера.

– А твои новые… хм… мужские органы клонировали не от него? – От этой мысли Айвен чуть не поперхнулся, у него мозги закипели. Это что – своего рода техно-инцест, или как?

– Нет-нет! Хотя, признаюсь, крохотные образцы тканей я взял у брата – к тому времени он в них уже не нуждался, – и бетанские доктора использовали оттуда часть хромосом лишь для моих новых клонированных частей. Мои новые яички менее чем на два процента принадлежат Пьеру. В зависимости от того, как подсчитывать. Если я когда-нибудь решу дать своему члену кличку, как делают некоторые, то, пожалуй, мне следует назвать его в честь брата. Впрочем, эта мысль меня как-то не вдохновляет. Ощущается он совершенно моим.

– Но хромосомы в твоем теле по-прежнему XX?

– Ну да. – Доно беспокойно нахмурился и почесал бороду. – Полагаю, Ришар не преминет на это сослаться, если, конечно, ему придет это в голову. Я подумывала о ретрогенной обработке для полной соматической трансформации, но не хватило времени: осложнения бывают довольно странные. К тому же в результате получается какая-то мозаика. Этого достаточно, чтобы лечить некоторые генетические заболевания, но не в моем случае. Однако та часть моих тканей, что отвечает за рождение маленьких Форратьеров, официально XY и, по случайности, не несет никаких генетических заболеваний, повреждений и мутаций, раз уж мы об этом заговорили. У следующего графа Форратьера с сердцем будет все в порядке. Как бы то ни было, самым важным для претендента на графский титул является наличие хера. Так гласит история.

Бай хихикнул.

– Может, им стоит голосовать херами. – Он сложил руки иксом и серьезным тоном провозгласил: – Доно, его знак.

Лорд Доно ухмыльнулся:

– Хотя это будет далеко не первый случай, когда настоящий хер займет место в Совете графов, я рассчитываю на более убедительную победу. И тут-то ты мне и нужен, Айвен.

– Я?! Я к этому не имею никакого отношения! И не желаю иметь! – Протесты Айвена оборвались, поскольку лимузин остановился у городского дома Форратьеров.

Особняк Форратьеров был лет на сто старше особняка Форкосиганов и, соответственно, куда больше смахивал на крепость. Бойницы его мрачных каменных стен выходили на дорожку, позволяя вести перекрестный огонь по тому, что в те дни, когда огромный особняк был в зените славы, представляло собой глинистую дорогу, усыпанную конским дерьмом. На первом этаже окон не было вовсе, только узкие щели бойниц. Ворота во внутренний двор – толстенные, обитые железом, лишенные каких-либо украшений. Теперь сбоку от них появился автоматический звонок.

Лимузин проехал во двор. На стенах виднелись царапины, оставленные неосторожными водителями. Интересно, не действует ли по сию пору оборонительный коридор под арочной крышей. Скорее всего – да.

Особняк был укреплен в оборонительных целях самим великим генералом графом Пьером Форратьером по прозвищу Кровавый, известным главным образом тем, что был доверенной правой рукой (главным головорезом) императора Дорки во время гражданской войны, положившей конец власти независимых графов буквально в самые последние дни Периода Изоляции. Пьер обзавелся серьезными врагами, которых он попросту пережил, скончавшись в глубокой старости. Угробили его цетагандийцы, да и то с огромным трудом, после длительной и дорого им обошедшейся осады, с применением всех новейших вооружений. Причем не в этом особняке, естественно. Старшая дочь Пьера вышла замуж за одного из графов Форкосиганов, от которого Марк и получил свое второе имя. Интересно, что бы сказал старина Пьер о своих нынешних потомках, не без ехидства подумал Айвен. Может, больше всех ему бы понравился Ришар. Возможно, призрак старого генерала бродит тут до сих пор.

Водитель увел лимузин в гараж, а лорд Доно двинулся в дом, поднимаясь через две ступеньки по гранитной лестнице, что вела к двери. На мгновение остановившись, он оглядел мрачную домину.

– В первую очередь я сделаю это место посветлей, – сказал он, обращаясь к Цабо.

– В первую очередь вам надо заполучить приставку «граф» к своему имени, – охладил его пыл оруженосец.

– К моему новому имени, – коротко кивнул Доно и прошел в дом.

Внутри особняк тоже яркостью освещения не блистал, и разглядеть что к чему было затруднительно. Судя по всему, здесь все оставалось в том виде, в каком оставил граф Пьер перед отъездом в округ несколько месяцев назад. В пустых помещениях пахло пылью и затхлостью. Наконец они добрались, одолев пару крутых и темных лестничных пролетов, до покинутой спальни покойного графа.

– Пожалуй, сегодня я буду спать здесь. – Лорд Доно с сомнением огляделся. – Но сперва пусть застелют свежее белье.

– Слушаюсь, м’лорд, – кивнул Цабо.

Байерли скинул с кресла какие-то бумаги, грязную одежду, засохшие огрызки и прочий мусор и удобно уселся, скрестив ноги. Доно прошелся по комнате, печально взирая на немногие оставшиеся вещи умершего брата, поднял с пола и положил на место несессер с щетками для волос – Пьер незадолго до смерти начал лысеть, пустые флаконы из-под одеколона и несколько монеток.

– Я хочу, чтобы с завтрашнего дня приступили к уборке. Раз уж мне придется тут жить, не стоит дожидаться с уборкой, пока я получу титул.

– Я знаю одну платную службу, – не сдержавшись, предложил Айвен. – В отсутствие графа с графиней они убирают особняк Форкосиганов для Майлза.

– Да? Отлично! – Лорд Доно кивнул оруженосцу. Цабо тут же взял у Айвена все координаты, записав их на карманный комм.

– Пока тебя не было, Ришар дважды пытался завладеть этой грудой камней, – доложил Бай. – В первый раз твои оруженосцы держались твердо и не дали ему войти.

– Молодцы, парни! – пробормотал Цабо.

– Во второй раз он заявился со взводом муниципальных гвардейцев и приказом, который выцарапал у лорда Форбона. Твой дежурный оруженосец связался со мной, и мне удалось получить приказ лорда-хранителя Ораторского Круга, согласно которому им было велено убираться прочь. Некоторое время тут было довольно весело. Имела место толкотня и возня в дверях… но оружия никто не доставал, и никто серьезно не пострадал, что довольно прискорбно. Тогда мы смогли бы подать на Ришара в суд.

– Хватит с нас судебных исков, – вздохнул Доно, усевшись на краешек кровати, закидывая ногу за ногу. – Но спасибо за помощь, Бай.

Бай отмахнулся.

– Не так, – изрек Цабо. – Колени лучше держать врозь.

Доно немедленно сменил позу, скрестив щиколотки, но не преминул заметить:

– Но Бай же так сидит!

– Бай – не самый лучший мужской образец для подражания.

Байерли скорчил Цабо рожицу и расслабленно махнул рукой.

– Право же, Цабо, как вы можете быть так жестоки? Я ведь и ваш дом спас.

Однако его оставили без внимания.

– Как насчет Айвена? – поинтересовался Доно у Цабо. Айвен мгновенно растерялся, не зная, куда девать руки и ноги.

– М-м-м… годится. Но лучшим образцом, если вы вспомните, как он двигается, был бы Эйрел Форкосиган. Вот уж в чьих движениях всегда читалась мощь и властность. У его сына тоже неплохо выходит излучать ауру властности, но молодой лорд Форкосиган все же чуть более утончен. А граф Эйрел – то что надо.

Густые брови лорда Доно взлетели, он поднялся, подошел к стулу, развернул его и уселся верхом, облокотившись на спинку. Положив подбородок на скрещенные руки, он сверкнул глазами.

– Ха! Вот это я узнаю! – воскликнул Цабо. – Неплохо, продолжайте работать в том же направлении. Постарайтесь завоевать больше пространства локтями.

Ухмыльнувшись, Доно уперся рукой в бок и выставил локоть. Потом вскочил, подошел к шкафу Пьера, распахнул дверцы и принялся копаться внутри. Из шкафа вылетел и приземлился на кровать китель цветов Дома Форратьеров, за кителем последовали штаны и рубашка. Потом у изножия кровати с грохотом приземлился высокий сапог, за ним – другой. Покрытый пылью Доно с сияющими глазами вылез из шкафа.

– Пьер был ненамного выше меня, и я всегда мог носить его обувь на толстый носок. Вызови завтра белошвейку…

– Портного, – поправил Цабо.

– Портного, и посмотрим, что из этого можно по-быстрому для меня переделать.

– Хорошо, м’лорд.

Доно принялся расстегивать пиджак.

– Думаю, мне пора идти, – сказал Айвен.

– Пожалуйста, присядьте, лорд Форпатрил, – попросил оруженосец Цабо.

– Да, садись со мной, Айвен, – похлопал Байерли по подлокотнику кресла.

– Сядь, Айвен! – рявкнул лорд Доно. Его глаза внезапно сощурились, и он уже тише добавил: – В память о старых добрых временах хотя бы. Обычно в такой ситуации ты стремился войти в мою комнату, а не выйти из нее. Или мне нужно запереть дверь, и мы снова поиграем в игру «найди ключ»?

Айвен открыл рот, раздраженно поднял палец в знак протеста, но передумал, заткнулся и опустился на угол кровати. Сказать бывшей леди Донне «ты не посмеешь» вдруг показалось не самым лучшим решением. Он испытывал глубочайшую неловкость.

– Не понимаю, зачем я вам тут нужен, – жалобно проныл он.

– Чтобы вы могли засвидетельствовать, – пояснил Цабо.

– Чтобы ты мог подтвердить, – сказал Доно.

Пиджак шлепнулся на кровать рядом с подпрыгнувшим от неожиданности Айвеном. За пиджаком последовала черная футболка.

Что ж, о бетанской хирургии Доно сказал правду. Никаких видимых шрамов. На его груди курчавились темные волосы. Мышцы оказались внушительными – плечи у пиджака не были подбиты.

– И чтобы ты мог посплетничать, конечно, – сообщил Байерли, на лице которого читалось нечто вроде нездорового интереса или искреннего удовольствия от явного смущения Айвена. А скорее – и то, и другое.

– Если ты думаешь, что я скажу хоть кому-нибудь, что нынче вечером был тут…

Ловким движением Доно швырнул на пиджак брюки, потом трусы.

– Ну? – Он с довольным видом предстал перед Айвеном. – Как по-твоему? Хорошую работу проделали на Бете?

Айвен искоса глянул на него и поспешил отвести глаза.

– Ты выглядишь… нормально, – нехотя признал он.

– Эй, покажи уж и мне, коли так, – хохотнул Байерли.

Доно повернулся к кузену.

– Неплохо, – одобрительно кивнул Бай. – Но мне кажется, немного детский, нет?

Доно вздохнул:

– Все делалось в темпе. Качественно, но быстро. По выходе из госпиталя мне пришлось сразу же отправляться домой. Так что органам придется расти до кондиции in situ, как сказали врачи. Еще несколько месяцев до полного взрослого размера. По крайней мере шрамы уже не болят.

– О-о! – восторженно протянул Байерли. – Половое созревание! Вот уж развлечешься!

– Этот процесс ускорили, но бетанцы сильно облегчили мне это дело. Надо отдать им должное, контролировать гормоны они умеют.

– Майлз, которому заменили сердце, легкие и кишки, – нехотя сообщил Айвен, – рассказывал, что потребовался год, чтобы восстановилось нормальное дыхание и вернулась прежняя энергия. Его новым органам тоже пришлось расти до нужной кондиции уже на месте. Уверен… что все будет в порядке. – После беспомощной паузы он добавил: – Значит, он работает?

– Ага, писать стоя я могу. – Доно натянул трусы. – А что касается остального, так это, насколько я понимаю, не за горами. Не могу дождаться первых поллюций.

– Но захочет ли какая-нибудь женщина… Ну, то есть тебе ведь вряд ли удастся сохранить в тайне, кем ты был раньше… как ты будешь… хм… В этом деле оруженосец Пигмалион, – указал Айвен на Цабо, – вряд ли сможет тебе помочь.

Цабо слегка улыбнулся – единственное проявление эмоций, которое сегодня заметил у него Айвен.

– Айвен, Айвен! – покачал головой Доно, взяв брюки от мундира. – Разве не я тебя учил, как это делается, нет? Из всех стоящих передо мной проблем… размышления о том, как я потеряю девственность, беспокоят меня меньше всего. Ей-богу.

– Это… это нечестно, – промямлил Айвен. – То есть нампришлось размышлять над этой проблемой лет в тринадцать.

– По сравнению, скажем, с двенадцатью годами? – ехидно вопросил Доно.

– Хм…

Доно застегнул брюки – при ближайшем рассмотрении они оказались вовсе не в обтяжку, – надел пиджак и, нахмурясь, посмотрелся в зеркало. Он одернул пиджак.

– Да, годится! Пусть портной его переделает к завтрашнему вечеру. Я хочу надеть его, когда отправлюсь предъявлять мои доказательства в замок Форхартунг.

Айвен вынужден был признать, что сине-серый мундир Форратьеров лорду Доно весьма к лицу. Может, воспользоваться правом фора, взять билет и устроиться незаметно на гостевой галерее во время заседания Совета графов? Просто чтобы посмотреть, что из этого выйдет, как любит выражаться Грегор.

Грегор…

– А Грегор знает? – внезапно спросил Айвен. – Его посвятили в ваши планы перед твоим отлетом на Бету?

– Нет, конечно! – ответил Доно. Усевшись на край постели, он принялся натягивать сапоги.

Айвен аж зубами клацнул.

– Вы что, спятили?!

– Как, если не ошибаюсь, любит говорить твой кузен Майлз, легче получить прощение, чем разрешение.

Айвен вцепился в шевелюру.

– Ладно. Вы двое… трое… втравили меня в эту историю под предлогом, что нуждаетесь в моей помощи. Так я дам вам совет. Бесплатно. – Он глубоко вздохнул. – Вы могли огорошить меня и ржать надо мной, сколько хотите. Не впервой. Можете огорошить Ришара. Флаг вам в руки. Можете огорошить весь Совет графов оптом. Майлза – сколько угодно. Но ни в коем случае, если вам дороги имеющиеся у вас шансы и если вся ваша затея – не колоссальная шутка, не вздумайте огорошить Грегора!

Байерли неуверенно поморщился. Доно, резко обернувшись, внимательно посмотрел на Айвена.

– Ты хочешь сказать, мне нужно пойти к нему?

– Да. Я не могу вас заставить, но, если вы этого не сделаете, я категорически отказываюсь дальше иметь с вами дело, – непреклонно заявил Айвен.

– Грегор может прихлопнуть всю затею одним своим словом, – осторожно сказал Доно. – Еще до того, как все начнется.

– Может, – кивнул Айвен. – Но не станет, если у него не будет веских причин. Не предоставляйте ему этих причин. Грегор терпеть не может политических сюрпризов.

– Я думал, что Грегор довольно покладист, – заметил Байерли. – Для императора, разумеется.

– Нет, – решительно отрубил Айвен. – Совсем нет. Он просто очень уравновешенный и спокойный. А это далеко не одно и то же. Тебе не захочется видеть, каков он, когда действительно зол.

– А каков он? – с любопытством спросил Бай.

– В точности как всегда. Это-то и наводит ужас.

Байерли снова открыл рот, но Доно упреждающе поднял руку.

– Бай, помимо того, чтобы поразвлечься, ты привел Айвена сюда именно из-за его связей. Во всяком случае, ты так заявил. Исходя из моего опыта, вредно игнорировать советы специалистов.

Бай пожал плечами:

– Мы ведь ему не платим.

– Я лично прошу помощи в память о прошлых услугах. И мне это непросто. И вряд ли я смогу восполнить потери. – Доно перевел взгляд на Айвена. – Так что ты нам посоветуешь сделать? Конкретно?

– Попросите Грегора о краткой аудиенции. Преждечем встретитесь или переговорите с кем бы то ни было даже по комму. Смело, глядя ему прямо в глаза… – Тут Айвену пришла в голову чудовищная мысль: – Погоди-ка! Ты ведь с ним не спала, да?

Доно усмехнулся в усы.

– Увы, нет. Упущенная возможность, о которой я теперь глубоко сожалею, заверяю тебя.

– Ага! – облегченно выдохнул Айвен. – Ну ладно. Тогда просто изложи ему свой план. Заяви о своих правах. Либо он разрешит тебе продолжать, либо зарубит все на корню. Если он запретит – что ж, тогда самое худшее останется позади, и быстро. Если же он решит позволить тебе продолжать… у тебя появится скрытая поддержка, которую Ришару при всем его желании не переплюнуть.

Прислонившись к конторке, Доно побарабанил пальцами по пыльной крышке. Забытые орхидеи лежали увядшие, как мечты Айвена. Доно пожевал губу.

– Ты можешь помочь нам получить аудиенцию? – спросил он наконец.

– Я… э… я…

Взгляд Доно сделался более настойчивым и пронзительным.

– Завтра?

– Э-э…

– Утром?

– Только не утром! – слабо запротестовал Байерли.

– Пораньше, – настаивал Доно.

– Я… посмотрю, что смогу сделать, – промямлил наконец Айвен.

Доно просветлел:

– Спасибо!

Получение этого – сделанного весьма неохотно – обещания имело один побочный положительный эффект: Форратьеры соизволили отпустить гостя, чтобы он поспешил домой и связался как можно быстрей с императором. Доно настоял, чтобы Айвен воспользовался лимузином для поездки к себе на квартиру, зарубив таким образом на корню слабую надежду Айвена, что – если повезет – по пути домой его прикончат на какой-нибудь темной аллее и он избежит последствий сегодняшних откровений.

Оказавшись в благословенном одиночестве салона, Айвен мысленно вознес краткую молитву, чтобы график Грегора оказался слишком забит и у него не нашлось времени на аудиенцию. Но скорее всего Грегор, узнав, что Айвен вдруг изменил своей привычке держаться в тени, обалдеет настолько, что мгновенно найдет время. Айвен имел случай убедиться на собственном опыте, что для сторонних наблюдателей страшнее императорского гнева было императорское любопытство.

Войдя в квартиру, Айвен накрепко запер дверь от всех Форратьеров, прошлых и нынешних. Вчера он потратил кучу времени, прикидывая, как будет принимать у себя леди Донну… Какая потеря! Не то что из лорда Доно не получился приличный мужик, просто Барраяр не нуждается в дополнительных мужчинах. Впрочем, подумал Айвен, можно пойти по пути Донны, только наоборот, и отправить лишнюю мужскую популяцию на Колонию Бета, чтобы придать более приятный вид… Он содрогнулся, представив себе это.

С тяжелым вздохом Айвен достал карту, которой ухитрялся не пользоваться уже много лет, и сунул ее в комм.

Цербер Грегора, мужчина в штатском, не соизволивший представиться (раз у тебя есть доступ к этой линии, то ты и сам должен знать, кто он), ответил немедленно:

– Да? А, Айвен!

– Я хотел бы переговорить с Грегором.

– Простите, лорд Форпатрил, вы желаете воспользоваться этим каналом?

– Да.

Брови цербера изумленно поднялись, но рука сдвинулась в сторону, и его изображение померкло. Комм мигнул.

Наконец появилось изображение Грегора. Он все еще был при параде, что немало успокоило Айвена, панически боявшегося вытащить императора из постели или из душа. Судя по фону, Грегор находился в одной из самых помпезных гостиных Императорский Резиденции. Айвен мельком заметил доктора Тоскане. Она вроде бы поправляла блузку. М-да. Будь краток. У Грегора явно есть занятие интереснее. Жаль только, что кратким быть не получится.

Невозмутимость Грегора сменилось раздражением.

– А, это ты! – Раздражение чуть улеглось. – Ты никогда не звонишь мне по этому каналу, Айвен. Я думал, это Майлз. Что стряслось?

Айвен глубоко вздохнул.

– Я только что вернулся после встречи с… Донной Форратьер в космопорте. Она прилетела с Беты. Вам надо непременно встретиться.

– Зачем? – поднял брови Грегор.

– Уверен, будет куда лучше, если она сама все тебе объяснит. Я к этому никакого отношения не имею.

– Теперь имеешь. Леди Донна напомнила о прежних услугах, да? – Нахмурившись, Грегор добавил с опасной ноткой в голосе: – Я не разменная монета в твоих любовных делишках, Айвен.

– Нет, сир, – лихорадочно заверил Айвен. – Но тебе действительно необходимо с ней увидеться. Уверяю тебя. И как можно скорей. Побыстрей. Завтра. Утром. Пораньше.

Грегор склонил голову набок. С любопытством.

– Насколько это важно?

– Об этом судить только вам, сир.

– Если уж тыне хочешь иметь с этим ничего общего… – Грегор замолчал, нервирующе глядя на Айвена. Наконец он включил что-то на комме и бросил взгляд на какой-то невидимый Айвену дисплей. – Я мог бы передвинуть… хм… В одиннадцать ровно, в моем кабинете.

– Благодарю вас, сир.

Добавлять «вы об этом не пожалеете» было бы слишком оптимистично. Вообще-то добавлять что бы то ни было смахивало на прыжок со скалы без гравикостюма. Так что Айвен лишь улыбнулся, слегка склонив голову в поклоне.

Грегор задумчиво нахмурился, но, чуть поразмыслив, кивнул в ответ и отключился.