Текст книги "Паладин душ"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Поймите, я просто жалею вашего коня.

Иста тихо хмыкнула и почувствовала, что из-за ее смешка он ослабил объятия. Было замечательно представить, что можно забыть о бдительности, но лишь на секунду. Притвориться, что безопасность обеспечивает кто-то другой. Это может длиться еще совсем недолго; он, конечно, никогда не стал бы блокировать ею правую рабочую руку, если бы они не были совсем близко от лагеря. Но, видимо, если будет притворяться она, то и он последует ее примеру. Поэтому она ухватилась за него еще крепче и позволила себе расслабиться. Глаза слипались.

Цоканье копыт по гальке, оклик; Иста знала, что это друзья, еще до того, как подняла взгляд, потому что мышцы на обнимавших ее руках совсем не напряглись.

«Твой сон окончен».

Она вздохнула.

– Милорд! – крикнул новый всадник. Сквозь опущенные ресницы Иста видела, как в уже ярком свете утра один из трех солдат в серых плащах скачет вдоль берега им навстречу. Одетые в кольчуги солдаты пустили коней галопом и окружили их смеющейся толпой.

– Она у вас! – продолжил тот, что кричал. – Я так и знал.

Голос ее спасителя звучал довольно и, может быть, немного щеголевато:

– Я знал, что ты знал.

Иста представила, какую героическую картину они собой являют верхом на боевом коне в яблоках и какое это воодушевляющее зрелище для людей лорда. Этой ночью весь лагерь только и будет об этом шептаться. А командующий поддерживает свою таинственность, и, если это расчет, она не станет винить его за это. И если, как мужчине, ему приятно галантно обнимать ее обессилевшее тело, Иста тоже не могла его в этом винить.

Солдат выдал серию коротких рапортов: пленников удалось отбить, местность очищена от врагов, раненым оказывают помощь или доставляют на носилках в ближайший город, идет подсчет потерь.

– Мы еще не отловили всех беглецов, – ответил командующий. – Хотя я начинаю сомневаться в точности показаний лорда ди Толоноксо. В отношении количества джоконцев нам лучше опираться на цифру девяносто, а не двести, как заявлял он. Вниз по течению вы найдете еще пятерых убитых. Одного я вытащил из реки в трех милях отсюда, думаю, он свалился с лошади, когда мы напали на их авангард. Остальные четверо ближе к оврагу где-то в миле от первого, там я пресек их попытку сбежать с этой леди. Возьмите с собой несколько человек, отловите их лошадей, соберите амуницию и доставьте тела к остальным, чтобы занести их в список. – Он бросил поводья коня Исты одному из солдат. – Позаботьтесь об этом животном, оно принадлежит сьере. Его сбрую принесите мне в палатку. Через некоторое время меня можно будет найти там. Найдите кого-нибудь, кто доставлял в лагерь пленников из обоза, и сразу же отправьте его ко мне. После полудня я поеду осматривать раненых и взятых в плен.

Иста подняла голову и спросила солдата:

– Среди людей, взятых в плен джоконцами, было несколько гвардейцев ордена Дочери. Кто-нибудь из них остался в живых?

– Да, я видел нескольких.

– Сколько их было? – обеспокоенно спросила она.

– Точно сказать не могу, миледи. Они все в лагере. – Он указал головой вверх по течению.

– Вы увидите их через несколько минут и услышите подробнейший отчет об их утренних действиях, – заверил ее спаситель. Он обменялся салютами с солдатами, и они разъехались в разные стороны.

– Кому принадлежат эти бравые воины? – поинтересовалась Иста.

– По счастью, мне, – ответил он. – Ах, прошу прощения. Из-за всей этой спешки я забыл представиться полностью. Эрис ди Льютес, марч Порифорса, к вашим услугам, сьера. Замок Порифорс отвечает за все острые моменты между Шалионом, Иброй и Джоконой, и местные воины – это отточенное лезвие этого меча. Благодарение богам, задача упростилась, когда в руках рейны Исель Ибра утратила свою воинственность.

Иста замерла в его нежных объятиях:

– Ди Льютес? – в ужасе повторила она. – А вы не родственник?..

Он мгновенно напрягся; все веселое дружелюбие сделалось прохладным. В его тоне появилась деланная непринужденность:

– Великого канцлера и предателя Арвола ди Льютеса? Он мой отец.

Он не был одним из двух главных наследников ди Льютеса, сыновей канцлера от первого брака, которые во времена Исты жили при дворе. Три его признанных бастарда были девочками, которых давным-давно выгодно выдали замуж. К тому времени, как Иста встретилась с ним, он уже дважды был вдовцом, причем его вторая жена умерла за десять лет до этого. И все же этот Эрис может быть сыном от второй жены. Той, которую ди Льютес на заре зрелости оставил в загородном поместье, чтобы она не мешала ему гоняться за Иасом при дворе и в открытом поле. Северная наследница, да, теперь Иста вспомнила.

Его голос посуровел:

– Вас удивляет, что сын предателя верно служит Шалиону?

– Вовсе нет. – Она подняла глаза, чтобы взглянуть на его лицо, находящееся так близко от ее собственного. Точеным подбородком и прямым носом Эрис пошел в мать, но обескураживающая энергия досталась ему от ди Льютеса. – Он был великим человеком. Вы… немного похожи на него.

Его брови взмыли вверх; он опустил голову, чтобы посмотреть на нее по-новому, смущенно, но настойчиво и жадно. Сначала Иста не поняла, насколько он себя сдерживает, но теперь маска исчезла:

– Правда? Вы встречались с ним? Видели его?

– А вы нет?

– Я не помню. У мамы был портрет, но плохой. – Эрис нахмурился. – Я почти достиг возраста, чтобы отправиться ко двору в Кардегосс, когда он умер. Я вырос. Но… наверное, так было лучше.

Его пыл угас, скрылся в своем тайном логове. Улыбка была смущенной. Зрелый сорокалетний мужчина, делающий вид, что ему нет дела до печали двадцатилетнего мальчишки. Иста разуверилась в собственной бесчувственности, потому что эта непредвиденная вспышка откровения причинила ей столько же боли, сколько нож, всаженный в живот.

Они миновали излучину реки, обнаружив за ней еще один внутренний изгиб, ведущий на луг, окруженный лесом. Трава была вытоптана, забросана вещами, обычными для полусвернутого военного лагеря, всюду виднелись кострища, валялась сбруя. Вдали, между деревьями, стояла шеренга лошадей, несколько человек седлали коней и привязывали багаж к мулам. Люди собирали вещи, садились, некоторые спали, расстелив одеяла прямо на голой земле. На дальнем конце луга, в рощице, стояли офицерские палатки.

Едва увидев ди Льютеса, человек десять окружили его, приветствуя, поздравляя, задавая вопросы, рассказывая ему новости и требуя его дальнейших распоряжений. Знакомая фигура в голубом бежала им навстречу.

– О! О! Она спасена! – радостно вопил Ферда ди Гьюра. – Мы спасены!

Он выглядел так, словно его целую милю тащили по колючему кустарнику, измученный, бледный от усталости, но здоровый: ни повязок, ни крови, если не считать уже знакомых ссадин от седла и нескольких синяков. Сердце Исты растаяло от облегчения.

– Рейна! – крикнул он. – Благодарение богам! Всем вместе и каждому в отдельности! Хвала Дочери Весны! Я был уверен, что джоконцы все-таки схватили вас! Я был в состоянии поехать с людьми марча Порифорса искать вас…

– Наш отряд, Ферда. Кто-нибудь ранен? – Иста выпрямилась, опираясь на руку марча, Ферда подошел к плечу серого в яблоках коня.

Молодой человек провел рукой по слипшейся от пота шевелюре:

– Одному в бедро попала стрела, пущенная людьми марча, ему не повезло; другой сломал ногу, когда на него свалилась лошадь. Я оставил с ними двоих, пока целители не освободятся от врачевания парней, раненных посерьезнее. С остальными – все лучше не придумаешь. Теперь со мной тоже все хорошо, потому что мое сердце больше не тонет в боли от страха за вас.

За ее спиной Эрис ди Льютес застыл, словно камень:

– Рейна? – эхом отозвался он. – Это вдовствующая рейна Иста?

Ферда, ухмыляясь во весь рот, посмотрел на него:

– А как же, сэр! Если вы спасли ее, мне должно целовать вам руки и ноги! Мы чуть с ума не сошли, когда считали пленниц и выяснили, что ее нет.

Марч смотрел на Исту, словно она прямо у него на глазах превратилась в удивительное существо из сказок.

«Ну, может, так оно и есть».

Какую из версий о гибели своего отца в руках рея Иаса он слышал? Какую ложь он считает правдой?

– Простите меня, марч, – сказала Иста ясным голосом, хотя ясности в душе и в помине не было. – Имя сьеры ди Аджело скрывает мое настоящее имя не только из смирения во время паломничества, но и ради безопасности. – Хотя это, видимо, не подействовало. – Но теперь благодаря вашей отваге я здесь и могу себе позволить снова стать Истой ди Шалион.

– Что ж, – произнес он после секундного молчания. – Ди Толоноксо ошибся не во всем. Вот это сюрприз.

Она взглянула на него сквозь ресницы. Маска вернулась на место и сидела крепко. Марч очень осторожно спустил Исту вниз, прямо в распростертые объятия Ферды.

Глава 9

Иста цеплялась за локоть Ферды, пока он вел ее по вытоптанной траве и воодушевленно пересказывал предрассветные события, увиденные им в передней части колонны. Иста слышала только одно предложение из трех, но поняла, что он просто влюблен в искусство ведения боя от Эриса ди Льютеса. Луг расплывался перед глазами. Казалось, что голова плохо пришита к телу и периодически изменяется в размерах. Глазные яблоки пульсировали, а ноги…

– Ферда, – мягко перебила юношу она.

– Да, рейна?

– Я хочу кусок хлеба и спальник.

– Этот грубый лагерь – не место для вашего отдыха…

– Любой кусок хлеба. И любой спальник.

– Я могу найти здесь нескольких женщин, которые могут сойти за горничных, но они не такие, к каким вы привыкли…

– Сойдет и твой спальник.

– Рейна, я…

– Если ты сейчас же не дашь мне спальник, я сяду прямо на землю и начну плакать. Прямо сейчас.

Эта угроза, произнесенная ровным тоном, наконец подействовала. Он замолчал, забеспокоился о тех вещах, без которых, по его мнению, она не могла обойтись и которых не было, но все же достал то, что она просила. Он отвел ее к офицерской палатке, стоявшей среди деревьев, судя по всему, выбрал первую попавшуюся, засунул голову внутрь и пригласил ее войти. Внутри было тепло и душно, пахло плесенью, незнакомцем, кожей, лошадьми и маслом для смазки клинков и доспехов. Но на земле лежал спальник. Иста легла на него в ботинках, в юбке, как была.

Ферда вернулся через несколько минут с куском хлеба. Она вытянула руку и слабо махнула ею; он сунул ломоть ей в ладонь. Она принялась его сонно жевать. А когда вернется владелец палатки… с ним разберется кто-то другой. Иста не сомневалась, что будь здесь Фойкс, он убедил бы хозяина спальника, что это не кража среди бела дня, а настоящая честь, которую нужно ценить. Но и Ферда справится неплохо. Она беспокоилась о Фойксе и ди Кэйбоне. Бродят ли они все еще по бездорожью? Лисс явно удалось сбежать и добраться до Маради, но что она будет делать потом? Может, они нашли друг друга? И… и…

Она разомкнула веки и посмотрела вверх. Пятна света проникали сквозь грубое переплетение полотна палатки и начинали двигаться, когда легкий ветерок принимался раскачивать ветви деревьев. Тело было разбито, голова болела. Не до конца съеденный кусок хлеба лежал там, где она выронила его из рук. Уже вечер? Судя по тому, что светло, и по состоянию мочевого пузыря, не позже.

Перепуганный женский голос шепотом спросил:

– Леди? Вы проснулись?

Она застонала и перекатилась на другой бок, обнаружив что Ферда или кто-то еще все же нашел для нее прислугу. Две грубоватые на вид маркитантки и аккуратная женщина в зеленых одеждах Матери, выдающих в ней служительницу-медика, ждали ее пробуждения. Как выяснилось, служительница была вызвана из города одним из курьеров марча. Все трое быстро доказали, что умеют больше, чем высокородные леди при дворе Валенды, которые своими услугами скорее досаждали Исте.

Почти половина ее личной одежды была отнята у рокнарцев – тут наверняка постарался Ферда или кто-то из его гвардейцев – и теперь лежала кучей на соседней скатке. Обилие воды для умывания, зубочистки и чистящая паста из трав, заживляющие средства и свежие бинты, тщательное расчесывание и укладка торчащих в разные стороны волос, почти чистая одежда – когда в начале вечера Иста, прихрамывая и опираясь на руку служительницы, вышла из палатки, она уже чувствовала себя если не рейной, то женщиной точно.

В лагере было тихо, но не пусто; люди небольшими группами ходили туда-сюда, выполняя после сражения загадочные поручения. Никто, видимо, не жаждал снова водрузить ее на лошадь, и это избавило Исту от необходимости устраивать истерику, на которую у нее не было сил. Она только могла чувствовать благодарность. Некоторые из ее гвардейцев уже помылись, но все еще выглядели усталыми; они разложили собственный костер в роще и раздобыли где-то пару помощниц. Ее пригласили сесть на чурбан, наскоро обтесанный под форму стула и заботливо застеленный одеялами. С этого самодельного трона Иста лениво наблюдала, как готовят ужин для ее отряда. Она отправила служительницу-медика оказать помощь тем, о ком еще не успели позаботиться; женщина вернулась ободряюще быстро. Наконец появился Ферда. К великой радости Исты, ему тоже, похоже, удалось вздремнуть, но недостаточно.

Когда со стороны костра стал подниматься чудесный аромат, прибыл Эрис ди Льютес в сопровождении десятка солдат и офицеров. Он подошел к ней и отвесил поклон, достойный королевского двора в Кардегоссе. Он вежливо спросил, как она находит здешние условия, и, услышав заверения, что все просто замечательно, отнесся к ним с сомнением.

– Летом в Кардегоссе придворные дамы часто устраивали пикники в лесу, чтобы предаваться деревенским утехам, – ответила она ему. – Было очень модно обедать на ковре, расстеленном в рощице, похожей на эту, в такую же хорошую погоду.

Если забыть о раненых и разбросанном повсюду боевом снаряжении.

Он улыбнулся:

– Надеюсь, вскоре нам удастся устроить вас получше. Мне нужно расправиться с некоторыми делами и отправить рапорты милорду провинкару Карибастоса. Но к завтрашнему утру дорога уже будет безопасна, ее очистят от рокнарских беглецов. Я имею честь пригласить вас воспользоваться гостеприимством замка Порифорс до тех пор, пока не заживут ваши раны и не пройдет усталость, а ваши люди снова не наберутся сил, и обязуюсь обеспечить вам эскорт, куда бы вы ни пожелали потом отправиться.

Иста сморщила губы, обдумывая предложение. Она чувствовала на себе тяжесть его испытывающего взгляда.

– Порифорс – это ближайшее убежище?

– Это мощная крепость. Есть деревни и города, которые расположены ближе, но их стены тоньше, и, честно говоря, это жалкие местечки. Еще полдня езды, не больше, и в гораздо лучших условиях, это я обещаю. И… – Улыбка тронула его губы, словно вспышка обаяния и теплоты. – Признаюсь, это мой дом; и я буду счастлив и горд показать его вам.

Иста не обращала внимания на то, что сердце таяло, словно воск в огне свечи. Принять его общество – значит продолжать разговаривать с ним, а это может привести к… чему? Она заметила, что Ферда смотрит на нее с горячей надеждой. Молодой офицер-дедикат, не таясь, вздохнул с облегчением, когда она сказала:

– Благодарю, милорд. Мы будем очень признательны за отдых и кров. – Помолчав, она добавила: – Может, остальным членам отряда удастся найти нас там, если мы пробудем там подольше. Когда вы будете писать ди Карибастосу, не могли бы вы передать ему, что мы с нетерпением ждем их и пусть он, если возможно, сразу же направит их сюда, если… когда их найдут?

– Безусловно, рейна.

Ферда прошептал ей:

– Если вы будете за стенами крепости, я тоже могу их поискать.

– Может быть, – шепнула она в ответ. – Давай сначала мы хотя бы доберемся туда.

Приняв настойчивое предложение Ферды, марч сел у их костра, и когда зашло солнце, кашевары, чей пыл усиливало королевское присутствие Исты, подали удивительно разнообразный ужин. Рейна не знала, что можно испечь хлеб, приправленный травами, чесноком и луком, на сковороде прямо над открытым огнем. Эрис отказался от пищи, сказав, что уже поел, но принял кружку с вином, разбавленным водой, или скорее с водой, разбавленной каплей вина.

Он откланялся довольно рано. Иста видела мерцание свечей в его палатке, когда он писал, склонившись над походным столом, который его слуги таскали с собой во время таких кампаний; он принимал списки погибших, раненых и взятых в плен, раздавал приказы, рапорты и письма, которые уносили в темноту быстрые всадники. Она видела одного джоконца из офицерского состава, которого привели для длительного допроса. Когда Иста вернулась в свою краденую палатку, теперь уже очищенную от снаряжения предыдущего владельца и окуренную ароматными травами, свет, при котором Эрис работал, все еще проникал сквозь стены, словно огонек в бесконечной ночи.

Утреннее отбытие было отложено из-за каких-то сложностей с войсками Эриса и посыльных из города, куда были отправлены джоконские пленники, что, Иста видела, не давало покоя марчу; но наконец палатки были сложены. Ей привели свежего коня, симпатичного белого мерина, на которого было надето ее седло и упряжь. Еще раньше она приметила, как молодой солдат, приведший животное, объезжал его на лугу, чтобы усмирить его нрав и убедиться, что конь пригоден для леди. Для уставшей леди преклонного возраста. Чтобы сесть верхом, удобнее было бы воспользоваться скамеечкой, но пришлось обойтись тем, что солдат дрожащими руками подсадил ее.

– Надеюсь, он понравится вам, рейна, – сказал юноша, склонив голову. – Я сам выбирал его. С тех пор как главный шталмейстер заболел, нам его очень не хватает; милорд старается выполнять обязанности двоих сразу. Но все будет проще, когда мы вернемся в Порифорс.

– Уверена, что так и будет.

Сильно пополнившиеся войска марча ди Льютеса покинули долину реки и зашагали по подсохшей местности. Сорок всадников в серых плащах Порифорса, облаченные в кольчуги и вооруженные по всем правилам, ехали впереди, за ними следовал изрядно поредевший отряд Исты и Ферды. Длинный обоз из мулов, везущих поклажу, и слуг тянулся позади, а его замыкали еще двадцать всадников, прикрывавших тыл. Маленькая армия вышла на тракт и свернула на север, на дорогу получше. Разведчики то появлялись, то снова исчезали, то спереди, то с краю, чтобы передать короткие, но, судя по всему, ободряющие рапорты офицерам Эриса.

Они спокойным шагом двигались сквозь теплое утро. Наконец Эрис улучил минутку, вырвался из под шквала вопросов своих адъютантов и поравнялся с Истой.

Он весело поприветствовал ее, сообщив, что теперь их небольшое войско движется в нужном направлении.

– Рейна, надеюсь, вы хорошо спали? Этот переход не причиняет вам особых неудобств?

– Все в порядке. Но если речь зайдет о том, чтобы пуститься рысью, я учиню бунт.

Он усмехнулся:

– Ну тогда мы не будем от вас этого требовать. В полдень мы немного передохнем, а к вечеру доберемся до Порифорса, где нас уже будет поджидать ужин, получше, чем тот, что вы отведали вчера.

– Значит, этот ужин будет просто бесподобным. Буду ждать его с нетерпением. – Учтивые ответы машинально сыпались с ее губ. Но судя по натянутой улыбке, он хотел большего, чем просто обмен любезностями.

– Кажется, мне стоит попросить прощения за то, что я не узнал вас вчера, – продолжил он. – Придворный из Толоноксо, который привез нам предупреждение о приближающейся колонне, поведал дикую историю, что среди пленников находитесь вы, но все его сведения были ложными. И когда я увидел, как джоконские офицеры уводят женщину, подумал, что это может оказаться правдой. А потом ваше вымышленное имя снова спутало все мои карты.

– Вам совсем не нужно просить прощения. Как выяснилось, я просто перестраховалась.

– Вовсе нет. Я… никогда не думал, что увижу вас. Вот так, во плоти.

– Должна признать, я рада, что вам это удалось. Иначе сегодня утром я проснулась бы в Джоконе, в каком-нибудь малоприятном месте.

Он коротко улыбнулся и покосился на Ферду, который ехал рядом с Истой с другой стороны и слушал все эти благородные речи. Любопытство и страх сцепились в животе у Исты, но верх одержало первое. Она поняла намек и сделала знак Ферде:

– Мой добрый дедикат, оставь нас ненадолго.

С разочарованным видом Ферда натянул поводья и отстал. Иста и Эрис ехали теперь бок о бок; жемчужно-белый мерин и серый конь, замечательный вид и тонкое равновесие между приличиями и частной жизнью. На рейну накатила волна тоски по Лисс: где же сейчас эта девушка? Наверное, продолжает начатое.

Эрис смотрел на нее из-под полуприкрытых век, словно изучал головоломку.

– Я должен был догадаться с самого начала. С первой минуты, как я вас увидел, я ощущаю тяжесть в вашем присутствии. Но все же вы не выглядели так, как должна была, по моему мнению, выглядеть светлейшая Иста.

Если это начало обычной учтивой болтовни, то она слишком устала, чтобы ее поддерживать. Если это нечто большее… то она устала от этого еще больше. Наконец она выдавила:

– А какой вы меня представляли?

Он неопределенно взмахнул рукой:

– Выше. Более голубые глаза. Волосы светлее, цвета золотистого меда, как пели придворные поэты.

– Придворным поэтам платят за то, чтобы они врали, как дураки, но в юности волосы у меня были действительно светлее. А вот глаза остались те же. Только, может быть, теперь они видят яснее.

– Я не мог представить себе глаза цвета зимнего дождя и волосы, напоминающие тень зимних полей. Долгая печаль поселила вас в этом унылом времени года.

– Нет, я была обычной всегда, – бросила она. Он не засмеялся, хотя тогда стало бы легче говорить. – Уверяю вас, годы не тронули во мне ничего, кроме разума.

«Хотя и он время от времени заставляет в себе усомниться».

– Рейна… если, конечно, это не причинит вам боли… Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о моем отце?

«Увы, нечего думать, что его интересуют только мои влажные глаза цвета дождя».

– Что еще можно сказать, кроме того, что знают люди? За что бы ни брался Арвол ди Льютес, все у него получалось. Оружие, лошади, музыка, стихи, военное искусство, власть… И если в его блеске и был изъян, то он как раз и заключался в его изменчивости, которая губила все попытки… – Иста не договорила, но мысль потекла дальше. Теперь, глядя на те события издалека, она поняла, что далеко не все его благие начинания увенчивались победными финалами. Юный цветок источал аромат, но плод был зелен и гнил… Да. «Я должна была понять это тогда, еще тогда. А если ума девочки на это не хватало, то где же были боги, у которых нет такого оправдания?» – Он был усладой всех глаз, что смотрели на него.

«Но только не моих».

Эрис изучал загривок своего коня.

– Нет, вы не обычная, – сказал он, немного помолчав. – Я видел женщин гораздо красивее вас, но вы притягиваете мой взгляд… Я не могу объяснить это.

Учтивый придворный, рассудила Иста, никогда не позволил бы себе сказать, что существуют женщины прекраснее его собеседницы, и чтобы объясниться, подался бы в поэзию. Простую болтовню всегда можно пресечь улыбкой. Но замечания Эриса причиняли беспокойство, заставляли воспринимать их всерьез.

Он продолжил:

– Я начинаю осознавать, почему отец рискнул жизнью ради вашей любви.

Иста сожалела, что пришлось сдержать стон:

– Лорд Эрис. Остановитесь.

Он удивленно посмотрел на нее и понял, что она не просит его придержать коня.

– Рейна?

– Вижу, романтические слухи проникли и в Карибастос. Но их тонкий вкус вовсе не пострадает, если я скажу, что Арвол ди Льютес никогда не был моим любовником.

Изумленный до глубины души, он некоторое время осмысливал ее слова. Наконец он осторожно произнес:

– Полагаю… теперь у вас нет причины говорить неправду.

– Я никогда не говорила ничего, кроме правды. Болтливые языки молвы и клеветы принадлежат не мне. Я большей частью молчала.

Кто-нибудь ошибался больше? Вряд ли.

Эрис наморщил лоб, обдумывая эту мысль:

– Но рей Иас не поверил в вашу невиновность?

Иста потерла бровь:

– Видимо, нам следует вернуться немного назад. Что вы все эти годы считали правдой о тех роковых событиях?

Он нахмурился:

– Я думал… Я считал… что мой отец был подвергнут пыткам за то, что любил вас. И видя, что он молчит, чтобы защитить вас или спасти свою честь, мучители зашли слишком далеко в своей жестокости, и он умер в подземельях Зангра. После, чтобы скрыть вину Иаса, были пущены слухи о том, что отец разграбил казну и вступил в тайный сговор с реем Браджара. Истину молчаливо признал Иас, когда имущество ди Льютеса не было изъято, как это происходит с настоящими предателями, а перешло к его наследникам.

– А вы проницательны, – отметила Иста. Где-то три четверти передано верно. Недостает только тайной сути событий. – Ди Льютес действительно был почти так же смел. Эта сказка так же хороша, как другие, и даже лучше многих.

Его взгляд метнулся к ней:

– Я обидел вас, леди. Прошу прощения.

Она решила тщательнее следить за своим голосом. Ей отчаянно хотелось, чтобы Эрис знал, что она не была любовницей его отца. Но зачем? Какое теперь это имеет значение? Его мнение о ди Льютесе, отце, который, насколько она могла судить, совсем не помнил о нем, было благородно и романтично, и почему она должна отнять у сына то единственное, что осталось ему от отца?

Уголком глаза Иста рассматривала его высокую легкую фигуру. Ну, этот вопрос решился сам собой, не правда ли?

Бесполезно подменять эту светлую ложь еще какой-нибудь ложью. Но рассказ о правде, во всей ее мрачной полноте и сложности, вряд ли поможет сбыться ее тайным романтическим мечтам.

Возможно, узнав его лучше, она осмелится открыть ему все.

«То, что его отец утонул по моему слову? Насколько же я должна узнать его, чтобы рассказать это?»

Иста набрала в легкие воздуха:

– Ваш отец не был предателем ни в постели, ни вне ее. Он был самым смелым и благородным из тех, кто когда-либо служил Шалиону. И лишь задание, неподвластное человеческому духу, сломило его.

Крах в самый ответственный момент. А крах – не предательство, даже если оно, как булыжник, упавший в воду, оставило после себя горькие брызги.

– Леди, вы ставите меня в тупик.

Нервы Исты не выдержали.

«Неужели так же, как и нервы ди Льютеса?»

– Это государственная тайна, и Иас умер раньше, чем смог освободить меня от клятвы молчать. Я пообещала, что не скажу ни слова ни одной живой душе. Могу лишь заверить вас, что имя вашего отца можно носить без стыда.

– Ох, – откликнулся он, хмуря брови. – Государственная тайна. Ох.

Боги милостивые, и несчастный человек принимает это! Ей хотелось закричать.

«Боги, зачем вы привели меня сюда? Разве я и так недостаточно наказана? Неужели это вас забавляет?»

Иста заговорила с легкостью в голосе, не ощущая этой легкости в душе:

– Но хватит о давно умершем прошлом. Давайте побеседуем о еще живом сегодня. Расскажите побольше о себе.

Уловка, которая поможет скоротать остаток пути; если Эрис такой же, как большинство кавалеров, не нужно будет выжимать из себя больше, чем ободряющие возгласы.

Он пожал плечами:

– Да нечего особенно рассказывать. Я родился в этой провинции и прожил здесь всю жизнь. Уже с самого детства я патрулирую границы. Моя мать умерла, когда нам… когда мне было около двенадцати. Меня вырастил ее верный… в общем, другие родственники, и в силу необходимости я встал на путь солдата. Порифорс достался мне от матери, и провинкар вручил мне этот замок, когда я подрос достаточно, чтобы управлять им. Огромные владения отца перешли большей частью в руки его прежней семьи, хотя некоторые имения здесь, в Карибастосе, были все же расчетливо переданы мне… У душеприказчиков, судя по всему, был какой-то сговор, но в то время меня это не занимало.

Эрис замолчал.

Видимо, подошел к концу. Его отец, блестящий рассказчик, мог целый вечер развлекать присутствующих за столом рассказами, не нуждаясь ни в каком ободрении.

Он огляделся, щурясь от яркого света северного солнца, и прибавил:

– Я люблю эту землю. Даже в темноте я узнаю каждую милю.

Иста вслед за ним обвела взглядом горизонт. Горы уменьшились и перешли в широкую, немного холмистую долину, открытую ясному небу. Уже пришло время оливковых рощ, и серебристо-зеленое изобилие то тут то там спускалось с пологих склонов. Несколько укрепленных деревень, напоминавших слегка позолоченные игрушки, виднелись вдалеке. В этот мирный день скот, впряженный в плуги, вспахивал далекие поля. В потоке воды с шумом, чуть приглушенным расстоянием, вертелось колесо плотины, доставляя влагу к садам и рядам виноградников, расположившихся на более плодородной земле. На вершинах из тощей почвы торчали серые скелеты деревьев, иссушенные солнцем, словно старички, притулившиеся на скамейках на рыночной площади.

«Кажется, ты тоже опустил некоторые моменты своей жизни».

Но последняя реплика была так переполнена истиной, что с ней было сложно не согласиться. Как может человек вот так, словно лицедей, менять одну за другой маски, скрывать свои намерения, но при этом беззаботно, легкомысленно выставлять сердце на всеобщее обозрение?

Появился разведчик и поприветствовал командующего почтительным салютом. Эрис на несколько секунд отъехал в сторону, чтобы переговорить с ним, потом поднял глаза к солнцу и нахмурился.

– Рейна, я вынужден отбыть по некоторым делам. С нетерпением жду момента, когда снова смогу насладиться вашим обществом.

Мрачно кивнув, он покинул Исту.

Вернулся Ферда, пряча любопытство за широкой улыбкой. Вскоре несколько обозных мулов с поклажей в сопровождении полдюжины вооруженных солдат проскакали вперед. Еще пару миль спустя дорога привела в большую ровную долину, которую испещряли зелеными и серебристыми пятнами виноградники и деревья. У небольшой речушки пристроилась укрепленная деревня. В оливковой роще, раскинувшейся около воды, слуги натянули несколько палаток, развели огонь и уже готовили еду.

Лорд Эрис, Иста, отряд Ферды и еще человек десять всадников свернули с дороги в эту рощицу. Оставшаяся часть обоза и солдаты проехали мимо, не задерживаясь.

Иста благодарно улыбнулась, когда Ферда помог ей спуститься с белого мерина. Уже знакомый юноша увел животное, чтобы напоить и позаботиться о нем должным образом. Другой молодой солдат пригласил Исту, опирающуюся на руку Ферды, присесть в тени старой оливы, пока готовят поесть. Из седел и попон, накрытых одеялами, они соорудили для нее кресло, вполне сносное, чтобы дать отдых усталым конечностям. Лорд Эрис собственноручно принес ей кружку вина, разбавленного водой, а сам залпом осушил другую, где, как обычно, воды было больше, чем вина.

Он вытер губы и вручил пустую кружку стоящему наготове слуге.

– Рейна, мне нужно немного отдохнуть. Мои люди исполнят любую вашу просьбу. Если вы захотите где-нибудь укрыться, то вторая палатка для вас.

– О! Благодарю. Но все же эта приятная полутень меня вполне устраивает.