Текст книги "Паладин душ"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 2

Иста сидела среди розовых кустов матери, пальцы рейны бессознательно сворачивали и разворачивали платок тончайшей работы. Фрейлина сидела рядом и тыкала в полотно иголкой, гораздо более тонкой и острой, чем ум самой вышивальщицы. Вдыхая прохладный утренний воздух, Иста без устали ходила кругами по саду, до тех пор пока фрейлина, повысив голос, не попросила ее остановиться. Женщина приостановила работу и наблюдала за руками рейны; Иста раздраженно отложила измученный кусок льна в сторону. Надежно спрятанный завесой королевских юбок шелковый башмачок принялся отбивать нервную, а вовсе не гневную барабанную дробь.

Садовник суетился рядом, поливая цветы в кадках, которые украшали все дверные проемы в ознаменование наступления сезона Дочери. Так на протяжении многих лет приказывала старая провинкара. Интересно, через сколько лет умрут заведенные ею обычаи, или они будут жить вечно, как будто бы дотошный дух старой леди продолжает наблюдать за их соблюдением? Нет, боги забрали ее душу из мира людей; в замке не появлялось новых духов, иначе Иста сразу же это почувствовала бы. Все обитающие здесь неприкаянные души были древними, измученными, исчезающими. От них остался один холод, которым ночью тянуло от стен.

Иста вздохнула через сжатые губы, разминая ноги под юбкой. Она специально подождала несколько дней, прежде чем подойти к управляющему замка с предложением отправить ее этой весной в паломничество, в надежде, что ди Феррей забудет вдову Карию. Смиренное паломничество в сопровождении нескольких фрейлин; простая одежда и никакого королевского кортежа в сто всадников в длину, которых верный управляющий считал приемлемым минимумом. Ди Феррей выдвинул массу занудных возражений практического свойства и поразился внезапной набожностью рейны. Все доводы Исты о том, что она ищет искупления грехов, были отметены ввиду того, что под его неусыпным оком она не могла совершить ничего достойного покаяния. Само собой подразумевались плотские грехи, ведь ди Феррей не был искушен в теологии. И чем настойчивее становились просьбы рейны, тем неприступнее и осторожнее становился управляющий, так что порой Исте приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не раскричаться на него. Чем яростнее она просила, тем сомнительнее представлялась ему ее затея. Вот такой мучительный парадокс.

По саду пробежал паж, на бегу отвесив Исте весьма своеобразный поклон, и скрылся в главной части замка. Спустя несколько минут оттуда появился ди Феррей и тяжело зашагал по дорожке, за ним по пятам следовал все тот же паж. Ключи от замка позвякивали на поясе управляющего, выдавая его статус.

– Куда это вы собрались, ди Феррей? – лениво поинтересовалась Иста. Она принудила ноги прекратить отбивать чечетку.

Управляющий остановился и изогнулся в поклоне, подобающем ее рангу, его должности и тучности, рукой он сделал знак, чтобы паж последовал его примеру.

– Мне сообщили, что прибыли всадники из Кардегосса, рейна. – Ди Феррей немного помедлил. – Ваш довод о том, что, согласно присяге, данной мной вам и вашим родственникам, я обязан не только охранять вас, но и подчиняться вам, не давал мне покоя.

«Ага, значит, один выпад достиг цели. Отлично».

Иста улыбнулась краешком губ.

Он улыбнулся в ответ, его лицом светилось торжеством.

– Но, поскольку мои мольбы вас не тронули, я отправил тем, кого вы наверняка послушаете, просьбу о том, чтобы они присоединились к моему скромному голосу и добавили ему королевской весомости. Старый ди Феррей в самом деле не имел права препятствовать вам, и я виноват в том, что вам пришлось из-за меня задержаться… Я не прошу меня помиловать… но за все годы, что я вам служил…

При этих словах губы Исты превратились в ниточку.

«Я сейчас выругаюсь».

– Однако рейна Исель и рей-консорт Бергон – ваши сюзерены, и помимо этого они заботятся о вашей безопасности, поскольку вы – мать рейны. Кроме всего прочего, насколько я понимаю, вы наверняка прислушаетесь к мнению канцлера ди Кэсерила. Если я не ошибаюсь, с этими послами прибудет успокаивающий совет. – Он удовлетворенно кивнул и продолжил путь.

Иста сжала зубы. Ей хотелось осыпать проклятиями Исель, Бергона или Кэсерила. Или, если честно, старого ди Феррея, который готов был лопнуть от гордости, – а ведь он всего лет на десять старше Исты. Напряжение, сковавшее тело, мешало дышать. Если так будет продолжаться, то в скором времени покровители, ограждая ее от прошедшего безумия, заново сведут ее с ума.

Из-за угла донесся стук копыт, голоса и окрики грумов. Внезапно Иста вскочила и поспешила за ди Ферреем. Фрейлина, выпутавшись из ниток вышивания, с трудом поднялась и засеменила за госпожой, издавая протестующие звуки. По привычке, видимо, решила Иста.

Во дворе, вымощенном камнями, под доброжелательным и гостеприимным взглядом ди Феррея спешивались два всадника в одеждах ордена Дочери. Они не походили на служителей местного храма. В их нарядах не было ничего аляповатого, грубого, деревенского. Все – от начищенных сапог, аккуратных голубых штанов и камзолов, чистых вышитых накидок из белой шерстяной ткани и до характерных для их ордена серых плащей с капюшонами, – все кричало об искусстве кардегосских портных. Все оружие, все попоны были вычищены, блестящие части отполированы и протерты масляной тряпкой, все было ухожено, но отнюдь не ново. Офицер-дедикат был чуть выше среднего роста, жилист и вынослив. Второй, тот, что пониже, казался более крепким, а тяжелый меч, висевший на перевязи, совсем не напоминал церемониальный.

Когда ди Феррей закончил приветствовать вновь прибывших и раздавать приказания слугам, Иста пристроилась за ним. Она сощурила глаза:

– Господа, мы знакомы?

Улыбаясь, они передали поводья замковым грумам и изящно поклонились.

– Рейна, – пробормотал тот, что повыше, – мы счастливы видеть вас снова.

И, чтобы Иста не мучилась, добавил:

– Ферда ди Гьюра. А это мой брат Фойкс.

– Ах да. Вы те самые молодые люди, что три года назад отправились вместе с канцлером ди Кэсерилом в Ибру. Мы встретились, когда Бергон прибыл сюда. Канцлер и рей Бергон ценят вас очень высоко.

– Они очень добры, – прошептал более коренастый Фойкс.

– Это честь служить вам, леди. – Старший ди Гьюра вытянулся перед ней по стойке «смирно» и огласил: – Канцлер ди Кэсерил с наилучшими пожеланиями шлет нас вам, дабы мы сопровождали вас в пути, рейна. Он просит вас, чтобы вы считали нас своей правой рукой. Руками…

Ферда споткнулся, но быстро нашелся:

– Или правой и левой рукой, например.

Его брат ехидно поднял бровь:

– И кто какая рука?

Довольство во взгляде ди Феррея сменилось удивлением:

– И канцлер поддерживает это… эту авантюру?

Интересно, какое слово он не решился сказать?

Ферда и Фойкс переглянулись. Фойкс пожал плечами и принялся рыться в седельной сумке.

– Милорд ди Кэсерил поручил мне вручить это письмо лично вам в руки, леди. – Забавно краснея, он передал ей пакет. На нем красовалась большая красная канцлерская печать и личное клеймо Кэсерила – ворон, сидящий на буквах КЭС, – выдавленное на синем воске.

Иста, не скрывая удивления, приняла пакет и поблагодарила. Когда она взломала печать, роняя воск на камни, ди Феррей вытянул шею, чтобы прочесть содержимое. Но Иста отвернулась, чтобы лишить его такой возможности.

Письмо было написано мелким почерком канцлера. Кэсерил указал все ее формальные титулы, так что заголовок был длиннее, чем сам текст, который гласил:

Я посылаю Вам этих двух братьев, Ферду и Фойкса ди Гьюра. Куда бы ни завела Вас дорога, они будут Вам верными спутниками и помощниками. Я уверен, что они послужат Вам не хуже, чем когда-то послужили мне. И пусть пятеро богов направляют Ваш путь.

Ваш наипокорнейший слуга.

Дальше следовал небрежный росчерк, конец которого полукругом загибался назад, – подпись ди Кэсерила.

Тем же самым жутким почерком – Иста вспомнила, что в пальцах Кэсерила больше силы, чем изящества – был написан постскриптум:

В память о драгоценностях, пожертвованных на путешествие, которые преподнесло королевство, Исель и Бергон шлют вам кошель. Я доверил его Фойксу. И не беспокойтесь насчет его юмора, он вовсе не так прост, как кажется.

Иста медленно улыбнулась:

– Думаю, тут все ясно изложено.

Она передала листок переминающемуся с ноги на ногу ди Феррею. По мере того как он прочитывал строки, его лицо менялось. Губы управляющего сложились в беззвучное «О»: он был слишком хорошо воспитан, чтобы произнести вслух то, что вертелось на языке. Иста мысленно поблагодарила за это старую провинкару.

Ди Феррей посмотрел на братьев:

– Но… Но рейна не может разъезжать по дорогам в сопровождении только двух солдат, какими бы хорошими они ни были.

– Конечно, нет, сэр. – Ферда отвесил ему полупоклон. – С нами приехал целый отряд. Я оставил их внизу, в городе, подкрепиться в храмовой харчевне. Всех, кроме двух, которых отправил с другим поручением. Они вернутся завтра и пополнят наши ряды.

– С другим поручением? – переспросил ди Феррей.

– Узнав, что мы отправляемся сюда, марч ди Паллиар решил прибавить нам работы. Он отправил с нами отличного рокнарского жеребца, захваченного в недавней кампании по взятию Готоргета, чтобы мы доставили коня в Палму, на коневодческую ферму, принадлежащую нашему ордену, где ему предстоит оплодотворить местных кобыл. – Лицо Ферды оживилось. – Ох, рейна, если бы вы видели этого красавца! Он отталкивается от земли и летит по воздуху! А какая у него чудесная серебристая шкура! Торговцы шелком в обморок попадали бы от зависти. Стук копыт напоминает звон цимбал; хвост развевается, как знамя; грива – словно девичьи косы; настоящее чудо природы…

Второй брат деликатно кашлянул.

– Э-э-э, в общем, замечательный конь, – заключил Ферда.

– Мне кажется, – ди Феррей, глядя в пространство, все еще сжимал в руке письмо канцлера, – нам стоит написать вашему брату ди Баосии в Тарион, чтобы он выслал конный отряд в дополнение к тому, что у нас есть. И пусть несколько леди из его домочадцев явятся сюда. Ваша невестка, например, или кто-нибудь из уже взрослых племянниц… какие-нибудь близкие семье дамы, ваши фрейлины, конечно же, и необходимые служанки и грумы. Еще следует обратиться в храм за подходящим духовным наставником. Нет, лучше будет, если мы отправим письмо в Кардегосс и попросим настоятеля Менденаля порекомендовать какого-нибудь высокообразованного служителя.

– Но это займет еще дней десять, – забеспокоилась Иста.

«Как минимум».

Надежды на вынужденную капитуляцию ди Феррея начали улетучиваться. Если все пойдет так, как он задумал – а наверняка так и случится, – то вместе с ней в поход отправится целая армия.

– Я бы не хотела откладывать выезд. Погода стоит хорошая, и дороги уже подсохли, – в отчаянии добавила она. – Мне бы хотелось путешествовать при ясном небе.

– Хорошо, хорошо, мы это обсудим, – ответил управляющий, взглянув на безоблачные небеса, словно бы соглашаясь с ее доводом. – Я поговорю с фрейлинами и напишу вашему брату.

Он задумчиво потеребил губу:

– Прислав этот кошелек, Исель и Бергон явно что-то имели в виду. Может быть, рейна, они хотели бы, чтобы вы, совершая паломничество, помолились о внуке? Это стало бы настоящим благословением для королевского Дома Шалиона и достойной целью молитв ваших паломников.

Эта идея, очевидно, больше нравилась ди Феррею, чем ей самой, ведь и его совсем недавно осчастливили рождением первого внука. Управляющий в первый раз положительно отозвался о ее авантюре, так что Иста не стала его разочаровывать.

Братья ди Гьюра и их лошади были вверены гостеприимству замка и конюшен соответственно, а ди Феррей поспешил претворять в жизнь собственные идеи. Фрейлина Исты принялась трещать о том, что же нужно надеть и взять с собой в такое трудное путешествие, как будто бы Иста собралась перевалить через горы, пересечь Дартаку и отправиться дальше, а не совершить благочестивое паломничество по Баосии. Иста попыталась остановить словесный поток жалобами на головную боль, но, поняв, что все бесполезно, скрепя сердце приготовилась терпеть.

Служанка продолжала болтать и выражала беспокойство, что так быстро наступил вечер. Сопровождаемая тремя фрейлинами, она носилась по комнате Исты, расположенной в старой части замка, складывала и перекладывала кучи платьев, мантий, накидок и туфель, отбирая одежду, подходящую по цвету для траурных нарядов рейны, стараясь предусмотреть все, что может и даже не может случиться в дороге. Иста села у окна и принялась рассматривать двор, располагавшийся у главных ворот замка. Слова и реплики сочились со всех сторон, словно вода из водостока. Теперь головная боль стала вполне реальной.

Цоканье копыт и суматоха у ворот возвестили о прибытии нового визитера. Иста привстала и посмотрела вниз. Во двор сквозь арку влетел стройный гнедой конь. На седоке был плащ с гербом канцелярии Шалиона, из-под которого виднелась гораздо более потертая одежда. Всадник, а точнее, всадница мягко соскользнула на камни двора. Курьером оказалась румяная девушка с черной косой. Она вытащила из-за седла сверток, который, после того как его встряхнули, оказался юбкой. Не особо скромничая, девушка задрала рубаху, надела юбку поверх штанов и завязала ее на тонкой талии. Затем, забавно качнув бедрами, расправила края, зацепившиеся за сапоги.

Внизу появился ди Феррей; девушка распечатала сумку с канцлерской корреспонденцией и перевернула ее. На свет появился лишь один конверт. Ди Феррей прочел, кому он адресовано, и тут же вскрыл, из чего Иста заключила, что пришло личное послание от его возлюбленной дочери леди Бетрис, фрейлины принцессы Исель. Судя по тому, как лицо управляющего смягчилось, в письме говорилось о внуке. Может быть, у малыша уже начали резаться зубки? Если так, то в скором времени Исте доложат о его достижениях. Рейна улыбнулась.

Девушка потянулась, водворила сумку на место, осмотрела ноги и копыта коня и передала животное груму, снабдив последнего строгими наставлениями. Тут Иста обнаружила, что ее собственная фрейлина пристроилась смотреть ей через плечо.

– Я хочу поговорить с этой девушкой, – решительно сказала Иста. – Приведите ее ко мне.

– Миледи, но у нее было только одно письмо.

– Ну и что? Я хочу послушать дворцовые новости.

Фрейлина фыркнула:

– Не думаю, что эта невежественная девица может быть поверенной придворных дам Кардегосса.

– Все равно, приведите ее ко мне.

Может быть, в ее голосе прозвучали стальные нотки, но, как бы то ни было, фрейлина ушла.

Наконец резкий запах лошадей и кожи возвестил о приближении девушки к гостиной рейны раньше, чем неуверенные слова фрейлины:

– Миледи, вот курьер, которого вы просили позвать.

Иста отвернулась от окна и жестом приказала фрейлине удалиться. Та неодобрительно нахмурилась, но послушалась.

Девушка удивленно и даже немного испуганно посмотрела ей вслед. Затем она исполнила нечто среднее между поклоном и реверансом:

– Рейна… Чем могу служить?

Иста едва ли могла ответить на этот вопрос.

– Как тебя зовут?

– Лисс, миледи, – и чтобы заполнить паузу, девушка добавила: – От Энилисс.

– Ты откуда?

– Сегодня? Почтовую сумку мне вручили на станции…

– Нет, я имею в виду вообще.

– А. Хм… У моего отца было небольшое поместье недалеко от Тенерета, в провинции Лабрана. Он разводил лошадей для ордена Брата и овец для продажи на рынке. Насколько я знаю, он и сейчас занимается тем же.

Состоятельный человек. Значит, такая своеобразная для девушки работа – не способ избежать жуткой нищеты.

– А как ты стала курьером?

– Я об этом даже не помышляла до тех пор, пока однажды мы с сестрой не поехали в город, чтобы доставить нескольких лошадей в храм. И тогда я увидела, как мимо галопом промчалась девушка в одежде курьера ордена Дочери… – Вспоминая, она счастливо улыбнулась. – И с того момента меня как будто ошпарило.

Может быть, сказывалось отсутствие свидетелей, может быть, причиной были молодость и сила посетительницы, но Иста с облегчением заметила, что присутствие рейны не лишает девушку дара речи:

– А ты не боишься в одиночестве разъезжать по дорогам?

Курьер мотнула косой:

– Я объезжаю опасности. По крайней мере до сегодняшнего дня мне это удавалось.

Иста ей поверила. Девушка ростом была выше нее, но все же ниже тощих парней, которых любят брать в курьеры. Лошади легче с таким седоком.

– Может быть, тебе… неуютно? Ведь приходится скакать и в жару, и в холод, вне зависимости от погоды…

– Ну, под дождем я не растаю. А быстрая езда не дает замерзнуть в мороз. И если нужно, я могу, завернувшись в плащ, переночевать под деревом. Или на нем, если место покажется подозрительным. Конечно, койки курьерских станций теплее и удобнее, – девушка иронично сощурила глаза, – хотя ненамного.

Иста вздохнула, сраженная бьющей ключом энергией.

– И сколько времени ты уже развозишь канцлерскую почту?

– Три года. С пятнадцати лет.

Что делала Иста в пятнадцать лет? Наверное, училась быть хорошей женой какому-нибудь лорду. И когда рей Иас обратил на нее внимание – а тогда ей было столько же лет, сколько сейчас девушке, – результаты обучения превзошли все, даже самые смелые мечтания родителей. И так было до тех пор, пока эти мечты не превратились в кошмар великого проклятия, висящего над Иасом. Благодаря богам и Кэсерилу теперь проклятие снято. С момента снятия прошло три года. Удушливая пелена спала с ее разума в тот день. Бессмысленность существования и душевные скитания, всегда заканчивающиеся тупиками, с тех пор превратились в привычку.

– И семья позволила тебе уйти из дома в столь юном возрасте?

Забавная гримаска осветила лицо девушки, словно лучик солнца проглянул сквозь зеленую листву.

– Кажется, я забыла их спросить. Надо об этом подумать на досуге.

– И тебя приняли на работу без разрешения отца?

– Думаю, его тоже забыли об этом спросить, очень уж были нужны курьеры. Когда что-то очень нужно – правила меняются. У отца осталось еще четыре дочери, которым нужно готовить приданое, так что я была уверена, они с братьями не побегут за мной и не притащат силком назад.

– Так ты стала курьером в тот же день? – удивилась Иста.

Белозубая улыбка стала еще шире – рейна заметила, у девушки были отличные зубы.

– Конечно. Я поняла, что если я вернусь домой и сяду сматывать очередной клубок ниток, то закричу и меня хватит удар. Кроме того, маме никогда не нравились мои клубки. Она говорила, что они кривые.

Иста понимала ее чувства. Ответная улыбка тронула губы рейны:

– Моя дочь – отличная наездница.

– Об этом слышал весь Шалион. – Глаза Лисс загорелись. – Доскакать от Валенды до Тариона за одну ночь, да еще когда враги рыскают повсюду… Со мной не случалось таких приключений. И мне никогда не доставался такой замечательный приз.

– Будем надеяться, что крылья войны больше не коснутся Валенды. А куда ты отправишься дальше?

Лисс пожала плечами:

– Кто знает? Поеду на станцию и, когда мне дадут очередное поручение, отправлюсь его выполнять. Если сьер ди Феррей напишет ответ быстро, то уеду сразу же, если нет – дам отдохнуть коню.

– Сегодня он точно не напишет… – Исте совсем не хотелось ее отпускать, но девушка выглядела растрепанной и грязной с дороги. Само собой, ей нужно помыться и освежиться. – Зайди ко мне еще, Лисс из Лабрана. В замке обедают в час дня. Жди меня там и пообедай со мной.

Девушка удивленно подняла темные брови, за этим последовал поклон-реверанс:

– К вашим услугам, рейна.

Стол старой провинкары был накрыт, как накрывался тысячи – десятки тысяч раз – до этого в будние дни, когда какой-нибудь праздник не вносил разнообразия в монотонное течение времени. Обедали в маленькой гостиной, располагавшейся внутри замковых стен, в недавно выстроенном павильоне. Уютно потрескивал камин, и солнце заглядывало в прозрачные стеклянные окна. Общество собралось тоже вполне привычное: леди Хьюлтер, сверстница и компаньонка старой провинкары, Иста, ее первые фрейлины и, как всегда важный, ди Феррей. По молчаливому соглашению стул провинкары все еще оставался пустым. Иста не высказывала желания сесть во главе стола, и, возможно, из уважения к ее скорби никто ей не предлагал.

Вместе с ди Ферреем вошли Ферда и Фойкс. Оба выглядели очень изящно и молодо. Вслед за ними появилась девушка-курьер. Присутствующие обменялись вежливыми поклонами. Лисс весьма смело разговаривала с рейной наедине, но здешняя степенная атмосфера смутила бы самых отважных из солдат. Девушка аккуратно села и съежилась, словно стараясь стать меньше. Но это не мешало ей бросать на двух братьев заинтересованные взгляды. Конский дух практически исчез, но леди Хьюлтер все же поморщила нос. Однако пустовало не только законное место провинкары. К столу был приставлен еще один стул – прямо напротив Исты.

– Мы ждем гостей? – поинтересовалась рейна у ди Феррея. Наверное, очередные пожилые друзья. Иста уже не надеялась на что-нибудь более экзотическое.

Ди Феррей откашлялся и кивнул на леди Хьюлтер.

Ее сморщенное лицо растянулось в улыбке.

– Я обратилась в храм Валенды, чтобы нам прислали подходящего служителя на роль вашего духовного наставника во время паломничества, рейна. Раз уж мы не хотим посылать в Кардегосс за придворным ученым, я подумала, нам подойдет мудрейшая Товия из ордена Матери. Она, может быть, не сильно сведуща в теологии, но знаменита как целительница. И более того, она знает вас с тех пор, как вы были ребенком. Это на случай, если на пути с вами случится какое-нибудь женское недомогание или дадут о себе знать ваши прошлые… неприятности. Всегда хорошо, когда рядом близкий человек. Тем более что, кроме нее, никто не подходит вам ни по полу, ни по положению в обществе.

Хорошо кому? Служительница Товия – закадычная подруга провинкары и леди Хьюлтер. Перед мысленным взором Исты предстало это трио пожилых леди, наслаждающихся медленной прогулкой в лучах весеннего солнца. Пятеро богов, неужели леди Хьюлтер решила тоже присоединиться к паломничеству? Иста подавила неподобающее желание закричать, так же как Лисс, в ужасе от того, что остаток жизни предстоит провести в коконе из шерстяной пряжи.

– Я знала, что вы одобрите мой выбор, – продолжала леди Хьюлтер. – Я решила, что вам захочется начать обсуждение маршрута священного паломничества прямо за ужином…

Леди нахмурилась:

– Однако не в ее привычках задерживаться.

Но ее лоб разгладился, как только слуга возвестил:

– Посланник храма уже здесь, миледи.

– Замечательно, зовите ее сюда.

Двери широко распахнулись. В гостиную вкатилась на удивление знакомая круглая фигура и остановилась, наткнувшись на стену пораженных взглядов. Этой фигурой оказался тучный служитель Бастарда, которого Иста встретила на дороге две недели назад. Его белые одеяния были не намного чище, чем тогда, только теперь на них не было налипшей грязи, остались лишь разводы спереди и на подоле.

Лучезарная улыбка вошедшего стала неуверенной:

– Добрый вечер, милые дамы и господа. Мне приказала сюда явиться некая леди ди Хьюлтер. Кому-то требовался духовный наставник для совершения паломничества…

К леди Хьюлтер вернулся дар речи:

– Я та, кого вы упомянули. Но, насколько мне известно, храм обещал прислать целительницу ордена Матери служительницу Товию. А кто вы?

Иста почувствовала, что леди Хьюлтер чуть не выпалила «Да кто вы такой?!», но сумела совладать с собой.

– Ох. – Он поклонился. – Мудрейший Шивар ди Кэйбон к вашим услугам.

В конце концов, он носит достойное имя. Тут служитель увидел Исту и ди Феррея, и удивление отразилось на его лице.

– А где же мудрейшая Товия? – без обиняков спросила леди Хьюлтер.

– Думаю, ей пришлось уехать по особо сложному медицинскому вызову за пределы Валенды.

Его улыбка стала еще более неуверенной.

– Добро пожаловать, мудрейший ди Кэйбон, – любезно обратилась к нему Иста.

Ди Феррей очнулся и приступил к выполнению обязанностей:

– В самом деле. Меня зовут ди Феррей, я – управляющий замка. А это вдовствующая рейна Иста…

Глаза ди Кэйбона сузились, и он пристально посмотрел на Исту.

– Вы и сейчас… – выдохнул он.

Ди Феррей, то ли не услышав этих слов, то ли решив не обращать на них внимания, представил братьев ди Гьюра и присутствующих дам в порядке, согласном с их положением в обществе, а затем немного неохотно добавил:

– И Лисс, канцлерский курьер.

Ди Кэйбон приветствовал всех одинаково радостным поклоном.

– Но тут что-то не так, вкралась какая-то ошибка, мудрейший ди Кэйбон, – взялась за свое леди Хьюлтер, бросая на Исту умоляющие взгляды. – Ведь в паломничество собирается отправиться вдовствующая рейна собственной персоной, чтобы молить богов послать ей внука. Но вы же не… То есть… ну мы не знаем… Вы же служитель ордена Бастарда, тем более мужчина… В общем, вы не совсем подходящий… м-м-м… человек… м-м-м…

Она оглядела присутствующих, безмолвно умоляя помочь ей выбраться из трясины, в которую забрела сама.

Где-то в глубине души Иста начала улыбаться.

Вслух она ласково сказала:

– Есть тут ошибка или нет, но я уверена, ужин вот-вот подадут. Не соблаговолите ли вы, мудрейший, озарить этот стол светом ваших знаний и в молитве перед едой обратить наши души к богам?

Ди Кэйбон выдохнул:

– Это честь для меня, рейна.

Улыбаясь и беспрестанно моргая, он уселся на стул, указанный Истой, и принялся с надеждой смотреть на слугу, который подносил каждому миску с лавандовой водой для омовения рук. Он хорошо поставленным голосом по всем правилам благословил наконец-то появившуюся еду. Кем бы он ни был, в нем не было ничего деревенского. Восторг, с которым ди Кэйбон набросился на кушанья, согрел бы сердце повара провинкары, ведь беднягу так долго мучил хилый аппетит старшего поколения. Фойкс без особого труда поспевал за служителем Бастарда.

– Вы из тех Кэйбонов, что приходятся родственниками нынешнему генералу ордена Дочери ди Джеррину? – вежливо поинтересовалась леди Хьюлтер.

– Я, кажется, прихожусь ему кем-то вроде четвероюродного или пятиюродного брата, леди, – ответил ди Кэйбон, проглотив очередной кусок. – Моим отцом был сьер Одлин ди Кэйбон.

Оба брата ди Гьюра с интересом посмотрели на служителя.

– О, – удивилась Иста. – Я видела его несколько лет назад при дворе Кардегосса.

«Наш толстый Кэйбон» – так шутливо называл его Иас. Он, как и многие из менее тучных воинов рея, храбро погиб в кровавом сражении при Далусе.

Помолчав, Иста добавила:

– А вы на него похожи.

Служитель, не скрывая радости, кивнул головой:

– И совсем об этом не сожалею.

Что-то подтолкнуло Исту на вопрос, который никто больше не осмелился бы задать:

– А леди ди Кэйбон вы сыном приходитесь?

Глаза служителя сверкнули поверх куска жаркого, насажанного на вилку:

– В общем-то, нет. Но отец все равно был мне рад и заплатил храму за опеку надо мной, когда я достиг школьного возраста. За что я самым искреннейшим образом ему благодарен. Призвание не вспыхнуло во мне, как молния, а выросло медленно, словно дерево.

Иста решила, что круглое лицо и белые одежды служителя делают ди Кэйбона старше, чем он есть на самом деле. Ему никак не больше тридцати, а может быть, гораздо меньше.

Впервые за долгое время разговор зашел не о старческих болезнях, болях, недомоганиях и способах их лечения, а о королевстве Шалион-Ибра в целом. Братья ди Гьюра могли многое поведать о недавней кампании марча ди Паллиара по возвращении под корону Шалиона горной крепости Готоргет, которой завладели враждебно настроенные северные рокнарские князья, а также о трехмесячном пребывании рея-консорта Бергона на поле битвы.

Ферда рассказывал:

– При последнем налете на крепость Фойксу досталось от рокнарского боевого молота, и он большую часть зимы провалялся в постели. Сначала никак не могли зажить ребра, которые превратились в кашу, а потом началось воспаление легких. А пока кости срастались, канцлер ди Кэсерил взял его себе писарем. А наш кузен ди Паллиар решил, что легкая поездка верхом поможет брату вернуться к утраченной форме.

Легкий румянец окрасил широкое лицо Фойкса, когда он смущенно склонил голову. Лисс посмотрела на него более пристально. Иста не могла точно сказать, представила его девушка с мечом в руках или все-таки с пером. Леди Хьюлтер не преминула высказать все, что думает по поводу того, что рейна Исель тоже отправилась на север, на поле битвы, чтобы быть поближе к мужу и волнующим событиям, и именно поэтому – а почему же еще? – в скором времени родила девочку.

– Не думаю, – сухо возразила Иста, – что если бы Исель осталась бездельничать в Кардегоссе, то на свет появился бы мальчик.

Леди Хьюлтер пробубнила что-то в ответ. Мать Исты тоже была очень недовольна, когда дочь родила Иасу Исель, тогда, много лет назад. Как будто бы Иста могла что-то с этим поделать. Как будто вторая беременность привела к лучшим результатам… Вдовствующая рейна нахмурилась под наплывом болезненных воспоминаний. Она подняла голову и перехватила проницательный взгляд ди Кэйбона.

Служитель направил беседу в более безобидное русло. Ди Феррей блеснул перед новыми слушателями парочкой старых историй, но за это Иста не стала его укорять. Ди Кэйбон поведал несколько не совсем пристойных баек, но все же они были более скромные, чем те, которые Иста слышала за столом рея. Девушка-курьер громко смеялась, но когда леди Хьюлтер одарила ее хмурым взглядом, стала прикрывать рот рукой.

– Прошу вас, не стесняйтесь, – попросила ее Иста. – В этом доме никто так не смеялся неделями. Месяцами.

«Годами».

А что если в паломничестве ее будут сопровождать не множество измотанных хранителей покоя, чьим старым костям дорога совсем не идет на пользу, а люди, которые смеются? Молодые, не отягощенные массой грехов и потерь? Те, кто готов прыгать от счастья? Люди, которые будут уважать ее как старшую, а не станут понукать ею, как провинившимся ребенком? «Как прикажете, рейна», а не «Леди Иста, вы же не можете…»

Она решилась:

– Мудрейший ди Кэйбон, спасибо храму, что он выполнил мою просьбу. Я буду рада, если во время паломничества моим духовным наставником будете вы.

– Это честь для меня, рейна. – Ди Кэйбон, не вставая, поклонился так низко, насколько позволял ему внушительный живот. – Когда мы двинемся в путь?

– Завтра, – ответила Иста.

Со всех концов стола послышались возмущенные возгласы: еще не приглашены целые списки персон, не устроена охрана, еще не прибыли нужные фрейлины, их горничные, грумы, не доставлены горы одежды, просто необходимые для путешествия, не отобраны кони и мулы и маленькая армия ди Баосии еще не добралась до Валенды.

Иста чуть не сдалась и не сказала: «Или до тех пор, пока все не будет улажено», – но вовремя взяла себя в руки. Она взглянула на Лисс, которая, жуя, восторженно прислушивалась к происходящему.