355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Лоис Буджолд » Священная охота » Текст книги (страница 6)
Священная охота
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 04:39

Текст книги "Священная охота"


Автор книги: Лоис Буджолд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Немногих. Вечером меня вызвал к себе лорд Хетвар. Курьер всё ещё был у него. Хранитель печати собрал глав кланов – принца Ригильда, королевского сенешаля, графа Баджербанка, Венцела кин Хорсривера, Альку кин Оттербайна, близнецов кин Боарфордов… Разговор был коротким: лорд Хетвар сообщил мне новость и дал инструкции.

– В чём они заключались?

– Доставить тело Болесо, привезти его убийцу… – Ингри поколебался. – Сделать всё без шума.

– Что это значит? – с искренней озадаченностью спросила леди Йяда.

– Уничтожить все свидетельства опрометчивых поступков Болесо.

«В том числе и его последнюю жертву?»

– Что? Разве вы не обязаны вершить королевское правосудие? – с возмущением воскликнула Йяда.

– Строго говоря, я служу хранителю печати Хетвару, а его главная цель, – осторожно добавил Ингри, – охранять интересы Вилда и его королевского дома.

Йяда растерянно умолкла, хмуря брови.

Храмовая волшебница похлопала пальцем по губам. Она по крайней мере шокированной не выглядела. Однако когда она заговорила снова, стало ясно, что её быстрый ум уже устремился в другом направлении.

– Никакой дух не может существовать в мире материи без телесной поддержки. Волшебники придают силу заклинаниям с помощью своих демонов, что необходимо, но недостаточно: сами демоны, в конце концов, получают питание через тело волшебника. Однако наложенное на вас заклятие питалось вашей силой. Я подозреваю… м-м… Как ты сказала, Йяда, это магия-паразит. Заклятие каким-то образом было вызвано в вас, лорд Ингри, и с этого момента его поддерживала ваша собственная жизнь. Если это странное колдовство хоть сколько-нибудь схоже с моим, оно, как вода, стекает вниз: ничего не создаёт, только крадёт силы хозяина.

Интуитивно Ингри понял, что имеет в виду Халлана, но ему вовсе не хотелось, чтобы так о нём думала леди Йяда. Многие мужчины способны убить ради прихоти власть имущих, хотя единственное заклятие, которое для этого требуется, обычно заключается в звоне монет в кошельке. Ингри приходилось охранять своего господина и обнажать ради него меч… так не было ли это тем же самым?

– Но… – Прелестные губы леди Йяды крепко сжались. – У хранителя печати Хетвара есть, должно быть, сотни офицеров, солдат, наёмных убийц. Он послал с вами полдюжины своих гвардейцев. Тот… тот, кто наложил заклятие, мог воспользоваться любым из них. Почему за мной послали единственного человека в Истхоме, о котором известно, что в нём живёт дух волка?

На лице Халланы на мгновение появилось странное выражение – озарение, удовлетворение? Однако волшебница ничего не сказала, только откинулась на спинку стула – наклониться вперёд ей было бы затруднительно.

– Насколько широко разошёлся слух о вашем несчастье? – наконец спросила она.

Ингри пожал плечами.

– Сплетни общеизвестны, однако значение моей особенности придаётся разное. Моя репутация полезна для Хетвара: немногие решаются мне противоречить.

«Или долго терпеть моё общество, приглашать в свой дом, а главное, знакомить с представительницами своего клана. Что ж, к этому я давно привык».

Йяда широко раскрыла глаза.

– Вас выбрали потому, что вину можно было свалить на вашего волка! Выбор сделал Хетвар. Значит, он и есть тот, кто наложил заклятие!

Эта мысль Ингри не понравилась.

– Не обязательно. Лорд Хетвар обсуждал ситуацию ещё до того, как появился я. Любой, с кем он говорил, мог предложить мою кандидатуру. – Однако роль, которую Йяда приписала волку, была весьма вероятной. Ингри ведь и сам готов был бы обвинить в гибели своей подопечной волка-у-себя-внутри. Он сам бы вынес себе приговор и не был бы способен защищаться. Даже если бы он пережил покушение на леди Йяду… он вспомнил, как чуть не погиб накануне при переправе. Так или иначе, и жертву, и её палача заставили бы молчать.

Ингри пришёл к двум чрезвычайно неприятным заключениям. Первое заключалось в том, что ему по-прежнему предстояло везти леди Йяду туда, где её, возможно, ожидала смерть. Утонуть в реке, может быть, оказалось бы менее мучительно, чем погибнуть от яда в тюремной камере, и уж тем более такая смерть не была бы сопряжена с кошмаром неправого суда и последующей казни.

Второе же заключалось в том, что тайный могущественный враг окажется весьма недоволен, когда они оба явятся в Истхом живыми.

Глава 6

Ингри всю ночь мучили кошмары, хотя утром он не мог их вспомнить; проснулся он, чувствуя лёгкую лихорадку. Сквозь окошко крохотной, но всё-таки отдельной комнаты под самой крышей гостиницы пробивались солнечные лучи. Рассвело. Пора отправляться в путь.

Первое же движение пробудило боль во всём его избитом и исцарапанном теле, так что Ингри поспешно отказался от намерения сесть. Однако и лёжа облегчения он не испытывал. Ингри осторожно повернул голову, и по шее словно пробежало пламя. Взгляд его упал на груду посуды, которую он составил на полу у двери. Всё это неустойчивое сооружение выглядело нетронутым. Хороший знак.

Повязки на правой руке и на запястьях Ингри оставались на месте, хоть сквозь них и проступила кровь. Ингри пошевелил пальцами. Итак, прошлый вечер ему не примерещился, какими бы невероятными ни казались все вчерашние ужасы. По мере того как воспоминания возвращались, Ингри ощутил болезненную судорогу в животе.

Ингри со стоном заставил себя подняться и доковылял до умывальника. Зачерпнув левой рукой ледяной воды, он плеснул себе в лицо, но это ничему не помогло. Натянув штаны, он присел на край постели и попытался надеть сапоги, но на опухшие щиколотки налезать они отказались. Ингри признал своё поражение и уронил сапоги на пол. Он осторожно снова прилёг поверх сбитого одеяла. Всякие мысли в голове вытесняло что-то вроде гудения. Ингри пролежал ещё около получаса, судя по перемещению светлых квадратов по полу, и за всё это время единственным, о чём он оказался в силах подумать, было смутное огорчение невозможностью натянуть сапоги.

Скрипнула дверь, и за звоном рассыпавшейся посуды последовали изумлённые ругательства Гески. Морщась, лейтенант пробрался между раскатившимися по полу кружками и мисками. Геска был одет в кожаный дорожный костюм с накинутым поверх серо-голубым плащом гвардейцев Хетвара и явно привёл себя в порядок ради торжественного сопровождения траурного кортежа: светлые волосы были расчёсаны, добродушное лицо выбрито. На Ингри он посмотрел с ужасом.

– Милорд…

– Ах, Геска… – Ингри всё же удалось прохрипеть: – Как там наш свинский парень?

Геска покачал головой, всё ещё под впечатлением от увиденного.

– Иллюзия развеялась где-то к полуночи. Мы отправили его в постель.

– Проследи, чтобы он не попадался просвещённой Халлане.

– Ну, тут проблем не будет. – Геска встревоженно смотрел на синяки и забинтованные руки Ингри. – Лорд Ингри, что всё-таки случилось с вами вчера вечером?

Ингри заколебался.

– А что об этом говорят?

– Солдаты, сидевшие в зале, доложили мне, что вы заперлись с волшебницей, а потом часа через два из комнаты неожиданно донёсся ужасный шум – вопли и грохот, так что с потолка этажом ниже посыпалась штукатурка. Впечатление было такое, словно там кого-то убивали.

«Почти…»

– Волшебница и её слуги потом вышли из гостиницы, как будто ничего не случилось, а вы, хромая, отправились к себе, не сказав никому ни слова.

Ингри постарался, насколько возможно, вспомнить те отговорки, к которым прибегла Халлана.

– Да… Я нёс… нёс блюдо с окороком и нож и споткнулся о стул. – Нет, про стул она ничего не говорила… – Опрокинул стол и при этом порезал руку.

Геска сморщился: ему явно никак не удавалось соотнести описанное событие со странной коллекцией синяков и повязок на Ингри.

– Мы фактически уже готовы отправляться. Здешний жрец ждёт, чтобы благословить гроб Болесо. Вы будете в состоянии ехать верхом? После случившегося…

«Неужели я выгляжу так ужасно?»

– Ты передал моё письмо лорду Хетвару курьеру храма?

– Да. Женщина уехала на рассвете.

– Тогда… Скажи солдатам, что они пока свободны. Я жду инструкций. Лучше задержимся здесь и дадим лошадям отдых.

Геска молча поклонился, но по его глазам было понятно, что лейтенант удивлён: зачем было выжимать из людей и животных последние силы, чтобы неизвестно зачем потратить здесь сэкономленное время? Геска поднял с пола миски и кружки, поставил их на умывальник и, бросив на Ингри ещё один озадаченный взгляд, вышел.

Ингри написал последний отчёт хранителю печати сразу по прибытии в Реддайк, сообщая об остановке кортежа в этом городе и прося о том, чтобы его сменили под тем предлогом, что ему не по силам выполнение всех положенных церемоний. В письме, таким образом, не было ни слова о храмовой волшебнице. Ингри не упомянул и о происшествии на переправе; ни о чём, связанном с пленницей, Ингри не упомянул вообще. Обязанность докладывать лорду Хетвару обо всём происходящем вступила теперь в схватку с поселившимся в сердце Ингри страхом. Страхом и яростью…

«Кто и как наложил на меня это чудовищное заклятие? Почему кому-то понадобилось превращать меня в безмозглое орудие? И не может ли такое случиться снова?»

Собственная ярость пугала Ингри, хотя как раз страх и питал гнев, перехватывая горло и заставляя боль пульсировать в висках. Ингри откинулся на подушку, пытаясь вернуть себе трудно давшуюся самодисциплину, рождённую жреческими пытками в Бирчгрове. Постепенно ему удалось заставить мышцы расслабиться.

Прошлой ночью он выпустил своего волка на свободу. Он сам снял с него цепи. Был ли волк снова на привязи сегодня утром? И если нет, что дальше? Как ни болело всё тело Ингри, духовно он не ощущал разницы ни с каким другим утром своей взрослой жизни. Так чем же была его настороженность сейчас, в Реддайке, – просто данью старой привычке или проявлением здравого смысла? Объяснялось ли его нежелание делать хоть шаг в сторону Истхома в неведении простой предусмотрительностью? Физическое состояние Ингри давало ему благовидный предлог для промедления, но было ли оно укрытием охотника или прибежищем труса? Ингри никак не удавалось разорвать этот мучительный замкнутый круг мыслей.

Новый стук в дверь заставил Ингри отвлечься от бесплодного самокопания. Резкий женский голос произнёс:

– Лорд Ингри! Мне нужно вас видеть.

– Войдите, мистрис Херги. – Ингри с опозданием вспомнил о том, что так и не надел рубашку. Ну да Херги – опытная целительница-дедикат, а не робкая девица. Было бы, конечно, вежливее принять её сидя…

– Хм-м. – Губы Херги сжались в тонкую линию, когда она с деловым блеском в глазах оглядела Ингри. – Рыцарь Геска не преувеличивал. Что ж, ничего не поделаешь: встать вам всё-таки придётся. Просвещённая госпожа желает увидеться с вашей пленницей до своего отъезда, а я хотела бы отправиться в путь как можно скорее. Нам и сюда-то добраться было нелегко; я с ужасом думаю о том, что нам ещё предстоит. Так что вставайте. Ох, погодите-ка… лучше будет сначала…

Женщина поставила свою кожаную сумку на умывальник и стала рыться в ней. Найдя квадратную бутылку синего стекла, она вытащила пробку и налила в ложку отвратительного вида сироп. Ингри опёрся на локоть и только собрался спросить «Что это?», как ложка оказалась у него во рту. Жидкость была мерзкой на вкус, но Ингри пришлось проглотить её: выплюнуть снадобье под суровым взглядом Херги он не решился.

– Смесь настоя коры ивы и ромашки, спирт и ещё несколько полезных ингредиентов. – Целительница оглядела Ингри с ног до головы, надула губы и отмерила ему ещё одну ложку. Коротко кивнув, она заткнула бутылку пробкой. – Должно помочь.

– Какая гадость… – Ингри сглотнул поднявшуюся к горлу желчь.

– Э, вы скоро перемените мнение, обещаю. А теперь давайте посмотрим, как держатся повязки. – Херги умело разбинтовала руки Ингри, смазала раны мазью и наложила свежие бинты, потом промыла шов у него на голове какой-то едкой жидкостью и одела Ингри, решительно отводя его руки, когда он пытался сделать это сам. – Не вздумайте запачкать новые повязки, лорд Ингри. И перестаньте сопротивляться. Вы меня только задерживаете.

Ингри не приходилось принимать такие услуги от женщины с шестилетнего возраста, но теперь боль чудесным образом исчезла и сменилась ощущением расслабленности, словно он плыл по тёплым волнам. Ингри перестал сопротивляться умелым рукам Херги; к тому же он вдруг смутно понял, что напряжённая сосредоточенность целительницы к нему не имеет отношения.

– Просвещённая Халлана хорошо себя чувствует? После того, что случилось вчера вечером?

– Ребёночек повернулся. Теперь роды уже совсем скоро – может быть, завтра, может – через неделю. А отсюда до Сатлифа – двадцать пять миль по плохим дорогам. Вот я и хочу, чтобы она благополучно добралась до дома. Как можно скорее, лорд Ингри, так что не вздумайте её задерживать: что бы она у вас ни потребовала, выполняйте без споров, будьте так добры. – Херги свирепо шмыгнула носом.

– Хорошо, мистрис, – покорно ответил Ингри и, мгновение поколебавшись, добавил: – Ваше снадобье, похоже, здорово действует. Вы не оставите мне всю бутылку?

– Нет. – Целительница опустилась на колени, чтобы обуть Ингри. – Ох, а ведь сапоги не налезут. Нет ли у вас с собой другой обуви? – Она решительно поднялась и принялась рыться в его седельной сумке, извлекла старые высокие ботинки на шнуровке и натянула на Ингри. – А теперь вставайте.

Резкая боль в руке, за которую его потянула Херги, показалась благословенно далёкой, как новости из чужой страны. Женщина безжалостно потащила Ингри за собой.

Просвещённая Халлана уже ожидала в зале той гостиницы, где содержали леди Йяду, на другом конце главной улицы Реддайка. Волшебница взглянула на повязки на руках Ингри и вежливо проговорила:

– Надеюсь, утром вы чувствуете себя лучше, лорд Ингри?

– Да, благодарю вас. Снадобье помогло, хотя из него получился странный завтрак. – Ингри улыбнулся, несмотря на опасение, что улыбка у него получится довольно бессмысленная.

– Ох, конечно… – Халлана взглянула на Херги. – Сколько ты ему дала? – Женщина в ответ показала два пальца. Ингри не мог решить, была ли гримаса Халланы одобрительной или осуждающей; Херги в ответ только пожала плечами.

Следом за женщинами Ингри поднялся в комнату на втором этаже. Дуэнья с некоторой опаской открыла им дверь. Ингри с сомнением огляделся, опасаясь увидеть следы своего вчерашнего неистовства, но обнаружил лишь полустёртые пятна крови на полу и выщербины в дубовых досках. Услышав об их приходе, из спальни вышла Йяда. Она была одета в тот же серо-голубой дорожный костюм, что и накануне, но сменила сапожки на более лёгкие кожаные туфельки. Ингри внимательно взглянул на неё; выражение бледного лица девушки было серьёзным и задумчивым.

Ингри с беспокойством задумался о собственном изменившемся восприятии. Йяда казалась ему не столько другой, сколько что-то приобретшей, обладательницей какой-то странной энергии. От неё исходил лёгкий тёплый запах, похожий на аромат нагретой солнцем сухой травы. Ингри почувствовал, как губы его приоткрылись, чтобы распробовать солнечную эманацию, – напрасная попытка, ведь это не было физическим ощущением.

Вокруг Халланы тоже чувствовалась головокружительная атмосфера сверхъестественного – частично из-за её беременности, но главным образом из-за окружающего её нематериального вихря, напомнившего Ингри порыв ветра после удара молнии: её приручённого демона. Две обыкновенные женщины – Херги и дуэнья – неожиданно показались плоскими и бесцветными, словно нарисованные углём на бумаге контуры.

Просвещённая Халлана обняла Йяду и вложила ей в руку письмо.

– Нам нужно как можно быстрее отправиться в дорогу, иначе мы не доберёмся домой до темноты, – сказала волшебница девушке. – Я бы предпочла вместо этого сопровождать тебя, но… Всё это очень меня беспокоит, особенно… – Кивком головы она указала на Ингри, явно имея в виду заклятие, которое было на него наложено, и тот согласно кивнул. – Тут следует разбираться храму, даже не говоря о… ну, не важно. Да сохранят тебя в пути пять богов! Это письмо к главе моего ордена в Истхоме: я прошу его обратить внимание на всё связанное с обвинением. Если повезёт, он продолжит с того места, где я вынуждена остановиться. – Халлана снова без особого доверия посмотрела на Ингри. – Я поручаю вам, милорд, позаботиться о том, чтобы письмо попало по назначению. И никуда больше.

Ингри махнул рукой, выражая неуверенное согласие, и губы Халланы сжались ещё сильнее. Будучи доверенным агентом Хетвара, Ингри знал, как вскрывать письма, не оставляя следов, и сейчас он был уверен: волшебница догадывается, что ему известны эти шпионские уловки. Однако Бастард – божественный покровитель шпионов, и у его жрицы наверняка найдётся козырь в рукаве. И к помощи какого из своих священных орденов она намерена прибегнуть? Во всяком случае, если Халлана и обеспечила своему письму магическую защиту, новые способности Ингри не позволяли ему её обнаружить.

– Просвещённая… – Голос Йяды неожиданно прозвучал тихо и неуверенно.

«Просвещённая, а не дорогая Халлана», – отметил Ингри.

Херги уже протянула руку, чтобы открыть дверь перед своей хозяйкой, и теперь недовольно нахмурилась, когда Халлана снова повернулась к девушке.

– Да, дитя?

– Нет… ничего. Пустяки. Это просто глупость с моей стороны…

– Позволь мне самой судить об этом. – Халлана опустилась в кресло и ободряюще кивнула головой.

– Мне этой ночью приснился очень странный сон. – Йяда нервно стала прохаживаться по комнате, потом села на скамью у окна. – Новый.

– Странный?

– Необыкновенно живой. Я сразу вспомнила его утром, когда проснулась, а все остальные сновидения изгладились из памяти.

– Продолжай. – Лицо Халланы казалось высеченным из камня: с таким вниманием она слушала Йяду.

– Он был очень короткий: что-то вроде видения. Мне казалось, я вижу… не знаю, как сказать… посланца смерти в виде жеребца. Он был чёрный как уголь, без единого пятнышка или отблеска света на шкуре, с раздувающимися красными ноздрями, из которых шёл дым, с огненными гривой и хвостом. Жеребец скакал галопом, но очень медленно. От его копыт летели искры, а пылающие отпечатки подков превращали всё вокруг в пепел. И вообще кругом клубился пепел… Всадник был так же чёрен, как и конь.

– Хм-м… Кто ехал на коне – мужчина или женщина?

Йяда нахмурила брови.

– Этот вопрос кажется почему-то неправильным. Ноги всадника переходили в рёбра коня, словно их тела были одним целым. В левой руке всадник держал цепь и вёл на привязи огромного волка.

Брови Халланы поползли вверх, и она посмотрела на Ингри.

– Ты узнала этого… именно этого волка?

– Я не уверена. Может быть. Волк был чёрным с оловянным отливом, совсем как… – Голос Йяды стих, потом снова окреп. – Во сне по крайней мере он показался мне знакомым. – Карие глаза Йяды скользнули по Ингри, и их задумчивое выражение смутило его. – Только на этот раз он был волком целиком. На нём был ошейник с шипами, и шипы были обращены внутрь и впивались в шею. С его морды капала кровь, превращая пепел в лужицы чёрной грязи. Потом пепел забил мне глаза и рот, и больше я ничего не видела.

Просвещённая Халлана надула губы.

– Да, дитя, действительно, живой сон… Я должна буду всё обдумать.

– Ты предполагаешь, что он может быть вещим? Может быть, это просто следствие… – Йяда обвела рукой комнату, напоминая о странных событиях прошлого вечера, и искоса взглянула на Ингри сквозь ресницы.

– Вещие сны, – наставительно проговорила Халлана, – могут быть пророческими, содержать предостережение или указание. Как тебе кажется, твой сон из таких?

– Нет. Он был совсем кратким – я уже об этом говорила. Правда, очень напряжённым…

– Что ты чувствовала? Не когда уже проснулась, а во время сновидения? Ты боялась?

– Не то чтобы боялась… Во всяком случае, не за себя. Скорее я испытывала ярость… досаду. Я как будто пыталась догнать кого-то и не могла.

Некоторое время в комнате стояла тишина. Потом Йяда спросила:

– Просвещённая… что мне делать?

Халлана, чьи мысли явно были очень далеко, заставила себя улыбнуться.

– Ну, молитва никогда не помешает.

– Разве это ответ на мой вопрос?

– В твоём случае, возможно, как раз ответ. Твой сон не кажется мне утешением.

Йяда потёрла лоб, словно у неё болела голова.

– Не хотела бы я ещё увидеть подобные сны.

Ингри тоже хотелось спросить: «Просвещённая, что мне делать?» – но какой ответ, в конце концов, мог он от неё услышать? Оставаться на месте? Но если он не явится в Истхом, Истхом явится к нему, со всеми положенными церемониями. Ехать дальше, как предписывает ему долг? Ни одна жрица храма не могла бы дать ему иного совета. Бежать и заставить Йяду бежать? Согласится ли она? Он однажды, в лесу у реки, уже предлагал ей это, и она вполне разумно отказалась. Но что, если организовать всё более ловко: ночью и так, чтобы никто не догадался, кто обеспечил ей коня, деньги, одежду… охрану?

«Об этом нужно будет ещё поговорить».

А может быть, можно поручить её покровительству жрицы, её подруги, – тайком переправить в Сатлиф? Будь такое убежище доступным, Халлана наверняка уже предложила бы… Готовые сорваться с языка слова Ингри превратил в кашель, опасаясь, что получит указание удалиться и молиться.

Херги помогла своей госпоже подняться из кресла.

– Да будет твоё путешествие благополучным, просвещённая, – сказала Йяда, криво улыбнувшись. – Мне очень не хотелось бы думать, что из-за меня ты подвергаешься опасности.

– Не из-за тебя, дорогая, – рассеянно ответила Халлана. – Или по крайней мере не из-за тебя одной. Всё это оказалось гораздо более сложным, чем я ожидала. Мне необходимо посоветоваться с моим дорогим Освином. У него такой логический ум.

– Освином? – переспросила Йяда.

– Моим супругом.

– Погоди, – глаза Йяды сделались круглыми от изумления, – это ведь не тот… не тот Освин? Наш Освин, просвещённый Освин из пограничной крепости? Тот надутый сухарь? С руками и ногами, как палки, и шеей, как у цапли, проглотившей лягушку?

– Тот самый. – Супругу Освина ничуть не смутило такое нелестное описание; выражение её лица смягчилось. – Уверяю тебя, с возрастом он исправился. И он теперь почти лысый. И я тоже… ну, надеюсь, я тоже немножко исправилась.

– Ну и чудеса творятся на свете! Не верю своим ушам! Ведь вы же непрерывно спорили и ссорились!

– Только по поводу теологии, – мягко возразила Халлана. – Понимаешь, нам обоим это очень важно. Ну… Всё-таки по большей части мы расходились во мнениях насчёт богов. – Губы волшебницы дрогнули от какого-то невысказанного вслух воспоминания. – И раз мы разделяли одну страсть, со временем за ней последовали и другие. Освин отправился за мной в Вилд, когда срок его службы в храме закончился, – я ещё сказала ему, что он делает это, чтобы оставить за собой последнее слово. Таких попыток он не оставляет до сих пор. Освин теперь преподаёт в семинарии, а что касается споров – они для него величайшее блаженство. Я поступила бы жестоко, если бы лишила его такой возможности.

– Просвещённый господин здорово управляется со словами, – подтвердила Херги, – и мне представить страшно, что он мне скажет, если я не доставлю вас домой в целости и сохранности, как обещала.

– Да, да, дорогая Херги. – Улыбаясь, волшебница наконец заковыляла из комнаты под бдительным присмотром служанки. Проходя мимо, Херги одобрительно кивнула Ингри – благодаря его если не за содействие, то по крайней мере за молчание.

Ингри взглянул на Йяду: на лице девушки, смотревшей вслед подруге, было написано раскаяние. Йяда поймала его взгляд и грустно улыбнулась. Чувствуя странную теплоту, Ингри улыбнулся ей в ответ.

– Ох! – вскрикнула Йяда, невольно поднося руку к губам.

– Что такое? – озадаченно поинтересовался Ингри.

– Вы умеете улыбаться! – Судя по её тону, это было таким же чудом, как если бы Ингри вдруг отрастил крылья и взлетел к потолку. Ингри даже поднял глаза, представив себе такую картину. Крылатый волк? Ингри потряс головой, чтобы прогнать глупую мысль, но это вызвало только головокружение. Может быть, и хорошо, что Херги увезла с собой ту бутылку…

Йяда подошла к окну, выходившему на улицу, и Ингри присоединился к ней. Вместе они смотрели, как Херги осторожно сажает свою госпожу в починенную тележку под бдительным присмотром Бернана. Грум – или кузнец, или кто бы он ни был – взялся за вожжи, щёлкнул языком, и приземистые лошадки потрусили по улице и свернули за угол. Дуэнья начала возиться с седельными сумками, распаковывая вещи, приготовленные в дорогу, но, как и гроб Болесо, не погруженные из-за приказа Ингри задержаться на день.

Он стоял очень близко от Йяды, глядя через её плечо, – так близко, что мог бы коснуться нежной кожи там, где из сетки выбилось несколько прядей волос. Йяда не отодвинулась, хотя, оглянувшись, оказалась лицом к лицу с Ингри. В её взгляде не было ни страха, ни отвращения; только пристальное внимание.

И это при том, что она видела не только чудовище, рождённое заклятием, но и его волка; его скверна, его способность к насилию были теперь для Йяды не сплетней, не слухом, а непосредственно пережитым опытом. Который невозможно отрицать…

«Она и не отрицает. Так почему же она не отшатывается в ужасе?»

Ингри чувствовал растерянность. Ведь всё можно повернуть наоборот: как он-то сам относится к её леопарду? Он видел его – в той странной реальности – так же отчётливо, как она видела его компаньона-волка. Логически рассуждая, она осквернена так же, как и он. И тем не менее ночью ей являлся бог, и лёгкого касания его плаща было достаточно, чтобы вызвать восторженное возбуждение… Все теологические теории, которые жрецы храма вдалбливали в упирающегося подростка-Ингри, таяли как снег под безжалостными лучами какого-то великого Факта, маячившего где-то на границе рассудка Ингри. Зверь Йяды был ослепительно прекрасен. Ужас, похоже, обрёл новый, очаровывающий оттенок, о чём Ингри никогда и не подозревал.

– Лорд Ингри, – заговорила Йяда, и её тихий голос взволновал кровь Ингри, – я хотела бы последовать совету просвещённой Халланы и вознести молитвы в храме. – Девушка бросила настороженный взгляд на дуэнью. – Без помех.

Мысли Ингри едва ли не со скрипом пришли в движение. Отвести пленницу в храм, оставив компаньонку в гостинице, было замечательной возможностью: в этот час храм будет безлюден, и они смогут поговорить, не скрываясь и в то же время наедине.

– Никто не удивится, если я провожу вас в храм, леди, молить богов о милосердии.

Губы девушки дрогнули.

– Скажите лучше о правосудии, и я соглашусь с вами.

Ингри отодвинулся от Йяды и согласно кивнул. Предоставив дуэнье освобождение от её обязанностей на час, Ингри следом за леди Йядой вышел из гостиницы. Осторожно ступив на мокрый булыжник, девушка взяла Ингри под руку и двинулась по улице, не глядя на спутника. Вскоре перед ними вырос храм, выстроенный из местного серого камня, – типичный образец основательности времён царствования внука великого Аудара; впрочем, вскоре дартаканские завоеватели показали, что и они способны пасть жертвами кровавых междоусобиц.

Ингри и Йяда вошли через кованые ворота в обнесённый высокой стеной двор и оказались перед величественным портиком. Внутренность храма после яркого утреннего солнца казалась сумрачной и холодной; только узкие полосы света падали вниз через круглые окна, расположенные под потолком. Три или четыре коленопреклонённые или распростёртые фигуры виднелись перед алтарём Матери. Ингри почувствовал, как на мгновение напряглась рука леди Йяды: девушка сквозь арку бросила взгляд на установленный в зале Отца гроб Болесо, накрытый богато расшитым покрывалом; рядом с ним стоял караул из солдат городской стражи. Однако в этот час залы Дочери и Сына были безлюдны, и Йяда решительно направилась к алтарю Сына.

Девушка грациозно опустилась на колени; Ингри последовал её примеру, хотя и далеко не с изяществом. Камень пола был таким жёстким и холодным… Йяда молча смотрела вверх. Какую молитву возносит она Сыну?

– Что, – тихо начал Ингри, – случится с вами, как вы думаете, по прибытии в Истхом? Что вы намерены делать?

Йяда искоса, не поворачивая головы, взглянула на Ингри. Таким же тихим голосом она ответила:

– Думаю, что меня допросят королевские судьи или храмовые следователи, а скорее всего и те, и другие. Не сомневаюсь, что жрецы проявят интерес, особенно после последних событий и письма просвещённой Халланы. Я намерена говорить чистую правду, потому что это моя лучшая защита. – Губы Йяды искривила лёгкая улыбка. – К тому же, говорят, так легче всего запомнить собственные слова.

Ингри только вздохнул в ответ.

– Каким вы представляете себе Истхом?

– Ну… я там никогда не бывала, но мне всегда казалось, что это великолепный город. Самым роскошным, конечно, должен быть королевский дворец, но принцесса Фара столько рассказывала и о причалах на реке, о стекольных мастерских, о школах при главном храме… и о Королевском колледже тоже. Дворцы, сады, лавки с модной одеждой, скриптории… Говорят, лучшие ювелиры и прочие ремесленники живут в столице. И ещё актёры разыгрывают представления – не только в дни священных праздников, но и для удовольствия знати в резиденциях вельмож.

Ингри решил испробовать другой подход.

– Случалось ли вам видеть, как стая стервятников кружит вокруг тела какого-нибудь крупного и опасного зверя – быка или медведя, – который умирает, но ещё жив? Большинство ждёт в сторонке, но некоторые подскакивают, вырывают клок и тут же убегают. По мере того как идёт время, любители падали придвигаются всё ближе, и вид этого стягивающегося кольца привлекает издалека родичей трупоедов, которые боятся упустить лакомый кусочек, когда наконец начнётся пиршество.

Леди Йяда с отвращением поморщилась и вопросительно взглянула на Ингри.

– И что?

Ингри позволил прозвучать в своём тихом голосе зловещей нотке:

– Сейчас Истхом очень похож на такую стаю. Скажите, леди Йяда, кто, по-вашему, будет избран следующим священным королём?

Йяда заморгала.

– Мне кажется, принц-маршал Биаст. – Старший и более вменяемый брат Болесо в последнее время под руководством советников отца зарабатывал себе воинскую славу на северо-западной границе.

– Так думали очень многие, пока священного короля не поразила долгая болезнь, а теперь ещё и паралич. Если бы удар случился лет через пять, королю, по мнению Хетвара, удалось бы ещё при своей жизни добиться избрания Биаста. Или же если бы старик скончался скоропостижно – тогда Биаста удалось бы усадить на трон, воспользовавшись трауром, до того как оппозиция успела бы собраться с силами. Мало кто предвидел эту полужизнь-полусмерть, длящуюся месяцами и дающую возможность манёвра тёмным силам… впрочем, как и всем остальным. Люди стали задумываться, перешёптываться, испытывать искушение… – Священный король уже на протяжении пяти поколений избирался из представителей клана Стагхорнов, и другие кланы давно уже начали подумывать о том, что пришла их очередь занять престол.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю