Текст книги "Криоожог"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Чуть позже. Сначала хотелось бы умыться.

– Умыться? – нахмурился Джин, словно никогда о таком новшестве не слыхивал.

– Мыло у тебя есть? – продолжил Майлз. – Бороду, полагаю, ты не бреешь…

Джин отрицательно покачал головой, однако тут же кинулся шарить по своим захламленным полкам и вскоре вернулся с засохшим куском мыла, пластиковой кюветой и сероватым полотенцем. Майлзу пришлось попросить Джина развязать бельевую веревку, после чего он с благодарностью принял мыло с другими принадлежностями и поплелся за теплообменник, где ждали кран и вода. Там разделся, вернее, сорвал лохмотья, оставшиеся от одежды, и не только умылся – вымылся весь, не забыв хорошенько намылить стертые ступни и колени. Особенно колени – те сверкали ушибами и ссадинами, хотя воспаления вроде не было. Джин хвостиком пришлепал за ним – понаблюдать. Наморщив от любопытства лоб, разглядывал бледные шрамы, исполосовавшие торс. Майлз оделся в свое попахивающее тряпье и поплелся обратно. Юный хозяин дома предложил ему единственный стул, на который Майлз радостно опустился.

Джин поставил кастрюльку с водой на обычный, хотя и изрядно затасканный аккумуляторный калорифер. Мальчишечье царство на крыше в основном состояло из хлама, подобранного на свалках. Хотя, надо заметить, небесполезное. Вода закипела быстро, и Джин положил в нее три куриных яйца – бесценное богатство.

– Коричневое отложила Твиг, – сообщил мальчик, – а Галли – два других. Свеженькие, ночные. А еще у меня есть соль!

Джин где-то пошуршал, достал пластиковые тарелки, бутыль с водой на двоих и полбуханки суховатого, но чрезвычайно вкусного хлеба. Затем парнишка сказал, доверительно и зачем-то полушепотом:

– А знаете, яйца выходят у кур из задов.

– Знаю, – ответил Майлз совершенно серьезно. – Там, откуда я родом, тоже есть куры с Земли. И другие птицы.

Джин обрадовался.

– Хорошо, а то некоторые почему-то сердятся, когда об этом узнают.

– Некоторые полагают, что Барраяр – примитивный мир.

Мордашка Джина так и засияла.

– А там много животных?

– Да все, что обычно завозится с Земли, помимо собственной экосистемы. Хотя местные животные в основном небольшие, вроде жуков. Зато в морях водятся создания покрупнее.

– А рыбу там ловят?

– Только не в море. В искусственно заселенных озерах – да. Растения и животные Барраяра в основном ядовиты для человека.

Джин понимающе кивнул.

– А на этой планете нашлись только микроорганизмы на экваторе. От них, считается, и получился кислород. Это еще до последнего обледенения. Там, где сходят ледники, сразу сажают множество растений с Земли. Но вот животных маловато.

– Кибо-Даини мне очень напоминает Комарру, это вторая планета моей империи, – поведал Майлз. – Холодный мир, очень медленно заселяемый. А вот Зергияр, третий мир, тебе бы понравился. На нем богатая сложившаяся экосистема, множество изумительных животных. Во всяком случае, моя мама так рассказывает. Его колонизировали недавно, всего лишь в предыдущем поколении, поэтому ученые пока только исследуют флору и фауну.

Теперь Джин смотрел на Майлза уже с теплотой. Похоже, ему удалось вырасти в глазах мальчугана. Неужели в мире Джина столь редки взрослые, с которыми можно поговорить о чем-то интересном? Если, конечно, принять во внимание, что «интересно» – значит о животных.

– Кофеек у тебя, конечно же, не водится. Или, может, чай? – без особой надежды спросил Майлз.

Джин покачал головой:

– Зато у меня есть пара бутылочек «колы».

Он опять метнулся к полкам, вернувшись с парой ярких пластиковых бутылочек.

– Только они теплые…

Майлз взял одну, прищурившись, прочитал состав компонентов на этикетке – жуткая смесь дешевых ингредиентов и источников сахара – и не решился пить это до завтрака, пусть даже в составе имелся кофеин. «И когда же это вы стали столь разборчивым, уважаемый лорд Аудитор? Вернее, спросить себя надо было, и когда же это вы успели состариться?» Яйца, хлеб и вода и без того станут непростым испытанием для его расстроенного желудка. Он покачал головой – «спасибо, нет», и поставил бутылочку.

Яйца кипели. Майлз покрутил головой, разглядывая обстановку.

– Интересно тут у тебя. Ничего подобного я на Кибо до сих пор не видел.

Да уж конечно, такого не увидишь во время инсценированных поездок под присмотром сотрудников криокорпораций.

– Много ли здесь живет народу?

Джин пожал плечами:

– Сотня. А может, две. Я не знаю. А вот Сьюз-сан точно знает.

Брови Майлза поползли на лоб.

– Немало!

Им, похоже, удается держаться подальше от любопытных глаз. Что ж, целой армии бездомных приходится проявлять чудеса осмотрительности, чтобы не выдать себя.

– И как ты здесь очутился?

Вновь движение плечами.

– Просто нашел. Или нашелся. Местные собирали всякую всячину в парке, да и натолкнулись на меня. Я там спал. Ну, вот и подобрали.

Похоже на местную традицию.

– А родственники у тебя здесь есть?

– Нет.

Уж слишком короткий ответ для говорливого и одинокого ребенка.

– А вообще родственники есть?

– Папа умер. – Молчание. – Маму заморозили.

Большая разница, учитывая обычаи на этой планете.

– Братья, сестры?

– Маленькая сестренка. Живет где-то у родственников.

Последнее слово он почти выплюнул. Майлз воздержался от мимики, сохраняя молчание, давая мальчику возможность договорить.

– Я бы взял ее с собой, да она слишком мала, – продолжил мальчик, оправдываясь. – Да и вообще, она тогда и не понимала, что происходит.

– А что, собственно, э-э… происходило?

И опять движение плечами. Джин неожиданно подпрыгнул:

– Яйца сварились!

Так Джин – сирота? Или беспризорник? Или и то и другое? Майлз-то думал, на Кибо-Даини есть социальная служба охраны ребенка, как на всех технологически развитых планетах. Пусть даже не обязательно такая безжалостно-заботливая, как на Колонии Бета. Да-а… Джин – целый кладезь загадок, но, к сожалению, не самых важных на настоящий момент.

Горячие яйца выкатились на тарелку. Майлзу, конечно, досталось особое, коричневое. А еще у Майлза хватило ума не спорить по поводу двойной порции для гостя. Джин передал ему пакетик с солью, прихваченный из некоего заведения под названием «Кафе Аяко», они поровну разделили хлеб и воду.

– Восхитительно, – промычал Майлз с набитым ртом. – Свежее не бывает.

Джин гордо улыбался.

Майлз проглотил кусочек хлеба и забросил удочку:

– Так ты говоришь, здесь у кого-то есть комм? Как думаешь, мне дадут попользоваться?

– Есть у Сьюз-сан. Надо у нее попросить. Если, конечно, застать ее пораньше днем, пока она в настроении. – Затем без энтузиазма добавил: – Могу вас к ней отвести.

Может, мальчуган уже пожалел, что отвязал веревку?

– Я был бы тебе очень благодарен. Это так важно для меня.

В ответ – пожатие плечами, типа: «Ну и пожалуйста; сделаю вид, что меня это не касается». Джин словно уверовал в принцип: живое существо можно удержать рядом, только если привязать и кормить его, а не то убежит, и поминай как звали.

После завтрака Джин развел кипучую деятельность: мясные обрезки пошли на корм соколу, хлебные крошки – цыплятам; остальная еда была так же тщательно отсортирована и отправилась на корм крысам и обитателям террариумов. Мальчик вычистил клетки, промыл и наполнил свежей водой кюветы всем животным. Майлз безмолвно и восхищенно наблюдал за методичной и тщательной работой, хотя было видно, что Джин всеми силами старается затянуть их совместное пребывание на крыше. В конце концов, чувствуя себя окрепшим и забыв о головокружении, гость осторожно последовал за своим поводырем вниз по лестнице.

Глава третья

Майлз покорно плелся за Джином. Позади остались стальные двери, лестница, ведущая в неуютный, мрачный коридор, туннели с трубами и проводами. Наконец они попали в другой корпус. Неуловимые запахи и звуки, нормальное освещение указывали на то, что здесь живут. Подтверждений догадке ждать не пришлось – повернув за угол, они вышли в помещение, служившее некогда столовой или кухней для персонала. Здесь болталось с полдюжины человек. Кто-то готовил, кто-то жевал. Все настороженно и безмолвно наблюдали за вошедшей парочкой, и только молодая женщина, трудившаяся у здоровенного миксера, увидев Джина, махнула ему приветственно большущей ложкой и пригласила к завтраку. Джин остановился было нерешительно, втянув носом аромат выпечки, улыбнулся и покачал головой.

– Позже, Ако, у меня гость.

Майлз все глазел на нее через плечо, а Джин упорно тащил его вперед.

Поднявшись на два лестничных пролета, они двинулись по коридору вдоль бесконечного ряда дверей. Похоже, раньше здесь было офисное помещение. Теперь – жилое. С улицы сквозь открытые двери просачивался свет. В комнатах лежали груды – аккуратные и не очень – разного добра, какое собирают лишь те, кому в этой жизни мало что светит. Обитатели апартаментов в основном дремали на одеялах прямо на полу, либо потихоньку копошились, занятые своими заботами. Майлза тоже не обошли подозрительным вниманием. Публика встречалась разношерстная, однако стариков было невероятно много. Может, все, кто помоложе, как, например, повариха Ако, были где-то при деле?

Сюда явно проведены и вода, и электричество, так что жить можно вполне прилично, пусть даже без такой роскоши, как действующий лифт. Никаких тебе ведер в качестве унитазов, никто не мочится на лестничных площадках, да и костров в мусорницах или ванных что-то не видать. Так откуда же они получают энергию, куда подключен водоотвод? Неужели коммунальные услуги оплачиваются? Или они по-тихому сделали «врезку» в городские коммуникации? Ответы на эти вопросы могут оказаться весьма интересными, вот только нет времени сейчас их задавать.

На следующем этаже – другой коридор, покороче. Джин остановился у крайней двери и забарабанил по ней. Выждав немного, привалился плечом к косяку и наотмашь замолотил по двери ногой.

– Да слышу, слышу я, – раздалось ворчание из-за двери. – Нечего так надрываться.

Дверь приоткрылась. Лишь немногим выше его собственных глаз хмурилось некое лицо, изборожденное шрамами.

– Это еще кто? – раздался требовательный, грубый и неприветливый голос. – А, это ты, Джин? Ты зачем сюда чужака привел?

– Мы с Йани подобрали его вчера на улице, – ответил Джин. – Он потерялся.

Налитые кровью глаза нехорошо прищурились.

– Так это наркоман, про которого рассказывал Йани?

Майлз прокашлялся. Ох, как мешала ему сейчас щетина, придававшая лицу исключительно пиратский вид.

– Я находился под влиянием наркотических средств, мэм, но я вовсе не наркоман. Со мной случился приступ аллергии на некий лекарственный препарат. А пока я был в полубессознательном состоянии, меня ограбили. В Криосоты попал совершенно случайно. Довольно долго оттуда выбирался.

– Вы не местный.

– Нет, мэм.

Тут Джин решил перехватить инициативу:

– Ему нужен твой комм, Сьюз-сан.

Взгляд стал еще более сердитым.

– Вызов не работает. Я могу только принимать сигнал.

Мало похоже на правду, подумал Майлз, но для начала можно согласиться и на такие условия. Ясно, что для Сьюз он здесь – нежеланный гость. Разве можно верить чужакам? А в таком полулегальном сообществе Чужак-Который-Слишком-Много-Видел запросто может плохо кончить. Никаких громил-вышибал поблизости не было видно, но только ли силой можно убить? Сойдет и хитрость.

– Мне бы взглянуть, что сегодня в новостях, мэм. Пока я разлучен с бумажником и документами, вынужден отдаваться на милость незнакомцев.

– И много ли милости проявляют к чужакам в ваших родных краях? – фыркнула Сьюз.

– Мне всегда хватало. – Не меньше дюжины раз Майлзу спасали жизнь едва знакомые люди. – И, думаю, моя святая обязанность – впоследствии не остаться в долгу.

– Ага, – ответила Сьюз.

– Он понравился и Джинни, и Лаки, – торжественно и выразительно заявил, снова вклиниваясь в разговор, маленький помощник.

Не без ехидства тонкие губы ответили:

– А, ну это другое дело! Если уж крыса согласна с кошкой, то кто я вообще такая, чтобы спорить?

Еще мгновение, и дверь распахнулась. Джин заботливо провел Майлза в комнату.

Определить возраст Сьюз было непросто. Так выглядят люди и изрядно потрепанных восьмидесяти лет, и хорошо сохранившейся сотни. Несомненно, подумал Майлз, пару десятков лет назад она была на голову выше. Сейчас и на высокой подошве она не будет выше полутора метров ростом. Вместо каблуков на ногах красовались пластиковые шлепанцы, сухо бьющие по старческой стопе в такт шагам. На голове – упрямые седые кудри. Могла бы выглядеть моложе, если б улыбалась, однако вокруг плотно сжатых губ навсегда залегли глубокие морщины. Мешковатые штаны, майка и рубаха поверх относились к разным эпохам, но цвета они были черного, черного и черного, так что нельзя сказать, что не гармонировали.

Апартаменты хозяйки занимали две комнаты. Передняя, набитая до отказа всяким хламом, подобный которому Майлз наблюдал и внизу, вполне возможно была некогда приютом секретарши. А вот вторая комната, просторная и угловая, с окнами на обеих стенах, явно выполняла обязанности начальственного офиса. Смятое одеяло у внутренней стены, стол, стул и – Майлз не мог не заметить! – комм стояли у противоположной стены. На видавшем виды столе – кувшин, раковина, мокрые полотенца и легкий запах мыла, едва скрывающий, что это – комната пожилой женщины. В высоком шкафу с плотно закрытыми дверцами могло храниться все что угодно. Пара вращающихся стульев, диванчик с разодранной обивкой да два кресла – потрепанная офисная мебель словно говорила: хозяйка не такая уж и затворница.

Сьюз жестом пригласила его к комму:

– Работает.

– Спасибо, мэм, – ответил он, скользнув к стулу. Сьюз и Джин глазели на экран через его плечо. Майлз быстро нашел местные новостные каналы. Он выбрал межпланетный стандартный английский из примерно дюжины предлагаемых местных языковых каналов, половину из которых и опознать-то не смог. Хотя барраярского русского среди них наверняка не было. Оно и к лучшему, вдруг потребуется тайно побеседовать со своим телохранителем? Если, конечно, Роик жив.

Как он и ожидал, события, произошедшие вчера утром на конференции, освещались во всех новостях. Новостной комментарий, как обычно поверхностный, почти ничего не прояснил, зато сопроводительные программы оказались полезными: полный список жертв похищения с фотографиями и просьбами местных властей к гражданам поделиться информацией. В списке похищенных значились не только Роик и Майлз, но и, к несчастью, доктор Дюрона. Две разные экстремистские организации, о которых Майлз раньше и не слыхивал (значит, доклады службы безопасности по Кибо-Даини и гроша ломанного не стоили) брали на себя ответственность (или вину) за организацию похищений.

– Это же вы! – восхитился Джин, указывая на лицо Майлза на головиде. «Не самый лучший мой портрет», – подумал Майлз. Что ж, хотя бы можно узнать. Однако нужно ли ему это сейчас? А тут еще Джин продолжал: – Майлз Фор… ка… си́ган!

– Фор-ко́-сиган, – машинально поправил Майлз.

– Значит, вы вляпались в эту идиотскую историю? – спросила Сьюз. – Так вы с другой планеты?

Не сказать, что она не в курсе событий. Джин вот совсем ничего не знал, а она… Интересно.

– Похитители, похоже, специально отбирали делегатов с других планет. Мы как раз собрались в фойе, готовились к экскурсии. Поездка значилась в программе, а программу рассылали всем, так что о внутреннем заговоре в корпорации речи не идет.

– Вы говорили, вас ограбили.

– Так и было, отняли все, даже обувь. Но с транквилизатором, который мне впрыснули по дороге, похитители ошиблись. Он меня вовсе не превратил в овощ. Напротив, я от такого препарата завожусь. Вот и вырвался.

– А почему вы сразу же не вернулись в отель?

– Потому что у меня начались галлюцинации. Думаю, часов десять подряд.

Сьюз разглядывала его очень и очень подозрительно. Майлз наделся, что его рассказ был слишком идиотским для выдумки.

Захвачено девять делегатов, вернее, восемь, за вычетом его самого; правда, похитители не сообщали, что один из заложников потерян. Консульство Барраяра здесь совсем крошечное, хотя о его пропаже наверняка уже сообщили. Правда, до дома это сообщение дойти пока не могло. Проклятие! У адмирала Майлза Нейсмита, солдата удачи, никогда и не было ни дома, ни семьи. У лорда Аудитора Майлза Форкосигана – были. И ему нельзя скрываться. С другой стороны, какие невероятные возможности приобретаешь, когда на время становишься невидимкой…

Где-то в глубине сознания зашевелились давно забытые инстинкты тайного агента, только вот Майлзу и самому пока не ясно было, стоит ли их будить. Можно отправиться на улицу прямо сейчас, зайти в любой магазин или ресторан, и рано или поздно кто-нибудь обязательно даст ему воспользоваться коммом. И придут помощь и спасение. Конечно, вызов пойдет не по шифрованным каналам, он будет открыт для любого, кто ищет Майлза. И это могут оказаться не только власти. Тем не менее если б эти самые власти, или, скажем, те, кто за ними стоит, не выдали своих намерений позапрошлым вечером, он не задумываясь воспользовался бы коммом. Теперь Майлз не спешил.

Сьюз подтянула один из офисных стульев и плюхнулась на него. Она наблюдала, а Майлз читал. Джину это все быстро наскучило, мальчик переминался с ноги на ногу, пока гость сосредоточенно пробегал глазами по экрану, забитому большей частью бесполезной информацией.

– Сьюз-сан, может, я пока принесу вам булочек с корицей? Ако их только что из печи достала.

– А кофе там есть? – сразу же оживился Майлз. – Можешь мне кофе принести? Черный?

Джин сморщил носик:

– И как только люди пьют такую гадость?

– Это вкус, который приобретаешь с возрастом. Как, например, интерес к девочкам.

У Сьюз что-то булькнуло в горле – может, то был смех, а может, просто сдавленный кашель.

Джин снова поморщился, но, кивнув как-то странно, всем телом, потрусил на кухню.

– Два кофе! – бросила Сьюз ему в след.

Мальчик махнул рукой в ответ: принято, мол, – и сиганул за дверь.

Майлз глянул ему вслед, повернувшись на стуле. Ребенок был уже далеко.

– Хороший парнишка.

– Угу.

– Хорошо, что вы его подобрали, присматриваете. Чей он? – «Давай, наводи мосты, лорд Аудитор». – Мне он рассказал, что отец умер, а мама – заморожена. Значит, некоторым образом он – сирота. Полагаю, мать его должна быть слишком молодой для долгосрочной криопроцедуры. Обычно в юном возрасте крионику используют только как крайнюю меру, чтоб человек в анабиозе дождался, когда его вылечат.

Как некогда случилось и с Майлзом. Правда, добавить: «Знаю по собственному горькому опыту» – он не мог. Ибо, несмотря на все несовершенство этой операции, жизнью он был обязан только криопроцедуре. Ну и милости чужаков, не стоит забывать о ней. Мало кому в этом мире группа Дюрона были не чужаками.

Сьюз опять фыркнула, на сей раз вроде бы одобрительно. Продолжая изучать незнакомца, она, похоже, пришла к каким-то умозаключениям в его пользу, поэтому ответила:

– Отец Джина погиб на стройке. У него не было ни криоконтракта, ни криостраховки, поэтому и в заморозке ему сразу отказали. Ну а потом уже было поздно. Хотя, полагаю, события развивались все равно слишком быстро, чтобы успеть что-то сделать.

Майлз кивнул. Криопроцедура может быть либо неотложной, либо бесполезной. «Действовать надо живенько, а не то будешь мертвенький», скаламбурилось ему. Что толку оживлять тело, если мозг уже погиб? Проще клонировать жертву и начать жизнь заново.

– Мать Джина после этого немного свихнулась. Начала общественную кампанию: мол, криостаз должен стать всеобщим правом. И ко всему еще накинулась на этих гробокопателей из криокорпораций. Мало-помалу стала видной общественной фигурой несколько лет назад. Судебные тяжбы, организация протестов. А потом один из ее сподвижников слетел с катушек, напал на кого-то там. Кто на самом деле был виноват, так и не узнали, хотя у меня есть свои подозрения. А ее арестовали. Попытались было объявить душевнобольной, правда, не по статье в отношении совершенного преступления – там требования к медосмотру посложнее. Вовремя подвернулась добрая душа, да и предложи суду спонсорскую помощь по криостазу до тех пор, пока не найдут лечение от болезни.

Майлз стиснул зубы.

– Чтобы, так сказать, остыла, да?

– Хорошо сказано.

– А что, родственники промолчали? Хоть кто-нибудь возмутился?

– Соратники не выдержали судебных издержек, для них все закончилось расколом. Родственникам она и без того уже порядком надоела, ходили под страхом потерять работу, знаете ли. Думаю, они даже обрадовались, когда ей заткнули рот. – Сьюз внимательно наблюдала за его реакцией. – Вас все это, похоже, не особенно-то и шокирует.

– Видал я разные миры, и людей повидал немало. Сталкивался с очень непохожими системами, и пострашнее вашей. Например, на Архипелаге Джексона правят группировки военных диктаторов, которых поддерживают прихвостни-головорезы. Но есть в их насквозь коррумпированной политической системе какая-то подкупающая искренность. Им даже не надо выдавать зло за добро, прежде чем впарить его своим избирателям.

– Так я вам скажу, юноша: одна из грязных тайн демократии в том, что даже если у тебя есть право голоса, у тебя может не быть права выбора. – Она тяжело вздохнула. – Еще двадцать – тридцать лет назад здесь все было не так уж плохо. Избирательные голоса бесчисленных сотен криокорпораций уравновешивали друг друга, а затем вдруг некоторые из них стали разрастаться и поглощать остальных. И не потому, что так было надо Кибо, или замороженным клиентам, или кому-нибудь еще, кроме взбесившихся с жиру топ-менеджеров криокорпораций. Они пожирали друг друга просто потому, что могли. Сейчас осталось лишь с полдюжины больших корпораций, наложивших лапу на все вокруг, да горстка независимых и несгибаемых. Впрочем, они уже ничего не решают.

– Джин называл вас «секретарь Сьюз». Секретарь чего?

Морщинистое лицо, так оживившееся было в гневе, снова превратилось в застывшую маску.

– Все это, – она обвела рукой вокруг, – было некогда небольшой семейной корпорацией. Я работала исполнительным секретарем у нашего председателя. Потом нас выкупили – прожевали и выплюнули. Покупателю мы были не нужны, скорее нас просто хотели уничтожить.

– А кто выкупил? Случаем, не «Белая Хризантема»?

Сьюз покачала головой:

– Нет, «Шинкава Перпетуум». А потом и они пострадали, как раз от «Белой Хризантемы». – По кривой усмешке было ясно: величайшая справедливость восторжествовала, хотя и с опозданием.

– И в конце концов вы заползли в раковину, как рак-отшельник?..

– Мало кому удалось сохранить работу, знаете ли. И простым сотрудникам никто не принес выходное пособие на блюдечке с золотой каемочкой. Куда-то надо было деваться. – Она помолчала. – Остальные подтянулись позже.

– Так, значит, исполнительный секретарь? Тогда кому, как не вам, знать, где покоятся все тела?

Она бросила в его сторону взгляд – уж не испуганный ли? Быть не может, чтоб эта тертая ведьма… Но Майлзу не удалось развить тему – Джин влетел в комнату с подносом в руках. На подносе, кроме обещанных булочек, благоухающих корицей, да картонки молока с двумя неодинаковыми чашками, возвышался полный термокофейник. Майлз, упиваясь собственной выдержкой и силой воли, не набросился на вожделенное питье как очумелый, а дождался, пока хозяйка нальет ему.

Та заставила Майлза поволноваться в нетерпении, прошаркав к высокому комоду и вернувшись с квадратной стеклянной бутылочкой без этикетки. Налила себе. Должно быть, выпивка, решил Майлз. Подумав, Сьюз подняла брови, глянула на Майлза:

– Освежиться не желаете?

– Э-э… Нет, спасибо. Хватит с меня и кофе.

Напиток сам по себе бодрил достаточно, мчась по пищеводу освежающим потоком. Джин пристроился на втором вращающемся стуле, благодушно уминая булочки и так беззаботно, настырно и эгоистично поскрипывая сиденьем, что Сьюз только молча поморщилась и хорошенько приложилась к своему снадобью. Сердитое выражение вновь заняло место на ее лице. Интересно, чем это он ее так разозлил, когда уже было расположил к себе? Ясное дело, «секретарь Сьюз» – не просто счастливая владелица чудом уцелевшего в этом бедламе комма, но некий предводитель в высшей степени странного тайного сообщества.

– Джин отведет вас в «Кафе Аяко». – Она словно приняла внезапное решение. – Оттуда можно позвонить, и друзья вас заберут.

Джин так и подпрыгнул на стуле:

– Не-ет! Я ведь еще не показал ему, как Вихрь летает!

– Джин, ему нельзя тут оставаться.

Парнишка приуныл.

Ясно, что Майлз для Сьюз в качестве похищенного делегата конференции еще менее привлекателен, чем заблудившийся турист, который не прочь оттянуться с таблеткой. Что ж, попробуем зайти с другой стороны.

– На конференцию я приехал, чтобы узнать побольше о вашем законодательстве в отношении крионики и о состоянии самой крионики. Вместо этого мне пытались виртуозно подсунуть взятку в виде акций корпорации. А ведь многие делегаты после четырех дней этой показухи были готовы подписать контракты не сходя с места. Так что налет экстремистов оказался небесполезным. Мой работодатель прислал меня сюда с целью подготовить детальный отчет о состоянии вашей крионики. Однако, похоже, я чуть было не упустил из виду массу деталей.

– Тогда вам лучше не тратить время даром, да отправляться наверстывать упущенное, согласны?

«А ведь ты тоже еще та деталька. Деталь этой системы. Или целая загадка».

– Вообще-то поскольку конференция закончилась, я могу сам распоряжаться свободным временем. И почему бы мне не отдохнуть после вчерашних приключений, если Джин так желает? Хотя мне действительно надо доложить о себе кое-кому. Джин, если я скажу тебе, как туда добраться, ты не мог бы отнести письмо от меня одному человеку?

Джин сразу встрепенулся:

– Конечно! Э-э… может быть. А куда?

– В восточную часть города.

– Э-э… м-м… смогу…

Майлз решил не уточнять, чего это мальчишка подает признаки неуверенности.

– А, кстати, в какой части мы сейчас находимся?

– В южной.

– Езжайте-ка вы сами, – встряла Сьюз. – Я дам денег на проезд. Только не возвращайтесь сюда.

– А когда в полиции меня начнут допрашивать, где я был, что мне им сказать?

Она помрачнела:

– Скажите, что потерялись.

– Сказал бы, однако что мне с того?

На сей раз она фыркнула как-то плотоядно:

– Будь у нас деньги на подкуп, что бы мы делали здесь?

– Вы неверно меня поняли, мэм. Мой интерес – информация. Хотя, знаете ли, вы уже вторая организация на Кибо, которая пытается меня подкупить. Это что, такая местная традиция?

Она нервно пожевала губами:

– А кто был первым?

– «Белая Хризантема».

– Ух ты!

– Я тоже так подумал, и они поняли мою реакцию, только неправильно поняли. Если вам нужно что-то продать, хватит и маленького подарка. Если нужно утаить – не скупитесь на большой. Так они разожгли мое неуемное любопытство.

– Ну так вы приняли свой большой подарок, Форкосиган-сан?

Он не стал поправлять, говорить, что правильно будет «Форкосиган-сама» или даже «-доно». Она хотя бы фамилию правильно произнесла.

– На данном этапе развития отношений презрительный отказ может оказаться не только близоруким, но и потенциально опасным. Думаю, день-другой отдыха здесь помог бы мне оклематься.

– А как мне знать, что ваше «письмо другу» не принесет нам неприятностей?

– Не принесет, если мне будет так угодно. Я старше его по званию.

«Секретарь Сьюз» скривила губы:

– Да уж по апломбу видно.

Несомненно, в свое время Сьюз насмотрелась на чванливое начальство. Интересно, понимал ли ее шеф, что Сьюз видит его насквозь?

Джин наблюдал за перепалкой, беспокойно поскрипывая стулом.

– Да отнесу я это письмо, Сьюз! Я ведь совсем не против.

Майлз протянул Сьюз открытую ладонь жестом не то мольбы, не то веского доказательства.

– Не спешите, подумайте. Терять вам нечего. Если что и было, то уже потеряно. – Он не стал добавлять: «Если только не пожелаете меня шлепнуть», – к чему внушать людям нездоровые идеи? – Зато можно заслужить мою благодарность.

– А какой мне интерес? Что я с того получу?

«Будь мы на Барраяре, ты бы знала ответ. Но мы, как многократно отмечал Роик, не на Барраяре».

– Что-нибудь придумаем.

Ее брови выдавали крайнюю степень недоверия. Сьюз неожиданно набросилась на Джина.

– Разве не говорил тебе Йани оставить его там? Видишь, сколько неприятностей приносят добрые дела, Джин!

Майлз так и не понял, было то «да» или «нет». После очередного тяжелого вздоха Сьюз продолжила:

– Отведи Форкосигана-сана в хранилище, там подыщите, чем писать и на чем.

Джин с готовностью спрыгнул со стула. Майлз поспешил поблагодарить хозяйку и последовал за мальчиком, пока Сьюз не передумала.

* * *

Джин наблюдал, как Майлз-сан (мальчик решил называть его именно так, ведь настоящую фамилию вовек не произнести) просматривал полупустые коробки с писчей бумагой на полке в хранилище. На такой бумаге – с цветочками и прочей дребеденью – старушки обычно пишут всякие записки друг другу. И даже Джин вожделенно разглядывал один лист с изображением щеночков. Удивленно осмотрев ассортимент, гость сделал выбор, а потом принялся подыскивать пишущую ручку в коробке со всяким хламом. Найдя пару вполне пригодных, сунул их в карман и осмотрелся.

– Прямо как в лавке старьевщика. Или на чердаке в усадьбе Форкосиганов…

– Когда кто-нибудь приносит ненужные никому находки, их кладут сюда: вдруг кому пригодятся? – пояснил Джин. – Ну, или когда…

«Когда уходят в подвал, к Тенбери, и не возвращаются». Но этого он произнести не мог. Ему и знать-то такого не было положено.

Майлз-сан последил за взглядом мальчугана:

– Ура! Обувь!

Он захромал к наваленной куче обуви. Джин хвостиком потащился следом и принялся помогать изо всех сил. Ноги у чужака были даже меньше его собственных. Правда, Джин приходил сюда за новой парой бот всего месяц назад, когда пальцы на ногах стали пробиваться сквозь старые ботинки, как весенние ростки сквозь почву. Навороченные дамские туфли не пользовались спросом даже среди местных женщин, поэтому и скапливались, однако Майлзу удалось наконец-то выудить пару подходящих спортивных туфель. То были туфельки с девчачьим узорчиком в цветочек, но Майлзу, похоже, было все равно: напялил да затянул шнурки.

– Так-то лучше! Вот и ходить можно.

Он продолжил поиски, разглядывая запасник.

– О! А вот и трости!

Подойдя к груде палок, наваленных в углу, гость принялся выбирать, откладывая в сторону тяжелые медицинские опорные трости с несколькими стойками на конце и слишком длинные трости. Отобранные он проверял, размахивая ими как мечом и колошматя об стену, так что Джин засомневался: может, ему вовсе и не опора нужна, а оружие? Решив, что все-таки первое, Джин провел гостя на крышу внутренним ходом – по пожарной лестнице и через дверь теплообменника.