Текст книги "Криоожог"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– В чем дело, Юуити?.. О боже, лорд Форкосиган!

Продемонстрировав мгновенную реакцию самосохранения, Юуити отступил с линии огня.

Форлинкин, высокий и сухопарый, был одет лишь в брюки, рубашку и тапки. Глаза консула, осоловелые от усталости, смотрели поверх кружки, от которой шел нежный аромат зеленого чая. Запах так подействовал на Майлза, что тот чуть было не отбросил столь хорошо отрепетированное начало речи; однако слишком долго он репетировал, чтоб просто забыть.

– Форлинкин, куда, черт побери, вы упекли моего курьера?

Форлинкин мгновенно вытянулся во фрунт, бессознательно выдавая военное прошлое. В голубых глазах отразилось сдержанное облегчение.

– Мы все объясним, милорд!

– Так, значит, Джин был здесь?

– Э-э… да, сэр.

Получается, проблемы возникли у мальчика на обратном пути. Плохо дело… Майлз беспокойно прождал до полуночи, потом попросил Ако позаботиться о зверье и взял дело в свои руки. Вернее, ноги. За часы, что потребовались на долгий путь сюда, настроение Майлза ничуть не улучшилось. А тут еще и дождь!..

У консула даже брови поползли на лоб, когда он разглядел Майлза и его одежку, ничем не напоминавшую тщательно продуманный наряд а-ля «серый кардинал», в котором лорд Ауди тор появился здесь на прошлой неделе. Консул смутился, хотя драная, заляпанная одежонка, двухдневная щетина, некоторое амбре, витавшее вокруг милорда, и вызывающая обувь не были тому основной причиной. Острым глазом, столь ценимым на дипломатической службе, Форлинкин заметил, как Майлз пожирает глазами дымящуюся в его руке чашку, и примиряюще добавил:

– Не желаете ли пройти на кухню и присесть, милорд Аудитор? Мы как раз завтракали.

– Чай? Не откажусь!

Майлз облегченно вздохнул: он готов был вырвать кружку из рук консула. «Еще как не откажусь».

Форлинкин повел его через заднюю анфиладу, расспрашивая по дороге:

– Как вы сюда добрались?

– Пешком. С полуночи прошел тридцать с лишним километров, шел окольными путями, дважды прятался – не хотелось общаться с патрульными полицейскими и объяснять, что со мной случилось. Нечего и говорить, первоначально такое турне в мои планы не входило.

Кухонька была небольшой и уютной. Круглый обеденный стол втиснулся в эркер, за которым виднелся сад, обнесенный стеной. Оконные стекла все еще отражали ярко освещенную мебель комнаты, но влажная чернота ночи за ними потихоньку приобретала синеватый оттенок. Светловолосый парень, атташе Йоханнес, повернулся от микроволновки и чуть было не уронил только что разогретый холостяцкий завтрак быстрого приготовления. По едва уловимому жесту своего шефа он кинулся за стулом для весьма важного, хотя и весьма потрепанного посетителя. Майлз обессилено опустился на стул, стараясь не позволять благодарности взять верх над недовольством, потому как лишь последнее держало его на ногах.

– Что прикажете подать, милорд? – спросил лейтенант заботливо.

– Чай. А еще душ, сухую одежду, еду, сон, комм с безопасным каналом. Хотя можно обойтись и одним коммом, но начнем все равно с чая. – А не то он сейчас как положит голову на руки, да как начнет со сна. Прямо здесь. – Вы передали мое послание на Барраяр? А моей жене? Надеюсь, зашифровали его?

– Мы известили министра безопасности по межгалактическим отношениям на Комарре, что получили от вас известия и что вы не в руках похитителей.

– Что ж, уже неплохо. Я незамедлительно вышлю им свежие новости сам. – Майлз надеялся, что любое беспечно переданное его жене известие будет перехвачено СБ. Или же ему придется подлизываться по возвращении домой. – А по ка хотелось бы узнать, что новенького случилось за сутки. Что говорят о заложниках с конференции по крионике? Есть ли новости об оруженосце Роике?

Форлинкин скользнул на стул с противоположной стороны стола.

– А вот тут хорошие новости, сэр. Вашему оруженосцу удалось бежать от похитителей, как-то добраться до комма и связаться с нортбриджскими властями. Полицейская спасательная команда недавно добралась до них, мы тут ночь не спим, следим за событиями. Похоже, все заложники освобождены и живы. Не могу сказать, скоро ли он сюда прибудет. Говорит, придется остаться, чтобы дать показания.

– Ясно. Роик относится ко всем этим полицейским штучкам с куда большим пиететом, чем я. – Майлз сделал первый глоток чая. Какое блаженство! – Стойте-ка… А мальчик? И вы… Кто вы такой? – Майлз уставился на Юуити, пытавшемуся не привлекать внимания вместе с Йоханнесом в дальнем углу кухни.

– Это наш писарь, Юуити Мэтсон, – ответил за него Форлинкин. – Наш самый ценный сотрудник. Работает здесь уже пять лет.

Писарь вернул своему боссу благодарный взгляд и отвесил Майлзу вежливый поклон.

Вернее было бы сказать, наш единственный сотрудник. А поскольку Форлинкин провел здесь два года, Йоханнес прибыл лишь в прошлом году, Мэтсон получался также старейшим по сроку службы, если не сказать по возрасту.

«Кому верить будем, милорд Аудитор?»

В подобной ситуации никому, кроме Роика, решил Майлз. Однако неуместная паранойя сейчас могла сослужить ничуть не лучшую службу, чем неуместное доверие. «Поэтому осторожно, но не тормози».

– Так что произошло с Джином?

– Мы отправили его обратно к вам, точно как вы и распорядились, милорд. Однако пометили конверт импульсным микропередатчиком.

Майлз, правда, написал: «Не следите за ним», но придираться к мелочам было как-то не своевременно. В конце концов, результаты важнее.

– К вечеру мы обнаружили, что конверт предположительно находится в камере хранения вещдоков центрального полицейского участка Нортбриджа. Во всяком случае, в их здании. Ваш мальчуган, Джин, попал в руки полиции, а затем был передан в детский приемник-распределитель, где и провел всю ночь. С такими данными на руках лейтенант Йоханнес сверился с хроникой задержаний за ночь и методом исключения вычислил, что полное имя мальчика – Джин Сато, он сбежал из дома и вот уже больше года в розыске!

– Вот как? – осведомился Майлз. – Все это мне известно.

Сдержанно-дипломатический тон Форлинкина становился все более натянутым.

– За каким чертом – простите, сэр! – вам понадобилось втягивать в свои дела, или чем вы там занимались, ребенка?

– Ему уже одиннадцать, – ответил Майлз.

– Одиннадцать! Тем хуже!

– Когда моему отцу было одиннадцать, – успокоил его Майлз, – он служил адъютантом у моего деда-генерала во время полномасштабной гражданской войны. К тринадцати годам он принял участие в свержении императора. Я и предположить не мог, что простая прогулка средь бела дня по родному городу, да еще и на такой тихой планете, как эта, окажется Джину не по зубам.

Тем не менее пришлось признать свою ошибку. Майлз поморщился, сообразив, что не принял во внимание Джинов статус беглеца в городе, где всё и все под контролем и просматривается. Даже когда продумывал собственный маршрут, он не придал этому значения. Паренек сейчас, наверное, с ума сходит, переживая о своем зверинце, а это – наименьшая из проблем.

– Что ж, моя ошибка, мне и исправлять. Я своих людей не бросаю – если могу помочь. Придется его вызволять.

У Форлинкина отвалилась челюсть.

– Он же несовершеннолетний! Как? У нас нет на него никаких прав!

– А еще мы отдали ему всю мелкую наличность, – вставил Йоханнес. – Я бы за ней и сам сходил, но как нам доказать, что деньги – наши?

Он хмуро глянул на Майлза, подразумевая, что виной всему – точное исполнение плана лорда Аудитора.

Ну, для доказательства сгодится радиомаячок, подумал было Майлз, но прежде, чем он озвучил эту мысль, вмешался Форлинкин:

– Если ваш малолетний курьер заговорит, то нортбриджская полиция и сама будет нам названивать. И задавать ох какие непростые вопросы.

Майлз безрадостно помолчал.

– Пока не звонили?

– Нет. Пока нет.

И если не позвонят, это будет значить, что Джин не раскололся, причем в обстоятельствах для него весьма пугающих.

– Гм… Интересно.

– Милорд, где вы его вообще подобрали? – спросил Форлинкин.

– Вообще-то это он меня нашел. Можно сказать, на улице.

Майлз быстренько подредактировал свою историю. Он ведь дал Сьюз хоть и не озвученное, но все же достаточно ясное обещание, что не раскроет ее местонахождения в обмен на информацию. И она выполнила свою часть сделки, хотя Майлзу пока было неясно, какой от этой информации толк.

– Вы ведь прочитали мою записку?

Форлинкин кивнул.

– Как я уже рассказывал, препарат, который мне дали похитители, подействовал не как успокоительное, а вызвал сильные навязчивые галлюцинации. Все кончилось тем, что я заблудился в Криосотах. – О продолжительности блуждания по подземелью пока можно умолчать. Ситуация позволяла утаить выпавший из повествования день, который он провел с Джином и компанией. – Когда я пришел в себя и выбрался на поверхность, то все еще опасался вновь попасть в руки похитителей и слишком измотан, чтобы двигаться дальше. Джин, добрая душа, помог мне, и я – его должник.

Форлинкин внимательно посмотрел на Майлза:

– Вы хотите сказать, что были, гм… не в здравом уме?

– Вообще-то потянет на очень хорошее объяснение, если нам таковое потребуется. У нас в консульстве служит какой-нибудь местный адвокат?

– Да, на договорной основе.

Стандартная практика. «Доверяете ли вы ему (или ей?) свои тайны?» Вот вопрос, который Майлз хотел бы задать, но пока не был готов озвучить.

– Отлично. Тогда побыстрее найдите этого адвоката и выясните: что можно сделать, чтобы вызволить Джина.

Он протянул кружку: еще чаю. Писарь Юуити вежливо ее наполнил. Рука Майлза дрожала от усталости, но ему удалось донести чай до губ, не расплескав.

– Душ может заменить три часа сна. Сначала душ, а потом будьте любезны предоставить мне комм.

– Не следует ли вам отдохнуть, милорд? – обеспокоился Форлинкин.

Майлз заглушил в себе желание заорать: «Не спорьте со мной!», что само по себе явно свидетельствовало о чертовски своевременно назревшей необходимости отдохнуть. Но сначала – еще несколько важных вопросов, требующих ответов.

– Позже, – ответил он и смягчил тон: – Скоро.

Подумав, неохотно добавил:

– Лучше, пожалуй, нам поставить нортбриджскую полицию в известность о том, что я сбежал от похитителей, потерялся в Криосотах и сам вернулся в консульство – я не хочу, чтоб они разбазаривали ресурсы на мои поиски. Можно сказать им, что я не ранен, но очень утомлен и отдыхаю. Если им необходимо снять показания, могут прислать человека завтра. Не упоминайте Джина, если они сами не спросят. Если еще кто-нибудь будет спрашивать, доложите мне.

Эта тирада вызвала второй пристальный взгляд Форлинкина.

Йоханнес отвел Майлза наверх, в жилое помещение. Похоже, оба барраярских холостяка экономили на квартплате и проживали на территории консульства. А еще достоинства персонала консульства невероятно выросли в глазах Майлза, когда тот получил свои вещи и одежду – все было доставлено вместе с вещами Роика из комнаты в отеле после похищения. В глазах Йоханнеса отразилось должное почтение, когда тот передал Майлзу персональное коммуникационное оборудование Имперского Аудитора – лучшие разработки службы безопасности. Личные вещи, которые похитители отобрали у Майлза, полиция нашла где-то в городской подворотне; они все еще были в управлении в качестве улик – все, кроме аудиторской печати, которую Форлинкину удалось выманить у властей, как догадался Майлз, при помощи бурного дипломатического убеждения.

Полчаса спустя, помывшись, побрившись и переодевшись в чистое, Майлз проследовал за Йоханнесом в маленькую комнатку – узел связи в подвальном помещении консульства – и устроился перед надежно защищенным от прослушивания комм-пультом. Потянувшись всем телом, аж до кончиков пальцев, Майлз ввел первый запрос в строку поиска: «Лиза Сато».

– А кто это? – поинтересовался Йоханнес, нависая над плечом.

– Мать Джина Сато.

– Важная птица?

– Кто-то именно так и считал, лейтенант. Кто-то определенно был в этом уверен.

Видеоэкран замигал, и Майлз склонился над потоками информации.

Глава шестая

После короткого разговора с милордом по комму в полицейском управлении Нортбриджа, куда привезли всех освобожденных заложников, Роик отделался от самого страшного из своих кошмаров. В нем Роик терял мелкого уро… в смысле, милорда. Зато не успели развеяться одни сомнения, как на их месте тут же объявилась куча других. Чего это милорд так настаивает, чтоб Роик привел с собой Дюрона?

– Вообще-то я собирался вернуться в отель и забрать вещи, – вмешался Ворон, наклоняясь над монитором.

– Сначала нам нужно увидеться, – ответил милорд.

– Я опоздаю на скачковый корабль.

– Они отправляются ежедневно. Да и вообще, не торопитесь с отлетом.

Черные брови Ворона взлетели.

– Мое время – деньги.

– Постараюсь не забыть об этом, – сухо заметил милорд.

Ворон лишь пожал плечами, решив не ссориться, и последовал за Роиком. Оба неуклюже шаркали бумажными тапками, выданными в полиции, пока не объявится их собственная обувь.

Было изрядно за полдень, когда полиция высадила Роика и его изумленного спутника у консульства. Простой четырехугольник здания выглядел недолжным образом скромно, во всяком случае, для Роика; однако тот понимал, что поддержание престижа империи на таком расстоянии от дома – занятие весьма дорогостоящее. Зато здесь можно принять душ и придушить подушку – два самых больших желания Роика с тех самых пор, как полиция накормила заложников. Вернее, выдала им столько батончиков сухпайка, сколько освобожденные пожелали. Богатые протеином и витаминами, батончики на вкус здорово смахивали на покрытую шоколадом шпатлевку с наполнителем для кошачьего туалета. Кошмар – он и на другой планете кошмар.

Роик подавил желание первым делом отправиться на помывку и проследовал за лейтенантом Йоханнесом прямиком к милорду, уже раскинувшему паучьи сети в узле связи консульства. В большинстве посольств на других планетах, где бывал Роик, следуя за милордом, узел связи представал перед ним центром нервной системы посольства, центром тайных и срочных операций. Здесь же помещение выглядело заброшенным подвальным уголком для какого-то хобби – странноватого, надо сказать, хобби, – упакованным по последнему слову высоких технологий. Милорд повернулся в кресле, жестом велел Роику с Вороном сесть и отделался от Йоханнеса, сказав: «Благодарю вас, лейтенант». Было видно, что тому ну очень хочется остаться и послушать. Йоханнес кивнул и покорно удалился, закрыв дверь с сочным приглушенным звуком, свидетельствующим об отличной шумоизоляции. Комната без окон навеяла Роику мысли о подвале серийного убийцы, однако он обрадовался, что наконец-то можно поговорить, не опасаясь подслушивания.

– Как самочувствие? – Вопрос был задан из вежливости. Милорд даже не обратил внимания на кивок Ворона и ворчание Роика, продолжив: – Рассказывайте все, что с вами произошло. Все, включая детали.

Милорд слушал, и брови его ползли вверх вслед за сюжетом сказания о похищении и спасении. В конце рассказа он наградил повествователей простым «Гм-м…» и добавил отдельно для Ворона:

– Рад, что вы спаслись. Не хотелось бы мне принести вашим собратьям-клонам – или моему – дурную весть. Хотя я-то думал, что группа Дюрона пришлет сюда вашу сестру Рябину.

– Нет, она сейчас очень занята. Межпланетные поездки, знаете ли, – ответил Ворон. – Рябина возглавляет наш отдел крионики, а это более пяти сотен сотрудников на лечебной службе, исследовательской и административной. К тому же у них с этим эскобарским медтехником, за которого она вышла замуж, со дня на день должен появиться второй ребенок в репликаторе.

– Не клонированный?

– Нет, все сделали по старинке: яйцеклетка и сперматозоид в пробирке. Не стали вносить даже никаких генетических модификаций. Кроме, конечно же, обычной проверки на отклонения.

– Естественно, – пробормотал милорд, не продолжая тему. – Я так рад, что старушка Лили Дюрона станет теперь настоящей бабушкой, ну или тетей – это как посмотреть. Надеюсь, для своего возраста она в добром здравии?

– Еще в каком!

– Интересно…

Ворон рассеянно покрутил свою разлохмаченную косу и продолжил:

– Став главой отдела, Рябина говорит, скучает по хирургии, по работе руками. У нее теперь не больше двух выводов из криостаза в неделю. А у меня – от двух до шести в день, в зависимости от осложнений. Хотя ничего подобного по сложности вашему случаю не встречается – над вами работали и Рябина, и я, и две бригады медтехников. Восемнадцать часов без перерыва…

– Вы прекрасно справились.

– Спасибо.

Ворон кивнул, как показалось Роику, с тщеславным удовлетворением.

– Когда увидите Рябину, передайте мои наилучшие пожелания.

– Хорошо. Она тоже просила кланяться.

В ответ взгляд с хитрецой, кивок.

– Я так понимаю, – вклинился Роик, – что доктор Дюрона не случайно попал на конференцию.

– Совершенно не случайно. Я попросил группу Дюрона оказать мне помощь в независимой технической экспертизе на криоконференции, ну и во всем, что может подвернуться.

– Вообще-то группа получила приглашение на конференцию и проведение презентации задолго до вашей просьбы, лорд Форкосиган. Мы собирались направить сюда одного из наших местных сотрудников – нас и самих интересует положение дел на этой планете.

– Ну и как? Нашли что-нибудь примечательное? В техническом смысле?

Милорд откинулся в кресле, сложил пальцы домиком и задумчиво посмотрел на Ворона.

– Ничего интересного для нас с точки зрения методологии. Хотя я заметил, что они, похоже, больше внимания уделяют заморозке, чем обратному процессу.

– Да, криокорпорации просто-напросто играют в игру «кто больше заморозит», втягивая максимум клиентов. Такое положение дел позволяет им проводить голосование по доверенности.

– Судя по тому, как обстоят дела, они в этой игре побеждают.

Милорд кивнул:

– На конференции об этом почти не упоминалось, однако вне ее рамок – тема весьма обсуждаемая. На улице, повсюду.

– Ох и наслушался я жалоб от Организации освобождения! – вставил Ворон.

– А толку-то? – возразил Роик. – Дурачье, подобное нашим похитителям, – худшая реклама Организации.

– А вам не кажется, что обсуждение идет достаточно вольно для подобного рода вопросов? С шумом?

– Согласен, – заметил Ворон. – Правда, не с таким шумом, как политический процесс на Эскобаре.

– С большим шумом, чем на Барраяре, – сравнил Роик.

– С гораздо большим шумом, чем на Архипелаге Джексона, – заверил Ворон с кривой усмешкой.

– Здесь дело не в политике. Здесь хищники охотятся на жертв, – пробормотал милорд. Затем продолжил: – Ну что ж, благодаря ООНН я провел два дня с пользой. А теперь, когда вы оба вернулись живыми, могу позволить себе поблагодарить их.

– Есть новые ответы на вопросы? – осведомился Роик, с умным видом подняв брови.

– Гораздо лучше! Целая охапка новых вопросов.

И милорд незамедлительно дополнил рассказ Роика своим повествованием, от которого волосы становились дыбом. Повествованием об ужасных, бескрайних подземельях Криосот под городом; о том, как он натолкнулся на подпольное криохранилище, управляемое просто людьми с улицы. Ворона рассказ о подпольной крионике не впечатлил – он ведь джексонианец. Насколько знал Роик, все на Архипелаге Джексона делалось противозаконно. Точнее сказать, в обстановке беззакония.

– Обреченное и беззащитное предприятие, – сообщил Ворон свое мнение по поводу работы госпожи Сьюз. – Просто поразительно, что ей удавалось скрывать все это так долго.

– Э-э… Не согласен. Все это, конечно, противозаконно, но криокорпорации от такого «конкурента» на дно не пойдут. В конце концов, здесь все плывут на одном корабле. – Милорд потер подбородок и прищурил покрасневшие и подозрительно ярко поблескивающие глаза. – И вот тут-то появляется Лиза Сато со своей группой.

– Замороженная мамочка вашего «животновода»?

– Угу. Вот смотрите: ООНН позволяется безобразничать, на работу Сьюз смотрят сквозь пальцы. А вот группу Сато – здравомыслящую и законопослушную организацию – раскалывают, что обходится недешево и нелегко. При всем этом шуме и гаме со всех сторон один голос заглушают. – Милорд жестом указал на выключенный комм-пульт. – Я провел в поисках информации всего лишь несколько часов…

Как для бывшего работника Имперской службы безопасности «поиски информации» были для милорда пищей насущной, подумал про себя Роик.

– …и этого хватило, чтобы заметить: странностей в этом деле – хоть отбавляй. Лиза Сато – не единственная в своей группе, кто плохо кончил. Двоих заморозили после якобы неудачного лечения, причем диагноз был вовсе не смертельный. Еще один погиб при аварии, другой вроде бы совершил самоубийство – то ли упал, то ли выбросился из окна. Даже в то время эти истории много у кого вызвали удивление и много кого обидели. Потом новости о расследовании потонули в лавине новостей о заурядных секс-скандалах. О чем это вам говорит?

– Лиза Сато и ее группа собирались пустить кого-то на дно, – медленно проговорил Роик.

Ворон согласно кивнул.

– Но как?

– Примечательно, что об этом информации нет. Даже в относительно закрытых источниках – тишина. Кто-то очень здорово подчистил хвосты, хотя им и не удалось скрыть все полностью. И теперь эта проблема возглавляет мой список важнейших вопросов: что конкретно подчистили в печати полтора года назад?

Роик нахмурился:

– Все это, конечно, впечатляет, милорд. Но какое отношение имеет к интересам Барраяра?

Милорд откашлялся.

– Пока рано об этом говорить, – сухо ответил он.

Роик мрачно перевел про себя: «Зачем нам это надо – я еще не придумал, но дайте время…» Или милорд решил подонкихотствовать из-за маленького сиротки? Во время одной из их нечастых личных бесед император Грегор и сам предупреждал Роика о склонности милорда к дорогостоящему рыцарству. Император при этом тяжело вздохнул, и Роик так и не понял, требуется сдерживать милорда в такие моменты или нет.

Дверь с шипением отворилась, и консул Форлинкин просунул голову внутрь.

– Я получил известия от адвоката, лорд Форкосиган.

– А, хорошо! – Милорд махнул консулу рукой, приглашая того войти. Сам он привстал, выказывая волнение. – Ну и каково мнение адвоката по поводу Джина?

– Как я и предполагал, законным образом ничего сделать невозможно. Будь он сиротой совсем без родственников, можно было бы подать заявление на опекунство. На это ушли бы месяцы, и почти наверняка нортбриджские суды решили бы дело не в нашу пользу, особенно если речь о том, чтобы забрать мальчика на другую планету.

– Я и не спрашивал об усыновлении, Форлинкин. Просто хочу вытащить его из полиции.

– В любом случае, лорд Аудитор, в этом теперь нет смысла: полиция уже вернула ребенка близким родственникам – тете, которая и является его законным опекуном.

– Проклятие! – Милорд плюхнулся в кресло. – Проклятие… Надеюсь, Ако будет лучше присматривать за зверьем, чем это делал я.

– Ну не похищать же нам его, – с легкой улыбкой проговорил Форлинкин.

Милорд пригвоздил консула взглядом. Передумав шутить подобным образом, Форлинкин откашлялся и напустил на себя невозмутимый вид. Роик подумал, не стоит ли отвести его попозже в сторонку и предупредить, чтоб тот не говорил подобных вещей при милорде. И не только потому, что милорд может обидеться.

Роик потер покрасневшие от недосыпания веки.

– Может, пора отдохнуть, милорд? Прилечь? – спросил он не без корыстного интереса. Милорд уже принял душ и переоделся, однако у него был вид человека, не спавшего всю ночь – как, впрочем, и у всех остальных. А нездоровый блеск глаз выдавал его с головой. – Вы проверили уровень активности нейромедиаторов, когда вернулись, сэр?

Если уровень поднимается, это верный (и ранний) признак надвигающегося припадка, а также указание к применению противосудорожного стимулятора, чтобы припадок прошел управляемо, в безопасном месте, где можно помочь.

Милорд пробормотал что-то невнятное, обращаясь, видимо, к своей обуви.

– Ясно, – твердым голосом ответил Роик.

Милорд вздохнул и потер шею.

– Да, да…

– Может, я вернусь в отель? – с надеждой в голосе спросил Ворон.

– Хорошо, только оставайтесь на связи. А лучше сделаем так: Форлинкин, выдайте доктору Дюрона комм прямой связи. Возьмите его с собой, доктор.

Брови Форлинкина полезли вверх, но в ответ он сказал лишь:

– Да, милорд.

– Как же мне не хватает информации! – рычал милорд, не обращаясь ни к кому конкретно. Вдруг он, прицениваясь, посмотрел на консула. – Так, Форлинкин. Если позвонят из «Белой Хризантемы» или других организаций, с кем мы недавно контактировали, скажите, что я крайне расстроен произошедшим на конференции и похищением моего оруженосца. Скажите им, что я по-настоящему взбешен, и как только поправлюсь – ноги моей здесь не будет. А дома предоставлю всем заинтересованным лицам негативный доклад по конференции. Всем, начиная с императора Грегора.

– Э-э… А это действительно так?

Форлинкин выглядел смущенным.

В ответной ухмылке милорда не читалось ничего хорошего.

– Надо проверить, на многое ли они готовы пойти, чтобы вернуться за стол переговоров. Намекните, что проявите максимум дипломатических талантов, чтобы меня успокоить, предупредите, что в результате вы не уверены. Если предложат вознаграждение за эту работу – согласитесь принять.

– Вы… желаете, чтобы я принял взятку, сэр?

Форлинкин поджал губы в неподдельной обиде. На лице читалась понятная тревога.

– Ну, во всяком случае, прикиньтесь, что готовы подумать, хорошо? Мы сразу увидим, кто чего желает. И насколько сильно желает. Если они не станут нажимать, мне придется продумывать другой ход; но если вы окажетесь неплохим рыбаком, то сможете выудить их для меня.

– Я… гм… постараюсь приложить все усилия.

Форлинкин не то чтобы смотрел на милорда, словно на чудовище, у которого вдруг выросла вторая голова, но Роик отчетливо видел: консул из кожи вон лезет, чтобы не отставать за ходом мыслей. «Добро пожаловать в мой мир».

На этом инструктаж закончился.

В консульстве наверху было две гостевые спальни. Использовались они нечасто и потихоньку превращались в склад всякой всячины. Одну из них поспешно освободили для лорда Аудитора. Роик сдернул покрывало с кровати и принялся рыться в багаже милорда в поисках противосудорожного стимулятора. Милорд разделся до белья, сел на кровати и с отвращением уставился на медицинский прибор.

– Вот ведь гадость никчемная…

– Так точно, милорд. Скажите, могу я доверять сотрудникам посольства или не стоит?

– Пока не могу сказать с уверенностью. У меня уже был неприятный опыт общения с персоналом посольств, и даже с подкупленным курьером Имперской службы безопасности.

– Я это к тому спрашиваю, что, если вам понадобится поддержка, то пора начинать вводить их в курс дела. Я, например, заметил, что лейтенант Йоханнес весьма сконфузился, когда вы закрыли перед ним дверь.

– Это такой приемчик лорда Аудитора. Ведь мог же я раньше, черт возьми, заставить любого разговориться со мной. В свободную минуту попробуй сам оценить, на что они годны, хорошо? Не сомневаюсь, что им захочется пооткровенничать скорее с тобой, чем со мной – у тебя простое, честное лицо, и вообще…

– Так точно, милорд.

– Теперь я знаю, что кто-то здесь подкупает людей. Вопрос только в том, подкуплены уже сотрудники консульства или, пока я здесь не объявился, никому не виделось необходимости прибрать его к рукам? Хорошо хоть у обоих барраярцев нет семей на этой планете – не надо волноваться о том, что их могли шантажировать.

Милорд нахмурился, лег и выровнял стимулятор на голове. Роик протянул ему капу, Майлз сжал ее зубами, вздохнул, зажмурился, словно приготовился проглотить гадкое лекарство, и включил стимулятор.

Роик засек время – припадок длился долго, а значит, милорд дотянул до последнего, вымотав все силы. Роик уже привык и к тому, что глаза закатятся, и к жуткой гримасе, и к тряске. К тому, что лицо перестает отражать живую, подвижную личность, он, наверное, не привыкнет никогда. Пришло время, буря, разбушевавшаяся в нейронах головного мозга, утихла. Милорд обессиленно лежал на кровати. Открыв глаза на этот мир, он словно воссоздавал его.

– Боже, какая гадость, – пробормотал он свою обычную для такой ситуации мантру.

– Так точно, милорд, – успокаивающе ответил Роик столь же привычной фразой.

– Теперь от меня на всю ночь никакого толку, даже если высплюсь. И завтра тоже.

– Я принесу вам кофе.

– Спасибо, Роик. – Милорд перевернулся на бок и подтянул одеяло, уступая наконец требованиям изнуренного тела. Почти неслышно пробормотал в подушку: – …за все.

Роик покачал головой, вышел на цыпочках и отправился искать себе койку.

Джин резко открыл распухшие глаза в полутьме крошечной спальни своей сестренки Минако. Застонал было от досады, да вовремя прикусил губу. Он не собирался засыпать вообще, собирался переждать и перехитрить своих тюремщиков, но сказалось утомление последнего дня. Мальчик приподнялся на локте. Ночная подсветка внизу на стене тускнела бледно-розовым, часов в комнате не было. За окном висела кромешная тьма, сдавленный рык – храпение дядюшки Хикару – разносился повсюду сквозь тонкие стены соседней комнаты. Значит, все спят. Сколько же времени? Может, чуть за полночь, а может, уже и до рассвета недалеко.

Он свесил босые ноги из-под одеяла с узенькой раскладушки. Тетушка Лорна положила мальчика спать в его же собственном белье: пижама кузена Тецу оказалась великоватой, а кузена Кена – слишком маленькой. Одежду забрали постирать, а может, и сжечь, как пригрозила тетушка Лорна – кто знает, где все эти тряпки побывали? Джин-то уж точно не расскажет.

Без малейшей надежды на успех он подошел к окну и подергал шпингалет. Тот подался, но окно скользнуло в сторону лишь сантиметра на три. После ссоры за обеденным столом дядюшка Хикару даже занял у соседей лестницу, чтобы забить стержень в оконный желоб. Джин смог лишь протиснуть ладонь в щель, но нечего было и думать о том, чтобы просунуть руку. Прошлогодний трюк с побегом повторить не удастся.

Джин прислонился лбом к прохладному стеклу, взглянул вниз, на внутренний дворик этажом ниже. В какой-то степени тетушка Лорна лишь облегчила Джину жизнь, выгнав оттуда все его зверье. Тогда мальчуган выбрался в окно, спрыгнул вниз и погрузил свой драгоценный зоопарк в стоявшую во дворе коляску Минако, из которой сестренка уже выросла. Он с ужасом думал, что будет, если Вихрь вдруг вскрикнет, или Лаки размяукается, или коробка с крысами и черепахой перевернется – то-то шум поднимется! Ночь стояла холодная, окна дома были плотно закрыты, да и вообще, кто, кроме него самого, обратил бы внимание на всех этих зверушек?

Тецу повадился дразнить Вихря. Естественно, Вихрь его тяпнул. Последовали поход в медпункт, антибиотики, коллоидный клей… Тетушка Лорна вопила громче самого Тецу. Правда, в основном по поводу счета за медицинские услуги. А Тецу на следующий день уже вовсю щеголял в школе новеньким боевым шрамом.