Текст книги "Осколки чести. Барраяр. Ученик воина. Игра форов"

Автор книги: Лоис Буджолд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Глава 6

На следующее утро она сидела взаперти и читала. Ей требовалось какое-то время не встречаться с Форкосиганом, чтобы переварить вчерашний разговор. Она чувствовала себя сбитой с толку. Как сейчас нужна была хоть какая-то уверенность! Но, увы, происходящее казалось непостижимым.

Библиотека корабля предлагала широкий выбор материалов по Барраяру. Некто Авелль создал пухлую общую историю, переполненную именами, датами и подробными описаниями забытых баталий, все участники которых давным-давно обратились в прах. Другой ученый муж по фамилии Ащиц уделил особенное внимание биографии императора Дорки Форбарры Справедливого (по расчетам Корделии – прадеда Форкосигана), чье правление пришлось на окончание Периода Изоляции. Погрузившись в запутанную мозаику персонажей и интриг, она даже не подняла головы, когда к ней постучали, и лишь буркнула: «Войдите».

Пара солдат в зелено-сером планетном камуфляже ввалилась в комнату, поспешно закрыв за собой дверь. «Что за несуразная парочка», – рассеянно подумала Корделия, отметив, что ростом эти парни уступают даже Форкосигану.

Но в следующую секунду она узнала обоих; возможно, этому способствовал вой сирены, внезапно разлившийся по всему кораблю.

«Похоже, что авторов на букву „Б“ я уже не прочитаю…»

– Капитан! – воскликнул лейтенант Стьюбен. – Вы в порядке?

Он пожертвовал своими роскошными кудрями ради имитации барраярского военного ежика, и теперь его прическа напоминала плохо выстриженный газон. Его спутник, лейтенант Лэй, худой, узкоплечий и сутулый, имел еще более карикатурный вид. Военная форма, рассчитанная на рослых барраярцев, была ему безнадежно велика, и он вышел из положения, подвернув рукава и брюки. Но одна брючина успела развернуться, и Лэй то и дело наступал на нее.

Корделия открыла рот, пытаясь что-то сказать, но слова застревали в горле.

– Почему вы здесь, а не на пути домой? Я дала вам приказ, лейтенант! – Ей все же удалось обрести командирский тон.

Стьюбен, ожидавший более теплой встречи, на мгновение опешил.

– Мы устроили голосование, – просто сказал он, словно этим все объяснялось.

Корделия безнадежно покачала головой.

– На вас похоже. Голосование. Так. – Она закрыла лицо руками, не в силах подавить истерический смешок. – А по какому случаю?

– Мы опознали барраярский корабль, нашли его в справочниках и установили, кто им командует. Мы просто не могли оставить вас в руках Мясника Комарры. Решение было единогласным.

Она на мгновение отвлеклась:

– Интересно, как это, черт подери, вам удалось добиться единогласного решения… Ладно, не будем. – Она осеклась, заметив, что Стьюбен горделиво приосанился, готовясь дать обстоятельный ответ. «Просто хоть головой о стену бейся… Нет. Мне нужна информация. И ему тоже».

– А вам известно, – вкрадчиво проговорила она, – что барраярцы планируют провести через эту систему свой флот, чтобы неожиданно напасть на Эскобар? Если бы вы добрались до дома и сообщили об открытии новой планеты, их блицкриг стал бы невозможен. Теперь из-за вас все пошло кувырком. Где сейчас находится «Рене Магритт» и каким образом вы сюда проникли?

– Как вам удалось все это узнать? – поразился Стьюбен.

– Время, время, – напомнил лейтенант Лэй, постукивая пальцем по хронометру.

Стьюбен продолжил:

– Позвольте я вам отвечу по дороге к катеру. Только скажите, где Дюбауэр?

– Он… К какому катеру? Нет, так не пойдет, давайте с начала. Я должна сориентироваться, прежде чем сделаю хоть шаг в коридор. Насколько я понимаю, барраярцы знают, что вы на борту?

За дверью все еще выл сигнал тревоги, и она сжалась, ожидая появления охраны.

– Нет, не знают. В этом вся прелесть, – гордо ответил Стьюбен. – Нам колоссально повезло. Когда мы удирали, они преследовали нас два дня. Я не включал полную скорость – только такую, чтобы удержать дистанцию, и вел их за собой. Думал: может, нам удастся повернуть и как-нибудь подобрать вас. Но они почему-то передумали и легли на обратный курс. Мы дали им отойти, а потом и сами повернули. Надеялись, что вы все еще прячетесь в лесах.

– Нет, меня поймали в первый же вечер. Продолжай.

– Мы набрали максимальное ускорение, потом отключили все, что могло дать электромагнитный шум. Кстати, проектор прекрасно действует в качестве глушителя, как в опытах Росса в прошлом месяце. Мы прошли мимо них, а они даже не моргнули…

– Ради Бога, Стью, к делу, – пробормотал Лэй. – У нас мало времени.

– Если этот проектор попадет в руки барраярцев… – начала Корделия, повышая голос.

– Не попадет, уверяю вас. И вообще «Рене Магритт» сейчас летит по параболе к здешнему солнцу. Замаскируется радиоизлучением звезды, наберет разгон и промчится мимо, чтобы подобрать нас. У нас примерно два часа, если бы отсчет начался… ну, допустим, десять минут назад.

– Слишком рискованно, – безапелляционно заявила Корделия: перед ее мысленным взором уже проходили возможные неудачи подобного сценария.

– Все получилось, – оправдывался Стьюбен. – По крайней мере должно получиться. Да, так вот, нам отчаянно повезло. Когда мы искали вас с Дюбауэром, то обнаружили в лесу этих двух барраярцев…

Корделию затошнило.

– Случайно не Рэднова и Дэробея?

Стьюбен изумленно воззрился на нее.

– Как вы догадались?

– Продолжай, продолжай.

– Они стояли во главе заговора против этого маньяка-убийцы Форкосигана. Форкосиган должен был их схватить, и поэтому они были только рады встрече с бетанцами…

– Еще бы. Просто как манне небесной.

– За ними на катере спустился барраярский отряд. Мы устроили засаду – всех их парализовали, кроме одного, которого Рэднов пристрелил нейробластером. Эти парни шутить не любят.

– Ты не знаешь, кого именно?.. Впрочем, не важно. Продолжай.

У нее внутри все переворачивалось.

– Мы надели их форму, взяли катер и аккуратненько пристыковались к «Генералу». Рэднов с Дэробеем знали все позывные. Потом добрались до карцера с арестованными: мы думали, вы с Дюбауэром будете там. Рэднов и Дэробей выпустили своих приятелей и пошли захватывать технический отсек. Оттуда можно вырубить любую систему корабля: локаторы, жизнеобеспечение, что угодно. Они обещали отключить вооружение, когда мы будем уходить на катере.

– Я бы на это не очень рассчитывала, – заметила Корделия.

– Не важно, – жизнерадостно отозвался Стьюбен. – Барраярцы будут так заняты выяснением отношений, что мы можем не беспокоиться. Ну не забавно ли! Чтобы Мясника Комарры пристрелили его же люди! Теперь я понимаю, в чем идея дзюдо.

– Великолепно! – мрачно откликнулась она. Это его головой она будет стучать об стенку, его, а не своей. – Сколько нас на борту?

– Шестеро. Двое в катере, двое ищут Дюбауэра, а мы пришли за вами.

– На планете никого не осталось?

– Нет.

– Хорошо. – Она растирала лицо, ища озарения, которое не желало приходить. – Ну и кашу вы заварили. Между прочим, Дюбауэр в лазарете. Работа нейробластера.

Она не стала пояснять, что именно с ним случилось.

– Грязные убийцы! – проворчал Лэй. – Хоть бы они все передушили друг друга.

Корделия повернулась к библиотечному экрану и вызвала план «Генерала Форкрафта» – конечно, общий, без технических данных, для которых требовался специальный допуск.

– Изучите его и прикиньте кратчайшую дорогу к лазарету и к шлюзу. Я иду кое-что выяснить. Оставайтесь здесь и не открывайте дверь. Кто еще разгуливает по кораблю?

– Макинтайр и Большой Пит.

– Ну, по крайней мере у них есть шанс сойти за барраярцев – издали. В отличие от вас двоих.

– Капитан, куда вы? Почему мы не можем просто удрать?

– Объясню, когда у меня будет свободная неделя-другая. А сейчас сидите здесь. На этот раз извольте выполнять приказ!

Корделия проскользнула в дверь и направилась к капитанской рубке. Очень хотелось побежать, но это привлекло бы внимание. Мимо торопливо прошла группа солдат – они едва на нее взглянули. Никогда еще Корделия не была так рада остаться незамеченной.

Зайдя в рубку, она обнаружила там Форкосигана в окружении его офицеров, столпившихся вокруг интеркома. Высокая фигура сержанта Ботари мрачной тенью маячила за спиной капитана.

– Кто на связи? – шепотом спросила она у Форкаллонера. – Рэднов?

– Да. Ш-ш!

Человек на экране продолжал:

– Форкосиган, Готтиан и Форкаллонер, один за другим, с интервалом в две минуты. Без оружия, иначе по всему кораблю будут отключены системы жизнеобеспечения. У вас пятнадцать минут, а потом мы впустим вакуум. Ах, вы выключились? Прекрасно. Желательно не терять времени, «капитан».

Оскорбительность интонации не вызывала сомнений.

Изображение погасло, но голос остался. Теперь он шел из динамиков внутреннего оповещения:

– Солдаты Барраяра, ваш капитан предал императора и Совет Министров. Не позволяйте ему предать и вас. Сдайте его законной инстанции – вашему политофицеру, или нам придется убить не только виновных, но и невинных. Через пятнадцать минут мы отключим систему жизнеобеспечения…

– Отключите его, – раздраженно сказал Форкосиган.

– Не могу, сэр, – отозвался техник. Тогда Ботари, привыкший действовать решительно, расстегнул кобуру плазмотрона и небрежно выстрелил с бедра. Стенной громкоговоритель разлетелся вдребезги, и нескольким из присутствующих пришлось увертываться от раскаленных осколков.

– Эй, полегче, он и нам мог понадобиться, – возмутился Форкаллонер.

– Не стоит. – Форкосиган жестом велел ему замолчать. – Спасибо, сержант.

Отдаленное эхо с других громкоговорителей продолжало долетать до мостика.

– Боюсь, для чего-либо более сложного нет времени, – подытожил Форкосиган: видимо, совещание подходило к концу. – Лейтенант Сен-Симон, осуществляйте вашу техническую идею. Если вы успеете завершить ее вовремя – наше счастье.

Лейтенант кивнул и поспешно вышел.

– Если же эта уловка не сработает, надо атаковать, – продолжил Форкосиган. – Они вполне способны убить всех, кто находится на корабле, и перезаписать бортовой журнал, чтобы доказать любую выдумку. Итак, требуются добровольцы в штурмовой отряд. Конечно, мы с Ботари.

Все вызвались в один голос.

– Готтиан и Форкаллонер исключаются. Мне нужно, чтобы кто-то потом смог объяснить, что случилось. Теперь порядок боя. Сначала я, потом Ботари, затем группы Сигеля и Куша. Применять только парализаторы – я не хочу, чтобы от пальбы страдало оборудование.

Несколько человек оглянулись на дыру в стене, где прежде был громкоговоритель.

– Сэр, – отчаянно заговорил Форкаллонер, – я не согласен с порядком боя. Они наверняка применят нейробластеры. У первого, кто войдет, нет никаких шансов.

Форкосиган на несколько секунд задержал взгляд на подчиненном. Наконец тот опустил глаза и расстроенно пробормотал:

– Слушаюсь, сэр.

Но тут неожиданно раздался низкий голос:

– Лейтенант-коммандер Форкаллонер прав, сэр.

Вздрогнув, Корделия поняла, что это сказал Ботари.

– Первое место по праву принадлежит мне. Я его заслужил. – Он повернулся к капитану и повторил: – Первое место принадлежит мне.

Они обменялись долгим взглядом.

– Хорошо, сержант, – сдался Форкосиган. – Вы первый, потом я, остальные в прежнем порядке. Пошли.

Когда все вышли, Форкосиган задержался перед ней.

– Боюсь, я все же не смогу совершить ту прогулку по набережной.

Корделия нетерпеливо покачала головой. Ее уже захватила одна мысль – смелая до дерзости и требующая быстрых действий.

– Я… я сейчас вынуждена взять назад свое обещание оставаться пленной.

Форкосиган взглянул на нее с легким недоумением, но, видимо, пропустил мимо ушей непонятную фразу, торопясь высказать главное.

– Если вдруг я окажусь в положении вашего мичмана Дюбауэра, то, надеюсь, вы не забудете мой выбор. Если сможете себя заставить… Я бы предпочел, чтобы это сделали вы. Я предупрежу Форкаллонера. Вы даете мне слово?

– Да.

– Вам лучше оставаться в каюте, пока все не закончится.

Он протянул руку к ее плечу, прикоснулся к бронзовому завитку на шее и отошел в сторону. А Корделия помчалась по коридору. В голове начал созревать план. Рассудок твердил: «Ты ничего не должна этим барраярцам, ты принадлежишь Колонии Бета, Стьюбену, „Рене Магритту“; твой долг – убежать и предупредить…» А, Бог с ним, с рассудком…

Она вбежала в каюту. Чудо из чудес – Стьюбен и Лэй по-прежнему были там. Они подняли головы, встревоженные ее видом.

– Теперь ступайте в лазарет. Возьмите Дюбауэра и отведите к катеру. Когда туда должны подойти Пит и Мак, если его не найдут?

– Через… – Лэй взглянул на часы, – десять минут.

– Слава Богу. Когда придете в лазарет, скажите хирургу, что капитан Форкосиган приказал вам привести Дюбауэра ко мне. Лэй, ты туда не заходи, побудь в коридоре. Ты хирурга не проведешь. Дюбауэр говорить не может. Не удивляйтесь его состоянию. Когда придете к катеру, ждите… покажи-ка часы, Лэй… до 6.20 по нашему корабельному времени, потом улетайте. Если до того времени не приду, значит, я остаюсь. Включайте полную тягу и не оглядывайтесь. Сколько людей у Рэднова и Дэробея?

– Десять или одиннадцать, наверное, – ответил Стьюбен.

– Ладно. Дай мне твой парализатор. Идите. Идите. Идите.

– Капитан, мы прилетели сюда за вами! – воскликнул недоумевающий Стьюбен.

Корделия не находила слов. Молча положив ему на плечо руку, она только сказала:

– Знаю. Спасибо.

И побежала.

Приближаясь к двигательному отсеку по верхней палубе, она оказалась у пересечения двух коридоров. В большем из них группа захвата уже готовила и проверяла оружие. В меньшем пара часовых охраняла входной люк нижней палубы – это была граница, за которой начиналась территория, простреливаемая Рэдновом. Одним из двоих оказался сержант Нилеза. Она кинулась к нему.

– Меня прислал капитан Форкосиган, – вдохновенно соврала Корделия. – Он хочет, чтобы я, как лицо нейтральное, сделала последнюю попытку вступить в переговоры.

– Это потеря времени, – заметил Нилеза.

– На это вся надежда, – отчеканила Корделия. – Я займу их разговором, пока он готовится. Вы можете провести меня туда, не переполошив остальных?

– Наверное, можно попробовать. – Нилеза пошел вперед и отпер круглый люк в полу в самом конце коридора.

– Сколько часовых у этого входа? – шепотом спросила она.

– Кажется, двое или трое.

Люк откинулся, открывая отверстие, с одной стороны которого была лестница, а посередине – шест.

– Эй, Вентц! – крикнул Нилеза.

– Кто это? – донесся ответ снизу.

– Я, Нилеза. Капитан Форкосиган хочет послать вниз эту бетанскую шлюшку потолковать с Рэдновом.

– Для чего?

– Почем мне знать? Это вы держите следящие коммы у каждой кровати. Может, она не такая уж хорошая подстилка.

Нилеза поднял глаза и красноречиво пожал плечами, извиняясь перед Корделией. Та кивнула.

Внизу шепотом заспорили.

– Она вооружена?

Проверявшая свои парализаторы Корделия отрицательно покачала головой.

– А ты дал бы бетанке оружие? – риторически вопросил Нилеза, озадаченно наблюдая за ее приготовлениями.

– Хорошо. Впусти ее, закрой люк, и пусть прыгает. Если не задраишь люк до того, как она прыгнет, мы ее пристрелим. Понял?

– Ага.

– Что я увижу, когда приземлюсь? – спросила она у Нилезы.

– Местечко не ахти. Вы окажетесь в тамбуре при главном пульте управления. Через него может пройти только один человек, и вы будете торчать там, как мишень, а с трех сторон гладкие стены. Тамбур специально так спланирован.

– Так что отсюда на них не нападешь?

– Ни малейшей надежды.

– Хорошо. Спасибо.

Корделия спустилась в люк, и Нилеза закрыл его за ней с таким стуком, словно это крышка гроба.

– Ладно, – донесся голос снизу. – Прыгай.

– Тут очень высоко, – отозвалась она, без труда изобразив дрожащий голос. – Я боюсь.

– Давай вниз. Я тебя поймаю.

– Ладно. – Она обхватила шест обеими ногами и одной рукой. Когда она запихивала второй парализатор в кобуру, рука ее дрожала. Корделия сглотнула, сделала глубокий вдох, запасаясь воздухом, взяла парализатор на изготовку и скользнула вниз.

Она приземлилась лицом к стоявшему внизу человеку; ствол его нейробластера находился на уровне ее талии. При виде парализатора он широко раскрыл глаза. Ее спас барраярский обычай включать в экипаж только мужчин: противник какую-то долю секунды не решался выстрелить в женщину. Корделия нажала на спуск, и он обмяк, уткнувшись головой ей в плечо. Опираясь о стену, она удержала его перед собой вместо щита.

Вторым выстрелом она уложила следующего часового, уже вскинувшего нейробластер. Третьему удалось сделать выстрел. Заряд угодил в спину обездвиженного мятежника, но край луча все же задел ногу. Боль огнем разбежалась по телу, но Корделия сжала зубы и не издала ни звука. С инстинктивной меткостью камикадзе она уложила и этого, потом тревожно осмотрелась в поисках укрытия.

Над головой тянулось несколько труб. Войдя в помещение, люди обычно смотрят вниз и по сторонам и только потом догадываются поднять глаза. Засунув парализатор за пояс, Корделия сделала прыжок, который при обычных обстоятельствах никогда бы не повторила, подтянулась между двумя трубами и устроилась под бронированным потолком. Бесшумно дыша открытым ртом, она снова вытащила парализатор и затаилась, держа на мушке овальную дверь, ведущую в главный технический отсек.

– Что за шум? Что тут происходит?

– Кинь туда гранату и запечатай дверь.

– Нельзя, там наши люди.

– Вентц, докладывай.

Молчание.

– Ты заходишь первым, Тейфас.

– Почему я?

– Потому что я тебе приказываю.

Тейфас осторожно протиснулся в тамбур – и замер от изумления, увидев три неподвижных тела. Опасаясь, что дверь запрут и запечатают, если она сделает еще выстрел, Корделия дождалась, пока он наконец не поднял глаза вверх.

Очаровательно улыбнувшись, она чуть помахала рукой и прошептала:

– Закрой дверь!

Лицо его отражало целую гамму чувств: непонимание, надежду, гнев. Раструб нейробластера смотрел точно на ее голову, огромный, как прожектор. Оба держали пальцы на спусковых крючках – в некотором роде равновесие. «Форкосиган прав, – подумала Корделия. – Нейробластер действительно убедительнее…»

– Кажется, тут какая-то утечка газа. Закройте-ка на секунду дверь, я проверю, – громко проговорил Тейфас.

Корделия, прищурившись, улыбнулась ему из-под потолка:

– Привет. Хочешь выбраться из этой дыры?

– Что вы тут делаете – вы, бетанка?

Очень разумный вопрос, с горечью подумала она.

– Пытаюсь спасти несколько жизней. Не беспокойтесь – ваши друзья всего лишь парализованы (незачем упоминать о том, кого пристрелили свои – видимо, он погиб, дав ей нужное мгновение, чтобы выжить). – Переходи на нашу сторону, – стала уговаривать она, словно оба они были соперниками в какой-то детской игре. – Капитан Форкосиган тебя простит – не упомянет в докладе. Даст тебе медаль…

– Какую медаль? – пробормотал ошарашенный Тейфас.

– Почем мне знать? Какую захочешь. Тебе даже не придется никого убивать. У меня с собой еще один парализатор.

– А какая у меня гарантия?

Отчаяние придало ей отваги.

– Слово Форкосигана. Скажешь ему, что я его дала.

– А кто вы такая, чтобы обещать за него?

– Если мы оба останемся живы, то я – леди Форкосиган.

(Интересно, лжет она сейчас или говорит правду?) Тейфас даже присвистнул. Но лицо его смягчилось.

– Тебе и правда хочется дать пятидесяти приятелям вдохнуть вакуума, лишь бы спасти карьеру министерского шпиона? – Никогда еще ее шепот не звучал так убедительно.

– Нет, – твердо сказал Тейфас. – Давайте парализатор. Вот он, момент истины… Корделия бросила ему оружие.

– Трое здесь, осталось семеро. Как лучше действовать?

– Я могу заманить сюда еще двоих. Другие у главного входа. Если повезет, мы сможем захватить их врасплох.

– Начинай.

Тейфас приоткрыл дверь.

– Это действительно утечка газа. – Он для убедительности покашлял. – Помогите мне вытащить оттуда этих парней, и мы запечатаем дверь.

– Я готов поклясться, что слышал выстрел парализатора, – проворчал его спутник, входя в тамбур.

– Наверное, они пытались привлечь наше внимание.

По лицу мятежника скользнуло подозрение – до него дошла нелепица этих слов.

– У них же не было парализаторов, – начал он, но тут, к счастью, вошел второй. Корделия и Тейфас выстрелили одновременно.

– Пять есть, пять осталось, – подытожила Корделия, спрыгивая вниз. Теперь она прихрамывала – после ожога из нейробластера плохо слушалась левая нога. – Наши шансы растут.

– Чтобы получилось, надо действовать быстро, – предостерег ее Тейфас.

– Идет.

Они проскользнули в дверь и побежали через технический отсек. Автоматы исправно продолжали работу, равнодушные к тому, кто управляет ими. В стороне было небрежно свалено несколько тел в черных комбинезонах. Подбежав к повороту, Тейфас предупреждающе поднял руку. Корделия кивнула. Он спокойно зашел за угол, а Корделия прижалась к самому краю стены, выжидая. Затем Тейфас поднял парализатор, а она прокралась за поворот, выискивая мишень. Помещение заканчивалось выходом на верхнюю палубу. Пять человек стояли, прислушиваясь к стукам и шипению, глухо доносившимся сквозь люк, к которому вели несколько металлических ступеней.

– Готовятся к штурму, – проговорил один из них. – Пора выпускать им воздух.

«Последние слова», – подумала Корделия и дважды выстрелила. Тейфас, стоя рядом, дал длинную очередь. Все кончилось. «И я больше никогда, – молча дала она клятву, – не буду называть выходки Стьюбена сумасшедшими». Ей хотелось отшвырнуть парализатор, зареветь и забиться в угол, но ее роль еще не сыграна.

– Тейфас, – окликнула она. – У меня есть еще одно дело.

Он подошел к ней – похоже было, что его и самого трясет.

– Я вытащила тебя из мятежа, и мне нужна твоя помощь. Как вывести из строя плазменное оружие дальнего радиуса так, чтобы оно не действовало ближайшие два часа?

– А зачем вам это? Это капитан приказал?

– Нет, – честно ответила Корделия. – Капитан этого не приказывал, но он будет рад это увидеть.

Сбитый с толку Тейфас не возражал.

– Ну, если закоротить вон тот пульт, – сказал он, – это сильно замедлит дело.

– Дай мне плазмотрон.

«Нужно ли это? – спросила она себя, глядя на секцию управления, и сама ответила: – Да. Иначе Форкосиган выстрелит по нашим людям. Это так же верно, как и то, что я убегу. Доверие к пленным и измена присяге – разные вещи. Незачем подвергать его совесть слишком серьезному испытанию».

Если только Тейфас не надул, указав на управление туалетами или еще что-нибудь в том же духе… Корделия выстрелила по пульту и полюбовалась, как он разлетается фонтаном искр.

– А теперь, – объявила она, возвращая плазмотрон, – мне нужна фора в пару минут. Потом можешь открывать дверь и становиться героем. Только сперва окликни их, а то там впереди сержант Ботари.

– Ясно. Спасибо.

Она посмотрела на люк главного входа. Он сейчас всего в трех метрах – непреодолимое расстояние. Так всегда бывает в физике, но в физике сердца: расстояние относительно, абсолютным является только время. Секунды мурашками бежали по позвоночнику.

Она кусала губы, испытующе поглядывая на Тейфаса. Последняя возможность что-нибудь сообщить Форкосигану… Нет. Абсурдная идея передать слова «Я тебя люблю» просто смехотворна. Передать поклон – слишком надменно, привет – слишком холодно. Что же до простого «да»…

Кивнув на прощание озадаченному солдату, она бросилась обратно к тамбуру и вскарабкалась по лестнице. Отстучала ритмичный сигнал по крышке люка. Через секунду люк распахнулся, и Корделия оказалась нос к носу с плазмотроном старшины Нилезы.

– У меня новые условия для капитана, – с ходу соврала она. – Немного сумасбродные, но, наверное, ему понравятся.

Изумленный старшина помог ей выбраться и снова закрыл люк. Она пошла прочь, заглянув в главный коридор. Техническая команда сняла со стен половину панелей, от какого-то инструмента разлетались искры. На другой стороне толпы маячила голова Ботари. Она знала – сержант стоит рядом с Форкосиганом. Добравшись до лестницы в конце коридора, Корделия поднялась по ней и побежала, петляя в лабиринте переходов и палуб.

Смеясь, плача и задыхаясь, она наконец добралась до шлюзового отсека. Макинтайр нес вахту, стараясь выглядеть по-барраярски сурово.

– Все здесь?

Он кивнул, с восторгом глядя на нее.

– Забирайся в катер, поехали.

Они загерметизировали за собой люк и заняли места. Донесся приглушенный лязг расстыковки, и тело налилось давящей тяжестью – катер набрал максимальное ускорение. Пит Лайтнер вел его вручную: бетанский нейроимплантат пилотирования не стыковался без переходника с барраярской системой управления. Корделия приготовилась к сумасшедшему полету.

Она откинулась на спинку кресла, все еще задыхаясь. Легкие разрывались после отчаянного бега. Негодующий Стьюбен сидел рядом, озабоченно глядя, как ее бьет неудержимая дрожь.

– Это же преступление – что они сделали с Дюбауэром, – произнес он сквозь зубы. – Жаль, что нельзя взорвать их чертов корабль. Вы не знаете, Рэднов нас еще прикрывает?

– У них некоторое время не будет работать оружие дальнего боя, – сообщила Корделия, не вдаваясь в подробности. – Да… Я собиралась спросить: кого из барраярцев подстрелили нейробластером там, на планете?

– Не знаю. Его форма – на докторе Макинтайре. Эй, Мак, – что за имя у тебя на кармане?

– М-м… посмотрим, разберу ли я их алфавит… – Он безмолвно пошевелил губами. – Ку… Куделка.

Корделия понурила голову.

– Его убили?

– Когда мы улетали, он был жив, но уж точно не казался особо здоровым.

– А что за диверсию вы сейчас сотворили на «Генерале»? – спросил Стьюбен.

– Заплатила долг, – коротко ответила Корделия.

– Пожалуйста, можете не говорить. Узнаю потом. – Он помолчал, потом добавил: – Надеюсь, этому подонку, кто бы он ни был, досталось как следует.

– Послушай, Стью… Я ценю все, что ты сделал. Но мне действительно надо несколько минут побыть одной.

– Конечно, капитан. – Он сочувственно посмотрел на нее и отвернулся, бормоча про себя: – Чертовы животные.

Корделия прислонилась лбом к холодному стеклу иллюминатора и тихо заплакала о своих врагах.