Текст книги "Вкус Яда (ЛП)"

Автор книги: Лиза Смедман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5

Киторн 23, полдень

Арвин потянул дверь на себя и шагнул во влажную летнюю жару. Он с тревогой огляделся по сторонам, но не увидел признаков Зелии, ни в форме юань-ти, ни змеи. По улице сновали толпы горожан, большинство из которых принадлежали к человеческой расе. Мимо пронёсся наряженный в шелковый плащ Учёный, о чьем умении писать и читать свидетельствовали две красные точки на лбу. Каменщик, на поясе кожаных штанов которого висели молоток и долото, кричал на четырёх рабов, тянущих грохочущую телегу с лежащим на ней изваянием змеиной головы – одна из многих статуй, изготовленных для восстановления самой старой части города. От фонтана, расположенного на площади справа от Арвина, возвращались женщины, неся на голове кувшины и амфоры с водой, следом за матерями бежали дети, неся более лёгкие сосуды.

На другой стороне улицы юный Колим, семилетний сын хозяйки пекарни, прижимал ладонь к каменной кладке здания. Когда он убрал руку, стена, среагировав на темноту, ещё какое-то время продолжала испускать магическое сияние. Заметив Арвина, мальчишка поспешил к нему, вынимая из кармана завязанную петлёй верёвку с нанизанной на ней бусиной.

– Эй, Арвин! – позвал он, крутя игрушку в руках. – Я научился проделывать ту штуку, что ты мне показывал. Гляди!

– В другой раз, Колим, – сказал Арвин, погладив мальчика по голове. – Сейчас я немного занят.

Район, в котором предпочитали селиться юань-ти, располагался на горе слева от гавани. Молодой человек запер за собой дверь и зашагал в том направлении. Он заметил идущую навстречу женщину с зелёными чешуйками и на какой-то момент решил, что это возвращающаяся на склад Зелия. Но у этой юань-ти волосы были темнее, а из разреза на юбке выглядывал змеиный хвост. Вокруг её шеи, словно живое украшение, обвилась миниатюрная бронзово-чёрная змейка с кожистыми крыльями – одна из летающих змей, привозимых из джунглей далеко на юге. Словно почувствовав взгляд Арвина, рептилия зашипела и развернула крылья, когда её хозяйка прошла мимо юноши.

Зелии нигде видно не было – вероятно, оставшись в облике змеи, она уползла прочь. Или попросту пошла в другую сторону. Вздохнув, молодой человек замедлил шаг.

Он уже было решил вернуться на склад, когда услышал, как стоявший неподалёку в дверном проёме человек глухо кашлянул. Арвин обернулся, предполагая увидеть кого-то преклонного возраста, но кашляющий был моложе него. И не человек даже, а юань-ти, хоть и с изрядной примесью людской крови. У парня была оливкового цвета кожа, тёмные волосы и огромная борода, скрывающая нижнюю часть лица. На его лбу, ладонях и предплечьях Арвин заметил небольшие серебристо-серые отметины. На нём были чёрные брюки и белая шелковая рубашка с кружевными манжетами и воротником. Проходя мимо, Арвин привычно опустил глаза, как подобало в присутствии юань-ти, и тут же почуял нечто знакомое: кислый, болезненный запах.

Тот самый запах, который исходил от кожи членов Оспы.

Молодой человек работал на преступников достаточно долго, чтобы суметь мгновенно подавить страх. Он прошёл мимо, намеренно не глядя на «юань-ти». Побег прошлой ночью не остался незамеченным. Оспа отправилась на его поиски. И нашла.

«Госпожа удачи, помоги мне ещё раз», – беззвучно взмолился Арвин. – «Я наполню чашу для пожертвований до краёв, клянусь».

 Он уверенно шагал к парадным дверям своего склада, а за его спиной, как юноше казалось, маячили члены культа, готовые схватить его за плечи грязными, покрытыми чумными язвами руками...

Дойдя до склада, молодой человек вдруг понял, что его не преследуют. Он рискнул обернуться и увидел, что кашлявший мужчина всё ещё стоит, облокотившись о дверной косяк. На Арвина он даже не смотрел. Всё его внимание, казалось, было сосредоточено на женщинах, набирающих воду из фонтана.

Молодой человек задумался. Могло ли оказаться присутствие одно из сектантов на улице возле его склада простой случайностью?

Арвин решил не рисковать.

Он зашёл в задние склада и взял моток верёвки. Обмотав шнур вокруг левого предплечья, юноша снова направился к члену культа. Тот не обратил на него ни малейшего внимания. Либо присутствие здесь кого-то из Оспы и впрямь случайность, либо соглядатай умел скрывать эмоции не хуже уличных бандитов. Сектант обратил внимание на Арвина только тогда, когда молодой человек шагнул к его дверному проёму.

– Привет, Шив! – воскликнул юноша, обращаясь к члену Оспы по имени, которое среди юань-ти в Хлондете было довольно распространенным. – Рад тебя видеть! Тысяча пудов троса, что ты заказывал, только что прибыли кораблём из шивис.

Повинуясь команде, в затянутой в перчатку руке Арвина появился кинжал. Молодой человек направил остриё на фанатика и позволил обмотавшей его плечо и руку верёвке скользнуть ниже и скрыть оружие от посторонних глаз.

– Идём на склад, – продолжил Арвин всё тем же бодрым тоном, – Я покажу.

Сектант вздрогнул, осознав, что стоящий перед ним юноша не намерен шутить. Он покорно направился по улице к дверям склада. Едва оказавшись внутри, сектант сделал попытку вырваться, однако Арвин ожидал подобного. Переступая порог, юноша отошёл чуть влево от пленника. И стоило тому дёрнуться, как Арвин рявкнул командное слово. Моток с виду обычной пеньковой верёвки скользнул к фанатику и обвил его, словно удав. Спелёнатый по рукам и ногам пленник рухнул как подкошенный, оказавшись на залитом солнечным светом участке пола, который падал сверху из зарешеченного окна. Он уже открыл рот, чтобы позвать на помощь, но Арвин метнул в сектанта кинжал. Лезвие чиркнуло по уху плёнка, чуть оцарапав, и вонзилось в деревянный настил. По команде оружие вернулось в ладонь Арвина.

– Не шуми, – приказал Арвин, запирая дверь, – и, возможно, я сохраню тебе жизнь.

Но сектант явно вжился в роль юань-ти.

– Отпусти меня, – высокомерно прошипел он, смаргивая заливающую правый глаз кровь, – и, возможно, я сохраню тебе жизнь .

Арвин усмехнулся.

– Я знаю, кто ты. Можешь заканчивать с маскарадом. Я вижу, и чую на тебе нечестивое прикосновение Талоны.

Фанатик разгневанно зашипел, всё ещё пытаясь убедить Арвина, что принадлежит к расе юань-ти, но затем сдался. Окутывавшая его волшебная маскировка рассеялась, и перед Арвином предстал молодой человек, чье лицо было настолько изуродовано шрамами, что он не мог закрыть рот. Выцветшая серо-зелёная роба с изношенными манжетами и рваным воротником скрывала всё его тело кроме рук и ног, которые усеивали оспины и нарывы. Арвин сделал мысленную пометку на будущие, не прикасаться больше к опутавшей парня верёвке. Возможно, её следует сжечь, даже не смотря на связанные с её изготовлением расходы. Молодой человек склонился к мешку и тщательно обтёр об него запачканный кровью кинжал.

Пленник попытался разорвать или хотя бы ослабить верёвку, но добился лишь того, что она сжалась вокруг его тела ещё сильнее. Он посмотрел на Арвина.

– Чего ты хочешь? – спросил он невнятно.

– Я задам тебе несколько вопросов. Для начала, зачем ты за мной следил?

– Следил?

Культист выглядел неподдельно удивлённым. Он попытался сжать губы, но из-за шрамов они образовали рваную уродливую линию. Глядя на пленника, Арвин внезапно ощутил жалость. Парень некогда был красив, но эти губы никогда более не познают нежной ласки женского поцелуя.

Как ни странно, сектант рассмеялся.

– Жалеешь меня? – пробормотал он невнятно. – Не стоит. Я сам искал объятий богини.

Арвин почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Ты сам сделал это с собой? – спросил он. Признаться, молодой человек не задумывался о мотивах Оспы. Он думал, что их, изуродованных болезнями, заставляют поклоняться Талоне в обмен на надежду на исцеление. Юноша и подумать не мог, что кто-то добровольно захочет заразиться чумой и обезобразить себя. И тем не менее, пленник, кажется, говорил именно об этом.

Арвин вспомнил о зелье, которое его заставили выпить.

– Жидкость в металлических сосудах, – размышлял он вслух, разглядывая жуткие оспины на руках сектанта. – Не это ли она делает с людьми? Делает их кожу... такой? – молодой человек подавил желание коснуться себя и убедиться, что нарывов нет.

Пленник хотел было ответить, но задохнулся от нового приступа кашля. Он огляделся, словно собираясь сплюнуть. Молодой человек нехотя сделал шаг назад.

Фанатик посмотрел на него пронизывающим взглядом.

– Ты кое-что видел, не так ли? То, что не должен был. – Он на мгновение замолчал, и на его лице отразилось самодовольство. – Не важно. Бей тревогу сколько хочешь, но ничего не поможет. Талона вскоре очистит этот город, отдав его праведникам. Мы восстанем из пепла, и он станет нашим.

Арвин вздрогнул, осознав размах действий Оспы. Ритуал прошлой ночью был далеко не единственным. Вспомнилась череда исчезновений в портовом районе в последние декады. Юноша понял, что они с Ноулгом были не первыми, кто попал в лапы культа. И наверняка не последними. Оспа собиралась заразить чумой весь город.

Но если в этом их цель, почему сектанты не отправляют своих жертв на улицы, где те смогут передать болезнь другим? Возможно, решил Арвин, потому что никто из похищенных не выжил. Но даже если так, почему сектанты не сваливают их тела в людных местах?

Быть может, фанатики хранили их, чтобы, набрав достаточно, рассеять заражённые трупы по городу словно семена.

Арвин стоял, погрузившись в мрачные раздумья и едва обращая внимание на уличный шум – гомон толпы, грохот и скрип телег, голоса возвращающихся от фонтана женщин.

Общественный фонтан, один из десятков фонтанов, в которых жители Хлондета каждый день набирали воду.

Фонтан, за которым наблюдал сектант, прежде чем его заметил Арвин.

И тут юноша всё понял. Если Оспа собирается заразить весь город, то разве может быть лучший способ, чем отравить городские резервуары? И всего-то надо, что поднести к каждому фонтану железную флягу с отравленной жидкостью и окунуть в воду под предлогом набрать воды. Но сработает ли это? Или слишком большой объём воды растворит отраву, сведя на нет её губительные свойства? Какова смертельная для человека доза?

Возможно, именно это Оспа и пыталась выяснить.

Стоило Арвину перевести взгляд на пленника, выражение его лица стало напряженным. Если культ добьётся своего, погибнет сорок пять тысяч человек – а может и больше, если чума выйдет за пределы Хлондета и прокатится по Вилхонской протоке. Но боги дали Арвину подсказку, с помощью которой, вероятно, получится предотвратить массовую смерть. Все что от него требуется – узнать, где прячутся члены Оспы и рассказать Зелии. А она позаботится об остальном.

– Где другие сектанты? – спросил юноша. – Где вы прячетесь?

Пленник издал сиплый смешок.

– В Девяти Кругах.

Арвин повертел в руках кинжал, прикидывая, развяжет ли боль пленнику язык. Скорее всего, нет. Тот, кто сознательно изуродовал себя подобным образом, вряд ли сильно печётся о своём здоровье.

Культист скривил изодранные губы в подобии усмешки.

– Давай, – предложил он. – Полосни меня своим волшебным ножиком ещё разок. Вдруг в этот раз кровь попадёт на тебя, и ты познаешь объятия Талоны. Бросай!

От насмешек пленника разум Арвина затуманила ярость. Он занёс руку и почти метнул кинжал, но в последний момент все же остановился. Гнев внезапно сошёл на нет, и юноша понял, чего добивался культист. Он околдовал Арвина, принуждая метнуть кинжал. И только сила воли помогла Арвину разрушить заклятие и не дать пленнику замолчать навечно.

Медленно, юноша опустил оружие. Едва не допущенная оплошность напомнила ему кое о чём. Возможно, кроме угроз есть ещё один способ заставить пленника заговорить – заколдовать его.

Ещё в детстве Арвин почувствовал в себе первые искорки этой силы, которую до беседы с Зелией не решался назвать псионической. Тогда была ещё жива его мать. Как-то раз она застала сына за тем, что мальчик из одной из её карт вырезает фигурки животных, и занесла руку в воздух, чтобы ударить его. Испугавшись, мальчик выдавил притворную улыбку и принялся просить прощение самым жалобным голосом, на который только был способен пятилетний ребёнок – и впервые ощутил странное щекочущее чувство в затылке. Выражение лица матери тут же смягчилось, и она опустила руку. Затем она заморгала и покачала головой. Женщина взъерошила волосы сына и сказала, что он едва было не избавил себя от наказания, околдовав её – в общем, показал «большой потенциал». И вслед за этим взяла любимого деревянного солдатика Арвина и швырнула его в камин, наглядно дав понять, что чувствует человек, когда кто-то портит принадлежащую ему вещь.

Эта сила больше не просыпалась в нём до тех пор, пока он не стал подростком. С тех пор прошли годы, на протяжении которых Арвин незаметно для себя зачаровывал людей, но его способности были ненадёжны. Иногда они срабатывали... иногда нет. Но тогда с матерью, псионика проявилась сама собой.

Почему?

Теперь Арвин понял: сильные эмоции. Словно прилив, они вынесли его талант к поверхности.

Стоя над пленником, юноша пытался вызвать в себе столь же сильные эмоции, как в тот день. Тогда его подстёгивал страх; на сей раз он позволил переполнить себя разочарованию. Он сосредоточился на эмоции, объединив её с желанием убедить человека всё ему рассказать. Почему он не может заставить сектанта говорить? Ведь они же друзья. Он должен доверять Арвину. Покалывание в затылке подбодрило мастера верёвок.

Юноша присел на корточки возле пленника. Он постарался перестать хмурится, его голос стал мягче и теплее.

– Послушай, друг, – обратился он к мужчине. – Ты можешь мне доверять. Я выпил из фляги и всё ещё жив. Как и ты, я благословлён богиней. Но я не знаю, как отыскать наших собратьев. Я должен найти их и поговорить с ними, я должен понять. Я жажду ощутить объятия Талоны... – концентрация Арвина едва не рассеялась при произнесении имени богини, но он вновь сосредоточился. – Я должен почувствовать объятия Талоны снова. Помоги мне. Скажи, где отыскать остальных? Пожалуйста.

Когда Арвин начинал свою просьбу, в глазах фанатика отражались презрение и насмешка. Но постепенно выражение его лица смягчилось, и телу Арвина пробежала волна трепета. Пусть его никто и не обучал, но у него получается! Он использовал псионику, заставляя человека подчиняться его воле.

Волнение-то и стало причиной поражения, нарушив концентрацию. Культист мотнул головой, разрывая зрительный контакт с Арвином, и быстро заморгал. Ему с трудом удалось сесть, просунув пальцы между витками верёвки, и потянулся к своему пленителю, который, впрочем, сумел вовремя отскочить. Глаза сектанта закатились.

– Возьми меня, Талона! – завопил он. – Прими меня в свои сладкие объятия. Забери мою плоть, моё дыхание, саму мою душу!

Арвин был уверен, что пленник не плакал, однако по его щеке внезапно скатились три янтарные слезы. С каждым хриплым выдохом из лёгких культиста вырывался отвратительный запах, хуже того, что может быть в склепе, полном разлагающихся трупов. Молодой человек попятился, боясь дышать, но не в силах убежать. Он в ужасе наблюдал, как нарывы на теле пленника набухли и начали кровоточить. Культиста била сильная дрожь а одежда внезапно оказалась пропитанной потом. Даже стоя в двух шагах, Арвин ощущал исходящий от тела жар. С мрачной уверенностью он понял, что сектант наслал на себя магическую заразу. И если бы юноша сидел чуть ближе, а пленник преуспел в попытке коснуться его, то сейчас бы на полу в предсмертных муках корчился сам Арвин.

Тело фанатика раздулось, словно оставленный на солнце труп. Ещё момент, и его живот расширится до предела. Арвин уже слышал треск готовой разорваться плоти...

А он всё стоял и наблюдал.

Арвин кинулся к дверям. Захлопнув их у себя за спиной, он услышал звук разрывающейся мокрой ткани, и в дверь с внутренней стороны врезалась ударная волна. Юноша облегчённо перевёл дыхание, понимая, что снова спасся лишь благодаря везению, и коснулся бусины на шее.

– Девять жизней, – прошептал он.

Несколько мгновений он продолжал стоять, прижавшись к доскам двери и уставившись на людей на улице. Если слова культиста были правдой, их дни сочтены. Действительно ли Арвина волновало, погибнут горожане или нет? В Хлондете у него были сотни знакомых, но после смерти Ноулга не осталось ни одного друга. Не было и семьи, не считая отправившего его в приют дяди.

Следовало немедленно сообщить Зелии всё, что он узнал и посмотреть, вынет ли они из его разума «семя». Даже если и нет, из города нужно убираться как можно быстрее. Промедление грозило гибелью.

Если Зелия блефует, то Арвин окажется в безопасности – если предположить, что чума, которой Оспа собиралась заразить город, не сможет выйти за пределы его стен. Но даже если это произойдёт, то жрецы, в конце концов, остановят распространение болезни – как они делали это всегда, когда по Вилхонской протоке прокатывалась эпидемия. Возможно, Хлондет будет потерян, прежде чем священнослужители одолеют заразу, но Арвина это уже не касалось.

Он увидел Колима, пристроившегося на бордюре на другой стороне улицы. Мальчик, разведя руки с намотанной на них верёвкой, перебрасывал петли с пальца на палец в сложной последовательности, которую ему показал Арвин. Он пытался освободить бусинку-муху из «паутины», но, судя по хмурому и напряженному взгляду, без особого успеха.

Арвин вздохнул. Уйти и оставить Колима умирать он просто не мог.

Он не мог сбежать и от того, что на протяжении многих поколений будет оставлять детей без родителей. Арвин вспомнил о матери, отправившейся в Массам. Город был покинут девятьсот лет назад, но погубившая его чума всё ещё заражала окрестности.

Если бы Массамскую чуму сумели предотвратить, то мать Арвина, возможно, была бы жива. А вдруг и тогда, столетия назад, жил человек, у которого был шанс спасти город – а он им пренебрег.

Арвин понял, что у него и вправду нет выбора. Если он уедет, не сделав всё возможное для спасения Хлондета, то призраки его жителей – и тех, кто отважится к нему приблизиться и погибнет в дальнейшем – будут преследовать его до конца дней.

Включая призрак маленького Колима.

Снова тяжело вздохнув, Арвин побрёл на поиски Зелии.

Глава 6

Киторн 23, полдень

Арвин шагал по одному из каменных виадуков, изгибавшихся над улицами Хлондета, радуясь тому, что не приходится прокладывать путь внизу через толпу людей. Узость виадука и отсутствие перил, в отличие от многих, ничуть его не тревожили. Юноша был достаточно гибок и проворен, и был способен не терять равновесие даже когда приходилось балансировать на самом краю, пропуская идущего навстречу юань-ти.

Впереди виднелся Солярий, огромное круглое здание из зелёного камня с куполом, состоящим из тысяч треугольных листов стекла, обрамленных металлическим каркасом, который, как считалось, поддерживала магия. Солнце освещало западную сторону купола, заставляя его сверкать словно оранжевый алмаз.

Виадук вывел к круглому проёму в стене Солярия. Посреди прохода на табурете сидела рабыня, принадлежащая к человеческой расе. Завидев приближающегося к ней Арвина, она встала. У женщины были вьющиеся седеющие волосы, а в левом ухе покачивалась золотая серьга в форме змеи, кусающей себя за хвост. Это немного отвлекало от старого клейма с буквой «Р» на её щеке. Женщина подняла пухлую, лишенную мозолей руку, преграждая путь ступившему в прохладу дверного проёма Арвину.

– Куда это ты собрался? – требовательно спросила она.

Арвин поглядел мимо неё на сводчатый коридор, ведущий к центру здания. От главного туннеля ответвлялись боковые, которые вели в комнаты, где, скинув одежду, отдыхали юань-ти. Воздух здесь был суше, чем на улице, и имел острый привкус змеиного аромата. Юноша удивился, обнаружив, что никем кроме этой рабыни вход не охраняется. Он ожидал встретить на вахте хотя бы одного стражника.

– Одна юань-ти назначила мне здесь встречу, – ответил Арвин. – Её зовут Зелия.

Женщина фыркнула.

– Людям запрещено пользоваться этим входом. Придётся тебе подождать возле дверей для слуг вместе с другими.

За спиной рабыни из бокового тоннеля выскользнул юань-ти, принявший облик змеи за исключением головы. Существо повернулось, разглядывая людскую пару сквозь узкие щелочки глаз, стрельнуло языком, принюхиваясь к их аромату, затем заскользило прочь по коридору, тихо шурша чешуей о камень.

Арвин посмотрел на женщину. Пусть она и в два раза старше его, но юноша был выше на голову.

– Я на государственном задании, – твёрдо сказал он. – Зелия захочет увидеть меня немедленно. Если не даёшь мне пройти, тогда найди её сама. Скажи, что я жду ее здесь.

Рабыня вперила в него не менее решительный взгляд.

– Солярий – место для отдыха. И я не собираюсь будить наших клиентов, разыскивая женщину, которой может и не существовать.

Арвин подавил раздражение. Пусть женщина и была рабыней, но занимала свой пост достаточно долго, чтобы чувствовать себя хозяйкой, вольной решать, кому дозволенно заходить внутрь задания, будь то раб или свободный человек.

– У Зелии рыжие волосы и зелёная чешуя, – продолжил юноша. – Это поможет сузить поиски. Передай, что Арвину срочно необходимо с ней встретиться и передать сведения о… – он замолчал, подбирая слово, – О заразных коллекторных крысах.

Молодой человек скрестил руки на груди, показывая, что с места не сдвинется, пока его сообщение не будет доставлено.

Рабыня ещё некоторое время сверлила его взглядом, но, в конце концов, сдалась. Она отвернулась и щелкнула пальцами.

– Мальчишка! – крикнула она.

Из бокового туннеля донёсся звук шагов. На зов привратницы вышел мальчик лет восьми или девяти на вид, в руках он держал стеклянный графин с розоватой водой. Ребёнок был бос и одет только в выцветшие серые штаны, достающие до середины бёдер. Колени были покрыты мозолями, словно ему часто приходилось ползать на четвереньках, волосы взмокли от пота, а клеймо на щеке было ещё красным – совсем свежее.

– Этот человек утверждает, что его вызвала одна из наших постоянных клиенток, – сказала привратница мальчику, подчёркивая слово «вызвала», возможно, желая напомнить, что хоть Арвин и считается свободным, но всё же юань-ти вольны распоряжаться его жизнью по своему усмотрению. – Найди юань-ти Зелию и передай ей это сообщение, – женщина повторила слова Арвина. – Возвращайся с ответом.

Мальчик побежал вниз по главному туннелю. Арвин остался ждать, отступив в сторону и опустив взгляд, когда к Солярию приблизилось двое юань-ти, которых привратница приветствовала низким поклоном. Но даже в этот момент рабыня пристально следила за юношей, словно опасаясь, что в следующий миг он попытается ворваться в здание.

Тем временем мальчик вернулся, на этот раз уже без графина.

– Госпожа Зелия сказала привести этого человека к ней, – задыхаясь, передал он.

Привратница была занята, подсказывая только что пришедшим юань-ти дорогу в их покои, но Арвин заметил, что её брови приподнялись оттого, что Зелия пожелала пригласить юношу к себе. Когда посетители отбыли вниз по коридору, рабыня обратилась к мальчишке.

– Так проводи его, – приказала она. – Да пошевеливайся!

Женщина потянулась отвесить мальчику лёгкий подзатыльник, но тот проворно увернулся.

– Сюда, – поманил он Арвина за собой.

Мастер верёвок двинулся следом за юным проводником вниз по коридору. Чем ниже они спускались, тем суше становился воздух, а мускусный запах усиливался. Арвин не представлял, как можно всю жизнь работать в окружении змеиной вони, от которой у него уже начало ломить в висках.

– Вот, – сказал юноша, доставая из кармана серебряную монету и протягивая её своему проводнику. – Спрячь куда-нибудь в безопасное место, чтоб другие не отобрали. Возможно, однажды сможешь накопить достаточно и купишь себе свободу.

Мальчик подозрительно разглядывал серебряник в руке Арвина.

– Я ничего от тебя не хочу, – заверил его Арвин. – Просто подарок.

Мальчишка схватил протянутую монету, сунул в карман и ухмыльнулся. Когда они достигли места, где в коридор пробивались солнечные лучи из большой комнаты впереди, маленький проводник опустился на колени и потянул Арвина следом.

– Здесь нам не разрешается ходить пешком, – шепнул он.

Арвин не был уверен, распространяется ли это правило на свободных людей, но подчинился. Опустившись на четвереньки, он последовал за мальчиком в главный зал Солярия, шаркая коленями о пол.

Солнечная комната Солярия оказалась даже больше, чем он предполагал. Огромное круглое помещение, увенчанное стеклянным сводом, купалось в ярких солнечных лучах. Сто или даже больше юань-ти отдыхали на низких каменных ложах, в то время как змеи всех цветов и размеров – либо другие юань-ти, либо их питомцы – расположились на тонких узорчатых деревянных каркасах, соединявших ложа между собой. Часть присутствующих могли издали сойти за людей, тогда как у других были змеиные хвосты, головы и торсы. Все они – мужчины и женщины – лежали обнажёнными, нежась в солнечном свете. Некоторые сплелись так, что Арвин мог бы предположить, что они занимаются любовью, если бы не сонная неторопливость и истома, пронизывающая это место. Рабы-люди – в большинстве своём маленькие дети – на четвереньках ползали между ложами, предлагая юань-ти напитки кроваво-красного цвета или насаженную на шампуры ещё дёргающуюся саранчу длиной с палец.

Мальчик подвёл Арина к ложу близ центра зала, где отдыхала Зелия в компании ещё трёх юань-ти, почти не отличимых от людей. Затем проводник поспешно ретировался. Зелия лежала на боку, свернувшись так, как не смог бы ни один человек – туловище выгибалось назад крутой дугой, голова покоилась на голени. Тело её было стройным и мускулистым, при этом мягким и округлым в нужных местах. Арвин заметил рыжие волоски в области паха, проступавшие сквозь чешуйки мягким пушком. Её грудь была гладкой и розовой, и с виду напоминала женскую. Он поймал себя на мысли, что пытается вообразить – каково это, если Зелия кольцами обовьется вокруг него, каким будет контраст грубой чешуйчатой кожи с гладкой грудью – затем увидел, как Зелия подняла голову и бросила на него сонный взгляд. Не поднимаясь с колен, Арвин, находившийся головой на одном уровне с ложем, на котором лежала Зелия, опустил глаза. Он вперился взглядом в пол и ждал, когда она прикажет ему говорить. Воздух показался жарче и суше, чем был секунду назад; Арвин облизал высохшие губы, подражая движениям окружавших его юань-ти.

Зелия издала смешок, будто реагируя на чью-то шутку.

– Ты что, охотился на сточных крыс? – спросила она, глядя на него полуприкрытыми сонными глазами. Её язык пощекотал воздух. – Хотя, пахнешь сладким.

– Одна из крыс выбралась на поверхность, – ответил Арвин. – Я её поймал.

Зелия стремительно села.

– Где она?

Трое юань-ти за её спиной зашевелились, потревоженные резким движением. Один из них – мужчина, которого можно был бы назвать красивым, если бы не длинные полые клыки, огибавшие его нижнюю губу, – перевернулся и перекинул руку через бедро Зелии. Она отстранилась.

– Крыса мертва.

Юань-ти сердито зашипела.

– Не от моей руки, – поспешно уточнил Арвин. – Её… хозяйка, отозвала её. Но перед этим, мне удалось выведать, что они планируют…

 – Не здесь, – перебила его Зелия резким шепотом. Она выразительно поглядела на трёх деливших с ней ложе юань-ти. – Следуй за мной и помалкивай.

Рыжеволосая юань-ти плавно соскользнула с ложа и двинулась к выходу. Её шаг был демонстративно нетороплив, Зелия вежливо кивала, прощаясь со знакомыми, но всё же с её уст тихо лилось нетерпеливое шипение. Арвин следовал за ней, всё ещё не поднимаясь с колен, которые уже начали саднить, несмотря на защищающую их ткань штанов. Юноша задавался вопросом, как дети-рабы могут передвигаться так днями на пролёт. Вероятно, они просто привыкли, как он сам когда-то привык к постоянным мозолям и волдырям на пальцах.

Выйдя в коридор, Зелия ускорила темп. Арвин поднялся на ноги и затрусил следом. Затем юноше пришлось подождать, пока юань-ти наденет сандалии и платье, которое состояло из крошечных наслаивающихся друг на друга серебристых чешуек. Одевшись, Зелия повела спутника на улицу.

Какое-то время они поднимались в гору, проходя мимо огромных особняков. Люди – рабы или слуги – сновали по улице, озабоченные поручениями своих хозяев, но поспешно расступались, освобождая дорогу, едва завидев Зелию. Жившие в этой части Хлондета юань-ти неторопливо прогуливались вдоль виадуков, арками изогнувшихся между домов, наслаждаясь видами пригорода и гавани.

Проталкиваясь сквозь толпу, которая мгновенно смыкалась за спиной Зелии, Арвин размышлял, почему она решила идти по переполненным улицам. Быть может из-за того, что старалась избежать потери времени на болтовню со знакомыми юань-ти или же потому, что не хотела, чтоб кто-то из сородичей обратил внимание на сопровождавшего её человека.

В конце концов, Зелия свернула с улицы и поднялась на узкий скат, ведущий к вершине башни, возвышавшейся на несколько этажей. Арвин не отставал. Крыша оказалась плоской, её окружали оплетённые цветущими виноградными лозами кованые перила. Среди крошечных синих цветов лениво гудели пчелы. Молодой человек задумался, была ли эта башня домом рыжеволосой юань-ти. Если да, то Зелия, несомненно, происходила из богатой семьи. Женщина остановилась у вершины ската, открывая ворота ключом, который достала из поясного кошелька у бедра. Створки со скрипом отворились.

Арвин шагнул вслед за юань-ти в ворота и оказался в расположившемся на крыше башни саду. Вокруг стояло несколько огромных глиняных горшков, в которых росли кусты, которые неизвестный садовник тщательно подстриг, придавая им форму свернувшихся спиралью змей. По-видимому, на основные стволы кустов было привито множество растений; сорта цветов изменялись, имитируя крапчатую чешую.

В центре крыши располагался фонтан. От его мелких брызг в воздухе стоял прохладная дымка. Арвин облизнул сухие губы, мечтая сделать хоть глоток воды. Возможно, это помогло бы унять всё ещё пульсирующую в висках боль. Вполне может оказаться, что этот фонтан будет одним из немногих, до которых не доберётся Оспа, и всё же…

Зелия заперла ворота.

– Здесь нас никто не побеспокоит, – сказала она.

Арвин нервно кивнул, услышав, как щелкнул замок на воротах. Сквозь виноградные лозы юноша отметил, что перила имели сложный узор. Изогнутые железные детали складывались в слова, которые, судя по символу, что Арвин сумел разобрать, принадлежали драконьему языку. Читать на Драконике молодой человек не умел, но как-то однажды старательно зазубрил из него несколько слов, чтобы в дальнейшем использовать при изготовлении верёвок и сетей. Этот язык отлично подходил для колдовства. Арвин надеялся – и эта надежда была подтверждена словами Зелии о том, что их не потревожат, – что магия перил рассчитана на то, чтобы не впускать никого внутрь, а не наоборот.