Текст книги "Два Феникса (СИ)"
Автор книги: Лиза Мидлевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 39
ДЕМИД
Автомобиль. Дорога. Скорость. И много-много музыки. Я составил объемный плейлист из композиций, которые нравились Яне и слушаю, слушаю, слушаю. Скажете мазохизм? Не знаю. Может и он. А может, мне просто кажется, что так она ближе ко мне. К тому же, воспоминания о наших счастливых моментах не позволяют мне опустить руки и продолжать работу над собой и верить, что все у меня, у нас получится.
Четыре адовых месяца я не видел ее, не слышал ее голос и не имел возможности прикоснуться к ней. Я пробовал искать ее, но тщетно. Решив дать нам паузу для приведения мыслей и чувств в порядок, я все же старался узнать о том, как и чем она живет. Знаю, что сейчас она в Польше, работает и мотается по свету в бешеном ритме. Как и я, впрочем. Неожиданно моим союзником в данной ситуации стала Света, подруга Яны. У них какая-то история закручивается с Глебом. Насколько я понял из слов друга, там все сложно. И прав он был, когда сомневался, надо ли ему все это. Но сейчас уже поздно – попал дружище. Но глубже я не лез. Пару раз мы с ними пересекались. И Света рассказывала где Яна, чем занимается. А также то, что говорить обо мне она категорически отказывается. И даже слушать не хочет никакие объяснения. Однажды я посетовал, что не знаю, что делать и не вижу выхода из ситуации. На что Света в своей руби-правду-матку манере ответила, что выхода нет только из гроба. Хлестко, больно и очень точно. Кому как не мне об этом знать. С тех пор я не позволяю себя отчаиваться и верю, что выход и подход к Яне я найду и целенаправленно двигаюсь к своей цели.
Несмотря на то, что я за это время ни на шаг не продвинулся в объяснениях с Яной, прогресс был во многом другом. Я много размышлял над тем, что говорила мне Тина и мама. Много думал над тем, что произошло. И для того, чтобы окончательно освободиться от прошлого, я начал работу с психологом. В принципе, она сказала почти то же самое, что и мама с Тиной. Но она еще и помогла мне во всем разобраться, копнуть глубже и заглянуть в глаза тому, от чего я бежал все эти годы – принятию ситуации.
Поначалу сеансы с психологом давались мне очень сложно. Меня корежило и ломало. Но у меня повсюду были фотографии Яны, такой красивой и родной. Я смотрел на них и видел, для чего я через все это прохожу, и уверенно продвигался вперед.
«А чего хотите именно вы?»
«Как вы видите дальнейшие отношения? Вы уверены, что не испугаетесь снова? А потом снова? Как вы видите это? Готовы сами?»
Я терялся от этих вопросов. Думал. И даже самому себе боялся показаться трусом. Потому что поначалу у меня не было на них ответов.
«Для того, чтобы понять как строить отношения с вашей женщиной, вам в первую очередь надо разобраться в себе. И проработать свою боль и свой собственный страх. Тогда можно рассчитывать на успех. Ведь все эти годы вы судя по всему просто бежали от всего.»
«Где ваш якорь? Что является вашим фундаментом? Где ваше место в этом мире?»
«И про сны. Вы уверены, что ваша жена упрекала вас? Разве так было?»
«Просила сохранить? Что?»
Я уже не был уверен в этом. Но раньше она мне и не снилась никогда. Только когда я снова стал счастлив с Яной и почувствовал себя живым.
«А раньше у вас были такие отношения? Вы были так счастливы с какой-либо другой женщиной?»
Нет. У меня вообще не было отношений после Наташки. Женщины были. Отношений нет.
«А если Наташа просто хотела указать вам на то, что надо сохранить то, что наконец появилось у вас? А малыш – это не ваш сын, а другой ребенок, который мог бы появиться в этих отношениях. Ведь ни Наташи, ни вашего сына давно нет. Простите за прямолинейность, но там нечего сохранять. А вот ваша жена, увидев наконец, что вы обрели счастье пришла к вам что бы указать на то, что надо его сохранить? Если я правильно поняла она была доброй женщиной, любила мир, и самое главное, любила вас. Она желала вам счастья а не многолетнего обреченного одиночества. Подумайте на этим. И вообще, я как человек с соответствующим образованием, не верю в подобное и обсуждаю все это для того, чтобы мы с Вами могли говорить на одном языке. На самом деле я считаю, что это все игры Вашего глубокого подсознания. И работать надо именно с ним. А это широчайшее поле для работы, ведь наше подсознание таит в себе великую силу.»
«Проживите свою боль. Это будет сложно. Но это надо. Проживите, примите и отпустите. Оставьте себе прекрасные воспоминания и позвольте себе жить дальше. Полноценной жизнью. И только после этого идите к Яне. Только в этом случае вы сможете дать ей то, что ей и вам нужно. Только чувствуя этот ваш якорь, она сможет поверить вам.»
Иногда наши сеансы настолько выматывали меня, что мне требовались сутки на восстановление. Я думал, проживал, чувствовал. Иногда даже напивался. Но поняв, что это только усугубляет ситуацию, более того, снова смахивает на побег от реальности, перестал.
После одного из таких сеансов я долго пытался разобраться в своих чувствах. Потом съездил к Наташке. Посидел, поговорил с ней. «Я буду приезжать реже. Но это не значит, что я тебя забыл. Я всегда буду помнить тебя, нашу семью и нашу любовь. Но появился человек, ради которого мне хочется снова жить, делать ее счастливой и быть счастливым самому. Порадуйся за меня. Я больше не один. И я снова живой». Я никогда не верил во все эти вещи, но когда фотографию Наташи осветили яркие лучи солнца (какая же она была красивая!) я принял это за знак. А ночью она снова приснилась мне. Красивая, легкая, нежная. Она смотрела на меня любящим взглядом, помахала рукой стала удаляться. До тех пор, пока ее силуэт не скрылся за горизонтом.
Наверное именно в тот момент, почти десять лет спустя, мы отпустили друг друга…
На прошлой неделе мой психолог сказала, что мы в принципе можем заканчивать наши сеансы. Да я и сам уже чувствую, что теперь совсем другой. По-иному ощущаю себя и по-другому смотрю на мир. Я готов встретиться с Яной, объяснить ей все, добиваться ее прощения и строить отношения.
Мы не виделись все это время. Не общались и почти ничего не знали друг о друге. Лишь изредка, в периоды особой тоски по Яне, я отправлял ей вырезки из песен (ведь пока она принимала только такой формат общения). Тот факт, что мои сообщения прослушивались, более того, на них приходили ответы, меня очень радовал. И могу сказать, что за последние четыре месяца дни, в которые мы обменивались сообщениями (такой своеобразный диалог чужими голосами) были для меня наиболее радостными.
Демид:
«Ты была права – мой поезд ушел, когда я встретил тебя и попрощался с душой»
…
«Ты была права я был тобой обречен.
Раньше был смысл, теперь ни о чем»
…
«Ты была права, в сотый раз была права
Я в твоей судьбе самый главный провал»
Баста «Ты была права»
Яна:
«Я падаю с неба сгоревшей кометой
Я лбом прижимаюсь к стеклу до рассвета
Твой смех на повторе в моем диктофоне
И важное что-то ты просто не понял….»
Демид:
«Зачем мне теперь красота, я без тебя сирота»
Яна:
«.. оборвали все нити
Я больше не верю в любовь, извините
Жестокий урок»
Ночные снайперы «Секунду назад»
***
Сейчас я еду в командировку в Голландию – понадобилась дополнительная консультация моим клиентам, которым я оказывал услуги около полугода назад. Почему-то решил ехать на машине в этот раз. Наверное, потому что дорога и музыка способствовали моим размышлениям. По возвращении я планировал плотно заняться поисками Яны. Нам давно надо поговорить. Думаю, что времени все обдумать и успокоиться было достаточно. Слушаю Янкин плейлист. И мне нравиться о ней думать. И о том, как я наконец-то увижу ее. И смогу все объяснить. Знаю, что будет нелегко: Яна девочка с характером и обидел я ее сильно. Но я смогу убедить ее простить меня. Ведь я так сильно люблю ее. Мою Яну.
***
Помимо работы с психологом и круговерти с работой, немало времени и нервов заняло разбирательство с Валерией. Я не знал как поступить правильно. С одной стороны – годы знакомства и совместной работы несколько останавливали. С другой стороны – эту сумасшедшую надо изолировать от общества, ведь она может навредить кому-нибудь еще. И не факт, что все закончится благополучно. И в целом, размышляя обо всем, что она натворила, я не перестаю приходить в ужас и в то же время тихо радоваться, что все закончилось относительно хорошо. Ведь могла пострадать Яна, когда неслась на скорости в машине. Могла случиться авария и могли пострадать ни в чем не повинные люди. Много чего могло бы случиться в результате необдуманных действий якобы любящей женщины.
В итоге, мне очень помог Валик. У него родители (оба врачи) владеют клиникой в которой я лежал после интоксикации. Валерию поместили на принудительное лечение. Как мне объяснили, длительное, но относительно безвредное, с использованием легких препаратов. Но сам факт пребывания в психиатрическом отделении, который будет проведен по всем документам (а отец Валика пообещал мне, что он проследит за тем, чтобы эта информация никуда не исчезла) закроет для нее многие двери и будет вызывать у врачей дополнительное внимание, прежде чем они выпишут рецепт на какой-либо сильнодействующий препарат. Ну а того, кто помог ей в этот раз мы также быстро вычислили. И, опять-таки, не без помощи отца Валика, его уволили по статье, а о карьере в медицине мягко посоветовали забыть.
Самое удивительное, что Валерия ни капли не раскаивалась. Поначалу пыталась рассказать, как она меня любит много лет, как она ждала меня, подстраивалась под меня, старалась быть для меня удобной, незаменимой и самой лучшей. А тут какая-то девчонка ворвалась в «нашу размеренную жизнь» и все испортила. Она не могла допустить такое, не могла отдать меня ей. Поэтому когда Валерия узнала, что я заболел, она очень быстро сориентировалась, нашла таблетки и направилась ко мне «проявлять» любовь. Расчет был на то, что я забудусь. Легкий галлюциногенный эффект спутает мое сознание. Она будет всегда рядом. Согласно ее плану, когда я приду в себя, она сообщит мне, что все, что было, мне привиделось, а рядом со мной всегда была только она. Нет, ну не сумасшедшая ли?
Корпоратив оказался как нельзя кстати. На нем она планировала убить двух зайцев: продемонстрировать всем наши отношения и уничтожить морально соперницу. Мою Яну. Просто фото нас двоих выслать ей – было слишком банально и легко опровергнуть. А вот увидеть нас вместе своими глазами… Что ж, ей почти удался ее план. Умная, стерва…
Проблема возникла в том, что ее препараты оказали на меня убойное действие – я просто вырубался и проваливался в забытье. Сознание спуталось да, но в моих видениях были Наташка и Яна. Но никак не Валерия. И я уж точно не был в состоянии играть роль пылкого любовника. Тогда она дала мне еще какой-то возбуждающий препарат (который совместно с психотропом чуть не угробил меня). В итоге я оказался в состоянии пойти на вечер. Если честно, я бы предпочел сразу загреметь в больницу, но судьба к нам с Яной не была столь благосклонна. Поэтому я оказался на вечере с Валерией и вел себя как последний мудак. На Филиппа, кстати, за его реплику совсем не обижаюсь. Сам о себе такого же мнения (раз допустил подобную ситуацию и не разглядел ранее, что за человек находится рядом со мной).
Помимо всего прочего меня очень волновал вопрос, была ли у нас с Валерией близость. Я совсем ничего не помню. Но судя по рассказам Глеба страсть к Валерии демонстрировал не хилую.
– Скажи, только честно, между нами что-нибудь было? – набрался смелости прямо спросить у Валерии.
– Да нет, – зло рассмеялась, – сначала ты был не в состоянии.
Клянусь, в этом момент я отнес себя к тому микроскопическому проценту мужского населения Земли, который был счастлив от того, что «не смог».
– Потом, когда я немного тебя «взбодрила», – продолжила она. – Надо было ехать на корпоратив. А там, хоть ты и невменяемый был, как только эту пигалицу рыжую увидел, кроме нее уже никто не привлекал твоего внимания. Даже на уровне подсознания, ничего не понимая, возбужденный, со стояком в штанах, ты хотел только ее! А не меня, которая всегда была рядом! – она практически кричала и стала швырять в меня бумагами, которые лежали на столе. – Я даже готова была забеременеть, несмотря на все препараты, которые были у тебя в крови! И родить какого-нибудь урода, чтобы удержать тебя. Ведь ты такой правильный! Такой порядочный! Не оставил бы меня тогда! Но у тебя на меня ни разу не встал! А в голове только Янка эта! Звал ее! Скучал! Ну чем она лучше меня?! Чем?! – Валерия уже скатилась в самую настоящую истерику.
Чтобы удержаться и ничего ей не сделать, я молча вышел из кабинета. Какое-то время пребывал в шоке. Не веря, что все происходящее не сюр, а самая настоящая реальность…
А еще я думал о том, как мало мы знаем о людях, которые окружают нас. Как часто мы не замечаем очевидных вещей. И того, что происходит с другими. Ведь очень часто наше невнимание, зацикленность на своих проблемах, на том, что нам кажется важным и неотложным приводит к трагедиям.
Уметь остановиться и увидеть самую суть. Протянуть руку помощи тому, кто в этом нуждается. Подарить тепло и отдать частичку души тому, кому это нужно. Так правильно. Так живет Яна. И я хочу также. Вместе с ней. Рядом.
Глава 40
ДЕМИД
Я провел в Голландии несколько дней. Сегодня последний. Утрясли с клиентами все вопросы и перед моим отъездом заехали в ресторан.
Мы как раз возвращались из внутреннего дворика, куда выходили покурить, когда увидели, как к ресторану подъезжает семья на велосипедах. Для Голландии велосипеды не редкость, здесь это основное средство передвижения. Но именно эти люди привлекли мое внимание. А потом сердце сделало кульбит и заколотилось в бешеном ритме. Яна! Это была она! Со своими детьми, я так понял, и… с бывшим мужем?
Они припарковали велосипеды и направились ко входу в ресторан. Марк – высокий крепкий мужик. Высокая стройная девушка, она очень похожа на Яну, только темноволосая, в отца. Парень, с Яной сходства не имеющий от слова совсем. Такой же бугай как и его отец, мышечную массу еще поднаростит и будет таким же здоровяком. Яна среди них была самая маленькая и миниатюрная. Так и не скажешь, что мать семейства. Фарфоровая статуэтка с большими печальными глазами.
Наш столик был в глубине зала. Мы его специально выбрали, чтобы побеседовать в уединении. Семейство Вогелей как назло разместились таким образом, что они отлично просматривались с нашего места. Марк все норовил приблизиться к Яне и вклиниться в ее личное пространство, но ее оберегал (не побоюсь этого слова) сын. Он как-то незаметно оттирал ее бывшего от нее и всегда был рядом.
– Какие красивые люди, – сказали партнеры, проследив за моим взглядом. – Это братья-сестры? Отец с детьми?
– Это родители с двумя детьми. Они двойняшки, хоть и не похожи совсем.
– Ну надо же. Какая интересная семья! Вы знаете их?
– Да. Это мои соотечественники и мы немного знакомы, – нехотя ответил я и вернул беседу в первоначальное русло. Но взгляд мой то и дело возвращался к Яне.
Я сразу уловил момент, когда она почувствовала мой взгляд. Напряглась, выровняла и без того идеально ровную спину, сделала поворот головы, но в последний момент не позволила себе обернуться и встретиться взглядами. Замерла и выпрямилась еще больше. Так и просидела весь обед, напряженная и ровная. С гордо поднятой головой.
Я же не мог оторвать взгляд от нее. От изгибов тонкого тела. От изящной шеи. От легких завитков волос, выбивающихся из традиционно небрежного пучка. Яна. Такая близкая и такая далекая… Эта семейная поездка – совместное времяпровождение с детьми или воссоединение семьи? Кто даст мне ответы на мои вопросы?
Когда я ехал сюда, по радио крутили достаточно известную песню НЮ «Больше не полетаем» в новом исполнении Kamik. Грустный мотив нервировал меня и я переключился на свой плейлист. Сейчас же, глядя на Яну, на ее семью в голове на повторе крутились строчки из песни (даже не думал, что так отложатся в памяти):
«Я тебе зачем и что это рядом с тобой за чел?
Зачем, останемся родинкой на плече
Под чем, всю жизнь друг от друга куда-то мчим, молчим.
И раз уже решилась, давай мочи»..
Я не знал как поступить правильно. Подойти и выяснять отношения перед ее семьей – не вариант. Тем более, я не знал, какие отношения сейчас ее связывают с бывшим мужем. Сделать вид, что мы друг друга не увидели – тоже так себе. Хоть мы и не встретились глазами, но я на 100 % уверен, что она почувствовала меня и знает о моем присутствии. Так и прошел весь обед.
Мы уже стояли у машин и прощались с партнерами, когда они вышли из ресторана. Дочь, вставляя наушники в уши, восторженно сказала:
– Как же хорошо мы проводим время! Вот бы снова вы были вместе! Нам так хорошо вчетвером!
– Болтаешь, сама не знаешь о чем! – это брат оборвал сестру и ее восторженные возгласы. Они направлялись к своим велосипедам, кода взгляды наши пересеклись. В это время громко заиграла музыка:
«Немыслимо красивые глаза
их вспоминать немного больно»
Яна взглянула на меня своими огромными синими глазами.
«мы ведь не любовники, не друзья
мы просто ты и я»
Я удерживал ее взгляд и пытался прочитать в ее глазах хоть что-нибудь кроме грусти.
«кто мы друг для друг понять нельзя
ты небо, я земля под небом»
Ну же, дай мне какой-нибудь знак!
«Кто мы друг для друга?
Нет такого слова»
Ирина Билык «Мы ведь не любовники не друзья»
Она смотрела. И я оторваться от этой синей бездны тоже не мог. Милая моя. Любимая. Я так по тебе скучаю!
– Ева! Выключи уже свою розовую ваниль! – прогремел голос юноши.
– Что ты орешь! Наушники не подключились. Папуль, посмотри, в чем дело? Вроде и сконнектилось все, а наушники не работают.
Марк отошел с дочерью разобраться с ее гаджетами. А мы все также смотрели друг на друга. В это время сын Яны, некоторое время наблюдавший за нами, подхватил ее на руки и закружил:
– Мамуль, надо чуточку отойти, чтобы я смог подать тебе велосипед. Ты самая лучшая у меня! – он продолжил ее кружить, затем поставил на землю и чмокнул в щеку.
Мы еще несколько мгновений смотрели друг на друга, но потом она, словно встрепенувшись, повернулась к сыну, улыбнулась ему и взялась за велосипед.
***
Я ехал на максимально допустимой скорости и очень старался прийти в себя. Врубил музыку. Сразу же подгрузился плейлист Яны. Зазвучала какая-то итальянская композиция. Не знаю о чем они пели, но сама мелодия и динамика песни очень соответствовали моему состоянию. Все же не выдержал. Остановился. Стал искать перевод и уже через несколько минут отправил Яне сообщение:
«Ma la notte so che pensi a me, amore
Nel buio cerchi sempre le mie mani.
Non fingere di stare gia`
Gia` bene
Di colpo non si puo` dimenticare
Niente di cosi` profondo e intenso
o almeno penso”
Moda` “La notte” *
Не стал ждать ответ. Сразу же тронулся в путь. Это был просто крик души. И захотелось, чтобы Яна услышала его.
Каково же было мое удивление, когда спустя всего несколько минут я получил ответ. Еле доехал до места, где можно было стоять. Остановился. Руки дрожат. В таком состоянии я определенно не мог пока вести машину.
«Мое сердце в бинтах – это из-за тебя
Впоследствии война на всех фронтах
Это из-за тебя мое сердце в бинтах»
Анна Седоковоа «Сердце в бинтах»
Нажал дрожащими пальцами:
«Яна, нам нужно поговорить!»
Сообщение просмотрено. Ответа нет. И не последовало. Ну конечно! Мы ведь только песенный формат используем. А на простые фразы не отвечаем! Унял дрожь, успокоился. Выдвинулся дальше, ведь путь предстоит неблизкий.
Однако через сутки мне все же пришел ответ:
«ДА»
и следом:
«Я планирую вернуться в страну… Дам тебе знать»
____________
* Но ночью знаю, что ты думаешь обо мне, любимая
в темноте все время ищешь мои руки
не делай вид, что у тебя уже все хорошо
Нельзя в один миг забыть все то глубокое и сильное,
по крайнем мере я так думаю»
Глава 41
ЯНА
Причин вернуться домой у меня было две. Первая – это Ева. Разрыв с Дже Хво все-таки состоялся. Он точно не пояснил, что случилось. Но думаю, что воля родителей и подчинение общественным традициям взяли верх. Просто позвонил и сообщил, что принял решение остаться здесь. Обманывать ложными надеждами Еву он не может, поэтому говорит обо всем откровенно. Позвать к себе пока нет возможности. К тому же, ей надо доучиться. А это еще почти три года. Отношения на расстоянии он не приемлет. Поэтому, хоть и осознает, что делает ей больно (и себе тоже), но он выбирает быть честным. Ева оказалась не готова к такой ситуации: боль от несостоявшейся любви, уязвленное самолюбие и полностью выбитая почва из-под ног. Она держалась достойно, но было видно, что она очень переживала. А мы переживали за нее. Старались отвлечь ее по максимуму. Даже поездку эту в Голландию организовали: на неделю все выкроили свободное время, чтобы она и обстановку сменила, и физическую нагрузку получила. Так легче забыться – в последнее время я становлюсь в этом специалистом…
А еще я как раз раздумывала, что хорошо бы нам с ней вместе поехать домой, побыть вдвоем, пообщаться, навестить родственников.
Ну а вторая причина – Демид. Тот факт, что мы не оборвали связь, говорил о том, что в истории нашей точка не поставлена. И, пожалуй, надо уже с этим разобраться. Особенно после того, как мы встретились тогда, в ресторане…
Я почувствовала его практически сразу. Несмотря на всю немыслимость ситуации и на тысячи километров, которые должны были разделять нас, я точно была уверена, что это он. И что это его взгляд блуждает по моему телу и прожигает затылок. Я не решилась обернуться тогда. Побоялась своей реакции. И его. К тому же, я была с детьми. Да и Марк, который в последнее время очень активно взял курс на сближение (не спросив меня при этом), неизвестно какую реакцию мог бы выдать.
А вот когда мы встретились взглядами на парковке… В этой темной бездне я увидела многое: бурою эмоций и разнообразных чувств, множество невысказанных слов и большую потребность проговорить их…
Потом я лежала без сна в номере отеля и прокручивала в голове нашу встречу. Вспоминала этот взгляд, который окутывал, обволакивал, обнимал меня. И так мне хотелось поддаться этому соблазну! А его губы. Я так скучала по ним! И так хотелось вновь ощутить их вкус и почувствовать их на своем теле… Так, стоп!! Что-то я не о том! Я даже не знаю, в каком ключе состоится наш разговор…
Но одно я решила точно. Если судьба сталкивает нас даже когда мы находимся на расстоянии тысяч километров друг от друга, нет смысла бегать по всему миру.
Я возвращаюсь домой.
***
Как и планировала, домой я приехала вместе с Евой.
Первым делом мы забрали со стоянки мою машину, съездили помыли и почистили ее.
Затем занялись квартирой. Можно было бы нанять клининговую службу, но мы решили, что нам будет полезно сделать уборку самим. Перебирали старые вещи, сортировали, что выбросить, а что отдать на благотворительность. Рассматривали детские фотоальбомы и от души смеялись с некоторых фотографий. Умилялись открыткам, сделанным детскими ручками на День Матери и к 8 Марта с надписями: “Мамачка, я тиба лублу» или «Мамочка, ты самая лудшая!» Кто бы мог подумать, что моя утонченная Ева, получающая сейчас европейское образование, вплоть до девятого класса писала с патологической безграмотностью!
Навели порядок и расхламили немного квартиру, а потом два вечера подряд валялись на ковре перед телевизором, смотрели «Невероятную миссис Мейзел», смеялись, обсуждали ее яркие наряды и ели попкорн. Потом съездили к моим родителям, проведали родственников. А дальше уже Ева почувствовала, что готова встречаться с друзьями и стала «выходить в свет». Ходила в кафешки, ездила на дискотеки. Один раз даже задержалась где-то до утра. Это было немного не в ее духе, потому что обычно она (как и Герман, впрочем) всегда возвращалась ночевать домой. Я не стала донимать ее расспросами – взрослая уже. Все хорошо. Выглядела довольной и настроение было хорошее у нее. Чего лезть в душу? Правда, после этого она как-то быстро засобиралась обратно в Германию. Поменяла билеты и, сославшись на большой объем заданий и предстоящие экзамены, улетела на два дня раньше, чем планировала. Потом как-нибудь расспрошу ее, где же все-таки она была и что это за спешка. А в целом проведенное вместе время мне очень понравилось: мне и самой было немного боязно возвращаться одной в эту квартиру, и Ева, казалось, выдохнула и отпустила ситуацию. Надеюсь, молодость и активный образ жизни не позволят ей долго находиться в унынии.
То же самое я сказала и себе. Бодрая жизнеутверждающая музыка («нет» розовой ванили, как это называет Герман). Активный образ жизни, позитив и никакого уныния!
Жизнь прекрасна! И она продолжается! Я не знаю как пройдет наш разговор с Демидом (но то, что он состоится – это факт). И чем бы он ни закончился, я не позволю себе снова скатиться в депрессию. Вот только настроюсь на разговор и сразу же свяжусь с ним.
***
Как же хорошо дома!
Я действительно вела активную жизнь. Бегала по утрам и занималась йогой. Интенсивно работала, проводила множество встреч и «вытряхивала» свой коллектив из «устоявшегося родного болотца». Встречалась с подругами. Сходила со Светкой на шикарный музыкальный водевиль. С Тиной попала на безумную комедию, во время которой мы смеялись до слез, а на следующий день болели щеки. По вечерам я наматывала десятки километров на велосипеде. А вчера ездила на авторалли с моими друзьями из школы экстремального вождения. Машина в грязи до стекол, надо будет загнать ее на мойку. Зато впечатления непередаваемые! Уровень адреналина, хорошего адреналина, заставляет двигаться вперед лучшего любого моторчика.
Дни шли и складывались недели. Начался июнь и лето уверенно вступило в свои права. А я все никак не могла решиться на разговор с Демидом. Меня страшил исход этого разговора и я оттягивала как могла тот момент, когда могла оборваться последняя ниточка между нами.
А он все это время ждал. Терпеливо и ненавязчиво ждал, когда я созрею для разговора. Ведь я пообещала… Не звонил, не писал, не присылал аудиосообщения. Просто ждал знака от меня, когда я буду готова поговорить.
В какой-то момент я почувствовала, что он где-то рядом. Не приближается, не делает попыток заговорить. Просто наблюдает издалека, думая, что я не вижу его. Я и не видела. Я чувствовала. Его взгляд на мне во время утренней пробежки в парке или когда я садилась в машину и выезжала на работу. На парковке перед офисом. Или прожигающий спину взгляд, когда я каталась на велосипеде по вечерам. Лишь однажды вечером я увидела во дворе своего дома черного байкера, который медленно катился по двору, затем остановился у подъезда, поднял глаза на мои окна, увидел там меня, поднял руку в знак приветствия, кивнул и уехал.
***
– Яна, даже подсудимые имеют право на последнее слово! А ты не даешь человеку возможности объясниться! Он много лет бежал от своих проблем. За что и поплатился. Не отдались он от тебя тогда из-за своих тараканов, не произошло бы всего того, что за этим последовало. А теперь ты повторяешь ту же ошибку. Ты просто бежишь. Сначала по миру носилась. Теперь уже здесь. Но ты все равно как заведенная несешься словно белка в колесе. Только это путь в никуда. Остановись! И позволь человеку объясниться. Неужели тебе даже не любопытно совсем, что тогда все-таки произошло?
– Света, это странно звучит, но я боюсь.
Светка удивленно подняла глаза.
– Я не знаю, что он мне скажет и чем закончится этот разговор. Я не знаю, к каким выводам он пришел и какие решения принял. Пока мы не проговорили все и не поставили точку, все как-то эфемерно висит в воздухе. И, хоть я очень люблю конкретику и четкий план, сейчас меня это устраивает. Но если точка, то это ведь конец, – слезы набежали на глаза и последняя фраза прозвучала, наверное, совсем жалко.
Светка поднялась со своего места, присела рядом со мной и обняла:
– Бедные вы мои горемыки! Что ж вы мучаетесь так! Яна, точка иногда ставится для того, чтобы закончить главу. А за ней следует новый раздел. Давай, девочка, наберись смелости! Поставь уже точку в этом затянувшемся эпизоде. Переверните страницу и начните уже писать свой счастливый хэппиэнд!
– Так не говорят! – засмеялась я на ее фразу
– Без разницы как говорят! Главное, как делают. Сделайте уже это, наконец! – также засмеялась подруга.
***
Впервые с декабрьских событий я почувствовала потребность рисовать. Встала пораньше в субботний день. Взяла мольберт, краски и отправилась в парк недалеко от моего дома.
Несколько часов самозабвенно рисовала: и душа, и руки стосковались по любимому занятию. И все это время я чувствовала его рядом…
Когда картина была почти готова, я обернулась и увидела его вдалеке. Оставила мольберт, наушники и плеер бросила на траву, а сама направилась к нему. Сегодня я была полна решимости поговорить.
Но приблизившись и заглянув в бездонные глаза (сколько раз я любовалась ими, когда рассматривала наши фото из Алматы) меня накрыло волнение. Горло сжало как тисками, стало трудно дышать, паника захватила мое тело и мое сознание.
Так и не вымолвив ни слова, я сорвалась с места и понеслась в сторону дома. Взлетела на свой этаж, схватила велосипед и поехала вниз. Уже выезжая на приличной скорости со двора, я увидела Демида, который направлялся к моему дому. В руках он нес мою картину, мольберт и все остальные вещи.
Лишь краем сознания отметила этот факт и понеслась дальше. По изученному маршруту. Мне просто нужна скорость и ветер, который выдует из меня все ненужные страхи и сомнения.
***
…. Даже если бы я увидела их раньше, я ничего не успела бы сделать – слишком большая скорость. Двое мальчишек, внезапно выехавших на электросамокатах с газона на велодорожку. Сбить детей или разбиться самой. Времени на размышления нет. Только инстинкты. Резкий поворот руля, чувство полета, острая, пронзающая все тело боль и мысль о том, что вот это она и есть та точка, после которой конец….
