Текст книги "Два Феникса (СИ)"

Автор книги: Лиза Мидлевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Вышла из машины, которая влетела в огромный сугроб у защитного ограждения, села в снег коленями, набрала полную пригоршню, опустила в него лицо. Слез больше не было. Ничего не было. Пустота и оцепенение. Адов огонь внутри, лед снаружи.

Теплая ткань опустилась на плечи, мягкие руки нежно их сжали и помогли подняться… Филипп. Накинул на плечи свой пиджак и стал помогать подняться. С другой стороны подошел Василий Брановский, основатель школы экстремального вождения. Позже я узнаю, что охрана, увидев машину, которая посреди ночи гоняла по автодрому на бешеной скорости, набрала ему. По номерам авто он вычислил, что это была я. А так как дозвониться до меня было нельзя, он набрал Филу. Тот как раз сел в такси у ресторана и хотел было ехать ко мне домой, чтобы проверить как я. Тут же сменил маршрут и помчался сюда.

Уверенные руки крепко удерживали меня. Помогли дойти до машины и усадили на заднее сиденье. Дали попить воды и какую-то таблетку, которую принес Василий. Филипп сел рядом, Василий за руль. Доставили меня домой. Василий подниматься не стал. Филипп же провел меня до квартиры, помог найти теплую одежду, укрыл меня одеялом, чтобы я получше согрелась. И, пообещав заехать завтра, оставил меня..

Я уже проваливалась в сон, когда мне снова подумалось, что совсем не хочу просыпаться завтра. Жаль, что таблетку мне дали только одну. И название ее мне тоже не известно…

Есть ли жизнь на Марсе? Не знаю. Но я точно знаю, что ад на Земле есть…

Глава 35

Глава писалась под Asking Alexandria “Gone”

ЯНА

В ступоре и оцепенении пролежала два дня. В первый день заехал Филипп. Я очень не хотела открывать, но он настойчивый. Зашел, осмотрелся, сделал мне чай. Поболтали (точнее, болтал Филипп) о разном и он уехал. Чуть позже активизировалась Светка. Это Фил ей сообщил последние новости и попросил присмотреть. Ответила Светке, что все хорошо. Очень попросила не приезжать – хотела побыть одна.

Состояние свое описать было сложно. Пустота и какая-то безысходность. Точнее, невесомость. Вроде как летишь в пропасть, но никак не долетишь до конца. Уже бы долететь до дна и разбиться. Но нет – зависла в пространстве. Ни назад, ни вниз. И только леденящий душу ужас от этой бездны, которая разверзлась подо мной. И больше ничего. Ничего нет. Ничего не понятно. Ничего не хочется. Ничего…

На второй день Светка все-таки приехала. Привезла мне куриный бульон. Заставила выпить чашку. Ничего не спрашивала. Просто обняла меня крепко. И долго сидела так со мной, рассказывала разные новости и сплетни, истории и казусы из артистической жизни. Уехала, стребовав с меня ключи от квартиры «на всякий пожарный» и пообещав заехать завтра. А я снова осталась одна, в этой ледяной пустоте. Лежала на диване и смотрела в потолок. Закрыть глаза не могла, так как только закрою их, сразу же видела этих двоих. Снотворного у меня не было. А спать я не могла. На ночь переместилась в комнату Германа. У него стоял проектор звездного неба. Красиво так, с настоящими созвездиями. Лежала и смотрела на звезды, пытаясь угадать, которая из них моя и куда же она укажет мне путь. Ведь рано или поздно в какую-то сторону двигаться придется.

Потом снова вернулась на диван в гостиную. Помимо тупой боли и пустоты внутри, появилась еще и злость на саму себя… Ну надо же быть такой дурой, чтобы поверить в какую-то сказку. Возомнила себе невесть что, намечтала непонятно чего. Теперь вот расхлебывай.

На третий день анестезия от оледенения и оцепенения закончилась. Хотелось скулить от боли и грызть зубами подушку. Тонкие дорожки слез, которые теперь лились непрерывно, разъедали воспаленные от бессонницы глаза. Внутри тоже все горело огнем. И мне не удавалось найти себе место и положение, чтобы стало полегче.

А еще приехал Глеб. Я, как обычно, не хотела открывать, клялась, что все в порядке. Но он сказал, что вызовет МЧС и взломает дверь… Пришлось впустить. Открыла дверь вернулась в гостиную, легла на диван лицом к стене. Глеб сел в кресло недалеко.

– Я даже не спрашиваю как ты. Поверь, я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь. Заехал убедиться, что не наделаешь глупостей.

– Не волнуйся. Не буду. Просто надо время, чтобы усвоить урок.

В это время послышался звук открывающейся двери и звонкий голос моей подруги:

– Янчик, это я! Ох, и гололед на улице! Радость для травматологов! Скользота такая, что ужас! А скользкий тротуар, как говорится, напрочь убивает культуру речи! Как ты сегодня, родная моя?…А ты что здесь делаешь?

– Ты?!

Последние два вопроса задали одновременно и Светка, и Глеб. Но это уже потом я буду все анализировать и «колоть» подругу…

– Это мой руководитель Глеб. И по совместительству друг Демида. Глеб пригрозил, если я не открою, то вызовет МЧС и взломает дверь. Пришлось впустить. А это Света, моя лучшая подруга.

– То есть, чтобы заставить тебя поесть, надо пригрозить тебе бригадой скорой помощи? – хмыкнула Света. – А что так? – гораздо более сухим голосом сказала Светка уже обращаясь к Глебу, – гонца прислал? Самому слабо? Кишка совсем тонка?

– Я здесь не по просьбе Демида. Я здесь как коллега и друг Яны. Потому что беспокоюсь за нее. Не оправдываю друга. И, честно говоря, вообще не понимаю, что произошло. Я за эти дни так и не смог ему дозвониться. Ездил домой – нет его там. Откровенно говоря, волнуюсь и за него тоже. Он был явно не в себе в тот день.

– Так видно занят сильно, поэтому и не отвечает. Но ты поди знаешь, где еще его поискать. Чего туда не съездил? Чего сюда приехал волноваться за этого засранца?

– Я же сказал, что приехал проведать Яну, – Глеб начал уже раздражаться. – А с Демидом все не просто. Ты же знаешь, Яна, что там не совсем обычная история. И все происходящее вокруг Вихрь тоже воспринимает не совсем обычно.

– Ну конечно! «Мужик обычный», чтобы честный, смело правду в глаза, а если слово дал, то держать, у нас исчезающий вид, можно сказать. Все «необычные» у нас. Ранимые, душевно-травмированные, оттого трусливые и подлые, – начала заводиться Светка.

– Друзья! У вас, конечно, очень занимательная беседа, но могли бы вы потише или поговорить в другом месте? Мне все это вообще не интересно. И я, кажется, наконец-то хочу спать. Так что не сочтите за бестактность, но до свидания!

– А ты в эти дни спала вообще, Янка? – спросила Света

– Нет, не получалось. Но сейчас, кажется, смогу уснуть.

– Ну хорошо. Мы тогда поедем.

Светка заботливо укрыла меня пледом, погладила ласково и отошла в сторону.

Они были уже в коридоре, но я слышала их разговор:

– Она вторые сутки крутит Аскингов «Gone”. И вот, полюбуйся, – сказала Светка шурша бумагами. Скорее всего, это были те несколько листов формата А4, которые я исписала словом «дура», коря себя за наивность. – Знаешь за что мне очень сложно будет просить твоего дружка? За то, что несмотря на то, что как говнюк повел себя он, винит во всем себя она. В этом вся Яна. Все остальные для нее всегда лучше нее самой. Если что-то не так, ищет проблему в себе. Хотя это далеко не всегда так. И твой … Демид этому подтверждение.

– Света, – Глеб попытался что-то сказать, но Светку уже сложно было остановить.

– Яна для меня очень близкий человек. Ближе сестры, ближе мамы. И я никому не позволю обижать ее. Даже такому «мужику необыкновенному» как этот твой…

– Светлана, я уже говорил, что не оправдываю Демида. Но там слишком много непонятного. Он не отвечает на звонки, его нет дома. Хочешь, поедем к нему вместе. Как минимум убедимся, что он в порядке, увидим его. Ну и выскажешь ему все, что думаешь. А я добавлю, – сказал уже тише.

– Только уточни сначала, дома ли он. А то не хочется зря по такой погоде ездить, – воодушевилась Светка. – Я не такой хороший водитель как Яна.

– Поехали на моей, я потом привезу тебя обратно. Кстати, а где Яна так хорошо научилась водить машину? Она такие трюки вытворяла на автодроме. Если бы не обстоятельства, можно было бы даже удовольствие получить от экшена.

– Вот вы мужики! В любой ситуации об удовольствии думаете. Причем о своем….

Дальше я уже не услышала, так как за ними захлопнулась дверь. Так же как не услышала звук входящего сообщения на телефон Глеба.

Что-то в словах Глеба заставило шевельнуться внутри, но сознание тут же погасило все мысли.

***

Очередная бессонная ночь.

Карта звездного неба выучена наизусть.

Одно хорошо – слезы, кажется, закончились.

Включила на прослушивание Анну Егоян.

«Я не боюсь упасть, мне страшно не взлететь, когда растерзаны с корнями крылья…»

После ее «Я не боюсь» поднялась и снова пошла бродить по квартире не находя себе места.

Зашла в комнату Евы. Куча девчачьих безделушек. Статуэтки, сувениры. Косметика, зеркальце. Блокноты и карандаши. Учебники по любимой химии на двух языках расставлены повсюду. Забытые наушники и зарядное к ним.

Подошла к окну. Яндекс станция. Даже подключена. Надо же

– Алиса, привет!

– Добрый вечер! Рада вас слышать. Давно не общались!

– Алиса, включи музыку

Заиграла песня популярного в последнее время рэп-дуэта HammAliNavai “У окна». Надо мной издеваются?!

«удалишь номера и все выкинешь, все подарки, слова его – ложь

только запах с подушки не выветришь и с сердца его не сотрешь»

Сразу подумала, что в спальню я так ни разу и не зашла с того вечера…

«В этом городе ты осталась совсем одна…»

Решение пришло мгновенно

«На краю окна жизнь не кончается, только кажется что конец..»

Видеться с Демидом я не хочу. Да и не смогу. Конечно, я живой человек. И мне больно. Надеюсь, он это понимает. Но я не хочу расплакаться перед ним. Не хочу, чтобы он видел НАСКОЛЬКО мне больно. Слышать объяснения я тоже не готова, да и, опять-таки, не хочу. И не знаю даже, какое здесь может быть оправдание. Так что да. Ничего меня не держит. По плану у меня отпуск. Теперь уже в одиночестве и не такой волшебный. Но все же. А потом согласую с Глебом удаленку. Буду ближе к детям и подальше от отсюда.

Кто знает, согласись я уехать раньше, и развода может не было бы. И вот этого адо-рая тоже….

Глава 36

ДЕМИД

Сквозь затуманенное сознание слышу музыку Gabin. Ту самую мелодию, которая так нравилась Яне. И мне даже кажется, что я вижу силуэт танцующей девушки. Как же я давно не видел ее! Как соскучился! Так хочется, чтобы она побыстрее вернулась. Обнять, вдохнуть любимый запах, прижать к себе это хрупкое создание! Сфокусировав взгляд начинаю понимать, что силуэт – вовсе не видение. Но и не моя Яна. Танцуя под любимую музыку Яны к мне приближалась … Валерия?!

– Демид, любимый! Наконец-то ты пришел в себя! Как ты? Ну и напугал ты меня! Сейчас принесу тебе что-нибудь попить.

Я вообще ничего не понял. Где я? Что здесь делает Валерия? И что значит напугал? У меня был обычный вирус, с температурой, да. Но ничего критичного. Хотел поднять голову – не смог. Нащупал телефон. Хотел позвонить Глебу, но понял, что не могу говорить. Не без труда скинул ему геолокацию. И практически выключился вновь.

Сквозь туман слышал, как Валерия пыталась забрать мой телефон. Хотела влить в меня какую-то жидкость, но я почему-то упорно не позволял.

А затем громкие голоса. Мужской – Глеба, который требовательно допрашивал Валерию, даже повысил голос и, кажется, угрожал ей. И мне показалось, что был еще и женский голос. Возбужденный, не менее громкий и фразы типа: «Эй, селедка нешкрябаная! Ушуршала отсюда, пока я тебя в рассол не опустила!» Или это все глюки? Потому что я кажется снова провалился в забытье.

Пришел в себя я уже в больничной палате. Весь утыканный иголками и какими-то трубками.

– Ну наконец-то, Вихрь! Напугал нас, – Глеб радостно приблизился ко мне.

– Где я? И что происходит? – еле произнес пересохшими губами.

– В больнице. Интоксикация сильнодействующими психотропными препаратом. Еще немного и концы бы отдал. Сейчас пройдешь курс детокса и будешь как новенький. Как ты мог такое вообще допустить? Она же тебя чуть не угробила?! Надо, кстати, заявление написать.

– Глеб, я ничего не помню. Заболел. Температура была высокая. Янка еще волновалась сильно, нервничала, если я не отвечал долго. Кстати, где Яна? Она должна была вернуться уже.

Глеб не ответил ничего, только спросил:

– А с Валерией ты как оказался?

– Валерия позвонила мне по поводу документов, которые надо было подписать. Должна была приехать и привезти их. Я заодно и лекарств попросил привезти. Она приехала. Я выпил таблетку жаропонижающего. И все. Провал. Хотя нет, не провал. Меня мучили кошмары и видения, Глеб. Настоящие, самые настоящие кошмары. Наташка, кладбище, ребенок, Яна, слезы, выбор, страдания, очень много боли и страдания у всех. Это было ужасно и очень страшно. Слава Богу, это все сон. Глеб, где мой телефон? Я хочу позвонить Яне. Нам надо поговорить. Я виноват перед ней. Перед ее отъездом вел себя не самым лучшим образом. Я и сейчас не до конца понимаю, как справиться со всем этим, но по крайней мере, она заслуживает честного разговора о нас, о Наташе, о том, что меня беспокоит.

Я стал набирать Янин номер, но она не отвечала.

– Ты знаешь, где она, Глеб?

– Дем, ты реально ничего не помнишь? – Глеб очень странно смотрел на меня, но взглядом встречаться не спешил. И какая-то леденящая тревога охватила меня. Чувство потери, которое я так хорошо знаю и которого я так боялся, снова стало закрадываться в мою душу.

– Я все рассказал тебе, Глеб. Что произошло? И какой вообще сейчас день? Яна уже вернулась из Германии?

Рассказ Глеба заставил мои волосы шевелиться. Это все походило на какой-то фильм-триллер, но никак не на реальную жизнь. Я не мог поверить в то, что рассказал Глеб, но чем дальше он говорил, тем ярче перед глазами вспыхивали отдельные картинки прошедших дней. Ужас сотворенного просто сковал меня. И одна только мысль пульсировала в голове – придушить Валерию. Хотя нет, в первую очередь я должен был объясниться с Яной.

***

Началось все пару недель назад. Я вдруг почувствовал непонятную тоску по Наташе. Какое-то необъяснимое чувство. Ведь уже так давно я ничего такого не испытывал. Да и с Яной у нас вроде все хорошо. А тут такой полный раздрай. Я словно флэшбэки ловил из прошлого. Ярко вспоминал события давних лет, нашу совместную жизнь с Наташей и ту боль, которую я испытал много лет назад. Казалось, я снова ощущал ее даже физически. Поехал к ней на кладбище. По дороге заехал за цветами для нее (подумал, кстати, что ни разу не дарил цветы Яне – надо исправиться). В магазине играла новая композиция HammAliNavai “Закат». Символично. Как нельзя лучше соответствовало ситуации и настроению. Долго еще крутил в голове печальную мелодию. И никак не мог понять, что все происходящее со мной значит…

А потом она стала мне сниться. Приходила ко мне то одна, то с бегающим на дальнем фоне малышом, а иногда казалось, что и с двумя (или это уже игра воображения). Иногда она, словно дымка, появлялась и исчезала. Веселая, счастливая, легкая. Она и при жизни такая была: теплая, уютная, очень домашняя. Светлый, добрый человечек. Никому никогда не желала зла. Улыбалась и несла добро в этот мир несмотря ни на какие обстоятельства.

Иногда я видел ее более отчетливо и она даже, как мне казалось, разговаривала со мной. Как минимум, я точно помню фразы: «сохрани», «отпусти», «жизнь», «ребенок». Что все это значит? Что она хочет сказать мне? Я вновь начал испытывать муки совести. Я здесь, счастлив с Яной. А она там, в холодной сырой земле. Тогда как Наташка не переносила холод. Всегда мерзла и куталась в теплые вещи и одеяла. И в тоже время я стал чувствовать гигантское чувство вины перед Яной. У нас все хорошо. Мы влюблены (ни разу не говорили об этом, но я уверен, что все взаимно). А ночами мне снится жена и я чувствую тоску по ней. Можно ли любить сразу обеих? Как отнесется к этому Яна? Как вообще объяснить ей происходящее со мной? Поймет ли она? Или решит, что я долбаный извращенец и пошлет меня подальше?

Я отдалился от нее. Избегал разговоров. Она, конечно же, видела и чувствовала, что что-то не так. Задавала вопросы, но я прикрывался работой и сильной усталостью. Яна умная женщина, сделала вид, что поверила. Отступила, заняла выжидательную позицию. А меня все больше разъедало это невыносимое чувство вины перед ней за то, что думаю и скучаю по другой. И перед Наташей за то, что продолжаю жить и, наконец-то, почувствовал себя живым и счастливым.

К своему стыду я даже испытал облегчение, когда Яна уехала. Решил, что за это время я смогу спокойно разобраться в себе, в происходящем и подготовиться к разговору с ней. Сложному разговору, исход которого меня страшил. Ведь ее потерять я вовсе не хотел.

В очередном приступе непонимания и тоски снова поехал на кладбище. Сколько часов там просидел – не знаю. И вдруг (я отчетливо помню, как эта мысль поразила меня словно молнией) в моем сознании что-то переключилось и мне показалось, что я нахожусь на могиле Яны. Животный ужас потери, от которого я так старался убежать, захватил все мое существо. Страх испытать еще раз то, что я уже однажды испытал, оказался настолько сильным, что в голове замелькали мысли: прекратить отношения, разойтись, отпустить. Точно, может, это и имела ввиду Наташа? Хотела предостеречь? Уберечь от еще большей боли?

Не знаю, что было причиной, а что следствием: мой воспаленный мозг или многочасовое сидение в мороз на каменной могильной плите. Но уже там, на кладбище, я понял, что заболеваю. Озноб бил с такой силой, что я не был уверен, что смогу вести машину. Проваливаясь в забытье я решил, что после ее возвращения я обязательно поговорю с Яной. Как минимум расскажу о том, что происходит со мной. Что-что, а откровенность Яна точно заслужила.

Болел тяжело. С очень высокой температурой, которая утягивала мое сознание в спасительную темноту. Сил съездить за лекарствами не было совсем. К счастью (теперь я конечно так уже не думаю), Валерия должна была приехать ко мне – в связи с моим незапланированным больничным надо было подписать несколько документов и обсудить один важный вопрос. Попросил ее привезти мне лекарства от температуры и еще что-нибудь, что облегчило бы мое состояние. А потом я провалился в полное длительное забытье. Наверное, организм так боролся с болезнью – чтобы победить, тело отключило мозг с его мрачными размышлениями и муками совести.

И только редкие видения, которые все же посещали меня. Только в этот раз я видел еще и … Валерию (почему я постоянно видел ее возле себя?).

Яна. Я видел Яну. Отчетливо, словно наяву.

Вот она, застывшая, смотрит на меня через какое-то стекло. Глаза полные боли и непонимания…

Вот снова она. Красивая такая. В вечернем платье. Стоит, смотрит на меня, но не приближается. Растерянная, потерянная. В глазах слезы и много страдания…. А еще злость. На меня?

Вот она танцует почему-то с Глебом. Почему не со мной?

Вот она стоит одна. Тонкая как тростинка. Спина ровная, напряженная. Все ее тело излучает невероятное напряжение (за это время я хорошо научился считывать ее состояния). Захотелось подойти, распустить волосы и достать из ее красивой прически шпильки, от которых наверняка болела уже голова. Погладить оголенные плечи и Феникса, который сегодня был открыт благодаря платью на тонких бретельках. Прижать к себе, сказать, что все будет хорошо, закружить в танце в конце концов. Но она вдруг резко сорвалась с места и убежала.

Вот мы с Глебом едем в его служебной машине, следом за автомобилем Яны. Огромная скорость. Визг тормозов, какие-то непонятные маневры, гонки. Страх за женщину, которая находилась за рулем и такое вытворяла. Ей было плохо. Я это точно видел, хотел к ней. Но Глеб не пустил меня туда. «Ты и так наворотил. Не усугубляй»

Плачущая Яна….

Филипп, увозящий Яну на ее же машине и брошенная мне фраза «ну ты и мудак»

Попытки Глеба что-то прояснить.

Валерия…

И снова темнота

Опять Валерия. Заботливая. Ухаживающая за мной. Излишне настойчивая и … совершенно чужая.

Дикая головная боль. Удушье. Тошнота. Темнота.

Небольшой просвет сознания, когда смог отправить сообщение Глебу.

И снова темнота.

В сознание пришел в больничной палате. Теперь я знаю, что все это было не видением, а реальными событиями. В которых я принимал непосредственное участие, не имея к тому никакой воли. С этим я еще разберусь, но как исправить то, что уже произошло?! Смогу ли я все объяснить Яне?!Сможет ли она понять? Простить? А ведь вопрос, мучивший меня еще до ее отъезда, также останавливался нерешенным.

С маниакальной настойчивостью набирал ее номер. Не отвечает. Но и не сбрасывает, не внесла в черный список. Это ведь что-то значит? Буду пытаться дальше.

После очередной моей серии дозвонов от Яны пришло аудиосообщение, вырезанная часть песни:

«I will not die when you leave me

I will not cry, please, believe me”

Что ж, Яна не хочет со мной разговаривать. Выбрала другой способ общения. Хорошо. Я согласен. Я на все согласен. Лишь бы была возможность достучаться до нее. Нашел песню, из которой были вырезаны эти строки. Франк Дюваль «I will not die”. Прослушал. По позвоночнику пробежал липкий холод. Как она поняла? Откуда узнала, что мучает меня? Или случайность? Не верю..

Быстро написал ей ответ: «Яна, там еще есть «stay or go”. Я хочу stay. Пожалуйста, дай мне возможность объяснить!».

Сообщение доставлено. Сообщение просмотрено. И все. Сколько я ни пытался дозвониться – абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.