Текст книги "Два Феникса (СИ)"
Автор книги: Лиза Мидлевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 37
ДЕМИД
В больнице я провел еще несколько дней. За все это время я так и не смог связаться с Яной.
В день выписки я возвращался из кабинета завотделением, где мы обсуждали весьма щекотливый вопрос по поводу препаратов, которые были обнаружены в моей крови. Не хотелось, чтобы информация об этом проскользнула в каких-либо документах или выписках в дальнейшем. Хорошо, что клиника частная и такие вопросы решить проще. У моей палаты меня уже ждал Глеб, причем не один. С ним была девушка. Очень симпатичная брюнетка с короткой мальчишеской стрижкой. Мелкие черты лица. Большие серые (или все же зеленые?) глаза, которые притягивали к себе все внимание. Массивные, почти армейские черные ботинки, джинсы, зеленый пуховик, черный замысловатый шарф. С виду все довольно просто, но видно, что вещи дорогие. Стильная. В одном ухе насчитал не менее четырех сережек. На руках же, в которых она держала телефон и постукивала его ребром по ладони, не было никаких украшений. И только на нижней фаланге безыменного пальца была татуировка. Присмотрелся – скрипичный ключ?! Да, личность, похоже, неординарная.
– Привет, дружище! Как ты? Выглядишь еще паршиво, но все же лучше, чем раньше, – поприветствовал меня Глеб.
– Привет! – пожал ему руку. – Почти в норме. Готов покинуть это заведение, – и перевел вопросительно взгляд на девушку.
– Познакомься, это Света. Подруга Яны.
– Светлана, это Демид. Можешь, наконец-то, высказать ему все, что хотела. Теперь он в состоянии воспринимать.
В голове вспомнились рассказы Яны о подруге. Светка, похоже. Это она и есть. И, честно говоря, я растерялся. В отличие от девушки, стоящей напротив меня. Она окинула меня оценивающе-уничтожающим взглядом.
– Так вот ты какой, Черный Ворон. Повыдирать бы тебе твои перья и дать пинка под выщипанную задницу. Да ты и так уже наказан по самое не могу. Не уверена даже, что расхлебаешь.
Телефон в ее руке зазвонил. Коротко бросив в трубку «Уже иду», она продолжила:
– Мастер подъехал. Скрипку мою привез… Так что мне надо идти. Не могу сказать, что приятно было познакомиться.
– Светлана, мы подвезем. Если подождешь пару минут.
– Да нет, не надо. Мастер и подбросит меня. За те деньги, которые я ему плачу….
И уже почти на лестнице:
– И, кстати, сегодня снова гололед на улице. Так что будьте бдительны, мальчики, скользкий тротуар…
–..убивает культуру речи, – продолжил Глеб улыбаясь. – Я запомнил, Света. Я позвоню?
– Не уверена, что нам это нужно. Чао! – и скрылась на лестничном пролете.
– Но и не уверена, что не нужно, – добавил тихо Глеб, похоже, уже сам себе.
– Светлана?! Так официально? Яна когда рассказывала о подруге, называла ее не иначе как Светка. И ей это подходит. Видно, что та еще штучка.
– Если бы ты слышал, как она играет, у тебя бы язык не повернулся назвать ее Светкой. Только Светлана. Или Лана, – произнес задумчиво Глеб.
– Так… так… так… Скрипка. Лана. Это что, та прекрасная нимфа, которая тебя своей игрой и одухотворенностью сразила? – спросил я.
– Не перестаю удивляться, как тесен мир, – утвердительно кивнул друг.
И вот здесь я не выдержал и засмеялся от души.
– Сочувствую тебе, друг, – похлопал его по плечу. – Только это не нимфа лесная, а настоящая дьяволица. Хоть и в обличи очень даже симпатичном.
И продолжил смеяться, вспомнив вдруг (теперь уже уверен, что эта была ее фраза, а не глюк) «селедку нешкрябаную»
– Ты ничего не понимаешь. Я, конечно, тоже не знаток, но думается мне, что вся эта ее ершистость – нарощенная броня. Я видел ее другую, и как мне кажется, настоящую.
– Не мне тебе советы давать. Сам в полной ж. пе. Глеб, я никак не могу дозвониться до Яны. И не знаю, как добиться того, чтобы она выслушала меня.
Глеб внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, могли я принять информацию или нет.
– Она уехала, Вихрь.
– Куда, в отпуск?
– Сначала да. А потом останется в Европе. Даже мне не сказала, в какой стране, но думаю, что в Германии. Согласовала удаленный режим работы на неопределенный срок…
Я смотрел на друга и понимал, что все мои надежды на скорое прояснение ситуации ускользают как песок сквозь пальцы…
***
Глеб отвез меня домой, позаботившись предварительно о наличии продуктов и лекарств, которые мне еще надо было принимать. Пообедали вместе и он уехал.
Я слонялся из угла в угол по опустевшему, вдруг, дому. Везде находил следы пребывания в нем Яны: в ванной ее расческа и гель для душа. В спальне – резинка для волос на тумбочке и забытая футболка. В кухне – прихватки с какими-то новогодними мышами. Такой приспособы у меня раньше не было, а Яна очень любит готовить в духовке, вот и принесла. Весь дом, казалось, был наполнен Яной, хотя она уже давно сюда не приезжала, а в это время здесь умудрилась похозяйничать Валерия (все это время мы с ней были у меня дома, просто она не открывала никому и старательно скрывала признаки нашего здесь присутствия). Но дом хранил в себе присутствие моей удивительной женщины. Близкой мне. И … любимой? Да, определенно – понял я очень простую истину. Правда, вопросов от этого стало не меньше, а мне самому – совершенно не легче.
***
Утром меня разбудил настойчивый звонок телефона и в домофон одновременно. – Тина. Судя по настойчивости, она во что бы то ни стало была намерена прорваться ко мне.
– Чем обязан в такую рань?
– Вообще-то, если ты посмотришь на часы, то увидишь, что вовсе не рань уже.
– Действительно, – удивился. Часы показывали начало одиннадцатого.
Тина разделась и прошла в кухню. Стала что-то сосредоточенно искать, открывая каждый ящичек и шкафчик.
– Что ищешь? Может, я подскажу?
– Тупые ножницы, которыми я обещала тебе отрезать яйца, если обидишь Яну.
– В последнее время много желающих учинить надо мной физическую расправу. Становись в очередь, – хмыкнул я. – Но никакой физический вред не может сравниться с моральными истязаниями, которым я сам себя подвергаю. Поверь.
Тина остановилась. Посмотрела на меня внимательно. Подошла вплотную. Заглянула в глаза.
– Что случилось, Вихрь? Не верю я в эти детективные истории. Что на самом деле?
Я глубоко вздохнул, сел на стул и, пока Тина решила приготовить завтрак, начал рассказывать. Я рассказал ей всю историю, включая сны, страхи, сомнения. И даже мысли порвать с Яной.
– Да, дела. Отчего ж вы все такие сложные-то? Сильные, успешные, умные. Но сложные до жути. Вот у меня к тебе два вопроса есть. Только пообещай, что подумаешь и честно, в первую очередь перед самим собой, ответишь.
Молча кивнул.
– Почему ты здесь?
– В смысле?
– Почему ты все еще здесь? Не полетел за ней следом? Не поселился у нее под дверью? Не перевернул все вверх дном и не поднял всех знакомых, чтобы найти ее?
Я задумался. Действительно, почему?
– Наверное, потому что не уверен в себе. Меня пугают эти сны и размышления. Иногда реально боюсь, что кукухой поехал. Надо разобраться со всем этим. Яна за это время, может, немного успокоится и сможет выслушать меня. Или вычеркнет полностью из своей жизни.
– Ну, это ты брось – вычеркнет. Сделай так, чтобы не успела. А так, в правильном направлении мыслишь. Чтобы начать новый этап, нужно завершить старый. А ты, несмотря на годы, не завершил свою историю семейной жизни с Наташей. Не отпустил. И дело не в ней. Это не она тебя держит. Наташа – светлый человек была и никогда бы злости по отношению к тебе не испытала. Это у тебя в голове здоровенный такой таракан сидит и никак его не вытравить оттуда. Отпусти уже ее. И живи дальше. Будь счастлив с Яной. Судьба тебе такой подарок сделала, не упускай его. Может, об этом она и просила тебя? Отпустить ее уже наконец. И сохранить то, что снова преподнесла жизнь? Ведь раньше она никогда к тебе не приходила? Ничего такого не было никогда? Может, увидела, что ты наконец, можешь дальше жить счастливо и она может больше не приглядывать за тобой? О боги! Скажи мне, что я буду такие речи толкать, не поверила бы ни за что. Но не знаю, как по-другому убедить тебя, чтобы ты оставил, наконец, в прошлом то, что там должно уже давно остаться. Да, больно. Да, несправедливо. Но для чего-то это было нужно. Чтобы ты пережил это. Чтобы остался жить дальше. Что-то этот мир от тебя еще ждет. Думай, Демид. И закрывай уже этот гештальт.
– Да, ты права. Пища для размышлений есть. Надо наконец набраться смелости и честности перед самим собой и поставить точку. А второй вопрос?
– Чего ты на самом деле боишься?
– Я сегодня тебя что-то с первого раза не понимаю.
– Ты говоришь о страхе развивать дальше отношения, потому что боишься снова потерять. Но чего конкретно ты боишься?
– Ты сама сказала – потерять. Испытать еще раз эту адскую боль, бессилие, снова пройти через весь этот морок.
– А на машине ты ездить не боишься?
– Нет.
– А когда Яна на машине ездит, не боишься? Нет страха за нее? Не хочется оградить ее от этого? Запретить ей ездить?
– Да нет.
– А ведь при озвученных тобой страхах, это первое, что ты должен был бы сделать, чтобы избежать повторения ситуации. Ведь она, тьфу-тьфу-тьфу конечно, также может в аварию попасть. Или ты сам. Но это тебя не беспокоит. Так чего ты на самом деле боишься?
Я смотрел на Тину и не знал, что ей ответить. А ведь она права. У меня даже мысли не возникло беспокоиться по поводу авто. Я ошеломленно молчал. Тина тоже молчала, давая мне возможность самому разобраться в себе.
– Просто страшно и все. Страшно начать, мечтать, стать счастливым, строить планы на будущее, надеяться, а потом снова этого лишиться.
– То есть, страшно решиться на счастье еще раз?
– Что-то вроде того.
– Вот видишь! И с этим, конечно, тоже надо разобраться. Но, думаю, что на эту тему тебе лучше поговорить с твоей мамой. Вот уж кому смелости не занимать, так это ей. А мне уже пора. Спасибо за «бранч» (breakfast+launch), как говорят многие мои иностранные друзья. Ты умный и сильный, Демид. Справишься со всем. И все у вас будет хорошо.
Тина уехала. Я весь погрузился в размышления. Она во многом права, в самую точку попала, на все болевые места указала.
А еще я засобирался к родителям. Действительно, они многое могли мне подсказать. Почему я раньше не догадался поговорить с ними? А ведь история их не менее трагичная, чем моя. Но я только сейчас задумался, чего им стоило решиться на второй шанс и своеобразный хэппи энд в виде меня.
У моих родителей был еще один сын, мой старший брат Сергей. Он умер от лейкоза в возрасте четырех лет. За два с половиной года до моего рождения. И я никогда не задумывался, чего им стоило и как они вообще решились после всего пережитого родить еще одного ребенка. Созвонился с родными людьми и поехал к ним в гости.
Приехал, поздоровался с отцом. Обнял мать. Пообедали вместе. Остался с мамой на кухне, помогая ей привести все в порядок.
– Мам, расскажи мне о Сереже. Точнее о том, как вы решились на еще одного ребенка после всего. Не побоявшись, что все может повториться.
Мама замерла с тарелкой в руках. Посмотрела на меня. Отставила ее в сторону, вытерла руки полотенцем. Подошла ко мне и обняла. Затем отстранилась и села за стол, жестом приглашая и меня сделать то же самое.
– Долго же ты шел к этому, сынок. Мы с отцом уже и не чаяли. Но дождались-таки. Знаешь, когда ушел Сереженька, было больно. Хотелось отправиться следом. Жутко было думать, что он один там. В темноте, в холоде. Ему, наверное, было очень страшно. И одиноко. Так думалось по-началу и эти мысли не давали спать, есть, жить дальше. Пока я не начала думать, что он не в холодной земле лежит, а на небе. Живет среди таких же ангелочков, греется возле солнышка и спит на мягких облаках, – мама грустно улыбнулась, а глаза заблестели. – Только такие мысли и картинки помогли найти силы жить дальше. А потом… Да, было страшно. Страшно, что не получится. Страшно, что может все повториться. Но мы с твоим отцом подумали, что гораздо страшнее жить с мыслью, что мы так и не попытались и осмысливать до конца жизни свою слабость и даже трусость, что не решились. Думаешь, не было страшно? Очень. Как ты рос. Все твои анализы с дрожью в руках открывали после каждого перенесенного заболевания. А когда ты дорос до возраста, в котором заболел Сережа, я думала, что помешаюсь от волнения. Но потом, вместо того, чтобы бояться, я стала каждый день благодарить небо за тебя. За то, что ты у нас есть, за то, какой ты. И мы счастливы, что решились. Ты есть. Мы тобой гордимся. И у нас есть радость, а не уныние и страх. Когда ты родился, мне стал сниться Сережа. Приходил и так задумчиво смотрел, потом улыбался и уходил. Я грешным делом подумала, что он злится, что у нас появился ты. Но нет, Сережа – невинная светлая душа. Он был рад, так я для себя решила, что мы не одни теперь. Ему пришлось покинуть нас, но появился ты. Мы не одиноки. А наш Сережа, наш светлый мальчик, навсегда останется в наших сердцах. И твое появление никак не повлияло на нашу память о нем и любовь к нему. Так же как и наша любовь к тебе не стала меньше от того, что в наших сердцах живет еще и Сережа.
Я выслушал маму. Подошел, обнял, вдохнул родной запах.
– Ты в последнее время выглядел таким счастливым. Мы с отцом тихонько радовались за тебя, хоть ты и не рассказывал ничего. Ждали, когда время придет. Почему именно сейчас ты задаешься этими вопросами, сынок? Страшно еще раз попробовать, да?
– Да, – ухмыльнулся. – Должен сказать, что меня окружают очень мудрые женщины. Я настоящий везунчик. А если Яна меня простит, то и счастливчиком стану.
– Значит, ее зовут Яна. И она должна тебя простить…
– Да, накуролесил я знатно. Оказывается, я тот еще слабак, мама. И трус. Побоялся разобраться в себе. Не нашел в себе смелости откровенно поговорить с ней, чтобы понимала все и не принимала на свой счет. Как она, наверняка, сделала. Не смог противостоять всем этим эмоциональным качелям, за что и поплатился. Так сильно ранив и обидев при этом любимую девушку.
– Ну, ты не спеши уничижаться и голову пеплом посыпать, – отец, который очевидно, стоял некоторое время в дверях, подошел ближе. – Проблему осознал. Уже большое дело. Теперь надо действовать.
Вот отец всегда так – четко и по существу. Без всяких там политесов.
Я задержался у родителей до позднего вечера. Мы много разговаривали. Я рассказал им о Яне. Как познакомились, как работали вместе. О том, какая она. Рассказал о событиях последних двух недель. О Наташе. На что мама, как и Тина, сказала, что жена никогда не желала бы мне зла. И это чисто мои интерпретации этих снов. А жить надо здесь и сейчас. В реальности, а не в снах.
Родители рассказали некоторые истории из своей жизни. Еще раз подчеркнули, как они рады, что перебороли свои страхи – ведь по итогу все хорошо сложилось и они счастливы иметь такого сына как я. Я был очень тронут и восхищен их мужеством. Не позволяя в очередной раз почувствовать себя ничтожеством, заставил себя настроиться на позитив, поверить, что все будет хорошо. И я, и мы с Яной, со всем справимся.
***
Возвращался уже ночью. Хоть родители и приглашали остаться, я все же поехал домой. Много всего надо было обдумать и продумать, как действовать дальше.
По радио играла песня HammAliNavai “Прятки». Все же этот дуэт очень популярен в последнее время. Не выдержал. Остановился на обочине. Нашел песню в интернете. Вырезал часть слов и отправил Яне:
«Я заторчал тобой, всего лишь дозу
Дай себя, пока совсем не стало поздно
Я погибаю, умираю, сильно скучаю»…
Сидел и смотрел в темноту, когда довольно-таки быстро телефон пиликнул ответным сообщением:
«Но больше к тебе не вернусь. Не ищи меня, я не вернусь…
Иди влюбись в другую…»
Что ж, мы разговариваем. Хот так. Уже прогресс. Быстро отправил ответ:
«ну а как же я влюблюсь, ведь она – не ты, ведь они – не ты, весь этот мир – не ты?!»
Ответ:
«Давай мы с тобой сыграем в прятки. И я тебя искать не буду.
И ты меня не ищи, Демид. Я смогу. И ты сможешь. Мы попробовали, у нас не получилось. Но хоть это-то должно получиться?!»
Ну уж нет. С этим я никак не мог согласиться. Тебе нужно время? Я понимаю. Я подожду. Но не отступлюсь.
Глава 38
ЯНА
ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА СПУСТЯ
– Ну как ты, подруга? – спросила меня Светка, устраиваясь за столиком одного из кафе в историческом центре Варшавы. – Ой, можешь не говорить! Выглядишь отлично! Оевропеилась вся. И не отличить тебя уже от местных пани. Но глаза! Яна, надо с этим что-то делать!
– Да, я тоже заметила, что с глазами беда. Работы много, переезды частые, устаю сильно. Да и возраст уже. Все чаще подумываю блефароплатстику сделать. Но для этого надо приехать домой, потому что только своему косметологу и ее проверенному хирургу доверяю. А я пока не готова еще… Вернуться..
– Ой, ладно! Не прикидывайся! С веками твоими все хорошо. Еще лет 5–7 ничего не надо делать тебе. Если будешь отдыхать и хорошо высыпаться. А вот тоску из взгляда ни один хирург не удалит, блеск и радость подтянуть не сможет.
– А, ты про это. Ну с этим мне, наверное, жить уже до конца. Какая может быть радость и задор, когда от тебя часть тебя самой оторвали? Причем без всякой подготовки и анестезии?
– Янка, может все-таки поговорите? Он же тоже сам не свой. Видела последний раз – смотреть больно.
– Стоп! Подруга, я очень рада тебя видеть. Хочу обсудить с тобой массу тем. По Еве посоветоваться хочу. Но про этого человека ни слова, прошу тебя!
– Ладно, ладно! Поняла, – Светка примирительно подняла ладони вверх. – Проехали. Так что там Евочка? Девочка моя золотая?
– Ну, ты же в курсе ее отношений с Дже Хво? Влюбилась наша девочка. И похоже, серьезно.
Некоторое время назад Ева завела отношения с парнем из Сингапура. У нее не очень складывались отношения с противоположным полом. Дома она была погружена в учебу и захвачена мечтой поступить в один из престижных университетов Европы. Уже в Германии потребовалось еще время, чтобы адаптироваться и влиться в учебу. Потом уже пробовала встречаться со сверстниками. Но что-то все было не так. С одной стороны они все казались ей еще не совсем зрелыми – слишком уж не по годам взрослая и серьезная у меня дочь. С другой стороны Ева порой была в шоке от так называемой эмансипации и равноправия. Парни не ухаживали за девушками, конфетно-букетный период как таковой отсутствовал: при определении взаимной симпатии все обсуждалось, как будто сделка проговаривалась, и все практически сразу переводилось в горизонтальную плоскость. Ева хоть и не ханжа у нас, но от таких прямых предложений все же приходила в ужас. А потом появился Дже Хво. Парень из Сингапура. Корни у него китайские, но он сам уже родился и вырос в этом необычном городе-государстве. На семь лет ее старше. Он закончил университет в Великобритании (британская система образования очень ценится в Сингапуре). В Германии работал в одной из крупных компаний финансистом и имел прекрасные перспективы для удачной карьеры. И вот он смог Еву зацепить: взрослый, уверенный, самостоятельный. Он очень красиво за ней ухаживал и прямо-таки боготворил Еву. Сердце нашей красавицы дрогнуло. Начались отношения, которые судя по всему приняли уже серьезный оборот. Поначалу я немного сомневалась в таком выборе дочери, но познакомившись с парнем, согласилась с ней, что личность он необычная. К Еве относится очень хорошо. Да и Ева рядом с ним преображается просто.
– Ну так это же прекрасно! – воскликнула Светка. Что может быть прекрасней молодости и первой яркой влюбленности?!
– У него возникли некоторые накладки с рабочим контрактом. А родители очень хотели, чтобы он вернулся обратно. В Сингапуре ему предложили очень хорошую должность в финансовом секторе, который развивается у них семимильными шагами. Уволился с работы, полетел в Сингапур посмотреть, что и как. Обещал вернуться, но сколько это займет времени и захочется ли ему возвращаться из мирового финансового центра сюда, променяв хорошую должность на статус мигранта – непонятно.
– Да, дела. Как Ева восприняла его отъезд?
– Ева очень переживает эту разлуку и я опасаюсь, как бы она не рванула за ним следом.
– Ну, тут даже не знаю…
– Я все понимаю. Все мотивы ее. Но если она будет здесь, у Дже будет больше стимулов вернуться. Если любит, конечно. А если оба там будут, неизвестно, что могут решить. К тому же, как ее примут там. Я не очень знакома с этой культурой и обществом, но по словам Дже, я поняла, что их страна и уклад жизни достаточно консервативны: уважение и подчинение воле родителей, главная цель жизни – служение и работа. И в целом культура для нас далекая и не очень понятная. И одно дело, когда она здесь вместе с ним. И совсем другое, когда она там, даже если и с ним.
– Да, есть резон у твоего беспокойства. Я поговорю с Евой и попытаюсь прощупать почву – что она думает и как видит ситуацию. Ну и поддержу ее, само собой.
– Спасибо, Света! Я действительно беспокоюсь по этому поводу, – поблагодарила подругу и мы переключились на другие темы.
***
Это была наша первая встреча со Светой с тех пор, как я уехала. Конечно, мы общались по телефону и видеосвязи. И хотя я приезжала два раза в страну, чтобы проведать родителей, лично мы встретились только сегодня. Потому что приезжала я совсем ненадолго, домой к себе не заезжала, ехала сразу к родителям и от них же возвращалась обратно.
Эти четыре месяца не были для меня простыми. Как и планировала, первым делом я отправилась в Италию, к Феде. Он сразу понял, что все плохо (да и тот факт, что я приехала одна, хотя планировали вдвоем…). Не задавал лишних вопросов. Просто отвез меня в свой домик в горах. Убедился, что я в относительном порядке и, по моей же просьбе, оставил меня одну на несколько дней. В эти дни я я много гуляла и напитывалась красотами и природной силой. Мне стало немного легче, но меня по-прежнему изводила бессонница. Если бы не она, возможно, я восстановилась бы гораздо быстрее. Но спать у меня получалось урывками и это сильно выматывало. Федя приехал через три дня и, услышав о моей проблеме, занялся моим «исцелением»: многочасовые прогулки, спуски с невысоких горок на лыжах и на санках, бег (для этого мы спускались к подножию гор, где были специально оборудованные дорожки). Он настолько выматывал меня, что уже на второй день я отключилась едва коснулась подушки и проспала всю ночь. А еще через два дня Федя привез свою семью и мы весело проводили оставшееся время: гуляли, катались на тюбингах, спускались на лыжах, готовили вкусную еду, много смеялись и наслаждались обществом друг друга.
Я уставала, отвлекалась на общение с друзьями, постепенно приходила в себя. И только вечерами, проваливаясь в сон после насыщенного дня перед глазами мелькали картинки из недавнего счастливого прошлого. Правда, они быстро исчезали, потому что благодаря «терапии» Федерико, засыпала я очень быстро. А вот пробуждение было трудным. Незащищенное сознание оказалось очень уязвимым. Вся боль и отчаяние вырывались наружу именно по утрам. И мое некогда самое любимое время дня – утро – стало моей пыткой и моим кошмаром. Я больше не боялась засыпать. Я боялась просыпаться.
Но ведь и это когда-нибудь пройдет, правда?
***
И все же отпуск в Италии пошел мне на пользу. Я успокоилась, еще раз переосмыслила все произошедшее. Приняла решение, что жалеть себя и плакать над своей никчемной жизнью я не буду – ведь мне есть для кого жить. И я нужна своим детям. А потому я заблокировала все мысли и воспоминания о Демиде, не позволяя ни себе, ни окружающим говорить о нем. Я никого ни в чем не обвиняла, приняла как данность, что не сложилось. Мне не интересны были никакие объяснения, причины, мотивы. Светка порывалась что-то мне рассказать, но я останавливала ее. Один раз даже под угрозой прекратить наше с ней общение.
Сама же я с головой погрузилась в работу, начав раскручивать новый проект. Первое время жила в Германии и очень радовалась, что могу быть рядом с детьми и видеться с ними чаше. Но дети мои уже взрослые и сильно заняты по учебе. К тому же, у каждого своя личная жизнь, друзья и интересы. А Германия, хоть и достаточно комфортная для жизни, все же не моя страна. К тому же несколько назойливое (как для бывших) внимание Марка стало меня напрягать. И когда я поняла, что вижу его чаще, чем детей (а ведь вовсе не это было моей целью), я переехала в Варшаву. Здесь в нашем офисе и сотрудников из моей команды побольше, и город мне очень нравится. И я поняла, что мне здесь комфортно.
Работа, командировки, встречи и путешествия с детьми. Калейдоскоп будничных дней закрутил меня в своем танце. Я утомляла себя намеренно, чтобы не думать, не говорить, не спрашивать, не искать.
Хотя на самом деле на поверхности меня держал редкий обмен песенными строчками, которые приходили мне с так и не заблокированного мной телефонного номера:
Демид:
«В груди гуляют сквозняки, но только осень не при чем
И не друзья, и не враги, и не простил, и не прощен»
Яна:
«И мы сгорели на земле, оставив небо для других
Жизнь одинаково права и нет хороших, нет плохих»
Демид:
«Но только с каждым днем финал все ближе – что ты скажешь мне,
когда мой черный силуэт в твоем появится окне?»
Ночные снайперы «Неторопливая любовь»
И я солгу, если скажу, что не жду этих посланий. Более того, в глубине души я боюсь, что рано или поздно они прекратятся. А ведь это единственная ниточка, связывающая меня с человеком, чье имя я запретила себе произносить даже в мыслях. И чьи черные глаза преследуют меня в моих снах:
Демид:
«Не звонишь, летишь в Париж. Не звоню, прыгаю с крыш.
Все так банально, как в бразильском мыле. Хочется слушать винил и думать о крыльях»
Яна:
«Прошу тебя только себе не лги, ты пол меня, я пол тебя, но мы не целое.
И не друзья, и не враги..»
Демид:
«Я твой недостаток, ты Моя Вселенная!»
Демид:
«Наверно это нелепо, но я
Скучаю без тебя, Моя Вселенная».
Баста «Вселенная»
