Текст книги "И вот пришел ты"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
– Рейфорд? – вопросительно произнес он, удивленный таким оборотом дела.
Алекс развалился в кресле, широко расставив ноги, рукой придерживая на колене полупустую бутылку. Его лицо было мертвенно-бледным, под глазами залегли темные круги, вокруг рта протянулись глубокие складки. Во всем его облике чувствовалась горечь. Воздух был пропитан винным перегаром и табачным дымом. Очевидно, Вулвертон курил не переставая, так как комнату застилал довольно плотный туман. Вот и сейчас он сжимал в пальцах толстую сигару. Закари догадывался, что мало кому доводилось видеть Алекса Рейфорда в таком состоянии. Должно быть, что-то стряслось.
– К-какие-то неприятности?
– Вовсе нет! – отрезал Алекс. – А почему вы спрашиваете?
Закари энергично затряс головой и несколько раз кашлянул.
– Гм… Без всякой причины. Я думал… гм… что вы немного переутомились.
– Я в порядке. Как всегда.
– Да, конечно. Гм… Я приехал повидать Лили… Мне пора…
– Сядьте! – Алекс махнул рукой на кожаное кресло. Закари в замешательстве сел. В лучах утреннего солнца его каштановые волосы ярко заблестели.
– Выпейте, – предложил Алекс, выпуская клуб дыма. Закари беспокойно зашевелился в кресле.
– Знаете ли, я не привык пить до обеда…
– Я тоже.
Алекс поднес к губам стакан и сделал большой глоток, затем устремил изучающий взгляд на молодого человека. «Мы сверстники, – подумал он, – но Закари выглядит не старше Генри». У Закари была по-юношески гладкая кожа, а в карих глазах отражалась наивная мечтательность. Он как нельзя лучше подходит для Пенелопы. Даже полный кретин не смог бы не заметить этого.
Алекс нахмурился. Каролина умерла. Если судьба лишила его возлюбленной, он сделает все возможное, чтобы Закари не досталась Пенелопа – провалиться ему на этом месте! В затуманенном бренди мозгу Алекса промелькнула мысль, что он поступает эгоистично, жестоко, глупо, наконец… но ему было все равно. Пропади все пропадом!
Кроме, возможно, одного. Одного крохотного вопроса, который почему-то не давал ему покоя.
– Как обручилась мисс Лоусон? – требовательно произнес он.
Его резкость, казалось, смутила Закари.
– Вы имеете в виду… э-э… события десятилетней давности? Когда Лили обручилась с лордом Хиндоном?
– С каким лордом Хиндоном? С Гарри, сыном Томаса Хиндона?
– Да, с Гарри.
– С этим самодовольным щеголем, который любуется собственным отражением в каждом зеркале? – Алекс презрительно хмыкнул. – Это он был ее «большой любовью»? Мне следовало бы догадаться, что она предпочтет тщеславие уму. Он был вашим другом?
– Да, в то время, – признался Закари. – Гарри обладал определенным шармом…
– Что она такого натворила? Чем она вынудила его бросить ее?
Закари пожал плечами:
– Да ничего особенного.
– Да будет вам! – фыркнул Алекс. – Она скорее всего обманула его, или унизила в обществе, или…
– Видите ли, она действительно обманула его. Но неумышленно. Тогда Лили была очень молода, пылка и доверчива. И наивна. Она влюбилась в Гарри, в его красоту, не понимая, что это пустой, ограниченный человек. Чтобы привлечь его, Лили скрыла свой ум и сильную волю и изображала из себя этакую глупышку. Никогда не поверю, что она осознанно решила обмануть его… Просто она интуитивно подлаживалась под него, стараясь понравиться.
– Но в конце концов Хиндон понял, что она собой представляет.
– Да, он начал понимать это через месяц после того, как они обручились. Гарри поступил как отъявленный негодяй. Он бросил ее незадолго до венчания. Лили была убита. Я сделал ей предложение вместо Гарри, но она отказала мне. Она сказала, что больше не выйдет замуж. Тетка на несколько лет увезла ее за границу. Они жили в Италии.
Алекс сосредоточил свой взгляд на сигаре. Его веки с золотистыми ресницами опустились, как бы скрывая его мысли. Когда он заговорил, его голос зазвучал тише:
– Представляю, какой ажиотаж был вокруг нее на континенте!
– Ничего подобного. Лили исчезла. Долгие годы о ней никто не слышал. В Италии с ней что-то произошло, но она не рассказывала об этом ни одной живой душе. Но я более чем уверен, что Лили пережила большое горе. Когда она два года назад вернулась в Англию, я сразу увидел, как она изменилась. – Закари задумчиво сдвинул брови. – Ее глаза всегда грустны. Она женщина особенная, мало кто из мужчин сравнится с ней в храбрости.
Закари говорил что-то еще, но Алекс не слушал. Он смотрел на сидевшего перед ним молодого человека, такого благоразумного, и вспоминал, как Лили целовала Закари в библиотеке. Явная попытка показать ему, что они влюблены друг в друга. Однако этот спектакль убедил его в обратном: их связывает только платоническая дружба. Когда Лили целовала Закари, устроившись у него на коленях, тот оставался безучастным, его руки, как плети, свисали по бокам. Вряд ли так будет вести себя влюбленный. Вот если бы на месте Закари оказался он…
Алекс прогнал запретную мысль и широко улыбнулся Закари.
– Лили – просто артистка! Но недостаточно умелая.
– Вы глубоко заблуждаетесь! Лили искренна во всем, что бы она ни делала. Вы совсем не понимаете ее.
– Нет, это вы не понимаете ее! И вы, Стэмфорд, глубоко заблуждаетесь на мой счет, думая, будто меня одурачил тот жалкий спектакль, который вы с мисс Лоусон разыграли для меня.
– Что? Я не понимаю…
– Вы не любите Лили, – насмешливо сказал Алекс. – Да разве это вам под силу? О, я уверен, что она вам нравится. Но в то же время вы безумно боитесь ее.
– Боюсь? – Закари стал пунцовым. – Женщину, которая в два раза меньше меня?
– Не кривите душой, Стэмфорд. Вы джентльмен чистой воды. Вы не способны причинить кому-нибудь боль, кроме тех случаев, когда защищаете свои принципы. Лили же пойдет на все, чтобы добиться своего. На все! У нее нет принципов, и она не уважает принципы других. Вы были бы болваном, если бы не боялись ее. Сейчас вы ее друг, а в следующую секунду – пешка в ее руках. Не думайте, что я хочу оскорбить вас. Я даже в некотором роде сочувствую вам.
– К черту ваше сочувствие! – вспылил Закари.
– Что касается Пенелопы – она мечта любого мужчины. Девушка с ангельской внешностью и безупречными манерами. Вы открыто признали, что когда-то были влюблены в нее…
– Когда-то, но не теперь!
– Вы не умеете лгать, Стэмфорд! – Алекс сломал сигару и недобро усмехнулся. – Забудьте о Пенелопе! Ничто не помешает нашей свадьбе. Советую вам побывать на первых балах сезона – там вы найдете дюжину таких, как Пенелопа. Очаровательных, невинных девиц, горящих желанием познавать мир и его соблазны. Для этого подойдет любая…
Закари вскочил. Он разрывался между стремлением переубедить Алекса и желанием вызвать его на дуэль.
– Однажды Лили сказала мне то же самое. Очевидно, никто из вас не способен увидеть в Пенелопе то, что вижу я. Абсолютно верно, что ей недостает отваги, однако она не пустоголовая кукла! А вы, Рейфорд, эгоистичный подлец! После того, что вы тут наговорили, мне следовало бы…
– Закари! – прозвучал голос Лили. Она стояла в дверях, спокойная и решительная. Лицо ее осунулось и выглядело таким же изможденным, как у Алекса. – Больше ни слова, – со слабой улыбкой добавила она. – Тебе пора уехать. Я сама позабочусь обо всем.
– Я отстаиваю собственные интересы…
– Не в этот раз, дорогой. – Лили кивнула в сторону двери. – Послушай меня, Зак. Ты должен уехать. Немедленно!
Закари подошел к ней и, встав спиной к Алексу, сжал ее руки в своих.
– План провалился, – прошептал он. – Я должен поговорить с ним. Я должен довести дело до конца.
– Нет. – Лили встала на цыпочки и обняла его за плечи. – Доверься мне, – прошептала она ему на ухо. – Клянусь жизнью, ты получишь Пенелопу. Но для этого ты должен делать все, что я скажу, дорогой. Езжай домой. Я обо всем позабочусь.
– Как ты можешь так говорить? – удивился Закари. – Откуда у тебя такая уверенность? Ведь мы проиграли, Лили, мы полностью…
– Доверься мне, – повторила Лили и отступила на шаг.
Закари посмотрел на Алекса, который сидел, развалившись в кресле, напоминая развращенного монарха.
– Да как вам не стыдно! – взорвался он. – Неужели вас не трогает, что женщина, на которой вы собираетесь жениться, любит другого?
Алекс насмешливо ухмыльнулся:
– Вы говорите так, будто я держу пистолет у ее виска! Пенелопа по доброй воле приняла мои ухаживания.
– Здесь нет никакой доброй воли! У нее нет выбора. Все было устроено без ее…
– Закари, – перебила его Лили.
Раздосадованный Закари перевел взгляд на нее, потом обратно на Алекса и опрометью выбежал из комнаты. Вскоре под окнами послышался удаляющийся стук лошадиных копыт.
Алекс и Лили остались одни. Он не сводил глаз с Лили и с мрачным удовлетворением отметил, что она выглядит не лучше его. Светло-сиреневое платье с кружевным воротом только подчеркивало ее бледность и темные круги под глазами. Ее губы были ярко-красными и припухшими – свидетельство его грубости прошлой ночью.
– Вы выглядите отвратительно, – бесцеремонно заявил он, закуривая новую сигару.
– Не хуже вас! Пьяный мужчина всегда отвратителен. – Лили подошла к окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух.
Увидев, что на очаровательном столике, крытом кожей, – истинном произведении искусства, предназначавшемся для демонстрации редких книг, – в нескольких местах прожжено покрытие, Лили нахмурилась. Стол погиб безвозвратно. Она поймала на себе взгляд Алекса. В его холодных глазах так и читался вызов: «Только посмей меня упрекнуть!»
– В чем причина? – спросила она. Алекс показал ей окурок. Она грустно улыбнулась:
– Я спрашивала, в чем причина вашего пьянства, что заставило вас предаться пьянству? Тоска по давно ушедшей святой Каролине? Или вас мучает ревность, потому что вы поняли, что Закари лучше вас? Или…
– Вы!.. – выпалил Алекс, отшвырнув бутылку и даже не оглянувшись на звон разбитого стекла. – Причина в вас! Я хочу, чтобы вы исчезли из моего дома, из моей жизни, вообще не становились на моем пути! Вы уезжаете через час. Возвращайтесь в Лондон. Езжайте куда угодно!
Лили надменно взглянула на него:
– Кажется, вам хочется, чтобы я упала к вашим ногам и взмолилась: «О милорд, прошу вас, позвольте мне остаться!» Не бывать по-вашему, Рейфорд! Я не буду умолять и не уеду. Возможно, когда вы протрезвеете, мы обсудим причину вашего срыва, а пока…
– Только бутылка бренди еще помогает мне терпеть вас, мисс Лоусон. Поверьте мне, я не понравлюсь вам трезвым.
– Напыщенный осел! – взорвалась Лили. – Вы решили, будто причина всех ваших проблем во мне? На самом же деле причина кроется в вашей тупой, бестолковой, одурманенной голове…
– Собирайте вещи! Иначе это сделаю я.
– Из-за прошлой ночи? Из-за одного бессмысленного поцелуя? Позвольте заверить вас, что для меня он значил меньше, чем…
– Я велел вам убираться, – с убийственным спокойствием произнес Алекс. – Я желаю, чтобы вы исчезли отсюда со всеми вашими картами, ночными прогулками, интригами, огромными карими глазами. Немедленно!
– Скорее я увижу вас в аду! – Лили гордо вскинула голову, полная решимости стоять на своем, но Алекс не стал продолжать спор и вышел из библиотеки, чем привел Лили в крайнее изумление. – Куда вы идете? Что вы… – Последовав за ним, Лили увидела, что он уже поднимается по главной лестнице, широким шагом направляясь к ее спальне. – Только посмейте! – взвизгнула она и побежала за ним. – Невоспитанный грубиян! Самодовольное, напыщенное чудовище…
Взлетев по лестнице, Лили оказалась в спальне одновременно с Алексом. Горничная, менявшая белье, испуганно вздрогнула. Одного взгляда на вошедших было достаточно, чтобы она опрометью бросилась прочь, словно новобранец перед лицом атакующего неприятеля. Алекс резко распахнул дверцы гардероба и принялся швырять веши в первый попавшийся чемодан.
– Не смейте трогать мои вещи! – Разъярившись, Лили схватила изящную фарфоровую статуэтку с прикроватного столика и швырнула ее в Алекса. Тот увернулся, и статуэтка ударилась о стену позади него.
– Это принадлежало моей матери! – прорычал он. В его серых глазах вспыхнул дьявольский огонь.
– И что, по-вашему, сказала бы ваша мать, увидев вас сейчас? Жестокое животное с высохшим сердцем, думающее только о своих эгоистичных желаниях… А-а!
Лили в бешенстве завопила, когда Алекс открыл окно и выбросил чемодан. Перчатки, чулки, белье – все вывалилось из чемодана и рассыпалось по траве. Лили огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого. Внезапно ее взгляд упал на сестру, стоявшую в дверях.
Пенелопа смотрела на них расширившимися от ужаса глазами.
– Вы оба сошли с ума, – проговорила она.
Несмотря на шум, ее тихий голос достиг ушей Алекса. Он перестал запихивать платье в шляпную картонку и повернулся к Пенелопе. С перекошенным от гнева лицом, осунувшийся, небритый, всклокоченный, он был просто неузнаваем.
– Посмотри внимательно, Пенни! – воскликнула Лили. – Вот за кого ты собралась замуж. Приятное зрелище, правда? Истинный характер мужчины раскрывается, когда он пьян. Посмотри на него, да у него из каждой поры сочится подлость!
– Ваш бывший любовник, Пенелопа, больше никогда не переступит порог этого дома! – не дожидаясь ответа Пенелопы, заявил Алекс. – Если он вам нужен, езжайте вместе со своей сестрой.
– Она так и сделает! – отрезала Лили. – Собирай вещи, Пенни, мы поедем в поместье Стэмфорд.
– Но я не могу: мама и папа не одобрят… – испуганным шепотом произнесла Пенелопа.
– Не одобрят, – согласилась Лили. – И что, это важнее для тебя, чем любовь Закари?
Алекс посмотрел на Пенелопу так, что девушка похолодела.
– Ну? Каков ваш ответ?
Пенелопа устремила взгляд сначала на Лили, на лице которой читался вызов, потом на Алекса, во всем облике которого было нечто угрожающее, и побелела как мел. Вскрикнув, она выбежала из спальни и бросилась в свою комнату.
– Мерзавец! – налетела Лили на Алекса. – Собака на сене! Вы же прекрасно знаете, что можете одним взглядом запугать бедняжку и подчинить ее своей воле!
– Она сделала выбор. – Алекс швырнул шляпную картонку на пол. – Итак, кто будет собирать ваши вещи – вы или я?
На мгновение в комнате воцарилась тишина.
– Хорошо, – высокомерно произнесла Лили. – Убирайтесь вон! Оставьте меня в покое. Через час я уеду.
– Желательно раньше, если сможете.
– Почему бы вам не объяснить положение вещей моим родителям? – с ехидной усмешкой предложила Лили. – Уверена, они согласятся со всеми вашими доводами.
– И чтоб ни слова Пенелопе! – предупредил Алекс и вышел из комнаты.
Убедившись, что Алекс удалился, Лили глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Она тряхнула головой и тихо засмеялась.
– Напыщенный осел! – пробормотала она. – Ты думаешь, меня так просто победить?
Глава 6
Вереница перепуганных слуг несла чемоданы и саквояжи Лили к карете. Покрытая лаком, карета сверкала на солнце. Дверцу украшал герб Рейфордов. Алекс дал четкие указания кучеру доставить Лили к ее дому в Лондоне и немедленно вернуться в Рейфорд-Парк.
Выделенный Лили час истекал. Помня, что в ее распоряжении осталось несколько минут, она отправилась на поиски отца. Обложившись книгами, он работал в одной из малых гостиных на верхнем этаже.
– Папа, – без всякого выражения произнесла Лили. Джордж Лоусон через плечо кивнул дочери и поправил очки.
– Лорд, Рейфорд известил меня о том, что ты уезжаешь.
– Меня вынудили уехать.
– Я этого ожидал, – с сожалением признался он.
– Папа, ты хоть слово сказал в мою защиту? – На лбу Лили появилась складка. – Ты сказал ему, что он должен позволить мне остаться? Или ты счастлив, что я уезжаю? А может, тебе безразлично и то и другое?
– Мне надо работать, – не совсем уверенно проговорил Джордж, указав на книги.
– Да, конечно, – сказала Лили. – Прости. Он повернул к ней встревоженное лицо:
– Нет надобности извиняться. Что бы ты ни сделала – ничто уже не может удивить меня. Я давным-давно перестал удивляться. Ты никогда не разочаруешь меня, потому что я ничего от тебя не жду.
Лили не смогла бы объяснить, зачем искала отца. Если он так мало ожидал от нее, то она от него ожидала еще меньше. В детстве она безжалостно сердила его, к примеру, прокрадывалась в кабинет, донимала вопросами… иногда, пытаясь что-нибудь написать, проливала чернила на стол. Ей потребовались годы, чтобы смириться с непреложным фактом: отца не интересуют ни она сама, ни ее вопросы, ни ее мысли, ни ее поведение, плохое или хорошее. Она всегда стремилась понять причину его безразличия. Довольно долго она считала виноватой в этом себя. Прежде чем уехать из дому, Лили рассказала о своих душевных терзаниях Тотти, и та успокоила ее.
«Нет, дорогая, он всегда был таким, – примирительно проговорила она. – Твой отец нелюдим. Но он отнюдь не жесток. Другие отцы бьют своих детей за непослушание! Тебе повезло, что у тебя такой мягкий отец».
Лили же полагала, что безразличие отца по своей жестокости почти сродни порке. Сейчас отсутствие любви с его стороны больше не ставило ее в тупик и не возмущало, а лишь наполняло сожалением и грустью.
– Прости за то, что я вела себя беспечно, – сказала Лили, пытаясь подобрать нужные слова. – Возможно, если бы я была мальчиком, мы бы с тобой нашли общий язык. Я была упрямой бунтаркой… наделала кучу ошибок… если бы ты только знал все, то стыдился бы меня гораздо больше, чем сейчас. Но и ты, папа, тоже должен попросить прощения. Ты так и остался для меня чужим. С детства мне пришлось самостоятельно пробивать себе дорогу. А тебя никогда не было рядом. Ты никогда не наказывал меня и не сердился, как будто не признавая моего существования. Мама хотя бы плакала… – Она провела рукой по волосам и вздохнула. – Каждый раз, когда мне нужно было на кого-то опереться, мне следовало бы бежать к тебе. Но ты был занят своими книгами и философскими трактатами. У тебя, папа, мозги истинного ученого. – В глазах Джорджа отразились протест и укор. Лили грустно улыбнулась. – Я просто хотела сказать тебе, что, несмотря на все… я все еще люблю тебя. Жаль-жаль, что ты не можешь сказать то же самое.
Лили подождала, пристально глядя на отца. Ее изящные руки были сжаты в кулаки. Однако ответом ей послужило молчание.
– Прости меня! – небрежно бросила она. – Мама, наверное, с Пенелопой. Передай им, что я люблю их. До свидания, папа! – Круто повернувшись, она вышла.
Спускаясь по роскошной лестнице со множеством лестничных площадок, Лили изо всех сил старалась не давать волю своим чувствам. Она с сожалением осознала, что ей не суждено еще раз побывать в Рейфорд-Парке.
Удивительно, она уже успела полюбить этот величественный особняк, отделанный в классическом стиле. Какая жалость! Если бы не дурной характер Алекса, любая женщина была бы счастлива стать здесь хозяйкой.
Попрощавшись с дворецким и двумя экономками, устремившими на нее сочувственные взгляды, Лили вышла на крыльцо. Слуги укладывали в карету последние саквояжи. Сощурившись от яркого солнца, она посмотрела вдаль и в конце подъездной аллеи увидела худенькую фигурку. Это был Генри, возвращавшийся из деревни, где он играл с детьми. В руке у него была палка, и он беспечно размахивал ею.
– Слава Богу! – с облегчением выдохнула Лили. Она поманила его к себе, и Генри ускорил шаг. Подойдя поближе, он вопросительно взглянул на нее. Лили заботливо убрала золотистые локоны, упавшие ему на лоб. – Я боялась, что ты опоздаешь, – сказала она.
– Что это? – Генри указал на карету. – Опоздаю к чему?
– К прощанию, – грустно улыбнулась Лили. – У нас с твоим братом произошла ссора. Теперь я должна уехать.
– Ссора? Из-за чего?
– Я уезжаю в Лондон, – не ответила на вопрос Лили. – Жаль, старина, что я не успела научить тебя всем моим карточным трюкам. Надеюсь, в один прекрасный день наши пути пересекутся. – Она с сомнением пожала плечами. – Возможно, у Крейвена… Знаешь ли, я провожу там много времени.
– У Крейвена? – с благоговейным восторгом повторил мальчик. – Вы не рассказывали мне об этом.
– Ну, мы большие друзья с владельцем клуба.
– С Дереком Крейвеном?
– Значит, ты слышал о нем? – Лили едва заметно улыбнулась.
Она знала, что Генри проглотит наживку. Так и случилось. Ни один дерзкий, смышленый мальчишка не сможет устоять против искушения побывать в запретном мире мужчин на Сент-Джеймс-стрит.
– А кто не слышал? Ну и жизнь у него! Крейвен знаком с самыми богатыми и могущественными людьми Англии. Он легенда! Самый важный человек в Англии… не считая, конечно, короля.
Лили рассмеялась:
– Я бы так не сказала. Будь Дерек здесь, он бы наверняка объяснил, что при нынешнем порядке вещей он Лишь крохотная капля в огромном море. Однако у него довольно приятное игорное заведение.
– В школе мы с ребятами много мечтали, что когда-нибудь пойдем к Крейвену, будем играть в карты и встречаться там с женщинами. Конечно, это будет не скоро. Но когда-нибудь мы там повеселимся… – Генри тоскливо вздохнул и замолчал.
– Почему когда-нибудь? – тихо спросила Лили. – Почему не сейчас?
Мальчик изумленно уставился на нее:
– Да меня даже не пустят на порог! В моем возрасте…
– Естественно, двенадцатилетнего мальчика никогда не впустят внутрь, – согласилась Лили. – Дерек придерживается очень строгих правил на этот счет. Но он сделает все, что я попрошу. Если бы ты был со мной, ты мог бы своими глазами взглянуть на игорные залы, отведать блюда французской кухни и познакомиться с одной или двумя девушками. – Она озорно усмехнулась. – Даже смог бы пожать руку Дереку – он утверждает, что его рукопожатие приносит удачу.
– Да вы шутите!.. – недоверчиво протянул Генри, но его синие глаза загорелись надеждой.
– Я? Езжай со мной в Лондон и проверь. А твоему брату мы, разумеется, ничего не скажем. Только тебе придется спрятаться в моей карете. – Она подмигнула ему. – Поехали к Крейвену, Генри. Обещаю, это будет самым настоящим приключением.
– Алекс убьет меня!
– Да, он рассердится. Не сомневаюсь в этом ни минуты.
– Но он не побьет меня, – задумчиво проговорил Генри. – Особенно после тех издевательств, что я терпел в этой чертовой школе…
– Тогда чего тебе бояться?
На лице мальчика появилась ликующая улыбка:
– Ничего!
– Итак, по местам! – со смехом скомандовала Лили и шепотом добавила:
– Постарайся, чтобы никто, в том числе и кучер, тебя не видел. Ты даже не представляешь, как я буду разочарована, если тебя поймают…
* * *
Она уехала. Алекс стоял у окна библиотеки, глядя вслед карете, удалявшейся по аллее. Однако ожидаемое облегчение не наступало. Наоборот, в его душе постепенно образовывалась пустота. Он рыскал по дому, как тигр по клетке, словно пытаясь освободиться от чего-то… от чего-то… если бы знать, от чего именно! В доме стояла неестественная тишина, такая же, что и всегда… до ее приезда.
Отныне не будет споров, недоразумений, глупых выходок. Алекс продолжал надеяться, что с минуты на минуту к нему вернется хладнокровие.
Охваченный угрызениями совести, он понимал, что надо навестить Пенелопу. Его пьяная вспышка ярости напугала ее. Поднимаясь по лестнице, Алекс поклялся себе, что с этого дня он станет олицетворением терпения. Он сделает все возможное, чтобы доставить удовольствие Пенелопе. Алекс представил себе их будущую семейную жизнь – долгую, размеренную, предсказуемую. Его губы тронула едва заметная улыбка. Любой согласится, что женитьба на Пенелопе – правильный шаг.
Подойдя к ее комнате, он услышал душераздирающие рыдания и голос, такой живой и страстный, что ему на секунду показалось, будто это Лили. Но голос был мягче и выше, чем у Лили.
– Я люблю его, мама… – всхлипывала Пенелопа. – Я всегда буду любить Закари! Если бы я была такая же храбрая, как Лили, я бы вернулась к нему и ничто не остановило бы меня!
– Ну что ты, что ты! – увещевала Тотти. – Не говори так! Будь благоразумной, дорогая. Ты станешь леди Рейфорд и навсегда обеспечишь свое будущее – и будущее своей семьи. Мы с отцом желаем тебе только добра, так же как и лорд Рейфорд.
– С-сомневаюсь, – сквозь рыдания возразила Пенелопа.
– Я была права, – продолжала Тотти. – Во всем виновата твоя сестра. Тебе известно, что я всем сердцем люблю Вильгемину, но она не успокоится, пока не сделает несчастными всех вокруг. Мы должны извиниться перед лордом Рей-фордом. Это воспитанный, уравновешенный человек… с трудом верится, что Лили могла довести его до такого состояния! Нельзя было оставлять ее здесь.
– Она права во всем! – воскликнула Пенелопа. – Она знает, как мы с Закари любим друг друга… Ах, если бы я не была такой робкой…
Алекс пошел прочь от двери. Его руки сами собой сжались в кулаки, на лице играла усмешка. Он бы с радостью обвинил во всем Лили, как это сделала Тотти, но не мог. Вся вина лежала на нем, и исходила она из его внезапно утраченной власти над собой, из пробудившегося желания завладеть тем, что он никогда не будет иметь.
* * *
Весь путь до Лондона Генри неутомимо перечислял все бескорыстные и самоотверженные поступки старшего брата. Лили не оставалось ничего иного, как слушать его, и она призвала на помощь всю свою выдержку, которая, как потом выяснилось, оказалась безграничной. Генри сидел напротив и рассказывал, как Алекс снимал его с дерева, когда он забрался слишком высоко, как Алекс учил его плавать в озере. Он в подробностях описал бесконечные вечера, когда они играли в солдатиков и Алекс помогал ему находить кратчайший путь к победе…
– Генри! – наконец перебила его Лили. Выдавив из себя улыбку, она процедила сквозь зубы:
– У меня сложилось впечатление, будто ты пытаешься убедить меня в чем-то. Не в том ли, что твой брат вовсе не бессердечный негодяй, каким он кажется на самом деле?
– Да, в этом, – признался Генри, потрясенный ее проницательностью. – Точно! О, мне известно, каким иногда бывает Алекс, но он отличный парень! Хоть убейте, если это не так!..
Лили не удержалась от смеха:
– Дорогой мой, не имеет значения, что я думаю о твоем брате!
– Но если бы вы знали Алекса, хорошо знали его, он бы вам понравился. Ужасно!
– Я вообще не хочу ничего знать о нем. С меня достаточно!
– Я рассказывал вам о щенке, которого он подарил мне на Рождество, когда мне было семь лет?..
– Генри, зачем ты так настойчиво пытаешься пробудить во мне добрые чувства к своему брату?
Генри улыбнулся и опустил глаза. Казалось, он тщательно обдумывает ответ.
– Вы же хотите помешать Алексу жениться на Пенелопе, так?
Лили смутилась. Очевидно, она совершила ту же ошибку, что и все взрослые, недооценив ум ребенка. Генри очень проницательный мальчик. Естественно, он быстро разобрался во всем и понял, какие отношения складываются между его братом и Лоусонами.
– Почему ты так решил? – осведомилась Лили.
– Вы, взрослые, очень громко спорите, – ответил Генри. – Да и слуги судачат.
– Ты будешь сожалеть, если мне удастся расстроить свадьбу?
Мальчик покачал головой:
– О, Пенелопа хорошая. Лучше других девушек. Но Алекс не любит ее. Так, как любил…
– Каролину, – подсказала ему Лили. Каждый раз, когда кто-то упоминал это имя, в ее душе поднималось очень неприятное чувство. Ну что такого особенного было в этой распрекрасной Каролине, если Алекс до сих пор сходит по ней с ума? – Генри, ты помнишь ее?
– Да, отлично. Хотя тогда я был мальчишкой.
– А теперь ты достиг преклонного возраста… Сколько тебе, одиннадцать? Двенадцать?
– Двенадцать, – улыбнулся Генри. – А знаете, вы очень похожи на нее. Только красивее. И старше.
– Ну-ну, – усмехнулась Лили, – никак не пойму, обидеться на тебя или принять твои слова за комплимент? Расскажи, как ты относился к ней.
– Она нравилась мне. Каролина была жизнерадостной девчонкой. В отличие от вас она никогда не доводила Алекса. И умела рассмешить его. А сейчас он почти никогда не смеется.
– Жаль, – рассеянно произнесла Лили, вспомнив, как улыбнулся Алекс, когда они играли в карты. Улыбка была быстрой, но ослепительной.
– Вы собираетесь выйти за Дерека Крейвена? – робко спросил Генри, притворяясь равнодушным.
– О Боже, нет!
– Вы могли бы выйти за Алекса после того, как избавитесь от Пенелопы.
Лили от души рассмеялась:
– Избавиться от нее? Господи, послушать тебя, так я намерена утопить ее в Темзе! Во-первых, мой дорогой, я вообще никогда ни за кого не выйду. А во-вторых, твой брат мне даже не нравится.
– Но разве я не рассказывал вам, что в детстве ужасно боялся темноты, а Алекс приходил ко мне и…
– Генри! – предостерегающе проговорила Лили.
– Ну дайте мне закончить эту историю, – настаивал мальчик.
Лили со стоном положила голову на сафьяновую подушку, а Генри продолжил свое повествование о добродетелях Алекса Рейфорда.
* * *
Дерек и Уорти склонились над столом в главном игорном зале. Перед ними лежала кипа бумаг и записей, касающихся предстоящего маскарада. Дом решено было украсить в стиле древнеримского храма – это единственное, что не вызвало у них споров. Дерек хотел, чтобы бал отразил грандиозность римской цивилизации времен расцвета, но уже накануне упадка. К сожалению, их с Уорти взгляды на то, как достичь этой цели, не совпадали.
– Ладно, ладно! – наконец сказал Дерек, гневно блестя зелеными глазами. – Ставьте колонны, вешайте серебряные сваги <Ткань, задрапированная полукругом.> на стены, но тогда я поступлю по-своему с девицами.
– Покрасите их в белый цвет и замотаете простынями, чтобы они походили на статуи? – язвительно осведомился Уорти. – И что же они будут делать весь вечер?
– Стоять на своих роскошных пьедесталах!
– Они не смогут стоять неподвижно больше десяти минут.
– Они будут делать то, за что я им плачу!
– Мистер Крейвен! – обычно спокойный голос Уорти зазвенел от негодования. – Даже если бы ваша идея была осуществима – а это отнюдь не так, – дом бы выглядел кричащим и жутким, что не соответствует хорошо известным стандартам клуба.
Дерек нахмурился:
– Что, черт побери, вы имеете в виду?
– Он имеет в виду, – раздался позади них веселый голос Лили, – что твой дом будет выглядеть безвкусно и вульгарно.
Хмурое лицо Дерека смягчилось, и он повернулся к Лили. Одетая в бледно-сиреневое платье с серебряной вышивкой, она напоминала карамельку. Дерек подхватил ее на руки и закружился с ней по комнате.
– А вот и наша мисс Цыганочка наконец-то вернулась из деревни! – воскликнул он. – Ну как, Вулвертон понес заслуженное наказание?
– Нет, – ответила Лили, подняв глаза к небу. – Но все еще впереди. – Знакомая атмосфера клуба действовала на нее успокаивающе, и она, облегченно переведя дух, огляделась по сторонам. – Уорти, красавчик, как вы тут без меня?
Уорти, невысокий, в очках, улыбнулся:
– Всего лишь сносно. А вы, мисс Лоусон, выглядите как всегда потрясающе. Прикажете подать вам что-нибудь?
– Нет-нет! – отказалась Лили. – Месье Лабарж захочет, чтобы я отведала все его пудинги и пироги, приготовленные за последние дни.
– Тебе это не повредит, – отметил Дерек. – Ты совсем стала птичкой-невеличкой. Пойдем! – Он обнял ее за худенькие плечи и отвел в угол. – У тебя жуткий вид, – добавил он.
