Текст книги "Заговор невест"

Автор книги: Лиза Хендрикс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Финн, водрузив камеру на треногу, посмотрел в видоискатель.

– Ты попадаешь в кадр, Тара. Придется тебе отодвинуться в сторону.

– Подожди. – Она поерзала. – Но здесь нет места.

– Есть место, – возразил Брайен. Он положил ладони на ее талию и прижал ее спиной к своей груди. – Вот здесь.

«Для этого в пабе слишком жарко», – подумала Тара, стараясь сидеть совершенно неподвижно. Невозможно было повернуться к нему лицом и устроить сцену, хотя ее упрямая натура требовала это сделать и посмотреть, есть ли у него части тела, более твердые и мужественные, чем грудная клетка. Вот так профессионал! Она скрипнула зубами.

– Если не будете дышать, упадете в обморок, – шепнул ей на ухо Брайен.

– Я дышу, – пробормотала она.

– Мне кажется, нет, – отозвался он. Его ладони скользнули вверх по ее ребрам, оставаясь на безопасной территории, но от близкой угрозы соски ее стали твердыми. – Дайте мне ощутить хороший, глубокий вдох.

– Перестаньте. – Она попыталась оттолкнуть его руки,

– Ш-ш-ш. – Он дышал в ее волосы. – Не хотите же вы, чтобы весь столик обернулся к нам? – Он поцеловал ее сбоку в шею, и Тара содрогнулась, потом глубоко вдохнула воздух.

– Вот видите? – Он опустил ладони ниже, снова обхватив ее руками за талию.

– Отпустите меня.

– Не могу. Вы попадете в кадр. – Он прислонился спиной к оштукатуренной стенке, слегка потянул ее на себя, и Тара чуть не свалилась со стула. Теперь ей оставалось лишь прислониться к нему. – И потом, мне совсем не хочется этого делать.

Слава Богу, Томми именно в этот момент демонстрировал, на что он способен, когда по-настоящему разогреется.

Музыка была такой захватывающей, что никто не обращал внимания на происходящее в углу. Даже Финн, кажется, ничего не замечал: он не отрывал глаз от видоискателя и одной ногой беззвучно отбивал такт.

Так они и сидели, прижавшись друг к другу, на глазах у всего мира, словно влюбленная парочка. Напряжение постепенно покинуло тело Тары.

– Вот так-то лучше, – выдохнул Брайен. Он отвел в сторону ее волосы и еще раз поцеловал в шею.

И именно в этот момент его бабушка решила оглянуться. Тара, покраснев, рванулась вперед.

– Черт! Ты испортила мне кадр! – возмутился Финн.

– Не важно. Этот номер почти закончился. Я хочу задать Томми еще несколько вопросов во время следующего перерыва.

– Как скажешь, – пробормотал Финн. – Я всего лишь оператор.

Она услышала за своей спиной вздох Брайена.

Вопросы к Томми. Вопросы к хозяину паба. Вопросы к холостякам. Вопросы ко всем, кто стоит у стойки бара, лишь бы они были подальше от Брайена.

Эйлис наблюдала за всем этим и изумленно качала головой. Тара Брид О’Коннел бежит как от огня. А Брайен слишком увлекся, зажигая спички и бросая к ее ногам, – он пугает ее, но не устраивает настоящего пожара.

Пора немного пошевелить угли в камине.

Она затолкала свою сумку подальше под стол и начала терпеливо ждать, когда Тара направится к туалету.

Тогда она подозвала Брайена.

– Наверное, я оставила в машине свою сумку. Ты не принесешь?

– Мне казалось, я видел ее у тебя, когда мы сюда вошли.

– Ну а сейчас ее нет. Я никуда не выходила и не могла ее где-нибудь оставить.

– По-моему… – начала Крисси.

Эйлис толкнула ее под столом ногой.

– Сбегай, Брайен. Мне пора принять таблетку.

– Хорошо. Я сейчас вернусь.

Эйлис дала ему подойти к двери и подозвала Финна Келлехера. Пока он пробирался между столиками, она ногой выдвинула свою сумку назад из-под столика и раскрыла ее.

– Я так и знала, что она здесь, – прошептала Крисси, потирая ногу.

– Конечно, – ответила Эйлис. – А теперь молчи и учись.

– Мне было бы легче научиться, если бы нога так не болела.

Финн подошел к столику.

– Я могу вам чем-то помочь, мадам?

– Вы ведь курите, не так ли, мистер Келлехер?

– Да.

– Мне показалось, что вы похожи на человека, который нуждается в сигарете.

– Вы правильно поняли. Я пытаюсь сократить количество сигарет, но это – чертовски трудно.

– Я не склонна поощрять людские пороки, но вы не считаете, что вам пора устроить перекур? – Она положила на стол десятифунтовую купюру и подвинула ее к Финну. – Я слышала, что за пабом есть одно славное местечко, где вас не сразу найдут.

– Мне так хочется курить, что я даже не стану спрашивать, зачем вам понадобилось, чтобы я ушел. – Купюра исчезла в его кармане. – Присмотрите за этим. – Он поставил камеру на середину стола, подмигнул ей и зашагал прочь.

– Что это вы задумали, черт возьми? – спросила Сиобейн.

– Терпение, девочка, терпение.

Тара вскоре вернулась. Она попыталась разглядеть что-то сквозь висящий в воздухе табачный дым, Потом сдалась и подошла к столику.

– Куда ушел Финн?

Все выжидательно смотрели на Эйлис.

– Он сказал что-то насчет того, что ему нужно перекурить и пройтись, – невозмутимо ответила миссис Ханрахан.

– Проклятие! И надо же было ему уйти именно сейчас. – Тара обернулась и посмотрела на входную дверь.

– Мне кажется, я видела, как он свернул к пристани, – услужливо подсказала Эйлис. – Если поспешите, то вы наверняка его догоните.

– Спасибо. – Тара схватила куртку и ринулась к темному прямоугольнику открытой двери.

Эйлис прижала указательный палец к уголку губ.

– Ох, кажется, я перепутала. В этом направлении пошел Брайен, а не мистер Келлехер.

– Вы, должно быть, спятили! – воскликнула Сиобейн.

– Не могу себе представить, что будет, если твоя мать узнает, как ты разговариваешь со старшими.

– Но вы… – Сиобейн прикусила язык. – Извините, Эйлис. Но о чем вы думаете, вот так подталкивая их в объятия друг друга?

– Я их не подталкиваю, дорогая. Я создаю им условия броситься в объятия друг друга.

– Как я рада, что вы объяснили мне разницу. – Сиобейн одним махом опрокинула в себя остатки пива, совсем не по-женски. – Вы ведь понимаете, что весь смысл бойкота в том, чтобы не создавать подобных условий?

– Неужели? – удивилась Эйлис. Она подняла глаза к потолку и задумалась. – Это странно. Я думала, что в случае Брайена весь смысл в том, чтобы заставить его жениться.

За столиком раздался ропот одобрения и смех. Сиобейн хлопнула себя по лбу.

– Поставьте меня в угол и наденьте на голову дурацкий колпак!

– Ты не тупица, дорогая, – мягко возразила Эйлис, положив руку ей на плечо. – Ты просто на семьдесят лет моложе, и тебе за мной не угнаться. А теперь позвольте мне поставить вам выпивку, и мы подождем и посмотрим, не придется ли вам отвозить меня домой.

Вдали от паба ночь была тихой и темной, как сажа. Несколько ламп в домах тускло светились за шторами, а дальше по улице в какой-то машине горел свет, отбрасывая яркий желтый круг. Тара слышала шаги, но не могла определить где.

– Финн Келлехер! – позвала она, поскольку не видела его в темноте.

Свет в машине мигнул и погас, хлопнула дверца. Мужской голос, приглушенный расстоянием, пробормотал нечто, похожее на проклятие.

– Финн?

Она подождала несколько секунд, пока ее глаза привыкли к водянистому свету луны, просачивающемуся сквозь высокие облака, потом пошла вперед, ориентируясь по светлым бликам на хромированных деталях автомобилей, стоящих по обе стороны улицы. Вдалеке, на дороге, возникла большая тень, она двигалась в ее сторону.

Тара напрягла зрение, чтобы разглядеть этого человека.

– Финн! Если это ты, давай сюда свою костлявую задницу!

– Я не Финн. Но если бы я им был, то побежал бы в противоположном направлении.

Тара застонала.

– Брайен! Как часто вы попадаетесь на моем пути! Вы не видели Финна?

– Я даже вас не вижу, – ответил он. – Стойте смирно.

Тень надвигалась на нее, медленно превращаясь в Брайена, хотя черты его лица оставались всего лишь темными пятнами на более светлом фоне.

– Кажется, я его потеряла, – огорчилась Тара.

– Он был в пабе, когда я в последний раз его видел.

– Очевидно, дьявольская травка неудержимо потянула его к себе и он вышел, чтобы удовлетворить свою потребность в ней. – Она огляделась. – Вон какой-то огонек. Может быть, это он. Финн!

Единственным ответом ей был плеск волн о берег. Тара вздохнула.

– Пожалуй, придется его поискать.

– Я помогу.

– Я справлюсь сама, – быстро ответила Тара.

– Не сомневаюсь. Но я все равно помогу. Вам не следует бродить одной, спотыкаясь в темноте. Вы можете сломать ногу.

– Будет намного лучше, если мы оба будем спотыкаться и ломать ноги. Простите, – тут же извинилась она, раскаявшись. – Это прозвучало грубо. Помощь принимается.

Они продолжали двигаться в том же направлении, куда собиралась идти Тара.

– Что вы здесь делали?

– Бабушка забыла свою сумку в машине.

Тара нахмурилась. Разве она только что не видела сумку Эйлис у нее на коленях?

– Осторожно! Здесь камень. – Брайен взял ее за руку. И не отпустил.

И в этой темноте на незнакомой улице Тара не возражала. У него были руки наездника, сильные, надежные и властные. Она чувствовала себя спокойнее, держась за его руку.

Они уже ушли довольно далеко, высматривая какое-либо движение или огонек сигареты, а иногда звали Финна по имени. Но он как сквозь землю провалился.

– Вы уверены, что он пошел в эту сторону? – спросил Брайен.

– Ваша бабушка так сказала.

Так же как сказала, что забыла в машине сумку. Интересно, подумала Тара, Эйлис подстроила эту встречу сама или Брайен подговорил ее это сделать?

В любом случае, решила она, ей лучше разрушить те планы, которые они имели на ее счет.

– Его здесь нет. Вероятно, я прошла мимо него. Нам надо вернуться.

– Еще нет. – Брайен притянул ее к себе, так что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы видеть его лицо. – Мне нравится эта ночь и ваше общество.

О Господи, он пахнет еще лучше здесь, за стенами прокуренного паба, когда их омывает аромат океана. И она уже знает, что будет чувствовать, когда его руки обовьются вокруг нее. При этом воспоминании щеки ее залились румянцем. Страстное желание окатило ее горячей волной, только оно не имело никакого смысла.

– Брайен, мы не должны… – Ей понадобилось собрать всю свою волю, чтобы произнести это вслух. – Мы уже говорили об этом. Мы даже…

«… не нравимся друг другу», – собиралась она сказать, но его рот накрыл ее губы и не дол закончить, а у нее не хватило сил оттолкнуть его.

Он целовал ее нежнее, чем тогда, на холме; в его поцелуе было больше ласковой требовательности, нежели грубой страсти, но он оказал на нее то же действие: перекрыл доступ воздуха и заставил ее прильнуть к нему в поисках опоры. Она вздохнула, и их языки сплелись.

Они долго стояли в темноте и просто целовались, пока она не истомилась от желания ощутить его прикосновения. Похоже, он почувствовал ее готовность, его руки скользнули под ее куртку и осторожно обхватили груди. Дыхание ее стало прерывистым.

Она должна его остановить. Правда должна.

Он прошелся большими пальцами по ее соскам, и по ее нервам пронеслись искры, лишив всякой способности мыслить разумно.

Она забыла обо всем: где они, почему ей не следует быть с ним, что произойдет дальше. Он расстегнул одну пуговку, потом вторую, пока не распахнул блузку, и ее тело омыл холодный ночной воздух. Оставив ее губы, Брайен стал целовать ей шею, спускаясь вниз, к груди. Она теперь сама прижалась к нему с тихим стоном желания.

На ближнем крыльце зажегся свет, и дверь распахнулась.

– Опять эти подростки, – пробурчал хриплый голос.

– О Боже, – прошептала Тара, судорожно приводя одежду в порядок.

Брайен прижал ее к себе, защищая от любопытных глаз.

– Убирайтесь отсюда, пока я не позвал полицию!

– Извините, сэр, – ответил Брайен. – Мы немного увлеклись.

– Знакомые байки. – Мужчина бросил бутылку из-под вина в мусорный ящик и с грохотом захлопнул крышку. – Если хочешь трахнуть эту девчонку, сынок, так хотя бы отведи ее куда-нибудь под крышу.

– Да, сэр. Хорошая идея.

Дверь захлопнулась, но свет не погас. Прижавшись к груди Брайена, Тара быстро застегнулась и поплотнее запахнула куртку.

– Никогда в жизни не испытывала такого ужаса.

– Прости меня, Тара. – Он обнял ее и поцеловал в макушку. – Не знаю, что на меня нашло. Но тот человек высказал хорошую мысль: отвезти тебя куда-нибудь и заняться с тобой любовью. Мне бы этого очень хотелось.

Так легко было бы согласиться. Поехать с ним в ближайшую гостиницу и провести ночь рядом с ним, под ним, верхом на нем.

У нее внутри все растаяло.

– Нет, Брайен. – Слова вырвались у нее непроизвольно, как последствие только что пережитого смущения, но, произнесенные вслух, они придали ей силы. – Нет. Я никуда с тобой не поеду.

– Почему? – «Почему?»

– Во-первых, мы почти не знаем друг друга.

– Над этим мы поработаем.

Она еще плотнее запахнула куртку.

– А во-вторых, у меня нет желания стать очередной жертвой в списке побед Ханрахана. Сейчас я вернусь в паб, и мне бы хотелось, чтобы ты задержался здесь на несколько минут.

Не обязательно всему пабу знать, что мы вели себя как похотливые обезьяны посреди дороги.

Его глаза сузились, словно от гнева, но он лишь коротко кивнул.

– Отлично.

Высвободившись из его объятий, она вернулась в паб и подошла прямо к Финну.

– Где ты был, черт побери?

– Просто вышел покурить.

– Мог бы предупредить меня, перед тем как исчезнуть в ночи. Собирайся. Мы здесь все закончили. – Она выдернула провод из розетки и начала его сворачивать.

– Погоди, – остановил ее Финн. – Ты его запутаешь, как всегда.

– Тогда делай сам! – огрызнулась Тара. Она бросила шнур на пол и плюхнулась на табурет у стола. – И не тяни время. – Ей очень хотелось уйти, пока не вернулся Брайен.

– Что случилось, дорогая? – спросила Эйлис. – Что-нибудь произошло на улице?

Тара посмотрела в лицо милой старой леди и поняла, что Эйлис никак не могла с такой дьявольской изобретательностью послать ее на улицу для встречи с Брайеном. Это штучки самого Брайена. У нее не хватило смелости сказать Эйлис, что ее внук – негодяй, поэтому она улыбнулась.

– Просто я слишком часто спотыкалась о камни, пока охотилась за Финном Потерянным. День был тяжелый. Мне хочется вернуться домой – то есть в Килбули. Мне просто необходимо хорошо выспаться.

«Скорее, хорошо провести время в постели». – Эйлис с трудом удержалась от улыбки, обменявшись понимающими взглядами с Сиобейн и Крисси.

Спотыкалась, как же. У Тары были припухшие и покрасневшие губы, как у женщины, которую только что долго целовали. Эйлис не собиралась ей об этом говорить, но у Тары осталась расстегнутой одна пуговка.

Значит, они нашли где-то темный уголок.

У них могло хватить времени лишь на поцелуи, но Эйлис приободрилась. Раз температура повышается так быстро, малейшая искра может вызвать нужный пожар.

Несколько минут спустя вошел Брайен с разочарованным видом и прошел прямо к стойке бара. Тара очень естественно притворилась, что не заметила его, но она так явно ощущала его присутствие, а он – ее, словно этих двоих соединял золотой провод.

Другие тоже это заметили, особенно Сиобейн, которой приходилось время от времени опускать глаза, чтобы Тара не заметила ее улыбки.

Финну потребовалось добрых полчаса, чтобы собрать аппаратуру, и все это время между Тарой и Брайеном проскакивали электрические разряды через весь зал, а Эйлис и остальные изо всех сил поддерживали беседу, чтобы не рассмеяться во весь голос.

Наконец Тара и Финн распрощались, нагрузились сумками и футлярами и направились к выходу. Брайен неотрывно смотрел им вслед.

– Ну, – произнесла Эйлис, когда они вышли за дверь, – надеюсь, мисс О’Коннел скоро почувствует себя лучше.

– Она очень быстро придет в норму, – сказала Сиобейн под общий смех. – Я совершенно уверена, что у Брайена есть лекарство от ее болезни, прямо в кармане.

И все дружно расхохотались.

Глава 9

Нет ничего лучше, чем сидеть в церкви в воскресное утро, особенно после неудачного субботнего вечера. Ситуация усугублялась тем, что тот, кто стал причиной большинства неудач вчерашнего вечера, сидел прямо перед ней.

Прибавьте к этому добродушного седовласого священника, который весьма радушно приветствовал ее, когда она вошла, – и получится поразительно неловкое начало недели.

Тара сидела в побеленной церкви Святого Шенона и жалела, что ее мать и воспитательницы-монахини так успешно внушили ей необходимость посещать мессу хотя бы раз в неделю. Иначе она могла бы не сидеть сейчас в церкви в чужом городе.

Но нет, вот она сидит, не исповедовавшись и не получив отпущения грехов, и молится не о прощении, а о каком-нибудь камне, под который можно заползти.

А ведь служба еще даже не началась.

Она пришла достаточно поздно и избежала восхитительной пытки сидеть рядом с Брайеном; он уже сидел на скамье рядом с бабушкой и не мог пересесть. Тара двинулась к пустому ряду сзади, собираясь усесться так, чтобы остаться незамеченной и по возможности сосредоточиться на службе. Но Эйлин схватила ее и потащила вперед, туда, где сидели они с матерью, всего в двух рядах позади Брайена и лишь слегка правее. Отсюда его прямые плечи и блестящие черные волосы образовывали нечто наподобие рамки с одной стороны от алтаря. Он не мог смотреть на нее, но она не могла оторвать от него глаз.

Тара закрыла глаза, пытаясь взять под контроль непослушные мысли, но тут услышала за спиной чей-то негромкий смех. За ним последовало хихиканье, потом хрюканье и, наконец, откровенный гогот.

Итак, кто-то распустил слух о расстегнутой пуговке – Тара обнаружила эту очаровательную оплошность, вернувшись в гостиницу, и была уверена, что ее заметили в Балливогане, – и теперь она стала объектом деревенских шуточек. Она выпрямила спину и продолжала держать глаза закрытыми.

Сидящая рядом Эйлин обернулась и затряслась от смеха.

Потом толкнула Тару локтем в бок.

– Смотрите.

Тара посмотрела. Но увидела всею лишь Томми, который пробирался к скамье в конце церкви с робкой улыбкой на губах. Когда он сел, пола его куртки отогнулась и луч света упал на грудь сорочки, окружив его лицо бледно-розовым сиянием. Сначала Тара подумала, что этот цвет создает витраж, но потом поняла, что в церкви нет цветных витражей – только прозрачные стекла, пропускающие много света.

– Она розовая, – с восторгом произнес маленький мальчик. – Томми надел розовую дамскую рубашку!

Веселье, проникшее в церковь, вспыхнуло взрывом хохота. Все, кто прежде не обращал внимания, обернулись, чтобы посмотреть на это поразительное зрелище. Томми залился краской, и розовый цвет стал еще заметнее.

– Пег рассказала мне, что заставила его постирать свои рубашки, – прошептала Эйлин. – Он загрузил в машину все сразу!

– Ммм, – ответила Тара. Она сочувствовала бедному Томми, но не могла удержаться от смеха, поэтому прижала ладонь ко рту и быстро повернулась к алтарю, но встретила веселый взгляд Брайена.

Смех Тары оборвался. Она вдруг почувствовала себя очень уязвимой. Он смотрит на нее так, словно она совсем голая, и, что еще хуже, она почувствовала жжение там, где его не должно было быть, тем более в церкви. Монахини были правы: она сгорит в аду.

К счастью, в эту секунду зазвонил колокол, и отец Брин занял свое место перед алтарем. Смех стих, и Брайен отвернулся от нее.

Священник осенил себя крестом.

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Да пребудет с вами Господь.

– И с вами также.

Тара отдалась знакомому ритму мессы: речитативу вопросов и ответов, молитвам, гимнам и чтению Писания. Некоторое время этот ритуал действовал как положено, прогоняя прочь все мысли о грешном мире.

Но как только отзвучало последнее «аминь» и Брайен встал, заполнив собой все поле ее зрения, она рухнула с небес на землю, позабыв о службе.

Она избегала его взгляда и держалась поближе к Эйлин, когда они выходили из церкви.

– Я очень рад, что вы присоединились к нам, – сказал отец Брин, пожимая ей руку. – Надеюсь, служба вам понравилась.

– Очень понравилась, – улыбнулась Тара. Она попыталась вспомнить, о чем он говорил во время проповеди, но так и не смогла. – Она напомнила мне о мессе, которую служил у нас дома отец Макуильямс.

Отец Макуильямс тогда только что окончил семинарию и так плохо говорил от смущения, что у Тары возникла мысль, не он ли был героем старого анекдота о валлийце в соборе Святого Петра. Но он ей нравился, и это имело большое значение. Отец Брин принял ее сравнение за комплимент, как она и хотела.

– Где ваш оператор?

– Боюсь, Финн предпочитает общаться с Богом, держа в руках удочку. Он поехал на рыбалку.

Понимающая улыбка покрыла морщинками лицо отца Брина.

– Не могу ставить это ему в вину – ведь он, вероятно, встретит там нескольких заблудших овец из моего стада, пока будет молиться. Если я могу помочь, пожалуйста, скажите мне. И конечно, исповедальня открыта для вас в любое время, когда понадобится.

Какие разговоры он слышал о ней?

Чувство вины – страшная вещь, решила Тара и покинула священника до того, как Брайен и его бабушка успели подойти к выходу.

Рори Боланд стоял на ступеньках церкви и размышлял не о проповеди, а о том, где бы поесть. Его завтрак состоял из вчерашней лепешки и чашки молока из холодильника паба. Он умирал с голоду.

Он имел полное право поесть в пабе, так же как и все остальные посетители. Но его все еще мучила обида на возмутительный поступок Мэри, отказавшейся его накормить. А соленая гадость у Дигана надолго лишила его желания ходить туда.

Так где же ему достать еду в воскресенье, когда булочная закрыта?

– Пойдем поедим с нами?

Рори насторожил уши, услышав приглашение. Обернулся, уже готовый сказать «да».

Но Эйлин обращалась не к нему, а к этой репортерше, мисс О’Коннел.

И как ни странно, не к Томми.

По воскресеньям Томми всегда ходил на ленч к Макенрайтам, и так было всегда, на протяжении всей жизни Рори в Килбули. Тихие слова Эйлин: «Пойдем поедим с нами, Томми» – были такой же неотъемлемой частью воскресного дня, как благословение отца Брина. Наверное, дела Томми действительно плохи.

Кстати… Рори легким шагом направился туда, где Дэниел Клохесси и Мартин прижали Томми к изгороди.

– Откуда я мог знать, что такая старая рубашка полиняет на все остальное? – оправдывался Томми. – Я был уверен, что вся краска, которая могла сойти, уже давно сошла.

– Надо сказать, этот цвет тебе идет, – фыркнул Мартин.

– Единственное утешение – мама сказала, что я, возможно, смогу ее отбелить. Но у меня не было времени отбеливать, гладить, да еще вовремя явиться в Балливоган.

– Стирка и утюжка? Какой же ты стал хозяйственный!

– Брось. Мама занята своим шитьем, вот и все. Мне пришлось самому о себе позаботиться.

Дэниел толкнул его в бок.

– Да ну? Признайся, у тебя кончились чистые сорочки и ты решил одолжить одну у мамы!

– Не-а, – ответил Томми. – Если хочешь знать, я взял ее из шкафа Рори.

– Эй! – вспыхнул Рори. – Не набрасывайтесь на меня. Я только что подошел.

Мартин свистнул и хлопнул Рори по плечу.

– Кроме того, мы знаем, что это неправда, потому что Рори просто сваливает свои вещи в угол. Послушай, мы с Бернадеттой договорились пойти в паб Питера. Думаю, Энни уже поджарила мясо.

У Рори заурчало в животе.

– Энни – хорошая повариха, – сказал он, надеясь, что Мартин вспомнит о его нынешнем положении и пригласит его пойти с ними, но тот поспешно ушел.

Рори решил попытать счастья с Дэниелом.

– Я направлялся в Эннис, чтобы прилично поесть. Хочешь со мной?

– Спасибо, нет. Возьму сандвич и поеду в старую хижину. Надо починить крышу, а другого свободного времени у меня нет. – Он протянул Томми руку. – Еще раз поздравляю со вчерашним успехом. Пока. – И он ушел.

– Он всегда отправляется в хижину своего деда, – заметил Томми, когда Дэниел отошел достаточно далеко. – Каждое воскресенье после ленча и на неделе тоже, если сможет. И ничего там не улучшается. Этот дом выглядит так, словно хорошенько толкни его, и он рухнет.

– Может быть, ему просто нравится там бывать. И неудивительно, ведь Луиза каждую неделю ездит в Лимерик навестить свою кузину в доме для престарелых.

– Может быть, – согласился Томми. – Но я чувствую, что он что-то там делает и не хочет, чтобы мы об этом знали.

– Например?

– Не знаю. Может, пишет книгу. Или рисует картины.

– Или изучает балетные танцы, – хихикнул Рори. Он покачал головой по поводу собственной шутки. – Вероятнее всего, он просто ездит туда, чтобы немного поспать там, где его мать не сможет ему помешать.

– Вероятно, ты прав. Эта женщина может заговорить до смерти кого угодно. Слушай, если ты ищешь компанию, чтобы поехать в Эннис, то я свободен. Эйлин на что-то разобиделась, и я решил дать ей остыть, прежде чем снова появлюсь у нее.

Рори понимал ситуацию совсем не так, но позволил Томми остаться при своей версии.

– А как же твоя мама? Она разве не готовила воскресный обед?

– Если считать замороженные пирожки с мясом воскресным обедом, то да. Поэтому я и еду в Эннис.

– Тогда ладно. – Рори вынул из кармана ключи от машины и подбросил их в воздух. – Только сначала пойди и смени эту рубаху. Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что у нас любовное свидание, лапочка.

Сиобейн стояла у церкви и наблюдала, как Брайен смотрит вслед убегающей Таре.

Между этими двумя проскочила искра, это точно. Долгие годы Сиобейн наблюдала, как Брайен перебирал деревенских девушек, затем девушек из колледжа, а теперь дублинских красоток, но никогда еще не видела его таким увлеченным. Он буквально глаз не мог оторвать от Тары.

Он впервые в жизни влюблялся, прямо на глазах у всех. Когда Эйлис об этом сказала, все стало ясно как день. Они с Крисси и другими обсуждали разгорающийся роман всю дорогу до дома, пытаясь понять, нет ли какого-нибудь способа поспособствовать ему.

Но в данный момент у нее было другое дело.

Сиобейн оглядывалась по сторонам, пока не заметила женщину, которая ей нужна, и быстро пошла вдоль ряда припаркованных машин. На ходу кивнула Нэн Лори и миссис Графтон.

Сиобейн добралась до конца ряда как раз в тот момент, когда Луиза садилась в свою машину.

– Доброе утро, Сиобейн.

– Привет, Луиза. Мне надо с тобой поговорить. Прямо сейчас.

Луиза бросила взгляд на часы.

– Только на минутку. Мне надо поехать в Лимерик навестить кузину Агату. Она ожидает меня сразу же после ленча. Говорит, что целую неделю ждет этого визита.

– Тем более она будет рада побыть с тобой всю вторую половину дня.

На щеках Луизы появились ярко-красные пятна.

– Я всегда провожу с ней всю вторую половину дня.

– Мы с тобой знаем, что это неправда. – Сиобейн подошла к ней вплотную и понизила голос. – Я тебя видела, Луиза. Ты приезжаешь домой пораньше почти каждое воскресенье и встречаешься с Дэниелом в хижине его деда.

– Неправда.

– Правда. – Сиобейн заметила пару детишек, которые направлялись в их сторону, схватила Луизу за рукав и отвела в сторону. – Ты тайком едешь на старую дорогу и, когда тебе кажется, что никто не смотрит, оставляешь машину в овражке под изгородью. А потом вы с Дэниелом входите внутрь и кое-чем занимаетесь.

– Что? Ты за нами следила?

– Конечно, нет. Однажды я удила рыбу и случайно возвращалась по старой тропинке. Я как раз проходила мимо, когда вы выходили из хижины. У тебя был такой вид, а Дэниел был без рубашки. Совершенно ясно, чем вы там занимались. И я видела, как ты спрятала машину у изгороди. С тех пор я ее замечала там несколько раз. Твои визиты в Лимерик несколько короче, чем считают твои родители, не так ли?

Луиза прижала ладони к горящим щекам.

– Кто еще знает?

– Никто. Во всяком случае, я ни разу не слышала, чтобы об этом говорили. Послушай, дорогая, мне наплевать на то, чем вы с Дэниелом занимаетесь, это не мое дело, поэтому я никому не говорила ни слова. Но теперь все по-другому. Ты не можешь туда ездить во время бойкота.

– Я знаю. – Луиза скорчила гримасу. – Но он говорит, что ему это очень нужно.

– Они все так говорят, глупышка.

– Но он говорит, что весь напрягается. Становится вспыльчивым.

– Вот и хорошо, – ухмыльнулась Сиобейн. – Глядишь, и поймет, что ему необходимо на тебе жениться. А пока он обойдется. Это его не убьет.

– Но это может убить меня, – грустно проговорила Луиза. – Ты хоть имеешь представление о том, как это приятно?

– Я слышала, – смущенно потупилась Сиобейн. Она не ожидала, что беседа примет такой оборот. Ей совсем не хотелось обсуждать свою сексуальную жизнь – или ее отсутствие – с Луизой. Они не настолько близки. – Это не важно. Ты ведь присутствовала на заседании нашего «Суда». Ты согласилась на бойкот. Теперь никаких поездок в хижину!

– Ох, да ладно.

– Я серьезно, Луиза. Я проверю. Если выяснится, что ты развлекаешься с Дэнни, я подговорю твоих подруг нагрянуть туда и сделать тебе сюрприз.

– Я же сказала, что не буду! – огрызнулась Луиза, но сразу устыдилась. – Но мне очень жаль. Это так чудесно!

– Будет еще чудеснее, когда вы поженитесь и перестанете совершать грех. – Она обняла Луизу. – А теперь поезжай и побудь подольше с кузиной Агатой, а по дороге долгой можешь строить планы насчет своей свадьбы.

Есть две Тары, решил Брайен, когда скакал на Бриге вдоль реки. Одна – репортер, который охотится за материалом для какой-то передачи. Эта Тара гордится своим цинизмом, словно знаком почета, шныряет по деревне, будто детектив, и снимает частную жизнь людей на видеопленку. Он точно знал, что она брала интервью у Эйлин Макенрайт и Пег Ахерн, и одному Богу и этим женщинам известно, о чем она их спрашивала. Он также подозревал, что она водится с Сиобейн и Крисси, потому что обнаружила, что каждой есть что рассказать о нем, и думает, что они могут ей рассказать – но что?

Тара-репортер внушала ему опасения. Она слишком много знала о делах Килбули для человека, который пробыл здесь всего неделю; деревенские женщины, обычно сдержанно принимающие посторонних, неожиданно быстро раскрыли ей свои объятия. Еще большее беспокойство внушала ее таинственная связь с его бабушкой.

Когда эти двое успели познакомиться и так подружиться?

Что они затевают?

Тара-репортер занимала его мысли, когда он бодрствовал и был вдали от нее, но именно вторая Тара, Тара-женщина, захватила его сны, а ее присутствие волновало его сверх всяких разумных пределов.

Он закрыл глаза, так как одна мысль о ней вызвала прилив желания, который стал для него таким привычным в последние дни.

Вторая Тара, пахнущая дорогим мылом и весенним дождем, ответила на его поцелуй, даже когда он не заслужил этого, и не могла смотреть ему в лицо в церкви. Смущение и страсть придали блеск ее глазам, а под одеждой она прятала теплую кожу, которая манила к себе его руки и губы. Она соблазняла его самим своим существованием.

В том, как он реагировал на Тару, не было никакой логики. Как только он оказывался рядом с ней, его предубеждение против первой Тары, репортера, испарялось, а вместе с ним и все остальное и оставалось лишь желание в чистом виде. Желания такой силы он не испытывал уже многие годы, с тех пор как уехал из Килбули и открыл для себя, как легко городские женщины падают в его объятия, влюбляясь в его внешность или – по большей части – в его деньги.