Текст книги "Заговор невест"
Автор книги: Лиза Хендрикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Они там играют почти каждую пятницу. Разве я не дала вам записку от Брайена? – Она порылась в бумажках на своем столе, потом посмотрела в ящике. – Вот она, на самом дне. Он заходил минут за пять до того, как вы вошли. Жаль, что вы разминулись.
– Угу. – Тара взяла записку, сложила ее и сунула в карман, как конфету, которой собиралась насладиться позже. – Похоже, мы уедем после уик-энда.
– Какая жалость! Но ведь вы вернетесь к нам? Вы завели здесь так много друзей. И очень хороших друзей, по-моему.
Тара улыбнулась в ответ на это осторожное любопытство.
– Да, я собираюсь вернуться. Но долг зовет. Я дам вам знать, когда мы уедем. А пока мне надо немного поспать. Я так устала, что у меня глаза слипаются.
Тара потащилась наверх, пальцы ее сомкнулись вокруг бумажки в кармане. В комнате было очень жарко, когда она открыла дверь. Она приоткрыла окно, несмотря на дождь, сбросила туфли и села на середину кровати, чтобы прочесть послание.
Дела требуют, чтобы я вернулся в Дублин. Увидимся завтра и выработаем какой-нибудь компромисс. Брайен.
Она рассмеялась, а в ее животе заплясали язычки пламени. Как могли они даже думать о сексе после прошлой ночи, оставалось загадкой, но, очевидно, все же могли. Слава Богу, она не прочла записку на глазах у миссис Фицпатрик: она бы покраснела так сильно, что этой женщине не пришлось бы больше выведывать у нее насчет Брайена.
Тара оставила записку на подушке, надела пижаму и стерла с лица косметику. Умываясь, она включила телевизор, чтобы посмотреть программу «Ирландия на этой неделе».
Тара слушала вполуха, пока чистила зубы и обрабатывала лицо скрабом и тоником. Она уже почти покончила с увлажняющим кремом, как вдруг услышала собственный голос и знакомые звуки скрипки.
Она бросилась в комнату. Это был репортаж о Томми и его выступлении в Балливогане, который она отредактировала и послала на прошлой неделе. Но ведь Оливер должен был поставить ее в известность, что этот материал пойдет в эфир сегодня вечером, чтобы она могла дать знать об этом Томми и всем остальным! Это же событие, и Томми заслуживает того, чтобы стать героем дня.
Она села на край кровати, медленно втирая крем и продолжая смотреть. Она не назвала бы этот репортаж важным в общем потоке событий, но они с Финном сделали его хорошо и прекрасно подали музыку Томми. Название паба появилось дважды, как они и обещали. Она мысленно сама себе поаплодировала.
Но тут на экране снова появилась ведущая.
– Это был репортаж Тары Брид О’Коннел из Балливогана, – говорила Джин. – На следующей неделе Тара начнет серию специальных репортажей о некоторых очень интересных событиях в маленькой деревушке Килбули, графство Клэр, родине самого завидного в Ирландии жениха, миллионера и бизнесмена Брайена Ханрахана. А теперь перейдем к нашему еженедельному обзору…
Тара потрясение уставилась на экран. Интересные события в Килбули? Женщины подумают, что речь пойдет о бойкоте. Брайен подумает, что это о нем и его планах насчет деревни. Все они решат, что она их предала.
– Господи, Оливер, что вы со мной сделали!
Глава 18
Брайен вернулся в свою квартиру усталый и измученный. Пять часов сна в Данлоу в то время показались ему достаточным отдыхом, но теперь, после двух совещаний и делового обеда, он мог думать только о постели и о Таре. Возможно, к лучшему, что эти два объекта его желаний разделяли несколько графств. Ему необходимо поспать.
Не то чтобы это расстояние хоть на йоту уменьшало соблазнительность Тары. При одной мысли о ней жар вскипал в его крови – даже, как он обнаружил сегодня, во время обсуждения бухгалтерской ревизии. Это превращало совещания в утомительные мероприятия, потому что ему приходилось постоянно просить повторить сказанное.
Его вдруг охватило острое желание поговорить с ней, не менее острое, чем быть рядом с ней. Он отыскал номер телефона гостиницы в Килбули и позвонил ей. По словам миссис Фицпатрик, она еще не вернулась и вообще весь день ее не было. У него промелькнула мысль, что он способен лишить ее сна не менее эффективно, чем она – его. Он оставил ей сообщение.
Разочарованный неудачей, Брайен прослушал послания на автоответчике, потом Направился в душ, по дороге разделся и задержался, чтобы повесить на вешалку брюки и куртку, а остальное бросить в корзину для грязного белья. После двухминутного душа, проведя пару раз зубной щеткой по зубам, он был готов лечь в постель. Но быстро обнаружил, что девять часов – слишком ранний для него час, чтобы уснуть. Или, возможно, он слишком устал. Так или иначе, провертевшись с боку на бок почти час, он сдался, надел халат и вышел в гостиную, чтобы посмотреть телевизор, пока его мозг не отупеет окончательно.
– … репортаж… из Балливогана. На следующей неделе Тара начнет серию специальных репортажей о некоторых очень интересных событиях в маленькой деревушке Килбули, графство Клэр, родине самого завидного в Ирландии жениха, миллионера и бизнесмена Брайена Ханрахана. А теперь перейдем к…
Он сидел, уставившись на экран, и не слышал ни слова из того, что говорилось дальше.
«Это хорошая передача, – сказала она тогда. – Я – репортер».
Она не давала согласия не выпускать ее в эфир. Она просто отвлекла его разговорами о любви и сексом, который все еще имел власть над его рассудком и его телом.
Она его не любила. Она его использовала.
Другими словами, она поступила именно так, как он от нее ожидал: все, что угодно, ради хорошего материала. Жаль, что он не послушался своего внутреннего голоса.
Зазвонил телефон.
Он сидел и смотрел на него, зная, что это, наверное, звонит она с извинениями или, возможно, с небольшой дозой секса по телефону, чтобы снова отвлечь его. А если это не она, то он все равно ни за что на свете не мог бы сейчас вести вежливую беседу. Он подождал, пока включится автоответчик; потом раздались другие звонки, которые последовали за первым, а когда стало ясно, что она собирается продолжать свои попытки, он оделся, собрал сумку и отправился в ближайшую гостиницу, чтобы снять там комнату.
Запирая за собой дверь, он слышал, как телефон снова зазвонил.
– Давай, Брайен. Ответь. Пожалуйста.
Слезы отчаяния жгли глаза Тары. Она швырнула трубку раньше, чем вновь зазвучал электронный голос.
Она начала снова набирать номер, потом остановилась. Если пяти посланий оказалось недостаточно, то шесть или пятьдесят не помогут. Ей придется найти способ связаться с ним позже.
У нее были и другие, не менее важные заботы. Не один Брайен сейчас зол на нее. Ей придется убедить женщин Килбули в том, что она этого не делала, что она действительно на их стороне. Ей также нужно найти способ защитить их от Оливера: если он увидит эти пленки, то не сможет удержаться от искушения выпустить их в эфир – со счастливым концом или без него. Плохо, что она не знает, как избавиться от этих пленок, не подвергаясь опасности увольнения или ареста.
Но она найдет выход.
Она натянула джинсы и пуловер, схватила куртку и сумку и вышла. Ей пришлось остановиться на верхней ступеньке, чтобы успокоиться. Если она хочет осуществить этот небывалый план, который рождается в ее голове, ей нужно выглядеть абсолютно спокойной и невинной.
Она сделала пару глубоких вдохов, чтобы снять напряжение, приклеила на лицо улыбку и вприпрыжку спустилась по лестнице.
– Мисс О’Коннел! Я думала, вы пошли спать.
– Я уже легла, – сказала Тара. – Но я слишком устала, чтобы уснуть. И поскольку я все равно не заснула, то подумала, что лучше послушаю эту прекрасную музыку в пабе. Может, Томми сыграет для меня колыбельную.
Миссис Фицпатрик рассмеялась.
– Не уверена, что он посмеет исполнять на публике такую сладкую мелодию. Ему все еще достается от друзей за ту розовую рубашку. Вчера они с Дэниелом Клохесси из-за этого даже подрались.
– Неужели?
– Да, – подтвердила миссис Фицпатрик и стала рассказывать все по порядку. Тара кивала, улыбалась и даже смеялась над этой историей, хотя ей очень не терпелось оказаться за дверью.
– Впрочем, – наконец сказала миссис Фицпатрик, – вы ведь хотели послушать музыку, а не мои истории. Идите, а я оставлю дверь незапертой, как обычно.
– Большое спасибо. Я буду очень скучать по вашей гостинице, когда мы уедем.
– Ну вы ведь еще не уехали, правда? Развлекайтесь в пабе, и увидимся утром.
Тара пожелала ей спокойной ночи и вышла на улицу. Однако она направилась не к пабу, а туда, где они оставили фургон.
Конечно, он был заперт – Финн свято следил за этим: ведь там хранились тысячи долларов в виде камер и аппаратуры. Она на всякий случай подергала все двери. Ей не очень хотелось взламывать замки, но когда она обнаружила, что Финн Предусмотрительный остался верен себе, быстро убедила себя в том, что цель оправдывает средства.
Тем не менее все нужно делать по порядку. Она подогнала «фольксваген» к фургону, оставила мотор включенным, погасила фары, поискала какую-нибудь коробку и нашла ее у кухонной двери. От нее пахло прогорклым беконом, но сейчас привередничать не приходилось.
А потом она достала свое секретное оружие.
Не все операторы, с которыми работала Тара, были такими организованными, как Финн. В частности, Мэв имела привычку оставлять вещи где попало – например, ключи на полу фургона. Не один раз, возвращаясь после съемок, они вынуждены были вызывать по телефону помощь, чтобы попасть в собственный автомобиль. В интересах экономии времени Тара обратилась к одному из своих тайных поставщиков информации и убедила этого джентльмена научить ее вскрывать запертую автомашину. Орудие, которым он ее снабдил – полоска стали под названием «Слим Джим», – отчасти было причиной того, что она таскала такую большую сумку и иногда страдала из-за этого от боли в плече.
Умение открывать запертые двери уже не раз ее выручало, а сегодня оно оказало ей неоценимую услугу. Тара в считанные секунды открыла замок. Когда она залезла внутрь, вспыхнул верхний свет, но она его выключила. Действуя как можно тише в темноте, она взяла все пленки, использованные и чистые, и сложила их в коробку из-под бекона. Через две минуты они уже лежали на заднем сиденье ее машины. Она постояла в задумчивости: чувство ответственности требовало, чтобы она заперла фургон, а чувство самосохранения утверждало, что настоящие вандалы никогда бы так не поступили.
Самосохранение победило с помощью довода, что в Килбули кража – почти невероятное событие, а раз так, значит, только Оливер виноват в том, что заставил ее пойти на такую крайнюю меру.
Она села в автомобиль и приготовилась ехать. Вопрос только – куда?
Торопясь завладеть пленками, она не подумала, что с ними делать дальше. Не могла же она держать их в своей машине – их нашли бы в считанные минуты, и тогда она точно попадет в беду. Упоминание об аресте не очень хорошо смотрится в анкете при поступлении на работу, а ей придется заполнять много таких анкет до того, как все это закончится.
Тут ей пришла в голову идея отвезти их туда, где они принесут больше всего пользы.
Она поехала вперед.
В доме Макенрайтов ярко горел свет, когда Тара, подъехав, остановила машину позади «мини» Эйлин. Она оглядела дорогу, чтобы удостовериться, что никто ее не видит, быстро вышла из машины с коробкой в руках и понесла ее к двери черного хода. Внутри звенел голос Сиобейн.
Тара поморщилась, но все же постучала и не дрогнула, когда Эйлин распахнула дверь и сердито уставилась на нее.
– Не думала, что ты вернешься, – проворчала Эйлин.
– Значит, ты видела? Клянусь, это дело рук моего продюсера. Я была потрясена не меньше вас.
– Потрясена? – переспросила Сиобейн из-за плеча Эйлин. – Правильнее сказать – мы были в ярости.
– Я понимаю.
– Ты нам обещала, – напомнила Эйлин.
– И собираюсь сдержать свое обещание, поэтому и принесла вам вот это.
– Зачем нам бекон? – удивилась Сиобейн. Тара постаралась сдержать смех.
– Может, впустите меня в дом на минуту, пока никто не видит? Мне не очень хочется садиться в тюрьму.
Эйлин и Сиобейн, переглянувшись, расступились. Тара внесла коробку и поставила ее на стол.
– А что это? – спросила Сиобейн. – И как это поможет сдержать твое обещание?
Тара сняла крышку, достала две кассеты и протянула их каждой из женщин.
– Пленки? – изумленно протянула Эйлин.
– В этой коробке находятся все пленки, снятые нами за последние две недели, кроме тех, которые мы уже отправили в Дублин. Я бы хотела отдать их вам. Спрячьте их. Никто не должен знать, что я оставила их здесь.
– Ты отдаешь их нам?
– До тех пор, пока не сумею уговорить Оливера.
– Значит, ты действительно никому не рассказала?
– Действительно. И не скажу, и Финн не скажет. Доведите бойкот до конца. К тому времени я либо договорюсь с Оливером, либо у меня будет новая работа и я смогу закончить эту передачу так, как мы хотели – кадрами свадеб.
Эйлин грустно улыбнулась:
– В данный момент нам с Томми она не светит.
– Вы ведь только начали. У вас получится. Имейте терпение. – Тара забрала кассеты у Эйлин и Сиобейн и, положив их в коробку, достала из своей сумки «Слим Джим». – Это я тоже спрячу. У вас есть липкая лента? Я хочу запечатать коробку.
Эйлин достала из ящика стола рулон коричневой липкой ленты и протянула его Таре.
– Мы не станем их просматривать, если тебя это волнует.
– Вы бы и не смогли, – ответила Тара, обматывая коробку лентой. – У вас нет нужной аппаратуры. Но если кто-то случайно наткнется на коробку, вы сможете заявить, что не имеете представления о том, что в ней лежит.
– Ты хочешь сказать, что нас могут арестовать? – испугалась Эйлин. – Надеюсь, что нет. Но на всякий случай…
– Перестань. – Сиобейн толкнула Эйлин локтем. – Так ты можешь погубить свою репутацию. И не набрасывайся на эту женщину. Она старается изо всех сил. Самое меньшее, что мы можем сделать, – это помочь ей.
– Я и не собиралась отказываться, – обиделась Эйлин. – Просто хотела получить представление о том, чего следует ожидать.
Тара заклеила коробку, достала из сумки пару визитных карточек и ручку. Написала на каждой свой домашний телефон и вручила женщинам.
– Если что-то произойдет – что угодно, – дайте мне знать. Но для всех остальных вы меня сегодня не видели. А когда услышите, что взломали фургон и похитили все пленки, пожалуйста, постарайтесь выглядеть достаточно удивленными.
– Это ужасно! – серьезно сказала Сиобейн. – Чтобы такая вещь случилась в нашей мирной деревне! Тот, кто это сделал, должен быть найден и пригвожден к позорному столбу.
– Да, – согласилась Тара. – Но если кого-нибудь вознамерятся пригвоздить к позорному столбу, позвоните мне. Я не хочу, чтобы какой-нибудь бедняга пострадал из-за того, что я плохо справилась со своей работой. В том числе и вы, разумеется. Если вас поймают с пленками, пошлите полицейских ко мне.
– Если мы это сделаем, то предупредим тебя об их появлении.
– Хорошо. Тогда я успею найти человека, который будет поливать мои цветы, пока я сижу в тюрьме. – Она обняла Эйлин и Сиобейн. – Теперь мне надо отсюда выбираться, пока Финн не вернулся в гостиницу.
– Будь осторожна, – напутствовала ее Эйлин.
Тара кивнула и побежала к машине. Минуту спустя она поставила ее на прежнее место рядом с гостиницей, заперла дверцу и отправилась в «Нос епископа» слушать музыку.
Войдя в переполненный шумный паб, она посмотрела на часы. Прошло всего двенадцать минут. Оставалось надеяться, что никто не заметил ее отсутствия.
Из него никогда не получится хороший частный сыщик, думал Томми, скорчившись в «мини» в ожидании, пока затихнет шум мотора машины Тары. Если тот случай с подслушиванием у кухни Мэри еще не доказал этого, то сегодняшний вечер, безусловно, это доказывал.
Ему очень не нравилось просто сидеть в машине и ждать. Это занятие действовало ему на нервы больше, чем все, что он делал раньше, и еще хуже становилось, когда кто-нибудь проходил мимо. Его уже три раза чуть было не поймали сегодня: один раз – когда вышла Крисси, сразу же после того, как он залез в машину; второй раз – когда приехала мисс О’Коннел, и еще раз – когда она уехала, потому что он как идиот сел прямо, не ожидая, что она пробудет там так недолго.
Если он задержится здесь еще хоть чуть-чуть, его наверняка заметит либо миссис Макенрайт, когда вернется домой, либо, что более вероятно, Сиобейн, когда будет уходить. Зрение у нее не менее острое, чем язычок.
Если его застанут слоняющимся у порога Эйлин, это окончательно погубит его репутацию. Вместе с дракой и рубашкой. И всеми остальными ошибками и неудачами, которые ему припомнят начиная с раннего детства, и это гарантирует ему насмешки до конца жизни. Ему придется уехать из Килбули, возможно, эмигрировать в Америку, чтобы его оставили в покое.
Томми открыл дверцу и выскользнул из машины Эйлин так же бесшумно, как забрался в нее. Он твердо намеревался вернуться в паб и уже придумывал объяснение для своего отсутствия, когда услышал смех Эйлин.
О Боже, как он соскучился по ее смеху!
Этот смех притянул его к окну кухни. Убедившись, что рядом никого нет, Томми осторожно заглянул в окно. Эйлин и Сиобейн стояли у стола и обсуждали, куда спрятать коробку, которую принесла мисс О’Коннел. Сиобейн предложила зарыть ее на заднем дворе, и они захихикали как школьницы. Эйлин порозовела, словно роза, от возбуждения.
Пальцы Томми стиснули ручку футляра со скрипкой. Она сейчас была такой же хорошенькой, как и в шестнадцать лет, может, даже еще красивее, потому что ее формы округлились, а лицо стало более женственным. Только почему она становилась такой мегерой, как только речь заходила о браке?
С ответом на этот вопрос, как и на гораздо более важный вопрос – что задумали женщины, – придется подождать до тех пор, пока он не придумает лучшего способа узнать это, чем подслушивать у дверей, играя в шпиона.
Бросив последний в тот вечер взгляд на Эйлин, Томми пошел прочь.
К тому времени как он вернулся в «Нос епископа», Тара О’Коннел уже сидела рядом со своим оператором, словно никуда и не отлучалась весь вечер.
Он даже не вспомнил об этом до следующего утра, когда услышал о пропавших пленках.
Пить чай и есть сладости с Рори было так приятно, как ни с одним из мужчин прежде, и к тому времени, когда они перешли в гостиную, чтобы выпить последнюю чашечку, Крисси охватило сильное возбуждение.
Поцелует ли он ее еще раз? Ей хотелось этого, очень, и она подозревала, что он знает об этом. Однако, не желая показаться слишком нетерпеливой, она послала его вперед и минуту собиралась с духом, потом налила чай и внесла его в гостиную.
– Вот и я, – сказала она, подавая ему чашку. – Два кусочка сахара и немного молока, как ты любишь.
– Ты уже запомнила. – Он посмотрел на нее снизу, сквозь эти его густые ресницы, и похлопал ладонью по дивану рядом с собой.
С трепещущим сердцем она села рядом с ним и была вознаграждена, когда он крепко обнял ее за плечи.
Они сидели так долго, прихлебывая чай и болтая. Рори рассказал ей о драке между Дэниелом и Томми так, как ему изложил эту историю Мартин, поскольку Рори тогда не было в пабе. Крисси про себя сравнила ее с тем вариантом, который ходил среди женщин. Он сильно отличался от этого, и они дружно смеялись над глупостью обоих мужчин.
– Уже поздно, – в конце концов пришлось ей сказать.
– Знаю, – ответил он. – Эти маленькие пирожные были восхитительны. Как ты их назвала?
– «Наполеон». Как того француза. Ты никогда таких не ел?
– Я что-то не помню.
– Меня это удивляет, – усмехнулась Крисси. – Я думала, ты перепробовал все сладости в булочной.
– Не все, нет. – Голос его звучал хрипло; она подняла взгляд и увидела в его глазах такое сияние, от которого у нее в груди закружились бабочки. – Я пропустил по крайней мере одну сладость.
Он мягко притянул ее к себе. Ее словно завернули в большое теплое одеяло. Ей понравилось это уютное ощущение.
А потом он ее поцеловал, не так, как в прошлый раз, а по-настоящему, долгим поцелуем, который все не кончался. Он делал это умело, дразнил ее языком, пока у нее не закружилась голова, и вдруг стал осыпать поцелуями ее лицо: щеки, глаза, виски, – затем вернулся к ее губам и впился в них сладким, нежным поцелуем. Это было слишком, и она прикусила его нижнюю губу.
Он застонал и посадил ее к себе на колени, и так было даже лучше, потому что теперь они могли обмениваться поцелуями на равных и при этом каждый узнавал, что больше всего нравится другому.
– Ах, Крисси, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею. – Всегда здесь, у меня на глазах, все эти годы! Как это я тебя не замечал?
Он нашел чувствительное местечко у нее под подбородком, и она задрожала.
– Так же как и я долго тебя не замечала, – сказала она. – Но теперь мы нашли друг друга.
– Мм, – простонал Рори. Он проложил поцелуями обжигающую дорожку к ее воротнику, отодвинул его носом и прикусил плечо. – Ты такая сладкая, такая теплая. – Его руки, смирно лежавшие у нее на талии, сами по себе начали неспешно исследовать ее бедра, плечи, спину, живот, подбираясь все ближе к цели.
Он осторожно приближался к ее груди, потом осмелел, найдя пик ее соска под платьем. Спокойное, глубокое местечко внутри ее начало медленно вращаться, притягивая к своему центру все невероятные ощущения. Она тихо застонала, и он потянулся к ее пуговкам.
– Ах, Крисси, мне необходимо к тебе прикоснуться.
– Нет, – возразила она. – Не надо, Рори.
– Но ты такая красивая. Я хочу увидеть тебя. Потрогать твою кожу. Поцеловать тебя там.
Что-то вспыхнуло в ней при одной мысли об этом. Ей сильно этого хотелось, хотелось ощутить на себе его губы.
И не только на груди. Она слышала рассказы других женщин, читана книги. Он мог поцеловать ее там, внизу, где все томилось в ожидании его прикосновений. Она была уверена, что Рори это сделает, если она ему позволит.
– Нет, – повторила она.
– Но, Крисси…
– Нет, я сказала! Ты не можешь просто прийти сюда и начать меня лапать. Я не из таких. Только один человек может заставить меня раздеться – мой муж.
Лукавая улыбка промелькнула на лице Рори.
– Есть способы делать это, не снимая одежды. – Пульсация у нее между бедер усилилась.
– И ты, полагаю, специалист в этой области?
– Нет. – Краска разлилась от его воротничка вверх. – Но я много об этом думал.
– И я тоже. И если хочешь знать правду, я даже думала о том, чтобы проделать это с тобой.
– Правда? – хрипло спросил он. – Ну, тогда мы могли бы…
– Нет. Если не хочешь иметь дело с моим братом.
– С Оуэном?
– Нет, с Майклом. С отцом Майклом. Ты его никогда не видел, потому что он учился в семинарии, а потом получил приход на севере, но он пошел в материнскую породу, как и я. Он по крайней мере на голову выше тебя. И занимается боксом.
– Вот как!
– Но я не поэтому не хочу этого делать, Рори. Настоящая причина – во мне. Я видела слишком много девушек, которые спали с мужчинами и ничего не получали, кроме головной боли и детей. Я не собираюсь отдаваться первому встречному. Я берегу себя для того, кто полюбит меня по-настоящему.
– Но я ведь люблю тебя! – выпалил он.
Она замолчала и откинулась назад, чтобы лучше рассмотреть его, чтобы понять, серьезно ли он говорит. Он был серьезен.
– Любишь? – спросила она.
Он выглядел таким же ошеломленным, как и она. Минуту он жевал нижнюю губу, потом широко улыбнулся ей:
– Кажется, да.
– И я тоже люблю тебя, тупица. – Крисси обвила руками его шею и поцеловала самым страстным поцелуем, на какой была способна, используя все приемы, которым научилась со школьных дней по настоящий момент. Она прервала поцелуй только тогда, когда его руки снова слишком осмелели.
– Перестань. – Она сбросила его ладони со своих ягодиц. – Я тебе сказала: это для того мужчины, который любит меня достаточно сильно, чтобы жениться.
– Господи, женщина! Мы только сегодня все выяснили, а ты уже хочешь, чтобы я на тебе женился.
– Правильно. Мы только сегодня все выяснили, а ты уже ждешь, что я раздвину для тебя ноги. – Крисси встала, поправила смятую одежду и вытерла рот тыльной стороной ладони. – Я не согласна, Рори Боланд. Тебе лучше уйти.
Он хотел возразить, но передумал и встал.
– Хорошо. Я уйду.
Она взяла его шляпу со столика в прихожей и подала ему, открывая дверь.
– Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Он поставил ногу на крыльцо, потом обернулся и крепко поцеловал Крисси. – Я вернусь, – пообещал он и не торопясь зашагал по дороге.
Крисси посмотрела, как он прошел мимо дома Макенрайтов и медленно закрыла дверь.
– Да. Думаю, ты вернешься.
Телефон в гостинице зазвонил, и Брайен взял трубку, не успев еще до конца проснуться.
– Так я и думала, – произнес знакомый голос.
– Бабушка? – Сон слетел с него, он спустил ноги с кровати и сел прямо. – Что случилось?
– Тот же вопрос я должна задать тебе, но только мне кажется, я уже знаю ответ. Ты смотрел новости вчера вечером?
Тут он все вспомнил и ответил с горечью:
– Смотрел.
– Я так и знала. Ты всегда сбегал куда-нибудь, когда тебя обижали.
– Это было в детстве. И никто меня не обижал.
– Брайен, Брайен. – Она поцокала языком.
– Как ты меня нашла? – поинтересовался он, чтобы отвлечь ее от этой темы.
– Я не смогла застать тебя в квартире и сдалась. Но несколько минут назад проснулась и почему-то сразу поняла, где ты. Как ты это воспринял?
– Если помнишь, я этого ожидал.
– Возможно, сначала, но ведь потом все изменилось, не так ли? Ты начал ей доверять.
«Только сердцем».
– Если и доверял, это явно было ошибкой. – Он рассмеялся. – Самое смешное, что она на деле доказала мне, что я не прав. Она вернулась и переделала свою передачу. Вычислила, что я в действительности хочу сделать в деревнях.
– Правда? – Голос бабушки повеселел. – Ну, тогда я не понимаю, почему ты так расстроился.
– Она заставила меня выложить ей свои планы насчет Килбули. Вот о чем будет ее передача.
– Может быть, пора открыть это всем?
– Нет, – решительно возразил он. – Может пройти несколько лет, пока мы будем готовы. Нечестно вселять надежду, а потом так долго держать людей в подвешенном состоянии. А что, если я никогда не смогу сделать все как надо? Только сегодня утром я просил Тару не выпускать эту передачу.
– И что она ответила?
– Она не ответила. А я позволил ей… отвлечь меня и не довел разговор до конца.
– Вот как! – понимающим тоном протянула бабушка. Брайен покраснел: он позволил бабушке слишком много узнать об их отношениях с Тарой, а этого не случалось со времен его юности. – Брайен, тебе следует знать: та передача, о которой они объявили по телевизору, – возможно, она вовсе не о тебе.
– И на чем основано такое удивительное заключение?
– Ба! – ответила бабушка. – Ты говоришь как выпускник Тринити-колледжа. Когда ты начинаешь так со мной разговаривать, это значит, что ты слушаешь меня с предубеждением.
Брайен невольно рассмеялся, несмотря на плохое настроение.
– Ладно, бабушка. Так почему ты думаешь, что эта передача не обо мне?
– Потому что случайно знаю, что она снимает другую передачу об интересных событиях в Килбули.
– О Томми и его музыке. Я знаю.
– Не говори глупости. Они показывали это вчера вечером.
– О, наверное, я вернулся домой как раз после этой передачи. Значит, если передача Тары не о Томми, то о чем же?
– Я не могу тебе сказать.
– Проклятие! Почему ты хранишь секреты в пользу Тары О’Коннел?
– Я не привыкла пересказывать слухи.
– Раньше тебя это не останавливало.
– Это не обычные сплетни, Брайен. Среди всего прочего это влияет на ее заработок, если хочешь знать. Она всего лишь делает свою работу.
Брайен фыркнул:
– Она зарабатывает на мне.
– Не будь таким грубым, мальчик. Тем более что это не так.
– Тогда скажи мне, о чем эта другая передача.
– Нет. Я не могу. Но я могу сказать другое: тебе следует поговорить с этой женщиной.
– Это бесполезно, – возразил Брайен.
– Может быть. Но если ты не поговоришь с ней, а потом узнаешь, что был не прав, то будешь чувствовать себя ослом.
– Значит, придется рискнуть. Я сегодня утром не в том настроении, чтобы пикироваться с Тарой.
Она презрительно фыркнула.
– Предупреждаю тебя: из-за своего упрямства и гордости ты ее потеряешь.
– Она никогда и не была моей. Пока, бабушка. Увидимся через несколько дней.
– Ах, Брайен. – Она вздохнула. – Я люблю тебя, мальчик. Береги себя.
– Ты тоже, бабушка.
Он положил трубку и посмотрел на часы.
Было четыре пятнадцать: слишком рано, чтобы вставать, и слишком поздно, чтобы снова уснуть.
Он обеими руками почесал голову, пытаясь избавиться от неприятных мыслей.
Бабушка назвала это побегом – и была права.
Она умела заставить человека посмотреть на себя со стороны, даже против его воли. Ребенком он прятался на сеновале конюшни, теперь снимал номер в дорогом отеле, но разницы не было никакой.
И он даже знал, от чего убегает, потому что она заставила его произнести это вслух.
Она никогда и не была моей.
Вот к чему все сводилось. В глубине сердца он боялся, что женщина, которую он тогда держал в объятиях, не была реальной, что те слова не были реальными. Что у него вообще никогда не было Тары.
О Господи! Он хотел верить в нее. Хотел обладать ею. Хотел любить ее. Но она делала это чертовски трудным.
Если бы он владел настоящей информацией, за которую мог бы уцепиться, было бы гораздо легче. Какую еще передачу она могла делать в Килбули в такой тайне? Даже Томми…
Томми!
Теперь Брайен знал, кто ему нужен.
«Заговор среди женщин», – сказал тогда Томми. И это имело какое-то отношение к Таре.
Он снял трубку и набрал номер портье.
– Говорит Брайен Ханрахан из номера 417. Я сейчас уезжаю. Подготовьте, пожалуйста, счет через пять минут.
