Текст книги "Другая дочь"

Автор книги: Лиза Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Представьте себе, рассмеялся. Вообще-то, довольно симпатичный субъект, однако должна заметить… – озадаченно затихла Ронда. – Что-то такое в нем было… Я много где побывала по своей работе и много повидала самого разного народца – и хороших, и плохих, и добродушных, и жестоких. Поневоле начнешь разбираться в людях, и не по манере одеваться, ходить, разговаривать, не по жилищу, а посмотрев в глаза. Так вот, у этого ирландца был такой взгляд… Сразу поняла, что этот человек многое испытал и на многое способен, в том числе на безжалостные поступки…

Она покачала головой, вздрогнув даже после всех этих лет.

– Скажем так, я получила предупреждение. Возьму я деньги или нет, в моих интересах навсегда забыть о Расселе Ли Холмсе.

Ронда опустила глаза и добавила более спокойно:

– В общем-то, я так и поступила.

Дэвид посмотрел на Мелани. Та несчастно кивнула, поймав беззвучное послание. Ларри Диггер сказал правду. Джейми О'Доннелл действительно посетил акушерку. Ее крестный отец явился к этой женщине и угрожал причинить ей вред, если она когда-нибудь кому-нибудь проболтается о Расселе Ли Холмсе.

– Ларри Диггер тоже предлагал вам деньги, – пробормотала Мелани. – А что вы?

– Оглянитесь вокруг, деточка, – оскорбилась Ронда. – Зачем мне деньги? Мой Говард прекрасно меня обеспечивает!

– Почему вы рассказали сейчас? – более дипломатично продолжил допрос Дэвид. – Ведь в прошлом вас останавливало предположение, что ваша жизнь под угрозой.

– Ладно, так уж и быть, – пожала плечами Ронда. – Я была напугана, агент, признаюсь. Но тогда мне было сорок, и я опасалась не только за себя, но и за моих ребятишек. Теперь мне семьдесят, дети выросли. Что мне за дело до какого-то ирландца? Что мне за дело до Рассела Ли Холмса? Дела давно минувших дней. Вы-то должны понимать, что мир крутится не по воле одного человека, даже очень опасного.

– Кроме визитера двадцатипятилетней давности и Ларри Диггера, кто-нибудь еще спрашивал вас о Расселе Ли Холмсе?

– Нет.

– А его жену вы когда-нибудь еще видели?

– Нет.

– Как она себя назвала?

– Анджела Джонсон – вот какое имя она использовала тридцать лет назад. Мистер Диггер сообщил, что это псевдоним.

– Можете ее описать?

– Э-э-э… вряд ли, ведь бедняжка тогда рожала. В это время, знаете ли, женщины не в форме. Полагаю, чуть выше пяти футов. Невысокая коренастая фигура. Голубые глаза. Темные волосы, вьющиеся от природы. Под тридцать, так что сейчас ей около шестидесяти.

– Никого не напоминает? – спросил Дэвид у Мелани.

– Нет.

– Энн Маргарет, – подсказал он.

– Нет! – потрясенно воскликнула она.

Хотя, возможно, он и прав… Пока Мелани пыталась усвоить очередной удар, Дэвид обратился к миссис Эпплби с совершенно абсурдным вопросом:

– А в последнее время не встречали Рассела Ли Холмса?

– Что? – ахнула Ронда.

– Он мертв! – закричала Мелани.

– Мне очень жаль, Мел, не смог придумать, как бы помягче сказать, но мы получили новую информацию о клочке ткани в твоей спальне. На нем два вида крови. Первый – твой, а второй образец, скорее всего, принадлежит твоему генетическому отцу.

У Мелани зашумело в голове. Бревенчатая хижина. Маленькая девочка. Надвигающаяся тень в дверях.

– Минуточку, – встряла миссис Эпплби. – Вы считаете, что вот эта девушка – ребенок Рассела Ли Холмса?

– Да, мэм.

– Да с чего вы взяли?

– Так утверждал Ларри Диггер, – с равным недоумением коротко отрезал Дэвид. – А что?

– Она никак не может быть его ребенком, агент. У Рассела Ли не было дочери. У него родился сын.

Глава 34

После полудня Брайан притащился в мотель Хантсвилла, штат Техас. Он путешествовал с пяти утра, после долгой ночи прерывистой дремоты в аэропорту чувствовал себя усталым, грязным и встревоженным. По крайней мере ему все-таки повезло.

В каждой компании по прокату автомобилей, куда он наведался, нашелся человек, готовый за двадцать баксов заглянуть в записи. Обнаружив бланк, заполненный Мелани, Брайан сообразил остановиться у информационной стойки, где, как выяснилось, большие голубые глаза сестры произвели неизгладимое впечатление на пожилого служащего. Сведения привели Стоукса в Хантсвилл, а там первым пристанищем, на которое он наткнулся, был мотель «Шесть».

Брайан вышел из машины. Температура и влажность ударили волной, рубашка немедленно прилипла к коже. «Добро пожаловать домой в штат Техас». Господи, оказывается, он не забыл этот чертов штат.

В вестибюле мотеля выпытал у застенчивой сотрудницы признание, что у них нет гостей с именем Мелани, но недавно заселилась девушка, подходящая под описание.

Брайан подмигнул и сунул администраторше чаевые. Двадцатилетка покраснела сильнее и, запинаясь, предложила оставить сообщение. Брайан решил не спешить. Непонятно, в каком душевном состоянии находится сестра, не хотелось напугать ее еще больше. Надо поговорить лично.

Брайан вернулся на стоянку, довольный собой, как никогда в жизни. Он нашел Мелани. Теперь он сам о ней позаботится. Теперь все будет хорошо.

Повернулся к своей машине и очутился лицом к лицу с отцом.

– Какого черта ты здесь делаешь? – первым делом потребовал Харпер Стоукс – белую рубашку хоть выжимай, темный галстук перекошен.

Если Брайан провел беспокойную ночь в полудреме, то отец явно не сомкнул глаз.

– Присматриваю за Мелани, – отрезал Брайан, затем нахмурился. – А ты какого черта здесь делаешь?

– То, что должен был сделать двадцать пять лет назад.

– Неужели? Я знаю, что ты натворил, папа. Знаю, что не заплатил выкуп. Знаю, что продал собственную дочь за гребаную страховку. Как ты смеешь…

– Я содержал эту семью…

– Ты оторвал нас друг от друга!

– Я сделал то, что следовало!

– Принеся в жертву собственного ребенка? – заорал Брайан. – Продав мою сестру?

– Ты ее ненавидел! Ломал ее игрушки!

– Я ее любил. Это же Меган. Улыбалась нам всем, доверяла каждому из нас. Черт, она даже тебе доверяла. Как ты мог сотворить такое с четырехлетней девочкой? Как ты мог сотворить такое со мной?

У Харпера перекосилось лицо, и он процедил тоном, которого Брайан никогда от отца не слышал:

– Неблагодарный кусок дерьма. Ничего толком не знаешь, а туда же, пытаешься судить. Не собираюсь стоять здесь и оправдываться перед собственным сыном. Я тебя вырастил. Сделал для тебя все возможное, и что в ответ? В последний раз говорю – я не причинял вреда Меган! Не причинял ни малейшего вреда! А теперь с меня довольно, – всплеснул руками Харпер.

Прежде всего Брайан заметил белую повязку. Похоже, серьезная рана, а ведь отец, как любой хирург, старательно берег руки. А потом, очень медленно Брайан осознал остальное.

Отец держал в руках пистолет. На самом деле целился в него из пушки.

Брайан смотрел на Харпера и неожиданно ощутил невероятное спокойствие.

Впервые понял, что все, чего он жаждал, – отцовской любви, ради которой совершил немало ошибок. Харпер того не стоил. Следовало считаться только с матерью и сестрой. Только они всегда его любили, а сейчас уже слишком поздно.

– Не позволю тебе причинить боль Мелани,– не дрогнул Брайан. – Не позволю отнять у меня еще одну сестру.

– Понимаю. Поверь, Брайан, я делаю это для твоего же блага.

Харпер сорвал повязку, и Брайан увидел глубокую кровавую рану. Свежую татуировку: 666.

«Последний подарок», – подумал Брайан. А потом отец взмахнул рукой и обрушился на него с невиданной силой.

Брайан попытался блокировать удар, но слишком промедлил, и рукоятка пистолета попала прямо в нос. Он услышал треск. Своей сломанной кости. Подумал: «О, Мелани, прости».

И тут мир померк.

* * *

– Не понимаю, – роптала Мелани в автомобиле. – Ничего не понимаю.

– Мы просто где-то не туда свернули. Иногда в расследовании такое происходит. Значит, надо вернуться и начать сначала, – ответил Дэвид.

Боевой задор утих. Мелани поерзала на сиденье и угрюмо уставилась в окно.

– Тогда почему я помню хижину, Дэвид? Продолжаю держать в голове картину этой проклятой лачуги и Меган Стоукс, – прошептала она через минуту. – Почему ясно, как вчера, чувствую запах гардении? Вижу маленькую девочку, сидящую в углу. Маленькую девочку, внезапно получившую шанс и помчавшуюся к двери. Вот она бежит через густой колючий подлесок. Но не сумеет сбежать. Я это знаю. Знаю.

– Может, Ларри Диггер своей убежденностью сумел сбить нас на ложный путь, – помолчав, откликнулся Дэвид. – Ведь именно он утверждал, что ты дочь Рассела Ли Холмса. Остальные дружно прыгнули за ним в море, как стая мартышек.

– Но я же вижу…

– Уверена, Мелани? Вспомни, что сказал Куинси. Перед ним лежали фотографии хижины Рассела Ли, и он заметил, что ты ошибаешься, когда описываешь ту лачугу. Тогда мы оба отмахнулись от его слов. А зря.

– Но почему же я вижу Меган и Рассела Ли Холмса?

– Сила внушения. Ты ведь так и не узнала, откуда появилась, чувствовала пустоту и, возможно, подспудную потребность выяснить. И вдруг появляется человек и подкидывает тебе некий якобы несомненный факт. Тебе известно, как выглядела Меган, ведь ее портрет висел в вашем доме двадцать лет. Может, однажды ты даже видела фотографию Рассела Ли Холмса. Его имя тоже было знакомым.

– Да, – призналась она. – Я вспомнила, что действительно слышала раньше это имя.

– Таким образом семена были посеяны в глубине твоего подсознания. И когда явился упертый Ларри Диггер, твой впечатлительный ум проникся. Сконструировал из легкой закуски обед из пяти блюд, самостоятельно дополняя всевозможными выдуманными деталями. Но, разумеется, ты не сумела чисто умозрительно составить правильную картину.

Мелани медленно кивнула. Ларри Диггер появился так неожиданно и произвел такое большое впечатление…

Она потерла висок.

– Если это правда, Дэвид, почему на меня так действует запах гардении? Ты как-то сказал, что запах возбуждает память. Если все это просто фантазии, возможно ли, что они навеяны именно запахом?

– Давай по порядку, – предложил Дэвид. – Что нам известно? Кто-то убил Меган Стоукс, но не Рассел Ли Холмс.

Мелани кивнула.

– И не твоя мать, и не твой брат, у них, похоже, имеется алиби, и они больше всех страдали от произошедшего.

– Ладно.

– А вот твой отец, возможно, соучастник. Мы знаем, что он нуждался в деньгах. И твой крестный, вероятно, ему помог.

– Сговорился с Расселом Ли.

– Именно. Итак, мы знаем, что Меган убили ради денег, но подельники неудачно скопировали почерк серийного убийцы, так сказать. Пришлось задействовать резервный план – уговорить Рассела Ли взять это убийство на себя и тем самым снять их с крючка. Однако за липовое признание Рассел Ли наверняка что-то потребовал, и они ему это что-то пообещали.

– Кровь на ткани, – неуверенно продолжила Мелани. – Может, Рассел Ли жив. Может, именно это ему и обещали. И теперь он дергает за ниточки, забавляясь от души.

– Нет, – категорически отверг Дэвид. – Это полная чушь. Холмса казнили в присутствии свидетелей. Даже если федерального коронера подкупили, чтобы он объявил убийцу мертвым, когда тот на самом деле еще был жив, но у Холмса полностью утратили чувствительность руки и ноги. Такое не подделаешь.

– Если только его не подменили еще в камере смертников.

– И что дублеру предложили взамен? Какой придурок согласится сесть на электрический стул вместо кого-то? Это слишком надуманно. Кроме того… – внезапно оживился Дэвид, – кровь на ткани не Рассела Ли. Тест ДНК выявил, что это кровь твоего генетического отца. А раз ты не дочь Рассела Ли Холмса, стало быть, у тебя другой отец. Кто же он, черт возьми?

Дэвид вдруг заволновался. Мелани покачала головой. Чугунной больной головой. Туманные картины места и времени, где все происходило… Головокружение. Невыносимый яркий свет. Она закрыла глаза и обессилено прислонилась к окну автомобиля.

Но Дэвид, очевидно, прекрасно себя чувствовал в экстремальных ситуациях.

– Ты была права, Мел! – возбужденно воскликнул он. – Черт возьми, ты с самого начала была права!

– Я… была права?

– Твои родные искренне тебя любят. Твои родные не убийцы. Твоя семья именно такая, какой ты ее считаешь. Поэтому части головоломки никак не сходились. Мы пытались раскрыть убийство, которого никогда не было. Дерьмо!

– Что?

Дэвид не ответил. Оглянулся через плечо, развернул автомобиль в обратном направлении и рванул вперед, утопив педаль газа, так что шины завизжали по шоссе.

– Теперь все будет в порядке, – заверил он.

– У меня голова болит.

– Знаю. Держись за меня. Ты должна увидеть одно место. И потом, если моя теория верна, ты точно узнаешь, кто ты такая, и мы наконец доберемся до сути этой неразберихи.

– Больше всего мечтаю добраться до сути.

– Разумеется, Мелани. Вернее будет сказать – Меган.

Глава 35

– Вспоминая Техас, вечно чувствую себя неудачницей, – призналась Патриция Стоукс. – Как жена, мать, любовница. Когда Харпер предложил переехать, я поклялась никогда больше не возвращаться сюда, никогда больше не видеть Техас. Я обвиняла весь этот чертов штат в том, что мое сердце разбито.

– И я давала себе такой же обет, – откликнулась Энн Маргарет, – но больше по необходимости, из страха. Всегда опасалась, что Ларри Диггер что-то раскопает. Если не он, так кто-то другой. Когда я была ребенком, то придерживалась мнения, будто ошибка – это всего-навсего ошибка. В смысле – облажался, исправил и пошел дальше. Теперь же думаю, что некоторые ошибки больше похожи на круги на воде от брошенного камня. Сначала мелкая рябь, затем круги расходятся все дальше и дальше и становятся все выше и выше, пока не превращаются в смертоносное цунами.

Патриция молча смотрела на собеседницу.

Они проговорили уже много часов, пока были в дороге. Наконец все было рассказано, но многое еще предстояло до конца осознать.

– Как вы могли влюбиться в такого человека? – невольно вырвалось у Патриции.

– Подобный вопрос уместно задать и вам, – улыбнулась Энн Маргарет.

Патриция поморщилась. Чем больше она узнавала о Харпере, тем меньше у нее было прав судить других.

– Когда ты молода, – тихо добавила Энн Маргарет, – образцом служит мужчина, который тебя вырастил.

– Наши отцы.

– Точно.

– И когда мы взрослеем достаточно, чтобы разобраться…

– Уже слишком поздно, и ничего с этим не поделать.

– Не могу поверить в собственную слепоту, – вздохнула Патриция.

Они наконец достигли пункта назначения, Энн Маргарет затормозила возле большого особняка в георгианском стиле, который был первым домом Патриции и Харпера.

Величаво высились белые колонны, но краска облупилась, на самом верху проступила плесень. Этот дом был таким красивым, когда юная новобрачная упивалась счастьем в огнедышащей лаве любви. Теперь здание заметно обветшало, и одно из агентств по недвижимости выставило его на продажу.

Дом предлагался уже год, как они с Энн Маргарет разузнали утром. Комнаты были пусты, хозяева переехали во Флориду наслаждаться жизнью на пенсии. Газон нуждалась в покосе, цветник – в прополке. Внутри все было совсем не таким, как на памяти Патриции, хотя мигом вспомнились проведенные здесь годы.

– О Боже, Энни, я не уберегла свою маленькую девочку.

– Мы все оплошали.

– Но я ее мать!

– Именно поэтому вы ее и удочерили. Неужели никогда не задумывались, почему полюбили Мелани с первого взгляда? Потому что в глубине души вы все знали, Патриция. Даже если разум признал, что Меган мертва, мать внутри вас в это не верила.

– О чем она думает последние несколько дней? Столкновение с Уильямом. Моя бедная детка вынужденно выстрелила в мужчину, с которым была помолвлена. За что все это разбирательство свалилось ей на голову, если сразу понятно, что она защищалась? Это чересчур. Как бы мне хотелось отвести от нее весь этот кошмар! Нам следовало лучше о ней заботиться!

– Мелани сильнее, чем вы думаете, Пат. Возможно, она унаследовала от матери гораздо больше, чем вы предполагаете.

– Не хочу, чтобы она была сильной. Хочу, чтобы она была в безопасности. Хочу ее вернуть!

Патриция стиснула кулаки. Вот бы наброситься на кого-то, выплеснуть боль и ярость. Раз это невозможно, надо успокоиться и ради дочери взять себя в руки.

– Так объясните мне, – сказала она через минуту, когда сумела разжать пальцы. – Вот мы здесь. Теперь понятно, что случилось двадцать пять лет назад. И что же нам делать?

– Если Мелани ищет свое прошлое, – пожала плечами Энн Маргарет, – рано или поздно придет сюда. А если Харпер или Джейми ищут ее, то тоже рано или поздно появятся здесь. Так что нам остается только ждать.

* * *

Дэвид наконец сбавил скорость. Мелани открыла глаза. Устав мысленно биться головой о стену, она заснула почти сразу, едва они выехали на федеральную трассу. Конечности затекли, все тело отяжелело, словно под огромной каменной плитой. На лице испарина, бисеринки пота выступили над верхней губой и бровями. Горло пересохло. Нащупала банку кока-колы на полу у ног и сделала большой глоток. Жидкость ничуть не развеяла окутавший душу густой туман обреченности.

– Узнаешь окрестности? – тихо спросил Дэвид. – Не торопись, Мелани. Не стоит спешить.

Они находились неподалеку от нескольких обветшалых строений на изогнутом склоне. Когда-то дома были вполне презентабельными, но сейчас выглядели заброшенными. Бурьян вымахал вдоль дороги из растрескавшегося асфальта. Небольшие рощи, которые когда-то дарили удовольствие и укрытие от жгучего солнца, теперь заросли непролазным подлеском и колючей ежевикой. Когда Мелани высунулась в окно, немедленно уловила безошибочный запах гардении.

Голова закружилась. Девушка крепче обхватила банку колы, словно единственную опору.

– Я была здесь, – прошептала она. – Я была здесь.

– Здесь жила твоя семья. Патриция, Харпер, Брайан и Меган Стоуксы.

Через минуту в поле зрения показался высокий белый особняк. Стройные белые колонны. Великолепный георгианский стиль. Огромное корявое вишневое дерево на лужайке перед домом – идеально подходит для альпинизма. Подсади меня, папа. Подними повыше. Высокая заросшая изгородь – идеально подходит для игры в прятки. Ты никогда не найдешь меня, Брайан. Я умная!Аккуратная извилистая дорожка с разметкой – идеально подходит для игры в классики. Посмотри на меня, мама, посмотри на меня!

Вдруг Мелани увидела двух женщин возле красного арендованного седана на обочине. У одной кудрявые седые волосы. У второй – золотистые белокурые пряди. Мама, мама, когда я вырасту, буду красивая как ты!

Мелани медленно повернулась к Дэвиду. Тот смотрел на нее очень встревоженно. И вдруг оказался где-то далеко. Она падала в прошлое, пикировала в черную зияющую бездну… в пыльную бревенчатую лачугу, в свои четыре года.

Хочу домой, -услышала она свой жалобный голос . – Папа Джейми, почему мне нельзя домой?

– Все хорошо, Мелани. Ты здесь со мной, с Дэвидом, в полной безопасности. Ты и есть Меган Стоукс. Твои родные никогда не причиняли тебе вреда, они никогда тебя не бросали. Твой отец просто подделал похищение ради миллиона долларов. Страховое мошенничество. Хитроумное страховое мошенничество. Это модус операнди Харпера Стоукса.

– Ты не понимаешь, – пролепетала она, – не понимаешь…

Вдалеке внезапно раздался рев автомобиля. К ним быстро приближалась какая-то машина. Обе женщины повернулись и посмотрели в ту сторону. Дэвид глянул в зеркало заднего вида. Мелани обреченно наблюдала за происходящим. Они не понимают. Они не могут понять. Когда-то она уже пыталась сбежать. И получила урок…

– Дерьмо, – процедил Дэвид и нажал на газ.

– Не сопротивляйся, – печально прошептала она. – Будет только хуже.

– Держись, Мелани. Черт, держись крепче.

Машина понеслась вниз по склону к роще. Мелани услышала крики. Женщины куда-то побежали. Мелани наблюдала за происходящим с фатальной обреченностью. Теперь она все четко вспомнила.

Четвертый день отчаянной борьбы за свободу. Так хотелось увидеть свою семью… Но она не сумела сбежать. Так и не сумела сбежать.

Ах, детка, как же ты не понимаешь, что каждым побегом только вредишь себе?

Мелани опомнилась от диких проклятий. Взглянула на Дэвида, отметила испарину на лице агента и как отчаянно он крутит руль. Вдруг дорога резко свернула. А они мчатся так быстро… Слишком быстро…

Каждым побегом ты только вредишь себе.

Дэвид снова выругался. Задние шины завизжали, цепляясь за грунт. Дэвид, стараясь удержать машину, рулил с таким усилием, что на руках вздулись жилы. Потом он выдохнул, кажется, молитву, а затем, в последний момент, виновато взглянул на Мелани. И прошептал ее имя.

«Я люблю его… Как жаль…»

Задние колеса сорвались. Автомобиль резко развернуло. Раздался ужасный крик. «О, Боже, это же я кричу».

Каждым побегом ты только вредишь себе.

Сзади тяжело ударила другая машина. Мелани мимолетно поймала взглядом безумное лицо Харпера. Потом перед их машины задрался вверх, и они поплыли по воздуху.

Дэвид схватил ее за руку. Мелани ощутила теплые мозолистые пальцы, переплетенные с ее тонкими и бессильными.

Неожиданно надвинулась земля. Автомобиль грохнулся на грунт. Скрежет металла. Оборванный крик. Мрак.