Текст книги "Ритуал"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Не уверен, что разделяю твои симпатии, – ответствовал Джеффри.

Фэй хохотнула – раздался яркий резкий звук.

– Ты просто с правильной девушкой их не смотрел, – промурлыкала она. – При надлежащем подходе ужастики очень даже… воодушевляют.

Кэсси почувствовала, как ее накрывает душная волна стыдливости. Джеффри облизнул губы: соблазн был силен, одинаково «воодушевляя» и пугая; обольстительница действовала на парня, как удав на кролика.

– Мы с Салли собирались на выходных в Глостер, – выдавил он наконец.

– А ты скажи Салли, что… скажи, что появились дела, – Фэй буравила его взглядом. – Тогда забери меня в субботу в семь.

– Фэй, я…

– И, умоляю, не опаздывай: терпеть не могу, когда парни опаздывают.

За все это время знойная брюнетка ни разу не обернулась. Зато теперь, выпрямившись и собираясь уходить, она одарила Кэсси лукавым полузагадочным и торжествующим взглядом, будто говоря: «Милая, слышала, как у взрослых бывает? Слабо так?!» И, повернувшись обратно к Джеффри, сказала:

– Кстати, она тоже из Вороньей Слободки.

У Джеффри отвисла челюсть; он еще секунду с нескрываемым ужасом и отвращением изучал новенькую, потом резко развернулся и уставился прямо перед собой. По пути к своей парте проказница Фэй от души хохотала.

«Что происходит?» – мысли Кэсси двигались хаотично, как молекулы в пресловутом броуновском движении. Какое ему дело до того, где она живет?

Не прошло и пяти минут, а от Джеффри-Ослепительной-улыбки осталась только прямая спина. Удачный старт.

Появился преподаватель, и раздумья пришлось отложить на потом. С виду это был мягкий мужчина с седеющей бородкой и в очках. Он представился как мистер Хамфрис.

– …И поскольку за время летних каникул вы должны были устать от разговоров, сейчас мы будем писать, – сообщил он. – Я хочу, чтобы вы написали стихотворение, прямо так – с ходу. Отдельные работы мы зачитаем вслух. Стихотворение может быть о чем угодно, но если вы испытываете сложности с темой, пишите о снах.

В классе послышались охи-вздохи, постепенно затихшие и перешедшие в задумчивое пожевывание ручек. В отличие от многих, Кэсси обрадовалась и склонилась над тетрадью с сильно бьющимся сердцем. Из сознания вынырнул недавний сон, тот, в котором мама с бабушкой разговаривали у ее кровати, но писать о снах не хотелось. Хотелось – о нем.

Через несколько секунд в тетради появилась строка. Когда мистер Хамфрис объявил, что время вышло, там уже было целое стихотворение, которое, при повторном прочтении, обнадеживало. Оно вышло хорошим… или казалось таковым…

Что, если учитель попросит ее прочитать написанное вслух перед всем классом? Ей было и страшно, и радостно: ведь если все-таки она прочитает стихотворение, и оно кому-нибудь очень понравится, то этот кто-то может захотеть поболтать с ней после урока. И может ненароком поинтересоваться, кто он – герой ее произведения, и тогда она сможет поведать собеседнику загадочную и романтическую историю их знакомства. Ну а тогда у нее самой, может быть, появится репутация загадочной и романтической натуры. И вот уже тогда молва вполне может достичь ушей незнакомки из викторианского желтого дома…

Мистер Хамфрис спросил, есть ли желающие, и прошелся взглядом по рядам, не увидев, как и следовало ожидать, ни одной поднятой руки, пока не добрался до конца класса.

Он медлил: Кэсси обернулась и увидела, что поднятую руку венчают длинные алые ногти.

– Фэй Чемберлен, – решился, наконец, мистер Хамфрис.

Он присел на край своего стола; высокая эффектная девушка подошла и встала рядом. Создавалось впечатление, что, будь его воля, он бы отодвинулся. В комнате что-то набухло и нависло; все взоры обратились к Фэй.

Она перекинула богатую черную гриву на спину и повела плечами, отчего ее откровенно соскальзывающий топ соскользнул еще ниже. Запрокинув голову назад, красотка расплылась в ленивой кошачьей улыбке и поднесла листок к глазам.

– Хочу прочитать вам стихотворение, – произнесла она спокойно, с хрипотцой, – про огонь.

Кэсси в шоке опустила глаза на собственное сочинение. Потом всем ее вниманием завладел голос Фэй.

 
Я мечтаю об огне:
языки пламени ласкают меня,
волосы пылают факелом,
Тело горит тобой.
Прикоснись к моей коже,
и ты не сможешь оторваться —
ты превратишься в уголь,
но, умирая, будешь улыбаться.
И тогда, любимый, ты тоже станешь огнем.
 

Пока весь класс наблюдал за ней, пребывая в состоянии, близком к гипнотическому, Фэй достала спичку и каким-то образом – Кэсси не очень поняла, каким – зажгла ее. Она поднесла горящую палочку к листку со стихотворением и подожгла его. Потом, медленно ступая, подошла к парте Джеффри Лавджоя и нежно помахала горящей бумажкой перед его носом.

Что тут началось! Гиканье, улюлюканье, битье кунаками по столам. Часть парней казались испуганными, но большинство, понятное дело, пребывало в диком восторге. Девушки от зависти кусали локти, мечтая хоть раз в жизни отважиться на что-либо подобное.

Слышались выкрики:

– Видишь, Джеффри, как везет симпатягам вроде тебя!

– Давай, чувак, не дрейфь.

– Осторожно, Джеф, Салли стопудово узнает!

Джеффри молчал, только его шея постепенно багровела.

Когда листок почти догорел и вознамерился обжечь красивые пальцы, Фэй, покачивая бедрами, продефилировала прочь от Джеффри и небрежно выбросила догорающую поэзию в металлическую корзину для мусора, стоявшую рядом с учительским столом. В корзине что-то вспыхнуло, но мистер Хамфрис даже глазом не моргнул, чем заслужил искреннее восхищение нашей героини.

– Спасибо, Фэй, – ровным тоном произнес он. – Друзья, то, что мы с вами сейчас видели, можно назвать примером… предметной поэзии. Завтра я познакомлю вас с более традиционными жанрами. Урок окончен.

Фэй вышла из класса. Через секунду все как с цепи сорвались – начался просто массовый исход. Джеффри схватил тетрадь и умчался.

Кэсси посмотрела на свое стихотворение. Огонь: они с Фэй обе написали об огне…

Она со злостью разорвала свое произведение и, скомкав его в шарик, кинула в рюкзак. С мечтами о романтическо-загадочном имидже, наверное, покончено: если есть такая девушка, то кому нужна Кэсси?

«Хотя, такое ощущение, что ее боятся, – размышляла Кэсси. – Даже учитель. Почему он никак не среагировал: не оставил ее на разговор после урока, не сделал ничего подобного? Или жечь костры в мусорных ведрах во время уроков считается в Нью-Салеме нормой?

Почему Джеффри не остановил ее? Не говоря уже о том, почему это для него так важно, где я живу?!»

Выйдя в коридор, она постаралась собраться и спросила, где расположен класс С310.

– На четвертом этаже, – пояснила проходящая мимо девушка. – Все математические классы находятся там. Ты можешь подняться по этой лестнице…

– Йо! Поберегись! С дороги, все! – их беседа была прервана зычными выкриками.

Что– то с шумом неслось по коридору, сметая всех и вся на своем пути. Что-то, представленное в двух экземплярах.

Глазам обалдевшей героини предстали два шизика на роликах, которые жизнерадостно вопили, прорываясь сквозь толпу. Перед Кэсси промелькнула лохматая блондинистая шевелюра и слегка раскосые сине-зеленые глаза, и потом все то же самое – еще раз. Парни были похожи друг на друга как две капли воды только на футболке у одного красовался «Меgadeth», а у другого – «Motley Crue» [9]9
  Известные американские треш-металл и хард-кор команды.


[Закрыть].

Они несли хаос – выбивали из рук книги, хватали девчонок за коленки. В конце коридора один из них радостно уцепился за мини-юбку симпатичной рыженькой школьницы и ловко задрал ее аж до талии; несчастная завизжала и бросилась прикрывать позор.

– Почему никто им по шее не надает? – вырвалось у Кэсси. – Почему в этой школе столько чокнутых? Почему их никто не остановит, не сообщит администрации, не сделает хоть что-нибудь?…

– Смеешься, что ли?! Это же братья Хендерсоны, – произнесла девушка и тут же поспешила покинуть Кэсси ради своей приятельницы, явно более осведомленной.

До Кэсси долетел обрывок диалога:

– …даже про Клуб не знает… – констатировав этот вопиющий факт, обе девушки бросили на бедняжку сочувствующий взгляд и удалились.

Что еще за Клуб? Девушка произнесла это слово с таким придыханием, будто речь шла ни много ни мало о тайной масонской ложе. Как может какой бы там ни было клуб прикрывать нарушителей школьной дисциплины? Что это за безумное местечко, в конце-то концов?

Звонок возвестил о том, что Кэсси опаздывает на урок; не медля больше ни секунды, она забросила рюкзак на плечо и понеслась вверх по лестнице.

К обеду, несмотря на все старания героини, весь урожай, собранный ею на почве светского общения, составлял несколько жалких «Приветов» и «Здравствуйте». Девушка с сияющими волосами не появлялась; впрочем, это не удивляло, учитывая, сколько в здании было этажей и аудиторий. К тому же Кэсси чувствовала себя настолько жалко и неуверенно, что встретив златовласку сейчас, она бы ни за что не решилась подойти к ней. В груди поселилось гнетущее чувство ущербности.

Она посмотрела на столовую, полную радостных лиц, и еще больше расстроилась.

Нет, это ей не по зубам.

Девушка обхватила себя руками и отправилась восвояси. Через центральный вход она выбралась на улицу, пошла куда-то, кое-как, не зная, зачем, потом увидела сочную зеленую травку на холме и остановилась.

«Вот и хорошо, – решила она, – поем здесь».

Ниже по склону из травы высовывалось несколько глыб; Кэсси присмотрела уютную ложбинку в тени дерева рядом с одной из них. Получалось, что камень закрывает школу от нее и ее от школы, создавая сладкую иллюзию, будто никакой школы нет и в помине. Отсюда открывался довольно приятный вид на каскад извилистых ступенек, ведущий к подножию холма, и на дорогу внизу. Главное, что сверху Кэсси невозможно было увидеть. Она сидела в своем домике, смотрела на траву, утыканную шапками одуванчиков, и напряжение уходило. Даже если утро не задалось, днем все наладится: даже чистое голубое небо, казалось, без устали твердит ей об этом.

За валуном – знаменитым новоанглийским красным гранитом – она чувствовала себя уверенно, «как за каменной стеной». Странное дело, ей показалось, что она слышит гул внутри глыбы, напоминающий многократно ускоренное сердцебиение. Гул жизни. «Что произойдет, если я прикоснусь к нему щекой?» – радостно гадала выдумщица.

Вдруг ее эйфорию нарушил голос; Кэсси в ужасе присела на корточки, выглянула из-за верхушки камня и замерла.

Да, это была Фэй, а с нею – еще две девушки, одной из которых оказалась байкерша, чуть не задавившая героиню с утра пораньше. Другая была рыжеватой блондинкой, аппетитной клубничкой с невероятно тонкой талией и самой красивой грудью, которую толь ко можно было себе представить у женщины подросткового возраста. Они весело болтали, неторопливо спускаясь вниз по ступенькам – прямо к Кэсси.

«Я просто встану и поздороваюсь», – решила девушка, но почему-то не сделала этого: воспоминание о неспокойных медового цвета глазах остановило ее.

Она сидела, как мышь, уповая на то, что они пройдут мимо, спустятся к подножию холма и скроются за территорией школьных владений.

Вместо этого девушки уселись на ступеньках, расположенных чуть выше дислокации Кэсси, свесили ноги и достали пакеты с обедом.

Они расположились так близко, что Кэсси видела, как вспыхивает в лучах солнца красный камень на шее Фэй. Сейчас случайная наблюдательница скрывалась в тени, но стоило ей сдвинуться хотя бы на дюйм, ее бы заметили. Судьба подстроила ловушку.

– Кто-нибудь шел за нами, Дебора? – лениво спросила Фэй, роясь в пакете.

Байкерша фыркнула:

– Дураков нет.

– Хорошо, потому что то, о чем мы сейчас будем говорить, суперсекретно. Не хочу, чтобы сами-знаете-кто услышал, – произнесла Фэй. На колени лег блокнот в красной обложке. – Так, давайте посмотрим, с чего бы нам стартануть? Охота что-нибудь реально злобненькое отчебучить.

– Ну, Джеффри… – произнесла клубничка, которую, как выяснилось из предыдущего разговора, звали Сюзан.

– Уже занимаюсь этим, – отреагировала Фэй. – Ты же знаешь, я резвая.

Сюзан засмеялась. Когда она хихикала, ее удивительная грудь хихикала вместе с ней, и сразу становилось ясно: под свитером абрикосового цвета нет ничего, кроме тела.

– Для меня по-прежнему остается загадкой, чем вас так прикалывает этот Джеффри Лавджой, – нахмурившись, произнесла байкерша.

– Тебя вообще парни не вставляют. Это твоя главная проблема, Дебора, – сказала Сюзан.

– Зато тебя, кроме парней, ничто не вставляет, – отрезала Дебора. – Просто Джеффри – это вообще кранты. У него зубов больше, чем извилин.

– А мне его извилины совершенно ни к чему, – задумчиво проговорила Фэй. – Ты, Сюзан, с кого начнешь?

– Ой, даже не знаю… Такой выбор богатый… Есть, например, Марк Флемминг и Брант Йегервуд. Еще этот, Дейвид Дауни – мы вместе с ним английский подтягиваем: Боже, что за тело у парня!!! Ну и потом, всегда есть Ник…

Дебора даже хрюкнула от удивления:

– Наш Ник?! У тебя есть только один шанс привлечь его внимание – оснастить себя четырьмя колесами и сцеплением.

– Не говоря уже о том, что он занят, – проговорила Фэй с улыбкой крадущейся рыси.

– Ты же сказала, что возьмешь Джеффри…

– Я найду применение обоим. Заруби себе на носу, Сюзан: у нас с Ником… договоренность. Поэтому просто отвали и найди себе прелестного задрота, хорошо?

Последовало секундное замешательство, после которого блондинка легонечко пожала плечами и сказала:

– Ладно, возьму Дейвида Дауни. Нужен мне ваш Ник! Он на игуану похож.

Дебора вскинула взор:

– Он мой двоюродный брат!

– Все равно игуана. Когда он поцеловал меня на вечеринке в честь окончания восьмого класса, мне показалось, я целуюсь с пресмыкающимся. Ужас, он такой скользкий!

– Мы можем заняться делами? – Фэй вернула разговор в прежнее русло. – Кто у нас в черном списке?

– Салли Уолтман, – не раздумывая, выпалила Сюзи. – Она такое о себе возомнила! Думает, раз она президент класса, то может теперь с нами тягаться, ха-ха-ха! А если ты Джеффри заберешь, она просто с катушек скатится.

– Салли… – размышляла Фэй. – Да, для дорогуши Салли нужно будет придумать что-нибудь особенное… Дебора, в чем дело?

Дебора напряглась; ее глаза смотрели вверх, в сторону школы.

– Незваные гости, – ответила она. – Целая делегация.

Кэсси тоже увидела группу школьников, спускавшихся вниз по ступенькам. Слава Богу, к ней спускалась надежда: пока Фэй с подружками будут разбираться с непрошеными визитерами, она сможет ускользнуть незамеченной. В надежде на спасение сердце билось как сумасшедшее.

Первым заговорил широкоплечий парень, видимо, лидер этой группы.

– Слушай, Фэй, в столовке не протолкнуться; мы хотели тут поесть. Ты не против? – его интонация, уверенно-наступательная вначале, под конец увяла до смиренного вопроса.

Фэй не спеша возвела к нему очи и улыбнулась своей ленивой красивой улыбкой.

– Нет, – сладенько, но жестко произнесла она. – Я против, – и продолжила завтрак.

– Как же так! – парень отчаянно пытался сохранить мужское достоинство, придав голосу искусственную твердость. – В прошлом году ты нам разрешала.

– То, что было в прошлом году, – ответствовала Фэй, – осталось в прошлом году. Тогда мы были недостаточно зрелы, а теперь мы – старшеклассницы. И. притом, злющие. Злобствуем, как пожелаем.

Дебора и Сюзан одобрительно захихикали. У Кэсси затекло все тело. До сих пор ей не представилось ни единого шанса сбежать, ведь для этого все три девушки должны были одновременно отвернуться.

«Ну давайте же, миленькие!» – мысленно умоляла она.

Участники делегации постояли еще минуту-две, недовольно переглядываясь, а потом развернулись и побрели обратно к школе. Впрочем, одна девушка задержалась.

– Фэй, мне тоже уйти? – спросило хорошенькое возбужденное юное создание.

«Наверное, восьмиклассница», – подумала Кэсси. Она ждала, что малышка будет отшита, как и прочие, но, к ее удивлению, Фэй постучала по ступеньке, приглашая гостью присесть.

– Ну что ты, Кори! – произнесла она. – Ты, конечно же, можешь остаться. Просто нам показалось, что ты хочешь обедать в компании с Мисс Святостью и прочими паиньками.

Девушка присела.

– Иногда от доброты тоже начинает подташнивать, – проговорила она.

Фэй закинула голову и широко улыбнулась.

– Да-а, а я-то, дура, считала тебя жеманной святошей, – сказала она. – Что ж, знай, что ты всегда желанная гостья в нашем кругу. Ты же почти одна из нас, ведь так?

Кори кивнула и с гордостью добавила:

– Мне через две недели уже пятнадцать исполнится.

– Ну вот, видишь, – и Фэй обратилась к остальным. – Она почти готова. Ну, и о чем мы говорили? Да-да, о новом ужастике.

– Именно, – ответила Дебора, демонстрируя недобрый оскал. – Так вот, хозяин бара в этом фильме пропускает людей через мясорубку и готовит из них специи к салатам.

Сюзан как раз снимала фантик с конфеты Твинки.

– Дебора, умоляю, меня сейчас вырвет.

– А меня сейчас вырвет от этой гадости, – парировала злюка. – Ты постоянно их жрешь. Ты знаешь, что это у нее за хрень? – обратилась она к Кори, указывая на грудь Сюзан. – Это две гигантские Твинки. Если произойдет несчастье, эту дрянь вдруг перестанут выпускать, громадины превратятся в прыщи.

Фэй рассмеялась своим томным горловым смехом, и даже Сюзан захихикала. Кори тоже улыбалась, но чувствовалось, что ей несколько не по себе.

– Кори! Мы не смущаем тебя? – воскликнула Фэй, широко распахнув свои золотые глазищи.

– Не говори глупостей. Меня не так-то легко смутить, – ответила Кори.

– М-да, с такими братцами, думаю, это непросто. И все же, – продолжала Фэй, – ты такая молоденькая, и, понимаешь, как будто… целомудренная. Ну, вероятно, это обманчивое впечатление. Я права?

Теперь пришла очередь Кори краснеть. Три старшие девушки смотрели на нее вкрадчивыми любопытными взглядами.

– Ну, да, это я и… имела в виду, ну… что я просто произвожу такое впечатление. Не такая уж я и… молоденькая, – выдохнула Кори в полном и абсолютном смущении. – Все прошлое лето я встречалась с Джимми Кларком, – так закончила она свою защитную речь.

– Ой, расскажи скорее, как интересно! – замурлыкала Фэй.

Кори смутилась еще больше.

– Мне уже, наверное… мне пора. У меня физкультура после перерыва, нужно еще до корпуса Е добежать. Увидимся позже, ладно? – И малышку как ветром сдуло.

– Странно, даже завтрак оставила, – протянула Фэй, сладко жмурясь. – Что ж, – она достала из пакета Кори упаковку кексов и метнула ее хихикающей Сюзан.

Только Дебора не смеялась.

– Фэй, неловко вышло с девочкой, а она нам понадобится, причем, очень скоро – недели, эдак, через две. Одно свободное место, один кандидат – догоняешь?

– Согласна, – не стала спорить Фэй, – обещаю все исправить. Не волнуйся, когда придет срок, она будет на нашей стороне.

– По-моему, нам тоже пора, – сказала Сюзан, и Кэсси от облегчения даже прикрыла глаза. – Мне, блин, еще на четвертый этаж на алгебру подниматься.

– Да, этот подъем может занять целую вечность, – злобно констатировала Дебора. – Но не спеши думать о трудах праведных раньше времени. Сначала придется кое с кем пообщаться.

– С кем еще? – не поворачивая головы, в изнеможении вздохнула Фэй. – Куда еще нужно спрятаться, чтобы нас хоть ненадолго оставили в покое?

– К нам направляется мадам Президент Класса собственной персоной. А из ушей ее валит пар.

Раздражение вмиг покинуло лицо Фэй, уступив место выражению намного более прекрасному и бесконечно более опасному. Она довольно улыбнулась и поиграла длинными краснющими ногтями, точно кошка, разминающая когти.

– А я уж было подумала, что день пройдет скучно и бесцветно, – проворковала она, прищелкивая язычком. – В очередной раз убеждаюсь, человек предполагает, а Господь располагает… Ну здравствуй, Салли, – произнесла она уже громче, вставая и одним плавным движением разворачиваясь навстречу спускающейся девушке. – Какой приятный сюрприз! Как провела лето?

– Фэй, не трать зря энергию, – ответила вновь пришедшая.

Она была на голову ниже черногривой и потоньше, но вся какая-то жилистая и жесткая; она так сжала кулаки, будто готовилась к драке.

– Я пришла не светские беседы вести.

– Как знаешь. Мне просто кажется, мы давно не болтали. Ты что-то с волосами сделала? Так… необычно смотрятся.

Кэсси взглянула на волосы Салли: они были покрыты какой-то ржавчиной, будто их пережгли во время мелирования. Салли, видимо, тоже не понравилось, как ее покрасили, потому что слова Фэй задели ее за живое: в бессознательной попытке защититься, она прикрыла голову рукой, и это настолько рассмешило героиню, скрывающуюся за камнем, что не будь она в таком двусмысленном положении, точно бы расхохоталась.

– И не прически обсуждать! – отрезала Салли.

Говорила она визгливым противным голосом, повышавшимся с каждой фразой.

– Я пришла потолковать о Джеффри. Оставь его в покое!

Улыбка Фэй расплывалась медленно и плавно.

– Но почему?! – промурлыкала она. На фоне Саллиного визга ее голос звучал ниже и чувственнее обычного. – Ты в нем не уверена? Не знаешь, на что сподобится зайчик, если тебя вдруг не окажется рядом, и ты не будешь держать его за ручку?

– Ты ему не нравишься!

– Это он тебе так сказал? Хм, утром мне показалось, что нравлюсь и даже очень. Мы с ним идем тусоваться в субботу вечером.

– Это ты его заставила.

– Заставила?! Я правильно тебя понимаю? Ты хочешь сказать, что большой мальчик Джеффри не в состоянии отказаться, если ему что-то не по душе? – Фэй покачала головой. – И еще вопрос: почему в таком случае не он со мной объясняется? Знаешь, что я скажу тебе, Салли, – проговорила хитрая обольстительница, и голос ее при этом опустился до будуарных тонов. – Он не очень-то сопротивлялся сегодня утром. Вернее, совсем не сопротивлялся.

Рука Салли рванула назад, как бы замахиваясь для удара, но замерла.

– Ты привыкла, Фэй, что тебе все с рук сходит. Тебе и всем в вашем чертовом Клубе! Пора положить этому конец. Нас много, много больше, чем ты предполагаешь, и нас достали ваши бесконечные выходки. Кто-то должен, наконец, дать вам отпор.

– Я так понимаю, этим кем-то станешь ты, – с нехорошей приятцей в голосе проворковала Фэй.

Салли рыскала глазами, как собака, ищущая, куда бы примоститься, и в итоге встала на край выступа, повернувшись спиной к сбегающим вниз ступеням.

– Да! – дерзко выкрикнула она.

– Забавно, – продолжила Фэй свое муррррчанье, – только объясни, как ты собираешься давать отпор из положения лежа? – с этими словами красотка сделала движение, будто собираясь вцепиться десятью длинными красными ногтями в лицо оппонентке.

Они не коснулись Салли: Кэсси, не упускавшая ни малейшей детали в надежде улучить момент для побега, могла бы подтвердить это под присягой.

И все же Салли что-то ударило: что-то невидимое и тяжелое. Ее жилистое тельце дернулось и отчаянно забултыхалось в попытке сохранить равновесие на краю выступа. Миг, на протяжении которого она молотила руками по воздуху, колотясь, как рыба об лед, раскачиваясь из стороны в сторону, длился целую вечность. И лучше б он никогда не кончался, потому что потом она рухнула.

Кэсси не поняла, как очутилась в гуще событий: только что она сидела за камнем – скрюченная, но целехонькая и никем не обнаруженная – и вот уже бросается наперерез летящему телу, чтобы выбить его от каменных ступеней вбок, на траву. На мгновение ей показалось, что сейчас они обе кубарем покатятся вниз, но этого не произошло. Все закончилось банальной свалкой, в самом низу которой оказалась каша наиблагороднейшая героиня.

– Отпусти! Ты порвала мне кофту, – завизжала только что поднявшаяся Салли… и заехала Кэсси кунаком прямо в живот.

Добрая девушка только рот от удивления разинула: помогай после этого людям…

– Ты же, Фэй Чемберлен, пыталась меня убить! Но ты свое получишь, и очень скоро.

– И твое я тоже получу, Салли, – Фэй сумела сохранить свою коронную улыбку, но чувствовалось, что она скрежещет зубами от злости.

– Погоди! Найдут кого-нибудь из вас однажды у подножия этой лестницы со сломанной шеей, – с этими словами Салли подошла к ступенькам и начала свое горделивое восхождение, наступая на каждый каменный выступ с таким видом, будто она наступала на физиономию Фэй.

Она ни разу не обернулась и, похоже, так и не осознала, что Кэсси ее спасла.

Едва встав на ноги, неоцененная спасительница взглянула на крутой каскад лестницы, ведущей вниз, и взвесила шансы Салли. Без вариантов: визгливой девице крупно повезло бы, сломайся к моменту приземления только ее шея. Но кому действительно повезло, так это Кэсси: на ступеньках ее ожидало настоящее веселье…

В виде трех взрослых девушек.

Врожденные легкость и изящество не изменили им, но за очаровательным фасадом притаилась ярость. Кэсси разглядела ее во враждебном сумраке глаз Деборы, в злобном изгибе рта Сюзан, но больше всего – в хищном прищуре Фэй.

Неожиданно и явно не вовремя в голову пришла мысль, что она никогда не видела трех таких красавиц сразу. Дело было не в идеальной коже, лишенной малейших следов юношеских гормональных проблем; и не в шикарных волосах – темных непослушных кудрях Деборы, чернющей гриве Фэй и рыжевато-золотистом облаке Сюзан. И даже не в том, как безупречно они дополняли друг друга: яркая внешность каждой не умаляла, а лишь подчеркивала красоту подруг. Было здесь что-то иное – идущее изнутри. Уверенность и самообладание, не свойственные девушкам шестнадцати-семнадцати лет. Внутренняя воля, энергия. Сила. Страшная сила.

– Таааак, и кто тут у нас? – хрипло произнесла Фэй. – Шпион? Или маленькая серая мышка?

«Беги», – умоляла себя Кэсси.

Но ноги не слушались.

– Я ее уже утром видела, – сказала Дебора. – Она терлась у велосипедного рейлинга и пялилась на меня.

– Ну что ты, Дебби! Я видела ее намного раньше, – откликнулась Фэй, – еще на прошлой неделе рядом с домом номер 12. Соседушка.

– Значит, из наших, – вставила Сюзан свои пол-цента.

– Именно.

– Не важно, кто она и откуда, теперь она труп, – заявила Дебора.

Ее очаровательное лицо перекосилось от злости.

– Зачем торопиться, – промурлыкала Фэй. – Каждой мышке можно найти подходящую норку. Кстати, и долго ты там пряталась?

Ответ напрашивался сам собой; Кэсси постаралась сдержаться, поскольку сейчас был явно не подходящий момент для иронии, но, не придумав ничего лучше, ответила именно так:

– Достаточно долго, – произнесла она и пожалела саму себя.

Фэй медленно спустилась на ступеньку и встала рядом с бедняжкой.

– И часто ты подслушиваешь чужие разговоры?

– Я пришла сюда раньше вас, – Кэсси пыталась сохранять выдержку.

Только бы Фэй отвела взгляд: медовые глаза излучали жутковатое неземное сияние; они лазером буравили Кэсси, отнимая всю волю, выжимая все соки. Создавалось ощущение, что Фэй чего-то добивается от нее, пытается как-то на нее воздействовать. Этот взгляд начисто лишал Кэсси самоконтроля, равновесия и сил.

Помощь пришла неожиданно в виде мощного энергетического потока, поднимавшегося откуда-то из-под ног. Или, скорее, из земли, из глубин красной гранитной скалы, наполненной жизнью. Кэсси успокоилась, собралась; позвоночник распрямился ровно настолько, чтобы она смогла, наконец, поднять подбородок и не мигая посмотреть в золотистые глаза.

– Я первая пришла, – вызывающе заявила осмелевшая девушка.

– Вот и чудесно, – замурлыкала Фэй; в глазах ее что-то неуловимо поменялось. Потом она повернула голову. – В рюкзаке что-нибудь интересненькое нашли?

Дебора бесцеремонно обыскивала рюкзак, выбрасывая по очереди все содержимое.

– Не особо, – ответила байкерша, отшвырнув сумку с такой силой, что оставшееся добро разлетелось по склону.

– Прекрасно! – Фэй опять нацепила одну из своих самых неприятных улыбок, производящую еще более пугающее впечатление в комбинации с жестким изгибом рта. – Думаю, ты все же права, Дебора. Она труп. – Фэй взглянула на Кэсси. – Ты здесь недавно, поэтому пока не понимаешь, какую ошибку совершила. А у меня, прости, нет времени тебе объяснять. Сама все узнаешь. В свое время… Кэсси.

Фэй протянула руку и взяла Кэсси за подбородок. Девушка пыталась отстраниться, но мышцы застыли и не повиновались. Сильные пальцы с длинными чуть загибающимися устрашающе красными наконечниками находились прямо у лица.

«Настоящие когти, – подумала Кэсси, – хищные когти».

Зато теперь она могла внимательно рассмотреть красный камень на шее у Фэй: звезда, вставленная внутрь, напоминала звездчатый рубин; она так блестела и играла на солнце, что оторваться было невозможно.

Фэй ни с того ни с сего рассмеялась и выпустила бедняжку.

– Пошли, – сказала она подругам, после чего все трое развернулись и отправились наверх, в школу.

Кэсси выдохнула с таким облегчением, будто была воздушным шаром, который только что проткнули. Ее трясло. Что это было?… Что?! Это… это… что-то такое…

Возьми себя в руки.

«Она просто-напросто заводила в банде подростков, – успокаивала себя настрадавшаяся героиня. – С Клубом, во всяком случае, разобрались – обыкновенная шайка-лейка. Ты же слыхала о бандах. Ну и что с того, что в твоей прежней школе их не было. Не беси их, держись подальше, и все будет ОК.»

Самовнушение действовало, но не очень: последние слова Фэй прозвучали как угроза. Вот только чем она угрожала?

Вернувшись домой, Кэсси не обнаружила мамы на первом этаже. Побродив по комнатам и вдоволь накричавшись, она увидела бабушку, которая с нехорошим выражением лица ожидала ее прямо на лестнице.

– Что произошло? Где мама?

– Она наверху, в своей комнате, неважно себя чувствует. Только не беспокойся…

Кэсси промчалась вверх по старым скрипучим ступенькам прямо в зеленую комнату. Мать лежала в огромной кровати с балдахином; ее глаза были прикрыты, а бледное лицо покрывала испарина.

– Мама?

Большие черные глаза приоткрылись, мама сглотнула слюну и натужно улыбнулась: чувствовалось, что ей больно.

– Наверное, легкий грипп, – произнесла она слабым голосом, звучащим как будто издалека, таким же безжизненным, как ее блеклое от недуга лицо. – Милая, день-два, и все пройдет. Как школа?

Лучшая сторона Кэсси боролась с желанием худшей поделиться грузом несчастий с ближним. Мать легонечко вздохнула, прикрыла глаза, не в силах смотреть на свет.

Лучшая сторона победила: Кэсси впилась ногтями в ладони и спокойно произнесла:

– Отлично.

– С кем-нибудь интересным познакомилась?

– Ну, в общем-то да.

Бабушку она тоже не хотела беспокоить, но за обедом, когда та спросила, почему внучка такая пришибленная, слова будто сами выскочили из нее:

– В школе есть девушка – ее зовут Фэй – она жуткая. Настоящий Аттила в юбке. В первый же день умудрилась так вляпаться, что теперь она меня ненавидит… – и рассказала все, как было.

В конце рассказа бабушка с озабоченным видом заглянула в камин.

– Все наладится, Кэсси, – проговорила она.