Текст книги "Хищный зверь (ЛП)"

Автор книги: Лиз Мелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Лиз Мелдон

Хищный зверь

Серия: Охота (книга 1)

Автор: Лиз Мелдон

Название на русском: Хищный зверь

Серия: Охота_1

Перевод: Дмитрий Пялин

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Александра Мандруева

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Часть 1

Ночь началась по традиции с резкого и отрывистого стука в дверь гостиничного номера. Его взгляд скользнул на табло электронных часов на прикроватной тумбочке. Девять вечера. Время работать.

Они изредка могли опоздать на минуту или две, а если задерживались дольше, то Северус точно знал, что уже не появятся. Эти женщины были очень пунктуальны, будто отдавая должное ускользающей культуре, и ему это нравилось. Для него эти вечерние визиты были необходимостью, источником жизни. Ему нельзя было тратить это время впустую, но поскольку он работал в этом бизнесе гораздо дольше, чем любая из его клиенток могла предположить, то у него имелся список запасных вариантов, что позвонить и пообщаться, если в этом возникнет острая необходимость.

Пересекая комнату, он поправил свой узкий черный галстук, чтобы узел был оптимально тугим: не слишком свободным, чтобы не опуститься до устаревшего образа бесцеремонного самца, но и не слишком затянутым, чтобы не напоминать своей спутнице ее супруга. Во всем нужна золотая середина. Быстрым движением он разгладил неровности на постели, которые остались на ней после того, как он присел, чтобы завязать шнурки. Если не было никаких особых пожеланий по встречи, то Северус предпочитал пораньше добраться до заранее забронированного гостиничного номера. Он предпочитал настроиться, изучить пространство и позволить своим врожденным чарам просочиться в стены, ковер и постельное белье. Всякий раз, когда клиенты брались за то, чтобы самим подготовить свидание, это было для него большим стрессом. Он этого не любил. Это было дискомфортно для него.

Нужно признать, что большинство женщин при виде его сами желали отказаться от того, чтобы все контролировать, несмотря на то, что в повседневной жизни отчаянно пытались все держать в своих руках. Да, это они заказывали услугу. Они назначали время, изредка место. И все же, как только они входили в гостиничный номер, они всецело принадлежали ему. Северус продавал им возможность воплотить свои фантазии о капитуляции, о том, чтобы без опасения отдать себя в чужие руки, по-настоящему отпустить себя.

Никто из его клиенток не осознавал, как много они теряли, когда он прикасался к ним. Он инкуб, чья сила, и даже жизнь, зависели от их жизненной энергии.

Но это были их проблемы и их время, а сам Северус давно перестал задумываться об этом. Для него, то, чем он занимался, было также естественно, как дыхание. Их жизни были его пищей. Все было очень просто.

Проведя ладонью по своей густой шевелюре, он расправил плечи и в последний раз бросил взгляд на свое отражение в зеркало. Одетый в костюм, с аккуратно уложенными волосами на голове и аккуратной щетиной на лице, он был воплощением фантазий многих девушек и женщин. Но никто из них не замечал бледности его кожи и отсутствия жизни в его обычно черных глазах. Сегодня они были темно-серыми и тускнели с каждым часом. Прошло четыре дня, как он не касался человека, и последствия были ощутимы.

Виноват был в этом только он сам. Он решился на четырехдневный игровой марафон с Алариком, пока его друг и сосед по комнате зависал по барам. Современные видеоигры были настолько захватывающими и жестокими. Они так увлеклись симулятором военного времени, что четыре дня за ними пролетели незаметно для обоих, не считая спонтанного сна, а теперь он ощущал себя крайне паршиво.

Поэтому сегодня вечером Северус планировал получить от дорогой Памелы Прескотт немного больше, чем обычно.

Взявшись за ручку двери, он плавно повернул ее и отворил дверь со всей необходимой сегодня сдержанной элегантностью. Вот она, вдова лет пятидесяти с хвостиком, чопорная и благородная, как всегда. Вот уже год они повторяли эту маленькую сценку с периодичностью два раза в месяц. За это время он почти привязался к ней.

– Памела, – произнес он, отступая в сторону и пропуская ее вперед, – ты как всегда неотразима.

Она засмеялась и игриво прикрыла рот рукой, когда проскользнула внутрь.

– Уверена, что ты говоришь это каждой женщине.

Тут она права.

– Никогда.

После того как он закрыл дверь в номер, они обменялись парой любезностей, которые включали вопросы Северуса о том, как прошел ее день, неделя, и как дела в ее саду. Порой, она приносила ему свежие продукты помимо стандартной оплаты, особенно, если на предыдущей встрече он выглядел слегка потрепанным. Однако, учитывая, что весна только наступила, то сейчас она только начинала посадки. В августе у нее будет столько гребаных кабачков, что Северус просто представить не сможет, что с ними делать.

Памела Прескотт была ростом около ста семидесяти сантиметров, а без каблуков еще ниже, и одета так, будто каждый день был показом мод. Она, наконец, начала баловать себя после того, как ее супруг скончался от рака три года назад, и теперь каждый предмет одежды, который Северус снимет с нее вскоре, сопровождался дизайнерской этикеткой. Она никогда не скупилась на его вечерний гонорар, хотя сегодня конверт был чуть легче, потому что не планировалось никакого секса, кроме оральных ласк и немного шалостей. Северус никогда не интересовался, почему некоторые постоянные клиенты меняют сценарий, а просто пытался убедиться, что они будут продолжать служить для его цели.

Секс – это самый легкий способ для инкуба дозаправиться. Идиоты прошлых эпох трахали своих жертв до смерти, отсюда и пошла слава об инкубах, как о демонических пиявках. Северус был сторонником другого подхода. Большая клиентская база, которая постоянно пополнялась, и перерывы между встречами с завсегдатаями. Он получал от них только то, чего было достаточно для того, чтобы быть в тонусе, а если он чувствовал, что они уже слишком слабы, то разрывал с ними всяческие контакты и отправлял их развлекаться без него. Несмотря на свою демоническую природу, он не мог допускать того, чтобы люди умирали под ним. Попрут отрицательные отзывы. На сайт обрушиться шквал негативных писем. Полиция проявит интерес к его деятельности или еще что похуже. Ему такого не надо.

В конце концов, как один из немногих мужчин-эскортников в Лощине Фарроу, он обязан был поддерживать свою репутацию лучшего, чтобы продолжать вести свою игру. Какой современный инкуб или суккуб не пошел бы по пути эскорта? Только полный придурок. Северусу щедро платили за то, чтобы он имел возможность подпитывать себя, держать в тонусе свое тело и усиливать свои сверхъестественные способности. О лучшей профессии он и мечтать не мог.

– Есть что-то такое, о чем бы ты хотела поговорить сегодня вечером? – поинтересовался Северус, когда убрал конверт с гонораром куда-то в укромное место.

Когда Памела отрицательно помотала головой, он одарил ее милой улыбкой, наполненной нежностью и заботой. Несмотря на его высокий рост, широкие плечи и мускулистую фигуру, многие из клиенток возвращались к нему снова и снова, потому что он казался им кем-то, кому не все равно, что у них происходит. Он всегда говорил тихо, но уверенно, используя информацию, полученную в телефонных разговорах, в сочетании с многолетним опытом чтения языка тела, чтобы точно быть уверенным, за что именно платит та или иная женщина.

– Тогда начнем, – произнес он, сцепив руки у себя за спиной.

Несмотря на то, что с Памелой они встречались не впервые, она все время немного нервничала в начале, ее тело застывало, а дыхание становилось прерывистым. Однако, как только он встал позади нее и провел ладонями по ее рукам, она успокоилась. Северус снял с нее жакет, легкий, розовато-лиловых оттенков с жемчужными пуговицами, аккуратно сложив и положив его на комод. После пришла очередь юбки, которую он расстегнул сзади и спустил к ее ногам. Затем шелковая блузка, мягкая и слегка мокрая от волнения. Он провел губами по ее затылку, и его тело начало покалывать от предвкушения.

Инкубу было достаточно одного прикосновения, чтобы распознать человеческую энергию. Но в своей работе Северус мог позволить себе гораздо больше.

Тело Памелы дрожало от его прикосновений, и она откинула свою голову к нему на грудь, когда он расстегнул ее лифчик. Теперь, когда она была обнажена, он не прерывал контакта с ее кожей, прикасаясь, лаская, облизывая, кусая, пока не насытится и не восстановит свои потерянные силы, а его клиентка просто получала удовлетворение от этого.

К счастью для него, ему не требовалось много времени, чтобы довести клиентку до вершины блаженства. Подобно тому, как пауки впрыскивают яд, чтобы обездвижить свою жертву, как вампиры, подключают свои чары, чтобы их укус казался безболезненным, так и инкубы обладали рядом талантов. Прежде всего, контакт кожа к коже был для человека сродни наркотику. Его клиентки испытывали неописуемое удовольствие от этого, их чувствительность обострялась, их киски мгновенно увлажнялись, а разум затуманивался, не позволяя им осознать, что они одурачены демоном.

Суккубы обладали такими же способностями, но ему всегда казалось, что им гораздо проще, потому что мужчинам, а особенно представителям человеческого рода, было так просто угодить. Суккубам достаточно было просто поманить их пальчиком, чтобы их члены мгновенно стали твердыми, как камень.

В случае с женщинами требуется более тонкая работа, что требует чуть больше времени. Вот почему Северус предпочитал начинать свои сеансы с массажа, если была такая возможность. Это не только расслабит клиента, но и позволит ему практически за считанные минуты получить то, что необходимо.

Поскольку Памела не просила секса сегодня вечером, то он медленно раздел ее, гладя руками ее тело, проводя своим носом вдоль ее шеи до самого уха, впитывая в себя то, что ему было нужно, – энергию жизни, которая проникала в его вены, обостряя его чувства.

Никто никогда не объяснял, что именно он получает от людей. Жизненная энергия было лучшим определением, которое он мог придумать, потому что, хотя он не мог видеть ее, он мог распознавать и чувствовать ее, и он знал, что если заберет слишком много, человек умрет. Он просто впитывал ее через кожу, вдыхал, подворовывая с каждым прикосновением. Он пропускал ее через все свое тело, восстанавливая то, что ослабло и притупилось с момента его последнего контакта с человеком.

К тому времени, когда он подвел ее к постели, на его щеках уже появился румянец. Радужки его глаз вновь стали практически черными. Энергия пульсировала во всех его конечностях, демоническая сила снова просыпалась у него внутри, и ему становилось только лучше, пока сеанс продолжался.

Уложив Памелу на кровать, он опустился на колени у ее подножья и закинул ее ноги к себе на плечи, чтобы попробовать ее на вкус. Он выпил ее всю. Взял все, что ему было нужно. Прямо из ее гребаного источника. Она стонала, кричала и билась в экстазе, как всегда. Его медленное исследование ее обнаженного тела, пока он раздевал ее, уже почти довели ее до грани, поэтому ему понадобилась всего минута, чтобы довести ее до оргазма своим ртом.

Он кинул быстрый взгляд в зеркало, как только оторвался от нее. Отражение сказало ему о том, что он достаточно наполнен до следующего свидания. Он будет прибывать в тонусе день-два, а после его силы снова пойдут на спад, пока он вновь не коснется человека. До того как он пришел в эскорт, Северус полагался только на пьяные рандеву и на спонтанные прикосновения в общественных местах. Теперь ему не нужно было волноваться о том, как получить очередную дозу. Женщины снами стучали к нему в дверь.

– О, боги, – выпалила Памела, ее грудь все еще тяжело вздымалась, когда Северус вновь обратил свое внимание на нее. Она приподнялась на своих костлявых локтях. – Я не знаю, что на меня нашло… Просто это было…

– То, что ты быстро достигаешь пика, не может быть плохо, – сказал он с демонической улыбкой, наслаждаясь тем, как ее щеки вспыхнули багрянцем. – Если хочешь, можем повторить? У нас еще уйма времени.

Оставалось еще сорок пять минут из часа, который она оплатила. После того, как она, запинаясь, отказалась от его предложения, он понимающе кивнул.

– Тогда как насчет ванны? У меня имеются все твои любимые благовония.

– О, Расс, ты меня балуешь.

– Я стараюсь, – произнес Северус. Стараясь не обращать внимания на волну отвращения к своему человеческому имени, которое она произнесла, он помог Памеле подняться на ноги и отвел ее в ванную комнату. Усадив ее на сидение унитаза, он наполнял ей ванну, болтая с ней о саде, о еженедельных собраниях книжного клуба и о ее отвратительном соседе, который позволяет своей тявкающей собачонке мочиться на лужайку перед ее домом.

Спустя три минуты Северус поместил ее в горячую ванну. Вместе они наблюдали, как лавандовая бомбочка для ванны взорвалась под водой, превратившись в облако пурпурного цвета с золотыми вкраплениями. Его кузина Корделия сказала ему, что на данный момент они пользовались бешеной популярностью у женщин, поэтому он пополнил ими свои запасы. Как и следовало ожидать, большинство клиенток были в восторге от этого растиражированного дерьма.

Он не понимал в чем их привлекательность, но он был тем, кто умел угодить.

Когда это играло ему на руку.

После того как бомбочка окрасила воду в пурпурно-золотистый цвет, Северус принялся мыть длинные черные волосы Памелы, которые были окаймлены сединой на макушке и на висках. Гладя волосы, он попутно массировал ее тело, от чего ее щеки, как по команде, приобретали приятный маковый румянец. Между ними была негласная связь, по крайней мере, она так думала.

Клэр, работающая в ночную смену, влюбилась в его обаятельную улыбку с первой встречи, которая произошла три года назад. Периодически он заходил к ней пообщаться, невинно касаясь ее запястий, моментально разжигая в ней желание. Со временем она начала воспринимать его, как своего любовника, хотя они ни разу не переспали с ней. Это была очень выгодная связь, так как она получала удовольствие от его легких прикосновений, а он мог продолжать заниматься своими делами, потому что она не подозревает, какие грязные вещи происходят пять вечеров в неделю в номере 212.

На улице было довольно прохладно, и он аккуратно усадил Памелу в ожидающий ее лимузин, не обращая внимания на подозрительные взгляды швейцара. Стараясь избегать ее прикосновений, он легонько сжал ее руку.

– Думаю, мы скоро увидимся, – сказал он, улыбаясь.

– Да, конечно, – произнесла она, и ее слова были подобны стону, когда она потянулась в сторону него. Северус довольно ловко избежал ее объятий, сказав адрес водителю и захлопнув дверь лимузина, прежде чем она бы повисла на нем. Когда машина тронулась, Памела смотрела на него сквозь заднее стекло, которое было тонированным, но недостаточно, чтобы утаить что-то от его обостренного зрения.

Он дождался момента, когда лимузин скроется за углом дома, чувствуя, что атмосфера ночи сгущается вокруг него. Лощина Фарроу была расположена вблизи адского портала, поэтому могла похвастаться впечатляющим количеством демонов, которые умело затесались среди простых людей. Их постоянный приток в течение многих лет превратил то, что могло быть небольшим и тихим городком, в пристанище нечести. Сегодня, невозможно было пройти и трехсот метров, чтобы не натолкнуться на демона. На самом деле, он столкнулся с одним из них и вернулся в отель, но тот не наградил Северуса даже своим бездушным взглядом.

Инкубы не занимали высокого положения в иерархии демонов, поэтому многие просто любили напоминать ему об этом. Закатив глаза, он поспешил в свой номер, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Поскольку других клиенток на сегодня не планировалось, Северус прибрался, протер все поверхности, чтобы удалить отпечатки пальцев, и оставил чаевые горничной. Он никогда не оставался в номере на ночь, но всегда оставлял чаевые. Это был еще один способ, чтобы быть уверенным, что он желанный гость в отеле.

Затем, имея пятьсот долларов, которые прожигали его карман, он вышел бодрым и обновленным, чтобы посмотреть, куда заведет его эта ночь.

***

«Я не могу поверить, что собираюсь сделать это».

Расположившись поудобнее на своей просторной двуспальной кровати, Мойра Аурелия водила пальцем по дисплею своего планшета, в сотый раз просматривая страницу с услугами на сайте Расса Таннера. Она получила ссылку на него от одного из популярных эскорт-агентств, которое рекламировало себя по всему городу, когда у них не оказалось свободных парней на тот вечер, на который она планировала. Они рекомендовали его.

Насколько она успела изучить, ничего на его странице не говорило о том, что он оказывает секс-услуги. Было много информации о массаже и рефлексотерапии, но цены для такого вида услуг были просто космическими. Она прикусила губу и нахмурилась. Но сейчас он был ее единственной надеждой, точнее, последним вариантом.

На своей странице он подчеркивал, что предпочитает работу с постоянными клиентами, но рассмотрит возможность привлечения новых клиентов на индивидуальной основе. Мойра не искала никаких долгосрочных контрактов. Весь последний год она готовилась к этому, постоянно откладывая то до пятницы, то еще на неделю, и не была уверена, что вообще решится на это.

Она просто не могла себя заставить продолжать исследовать секс-индустрию Лощины Фарроу, потому что ничего не разрушало детские воспоминания об идиллии маленького городка так, как изучение того, как процветает проституция в некоторых отраслях. Ей потребовалось гораздо больше времени, чем она планировала, чтобы найти официальный сайт единственного легального местного эскорт-агентства, которые были профессионалами своего дела. Их веб-сайт был аккуратным, честным, утверждающим, что их деятельность не связана с секс-индустрией. Речь шла о дружеском сопровождении. Хотя было понятно, что никто не будет нанимать эскорт, не планируя секса.

Осторожность и аккуратность в словах на обоих веб-сайтах, вероятно, помогает избежать каких-либо юридических последствий. Она вернулась к рекомендованной странице, жалея о том, что Расс не опубликовал там своей фотографии. Она не говорит о том, что так ему будет легче продать свои услуги, но ей бы хотелось знать, во что она ввязывается. Мойра уже пыталась выследить его на Фейсбуке, но когда все попытки оказались безрезультатными, она решила, что Расс Таннер – это псевдоним. Что было логично, потому что то, чем он занимался, было не совсем законным.

Точнее, это был теневой бизнес, если она правильно понимала закон. Можно нанять сопровождение на ужин. Можешь привести его на встречу выпускников, можешь использовать как прикрытие, чтобы скрыть свою ориентацию от осуждающих тебя родственников. Но мойре все это было не интересно. Ее потребность, для удовлетворения которой она хотела нанять Расса Таннера, была вполне конкретной.

Мойра хотела секса.

Первоклассного траха. Чтобы она испытала оргазм, которого за свои двадцать три года у нее не случилось ни с партнером, ни в одиночку.

Если уж она действительно умирала, она хотела, чтобы все прошло на высоте. Она хотела ощутить в полной мере, что это такое.

– Мойра?

Элла ворвалась в ее комнату без стука, распахнув дверь так, словно она была тут полноценной хозяйкой. Мойра откинула планшет в сторону, положив его на кровать экраном вниз, и теперь выглядела ошарашенной, покрасневшей, с выпученными глазами. Ее соседка по дому и лучшая подруга выгнула черную бровь и прислонилась к дверному косяку, скрестив руки на груди. Ее рыжевато-каштановые кудри были сегодня особенно объемными.

– Ну, приветик. И почему у тебя такой вид, будто я застукала тебя за просмотром порно?

– Нет, – коротко выпалила Мойра, садясь и расправляя свое пуховое фиолетовое одеяло, затем потянувшись, чтобы взбить подушки, – ничего подобного.

Элла фыркнула, перенеся вес на другую ногу и оттолкнувшись от косяка.

– Хорошо. Тогда, с чего вдруг у тебя такое выражение лица?

– Знаешь, большинство людей стучаться, прежде чем войти.

Элла, конечно, не была для Мойры большинством. Они являются лучшими подругами с первого класса, с тех пор как их яростное соперничество в детском саду переросло в нечто совсем неожиданное, когда они оказались в школе за одной партой. Они вместе окончили начальную школу, среднюю школу и аспирантуру, а сейчас уже полтора семестра учатся вместе в магистратуре. Элла даже жила с Мойрой и ее мамой последние два года обучения в средней школе, когда ее родители оказались не в состоянии заботиться о своих детях. Никогда за все время их дружбы Элла не стучалась, прежде чем войти в комнату Мойры, и это не могло измениться в ближайшее время.

– Ты идешь? – поинтересовалась Элла, полностью уходя от темы.

Она надула пузырь из ярко-зеленой жевательной резинки и громко лопнула его, ожидая ответа.

Сегодня весь дом собирался в кино. Помимо Эллы у Мойры были еще три соседки. Все вместе они жили в их старом доме в викторианском стиле в пригороде, неподалеку от студенческого городка Лощины Фарроу.

– Нет. Я не в настроении.

– Мойра…

– Это всего лишь кино, – сказала она, пожимая плечами, прекрасно зная, что ее напускное безразличие вряд ли повлияет на Эллу. – Я не шучу. У меня слишком много дел.

Они все были загружены. Помимо учебы, все пятеро являлись ассистентками на различных факультетах университета, поскольку они работали над своими дипломными работами. Однако сегодня вечером в студенческом сообществе должна была состояться премьера ужастика, поэтому Симона, кандидат наук в области генетики, приобрела билеты на всех. Когда вчера за завтраком Мойра узнала об этом, она быстро нашла предлог не идти туда, настояв на том, чтобы Симона взяла на премьеру своего парня, чтобы билет не пропадал даром.

– При просмотре ужастиков он ведет себя как ребенок. Большую часть фильма он проведет, прячась в своей толстовке, – ответила она, намазывая джем на оладьи, – но, думаю, я уговорю его. Просто держи меня в курсе, если вдруг передумаешь, хорошо?

В тот момент Мойра улыбнулась и согласно кивнула, хотя прекрасно знала, что не передумает, и до сих пор ничего не изменилось.

Судя по выражению лица Эллы, она явно была недовольна окончательным решением.

– Даже… не пытайся, – прошептала Мойра, бросив на Эллу умоляющий взгляд.

Они уже не раз обсуждали с ней, что Мойра медленно, но верно, отдаляется от их круга общения. Сейчас разговор мог повториться.

Она ценила заботу Эллы, но, в конце концов, она имела право сама принять решение. После всего, что случилось с ней и еще продолжало происходить, она решила сделать шаг назад. Она полностью погрузилась в себя. Она решила, что ей необходимо сконцентрироваться на себе, покинув команду по фрисби (прим. летающий диск в виде пластиковой тарелки, что предназначен для метания под различными углами), членами которой они все являлись, отказавшись от игры в Бинго в пабе по вторникам и воскресных завтраков с жуткого похмелья. От всего этого поход в кино не стал бы чем-то ужасным и занял бы всего пару часов ее времени, но у нее были свои планы на вечер: она либо закажет сеанс с этим Рассем Таннером, которого крайне рекомендовали в качестве мужского эскорта, либо расстанется с этой идей навсегда.

– Ты выглядишь очень мило, – сказала она, надеясь, что ее тон стал более дружелюбным, типичным для их общения, скользнув глазами по Элле.

На ней были узкие синие джинсы, в которых ее сочная попа выглядела просто восхитительно. Очевидно, что ее одержимость приседаниями ей в этом помогла. А сверху на ней был свитер, который заставлял Мойру улыбаться вне зависимости от настроения.

В восьмидесятые годы университет Лощины Фарроу был поспешно переименован просто в университет Фарроу, и только потом его руководство осознало, что вся атрибутика и символика имеет аббревиатуру «ЛФ» и всю ее придется заменить. Мама Мойры сохранила одну из немногих реликвий, которая осталась с тех времен, когда она была студенткой, и после ее смерти этот свитер стал единственной вещью, которую Элла сохранила для себя.

Изначально она вообще ничего не хотела брать себе, но Мойра прекрасно знала, что она любит ее маму, практически также как она сама. Но в то же время Элле казалось не правильным помогать Мойре разбирать вещи ее матери, решать, что оставить, что выкинуть, а что пустить на благотворительность. Хотя ей хотелось оставить себе что-то на память о той женщине, которая была для нее матерью больше, чем ее собственная.

Элла долго сопротивлялась, говоря, что это неправильно, но по настоянию Мойры все-таки выбрала для себя этот свитер. Раньше, когда тот еще хранил запах мамы, Элла забиралась в постель к Мойре, и они обе вдыхали этот аромат, предаваясь воспоминаниям.

Прошло два года с тех пор, как она умерла. Это было зимой, когда Мойра училась на третьем курсе. Два года минуло с тех пор, как ее забрала неизвестная болезнь. Два года с того момента, когда Мойра сидела возле нее в отделении интенсивной терапии, наблюдая, как та увядает на глазах, постоянно рассуждая о двадцать втором дне рождения Мойры и неизвестности. Снова и снова, день рождения и неизвестность.

Два года назад мир Мойры был разрушен.

Целых два года, чтобы смириться с тем, что тело ее мамы вышло из строя без всяких видимых причин. Но она справилась с этим. Было трудно, но она старалась двигаться дальше. Спустя два года она наконец-то может смотреть на этот свитер без слез и боли в груди, теперь он вызывает у нее улыбку.

Потому что Элла выглядит в нем замечательно. Он темно-синий с золотым логотипом «ЛФ». Ей очень нравилось отношение подруги к нему. Это был простой свитер с круглым вырезом, безо всяких наворотов, которые должны быть так важны для человека, который просто повернут на моде. Несмотря на это, Элла надевала его, по меньшей мере, раз в неделю.

– Спасибо, – ответила подруга, грустно вздохнув, прежде чем натянуть свитер на бедра. Ее карамельный взгляд невзначай скользнул по комнате и остановился на ее столе, заваленном бумагами. Мойра сразу поняла, что привлекло ее внимание, и напряглась, когда та схватила коробку с краской для волос, которую она недавно приобрела. Изучив ее, она с упреком взглянула на Мойру, прежде чем вернуть коробку обратно в беспорядок.

– Тебе нужно купить краску лучшего качества. Этим дерьмом ты только испортишь свои волосы.

– Они и так уже уничтожены, – не задумываясь, ответила Мойра, и ее рука невольно потянулась к шерстяной шапочке на голове, тут же она заставила себя вернуть ее обратно к планшету.

Она носила ее или какую-либо другой головной убор с тех пор, как ее красивые, мягкие и волнистые каштановые волосы выпали прошлым летом, как раз перед тем, как она начала учиться в аспирантуре, и им на смену пришли белые, жесткие и прямые. Элла продолжала убеждать ее, что в этом нет ничего страшного, что белое, пастельное и даже серое сейчас в моде, но Мойра никак не могла смириться с тем, что это ей придется видеть в каждой отражающей поверхности день за днем.

– Если хочешь, я могу остаться, – тихо промолвила Элла, – и мы посмотрим телевизор или займемся еще чем-нибудь.

– Боже, иди уже, – сказала ей Мойра, засмеявшись и швырнув в подружку самую маленькую из подушек, которая приземлилась в нескольких сантиметрах от кровати. Элла фыркнула.

– Ты уверена, что не хочешь пойти?

Она медленно прошла в комнату, чтобы поднять подушку, и кинула ее обратно в Мойру, зарядив ей прямо в лицо, потому что та не успела среагировать, чтобы блокировать удар.

– Это просто дебильный фильм. Конечно, уверен, – Мойра прижала подушку к своей груди. – Серьезно, у меня есть несколько работ, которые я должна проверить, а также фотографии с арт-выставки, которые мне прислали первокурсники, и я должна разместить их на сайте. Так что, я даже не замечу твоего отсутствия.

Ей и правда нужно будет этим заняться. Живя в скрипучем довольно старом доме с тонкими стенами с четырьмя соседками, она редко могла спокойно поработать в тишине.

– Хорошо, но я все равно не дам тебе работать. как только вернусь домой, – дразнилась Элла, выскакивая за дверь, где все остальные уже готовились к выходу.

– Захвати мне попкорна! – крикнула Мойра вслед подруге, когда та захлопнула за собой дверь. – И да, я тебя тоже люблю!

В ответ на ее слова Элла трижды постучалась в стену возле ее спальни, расположенной на верхней площадке у лестницы. Покачав головой, Мойра перевернула планшет и обнаружила, что в суматохе покинула сайт Расса и открыла четыре вкладки своей университетской почты.

Так что ей пришлось некоторое время разбираться с этим, вполуха прислушиваюсь к хаосу, который творился внизу, пока четыре девушки готовились к походу в кино. Одна в панике искала свой телефон, вторая думала, чем бы ей перекусить набегу, третья сетовала на то, что ее ботинки протекают, а может пойти дождь, затем голос Эллы затмил их всех, призывая поторопиться. Каждый раз, когда они собирались куда-то вместе, это напоминало торнадо, поэтому, когда входная дверь наконец-то захлопнулась, и послышался щелчок замка, Мойра вздохнула с облегчением.

Не в силах заставить себя вернуться на сайт эскорта, она погасила экран планшета и выбралась из постели. Она залезла в нее после ужина, оставив Эллу и Ханну перед телевизором в гостиной, чтобы заняться изучением сайтов. Она немного постояла, поправляя нижнее белье и задравшиеся спортивные штаны, затем покинула спальню и спустилась на кухню.

Когда прошлой осенью они переехали в этот дом, где Мойра и Элла впервые оказались за пределами общежития с двумя спальнями, им было жутковато находится там одним. Весь дом скрипел и стонал в любое время дня и ночи триста шестьдесят пять в году. Она слышала звуки, которых, как она знала, тут не может быть. Она видела силуэты и тени, ее разум играл с ней в игры. Но сейчас, спустя некоторое время, она привыкла к поведению и привычкам ветхого дома.

Приготовив себе кружку горячего шоколада и отметив, что ее часть холодильника выглядит скудно по сравнению с остальными, Мойра проследовала обратно в свою комнату. По пути она покормила Стива, домашнюю бойцовскую рыбку, и выключила телевизор, который девочки оставили включенным. Двери комнат Симоны и Ханны были закрыты, когда она проходила мимо них на обратном пути к лестнице, и она знала, что у Лу и Эллы наверху будет то же самое, но она мельком поймала свое отражение в темном зеркале ванной комнаты в коридоре первого этажа, прежде чем начать подниматься по лестнице.