Текст книги "Влюбиться в Джордана (СИ)"

Автор книги: Лиз Дюрано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Я никогда не изменял ей, Кейтлин. Я не такой парень, – говорю я, прислонившись к перилам крыльца и сложив руки на груди. Я познакомился с Эдди через три месяца, как расстался с Рейчел и незадолго до того как уехал с «РеБилт».

Кэйтлин хмурится.

– Не говори мне. Одноразовый перепих.

Я вздыхаю.

– Перестань. Я встретил её «У Полли», бар неподалёку от моей квартирки, и потом мы нашли общий язык. Я даже спел. Можешь в это поверить? Дуэтом. «Я получил тебя, крошка» от Сонни и Шер.

Моя сестра смеётся.

– Покажи фотки, или я не поверю, что это было на самом деле.

– Я рад, что не осталось никаких фотографий. Я был ужасен, – смеюсь я, – но она спасла наш дуэт. Она хорошо поёт.

Кейтлин изучает меня несколько минут.

– Она тебе нравится.

Я киваю.

– Очень.

– Чем она занимается?

– Она врач, нефролог, занимается частной практикой в Ист-Виллидж, и я уверен, что она также работает на «Миллер Дженерал», но я не уверен. Может на телефоне. Её имя было в списке врачей, когда я искал её номер, как вернулся.

– А ребёнок?

Я достаю телефон и показываю ей фотографии Пайпер.

– Мы сдали ДНК-тест в пятницу и получим результат на следующей неделе. Тогда ты сможешь передать мне ритуальную сигару.

– Ни за что. Курение вредно для тебя, – рассеянно говорит Кейтлин, пролистывая фотографии Пайпер. – И вы, ребята, конечно, должны были выбрать клинику, где работает Рейчел. Не удивительно, что у неё чуть инфаркт не случился, когда она вас увидела. Она не должна была никому рассказывать. Она нарушила все законы, – сестра протягивает мне обратно телефон. – Мои поздравления, Джори. Ребёнок похож на нас, когда мы были детьми, и я уверена, что мама будет на седьмом небе от счастья, когда узнает, что это правда, и потребует, чтобы мы все пошли к дому Эддисон и представились.

Я качаю головой.

– Тебе лучше этого не делать.

– Ох, прежде чем ты войдёшь, я должна предупредить тебя.

– О чём?

– Кэмпбелл с нами, – говорит она

– И что? Ты знаешь, что у него фантастический нюх на мамину стряпню, – говорю я, делая паузу, когда вижу улыбку Кейтлин, как будто она знает что-то ещё.

– Что?

– Рейчел тоже здесь.

***

Должно быть Кейтлин предупредила моих родителей, чтобы они не обсуждали Эддисон или Пайпер, потому что про них не было ни единого упоминания, и я был рад. Рейчел смотрела на меня через стол, и я мог только представлять, что она хотела сказать. Она расплачется? Будет злиться? Я ничего не знаю и не хочу ничего знать. Вместо этого мы говорим о последних вещах, которые изучила сестра, о тезисе Принстона, флавирусной РНК и иммунной системе. Я уверен, что эта информация не задержится ни в чьей голове, но Кейтлин настолько оживлена, что мы просто киваем и, возможно, понимаем, что вирус жёлтой лихорадки по-разному взаимодействует с определёнными клетками у подопытных мышей и что эта динамика влияет на развитие инфекции… или что-то вроде того.

Вот почему ни один агент не заманит её в модельный бизнес. Кейтлин полна решимости стать молекулярным биологом и придумать способы борьбы с болезнями. Своей терминологией она способна сбить с толку любого несчастного парня, ещё до того, как он сможет начать свою игру. Кейтлин говорит о своих курсах очень много. После этого папа спрашивает меня, как мои дела, и тишина наполняет комнату.

– Все прекрасно, – отвечаю я, глотая последний кусочек знаменитой маминой солонины с капустой. Я слишком наполнен двумя предыдущими приёмами пищи, теперь ещё и этот.

– Где ты был сегодня? – обвинительно спрашивает Рейчел.

Я почти произношу, что это не её дело, но я этого не делаю. Это простой вопрос.

– Я был с другом.

– В городе? – намекает она.

– Да, в городе.

– Я рад, что ты вернулся, Джори, – говорит папа.

– Я тоже. Знал бы ты, как я скучал по маминой еде, – рядом со мной продолжает невозмутимо есть Кэмпбелл. Это не секрет, что он обожает мамину еду, а маме нравится, что он хочет научиться тому, как она это готовит. Они обычно удаляются на кухню, где обсуждают рецепты и заменители определённых ингредиентов, которые не всегда можно достать. И с тех пор как он переехал на Манхеттен он угощал домашней едой свою девушку, друзей, даже меня, если я забегал к нему после работы, и то, что он готовил, было точной копией фирменных блюд моей мамы.

– Когда мы сможем с ними познакомиться? – спрашивает мама, и Кейтлин давится своим чизкейком. Кемпбелл стучит по её спине, пока папа дарит маме особый взгляд. Рейчел просто надувается.

– Скоро, мама, – отвечаю я ей.

– Это всё? Ты даже не расскажешь нам, как вы двое встретились? Когда ты познакомился с ней? Это случилось, когда мы были вместе?

– Рейчел, прекрати. Здесь не место обсуждать это, – говорю я, сжав челюсть. – Но я отвечу на один вопрос. Нет, я не встречался с ней, пока мы были вместе.

– Вот и ладненько, – произносит папа, поднимая руки, – давайте не будем об этом за столом. Это вечеринка в честь возвращения Джордана после его годового приключения. Давайте насладимся угощением.

Несколько минут все молчат, пока Кэмпбелл не нарушает тишину. Он по-прежнему невозмутим, слишком занят, наслаждаясь маринованной говядиной с абрикосовой глазурью, чтобы участвовать в драме.

– Расскажи нам о своей поездке, мужик. Но пока ты не начал, можешь передать мне чизкейк? Последние десять минут он зовёт меня по имени, и я хочу получить его, пока Кейтлин не съела всё, – говорит он, морщась, когда Кейтлин бьёт его по плечу и мама напоминает ей, что она должна вести себя как леди.

***

Я жду, пока Рейчел и Кэмпбелл не уезжают, а Кейтлин поднимается в свою комнату наверх, прежде чем поймать маму и папу на кухне. Мама и папа ирландцы во втором поколении. Обе ветви дедушек и бабушек, за исключением моего прадеда по отцовской линии, который буквально спрыгнул с корабля, когда тот вошёл в порт Нью-Йорка, и сошёл на острове Эллис. Большая семья О'Халлоран любила рассказывать во время ежегодных собраний эту историю о своей настойчивости и стойкости в трудные времена. Это также упрямство, помноженное со стороны моей матери по Фланнери. Это делает семейные встречи очень интересными, и это сделало встречу с матерью Эддисон лёгкой. Она кажется такой же возбудимой, как и моя мама, хотя сегодня вечером она была необычайно тиха.

– Итак, значит, Рейчел сказала правду про эту женщину, Эддисон? – спрашивает мама, когда я сажусь напротив них за очищенный от блюд стол, за исключением чашек чая, которые приготовил папа. – Она говорит, что ребёнок твой.

Я хмурюсь. У меня ещё нет результатов теста. Означает ли это, что Рейчел уже знает?

– Как она может это утверждать? Я ещё не получил результаты.

– Она сказала, что ребёнок твоя копия, – говорит папа.

– Так это правда? Это твой ребёнок? – спрашивает мама. – Рейчел сказала, она видела тебя в офисе, где работает. Разве они не занимаются ДНК тестами и прочим?

– Мама, ты же знаешь, что ей не разрешено разглашать всё это, – говорю я, внезапно разозлившись. – Это называется конфиденциальность пациентов. Мы подписали бумаги, в которых говорится именно это, – значит ли это, что Рейчел смотрела информацию об Эддисон?

– Значит, ребёнок твой? – спрашивает мама. – Всё, что я хочу знать, Джори, это есть ли у меня внук. Мой первый внук.

      Я выдыхаю, заставляя себя расслабится. Разве я не говорил Эддисон, что как только я получу подтверждение, то должен буду рассказать всё своей семье? Я ничего от них не скрываю и не собираюсь начинать. Я достаю свой телефон из кармана и показываю им фото, которые мне прислала Эддисон. Мамины глаза расширяются от удивления, когда она видит Пайпер, она придвигает телефон ближе, чтобы изучить фотографию вблизи.

– Её зовут Пайпер и ей десять недель, – начинаю я, – Её мать Эддисон Роу, нефролог с Манхеттена. Её родители живут здесь, и мы встретились «У Полли» за два дня до моего отлёта в прошлом году.

Мама пару минут выглядит задумчивой.

– Роу? – она смотрит на папу. – Кажется, у Амелии дочь – врач.

– Вы знакомы?

Папа пожимает плечами.

– Есть пара, которая ходит в церковь… Харрисон и Амелия Роу. Его жена, кажется, филиппинка.

– Это они. Я познакомился с ними сегодня вечером. Они пришли, когда я уже уходил.

Головы мамы и папы прижаты друг к другу. Папа надел свои очки для чтения, чтобы лучше рассмотреть фото.

– Ничего себе! Она выглядит прямо как ты и Кейтлин, когда вы были малышами! – говорит мама. – Малыш не похож на филиппинца.

– Она моя маленькая копия… только красивее, – пожимаю я плечами. Эддисон унаследовала кожу своего отца и большие мамины глаза.

– Посмотри, у неё даже глаза Джори, – говорит папа, – они зелёные, так ведь?

– Ага, точно такие же, – отвечаю я, наполняясь чувством гордости. Это странно, но именно так я себя чувствовал, когда держал Пайпер в своих руках, когда мы были на Хай-Лайн.

– Итак, вы знакомы с ними? С Роу? – спрашиваю я.

– Я церковный секретарь, Джори. Возможно, я не знаю всех в приходе, но если им надо забронировать церковный зал я должна знать их имена и убедиться, что они члены общины. Но знаю ли я их? Не уверена, хотя они приходят ко мне, если им надо снять зал или дать объявление в церковной газете, – мама сужает глаза, – подождите, её мать заплатила в прошлом году за свадебные запреты для своей дочери. Она замужем? Поэтому ты ничего не рассказывал?

– Нет, она не замужем. И я ничего не знаю о свадебных запретах, – продолжаю я тихо, – я даже не знаю, что это такое.

– Это объявление о том, что ты и твоя леди женитесь, – поясняет папа.

– Я ничего не говорил, потому что мы хотели дождаться результатов, – отвечаю я.

– Почему ты не упоминал её за весь прошедший год? Или когда ты вернулся? – спрашивает мама.

– Потому что ещё несколько дней назад я не знал, что у неё родился ребёнок. Мой ребёнок. Я встретил её в прошлом году, перед тем как покинул страну, – отвечаю я. – Эддисон написала мне, пока меня не было, потом я искал её, мы встретились, и она представила меня моей дочери. У меня нет сомнений, что она моя, но я хотел дождаться результатов, чтобы сделать всё официально. Я просто не ожидал, что Рейчел объявит всем раньше, чем я.

Мама вздыхает.

– Я не знаю, что ты чувствуешь к этой женщине, Эддисон, но ты должен знать, что Рейчел всё ещё любит тебя. Я подозреваю, что она ещё не оправилась после тебя, иначе она бы не повела себя так.

– Разве она не встречается с парнем с работы Кэмпбелла? – спрашивает папа.

– Они только ходили на свидания три месяца, – отвечает мама. – Рейчел сказала мне, что это было… как же она сказала… попытка замены.

– Мама, я не планирую своё будущее с Рейчел, – бубню я.

Она кивает.

– Я и не думала. Это будет некомфортно для неё двигаться вперёд, но, в конце концов, у неё не останется другого выбора, кроме как жить дальше. Итак, когда мы сможем увидеть нашу внучку?

– Сразу, как только мы получим результаты теста и я скажу Эддисон. Мы договоримся, когда она встретится с вами. Уверен, её родители тоже хотели бы с вами познакомиться, – отвечаю я, когда папа возвращает мне телефон.

– Звучит так, как будто она тебе нравится, – говорит мама, – но если вы встретились незадолго до отъезда, значит, вы практически не знаете друг друга. Что если вы не совместимы?

Я пожимаю плечами.

– Это не значит, что я не могу попытаться, мама, и это то, что я собираюсь сделать.

– А она чувствует тоже самое? – хмурится папа. – Вы не виделись целый год. Некоторые женщины… движутся дальше.

– Я знаю таких, но мы с Эддисон в одной команде.

«Теперь».

Мама вздыхает с облегчением.

– Очень хорошо. Похоже, она хороший человек.

– Да, мама.

– Хорошо, – снова говорит она. – Так, я собираюсь спать. Ты останешься?

Я смеюсь.

– Мам, я живу в пяти кварталах, так что нет, я еду к себе, и я увижусь завтра с папой.

Я вижу, что папа допивает последний глоток чая.

– Ты мне завтра нужен, помнишь?

– Конечно! Это первый день работы на Вест-Сайде, одно из направлений мисс Карнавон. Ты помнишь её?

– Конечно.

– Она порекомендовала нас своим друзьям, пока тебя не было, и мы выиграли тендер. Приступаем завтра. Тебе не придётся делать черновую работу. Ты перерос это, сынок.

– Я не против, папа.

– У Дэна и Винстона в мастерской примерные планы работ. Они ждали твоего возвращения, чтобы вы всё могли начать, – говорит он, имея в виду парней, с которыми я работаю в столярной мастерской, по соседству с папиным офисом. – Спасибо звёздам, что было много задержек при оформлении бумаг, а то ты бы всё пропустил.

– Если вы двое собираетесь обсуждать магазин, делайте это в кабинете, Том, – говорит мама, вставая со стула. Это сигнал, что нам стоит покинуть её кухню. Она ненавидит, когда мы разговариваем тут о делах.

– Спасибо за ужин, мам. Он был восхитительный как всегда. Я объелся, – на самом деле я серьёзно переел, но как невозможно отказать филиппинской матери, тоже самое можно сказать и про ирландскую.

Она сияет, когда я подхожу поцеловать её, прежде чем она вытесняет нас с кухни. Я следую за папой в гостиную, и это ощущается как в старые времена, за исключением того, что прошёл год и всё изменилось.

Глава 11

Эддисон

Сейчас или никогда.

– Хорошо, признаюсь, – говорю я, после того как мы проводим битву взглядов, после ухода Джордана, – он отец Пайпер. Мы встретились в прошлом году, и мы… ладно, мы переспали.

– Что ты имеешь в виду, под «переспали»? – в замешательстве спрашивает мама. – Что это?

– Спали вместе, Ма. Ладно, у нас был секс. Одноразовый, – когда из меня вылетают слова, я вижу, как папа вздрагивает, и надеюсь, он не жалеет о совете рассказать правду. Я должна была быть более тактичной, но уже поздно.

Мама смотрит на меня с открытым ртом.

– А как же донор спермы? Ты сказала, что ходила в банк спермы.

– Я не ходила. У меня была одна ночь, и когда я поняла, что беременна, я солгала, сказав, что пошла в банк спермы.

– А где был он? – спрашивает мама. – Он не хотел ребёнка или что?

Я вздыхаю.

– Он уезжал из страны. Он год строил школы и больницы в Юго-Восточной Азии. Поэтому он свободно говорит на филиппинском.

– Но почему ты не сказала нам раньше? – спрашивает мама, повышая голос. – Он что, женат?

– Не повышай голос, Амелия, – шепчет папа, одной рукой прикрывая уши Пайпер. – Ты пугаешь её.

– Он женат? – без смущения, но тише переспрашивает мама.

– Нет, он не женат, – отвечаю я.

– Тогда почему вы двое ещё не поженились? – всё, она взбесилась, и бесполезно её успокаивать. – У вас двоих есть ребёнок! Кроме этого, ты лгала об источнике твоей беременности. Я всем рассказала, как это произошло. Что они подумают о тебе теперь, когда выяснится правда?

– Кого волнует, что они подумают? У меня была одна ночь, Ма. Прими это. Единственная причина, по которой я придумала эту историю, – я не хотела, чтобы кто-то осуждал меня, как они осудили Харлоу, когда она впервые встретила Дэкса.

Если Харлоу, которая была более опытной, чем я, подверглась осуждению за свой личный выбор, что произойдёт со мной? Я только закончила обучение, присоединилась к частной практике, которую основала Харлоу и Конрад Чен, и почувствовала себя таким новичком, что стала работать усерднее, чем кто бы то ни было. Секс был не единственной причиной моего расставания с Кевином. Я просто не хотела отвлекаться от своей цели. Я хотела быть такой же уважаемой как Харлоу и Конрад. Я хотела быть такой же компетентной как они. Харлоу упала со своего пьедестала, потому что бывший муж помог разгореться скандалу вокруг них, а что скажут обо мне? Что скажут люди о докторе, который занимается случайным сексом, да ещё и беременеет после этого?

– Да, Ди, – вздыхает мама, – это не меняет того факта, что ты лгала мне и окружающим. Каждому!

Пайпер начинает плакать, и я чувствую ужас от того, что она проснулась из-за скандала.

– Дай мне её, пап, – говорю я, но папа только качает головой.

– Я отнесу её в детскую и посижу с ней немного, – говорит он, поворачиваясь к маме.

– Вам нужно поговорить обо всём наедине. Если ты спросишь моё мнение, то у Эдди была веская причина сделать то, что она сделала, но с этого момента это не должно никого касаться, кроме неё и Джордана.

Он исчезает в детской раньше, чем мама успевает что-нибудь возразить, и закрывает дверь. Секунду спустя я слышу звуки музыкальной игрушки Пайпер.

– Мама, сядь пожалуйста, – я выдвигаю стул и сажусь напротив неё. Она с неохотой садится, и я рада, что она не спорит, хотя продолжает осуждающе смотреть на меня.

Я не удивлюсь, если она начнёт говорить на своём диалекте, не найдя достаточно английских слов, чтобы выразить своё разочарование.

– Мне жаль, что пришлось врать, но что сделано, то сделано. Я встретила Джордана тем вечером, когда вы с папой отмечали годовщину, и мы сильно понравились друг другу.

– Случайный секс, – многозначительно говорит она.

– Я знаю, но Джордан сейчас здесь и собирается стать частью жизни Пайпер, – говорю я.

– Правда? Это было до того, как он отправился на Филиппины? Ночь, когда вы встретились и у вас был… был секс? Ты уверена, что у него нет там девушки? Или друга по переписке? Потому что у таких мужиков как он, всегда есть подружки, и они никогда не признаются тебе, – хмурясь, говорит мама. – Женщины видят его за версту и думают, что путь свободен.

Я закатываю глаза.

– Ты, ты сейчас слышишь себя? Честно? Вы с папой тоже были друзьями по переписке, если ты не забыла.

– Наш случай совсем иной, – защищается она.

– Ма, Джордан совершил эту поездку в благотворительных целях, а не для того, чтобы найти девушку, – я беру её руки и сжимаю их, – но ведь дело не в этом. Дело в моей придуманной истории и в том, что все купились на это.

– Не все, – говорит она, освобождая руки и скрещивая их на груди, – мне всегда казалось, что ты что-то недоговариваешь, и я оказалась права. Ты лгала всё это время. Что теперь все скажут, а? Будет очень неловко, когда все узнают.

Я вздыхаю. Это никогда не кончится, всегда мнение других о её дочери будет стоять между нами.

– Меня больше не волнует, что они скажут и подумают, Ма. Теперь – не волнует. Они в любом случае что-то, да скажут. Я просто надеюсь, что ты сможешь понять, почему я так поступила, даже если мне пришлось лгать.

– Чем он зарабатывает? У него вообще есть работа? Он специалист как Кевин?

О, Боже. И здесь Кевин со своей новой лицензией и новым назначением, которое он только что заработал. Ма всегда про статус. Чем профессиональнее, тем лучше. В конце концов, я – доктор – специалист, – и, по её мнению, заслуживаю того, чтобы быть с равным себе. Что будет, когда она узнает, что Джордан не врач, не архитектор и даже не бухгалтер?

– Ма, давай не будем волноваться о мнении других людей или о том, чем он зарабатывает на жизнь. В конце концов, это не так уж важно.

– О, конечно! Он уборщик или механик? Что скажут люди? Ты не только врушка, но ещё и легла под того, кто ниже тебя классом. А твоё образование…

– Я стала врачом не для того, чтобы подцепить врача. Я стала врачом, потому что хотела.

– И все же, чем он занимается? – спрашивает мама.

– Он подрядчик. Делает разные вещи, – я никогда не произносила это слово с такой гордостью. Джордан гордится тем, что он делает, и любит то, что делает. Иначе он бы не стал строить школы и больницы в чужой стране.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что он подрядчик? – хмурится Ма. – Ты имеешь в виду, что он строитель?

– Да.

Ма всплёскивает руками.

– Замечательно. Я уверена, что он даже колледж не закончил.

На этот раз я поднимаю руки, показывая точку в разговоре. Я не дам ей обсуждать образование Джордана или его отсутствие. Не каждый мужчина должен быть Кевином.

– Да, это так. Я понимаю, что ты шокирована, и не виню тебя. Мне жаль, что я тебя обманывала, но всё в прошлом. Сейчас моя цель впустить Джордана в нашу с Пайпер жизнь. Давай сосредоточимся на этом.

– Ди, но он же не пошёл в колледж. А ты – доктор. Ты получила…

– И что? Меня не волнует, ходил он в колледж или нет, – говорю я. – Он отец Пайпер и он хочет быть с нами. Хочет быть частью нашей жизни. Можешь хоть раз порадоваться за меня? И если не за меня, хотя бы за внучку, потому что у неё теперь будет отец. Настоящий и не тот, который якобы пришёл из чашки.

– О, Ди, я поговорю с отцом Фланнаданом об этом. И тебе придётся исповедаться. Пайпер необходимо крестить как можно скорее. Ты не можешь это и дальше откладывать. Вам двоим тоже следует пожениться.

– Я не выйду замуж, только потому, что он сделал меня беременной. Пятидесятые давно прошли, и мы не на Филиппинах. А если ты будешь настаивать на браке, то нам больше не о чем разговаривать. Этот разговор окончен.

– О, это хуже, чем я думала. Ты, похоже, не в себе, потому что Эдди, которую я знала, никогда бы так не сказала, – говорит Ма, отодвигая стул и поднимаясь. – Я собираюсь попрощаться с Пайпер и затем пойду домой. А тебе следует подумать о замужестве. Серьёзно подумать. Тогда я буду счастлива. Боже, что скажут люди? Можешь себе представить весь этот позор?

Какой позор? Почти спрашиваю я вслух.

– Нет, Ма, не могу.

– Ты просто не представляешь, что только что натворила, Ди. Нет. После всего, что я для тебя сделала, вот так ты отплатила мне. Ты солгала. Как теперь я смогу тебе верить?

Я не считаю нужным отвечать. Никто не подумает, что она вырастила святую. Ничего не сделает Ма счастливой, и я не буду продолжать пытаться. Не сегодня. Я смотрю, как она встаёт из-за стола и идёт в детскую.

Спустя пять минут, которые кажутся вечностью, мои родители выходят из детской, и я беру Пайпер из рук папы. Ма ничего не говорит, собирая свою сумочку и направляясь к двери. Когда они выходят, папа кидает мне сочувствующий взгляд.

– Я понял всё в тот момент, когда увидел его, Орешек.

Когда я закрываю за ними дверь, то чувствую навалившуюся усталость. Я должна была почувствовать себя лучше, рассказав всё родителям. Но вместо этого я чувствую себя хуже, зная, что Ма скоро расскажет всё своим друзьям, и, как она говорит, что скажут люди?

Тем друзьям, которым она хвасталась моими достижениями, которые всегда сравнивали своих детей со мной, я помню, что мои кузины люто меня ненавидели из-за этого. Мама не понимала, что она создаёт проблемы. Что её слова отражаются на других так, как она не представляет. Некоторые из них даже не утруждались обсуждениями наедине.

Только посмотрите на дочку Амелии. Она отличница. А ваши?

Эддисон поступила в медицинскую школу. А вы? Где ваше письмо о приёме в колледж?

Ты действительно думаешь о техникуме, хотя ты можешь учиться как твоя кузина Эдди?

Не нужно говорить, что мне никогда не были рады на семейных вечеринках, где меня показывали как сверхуспешную, единственную получившую награды, которые Ма выставляла всем на обозрение, пока другие пытались изо всех сил улучшить свои оценки. Некоторым из них было сложно из-за языкового барьера, особенно недавним эмигрантам из Филиппин, которым пришлось повторно пройти программу, чтобы наверстать информацию. Было больно понимать, что у них были свои достижения в сравнении со мной, но я радовалась вниманию, когда была моложе, потому что не видела других вариантов. И уже меньше меня это привлекало, когда я стала старше. С каждым новым сертификатом, званием, мама становилась все более и более заносчивой.

Сначала я была дочерью-отличницей, потом дочерью-студенткой меда, затем дочерью-доктором. И наконец, дочь-специалист по почкам, доктор нефрологии. Ни у кого не было шансов против Эддисон Роу.

Был необходим разрыв с Кевином, чтобы напомнить людям, что я всё ещё человек, даже если моя мама продолжала настаивать, что мы снова будет вместе. Впервые мои кузины увидели, что Мисс Совершенство провалилась.

Она не может сделать мужчину счастливым.

Она слишком умная.

Она останется старой девой.

Пригодились ей сейчас её сертификаты?

Мои кузины не скрывали своего отношения, после стольких лет накопленной обиды. И после того, как одна из них сказала, что наконец-то победила меня – у неё был муж и двойняшки, когда я была одинокой, без пары на юбилее своих родителей – я сбежала с единственным желанием позвонить Кевину и попросить вернуться. Тогда я стала бы снова совершенством.

Вместо этого я забрела в бар «У Полли» и встретила Джордана.

Глава 12

Джордан

Сколько себя помню, я всегда что-то строил. Моим первым творением была простая игрушка, упряжка с лошадью, которую я попросил отца помочь мне сделать, чтобы я мог подарить её девочке по имени Мелисса, которая жила двумя домами дальше. Она не была впечатлена. Она больше интересовалась Барби, чем самодельной штуковиной, которую сделал для неё мальчик. Хоть это и разбило моё семилетнее сердце, я знал, что полюбил работать руками.

Когда стал работать с отцом, я начинал с низов, как и другие. Он хотел, чтобы я изучил всё с самого низа, понимал всю работу изнутри. Некоторые мои дни были наполнены непосильным трудом, другие полны возни с бумагами для подачи заявок и разрешений в Департамент недвижимости.

В конце концов я нашёл свою специальность: изготовление изделий из дерева на заказ, которым меня научили Дэн и Винстон. Сейчас это неотъемлемая часть О’Халлоранов, хотя однажды я смогу заняться самостоятельным бизнесом.

Последний папин заказ – реновация квартиры на 15-ом этаже Верхнего Вест-Сайда, с великолепным видом на Нью-Джерси и реку Гудзон. Новые владельцы, пара с планами на детей, хотят превратить только что купленную квартиру с 2-мя спальнями и 1,5 ванными комнатами в три спальни и две полноценные ванные комнаты. Они также хотят больше места, поэтому мы выдираем всё: оконные рамы, высокие плинтуса, паркетные полы, старую сантехнику, чтобы модернизировать и обновить пространство. У папы есть пять месяцев для завершения проекта, а это значит, что у него нет лишнего времени, поэтому мы приступаем к работе, как только приезжаем. После того, как будут сделаны черновые работы, установлена сантехника и проведено электричество, мы сможем провести измерения для нестандартного шкафа.

Я пишу Эддисон во время обеденного перерыва, чтобы сообщить ей, что буду в городе весь день. Я не планировал увидеться с ней, не тогда, когда я буду слишком уставшим для чего-то, кроме сна, но я хочу поговорить с ней, хотя бы на экране моего телефона, возможно, она пришлёт фото. Я хочу знать, чем она занята там, на другом конце города. Я хочу иметь связь с ней и с дочерью.

Я не дожидаюсь ответа, не тогда, когда мои парни начнут расспрашивать меня о моих приключениях в течение всего перерыва. Мы заканчиваем в пять, и когда отец обсуждает пару вещей с мастером на завтра, я проверяю свой телефон. Моё сердце пропускает удар в тот момент, когда я вижу уведомление, что Эддисон ответила. Она прислала это два часа назад.

Эддисон: Прости, я пропустила твое сообщение. Пайпер не здоровится.

Джордан: Что с ней?

Эддисон: Ничего страшного. Колики, прогулка в парке отменилась.

Джордан: Я могу чем-то помочь? Я ещё в городе.

Эддисон: Любая помощь пригодится. Я в отчаянии, лол.

Джордан: Должен предупредить тебя. Я весь день ломал стены.

Эддисон: Приму любую помощь, которую смогу получить. У меня есть душ, который ты можешь принять.

Джордан: Буду через полчаса.

– Идёшь сегодня тусоваться с Кэмпбеллом? – спрашивает отец, после того как прощается с Сэмом и парнями.

Я качаю головой.

– Мне надо помочь Эддисон. Пайпер приболела.

– Правильно, семья на первом месте, малыш, – говорит он, похлопывая меня по плечу, – подвезти?

– Было бы клёво, спасибо.

– Просто будь здесь завтра, – добавляет он, – я знаю, что ты уже посмотрел чертежи, но архитектор хочет встретиться. Он придёт к часу. Утром можешь быть свободен, если хочешь. Мне утром надо будет отвезти Кейт в аэропорт, чтобы она смогла вылететь вовремя.

Пятнадцать минут спустя, папа выезжает на трассу и начинает моросить дождь. В Манхеттене плохо с пробками в шесть вечера, но ещё хуже они становятся в дождь. Ничего неожиданного. Мы обсуждаем работу, пока музыка 70-ых звучит по радио.

Как только папа меня высаживает, я проверяю в лифте свою электронную почту. Результат теста пришёл в мой почтовый ящик в два часа дня. Я нажимаю на сообщение и после нескольких нажатий попадаю на авторизованный сайт, где открываю вложенный файл PDF и увеличиваю его.

Форма начинается с набора из букв и цифр, расположенных в таблице, но не несущих для меня никакого смысла. Внизу страницы есть интерпретация результата.

Двери лифта открываются, и я выхожу на этаже Эддисон, задерживаясь перед её дверью, пока ищу расшифровки. Они не могли сделать это проще? Там нет ничего, что даёт простой ответ на понятном для чтения языке. Только таблица с кучей букв и цифр и интерпретацией результатов внизу.

Далее следует несколько слов о том, что предполагаемый отец не исключён как биологический для исследуемого ребёнка. Что-то о ДНК-локусах, но все, что я понимаю, это три слова и набор цифр, которые показывают то, что я уже знал, когда впервые увидел Пайпер.

Предполагаемое отцовство: 99,9998%

***

Как только звоню в дверь, Эддисон открывает, одетая в свободную футболку, поверх розовой пижамы, её волосы собраны в простой хвост. Она выглядит измученной с тёмными кругами под глазами.

– Зубы я почистила, – робко говорит она, когда Пайпер делает паузу в крике, при виде меня, топающего ботинками. Её удивление посетителем длится всего пять секунд, после чего её лицо сморщивается, и она продолжает плакать, напрягаясь в руках Эддисон.

– Извини за грязь, на улице дождь.

– Ты здесь. Вот, что важно, – говорит Эддисон, пожимая плечами, – я надеюсь, что мои родители не испугали тебя прошлым вечером. Я удивлена, что ты вернулся.

Я бросаю на неё взгляд, говорящий ей, что я не из тех, кого легко запугать, особенно людям, решившим накормить меня и расспросить о моём статусе отношений при первой возможности. Но что-то подсказывает мне, что оставшаяся часть вечера прошла не очень хорошо. Возможно, Эддисон наконец-то рассказала им правду.

Я прохожу в ванную, ненавидя то, как я сейчас выгляжу, но ничего не поделаешь. Обычно я не хожу весь в древесной стружке и штукатурке, но это хорошая, честная работа. Важно, что я здесь. Я всегда ношу с собой сменную одежду, на случай если понадобится затусить с Кэмпбеллом, когда я в городе, приняв душ в спортзале, куда я хожу.

Когда я снимаю одежду, то неожиданно начинаю волноваться. Я не знаю, что должен сделать, чтобы помочь. Я ничего не знаю о коликах, кроме того, что они были у близнецов моей кузины, когда мы навещали их два года назад. И я едва могу вспомнить, чтобы мы тогда предпринимали. Надо было посмотреть в интернете, что делают при коликах, прежде чем ехать.

Пятнадцать минут спустя я выхожу из ванной и вижу Эддисон, лежащую на диване с подушкой на животе, и спящую Пайпер на вершине пирамиды. Она похожа на уставшего пикси на шляпке гриба. Отлично, я начинаю видеть Пайпер в сценариях Анны Геддес в своей голове (прим. Анна Геддес является одним из наиболее уважаемых и успешных профессиональных фотографов в мире, фотографирует детей в фантазийной тематике и не только).