Текст книги "Когда ведьма встречает инспектора (СИ)"

Автор книги: Лия Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Глава 18

Кай перебирал её шелковистые волосы. Пряди были густыми, упругими, пахли то ли ромашкой, то ли чем–то явно запретным по классификации Бюро. Он провёл пальцами по огненной волне, задержавшись у ключицы.

– Сколько сейчас времени? – спросил он, не поднимая взгляда, будто этот вопрос был направлен самой её коже.

Манон лениво потянулась и попыталась извернуться, чтобы посмотреть на часы, но не успела.

Кай резко приподнялся и потянулся к пиджаку, висевшему на спинке кресла. Из внутреннего кармана выглядывали его серебристые карманные часы.

– Пять часов и восемь минут после полудня, – с надрывной обидой сообщил пузатый будильник с прикроватной тумбочки. – Хотя меня, конечно, как всегда, никто не спрашивал.

Кай замер. Медленно обернулся и уставился на круглую штуковину с оловянными ножками.

– Манон, – начал он с тем опасным спокойствием, каким допросчики из отдела Этической Чистоты задают первый, очень вежливый вопрос. – Отдел учёта предметов, изменённых магией, в курсе сколько у тебя в доме… всего?

Манон, небрежно опираясь на локоть, лишь потянулась за щёткой и начала расчёсывать волосы, совершенно невозмутимая:

– Я устала подавать заявления, – фыркнула она. – Каждую неделю одно и то же: «укажите происхождение, назначение, побочные эффекты»… А если они сами очаровываются?

Она театрально развела руками, и в этот момент по полу зашаркал Саймон, появляясь из–за комода.

– Да, да, – проворчал он. – Очередное зелье взорвалось, будильник оказался ближе всех. Вот и началось.

Будильник сердито задрожал стрелками.

– Я, между прочим, квалифицированный измеритель времени! У меня даже диплом был, пока Манон его не положила под чайник!

– Видишь? – ухмыльнулась она, аккуратно поправляя пучок волос на макушке. – Он очень ответственный.

Кай устало провёл ладонью по лицу. Прошла секунда. Две. Потом он посмотрел на неё сквозь пальцы, всё ещё прижимая их к вискам.

– Манон. Ты нарушаешь как минимум три параграфа: о недекларированных чарующих объектах, об оживлении бытовых предметов, и, кажется, о моральной стабильности инспектора при выполнении внештатного визита.

– Ну так арестуй меня, инспектор, – невинно протянула она, приподнимая бровь и скользя к нему по простыне. – Только осторожно. Подушку не повреди. Она поёт колыбельные, если её обидеть.

Подушка, как в подтверждение, едва слышно заурчала что–то в тональности фа–диез, когда Манон на неё облокотилась.

Кай стиснул губы. Он смотрел на неё, как на магическое уравнение без решения и понимал, что решение, возможно, в том, чтобы перестать решать.

Он выдохнул и сдался.

– Знаешь, у Бюро нет формы, подходящей для работы в твоей лавке.

– Зато у меня есть халат, подходящий к твоей форме, – шепнула она, проводя пальцами по его губам.

Будильник театрально вздохнул:

– И снова меня никто не слушает. Тик–так.

Кай просто притянул её к себе и поцеловал, потому что в этот момент даже самый строгий регламент Бюро не мог конкурировать с её смехом.

* * *

– Теперь, и правда, пора уходить, – выдохнул Кай, приподнялся на локтях и чмокнул Манон в нос.

Она недовольно нахмурилась, надув губы, будто ребёнок, у которого пытаются отобрать последнюю карамельку с апельсиновым вкусом. В этот момент она была одновременно очаровательна и опасна.

– Куда ты так торопишься? – проворчала она, подтягивая простыню до ключиц, даже это невинное движение выглядело как провокация.

Кай сел и накинул рубашку.

– Орки на Восточной улице сказали, что наш подозреваемый может появиться сегодня вечером в дуэльном клубе, – отозвался он, не поднимая взгляда. – Внутрь пускают только по приглашению. Мне нужно попасть на бои, чтобы выследить его и без лишнего шума арестовать.

Но договорить спокойно он не успел. Манон резко откинула простыню и подошла к гардеробу. Распахнула створки, окинула внутренности острым взглядом и принялась разглядывать платья, держась за подбородок.

– Манон… – начал Кай, нахмурившись. – Что ты делаешь?

– Подбираю наряд, – небрежно бросила она, доставая чёрное платье, облегающее, с глубоким декольте и тёмно–синей вышивкой в виде ветвей тиса. – Раз мы идем в дуэльный клуб, мне нужно соответствовать обстановке.

– Я не просил тебя идти со мной, – строго сказал Кай, но голос предательски дрогнул.

Манон уже держала платье перед собой, крутилась перед зеркалом, поджимая губы, оценивая силу эстетического удара.

– Разумеется, не просил. Ты же у нас принципиально самостоятельный, только вот один ты туда не пойдёшь. Потому что если этот мерзавец и правда там, если он подделал мои зелья я хочу посмотреть ему в глаза.

Последние слова она произнесла тихо, почти ласково, но почему – то у него пробежали мурашки.

Кай открыл рот, но потом закрыл. Переубедить Манон было всё равно, что пытаться задержать грозу зонтом.

С полки выразительно вздохнул Саймон, выпрямившись, как памятник иронии:

– Только предупредите заранее, если соберётесь устраивать магический фаер–шоу. Я должен успеть надеть защитные очки и взять попкорн.

– Тебя уж точно никто не возьмёт, – проворчал Кай, бросив на кота взгляд.

– Ха! – оскорблённо фыркнул Саймон. – А ведь я тоже принес наводку.

Манон хихикнула, уже натягивая кружевные чулки, изящно опираясь на край кровати. Кай не знал, то ли снова попытаться её отговорить, то ли признаться, как отчаянно рад, что она идёт с ним.

В этот момент зазвонил телефон.

Лакированный, с латунной трубкой и хрустальной ручкой, он нервно затрепетал на окне.

Манон вздохнула и, закатив глаза, подошла.

– Мамочка? – выдохнула она, едва приложив трубку к уху. – Мам, я не могу говорить долго…

Голос на другом конце был узнаваем Саймоном, потому что мадам Обер–старшая всегда говорила так, будто за ней стоит хор обеспокоенных духов.

– Манон Жозефина Обер! – раздалось, как молния из трубки. – Что я читаю в газете⁈ Массовое очарование в городе, кто–то бросает флаконы на улицах! У тебя всё хорошо? Это не ты?

Манон театрально скорчила лицо:

– Мам, конечно, не я. Думаешь, у меня было бы время устраивать массовые чароистерии, если я тут… варю… успокоительный настой и вяжу крючком.

Кай едва сдержал хриплый смешок.

– Крючком⁈ – взорвался голос матери. – Ты последний раз вязала в десять лет, и то это был шарф, который едва не задушил твоего двоюродного дядю!

– Ну, значит, я исправилась, – невинно отозвалась Манон.

Саймон переглянулся с Каем.

– Да, мамочка. Я всё понимаю. Нет, я не пойду никуда. Да, обещаю. Нет… Мам! Мам, всё! Я положу трубку. Люблю тебя. Да. Нет. Нет. Пока. Всё. Да.

Она повесила трубку с лицом человека, который только что пережил воронку допроса с предсказанием судьбы.

– Ну, вот и благословение на вечер получено, – сказала Манон и вернулась к зеркалу, небрежно прикалывая шпильку с синим кристаллом к волосам.

Кай наблюдал за ней с выражением, в котором боролись три вещи: раздражение, восторг и лёгкая обречённость.

– Ты неуправляема, – сказал он.

Глава 19

Узкий проход между двумя булочными, пахнущими корицей, ванилью и дрожжами, вел совсем не туда, куда стремятся любители выпечки. За облупленной дверцей, почти сросшейся с кирпичной стеной, начинался спуск по винтовой лестнице, в другой мир.

Магические фонари на стенах тускло поблёскивали багровым, словно извинялись за своё существование. Они светились прерывисто, отбрасывая на стены тени, которые шевелились слишком независимо от шагов и дыхания.

Кай уверенно шагал чуть впереди. Манон шла рядом, опираясь на его локоть. Саймон, изображая горжетку лежал на ее плече.

На последнем витке лестницы воздух стал гуще, и где–то внизу зазвучал гул: смесь басов, джаза, выкриков и шорохов. То был голос «Ожога третьей степени».

Клуб встретил их резким ударом запахов: сигары, алкоголь, недорогая магия, пот и дешёвые афродизиаки. В этом воздухе можно было потерять здравый смысл за десять вдохов.

На входе стоял громоздкий орк в кожаном жилете с цепями. Он смерил Манон взглядом, который в других местах мог бы стоить зубов.

Его глаза, лениво прошелся по её лакированным туфлям, задержались на шёлковом платье, обтягивающем её так, как если бы оно само хотело быть ею. Дальше по глубокому вырезу на спине, ажурной чёрной ленте на шее с перьями и крошечным стеклянным черепом.

– Добрый вечер, красавица, – протянул орк с довольной ухмылкой.

– И тебе, красавчик, – буркнул Кай, вцепившись в локоть Манон чуть крепче и уверенно повёл её внутрь.

Они прошли мимо сцены, где квартет гоблинов выжимал из контрабаса и трубы грустную, почти готическую версию «Сожги мои мосты» . Контрабас действительно звучал, как если бы в нём застрял дух страдающего романтика. В центре клуба стоял круглый, обугленный магический ринг, ограждённый парящими рунами. Двое полуэльфов, разгорячённые и злые, обменивались угрозами на старом наречии, которое ещё в прошлом веке запретили в приличных академиях.

Толпа ревела. Кто–то размахивал талонами, кто–то кидал монеты. Всё было громко, влажно и опасно.

Массивная барная стойка из чёрного дерева, с витыми ножками и надписями вроде «Целуй, пока можешь» и «Люциус, ты был неправ», находилась в глубине клуба. За ней стоя дриад–бармен с кожей, как кора белого дуба, и руками, похожими на виноградную лозу. Его движения были точны, как музыкальные ноты, бутылки взлетали, жидкости переливались, ледяные кристаллы щелкали о стекло.

Кай обернулся, глядя на Манон с выражением, которое сочетало командирскую сосредоточенность и совершенно человеческое беспокойство.

– Подожди здесь. Не привлекай внимания. Никуда не уходи.

Манон кивнула так, как кивают те, кто собирается сделать ровно наоборот.

Она опёрлась локтем о стойку, а платье плавно скользнуло по линии бедра, как тень. Саймон вздохнул от притворства, но продолжал изображать элегантную накидку.

– Мне что–нибудь дымное и тревожное, – бросила она бармену.

– С каплей иронии? – уточнил тот, уже показывая бутылку с этикеткой «Разбитые иллюзии. 7 лет выдержки.»

– Обязательно.

Он щёлкнул пальцами, и в её руке оказался узкий бокал, в котором клубилось зелье цвета полночного угля.

– Святой тунец! – вдруг прошипел Саймон и чуть шевельнулся. – Манон, смотри! Смотри налево!

Она незаметно повернулась. У другого края барной стойки стоял мужчина в сером пальто с поднятым воротником. Шляпа закрывала большую часть лица, но кольцо с зелёным камнем сверкнуло, как маяк.

– Это он, – прошептала Манон. – Это тот, кто приходил в лавку, спрашивал про зелье подчинения.

– Это же Зак Эммери, – прошипел Саймон, не веря своим глазам. – Староста. Помнишь?

– Зак… – протянула Манон, щурясь. – Подожди, подожди… Ты имеешь в виду, Зак ?

– Да! – зашипел Саймон.

– Ох, – она сделала большой глоток.

* * *

Весна. Магическая академия. Аудитория 3–7, лаборатория по алхимии.

Юная Манон в ученической мантии, с горящими глазами и взлохмаченным пучком, склонилась над котлом.

– Ты уверена, что правильно рассчитала количество светлого корня? – обеспокоенно спросил Зак. Уже вся Академия была наслышана, что Манон это ходячее бедствие, а он – староста и ему была важна учеба и оценки.

– Рассчитала, – фыркнула она, помешивая зелье большой деревянной ложкой. – Просто… немного импровизировала.

– Импровизация – это не то, что приветствуется на зачёте зельеварению, – отрезал Зак, нахмурив лоб. – Дай, сюда!

Он попытался отобрать у нее ложку, но было поздно… Девушка уже бросила в котёл щепотку флюоресцентного арлекинового сахара.

– Ты с ума сошла, это же нестабильный…!

БАХ!

Котёл взорвался радужным фейверком. Потолок окрасился в фиолетовый. Одна из лабораторных крыс внезапно запела арией из старой оперы. Зак отлетел к стене, а его волосы, тогда ещё длинные и вьющиеся, вспыхнули, как свеча.

Манон бросилась тушить его шляпой.

– Ты цел? – задохнулась она.

– Я был цел, – прохрипел Зак, глядя на кончики своих обугленных локонов. – До встречи с тобой.

– Ну, зато теперь у тебя… стиль. Такой… суровый, как у монахов… Прости. Я не специально. Я куплю тебе восстанавливающий шампунь.

Зак медленно приложил к себе огнетушащее заклинание.

* * *

Настоящее время

Манон медленно двинулась от барной стойки, грациозно обходя шумную толпу.

– Зак Эммери, – произнесла Манон негромко, но с такой ледяной уверенностью.

Мужчина медленно обернулся. Его взгляд был сначала рассеянным, скучающим и тут же застыл. Узнавание мелькнуло в его глазах. Он усмехнулся, растянув губы в ухмылке, похожей на порез.

– Ну надо же… Манон Обер. Всё ещё живая и всё ещё носишь платья, чтобы отвлечь от отсутствия мозгов?

Манон приподняла подбородок, скрестив руки на груди:

– Что ты устроил, Зак?

– Что, не нравится, когда кто–то портит тебе жизнь? – его голос стал вязким, как плохо сваренное зелье. – Так вот, я помню, как ты испортила мою. Помню запах горелых волос и твои идиотские глаза.

– Ты серьёзно обиделся на ту… нелепость с лабораторией? – фыркнула она, не сводя с него взгляда.

– Нелепость⁈ – прошипел он, почти бросившись вперёд. – Ты взорвала котёл, Манон! – он сжал кулаки. – Я полгода не мог смотреть в зеркало без судорог!

Манон сдержала смешок, но предательская дрожь уголков губ всё–таки выдала её настроение.

– Я купила тебе восстанавливающий шампунь, – невинно бросила Манон, слегка склонив голову. – Волосы же… ну, они же почти отросли. Правда?

Она позволила себе скользящий взгляд по его безупречно уложенной тёмной шевелюре. Тот самый момент, когда доброта звучит как пощёчина.

Уголки губ Зака дёрнулись. Он будто на миг утратил дар речи, но затем побагровел, как перегретый котёл. Его голос вырвался громом:

– Манон Обер!

Музыка стихла, как будто сама затаила дыхание.

– Ты понимаешь, что из–за тебя разрушилась моя жизнь? – продолжал он, его голос дрожал на грани истерики. – Я годами вкалывал, чтобы получить рекомендацию в Архимагический департамент! Я учился ночами, писал трактаты, ездил на практику в Кошмарные земли… а потом появилась ты!

Он ткнул в неё пальцем, и весь клуб как будто стал свидетелем персональной драмы.

– Маленькая, взбалмошная ведьма с манией к экспериментам! И бум! Один несчастный урок алхимии, один котёл и всё! Я – посмешище.

Он сжал кулаки.

– Меня не воспринимают всерьёз. Я не могу найти нормальную работу. Женщины думают, что я неуравновешен , мужчины смеются за спиной! А всё из–за тебя!

Манон открыла рот, чтобы возразить, но будто из ниоткуда между ними встал Кай.

– Зак Эммери, вы обвиняетесь в распространении нелегальных зелий, подделке магических формул, а также в подстрекательстве к массовому очарованию.

Шум усилился. Кто–то закричал: «Вот это поворот!»

Зак рассмеялся резко и без радости.

– Арестовать? А у тебя что, есть доказательства , инспектор?

– Достаточно.

– Стоп, стоп, стоп, – к ним шагнул мужчина в шёлковом жилете с рунами и черепами на лацканах. Его плечи были широки, как камин, а глаза мерцали золотом. Кажется, он был распорядителем боев. – Все разборки только на ринге.

Глава 20

Ринг светился неоном древней магии ровно настолько, чтобы вызывать трепет, но недостаточно, чтобы подсказать, кто пострадает первым. Руны пульсировали, как дыхание, будто сама арена ощущала азарт толпы и предвкушала развязку.

Клуб ревел. Воздух был густой от дыма, острых чар и перегретых желаний. Сборная солянка авантюристов, любителей боевых чар, мелких барыг, студентов–подпольщиков и магических извращенцев оживлённо толкалась локтями, делая ставки. Кто–то кричал «на Зака», кто–то на «хмурого с жилетом», а кто–то просто пил и наслаждался атмосферой.

Зак стоял в центре ринга, гордо выпрямившись, как будто репетировал это ещё с юности перед зеркалом. Его пальто, сшитое из тонкой серой шерсти, слегка колыхалось, словно дышало вместе с ним. Когда он раскинул руки, стало видно: подкладка нашпигована амулетами: в швах, под пуговицами, даже в подкладке воротника. Подтяжки поблёскивали рунной вышивкой. Он выглядел не как человек, а как витрина магического комиссионки.

Манон стояла у самого края арены, пальцы вцепились в край бархатной балюстрады. Сердце стучало в висках, в груди и где–то между лопатками, как будто тело решило отбивать ритм тревоги за всех. В груди щемило то ли от злости, то ли от страха.

Саймон, устроившийся с важностью на ограждении ринга, лениво вылизал лапу, но при этом сверкнул на Манон янтарными глазами.

– Я поставил на этого парня, – хрипло пробормотал он.

– Что⁈ – Манон чуть не задохнулась от возмущения.

– Коэффициент был убийственно хорош, – пробубнил кот, виновато пожимая плечами. – А у него амулет даже в шнурках! Я всего лишь кот, Манон. Кот… у которого была мечта о шёлковой подушке и золотом лотке…

Манон уже открыла рот, чтобы сказать, что – то едкое, но отвлеклась на Кая, который размеренно снял пиджак и протянул его ей. Манон, и она механически взяла, чувствуя, как его тепло осталось на ткани.

– Ты ещё не понял, с кем связался, – сказал Зак, повернувшись к Каю с ухмылкой. – Эта девка – ходячее бедствие. Она и твою карьеру пустит по ветру.

Кай, словно не слышал его, он методично подворачивал рукава рубашки. Ни одной лишней складки, ни одного нервного движения. Всё в нём дышало контролем… и чем–то ещё, чуть более опасным.

– Эй, инспектор! – крикнул кто–то из зала. – Ты хоть магией–то владеешь?

Кулак Зака вспыхнул. Он ловко собрал заклинание, ауры заструились, искры вспыхнули, воздух задрожал. Амулеты зажглись цепной реакцией, и в его ладони родилось что–то густое и хищное.

– Думаешь, меня одолеть легко? – Зак зарычал.

Кай, не меняя выражения лица, сделал шаг вперёд и прежде, чем в воздухе раздалась первая магическая отдача… он ударил.

Противный, глухой хруст прошёл по клубу. Кулак Кая врезался в нос Зака с хирургической точностью. Без лишней магии, без заклинаний, только чистый, выверенный, методичный удар, как штамп на протоколе или подпись в ордере на арест.

Зак издал звук, напоминающий одновременно «ух», «ой» и «мама». Его глаза дёрнулись в разные стороны, колени подогнулись, и через секунду он рухнул в пыль ринга.

Манон застыла. Внутри всё словно щёлкнуло. Её сердце сперва подпрыгнуло, потом упало, а потом закричало, но без звука.

Кай, не торопясь подошёл. На фоне тишины, которая повисла в клубе, его шаги были слишком громкими. Он вынул из внутреннего кармана наручники с печатью Бюро магической этики, щёлкнул ими на запястьях распростёртого мага и спокойно произнёс:

– Зак Эммери, вы арестованы. По обвинению в распространении поддельных магических препаратов, нелегальном производстве зелий, подстрекательстве к использованию опасной магии против гражданских, подделке лицензии и попытке выдать себя за сертифицированного алхимика.

Он выпрямился, достал удостоверение и щёлкнул им, как печатью, просто на всякий случай.

Толпа замерла… а потом взорвалась. Кто–то начал аплодировать, кто–то закричал: «Парень, ты сделал меня богатым! », а кто–то « Двинь ему ещё разок для профилактики!» .

Саймон, на ограждении, сцепил лапы и глухо всхлипнул.

– Я… Я должен был сорвать джекпот… – протянул он. – Я уже видел сон, в котором сплю на подушке из шёлка и мне подают сливки в бокале с золотым ободком… Почему… почему всё всегда заканчивается так⁈

* * *

Ночной воздух был насыщен дымом и магией, как будто клубный угар просочился на улицу. Улица за зданием клуба была узкой, мощёной, между двумя домами с облупившимися фасадами и светящимися вывесками. Лужи отражали неон и заклинания, оставшиеся в воздухе, как шлейф вечеринки.

Он подвёл Зака к вызывному порталу, бросил на него последний, отточенный взгляд, словно проверяя, нет ли ещё одной ловушки, и передал его стражу. Служебные символы на браслетах вспыхнули, и в следующий миг Эммери исчез в вихре портального пламени.

Тишина окутала Кая, как шелковая перчатка.

Он развернулся.

Манон стояла чуть в стороне, а ее пальцы всё ещё сжимали пиджак Кая. Саймон сидел у её ног и лениво чесал за ухом, делая вид, что не следит за каждой эмоцией.

Кай, не торопясь, подошёл.

– Ты в порядке? – спросил он.

Манон кивнула. Подбородок чуть дрожал, но глаза оставались ясными.

– В полном, но признаться… – сказала она с выдохом. – Ты заставил понервничать.

Кай не улыбнулся, но в глазах промелькнул мягкий блеск. Он склонился, легко поцеловал её в щеку.

– Я… мне нужно в Бюро, – сказал он, отступая на полшага. – Отчёт, заключение, вся эта бюрократическая волокита. Но…

Он запнулся. Это было странно для человека, привыкшего к чётким формулировкам.

– Я беспокоюсь, как ты доберёшься домой, – тихо произнёс он. – Уже поздно, ты одна в таком платье.

– Я, вообще – то еще тут, – вставил Саймон.

– Я беспокоюсь, как вы двое доберетесь до дома, – исправился инспектор.

– Мы справимся, – ответила Манон.

– Всё равно. Подожди. Я пришлю тебе личный портал.

– Нарушение регламента? – приподняла она бровь.

– Да, – кивнул Кай. – В счёт моральной компенсации. Уверен, что и жалобу на твою лавку направил Эммери.

Кай на секунду задержал взгляд. Захотелось сказать больше, дольше… но его ждал рапорт.

Он отпустил её руку и поправил пиджак. Он шагнул в сторону портального маяка и в воздухе снова заклубилось магическое пламя.

Кай обернулся. Манон стояла под фонарём, обрамлённая золотом света. Она устало улыбнулась ему.

– До завтра, ведьма, – сказал он.

– До завтра, бюрократ, – ответила она.

Он исчез в портале, и только ночной воздух, запах камня и голос Саймона остались с ней.

– Ну хоть не пропал, как обычно, – пробормотал кот, выпрыгивая из тени. – Это уже прогресс.