сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
— Да. Мы долго планировали полет на Таламею. Ты каждый день смотрела фотографии (это такие очень точные изображения пейзажей) и изнывала от предвкушения. Как же тебе это объяснить?
— Просто говори. Твои слова звучат необычно, но смею предположить, что способен уловить заложенный в них смысл.
По мере движения дневного светила по небосводу краски вокруг становились все привычнее и насыщеннее, исчезла таинственность ночи. Но вместе с тем росло и мое вовлечение в тот странный сон. Мне казалось, что прошло уже очень много времени, а мы все сидели друг напротив друга — я в чуждом мне теле и этот незнакомый мне человек в нелепом маскарадном костюме — и можем просидеть так до нового заката.
— Дело было даже не в работе. Скорее в деньгах. — Его голос теперь звучал ровно. Лишь изредка он поглядывал на стену далекого леса в распахнутое настежь окно, но сразу же вновь возвращался ко мне и взглядом, и вниманием. — Услуги Кей-портов сами по себе развлечение не из дешевых, но жизнь в этом раю… Лишь представители элитных семей могут позволить себе проживать на Таламее годами. В конце концов, как-то же надо восполнять затраты на терраформирование и установку всех этих прекрасных стилизованных под старину замков, мостов и дорог.
— Но мы теперь летим не туда? — уточнил я. — Не в этот прекрасный мир?
Скрестив руки, он осуждающе окинул меня с головы до ног. Покачал головой.
— Тогда куда?
— В единственное место в Итерии, где тебя смогут без вреда для здоровья вывести из состояния глубочайшего в мире сна. Мы летим на Кирос.
Еще одно новое слово потонуло в глубинах моего разума.
— А Итерия — это ваше королевство? — Я по лоскутку продолжил воссоздавать неведомую мне картину.
— Именно так. Огромное небесное королевство, где мы все живем.
— А эльфы есть у вас?
— Эльфов нет, — тоскливо вздохнув, он пояснил, что странных форм жизни хватает и без них.
— И когда я проснусь, то окажусь в еще одном сне? И кем я там буду?
Мой собеседник вновь тяжело вздохнул, и мне показалось, что он устал от моих пустяковых расспросов, как устал бы я, если бы меня начали допытывать о том, что такое Дюны, или Редкоборье, какие растения в них растут и какие монстры бродят по их мрачным окрестностям.
— Нет, милая, — отозвался он не сразу, в голосе его сквозила тихая грусть. — Ты просто проснешься. И сначала я буду очень на тебя злиться, — пообещал он, но как-то уж слишком мягко. Затем подался вперед. — Лишь бы все получилось.
— А может быть и по-другому?
— Это место, — внезапно он сменил тему разговора. — Тебе здесь нравится?
Едва уловимые звуки тонким потоком лились на нас со всех сторон. Ворвавшееся в комнату солнце окутало своим теплом. Оно грело так мягко и так жарко одновременно, что я даже зажмурился от блаженства, подставив ладони бело-золотистому потоку.
— Певучую свирель я узнаю, — задумчиво прошептал я, не раскрывая глаз. — Но остальные инструменты для меня — загадка.
— Но красиво же играют?
Я молча кивнул.
— Я помню, что тебе нравится старинная музыка, — обронил он вскользь. — Если что, я могу в любой момент поменять мелодию.
Я с интересом посмотрел на него. А он уже вновь рассматривал свою руку, после чего совершил очередной странный жест — указательным и средним пальцами по воздуху. Так, — бормотал он, монотонно водя перед собой глазами: Гайдн, Гендель, Глюк… отлично, по алфавиту. — Сделав заключительный уверенный жест рукой, человек довольно улыбнулся. — В архивах сохранилось более шести десятков сборников композиций тех далеких времен, — провозгласил он, словно похвастался. — На самом деле, когда приходится в спешке покидать целый мир, тот факт, что жителям Старой Земли удалось спасти хотя бы один процент своей культуры, уже заслуживает наших искренних аплодисментов, ты как считаешь?
Меж тем глубокие неспешные звуки наполнили комнату. Выразительно зазвучала спустя минуту партия какого-то низкого духового инструмента, и мне сразу представились его громадные размеры, возможные величины его трубок или струн.
— Бах. Иоганн Себастьян, — пробормотал он что-то непонятное, но тут же пояснил: — Как утверждают хроники конца двадцать второго века, когда все более-менее начало приходить в состояние спокойного освоения новых земель, это был величайший композитор не только восемнадцатого столетия, но и всей Земной эпохи вообще.
— Такое ощущение, что сам воздух участвует в этой музыке, — восхищенно заметил я вслух. — Словно одновременно сотни голосов что-то шепчут и гудят, пытаются поведать нам свой рассказ.
— Это оргáн.
— Оргáн? — переспросил я.
— Огромный красивый инструмент с сотнями, нет! — тысячами клавиш и трубок, который раньше устанавливали в храмах или церквях. Я читал, что на Старой Земле в стране под название Штаты был оргáн, в который встраивались более тридцати тысяч труб. Страшно даже представить звуки, которые издавал этот великан.
От изумления я не мог вымолвить ни слова. А человек продолжал:
— Позже удалось воссоздать этот инструмент по чертежам. Конечно, в подобных чудовищных размерах не было смысла. Но один такой на шесть тысяч труб можно послушать в историческом театре в столице Итерии, на Гие, и еще несколько оргáнов поменьше разместили в музеях на центральных планетах других звездных систем. Можем потом сгонять на Баронг, когда я… Черт, я же даже тебе не сказал...
Я настолько заслушался рассказом о неведомом мне музыкальном инструменте, что не сразу понял, что тема беседы вновь переменилась.
— Чего ты не сказал? — растерянно переспросил я, потеряв нить повествования.
— После нашего незапланированного путешествия мне дают назначение в систему Ро-Мера. Старик Уве уже подписал контракт с Академией Геологии и Почвоведения на Тиньтье, так что: добро пожаловать в состав научной экспедиции на базе Коперник! Им позарез нужны толковые астрогеологи. Терраформирование на малютке-Семаре за последние шесть десятков лет не дало особых результатов, и вот теперь…
Мой зевок подействовал на говорящего охлаждающе. Звуки оргáна, которые вначале доставляли ушам небывалое наслаждение, вдруг стали напрягать слух.
— Пусть этот Бах и величайший композитор вашего мира, но возможно ли вернуть то, что было до него? — робко попросил я.
— Да, конечно, — слегка рассеянно буркнул рассказчик, вернувшись из своих мечтаний, затем вновь поводил в воздухе пальцами. — Жан-Филипп Рамо, — уверенно провозгласил он. Перевода мурлыкающему набору звуков и на этот раз не последовало. Человек объяснил, что это опять всего лишь имя композитора.
Сделав жестами звук потише, он позволил мне насладиться уже знакомой чувственной мелодией.
Все эти его пассы руками были похожи на какое-то колдовство. Только были не плавны, а резки и весьма небрежны, в отличие от заклятий наших магов и чародеев, требующих предельной концентрации.
— И сколько нам лететь до этого Кироса? — я вновь возвратился к тому, что больше всего теперь занимало мой ум. — Святой Матриарх! Я все еще не могу представить, что мы летим где-то меж звезд в железной колеснице и спим несколько месяцев и даже лет. Что же поддерживает наши тела живыми?
— Криованны, — моментально отозвался здоровяк. — Их нечасто используют теперь, когда по всей Итерии установили Кей-порты. Те же лайнеры на движке третьего «Ориона» с легкостью могут переместить нескольких тысяч пассажиров на расстояние в пятнадцать парсеков за всего каких-нибудь десять минут.
— Пятнадцать парси...
— Парсеков.
— Это, наверное, очень далеко? — предположил я.
— Ты и представить себе не можешь! — восхищенно пробасил рассказчик, после чего пояснил так, чтобы я смог разделить его восторг: — Людям со Старой Земли потребовалось бы около семи сотен тысяч лет, чтобы преодолеть подобное расстояние на летательных аппаратах, которые были доступны в те времена. Двигатель Алькубьерре-Петú уже в начале двадцать второго века позволял проделывать тот же путь за стандартную двадцатку, но расходы на его производство и максимальная масса аппарата — в сто тридцать тонн — не позволили сделать этот вид путешествий общедоступным. Зато система порталов, основанная на действии кристаллов Морено, сделала перемещение даже по самым дальним уголкам галактики доступным практически каждому.
Я долго думал над озвученными только что нереальными для меня цифрами, после чего с подозрением покосился на собеседника и негромко спросил:
— Почему же мы теперь летим со скоростью первых летательных аппаратов к этой земле Кирос вместо того, чтобы просто переместиться через кристальные врата?
— Ха! — смешок слетел с его мясистых губ. — Все дело, милая, в той программе, которую ты загрузила в свой мозг.
В следующую кривую усмешку были вложены лишь гнев и досада.
========== -9- ==========
— Мы с тобой не совсем спим. Вернее — да, мы спим. Но обо всем по порядку.
Я откинулся в кресле, приготовившись к долгому рассказу, искренне надеясь, что успею дослушать его до конца.
Рассказчик же, наоборот, принялся неторопливо вышагивать по комнате, отмеряя каждую свою фразу гулким стуком каблуков о деревянный узорчатый пол.
— По дороге на Таламею мы решили заскочить на Джи-Ханну в системе Кеплера — тусклая звезда класса Джи с одной единственной планетой, вся покрытая водой: до сорока километров вглубь — ни единого следа твердой породы. Последняя экспедиция к этому плохо изученному миру пропала без вести ровно год тому назад, и кому-то нужно было забрать информацию с зондов и записи бортового компьютера, также неотправленные дневники ученых. Лига{?}[Лига Духовного Пути (ЛДП) – иронично именуемая также «Лига синсенотов» – организация, объединившая все религии Старой Земли с целью сохранения культурного наследия предыдущих цивилизаций.] предложила тогда приличную сумму за данные с Джи-Ханны, и я, ясное дело, не смог пройти мимо столь заманчивого призыва о помощи. Портал возле базы «Энхен» на орбите планеты открывается лишь раз в год, и чтобы не прозябать на этом гигантском водном шаре еще сто с лишним местных недель, мы решили добраться до Таламеи на своем личном челноке. Правда для межзвездного перелета нужен был более мощный источник питания, чем ЯРД{?}[ядерно-импульсный ракетный двигатель ], установленный на нашей старушке «Рассуле». На наше несчастье спонсоры у базы на Джи-Ханне всегда были преотличные, пусть и среди религиозных фанатиков. Знал бы я, что все так обернется, даже трогать бы не подумал УИ-драйв с корабля исчезнувшей команды… Прождали бы год на базе «Энхен» и сразу рванули бы через Кей-Порт на Таламею. Дернул же черт...
— УИ-драйв? — я прервал причитания.
— Ускоритель Искривления, — рассеянно пояснил человек. Однако теперь я уже не думал о нем, как о простом представителе человеческой расы — скорее как о посланнике богов, эдаком небесном легате.
— Он нужен для быстрого перемещения из одного места в другое? — высказал я свою догадку.
— Именно так, детка. С его помощью можно заколдовать пространство, чтобы оно, искривляясь, позволяло преодолевать большие расстояния за меньшее время. Не моментально, конечно, как через Кей-Порт, но все же достаточно быстро, чтобы не состариться в полете от одной планеты до другой.
Понял я из его слов, на самом деле, немного, но все же кивнул головой, побуждая моего необычного знакомого продолжать.
— Но даже на движке УИ до Таламеи лететь было почти четыре стандартных месяца. И тогда мы решили совместить приятное с полезным.
В ответ на вопрошающий вгляд говорящий продолжил:
— Сонные миры компании «Дромвальд», — и недовольно покачал головой. — Мы должны были встретиться здесь, как обычно. Тебе нравилось это место. Старинный дворец на цветущей тогда планете, в стране, которая когда-то носила название Франция. Этот дворец, Шато де Аруэ, был построен по канонам древнего мира: количество окон в нем равно количеству дней в стандарт-году — ровно триста шестьдесят пять; каминов в его комнатах и залах по числу недель в году — пятьдесят два; он также имеет двенадцать башен и башенок по числу месяцев и четыре моста через ров по числу времён года, некогда сменявших друг друга на Старой Земле, в умирающем мире системы Солария.
— Сонный мир — это как управляемый сон? — предположил я. — И мы сейчас находимся в том замке? В таком вот сне?
— Как ты могла заметить, управляемый он лишь для меня, — строго заметил мой оппонент. — Но позволь отметить, что ты схватываешь все на лету: то есть очень быстро понимаешь столь сложные вещи.
Похвала была излишней. Я едва понимал половину из того, что слышал. Ясно было лишь то, что люди каким-то образом научились управлять сновидениями и воссоздавать в них места и архитектуру, существующие в реальном мире.
— Этот замок с парком, — продолжил пояснения человек в парике, — это буферная зона, переходный сон, так сказать. Вроде вестибюля или передней в частном доме. Очень популярное место. Сюда частенько приходят те, кто тоже перемещаются меж звезд в криованнах или просто загружаются во сне — поиграть.
— Поиграть? — переспровил я, звучало все это просто невероятно.
— В этом сне есть достаточно четкие привила, — объяснения продолжались. — У тебя, например, не получится сделать то, что не свойственно для эпохи, воссозданной творцами этого сонного мира. Здесь нельзя беспредельничать, также не рекомендуется использовать антураж (одежду, оружие, устройства) из других мест или эпох.
— И тут тоже нет эльфов?
— Ни эльфов, ни гномов, ни одлиманов{?}[ящеры-гуманоиды] с планеты Омела, ни обезумевших киборгов из тройной системы Мьельме, ни даже звездных паломников-тауферов{?}[малочисленные приверженцы концепции креационизма, ложного верования обитателей Старой Земли].
— Но есть сны, где правила не столь ограничены?
— Все верно. Для этого есть программы X-класса: хардкорные, боевые, с мутантами и чудовищами. К участию в некоторых из них надо готовиться годами, и выходить приходится тоже долго, через промежуточные уровни и буферные зоны, как та, в которой находимся сейчас мы. Есть игровые миры-симуляции, воссозданные по реальной истории Старой Земли и эпохе освоения космоса. А есть те, что ограничены лишь фантазиями их создателей.
— Целая жизнь, погруженная в длительный сон... — прошептал я, и беспокойные мурашки пробежали у меня по спине. — Зачем тогда вообще просыпаться?
— Ну ты сказала! — изумился рассказчик. — Представь все свои ощущения здесь, помноженные на двадцать, тридцать, сто раз. Для жителей реального мира подобные погружения все равно являются лишь симуляцией, искусной, забавной, но напрочь лишенной истинной красоты и опасностей. К тому же, через подобное погружение можно познать лишь уже кем-то познанное. Нам, людям науки и космопроходцам, важно всегда стремиться открывать что-то новое, а также улучшать и изменять старое. Так что… — остановившись напротив и посмотрев мне в глаза, он вновь тяжело вздохнул.
— Правильно ли я понял, что чем причудливее симуляция, тем она примитивнее? — мой вопрос побудил его отвлечься от нерадостных дум.
— Не всегда, — возразил рассказчик. — Фактор спонсирования и прямоты рук разработчиков имеют здесь ключевое значение. Спонсоры и разработчики, — повторил он почти по слогам, пристально глядя на меня. — Те, кто выделяют средства и те, кто используют эти средства в создании снов.
— Разра-ботчики — это создатели? Творцы? Как боги?
— Нет никаких богов! — раздраженно фыркнул он. — Это просто работа для таких людей, как ты и я. Только я занимаюсь исследованием почвы и атмосферы, ты — изучениями в области ботаники и селекции. А разрабы создают матрицы, то есть основы для подобных миров.
Видя мой совершенно недоумевающий вид, он заключил следующее:
— Единственное, что тебе теперь надо понять: чем дальше от действительности в воображение уходит симуляция, тем труднее дается вход и выход из нее.
— Ты хочешь сказать, что мой мир — это всего лишь такая вот иммитация? Чья-та фантазия?
— Дошло наконец, — он закатил глаза. — Ну, да. «Хроники Айрамары» — карта памяти без всяких опознавательных знаков, зато с соблазнительным приветствием при загрузке в инфоносеть капсулы: «Погрузись в открытый мир средневековых мифов и легенд на улучшенном движке Юнити 4Д и поучаствуй в битве за обширные территории королевства Айрамара. Пять основных рас и две бонусные, каждая с уникальной системой развития, разнообразными типами используемой энергии и способами ее накопления. Наличие целого ряда мирных профессий и дополнительных классов ремесел придется по душе любителям спокойного развития, а секреты и головоломки заставят попотеть даже заядлых путешественников по мирам сновидений».
Долго я не находил слов. А потом прошептал сухим ртом, так что даже глотать стало больно:
