Текст книги "Измененная"
Автор книги: Лисса Прайс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 9
После того как Ли не разбился насмерть в своем безумном техно-прыжке, он отвез нас обратно в клуб «Руна». Радж остался в машине: Ли даже не выключал двигателя. Брайони вышла со мной, чтобы попрощаться. Я пригладила свои растрепанные ветром волосы.
– Не пропадай, Кэлли, держи связь. Мы могли бы так славно проводить время. Ты в бридж играешь? Ох, ты только меня послушай: опять я об играх для старых дев! Ладно, не будем. Мы могли бы сходить за покупками. Или на танцы. Или на каток.
Она крепко меня обняла. Когда она меня отпустила, я сделала шаг назад и открыла сумочку, чтобы достать для нее визитку. Вместо этого я с изумлением увидела пачку денег. Вчера я выгребла из сумочки все деньги, чтобы Блейк смог передать их Майклу.
– Ты что делаешь? – спросила Брайони.
– Ищу карточку, чтобы тебе дать.
– Глупышка, нам это зачем? Это для старичков!
Она мне подмигнула.
Я никогда не слышала, чтобы старички так себя называли… Но, с другой стороны, она же притворялась подростком!
Она продемонстрировала мне мобильник.
– Я перехватила твой номер. И тебе свой скинула. Если соберешься делать что-то забавное…
– Или опасное, – вмешался Ли, опираясь на спинку автомобильного сиденья.
– …позвони мне, – продолжила Брайони. – И вообще, просто звони. Мне и правда хочется с тобой видеться. У меня уже такое чувство, будто мы старые друзья.
«Старые – это как раз то слово», – подумала я.
Она забралась обратно в машину и, пока они отъезжали, махала мне своей чудесной, украшенной драгоценностями рукой.
А я могла думать только про деньги из своей сумочки. Оказавшись в машине, я заперла дверцы и, задержавшись на безопасной парковке, пересчитала купюры. Это была именно та сумма, которую я дала Блейку.
* * *
На следующее утро я отъехала от дома на несколько кварталов и остановилась у тротуара. Я позвонила Блейку, но попала на автоответчик.
– Привет, это Блейк. Вы знаете, что надо делать.
– Привет, Блейк. Это Кэлли. Позвони мне, пожалуйста.
Уже отключившись, я пожалела, что больше ничего не добавила. Тем не менее я решила снова не звонить. Он не связывался со мной после нашей встречи.
Я и вообще бы не стала ему звонить, если бы не брат.
* * *
Я встретилась с Лорин в тайском ресторанчике, который выбрала она. Он был в Вэлли, в уголке мини-супермаркета со слишком большим количеством вывесок. Не особо подходящее место для богатой старушки вроде Лорин. Однако я понимала: она выбрала этот ресторан потому, что шансы встретить там кого-то, кто нас знает, были практически нулевыми. Не то чтобы мы были узнаваемыми, но нам ни к чему, чтобы нас кто-то услышал.
Мы уселись за одним из отгороженных столиков в задней части ресторанчика. Официант-старичок принес нам воды и меню. Работающие старички понятия не имели о существовании эксклюзивного банка тел. Они не подозревали, что юная красотка Рис – на самом деле сто-с-лишним-летняя Лорин, или что моя потрясающая внешность – не дар природы, а результат новейших технологий. Все это не было частью их мира. Они просто были рады иметь работу, чтобы обеспечивать себя в дальнейшей старости.
После хаоса, вызванного Вирусными войнами, переходный период прошел легче благодаря тому, что из-за продления жизни старички и так уже составляли немалую часть рабочей силы.
Когда мы сделали заказ, Лорин осмотрелась, заставив свои роскошные рыжие пряди мерцать и раскачиваться. От ближайших клиентов нас отделяли два столика, а записи тайской музыки заглушали наш разговор. Кажется, она убедилась, что нас никто не услышит.
– Хелена, ты не передумала?
Она устремила на меня гипнотический взор своих зеленых глаз.
Я отпила немного воды. Мне нужно было сказать что-то такое, что не выдало бы моего полного незнакомства с Хелениным планом. Решившись, я ответила:
– Не знаю.
Она села прямее, и ее глаза заблестели. Мои слова подарили ей надежду.
– Это же неправильно, – сказала она. – Ты и сама понимаешь, что неправильно.
– Наверное.
– Не «наверное», а точно! – Она понизила голос до шепота. – Убивать всегда неправильно.
Убивать?
Я постаралась ничем не выдать потрясения, которое подействовало на меня, словно удар кулака под дых. Я поставила локти на край стола и спрятала лоб в ладонях, стараясь, чтобы мое изумление было похоже на стариковские метания.
У меня кружилась голова.
Мне необходимо было узнать подробности. Однако в то же время мне нельзя было спрашивать ее напрямую. Я прихватила зубами внутреннюю сторону щеки. И тут мне вспомнилось то, что Лорин говорила накануне.
– Но делать жертвами новичков… – я поспешно поправилась: – подростков… тоже неправильно. Разве ты не согласна? – спросила я.
– Конечно, согласна! Каждое утро я просыпаюсь с мыслями о моем Кевине. После смерти моей дочери и зятя он был единственным, что у меня оставалось.
– Как и у меня.
– Но ты отчаялась. А у меня все еще остается надежда на то, что мой внук находится где-то живым. Вот в чем огромное различие между нами.
Если бы только она знала!
Было странно слушать, как эти пухленькие губки юной девушки произносят такие сложные фразы.
– Это какая-то ужасающая загадка. Разыскивать тех, кто его видел, выцарапывать обрывки и кусочки информации!
– Тебе вчера что-нибудь удалось узнать?
Она покачала головой.
– Нет, след оборвался. Они даже не встречались с Кевином.
Нам принесли еду, но у нас обеих аппетита не было.
– Он всегда был симпатичным мальчишкой. – Она уставилась на свою тарелку с лапшой по-тайски. – Уж ему-то совершенно не нужны были те процедуры.
Я посмотрела на нее, отчаянно пытаясь сложить все куски этой странной мозаики. Она прижала ладонь к губам.
– Ой, Хелена, извини! Ты же знаешь, я не хотела сказать, будто Эмме…
Я еще не сложила картинку целиком, но один уголок для меня начал проясняться.
– Эмма никогда не была хорошенькой в общепринятом смысле этого слова, – сказала я, решив рискнуть. – Я это отлично знаю.
– Пока не прошла изменение внешности, – тихо отозвалась Лорин.
Так вот зачем она это сделала! Чтобы изменить внешность?
– Наверное… наверное, ей это было по-настоящему важно, – проговорила я, ища подтверждения своей догадки.
Лорин потянулась через стол и похлопала меня по руке.
– Тут нет твоей вины. Сколько всего просили у нас внуки, получая от нас отказ? Точно так же, как и наши дети. Опекуны должны иметь возможность говорить «нет».
Я оперлась подбородком на руку и чуть наклонила голову, приглашая ее продолжать.
– Мы обе считали, что поступаем правильно, – добавила она. – Хирургическая пластика с титаном, обработка зеленым лазером – и это в шестнадцать лет? Как мы могли на такое согласиться?
– Вот только Эмма нашла способ все это получить.
– Как и мой Кевин. – Она убрала руку и села прямее. – Кто мог подумать, что у мальчишек тщеславия может оказаться не меньше, чем у девочек?
Она пожала плечами.
Значит, я ошибалась. Пусть Эмма и Кевин жили в роскоши, но у них не было всего, о чем они мечтали. Им хотелось иметь безупречную внешность. И единственный способ ее получить предоставил банк тел.
– Значит, они солгали, – сказала я.
– Конечно. «Цели» не взяли бы их, если бы было известно, что у них есть родственники. Им нужны ничем не связанные, необремененные, бесправные. Дети без родни, которая начала бы выяснять, в чем дело, если они не вернутся домой. «Цели» отпускают часть детей, чтобы привлечь новые тела, но наши в число таких везунчиков не попали.
Я была совершенно уверена, что в этих зеленых глазах отразилась старческая усталость.
Итак, загадочная картинка сложилась. Несколько богатеньких балованных детишек наврали в банке тел и использовали фальшивые фамилии, притворяясь бедными сиротками. Им не нужны были деньги. Им нужны были бесплатные лазерные процедуры, в которых им отказали бабушки и дедушки. А потом они не вернулись домой.
– Лорин…
Она прервала меня:
– Привыкай называть меня Рис, договорились?
– Рис, насчет убийства. Это меня и правда беспокоит. – Я опустила взгляд. Мне больше не надо было изображать смятение. – Я тут задумалась… Это неправильно.
– Правда?
– Но «Лучшие цели»… – Мне нужно было выудить у нее информацию о том, кого именно я собиралась убить. Насколько я могла догадаться, это был кто-то из банка тел. – Я все-таки их виню…
– И ты в этом не одинока.
– Да. Ты, я… – я оборвала фразу, надеясь, что она подхватит перечень.
– …И еще Коулмены, Мессианы и Посты. – Она перечислила их, загибая пальцы. – Те бабушки и дедушки, которых мы нашли и которые обвиняют «Цели». Но никто из них не заикается о том, чтобы в кого-то стрелять.
Теперь пришла моя очередь озираться. Я заметила, что официантка, остановившаяся через два столика от нас, с любопытством на нас смотрит.
– Не беспокойся, я свое слово сдержала, – сказала Лорин. – Никому не рассказывала. Пока.
– Глава «Лучших целей»…
Скорее всего это он.
– Не начинай заново. Старика найти невозможно.
– Он высокий. И носит шляпу, – проговорила я, вспомнив, что видела его в тот день в «Целях». – И длинный плащ…
– Да, мы слышали. Но я его никогда не видела.
А я видела. Когда он спорил с Тинненбомом в «Целых». Но, похоже, Лорин уверена, что Хелена наметила в качестве цели не его. Если она собиралась убить не главу «Целей», то тогда кого же?
Лорин придвинулась ко мне и заглянула в глаза.
– Ответь мне, Хелена, кто это? Кого ты хочешь убить?
Она не знает!
– Не могу сказать.
Я отвела взгляд. Кажется, это были мои единственные совершенно правдивые слова.
– Человек, которого ты выбрала целью, ведь он будет не единственным, кто погибнет. Эта бедная девочка, внутри которой ты находишься, это чудесное юное тело… – Лорин подняла руку и поддела пальцами прядь моих волос. – Ее пристрелят на месте!
На меня упала тишина.
«Это же я! – хотелось мне закричать. – Мое тело! Я!» Но все слова застряли где-то глубоко в моем горле. От резких запахов лимонного сорго и рыбного соуса меня тошнило. Я могла только смотреть на плошку с желтым карри – и впервые за год не чувствовала ни малейшего желания есть.
Отличный способ отбить аппетит: выяснить, что твоя арендатор – убийца. И что тебя скорее всего тоже убьют.
* * *
Я вела машину на максимально разрешенной на этой трассе скорости. Значит, Хелена не имела желания заниматься серфингом или прыгать с мостов: она решила использовать меня для того, чтобы кого-то убить. Убить – и быть убитой. Видимо, именно поэтому одним из ее требований стало умение метко стрелять.
Я увидела, что на моем телефоне мигает сигнал. Пока я была в ресторане, Блейк прислал мне сообщение.
На экране высветились слова: «А о чем еще говорить?»
Это было странно. Я нажала кнопку вызова на панели машины и связалась с ним.
– Блейк, встреться со мной в Глен-парке через тридцать минут, и я все объясню.
– Хорошо, через тридцать минут буду, – ответил он очень сухим тоном.
* * *
Я шла по парку мимо старичков, устроившихся в шезлонгах и на залитых солнцем скамейках. Двое сидели на качелях и плавно раскачивались. После войны детей на улицах почти не видно было. Многие старички, не имевшие внуков, не желали находиться рядом с маленькими детьми: возможно, потому что все они лишились собственных взрослых детей. И к тому же люди параноидально боялись оставшихся в воздухе вирусных спор, несмотря на прививки.
Служащая частной вооруженной охраны в темных очках дежурила на посту, уперев руки в бока. Я вздрогнула, заметив ее пистолет, мне вспомнился Хеленин «глок». Я заметила пару старичков с седыми волосами до плеч у обоих: они ссорились под деревом. Женщина все время тыкала пальцем мужчине в грудь.
Эта сцена напомнила мне моих родителей: дело было полтора года назад. Было лето. Мы все только что поужинали, и мы с Тайлером смотрели на экран. Передачу прервало сообщение о войне. Диктор с мрачным лицом сказал, что эскалация военных действий дошла до применения противником ракет с вирусными боеголовками, о которых уже шли слухи. Они были сосредоточены на северо-западе. Я побежала на кухню, чтобы рассказать об этом родителям, но, похоже, они уже все знали. Услышав, что они ссорятся, я остановилась у двери.
Моя мать стояла у кухонной мойки с кухонным полотенцем в руке.
– Почему ты не можешь ее нам достать? При твоих-то связях в правительстве!
Отец вытер лицо ладонью.
– Ты знаешь почему. Есть правила применения.
– Нам нужна эта вакцина, Рэй. Мы твоя семья. Это твои дети!
Он оперся на стол.
– Правила составлены для того, чтобы защитить всех.
– Знаменитости ее получают. И политики получают.
– И от этого их действие не становится правильным.
Она швырнула полотенце на стол с такой силой, что он вздрогнул.
– А что правильного в том, чтобы оставить своих детей сиротами, которых некому будет защищать? Обречь их на голод, убийство или нечто еще худшее?
Она несколько раз ткнула его пальцем в грудь в такт своим вопросам. У нее на глаза навернулись гневные слезы.
Отец схватил ее за плечи и секунду удерживал так, успокаивая. А потом он притянул ее к себе. Она прижалась к нему и положила голову ему на плечо. И в этот момент она меня увидела.
У нее был такой испуганный вид!
Я постаралась прогнать воспоминание об ее полном страха лице и снова поискала взглядом ту парочку старичков. Они уже шли прочь.
Где же Блейк? И тут я увидела его: он сидел на бетонном столе для пикников. Я подошла к нему и села рядом.
На нем были темные очки – такие же, как у охранницы: барьер между нами.
– В чем дело? – его голос был полон льда.
– Ты виделся с моим другом?
Мне было неловко спрашивать его про Майкла, но мне необходимо было знать, что случилось.
– Нет, – ответил он с досадой, как будто я и так должна была это знать. – Ты сказала этого не делать.
Мне стало зябко.
– Правда?
– Ага. Забыла? Как ты разозлилась и потребовала вернуть тебе деньги?
Этого я и боялась. Хелена!
– И что еще было?
Он тряхнул головой.
– Не заставляй мне все это снова повторять. Ты же знаешь, что говорила.
– По правде говоря, нет. Знаю, что это звучит странно. Расскажи мне, пожалуйста.
Он сунул руки в карманы.
– Не приезжать, не звонить. Ты не желаешь больше меня видеть.
Я вздохнула. Это говорила Хелена.
– Мне очень жаль. – Я прикоснулась к его руке. Она была теплая. – Это была ошибка. Честно!
– Я думал… я думал, мы хорошо провели время.
Он не ответил на мой жест, но и не отстранился.
– День был чудесный! – У меня заныло сердце. – Один из самых лучших в моей жизни.
Он посмотрел на качающихся старичков.
– Тогда почему же…
– Я была не в себе. Со мной такое бывает. – Я полезла в сумку и вытащила деньги. – У тебя не бывало таких дней, которые тебе хотелось бы прожить по-другому? Можно мне повторить попытку? Пожалуйста!
Я протянула ему деньги. Он колебался.
– Уверена, что на этот раз захочешь, чтобы я отдал их твоему другу?
– Да. Совершенно уверена.
– И ты правда не хочешь сделать это сама? Или поехать со мной?
И показать банку тел, что я вернулась домой?
– Мне бы очень хотелось, но мне действительно нельзя туда ехать. А они нужны ему прямо сейчас. – Я придвинула деньги к нему, так что они касались его рубашки. – Блейк, ну пожалуйста! – сказала я.
Он взял деньги и смял их в кулаке. Впервые за эту встречу он посмотрел мне в глаза:
– Наверное, у всех бывают плохие дни.
И тут я вспомнила про рисунок. В отличие от денег, он ко мне в сумку не вернулся.
– Ты помнишь тот листок, который я тебе дала? – спросила я.
– Ты вот про это?
Он вытащил его из кармана – по-прежнему в сложенном виде.
Мне не хотелось, чтобы он сейчас его разворачивал. Мне не нужны были лишние вопросы.
– Да. Просто отдай его ему. Вместе с деньгами.
Он засунул деньги и листок к себе в бумажник. Я пыталась не выказать облегчения.
– У него настоящий талант, – заметил он. – У твоего друга.
Значит, он его смотрел. Я подметила чуть заметную нотку ревности в том, как он произнес слово «друг». И должна признаться, что мне это доставило удовольствие.
Глава 10
Я уехала, развернув машину так резко, что зеленый пушистый инопланетянин Эммы так и заплясал на зеркале заднего вида. Пока игрушка раскачивалась, я прикидывала, что мне делать. Если бы мне не так нужны были деньги, я была бы склонна вообще все бросить. Однако это было не так уж просто. У меня в голове установлен нейрочип. Я не могла просто уйти. А если я вернусь в «Цели», то какова вероятность того, что старички поверят мне, а не моей богатенькой арендаторше? Я могла очень хорошо представить себе разговор, в результате которого я окажусь в приюте. Год беспризорничества научил меня не планировать дальше ближайшего дня. Именно так я и намеревалась действовать сейчас.
Вернувшись в Бел-Эйр, я поставила машину в гараж и проскользнула в дом, не привлекая внимания Юджинии. Пройдя в спальню Хелены, я закрыла за собой дверь.
Распахнув шкаф, я отвернула ковер и открыла тайник. Вынув футляр, я снова посмотрела на «глок».
Куда мне его деть? Как бы мне ни хотелось снова иметь оружие, мне нельзя было его оставить. Необходимо избавиться от него, чтобы он не оказался у Хелены, когда та в очередной раз захватит мое тело. Прятать его в особняке не стоило: его может найти Юджиния, которая сообщит о нем Хелене, если та станет ее спрашивать. Конечно, Хелена все равно способна попытаться достать другое оружие, но любая отсрочка может помочь в предотвращении убийства. Ей придется выжидать неделю – в соответствии с новым законом, принятым после войны – или потратить время и деньги, чтобы достать оружие на черном рынке. Мне казалось, что Хелена не из тех, кто пользуется черным рынком, хоть она и оказалась полна неожиданностей.
Интересно, а куда люди выбрасывают оружие? Берег по-прежнему не восстановлен после военных действий и закрыт для посещений. Если я кому-то его отдам, то начнутся вопросы, на которые я ответить не смогу. Мне очень хотелось бы переправить его Майклу, но я не могла просить об этом Блейка. И если уж на то пошло, мне не хотелось, чтобы оружие оказалось там, где Хелена сможет его найти, когда вернется в мое тело.
Я ушла в ванную и налила на полотенце жидкость для снятия макияжа. Этим составом я стерла с «глока» и глушителя все следы ДНК: именно так это показывали в кино. Потом я вернула оружие в футляр, который засунула в бумажный пакет шикарного магазина – «Блуминдейл», найденный у Хелены в шкафу.
Я приехала в мегамаркет и там вырулила на парковку. Вооруженный охранник магазина дежурил у входа. Я миновала все парковочные места прямо перед магазином и выбрала стоянку в середине ряда. Взяв пакет, я перегнула его, закрывая отверстие. «Веди себя естественно», – приказала я себе.
Я вышла из машины. Какая-то старушка, уплетавшая взбитый йогурт на скамейке перед магазином, проводила меня взглядом.
Я нашла два больших мусорных бака. Выбрав правый, я подняла край крышки. Она оказалась неожиданно тяжелой. Мне пришлось ухватить ее обеими руками – и не успела я опомниться, как пакет выскользнул из моих рук и упал на землю.
Футляр наполовину высунулся из пакета.
Я подхватила пакет, открыла крышку и бросила пакет в бак. Он громко стукнул в металлическое дно. С типичным моим везением, бак совсем недавно опорожнили.
Я повернулась и пошла к машине. Старушка смотрела так, словно знала, что я делаю что-то нехорошее. Люди ее возраста неизменно относились к новичкам, богатым и бедным, именно так. Она встала и помахала охраннику, который в этот момент отошел к дальней стороне здания.
К тому моменту, как они встретились, я уже выезжала с парковки.
Избавившись от пистолета, можно было сосредоточиться на выяснении, кого именно собиралась убить Хелена. Я остановила машину перед небольшим магазинчиком и стала просматривать ее мобильник. В эсэмэсках никаких подсказок не нашлось. Там не оказалось ничего необычного, не обнаружилось никаких ссылок, которые навели бы меня на ее объект.
Календарь ее телефона! Там были записи на каждый день – до того момента, когда она отправилась в банк тел. Дата переноса была отмечена каким-то сокращением, а потом шли другие записи.
Не успела я разобраться с ними, как мне помешал шум. Подняв голову, я увидела, что к моей машине бежит небольшая шайка беспризорников-разбойников. Хорошо хоть, что на этот раз я была не в открытой машине. Я включила скорость и умчалась, оставив их стоять позади. Они бросали мне вслед камни – и, наверное, на заднем бампере и капоте появилось несколько вмятин.
Я ухмыльнулась. Когда подобное случилось в прошлый раз, я перепугалась. А вот когда ты выясняешь, что должна стать убийцей, все остальное встает на свои места.
Проехав кварталов десять, я остановилась на красный свет. Дожидаясь зеленого, я снова посмотрела на телефонный календарь. 19 ноября, 8.00 было отмечено галочкой. После этого все даты были пустыми.
День убийства.
Если это так, то у меня остается два дня на то, чтобы с этим разобраться. На самом деле даже меньше двух дней. Мне известно, что и когда. Осталось узнать, кого и где. И придумать, как этому помешать.
Свет поменялся, и я свернула на шоссе. Влившись в движение, я не побоялась прибавить скорость. Я начала чувствовать себя за рулем увереннее. Сжав руль, я перешла на скоростную полосу. У меня вдруг начали зудеть руки. Я пошевелила пальцами, но это не помогло.
А потом у меня закружилась голова.
Нет!
На меня накатывало уже знакомое ощущение провала. И оно меня побеждало.
Я ехала на скорости сто десять километров в час – и начинала терять сознание.
* * *
Когда я пришла в себя, голова у меня гудела, но не так сильно, как в первый раз. Я привалилась спиной к стене. Я находилась в вестибюле работающего офисного здания. Черные мраморные стены, серебряная отделка. Мне это помещение было незнакомо.
Старичок-охранник за столом в дальней части вестибюля просматривал на виртэкране автомобильный журнал. Яркие краски отражались на его лице.
Я посмотрела на настенные часы и увидела, что сейчас почти половина пятого. На мне была та же одежда, что и в тот момент, когда я отключилась. Прошел всего час.
Зазвонил мой мобильник. Я вытащила его из сумки. На экране горела надпись «Напоминание». Я нажала кнопку и стала слушать. Механический женский голос прочел объявление:
«Вы оставили себе напоминание, установленное на четыре тридцать вечера».
Затем зазвучал голос – не мой. Говорила женщина. Старушка.
– Кэлли, это Хелена Винтерхилл. Твоя арендатор.
У меня бешено забилось сердце. Я ее узнала. Она была тем Голосом. Я усилила звук.
– Мне надо очень многое тебе сказать, но я не представляю себе, сколько у меня будет времени до того, как я снова вернусь в собственное тело. Как ты могла уже догадаться, у нас связь не очень надежная. В системе какой-то сбой. Надеюсь, его скоро исправят. До той поры ни в коем случае ничего не сообщай «Целям». Надеюсь, это ясно.
Я зажала второе ухо ладонью, чтобы не пропустить ни слова. Под ее решительностью ощущалась нервозность.
– А пока я прошу тебя не надевать вещи моей внучки. У меня сердце разрывается, когда я внезапно возвращаюсь в твое тело и обнаруживаю их на мне. – Голос у нее дрогнул. – Но я оставляю тебе сообщение не по этой причине. Я хочу заверить тебя, что если ты не нарушишь условия нашего контракта, то по его окончании ты получишь бонус. Очень щедрый бонус – при условии, что ты будешь сотрудничать со мной в полной мере.
На этом сообщение закончилось.
Я была поражена. Эта женщина явно не подозревала о том, что мне известно о задуманном ею убийстве. Конечно, Хелена знала только то, что видела в те короткие промежутки времени, когда она обитала в моем теле. Насчет моего разговора с Лорин она пребывала в неведении.
«Щедрый бонус», – сказала она. Но с большей вероятностью я погибну. Мертвым девушкам легко обещать бонусы.
Поскольку я отключилась всего на час, Хелена не могла успеть заехать домой. Она не знает о том, что я выбросила ее пистолет. Это хорошо. А вот плохо то, что я оказалась в ловушке в виде ее плана.
Я подняла голову и увидела, что охранник за мной наблюдает. Я стояла на месте слишком долго. Я повернулась к списку кабинетов. Колесики его кресла скрипнули по полу: он отодвинулся, чтобы встать.
Так кого явилась повидать Хелена? Она только что вошла: когда я очнулась, я стояла лицом к вестибюлю.
Я скользнула взглядом по списку кабинетов. Тут были в основном юристы и небольшое количество бухгалтеров. Где-то на трети списка я нашла имя, которое из него выделялось.
«СЕНАТОР КЛИФФОРД Ч. ХЭРРИСОН».
Дед Блейка.
