Текст книги "От чувства к чувству"

Автор книги: Лисса Мэнли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Хотите лимонаду?

Тай лежал в гостиной, уставившись в телевизор, когда вошла Дженни. Сердце его радостно екнуло, он был очень рад ее видеть.

Таю казалось, что с той ночи, когда они вместе успокаивали Морган, Дженни почему-то избегает его. Нет, молодая женщина была замечательной медсестрой и не отлынивала от выполнения своих профессиональных обязанностей. Она следила за тем, чтобы у Тая все было в порядке, чтобы ему было удобно, но больше не приходила к нему ночью, хотя он по-прежнему мучился бессонницей и нарочно скрипел кроватью, пытаясь привлечь ее внимание этими звуками. Не было больше и задушевных разговоров и долгих взглядов. Отчасти ему нравилось такое положение дел – но только отчасти; в глубине души он отчаянно стремился к общению с Дженни.

Широко улыбнувшись, Тай сказал:

– Лимонад – это прекрасно! Выпью с удовольствием!

Она кивнула и ушла на кухню. Девочки и Сэм уже легли спать, и в доме было тихо. Тай приподнялся, чтобы сесть. Боль еще чувствовалась, но теперь уже не была такой сильной. И не злила его, как раньше. Он был рад Дженни и хотел с ней пообщаться – просто потому, что ему нравилось быть в ее обществе. Несомненно, на его отношение к ней повлияла и та ночь, когда они вдвоем успокоили Морган. Тогда и он, и Дженни стояли так близко друг к другу… Таю тогда очень хотелось прикоснуться к Дженни, провести рукой по ее волосам, прижать к себе… Но он не сделал этого. Он сдержался, и не только потому, что был болен и не мог полноценно двигаться, но и по миллиону других причин. И одной из них была та, что он не сможет пережить потерю любимой женщины еще раз.

Дженни вернулась со стаканом лимонада и тарелкой свежеиспеченного печенья. Тай любил сладкое. И то, что Дженни умела печь удивительно вкусное печенье, было еще одним ее плюсом. Правда, она часто в шутку отмечала, что если он будет налегать на сладкое, то скоро превратится в жирного ковбоя и тогда ни одна лошадь не удержит его на себе.

Дженни вручила Таю лимонад и протянула тарелку:

– Печенье?

– С удовольствием! – улыбнулся Тай. – Если честно, я не помню, когда в последний раз ел такое вкусное домашнее печенье. Здорово, что вы его испекли. От моего отца, который заботится в первую очередь о том, чтобы пища была полезной, такой вкуснятины не дождешься…

Дженни широко улыбнулась и направилась к кухне.

– Вам больше ничего не надо? – любезно поинтересовалась она.

– Все хорошо, спасибо, – ответил Тай, хрустя печеньем и запивая его лимонадом. – А почему бы вам самой не отдохнуть немного? – спросил он, указывая на другую сторону дивана.

Дженни некоторое время колебалась.

– Ну, хорошо… если только совсем чуть-чуть… – сказала она после небольшой паузы. Дженни села на краешек дивана. На губах ее играла застенчивая улыбка. Она молчала.

Тай нахмурился:

– Все в порядке? – Ему показалось, что ее что-то беспокоит.

До сих пор он не видел ее ни робкой, ни застенчивой.

– Что? – она покачала головой. – Все ли в порядке? О да, все хорошо.

– Сядьте поближе, вам будет удобнее, – предложил Тай, – вы слишком напряжены.

Дженни внимательно разглядывала свои руки.

– Знаете, кажется, я слышу одну из девочек, – сказала она.

Тай нахмурился:

– С девочками все нормально. Что происходит?

Она пригладила руками волосы, как бы давая себе время собраться с мыслями.

– Я не уверена, что могу вам об этом рассказать.

– Значит, что-то вас все-таки беспокоит.

Дженни тяжело вздохнула и сказала:

– Да, есть кое-что, что меня беспокоит, – и, сама не понимая, зачем это делает, добавила: – Это вы…

У Тая от удивления расширились глаза.

– Что я сделал неправильно? – испуганно спросил он. Он не хотел терять ее. К тому же было бы некому ухаживать за Морган, вряд ли ему повезет второй раз найти такую же умную, внимательную няню, которая согласится приехать в эту глушь жить и работать. «Но разве дело только в Морган, мистер Маккэл?» – задал он себе коварный вопрос.

Дженни скрестила руки на груди:

– Нет-нет, вы не сделали ничего… ммм… плохого…

Она стояла перед ним, теперь уже молча, слегка прикусив нижнюю губу.

– Тогда в чем дело?

В глазах Дженни отражалось беспокойство, которое Тай не мог не заметить, и то, что она медлила с ответом, все больше настораживало его.

– Я просто думаю, что нам стоит реже проводить время вместе, – она отвернулась, пытаясь скрыть предательский румянец на щеках.

Тай замер. Прежде чем он смог осмыслить услышанное и продумать свой ответ, Дженни заговорила снова:

– Я все время думаю о тех минутах в комнате Морган…

Ах, вот оно что. Воспоминания тут же всплыли в его голове. Он вспомнил ее лимонный, дразнящий аромат. Вспомнил, какая тишина окружала их. Вспомнил о своей безумной мысли, будто они одно целое и успокаивают Морган, как… ее родители.

Тай внимательно посмотрел на Дженни: а что обо всем этом думала она? Должно быть, она решила, что он не хочет говорить на эту тему, потому что, прежде чем он смог что-нибудь сказать, Дженни прошептала:

– Простите. Я не должна была этого говорить! – И развернувшись, вышла из комнаты.

Сердце Тая гулко билось в груди. Будто он только что перетаскал несколько тюков сена с поля в сарай и выбился из сил. Мужчина закрыл глаза. Хотел ли он поговорить с ней обо всем этом? Нет, не хотел! Но в то же время не мог не признать, что сам беспрерывно думал о тех минутах в комнате Морган… Он слишком часто об этом вспоминал. И если бы он был сильным мужчиной… Но сейчас он не чувствовал себя сильным мужчиной, наоборот, он был слаб и беспомощен физически. А с тех пор, как в их доме поселилась Дженни, он постоянно чувствовал смущение, он терялся, когда общался с ней. В его замкнутом, налаженном мирке все перевернулось с ее появлением. Он снова начал мечтать о тех вещах, которых не мог себе позволить. И все из-за Дженни. Он снова захотел любить и быть любимым. Быть самым счастливым человеком на земле. Жить с женщиной своей мечты, знать, что она всегда будет рядом. «Женщина и навсегда… Ха! – усмехнулся Тай. – Несовместимые вещи!» И все же Тай вспомнил, что тогда, в комнате Морган, ее глаза светились неподдельным счастьем. Но факт оставался фактом – ее беспокоил этот момент. Конечно, она нужна им всем как медсестра и няня. Но ему было бы тоскливо без нее. Тай потер рукой подбородок, покрывшийся щетиной, и медленно покачал головой. О чем он вообще думает? С чего бы ему тосковать по Дженни! Конечно, он понимал, что его привязанность к Дженни намного сильнее, чем просто привязанность к хорошему работнику. Но пока он еще был не готов признаться себе в том, насколько сильна эта привязанность и как глубоко эта женщина запала в его сердце.

Лицо Дженни пылало, когда она оставила Тая одного в комнате. Прохаживаясь по кухне из угла в угол и нервно заламывая руки, женщина корила себя за то, что начала этот дурацкий разговор. Что на нее нашло? Зачем она сказала Таю, что ее беспокоит тот случай в комнате Морган? Кто дергал ее за язык? Заставив себя остановиться, Дженни сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. Руки ее дрожали, она не находила себе места и не знала, что делать. В подобных случаях страусы прячут голову в песок. Можно только позавидовать такому решению проблемы. Как же ей не нравилось все, что с ней происходило! Два года она убивала в себе женщину, старалась не обращать внимания на мужчин, будто их вовсе не существовало. Она страдала как в аду после смерти Джека. Нет, ей нужно во что бы то ни стало разрешить ситуацию с Таем. Ей нужно поставить крест на их общении, возвести между ними непреодолимую стену. Но при этом не вести себя как влюбившийся подросток. Только глупые школьницы убегают от мальчишек, в которых влюблены без памяти. Но она-то не влюблена без памяти и уже давно не подросток!

Ну, хорошо, хорошо. Допустим, она влюблена. Но только чуть-чуть. И все это произошло против ее воли, она этого не хотела! Ей просто была нужна хорошая работа, которая обеспечивала бы ее материально и гарантировала относительное спокойствие им с Авой. И если она не собиралась уходить с этой работы и убегать куда глаза глядят – а этого она хотела меньше всего, – надо мириться с присутствием господина Маккэла и его бесспорной привлекательностью. И, возможно, разговор о ее чувствах к Таю не был столь уж бесполезным, как она подумала вначале. Возможно, они как раз должны были об этом поговорить. Так всегда решала проблемы мама Дженни, которая считала, что если все выскажутся, то проблема непременно разрешится.

И все-таки ее беспокоило то, что ей снова придется поговорить с Таем, и поговорить начистоту. Они должны держаться друг от друга на расстоянии. Ее эмоциональная безопасность и будущее Авы зависят от этого. Набравшись храбрости, Дженни резко повернулась и пошла обратно в комнату. Но не успела она сделать и трех шагов, как услышала детский крик из комнаты Авы. Вздохнув, Дженни направилась в детскую. Ее дочь громко плакала. Успокоив малютку стаканом воды, поцелуями и объятиями и дождавшись, когда девочка уснет, Дженни еще несколько минут посидела около кроватки. Вглядываясь в лицо ребенка, она отметила, что покой и свежий воздух пошли Аве на пользу. Еще один аргумент в пользу того, что надо разрешить сложившуюся щекотливую ситуацию. И еще ей не хотелось оставлять Морган, как это сделала мать девочки. Ей придется поговорить с Таем: ради себя, ради, Авы, ради Морган. Полная решимости, Дженни направилась в гостиную.

Но, несмотря на уверенность, что она поступает правильно, Дженни не могла справиться с волнением и дрожью. «Просто поговори с ним. Расставь все точки над „i“», – настраивала себя молодая женщина. Но, войдя в комнату, увидела, что мужчина, с которым она собиралась поговорить, крепко спит под негромкое бормотание телевизора. Черт побери! Значит, сегодня ничего не получится. Она, конечно, не собиралась будить Тая для того, чтобы излить ему свою душу. Дженни прекрасно знала, что сон для него – лучшее лекарство, и не собиралась лишать его драгоценных минут покоя. Значит, нужно ждать завтрашнего дня. И хотя ей нравилось, каким спокойным и расслабленным он выглядит, когда спит, она старалась не смотреть на него, потому что не хотела быть «пойманной» во второй раз. Осторожно взяв плед, Дженни укрыла его. Потом выключила телевизор, но не стала выключать настольную лампу – на тот случай, если Тай проснется ночью. Развернувшись, она на цыпочках ушла в кухню. Ну почему она такая бесхребетная? Почему не довела разговор до конца? А теперь ей придется ждать целую ночь…

Налив в стакан воды и захватив обезболивающее лекарство, Дженни отнесла все это в комнату Тая. Она задержала взгляд на его кровати, на сбившемся одеяле, смятой подушке. Потом перевела взгляд на другую часть кровати. И странная, неожиданная мысль пришла ей в голову: другая женщина спала там когда-то, обнимала Тая и прижималась к нему, чувствовала себя уютно в объятиях его сильных рук… Тоска овладела Дженни. Она почувствовала, что задыхается, и глубоко вздохнула. Закрыв глаза и приложив ладонь ко лбу, Дженни прошептала: «Боже, и о чем я только думаю? Это смешно!» Но она не могла избавиться от навязчивых мыслей и фантазий. Каково это, чувствовать себя в объятиях Тая? Быть любимой и обожаемой, просто быть всегда рядом с любимым мужчиной? Быть частью его замечательной семьи, быть обожаемой Морган и Сэмом? Положить конец одиночеству? Закрыв глаза, Дженни покачала головой. Что за глупые мысли? Стать частью жизни Тая – это беспочвенная, смешная иллюзия, которой никогда не суждено воплотиться в жизнь. Сердце заныло от тоски и грусти, Дженни заставила себя отвернуться. Она никогда не будет спать на второй половине этой кровати. После Джека она больше не хотела платить за любовь. Даже за любовь Тая? «Да, – твердо сказала себе Дженни, – даже за его любовь». Но если этой женщиной никогда не будет она, значит, наверняка найдется другая. Ведь мужчина не может жить один, тем более когда ему надо заботиться о маленьком ребенке. А значит, рано или поздно он снова женится. Что тогда будет с ней, с Дженни? Эта мысль испугала ее. Она сама не понимала, что так взволновало ее. Неужели только то, что она могла потерять работу?

Вернувшись в свою комнату, Дженни попыталась уснуть. На какое-то мгновение ею овладели оцепенение и пустота, но потом снова вернулись мысли о Тае. На завтра у нее запланировано два сложных дела. И одним из них был разговор с Таем. Правда, она решила не сразу поговорить с ним, только после того, как выполнит дело номер один, а именно – предложит Таю свои парикмахерские услуги, вернее, услуги брадобрея. Тай совсем оброс и явно чувствовал себя от этого неуютно. А Сэм упорно отказывался помогать сыну. Тай, конечно, расстроится от ее предложения, потому что лишний раз будет вынужден признать, что в данный момент недееспособен. И тогда Дженни расскажет ему, почему они должны сохранять профессиональные отношения и не позволять себе ничего лишнего. Да, завтрашний день обещал быть трудным. Но она надеялась, что ей хватит сил пережить его.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Утром Тай проснулся в своей комнате. Он перебрался сюда из гостиной около двух часов ночи. Проснувшись тогда, он обнаружил, что Дженни накрыла его пледом и оставила стакан с водой и таблетками в его комнате. Ему нравилось, что Дженни заботилась о нем. Эта забота была постоянной. Словно ей самой нравилось заботиться о нем. Бывшая жена Тая такого внимания никогда к нему не проявляла.

В этот момент в дверь его комнаты постучали.

– Войдите, – крикнул он, осторожно приподнимаясь и, к своей радости, чувствуя, что боль стала меньше. Ура!

В дверном проеме показалась Дженни, ее волосы были влажными после утреннего душа.

– Доброе утро, – произнесла она. На ее щеках играл легкий румянец. – Как вы себя чувствуете сегодня?

– По правде говоря, намного лучше, несмотря на то что полночи проспал на диване. – Тай усмехнулся, настроение у него было приподнятым, он чувствовал, что начал выздоравливать, а это значило, что уже скоро он сможет вернуться к своей работе. – Спасибо за заботу, – улыбнулся он. – С вашей стороны было так мило укрыть меня пледом и оставить воду и таблетки в комнате. Я ценю это.

– Я лишь выполняла свою работу, – пожала плечами Дженни, стараясь выглядеть как можно равнодушнее.

Да, действительно, почему он об этом не подумал? Дженни права – это всего лишь ее работа, и веление сердца тут ни при чем. Он-то хотел, чтобы за этим скрывалось нечто большее, но на самом деле она лишь добросовестно выполняла свои обязанности.

– Я подумала, что вам бы не помешало побриться. Что скажете, если я вам помогу? – беспечно спросила Дженни.

Тай судорожно сглотнул. О боги! Какой мужчина будет против того, чтобы красивая женщина так ухаживала за ним? Великолепная медсестра, красавица, Дженни Брюстер будет прикасаться к его лицу, будет находиться в каких-то паре сантиметров от него? Нет! Он не должен даже думать об этом!

– Ммм… вы знаете, – пробормотал он, – я чувствую себя сегодня намного лучше. – Чтобы подтвердить свои слова, Тай приподнял руку, поднес ее к лицу и стал делать движения, будто бреется. Конечно, ему тут же стало больно. Но не так сильно, как накануне. – Думаю, я смогу с этим справиться сам.

– Вы уверены? – подозрительно спросила Дженни. Потом подошла к окну и раздвинула шторы. При ярком солнечном свете сияние ее глаз было сродни блеску изумрудов. – Вы точно уверены? Для меня не составит никаких проблем сделать это.

Помогите ему небеса! Эти великолепные глаза смотрели на него! Такие совершенные, такие прекрасные глаза! Быть близко к ней, любоваться ею, вдыхать ее аромат – это было бы прекрасно! Но сегодня он гораздо лучше себя чувствовал, а это значит, что у него нет повода позволить Дженни быть так близко. Он не должен поощрять эту близость. Он не должен допускать никого в свое сердце, он должен искоренить чувство, которое зарождалось в нем.

– Абсолютно уверен, – твердо сказал Тай. Дженни кивнула, стараясь скрыть вздох облегчения.

– Хорошо, – улыбнулась она, – тогда почему бы вам не побриться сейчас, а после этого я принесу вам завтрак.

Дженни отошла на несколько шагов к двери и затем, нахмурившись, спросила:

– Все это время вам нельзя было принимать душ… – Она смотрела не на него, а на его правое плечо, стыдливый румянец покрыл ее щеки. – Я не уверена… но, наверное, надо… в общем… как ваша медсестра… я чувствую себя обязанной спросить… если вы хотите… – Она прокашлялась. – Можно устроить водные процедуры в виде обтирания губкой… – Ее щеки совсем раскраснелись, и Тай невольно улыбнулся. Ему очень нравился этот румянец на ее щеках, он делал Дженни еще привлекательнее. – Ваш отец сказал, что из-за болей в спине не сможет вам помочь…

Челюсть Тая начала медленно отвисать, он пристально смотрел на Дженни. Он был ошеломлен подобным предложением. Она, видимо, и вправду слишком серьезно относилась к своим обязанностям. А еще пора поговорить с отцом. Неужели это Сэм спровоцировал появление в голове Дженни подобных мыслей? Тай, конечно, был бы не в восторге, если бы его отец обтирал его губкой, но молодая красивая женщина…

– Нет, – постарался выговорить Тай как можно беспечнее, – все в порядке. Я чувствую себя хорошо и сам смогу о себе позаботиться, – самоуверенно добавил он. – Учитывая то, что я вчера распрощался с повязкой, думаю, мне не составит труда сегодня принять душ. – Тай вечером снял повязку – он очень устал от нее – и сразу почувствовал себя лучше. Но, судя по выражению лица Дженни, она его энтузиазм не разделяла.

Нахмурившись, молодая женщина пристально смотрела на него:

– Вы самостоятельно сняли повязку?

Тай кивнул:

– Да, мне с ней было неудобно. Да и врач из больницы сказал, что сегодня я смогу ее снять.

Взгляд Дженни был полон негодования.

– Вам следовало попросить меня, и я бы помогла вам снять повязку!

– Но ничего страшного не случилось. Я же не могу все делать с вашей помощью, с чем-то можно уже справляться и самостоятельно!

– И все же я не думаю, что вам стоило так рисковать…

– Не беспокойтесь! Я уже не так беспомощен! Поэтому и решил, что сам смогу побриться и принять душ!

После длительной паузы Дженни сердито выдавила:

– Прекрасно! – и, дерзко посмотрев на него, спросила: – Вы что же, считаете, что я не смогла бы справиться с вашими бритвенными принадлежностями?

– Несомненно, – отозвался он, любуясь ею. Ему нравилось, когда она злилась, ничуть не меньше, чем когда она улыбалась или смущенно краснела. И еще он подумал о том, как это смело с ее стороны – предложить ему помочь побриться и принять водные процедуры. «В ней что-то есть, черт возьми!» – в который раз признался себе Тай.

Дженни направилась в ванную, чтобы проверить, есть ли там все необходимое, и включить воду.

А Тай в который раз за прошедшие несколько дней пожалел, что у него работает не старая, сварливая няня-медсестра, а молодая, обаятельная, но строгая Дженни, которой он имел неосторожность увлечься. Стараясь не думать об этом, Тай попытался встать с кровати. Боль тут же дала о себе знать. Он, конечно, еще не совсем окреп, хотя и чувствовал себя лучше, чем вчера. К счастью, он, кажется, начинал выздоравливать быстрее, чем прогнозировали врачи.

Дженни вышла из ванной.

– Давайте я вам помогу дойти, – любезно предложила она.

Но Тай твердо решил держаться на расстоянии от медсестры. Насколько это возможно. Протестующим жестом он отклонил ее предложение. Дженни осталась неподвижно стоять около дверей ванны, наблюдая, как Тай поднимается с постели и идет к дверям ванной. Он подумал, что в этот момент Дженни похожа на курицу, недовольную поведением своего желторотого цыпленка, для полного сходства ей осталось лишь закудахтать.

Оказавшись в ванной и закрыв за собой дверь, Тай вздохнул с облегчением. Наконец-то он остался один. Находиться рядом с Дженни и не давать волю своим чувствам становилось настоящей пыткой. Но, посмотрев на себя в зеркало, Тай застыл в ужасе. На него глядел обросший щетиной, взлохмаченный человек. Тай приподнял руку и пригладил волосы. Боль тут же дала о себе знать. Предстоящая процедура обещала быть не такой легкой, как он себе представлял. Сжав челюсти, Тай приготовился вновь терпеть страдания. Но он должен сам побриться, принять душ, поменять белье и тем самым оказать всем, что очень скоро снова сможет приступить к работе.

После ланча Дженни уложила Аву и Морган в кроватки, решив отправить их на тихий час раньше обычного, потому что девочки много играли сегодня утром. Она не меньше их нуждалась в передышке, потому что вчера долго не могла сомкнуть глаз, думая о красивом голубоглазом ковбое, который, вопреки голосу разума, все больше и больше проникал в ее сердце. На сегодня были запланированы два важных дела. Спасибо небесам, ей удалось избежать выполнения первого пункта. И Дженни была довольна, что ей не пришлось помогать Таю бриться и принимать душ. И хотя она избежала одного, это не означало, что надо отступиться от второго намеченного дела. Ей еще предстоял разговор с Таем. И это будет посложнее бритья. Проведя все утро в хлопотах на кухне и в заботах о девочках, Дженни откладывала намеченный разговор, оправдывая себя тем, что пока ей просто некогда. Закрыв глаза, Дженни потерла лоб руками, пытаясь таким образом отогнать от себя сонливость и усталость. А заодно и мысли о предстоящем разговоре. И тут раздался голос:

– С вами все в порядке?

Дженни тотчас же открыла глаза. Перед ней стоял чистый, побритый, аккуратно одетый Тай. Он стал еще красивее. Сердце Дженни сжалось.

– Просто немного разболелась голова, ничего страшного, – солгала Дженни. Про себя она подумала: «Ну же, только немного храбрости! Самое время поговорить с ним и решить все вопросы раз и навсегда. Давай! Лови момент!»

– Хотите, я принесу вам таблетку и стакан воды? – участливо спросил Тай.

Дженни отрицательно покачала головой:

– Нет, спасибо, я уже выпила таблетку, но она еще не подействовала. – Она строго посмотрела на него. – Кроме того, вы не должны много ходить, вам нужен покой!

К ее удивлению, он медленно опустился в соседнее кресло.

– Хорошо, тогда я посижу здесь, рядом с вами, чтобы получить необходимую мне порцию покоя. – Он глубоко вздохнул, оглядываясь по сторонам. – Как приятно дышать свежим воздухом после того, как несколько дней проведешь взаперти!

Дженни было трудно находиться так близко от Тая, ей казалось, что расстояние между ними ужасно маленькое. И от этого ей было и сладко, и неуютно одновременно. Чтобы как-то поддержать беседу, Дженни сказала:

– Вы, кажется, действительно чувствуете себя сегодня лучше.

– Да, спасибо, так оно и есть. – Он вытянул вперед руку. – Я могу двигаться и при этом почти не испытываю боли. Думаю, через пару дней уже смогу работать. Если я еще хоть немного времени проведу на диване перед телевизором, то просто сойду с ума!

– Я вас понимаю, – улыбнулась Дженни. – Но помните, что здоровье важнее всего. – Она и сама хотела, чтобы Тай поскорее начал работать. Если она не будет видеть его так часто, ей будет проще справиться со своими чувствами. Если Тай идет на поправку и скоро начнет работать, значит, ей не обязательно говорить с ним и все решится само собой. Но если она сейчас не начнет намеченный разговор, значит, она слабовольная трусиха. Нет, признавать себя трусихой она не хотела. Но, с другой стороны, зачем прилагать усилия к тому, что и так может благополучно разрешиться? А разговор, наоборот, может все усугубить. Дженни продолжала терзаться сомнениями, когда Тай вдруг сказал:

– Послушайте, вчера мы с вами не договорили кое о чем…

Дженни замерла.

– Какой разговор вы имеете в виду? – спросила она, излишне внимательно разглядывая двор. На самом деле она просто пыталась собраться с мыслями.

– Тот, что вы начали вчера в гостиной… Про случай в комнате Морган…

Отступать было некуда, Тай сам подтолкнул ее к этому разговору. Кажется, судьба решила все за нее. И теперь она не имела права отступать.

– Что вы хотите знать? – осторожно спросила Дженни.

Тай повернулся к ней и удивленно приподнял брови.

– Простите? – Он не ожидал, что она так легко согласится на разговор и предложит ему спрашивать все, что захочется. Он бы, конечно, спросил ее о том, что она чувствовала тогда, в комнате Морган, но это было опасно. Но и забыть тот волшебный момент, когда их глаза встретились, он тоже не мог.

Дженни повторила:

– Я спросила, что вы хотите знать?

Продолжая удивляться ее неожиданной капитуляции, Тай задал первый вопрос:

– Вы действительно думали о том, что произошло тогда в комнате Морган?

Дженни сжала руки в кулаки, ее губы едва двигались:

– Да, думала.

– И вам все произошедшее тогда не понравилось?

– Конечно, нет, – как можно увереннее ответила Дженни. – Я ваша медсестра. Я только работник в этом доме. И я не должна думать, не должна вспоминать о таких вещах, как…

Хотя Дженни и не договорила, Тай понял, что она так же, как и он, боится снова полюбить. Восхищаясь ее искренностью, он ответил:

– Я чувствую то же, что и вы.

– Правда? – удивилась Дженни.

Не в силах совладать с собой, Тай положил свою руку на ее и нежно посмотрел ей в глаза:

– Да, правда.

Когда их взгляды встретились, вокруг все будто бы заискрилось. Тай провел своей рукой по ее руке, потом по ее волосам, по щеке… Он вел себя совсем не так, как следовало бы поступать человеку, сторонящемуся женщин. Но он был уже не в силах остановить естественный ход событий. Их губы встретились. Не было ничего более прекрасного – Дженни ответила на его поцелуй. Тогда Тай притянул ее ближе к себе, мечтая, чтобы этот блаженный момент длился вечно. Но вдруг острая боль пронзила его.

Тай отшатнулся и плотно сжал губы, чтобы сдержать стон.

– Проклятье! Эта боль меня доконает! – прошептал он, злясь, что из-за сильного спазма ему пришлось выпустить Дженни из своих объятий.

Молодая женщина встала с кресла.

– Дженни, – тихо позвал он ее, – вернитесь. В ее глазах отражалось замешательство.

– Нет… нет… я не могу…

– Почему нет? – не скрывая досады, спросил он.

– Я уже объяснила вам. Я работаю здесь, а не… – она вздохнула, – мы не должны были целоваться…

Хотя это было божественно, про себя добавила она.

Превозмогая боль, Тай поднялся и ухватил ее за локоть, чтобы она не ушла, он понимал, почему она сопротивляется, он тоже противился этому, но теперь уяснил, что нельзя бороться с очевидным. И они оба должны признать это.

– Но это был не просто поцелуй! – воскликнул он.

Дженни недоверчиво посмотрела на него:

– Почему вы так решили?

– Потому что вы сами мне говорили, что не хотите больше любви в своей жизни, вы боитесь этого так же, как боюсь я. Но ведь нас тянет друг к другу! И поцелуй – тому подтверждение!

Дженни ловко высвободила свой локоть и прошептала:

– Я не могу говорить сейчас об этом.

– Нет, можете, – мягко возразил Тай. – И вы, и я, мы оба знаем, что значит терять, но мы не должны противиться чувствам! Да, это был только поцелуй, но он о многом говорит!

Дженни тяжело вздохнула:

– Может, вы и правы. Моя мама всегда говорила, что лучший способ решить проблему – откровенно поговорить о ней. – Дженни вернулась обратно к креслу и села, крепко обняв себя за плечи. – Давайте поговорим. Я уже рассказывала вам, как умер мой муж, так?

Тай кивнул.

– Когда Джек умер, я тоже хотела умереть, – прошептала Дженни, и было видно, что ей с трудом удавалось говорить более-менее спокойно.

Тай тоже сел, но не придвигался к ней, не пытался взять ее за руку, чтобы не спугнуть.

– Продолжайте, – попросил он после паузы.

– Это правда, что я решила больше никогда не влюбляться и не создавать семью. Слишком тяжела была потеря. Не думаю, что мне удалось бы пережить такое во второй раз. – Слезы покатились по ее щекам. – Я должна думать не только о себе, но и об Аве. – Голос женщины дрожал, но она продолжала: – Я не хочу снова терять любимого человека.

Тай прекрасно понимал ее чувства. Он тоже не хотел новых потерь.

– Спасибо, что напомнили мне об этом, – тихо проговорил он, – я чувствую то же, что и вы. И проявил слабость, поцеловав вас. Я сожалею. Этого больше не повторится.

Дженни удивленно посмотрела на него, но тут же отвела взгляд и, кивнув, произнесла:

– Ну, вот и хорошо. Будем считать, что этот вопрос мы решили раз и навсегда. Да?

– Конечно, – согласился Тай, но не потому, что думал так на самом деле, а потому, что считал, что в данной ситуации такой ответ будет правильным.

Дженни ушла, оставив Тая наедине со своими мыслями. Он должен забыть о том, что держал Дженни в своих объятиях, целовал ее. Но об этом было легче подумать, чем сделать.