Текст книги "(не)послушная игрушка мажора (СИ)"

Автор книги: Лисса Акерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 29. Нервный срыв

Я зажмуриваюсь и жду вспышки боли, но ничего не происходит. Медленно открываю глаза и вижу, как Артём поймал маму за руку и удерживает, не позволяя сделать мне больно. Он ничего не говорит, его лицо не выражает ничего.

– А ты ещё кто такой?! – вскидывает брови мама.

– Друг Марины.

Я моргаю и отступаю. Не случившийся удар не причинил мне физической боли, но моральную, да. Я касаюсь щеки и пытаюсь успокоиться. Оправдать случившееся как-то. В конце концов, мама тоже перенервничала. У неё сын балансирует на грани жизни и смерти. А я пропала. По сути, бросила её одну со всем этим разбираться. Неудивительно что она сорвалась. Так ведь?

– Друг значит, – мама опускает подбородок. – Это ты её увёз не пойми куда и сутки насиловал?

Я резко возвращаюсь в осознанность:

– Мам! Ничего он не… Прекрати!

– Ну уж нет! Мы на тебя заявление напишем извращенец! Здоровый лоб, глянь на него! Думаешь, тебе всё можно? Нашёл дурочку для развлечений, которой не хватятся?

– Мама! – пытаюсь вмешаться я. – Никакое заявление я писать не буду!

– Ты вообще не лезь! – она снова замахивается, и тут Артём находится с ответом, отвлекает её:

– Если бы я искал дурочку, которой не хватятся, разве я привёз бы её домой?

Это отвлекает маму, и она скороговоркой произносит такое витиеватое и совершенно неприличное проклятие, что, боюсь, могла бы вызвать демона, если бы он не постеснялся прийти.

Артём будто не слушает. Смотрит на меня и едва заметно качает головой, мол, не надо. Не нарывайся. А мне обидно! Он не заслуживает всех этих слов!

Оправдывать маму всё сложнее. Вокруг полно людей, которые не знают всей картины. Но теперь знают, что Артём куда-то увёз меня без моего согласия, делал со мной разные непотребства и вообще он наверняка маньяк и убийца.

Я не знаю, откуда в ней столько злости.

– Мам. Мама! – трясу её за руку. – Хватит! Он помог нам. Перевёл деньги на операцию Женьке. Хватит, прошу.

– За что деньги? За какие такие заслуги?! Ты за кого мою дочь принимаешь, гад?! Ленка, – она оглядывается на ресепшен. – Живо вызывай полицию!

– Они уже...

– Отлично, – Артём закатывает глаза. – Раз мы дошли до этого абсурда, разговор будет коротким. Марина, идём.

Он берёт меня за руку, тянет к себе и, приобняв за плечи, поворачивает к выходу. В тот же миг мама вцепляется ногтями в мою руку и резко дёргает на себя так, что я вскрикиваю. Артём перехватывает руку мамы, на миг сжимает выше локтя, и хватка слабеет.

Я оказываюсь за его спиной, мама же не собирается сдаваться без боя. Отскочив от Артёма, кричит будто раненый зверь. Её лицо краснеет и кажется маской, которой можно пугать народ на хэллоуин Я резко оглядываюсь, но, похоже, никто не понимает, что делать в этой ситуации.

– С дороги, ублюдок! Я не отдам тебе своего ребёнка! Убью!

Она снова бросается на него, выхватив из кармана то ли ручку, то ли ещё что. Артём плавно уклоняется, перехватывает её руку и вынуждает выронить «оружие», которое откатывается куда-то в толпу. Мама кричит, вырывается, ругается, но освободится не может. Я не верю, что Артём делает ей больно, но и отпускать её сейчас опасно.

– Марина, – он обращается ко мне так, будто ничего не происходит. – Иди в машину. Я сейчас тоже подойду.

Я смотрю на маму и сглатываю. Всё это какой-то кошмар. Будто сон и я отчаянно пытаюсь проснуться. Так просто не могло… не должно быть в реальной жизни. Это неправильно. Я будто попала в плохой российский сериал, где все очень переигрывают, но, к сожалению, всё это реальная жизнь.

Мне стыдно перед всеми этими людьми, но я совершенно не понимаю, как теперь себя вести. Зачем мама устроила всё это?

Но ещё больше меня пугает то, как безучастны все вокруг. Они просто смотрят. Как пустые марионетки. Мама ведь работает здесь, и никто ничего не предпримет? Даже не попытаются отбить её? Я понимаю, что связываться с Артёмом им совсем не хочется, но всё же.

Может я уснула? Всё это просто сон? Кошмар? Ну не бывает в реальности ничего подобного!

– Марина, – голос Артёма спокоен, но ему сложно поймать паузу в непрекращающихся криках мамы, чтобы я его услышала. – Иди в машину.

Прибегает охрана, но не знает, кого спасать. Врачи при виде их тоже оживают, начинают суетиться. Приносят какую-то банку и шприц. Боже мой, её сейчас накачают успокоительным?

– Нет, – я мотаю головой. – Уходи, пожалуйста.

Мама снова кричит, я не уверена, что он меня слышит.

– Артём! Отпусти её! Пожалуйста!

Он сводит брови на переносице. Подбегают две медсестры, пытаются нащупать вены, но мама вырывается слишком сильно и бодро. Будто сражается за свою жизнь.

Глаза жжёт от слёз. Медсёстрам всё же удаётся вколоть ей чего-то и отбежать, пока Артём удерживает её. Мне кажется, если бы он отпустил, мама успокоилась бы быстрее и им не пришлось давать ей лекарство. Зажимаю рот ладонями, не веря в то, что это происходит. Что один из близких моих людей в таком состоянии.

Я подозревала, что у неё могут быть проблемы. Предательство отца, сложности с работой, долги, но не была готова к тому, что всё будет… так.

В конце концов крики сменяет хрип, движения слабеют, и она просто повисает на руках у Артёма. Подкатывают каталку, он помогает погрузить её.

Сердце колотится у меня в висках. Холл больницы кружится. Мне всё ещё кажется, что это сон, но даже в кошмарах не бывает настолько страшно. Руки трясёт так, что впору просить, чтобы и мне чего-нибудь вкололи.

– Ты как, маленькая? – передо мной оказывается грудь Артёма, он кладёт руки на мои плечи. Испугалась? Поехали, кофе выпьем. Тебе над сейчас.

– Уходи.

– Что?

– Уходи! – я отскакиваю и тут же зажимаю рот ладонью. – Прости. Я… не могу сейчас.

– Марин, – он делает шаг ко мне и протягивает руку. – У тебя срыв. Я помогу. Идём.

– Нет, – мотаю головой. – Нет. Нет. Нет!

Прежде чем я отворачиваюсь, замечаю, как он поджимает губы. В груди так больно, будто с меня сняли кожу и облили кислотой. Повинуясь порыву, я убегаю в коридор, в котором исчезла каталка с мамой.

Глава 30. (Артём) Неожиданный подарок

Всё-таки всему должно быть своё место и время.

Как бы ни хотелось мне снова закинуть Марину на плечо и увезти подальше отсюда, нужно считаться с тем, что её мать сделает всё, чтобы этому помешать.

В день нашего знакомства, она не придала значения, не восприняла мои действия всерьёз. Теперь, когда стало понятно, что её ребёнок ускользает из гнезда и начинает жить собственной жизнью, в ней включается сильное сопротивление. И случается что-то подобное, к сожалению.

Злиться на неё нельзя. Ей сын в тяжёлом состоянии, а дочь проявляет самостоятельность. Как бы парадоксально ни звучало, мать Марины довольна множеством долгов. Это сближает их семью, заставляет чувствовать себя маленьким отрядом, воюющим против остального мира.

Она не понимает, что это нездорово, но иначе не умеет.

Ещё немного постояв в холле больницы, я разворачиваюсь и выхожу. Не сейчас. Надавлю на Марину, оттолкну от себя. Даже если она поступает неправильно, нельзя лезть и навязывать свою точку зрения. Для отношений нет ничего хуже фразы «а я говорил». Или говорила, не суть.

Выхожу в ночь и на миг закрываю глаза, позволяя ночному ветру остужать голову, и ловлю себя на странном ощущении. Несмотря на случившееся и возникшие проблемы, я… чувствую себя хорошо.

Возвращаюсь к машине, замечаю пакет на заднем сидении, оглядываюсь на больницу и, немного подумав, забираю его. Затем возвращаюсь.

Суета здесь и не думала успокаиваться. Какие-то идиоты снимали всё на телефон и теперь оживлённо просматривали получившийся материал. Ну уж нет.

– Удаляй, – отрезаю ледяным голосом, подойдя поближе, чтобы создать нужный эффект.

– Чего? – вскидывает голову парень лет пятнадцати, но, увидев, с кем говорит, продолжает уже не так уверенно. – С чего бы это?

– С того, что на этом видео есть я. И я не давал разрешения на публикацию в сети. С юристами моими хочешь пообщаться? Удаляй, я сказал.

Парни переглядываются. Зыркают на меня, поджимают губы.

– Вот, – показывает мне, галерею.

– Корзину тоже чисти, – хмыкаю я.

Парни опять переглядываются, но после всё же подчиняется.

– Своей жизнью занимайтесь, – бросаю я и отхожу.

Нет гарантий, что кто-то ещё не снял видео и оно потом не появится в интернете, но пройти мимо я не могу.

– Это пакет для Марины…Трениной, – вспоминаю фамилию, упомянутую в соцсетях. – Передайте пожалуйста?

– А, вы ещё здесь? – хмыкает женщина за стойкой. Кажется, она пока не определилась с тем, как ко мне относиться. – Мы уж думали, сбежал.

– Бежит тот, кто чувствует вину. А я ничего плохого или противозаконного не делал.

– Надо же. И чё, с Маринкой всё серьёзно, – она наваливается на стойку, готовясь получить порцию тем для обсуждений на следующие несколько дней.

Как бы ни был велик соблазн заручится поддержкой в противостоянии матери Марины, я не могу на такое пойти. Это не честно по отношению к ним обеим.

– Это не мне решать. Если марина захочет, всё будет очень серьёзно. Благодарю за помощь в передаче. Доброй вам ночи.

Выхожу на улицу, по небу ползут тучи. В такую погоду хорошо бы сидеть у камина, обнимая девушку, но, видимо, придётся вернуться в пустую квартиру. Может, если с Мариной получится, она уже не будет выглядеть такой… мёртвой.

Когда я выезжаю с парковки, музыка выключается и на экране появляется номер отца.

– Артём, ты где пропадаешь?

– Привет. Отдохнуть ездил.

– И телефон не взял? Слушай, заедь в офис. Мать там подогнала подарки, но раз ты дома не появляешься, их привезли в клуб. Забери.

– Ладно, – пожимаю плечами и включаю поворотник, чтобы перестроиться для поворота в нужную сторону. – А что за подарки?

– Ну как, – ухмыляется отец. – Что уж мы, совсем ничего не понимаем? Давно пора было. Молодец. Со свадьбой помочь или сам организуешь.

Я хмурюсь. Чего?

– А не рановато ли?

– А чего тянуть? – недоумевает отец. – Да и девчонка молодая, красивая. Присваивай, пока не увели.

В принципе он прав, Марина лучше всех подходит для этой роли, но всё же… как он, чёрт побери, о ней узнал? Решаю спросить:

– Слушай, а…

– Твою мать, – проговаривает отец сквозь зубы и, отведя телефон от лица, кричит на кого-то по-английски. Потом на нём же обращается уже ко мне. – I will call back.

Перезвонит он, ага.

Ладно, съездим, посмотрим, что там притащили.

Доезжаю до клуба, с улыбкой отмечая, что здесь полный порядок. Ничего не сгорело, не рухнуло, а значит моя помощница справляется прекрасно. Паркуюсь на любимом месте, выхожу из машины, одновременно набирая мятной сообщение:

«Я оставил на стойке регистрации ужин для тебя. Можешь злиться, но силы тебе нужны. Забери и поешь.

PS: мне жаль, что так вышло».

Здороваюсь с девчонками на ресепшене, спрашиваю про подарки и узнаю, что их доставили в кабинет. Принимаю смущённые поздравления.

Так, это ни разу не смешно. Уже собираюсь наехать на девчонок, но входят клиенты и мне приходится убраться в сторону лестницы, чтобы не мешать работать.

Что-то явно не так. Про Марину они узнать не могли, для каких-то дней рождений слишком рано, великих свершений я пока тоже не сделал.

Вбегаю по лестнице, прикладываю магнитный ключ и распахиваю дверь кабинета и охреневаю.

Посреди кабинета коробки. Здоровые такие, банты дурацкие прицепили. Появляется иллюзорная и совершенно не имеющая права на жизнь надежда, что в коробке нет, что нарисовано на боку.

Коляска? Кроватка круглая, какая-то коса из ниток, толщиной с мою руку. Это типа подушка такая? Какого хрена происходит.

Я поднимаю телефон к глазам. В первую секунду хочется вызвонить кого-то из родителей, чтобы спросить, где смеяться, но уже понимаю, чьих это рук дело и набираю другой номер.

– Да, дорогой? – мурлычет в трубку Милана. Я слышу музыку на фоне и голоса людей. – Ты уже вернулся? Я ждала тебя на неделе, но, если соскучился, могу приехать.

– Какого хрена, Мила? Что ты наплела моим родителям?

– Я ничего не наплела, милый, – по голосу слышу, что она улыбается и это злит. Будто я не всё знаю, а теперь она водит меня за нос. – Только чистую правду.

– Мне привезли коляску и колыбель, Мила. Это не может быть правдой, потому что ты на таблетках, а я пользуюсь резинками.

– М-м-м… ты уже дома?

– В клубе.

– Класс. Тогда посмотри на столе.

Я разворачиваюсь и только сейчас замечаю запечатанный концерт из переработанной бумаги. Ставлю телефон на громкую, кладу его на стол и рву конверт. Из него выпадают распечатки заключения врачей и снимок.

Вынужден признать, я вижу на УЗИ только закат и ничего не понимаю в этих бело-чёрных пятнах, но не нужно быть гением, чтобы сложить мораль послания в короткий вывод.

– Мила, ты меня за идиота принимаешь? – цежу я сквозь зубы и, отложив снимок, беру заключение врача. – Мы предохранялись. Даже если ты перестала пить таблетки, всегда остаётся…

– Дорогой, ты же знаешь, что единственный стопроцентный способ избежать беременности – не заниматься сексом в принципе? – усмехается она и, кажется, отпивает что-то. – Поздравляю, Артём. Ты скоро станешь папой.

Глава 31. Всё тайное рано или поздно…

Сижу у постели мамы, не зная, куда деть руки и то и дела смахиваю стекающие по щекам слёзы.

Что со мной не так, блин? Почему это происходит? Что я такого сделала, раз жизнь меня наказывает? Я же… так стараюсь…

Боль и беспомощность рвут душу длинными когтями. Выворачивают наизнанку нервы. Мне хочется лезть на стену от невыносимого контраста, ломающего мои кости.

Всего полдня назад я была в волшебном месте, уставшая, но абсолютно счастливая. Только теперь я понимаю, почему Артём ездит на эти квесты. Это же как отдушина. Возможность забыть о внешнем мире и сосредоточиться на игре, загадках. Решать их и радоваться тому, что получается, двигаешься дальше, проходишь этапы и получаешь призы.

А ещё рядом есть близкий человек, который поддерживает и помогает, оберегает от опасностей, шутит и подсказывает. Тот, с кем не боишься пробовать и рисковать.

Моя реальная жизнь совсем иная. Я будто иду в плотном тумане по шоссе и могу только молиться о том, чтобы не быть сбитой машиной. Меня будто вырвали из яркого мультика, в котором добро обязательно побеждает зло и волокут по асфальту, сдирая кожу и оставляя болезненные ссадины.

Корю я себя и за то, что нагрубила Артёму. Он вырвал меня из темноты реальности, показал другой мир, а теперь…

Мне так хочется к нему вернуться. Снова сбежать от всех и решать задачки на логику и ловкость, что хоть волком вой. Но это невозможно. Сказка, иллюзия.

Мама на кровати негромко всхрапывает, и я в очередной раз стираю слёзы. Ладно, пора кончать с нытьём. Лучше от этого мне всё равно не станет.

Решаю выйти немного подышать воздухом. Ночь прошла, за окном угрюмое серое утро, идеально отражающее моё настроение. Не знаю, сколько сейчас времени, да это и неважно.

Мама должна скоро проснуться, но я пока не знаю, что дальше. Ничего конкретного мне не говорят, ссылаются друг на друга. У меня нет сил с ними спорить, голова болит, но с этим, слава богу, они помогают.

Хочется чего-то горячего, кофе, например. Может хоть так в мыслях прояснится. Выползаю из палаты и тут же сталкиваюсь с медсестрой, которая вручает мне пакет:

– Вот, вам просили передать. Всю ночь на стойке регистрации простоял, некогда было.

Я рассеянно киваю и принимаю передачку, а девушка убегает. Заглядываю внутрь и обнаруживаю собранные пироги и пиццу, которую мы ели на том переделанном под квест заводе. Он знал. Предугадал даже это…

Зажмуриваюсь и иду в небольшую кухню, где обедает младший медперсонал. Сейчас тут никого, так что я спокойно ставлю угощение на стол и вынимаю верхний контейнер. Перекладываю на тарелку, остальное оставляю, вдруг кто ещё захочет перекусить и разогреваю себе кусочек.

И правда, будто оказалась в другом мире. Там, с Артёмом в тусклом свете камина пицца казалась пищей богов, а теперь здесь выглядела ссохшейся и унылой. Не так уж часто я балую себя таким. Хочется упасть где-нибудь и не двигаться, но я стараюсь держаться и не выдавать, насколько я на самом деле устала. И дело тут не в физическом истощении.

У меня душа болит.

– О, Марина, вот ты где, – в комнату врывается врач. – Пойдём, нужно сопроводить твою мать в центральный корпус.

– Что? Зачем? – ничего не понимаю я.

– Вчерашний инцидент не должен повториться, ты согласна? Твоей маме нужно обследование. Мы уже обо всём договорились, не волнуйся. Вас там встретят, проведут куда следует. Все документы мы предоставили.

Мне не нравится то, как всё это звучит, но не спорю. Какой смысл?

Вздохнув, выключаю микроволновку и оставляю пиццу на столе. Доктор никак это не комментирует, но мне отчего-то кажется, что Артём в этом случае сказал бы, чтобы я непременно поела, а только потом поехала.

Жаль, что его здесь нет. Я сама прогнала. Но я не хочу тащить его в свой ад.

До указанной больницы нас отвозит скорая, на которой перевозят лекарства и медицинские анализы для лаборатории. Мама всё ещё спит, так что её привозят на каталке и грузят в салон вместе со мной.

Спросить, почему она не просыпается не у кого, узнать, как дела у Женьки я тоже не могу, да и, если честно, у меня просто нет на это сил. Устроившись на скамеечке, я достаю телефон, узнать, который час и только сейчас замечаю, сообщение от маньяка.

«Я оставил на стойке регистрации ужин для тебя. Можешь злиться, но силы тебе нужны. Забери и поешь.

PS: мне жаль, что так вышло».

Внутри что-то сжимается. Будто бы расцветает робкая надежда, что в этом непроглядной тьме ещё найдётся выход для меня. Возможно нас. Скорая трогается, мама спит, а я, поддавшись порыву, раскрываю сообщения и пишу ответ.

Пальцам непривычно работать сразу со всей клавиатурой, будто на компьютере, но постепенно я начинаю печатать всё быстрее, увлекаясь мыслью:

«Артём,

Это я должна просить у тебя прощение. За грубость, за то что испортила такой чудесный вечер, загрузила тебя своими проблемами.

Я очень благодарна тебе за всё, что ты сделал. Не только за помощь моему брату. За этот долг мне не расплатиться с тобой, наверное, никогда.

Благодарю в первую очередь за то, что ты… такой. Необычный, местами странный. Мне кажется, это очень классно. Я не знаю никого похожего на тебя. И уж точно никто другой не заставлял меня смотреть на совершенно обычные вещи под новым углом.

Я прошу тебя не злиться на меня за то, что отстраняюсь и убегаю, выбираю семью, хотя логика и сердце против и настойчиво кричат, чтобы я бежала в другую сторону.

К тебе.

Мне нужно больше времени. Сейчас я в темноте, будто заблудившийся кораблик. А ты – мой маяк, указывающий путь к безопасной гавани, но я пока не могу в неё свернуть.

Надеюсь, ты сможешь подождать меня ещё немного. За наше короткое знакомство ты стал для меня очень важен. Я будто знаю тебя много лет, но почему-то забыла и вспоминаю всё больше с каждым новым разговором.

Прости ещё раз.

Сейчас у меня много дел, нужно отвезти куда-то маму, а потом я постараюсь съездить домой поспать.

Если у тебя будет время, может, созвонимся?

Целую, Марина».

Нажимаю отправить и сама удивляюсь тому, какую простыню текста накатала. Да, новый телефон делает меня болтливой. Когда приходится печатать, перебирая кнопками буквы, стараешься отвечать короче, а здесь – мысль вытягивает за собой другую и вот, уже готова целая поэма. Так и книги можно сочинять. Ну или хотя бы писать посты в соцсетях не раз в год.

Доезжаем. Нас встречают крупные санитары, которые принимают каталку с мамой и увозят её в здание. Я, не понимая толком, что делать мне, топаю следом, но мне преграждают путь:

– Вам нельзя, ждите результат в зале ожидания.

Кажется, я туплю.

– Результат чего? – переспрашиваю я. – И где этот зал?

Мне показывают. Время сейчас раннее, здесь почти никого нет. Человек пятнадцать я за толпу не считаю, тут половина бабушек, судя по всему, просто отдыхают на скамеечках, прежде чем пойти домой или продолжить свой поход по врачам. Занимаю диванчик в углу.

То ли от усталости, то ли тут правда намного уютнее, чем у нас в больнице. Почти проваливаюсь в сон, когда слышу истеричный голос девушки:

– Знаешь что! Меня достали твои необоснованные и ничем не подкреплённые подозрения! Можешь и дальше вести себя как ребёнок, не понимающий, откуда берутся дети, и пытаться сбежать от ответственности!

Люди вокруг начинают перешёптываться. Сперва мы не видим девушку, но на последних словах она появляется в закутке, где стоят диванчики. Яркая, красивая. В обтягивающем платье с открытыми плечами и блестящими, ухоженными как после салона волосами.

Девушка в ярости, и я прекрасно понимаю её гнев. Пожалуй, я бы тоже злилась. Обидно, что такая красавица нарвалась на недостойного парня.

Заранее начинаю осуждать его. Девушка молодая, хорошо одетая. Наверно, он её ровесник, почти наверняка какой-нибудь наглый мажор, в котором нет ни капли благородства. Увы, таких немало. Не то что мой…

Все эти мысли проносятся в голове за доли секунды, пока девушка проходит половину зала, направляясь к выходу. Её нагоняет высокая фигура, в которой я мгновенно узнаю Артёма.

Нет…

– Ещё раз, – негромко, но твёрдо произносит он, поймав красавицу за руку. – От ответственности я не отказываюсь, но мне нужны подтверждения, что ответственность моя.

Девушка вырывает руку.

– А чья ещё? Это же ты каждые выходные пропадаешь невесть где с новой девкой! Играешь с ними будто с куклами! Вот только я не одна из дур, которым твои деньги важнее чести. Если собираешься откупиться от меня, как от них, то можешь засунуть эти деньги себе в зад!

– Мила, ты меня которым местом слушала? – Артём спокоен, но по голосу я слышу, как сильно он устал. – Я лишь сказал, что мы проведём экспертизу. ДНК-тест, который никак не навредит ребёнку и который я полностью оплачу. Если он мой, то…

– Ты пойдёшь к чёрту, – вскрикивает девушка, пытаясь влепить ему пощёчину.

Артём, ожидаемо, перехватывает её руку. Мила вырывается и, развернувшись на каблуках, уходит. Маньяк, выругавшись, идёт следом и пропадает за поворотом, а я осознаю, что не дышала всё это время и делаю короткий болезненный вдох.

Услышанное рваными фразами проносится в памяти: сбежать от ответственности, куклы, экспертиза ДНК, откупиться, его ребёнок.

Опускаю голову. Артём меня не заметил, к счастью.

Мыслей так много, что я не представляю, какую из них думать. В ушах гудящий звон, похожий на ультразвук, виски давит и вдруг на меня обрушивается резкий звук объявления из колонки над нашими головами:

– Марина Тренина, пройдите в кабинет двести три! Марина Тренина, пройдите в кабинет двести три!

Я едва не падаю с дивана. Артём… он уже ушёл? Вышел на улицу или… тоже это слышит?!