Текст книги "(не)послушная игрушка мажора (СИ)"

Автор книги: Лисса Акерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11. Срыв

Приезжаем в больницу, когда небо уже светлеет. Дождь плачет за меня, Женька всё так же плох. Врачи говорят на каком-то своём языке, а у меня звон в ушах, ничего не понимаю и слышу через слово.

Женьку увозят куда-то вглубь коридора, меня не пускают. То ли от нервов, то ли оттого, что я схожу с ума, но сейчас эта приёмная кажется мне зубастой пастью, а коридор, в котором скрывается каталка с братом – глоткой. Мама отписывается, чтоб я шла домой и прибралась там и… всё.

Не знаю, сколько времени я стою посреди приёмной с телефоном в руке. Хочется какого-то завершения, итога, но что тут подытожишь? Даже для финальных титров слишком рано. Выдыхаю и плетусь к выходу.

Утро встречает липкой сыростью. Небеса будто злятся на меня, зарядив такой ливень, что на нашей улочке опять будут захлёбываться машины, а грязь не высохнет до зимы. Мелькает шальная мысль вызвать такси, но я смеюсь с себя. Такси? Как мелко. Надо сразу Артёма. Впрочем нет, лучше сразу вертолёт!

Зонта у меня нет, но вымокнуть уже и не страшно. Просто иду в сторону остановки, а когда дохожу, не сдерживаюсь и хохочу в голос. Как же кстати у остановки решили сделать ремонт, сняв прозрачный козырёк.

Удача, всё же даёт мне послабление, и автобус приезжает быстро. Почти пустой, но сесть на тканевое сидение я не рискую. Стою поближе к выходу, так что каждый раз, когда открывается дверь, меня передёргивает от холода.

Путь домой как в тумане. В подъезд захожу уже совсем мокрая. Втайне опасаюсь, что сейчас на площадку выйдут абсолютно все соседи, с которыми придётся поругаться за ночной шум, но всё обходится, так что я запираюсь и сползаю по двери, сжимая голову руками.

В сумке чирикает телефон, и я спешу достать его. Вдруг мама? Что с Женькой?

«Доброе утро. Разогрей пирожные перед тем, как съесть»

Ему очень идёт то, как я записала номер. Маньяк из магазина беспокоится о моём завтраке. Как это мило.

Ничего не отвечаю и роняю телефон перед собой. Прочёсываю мокрые волосы пальцами и сжимаю виски. Мне нужно что-то предпринять, чтобы всё исправить.

Эти душегубы, как их называет мама, не первый раз приходят к нам домой, но впервые это закончилось вот так. Идиоты. Не понимают, что Женька и собирает большую часть наших ежемесячных платежей, а теперь…

Он говорил, что заказчик тянет в этот раз. Мы собирались заплатить в конце недели, а теперь не знаю как. Женька вне игры на какое-то время, а наших с мамой доходов не хватит, чтобы всё выплатить, даже если мы откажемся от еды в этом месяце.

Вздрагиваю, когда телефон звонит. Сердце стучит чаще, неужели он? Чёрт, как мне говорить? Догадается же, что что-то не так. Не хочу, чтобы знал. Если что, скажу, что это всё ещё из-за тех придурков!

Но когда я переворачиваю телефон, то вижу имя босса и пугаюсь ещё сильнее.

– Д-да, Светлана Валерьевна? – невнятно отвечаю я, чувствуя, как меня начинает колотить. Не только от холода и мокрой одежды.

– Здравствуй, Марина. Ничего не хочешь мне сказать?

О, очень. Мне нужно выпросить, аванс, чтобы отжать этим ублюдкам, а то мало ли что…

– Эм… ну…

– Марина, это что такое? – в её голосе звякает металл. – Когда я тебя нанимала, то видела в тебе кроткую и приличную девушку, а теперь что случилось?!

Я непонимающе хлопаю ресницами.

– Эм… Ничего не изменилось, Светлана Валерьевна…

– Да что ты говоришь. На работу сегодня выходила?

– Д-да… Я ушла раньше. Кое-что случилось. С братом. Извините, пожалуйста. Он в больнице сейчас.

– Мне всё равно, какие у тебя были причины! Объясни-ка, кто давал тебе разрешение на распитие спиртных напитков на рабочем месте?! Право громить магазин?! Кого сюда приводила? Ты точно не ошиблись с поиском работы?

Меня будто током бьёт.

Чёрт.

Я не прибралась. Оставила там на столе и на диване всё, что принесли эти… посетители. И разбитые горшки… Чёрт, почему я не подумала о том, чтобы навести порядок, прежде чем поехать с Артёмом?!

– А цветы испорченные? Ты в своём уме?! Целая партия на помойку! Это катастрофа, Марина!

Второй похожий на пощёчину удар. Я не разобрала непригодившийся букет. Была ночью в таком шоке, что в голове и мысли не возникло, что нужно так сделать. Боже мой. Розы точно завяли. Лепестки потемнели, многие заломились и потеряли товарный вид.

Чёрт. Убытки…

– Светлана Валерьевна, позвольте объяснить… Ночью кое-что случилось и я…

– Оставь и не позорься! Знаешь, Марина, я на многое закрывала глаза в твоей работе, но это – уже сверх наглости. Мы не можем открыть магазин, девочки прибираются и пытаются отмыть тут всё. Мне пришлось вызвонить Олю, чтобы тоже пришло помочь. Это кошмар!

– Я могу объяснить, – вскакиваю на ноги. – Дайте мне полчаса, я переоденусь и прибегу помочь…

– Нет, марина. Тебе здесь лучше больше не появляться.

Оу. Это было больнее, чем предыдущие два выпада.

– В… каком смысле?

– Ты здесь больше не работаешь. После этого погрома, следов человеческой жизнедеятельности за диваном, я вынуждена тебя уволить. Заявление о порче имущества писать не буду, но на глаза мне больше не показывайся.

Пальцы дрожат. За шиворот будто миску снега высыпали, а в голосе стучит всего одна мысль: что дальше? Те мужчины теперь за маму возьмутся? Или за меня?

Вспоминаю о предложении скинуть немного с суммы долга, меня передёргивает.

– Светлана Валерьевна, – голос срывается. – Прошу вас, мой брат в больнице. Мне сейчас очень нужны деньги. Я не могу потерять работу.

– Значит не нужно было громить мой магазин, – резко вскрикивает она и бросает трубку.

Ещё некоторое время я стою, держа его у уха, а после кричу и швыряю в стену.

Кричу снова. Не помогает. Пинаю сумку, бью кулаком по стене, кричу опять. Соседи слышат, но мне плевать уже.

Неудачница. Какая же я неудачница, боже… Почему всё так? И, главное, что мне теперь делать?

Телефон, отлетевший в угол, снова чирикает входящим сообщением, но у меня нет ни сил, ни желания читать, что там. Силы оставляют, и я ложусь на пол, подтянув к груди колени.

Глава 12. Переписка с маньяком

Долго лежать на полу не получается. Слишком холодно.

Стоит подняться и лечь поспать, как-никак бессонная ночь, но из-за всех переживаний понимаю, что не смогу уснуть.

Кое-как встаю и плетусь в комнату. Иду в душ, где наконец-то скидываю мокрую одежду. Потом одеваюсь в сухое и натягиваю кофту, украденную когда-то у Женьки. Становится немного лучше, уже не так сильно хочется удавиться. Возможно, я даже смогу поспать, только сначала надо на кухне прибраться и, наверное, поесть.

Когда вхожу на место преступления, то поначалу паникую. Время уже одиннадцать, а значит мне на смену совсем скоро. Потом вспоминаю, что никакой работы у меня больше нет и медленно выдыхаю.

Так, ладно. Это ещё не конец света, так? Что-нибудь придумаю. Сегодня я точно ничего не буду решать. Сейчас мне нужно прибраться, выкинуть все эти черепки, осколки, грязь, потом поесть и лечь спать, а уже после сна, когда мои мозги не будут похожи на холодец, придумать годную идею я смогу. В конце концов, сегодня, чтобы умереть от голода, нужно прям целенаправленно не искать работу. Что-то да найдётся. Накрайняк обойду ближайшие магазины, уверена, хоть одно объявление о найме продавца найду.

Уборка и какой-никакой план действий быстро нагоняют на меня сонливость. Отмечаю, что вандалы разбили мою любимую кружку и думаю о том, что хорош бы купить новую. Потом вспоминаю работе и расстраиваюсь.

Бесит, что даже такую мелочь приходится включать в план расходов. Сколько может стоить кружка? Триста рублей? Мама бы сказала, что у нас дома есть из чего пить, а триста рублей это продуктов на день. В целом она права, но своя любимая кружка – это нечто особенное.

Убрав тряпки, совок и, вымыв руки, я тащусь в коридор, подбираю вещи, пакеты с пирожными. Не забываю контейнер с несчастной лазаньей и тащу всё это на вылизанную кухню. Пока гружу в холодильник лишние пирожные тоской отмечаю, что половину наготовленного Женька уже сожрал. Господи, куда в него столько лезет? Он не в курсе, что мы тут экономим?

Вспоминаю про непрочитанное сообщение только когда закидываю в микроволновку контейнер. После непродолжительных раздумий, телефон выводит на экран конвертик от маньяка:

«Спокойных снов».

Спокойных, ага. Кто вообще так говорит? Пока микроволновка крутит лазанью, набираю ответ:

«Я ещё не сплю. Дела были. Но ты наверно отдыхаешь, так что и тебе. Хороших снов».

Микроволновка пищит и я, раскрыв её, хватаю контейнер прихватками, потому что прибор у нас – зверь просто. То перегреет, будто отправляешь тарелку прямо в ад на контроль, то недогреет, но рисковать не хочется. Ставлю её на подставку и иду за вилкой, когда приходит новое сообщение:

«Я уже в зале. Прислал бы фото, но боюсь, твой телефон не покажет его адекватно».

Пф, больно надо. Что ты мне там, кубики скинуть хотел? Впрочем… Блин, наверно всё же надо. Чёрт, начинаю жалеть, что у меня такой телефон.

Сажусь печатать ответ, накалывая на вилку кусочек, когда понимаю, что лазанья холодная. Что за? Я же грела её. И не сошла с ума.

Встаю и, не забыв закатить глаза, иду к микроволновке. Закидываю контейнер, ставлю на четыре минуты, чтобы она уж наверняка прогрелась до состояния магмы, когда на телефон приходит ещё одно сообщение.

Какой болтливый у меня маньяк. Поди будь у меня нормальный телефон, голосовыми бы закидывал.

«Отправил тебе в соцсети».

Как он блин нашёл меня в соцсетях? Точно маньяк. Но хоть без торсика не осталась, уже хорошо.

Микроволновка неожиданно гудит и внутри что-то подозрительно светится. Я бросаю телефон, распахиваю дверцу и смотрю на чёрную копоть в районе отличающейся по цвету пластинки на одной из стенок. Не знаю зачем она нужна, но теперь она явно сгорела. Лазанья, ожидаемо, холодна как улыбка удачи для меня сегодня.

Глотая ругательства, я достаю контейнер, закрываю его и убираю в холодильник. Ну конечно. Закон подлости меня обожает. Когда кажется, что хуже быть уже не может, у тебя ломается микроволновка. Потрясающе.

Мысленно досчитав до десяти, я достаю сразу две пироженки и ставлю на стол. С некоторой опаской включаю чайник, который, к счастью, решает сжалиться над моей психикой и кипятит воду без выкрутасов. Пироженки, само собой, не еда, но сейчас мне нужен сахар, чтобы никого не убить. Не то чтобы я была на это способна, но рисковать тоже не хочется.

Пробую пирожное и прикрываю глаза. Боже мой, его готовили ангелы. Даже холодное оно божественно, а тёплое могло бы вызвать у меня обморок.

Ладно, жизнь не так дерьмова, пока в ней есть такие сладости.

«Спасибо. И за пирожное тоже, – пишу я маньяку. – Передай, пожалуйста, тёте, что она волшебница. Кстати, а как её полное имя?»

«Рената Арсеньевна. Передам. Разогреть не забыла?»

«Да, спасибо. Очень вкусно».

Ну а что? Не стану же я рассказывать маньяку о своих проблемах. Смешно наверно будет. У парня, который ездит на такой машине и работает главным в фитнес-клубе, покупка микроволновки может быть не серьёзнее пачки жвачки или упаковки влажных салфеток.

«Как на работе? Тебя уже уволили?»

Ах ты мистер проницательность! И что мне сказать?

«Спрашиваешь, чтобы узнать, не придётся ли меня опять спасать?»

«В том числе».

Я хмыкаю и отламываю ещё один кусочек от пирожного. Думаю, что ответить. Может напроситься работать к нему? Он ведёт себя так, будто заинтересован во мне, торсики вон шлёт. Вдруг возьмёт? Уж заносить людей в базу и выдавать карточки я смогу. Ездить далеко, но может зарплата выше?

Будто угадав направление моих мыслей, Артём присылает ещё одно сообщение:

«У меня есть выгодное предложение, согласившись с которым ты можешь некоторое время вообще не работать. Я думаю, подойдёшь. Тебе интересно?»

Я даже чаем давлюсь. Могу не работать? Он сейчас говорит о деньгах? Работе?

Блин, ну формулировка жуть какая странная. Особенно с припиской о маньяке.

Плюс я его знаю меньше суток. Да, Артём меня спас ночью, но то, как легко он нашёл работу, дом, соцсети немного нервирует.

Раскрываю ответа и смотрю на пустое поле. Чёрт, что написать?

Глава 13. (Артём) Без будущего

Мятная ещё не отвечает, а я уже дал добро готовить место. Нужно купить много упаковочной плёнки, пассатижи, новый котелок, – это проще, чем пытаться отмыть старый от копоти.

– Артём Андреевич, – в комнату входит Маша, помощница. – Вы звали?

– Да. Я собираюсь уехать на несколько дней. Клуб не тебе до понедельника точно, возможно, до вторника.

Вижу, как в больших голубых глазах девушки загорается паника. Она работает на меня чуть меньше года, но всё ещё боится брать ответственность в сложных вопросах. Ирония в том, что я точно знаю, что она справится, но, пока она сама в это не поверит, у меня будет преданный, симпатичный и умненький сотрудник, а у неё работа, на которой не будут злоупотреблять её наивностью. Разве что немножко. Как сейчас.

– Н-но… выходные же… – у неё даже голос начинает подрагивать. Наплыв клиентов… Вы будете на связи?

– Скорее всего нет. Склад я тебе забил доверху, закупать ничего не надо. Завтра перед открытием придут ребята обслужить ту глючную дорожку, а в остальном всё как обычно. Не дрейфь, справишься. Ты же умничка, – подмигиваю ей, чтобы ободрить. – Главное. чтоб здание не обрушилось и никто не погиб в процессе, в остальном разберёмся.

– А если всё же…

– Не нагнетай. Стояло без нас и простоит ещё столько же. От моего присутствия и отсутствия ничего не изменится, – отвечаю я и поворачиваюсь к монитору.

Лопату надо купить или там есть?

Телефон вибрирует сообщением от мятной. Маша громко сглатывает и выходит. Я бы отправил её к психологу работать с самооценкой, но, боюсь, после него она пойдёт искать место получше, девчонка и правда неглупая. Надо сперва найти кого-то на потенциальную замену ей.

«Интерес зависит от того, что за предложение. Ничем незаконным я заниматься не буду».

И правильно, Марина. Такой бизнес – точно не твоё.

«Можем поужинать сегодня. Я расскажу».

На миг представляю, каково было бы набирать всё кнопочным телефоном. Передёргивает. Подарил бы ей нормальный, но думаю для этого пока рано. Нужно узнать друг друга немного лучше, чтобы она согласилась принять подарок. Хоть он ей и нужен.

«Звучит очень подозрительно».

Я собирался писать ответ, потом хмыкаю и нажимаю вызов. Марина не отвечает почти минуту, хотя я абсолютно уверен, что телефон у неё в руках.

– Я не представляю, как тебе хватает терпения писать сообщения на кнопках, – говорю, когда она всё же решается ответить. – Это же жуть как неудобно.

– Может, – голос у мятной уставший, хрипловатый.

Плакала что ли? При мне держалась молодцом, а дома сорвалась? Неудивительно. Не буду акцентировать внимание, чтобы не смущать её. Не те у нас отношения. Пока что.

– Я зову тебя на ужин, потому что сейчас ты не готова говорить…

В этот момент дверь кабинета открывается, и я сразу чувствую резковатый аромат духов Милы. Медленно поворачиваю кресло в её сторону, показывая, что говорю по телефону. Девушка зла, но складывает руки на груди, позволяя мне договорить.

– Даже не знаю, – мнётся в трубке Марина. – У меня сегодня дел много. Не уверена, что я смогу.

– Брось. То, что я хочу предложить, стоит того, чтобы послать к чёрту всё и бежать волосы назад.

Марина смеётся.

– Тогда почему ты не скажешь по телефону?

– Потому что люблю обсуждать подобное лично. Короче, сейчас отдыхай. Я заеду к семи. Успеешь?

– Не знаю… Наверно…

– Тогда к восьми. Всё, до связи. Наберу, – прощаюсь я и откладываю телефон, чтобы сосредоточиться на менее приятном разговоре.

– С кем ты говорил? – Милана стучит пальцем по локтю.

– Зачем пожаловала? – игнорирую её вопрос. – У тебя дело ко мне?

– Потрясно. Есть хочешь?

– Нет.

– Ладно. А кофе выпьешь? А, нет, погоди. Зелёный чай без сахара с жасмином.

Лицо девушки немного смягчается.

– Ты запомнил.

– Идём, посидим через дорогу, – встаю, накидывая на плечи куртку и пихая телефон в карман.

Милана не спорит и не возмущается. Отчасти поэтому мне и нравится проводить с ней время. Легко переключить внимание на другое и увернуться от надуманных проблем.

Выходим на улицу и сворачиваем в кафе практически напротив нашего входа. Радует, что полезной еды и тут хватает. Мила всё же соблазняется на салат, я заказываю полноценный обед. Не поспал нормально, так хоть сейчас наверстаю.

– Так кому ты звонил? – не унимается она, пока мы ждём заказ.

– Девушке. Собираюсь переспать с ней и зарыть в лесу.

Милана сперва моргает, а потом заливисто смеётся.

– Снова? Ну зачем ты?

– Что зачем? В лесу зарываю? Считаешь, надо так оставить?

– Артём, – закатывает она глаза. – Ну зачем тебе всё это? Уже взрослый, пора перестать дурачиться. Мне мама твоя звонила, – она отбрасывает волосы за спину и «как бы невзначай» спрашивает. – Хотела узнать, какие у нас с тобой планы. На будущее.

Я в этот момент переписываюсь с доставкой продуктов и слушаю её вполуха. Тонкие намёки на «где кольцо, Артём» уже начинают доставать.

– А ты уверена, что нам нужно это будущее? – прямо спрашиваю я. – Мила, ты неплохая девчонка, но я не уверен, что мы уживёмся вместе.

– Неправда! Мы же даже не попробовали! Не будь так холоден со мной.

Есть женщины, которые готовы сделать что угодно, чтобы добиться своего. Милана из таких. Приехала из посёлка городского типа, сейчас работает администратором в косметологической клинике, но явно подумывает о том, что можно жить намного проще, если выскочить замуж, а я в её списке кандидат номер один.

– Мила, я не вижу своего будущего с тобой, говорю как есть, потому что хочу быть с тобой честным.

– Но ты не можешь этого знать! Я докажу тебе!

Как мило, она даже ножкой топает. Та самая часть отношений, в которой мне становится до невозможности скучно.

– Давай поедем к тебе! Нет, сперва ко мне! Прямо сейчас соберу вещи и…

– Нет, Мила. Завтра я уеду и не появлюсь до следующей недели.

Она осекается на полуслове. Догадывается что это значит.

– Ты издеваешься?

– Вовсе нет.

Молчит и смотрит на меня со смесью злости и обиды. Нам приносят еду, но Мила игнорирует поставленную перед ней тарелку с салатом и зелёный чай, на блюдце даже цветочек положили. Когда официант уходит она цедит сквозь зубы.

– Зря тратишь время, Артём. Знаешь почему ты не видишь будущего? Ни со мной, ни с той стервой, которую собрался поиметь? У тебя нет этого будущего. Ищешь непонятно что и сам не знаешь, чего тебе надо. Нет нормальных друзей, ничего нет. Играешь с жизнями, подпускаешь к себе, а после ломаешь, будто всё, что связывало раньше, не стоит и яйца выеденного! – она поднимается. – Хороших выходных. Надеюсь, твоя следующая жертва окажется достаточно сильна, чтобы справиться с потрясением, когда ты и ей скажешь, что у вас нет совместного будущего!

Схватив свою сумочку, она разворачивается и уходит, звонко цокая каблучками. Я позволяю ей чувствовать себя сильной, выйти из кафе на своих условиях. Будет правильно уехать с мятной, когда меня не связывают другие отношения.

В одном Милана права. С людьми я и правда схожусь плохо.

Телефон вибрирует:

«Может хоть намекнёшь, о чём твоё предложение?»

Усмехаюсь. В этот раз всё как-то не так, как раньше. Впрочем, я всё время это думаю. Люди разные и это прекрасно.

«Вечером. В восемь. Спи»

Глава 14. Безысходность

Я не представляю, где мы будем ужинать, поэтому идей с тем, что надеть, нет никаких. В конце концов выбираю бирюзовое платье миди в мелкий горох. Белые кеды и сумка. Пыталась уложить волосы, но ничего толкового не вышло.

Макияж тоже не ахти – тушь и помада, которой я пользовалась только по особым случаям. Не было у нас лишних денег, чтобы я могла серьёзно раскрашиваться.

Часы добегают до половины восьмого, когда возвращается мама. Я лечу встречать, опасаясь услышать новости.

Почему-то я была уверена, что Женька жив. Мама бы уже предупредила, случись самое страшное. Но меня пугало то, во сколько нам всё это обойдётся теперь, поэтому спрашивать я не решаюсь. Просто забираю сумку, помогаю снять куртку и несу зонтик сушиться на балкон. Дождь немного стих, но всё ещё моросит.

– Ну что? – не выдерживаю я. – Насколько всё плохо?

– Жить будет. Сотрясение тяжёлое. Показания там же в больнице принимали.

– Он в себя пришёл?

– Ну конечно, – мама присаживается на скамейку и качает головой. Столько швов… Когда же выкарабкается? Может кредит взять? Женечку нужно поставить на ноги. Он работает ради нас.

Я поджимаю губы и пытаюсь говорить спокойно, без нервного дребезжания в голосе:

– Мам, ну какой кредит? На тебя долг такой повесили, что и нашим с Женькой детям поди выплачивать придётся. Не дадут кредит. А микрозаймы, сама знаешь. К нам будут наведываться не одни бандиты, а двое.

– Ты можешь сходить. Паспорт есть, тебе дадут.

– Ну а выплачивать я чем буду? Натурой?

Я всё же не сдерживаюсь, и голос звучит выше, чем следовало.

– Марин, ну а что ты предлагаешь? Твоего брата обследовать нужно. Голова – это же не палец, а он в бессознанке провалялся невесть сколько. Мало ли какие повреждения внутри мозга могли возникнуть? Чем раньше обследуем, тем лучше. Сходи возьми денег, а?

Я злюсь, но пытаюсь это скрыть.

– Нет, мам. Я не буду делать наше положение ещё более плачевным. Пока.

– Ну а что сделаешь? На работе аванс выпросишь? Разве дадут столько? Нам ещё за этот месяц нужно заплатить!

Угу. А также купить новую микроволновку и миллион других дел. Повод согласиться на предложение Артёма становится всё весомее.

– Разберёмся, мам. Мне хотят работу предложить. Поеду, послушаю.

– Тебе? Какую ещё? – мама будто только сейчас обращает внимание на то, как я выгляжу. – Ты куда это вырядилась так?

– Никуда. Джинсы после дождя мокрые, – пожимаю плечами. – Не в старых же идти.

– Ты постирала?

– Да.

– А у Женечки из корзины бельё достала?

Закатываю глаза:

– Да. Было бы куда проще, если бы он сам приносил грязное в стирку.

– Он же мужчина, это не его задача, – отмахивается мама и встаёт, а я закатываю глаза. Не его, как же. Иногда мне кажется, Женька у нас живёт на правах кота, деньги приносит, уже хорошо, но в остальном у него лапки.

Телефон в сумочке звенит, и я спешу выскочить из квартиры.

– Всё, мам, пока, – целую её в щёку. – Ужин на плите, я разогрела. Микроволновку не трогай, она сломана. Я вернусь… когда вернусь.

– Хорошо. А насчёт займа ты серьёзно подумай. Я спать нормально не смогу, пока не убедиться, что с Женечкой всё в порядке.

У меня аж зубы сводит.

Но проверить Женечке башку не помешает. Это ж надо догадаться полезть на двух крупных мужиков и позволить отпинать себя. Язык вообще без костей, но с этим мне разбираться не хочется.

Сбегая по ступенькам, ловлю себя на мысли о том, что слишком устала во всём этом разбираться. Мозги кипят и хоть я поспала несколько часов, как просил Артём, сосредотачиваться всё ещё было очень трудно. Нужна перезагрузка, да и, если честно, мне было интересно снова его увидеть.

Как минимум потому, что меня не так уж часто звали «поужинать». Если немного размечтаться, то это даже похоже на свидание.

Артём обнаруживается у подъезда с зонтом. Дождь мелкий совсем, но мне приятно, что он так беспокоится. Окинув меня взглядом, улыбается и наклоняет голову к плечу:

– А тебе идут платья.

– Брось, – отмахиваюсь я.

– Я серьёзно. Знаешь, планы изменились.

Меня словно молнией шарахает.

– Т-ты не хочешь делать мне предложение? – понимаю, как это звучит и спешно поправляюсь, – по работе?!

– Нет, – он выдерживает паузу, во время которой у меня появляется несколько седых волос и продолжает. – Но ресторан мы сменим.

– Почему?

– Меняем план. Я знаю место получше. Прошу.

Открывает мне дверь и помогает сесть в салон. Аккуратно закрывает, убедившись, что не прищемит моё платье и занимает водительское место.

Я будто на иголках. Это так похоже на свидание, что я почти верю, что действительно оно. Артём прячет зонтик, а после достаёт с заднего сидения небольшой, но чертовски милый букет разноцветных гипсофил, перевязанный нежно-мятной лентой.

– Знаю, что цветами тебя не удивить, поэтому даже не пытался.

Растерянно улыбаюсь. Отчаянно придумываю слова благодарности, но Артёму, кажется, хватает и этого.

Мокрые улицы проглатывают его машину. Чем дальше от дома мы отъезжаем, тем тоскливее становится. Мой брат лежит в больнице, домой, как к себе, наведываются бандиты, а мама решается влезть в ещё один кредит, чтобы «убедиться, что всё хорошо».

Положение до невозможности скверное. Особенно когда сидишь в такой машине и из динамиков играет лёгкая «музыка будущего».

Интересно, если бы я попросила денег у Артёма, как бы он отреагировал? Не скажу, что он похож на того, кто впустую разбрасывается деньгами, но если учесть его героизм прошлой ночью, можно предположить, что мог бы…

Нет! Я не стану просить у него деньги! Как минимум из уважения и в знак благодарности за то, что спас меня вчера!

Чувство справедливости горит пламенем, а вина грызёт пальцы. Что если с моим братом и правда беда?

В голове голосом мамы тут же проносится: что же я за сестра такая? На что я готова ради семьи? Если не ради нас, то ради кого вообще?

Отворачиваюсь к окну, кусая губы. Интересно, мама предложила бы сблизиться с Артёмом или я ещё не настолько безнадёжна в её глазах?

А если я сближусь, то насколько это будет отличаться от приглашения коллектора?

– Расскажи о предложении? – прошу я, не выдерживая тяжести собственных мыслей.

– Не дождёшься? – Артём тормозит на светофоре и поворачивается ко мне. Глаза у него сейчас непроницаемые. Сперва на губах лёгкая усмешка, но она спадает, когда он присматривается ко мне. – Всё плохо?

Нервы сдают.

– Ты чертовски прав, – поджимаю губы, а потом не сдерживаюсь. – Сейчас, без работы всё как-то по-особенному плохо. Поэтому я хочу знать, на что я соглашаюсь.

– Соглашаешься, не услышав предложения? – его глаза чуть сужаются, но загорается зелёный и он отвлекается на дорогу.

– Скажи, – сглатываю и выдавливаю обречённо. – Пожалуйста.

Артём молчит. Я уже растрепала несколько цветков, кроша несчастную гипсофилу, когда он произносит.

– Думаю, я могу решить твои проблемы, но мне нужно знать всё. То место, куда я собирался тебя отвезти, тоже не подходит, поэтому сейчас мы поедем ко мне. Расскажешь, там и определим границы моего предложения.

По спине проносится неприятный холодок.

Домой, да? Вот… чёрт…