Текст книги "Узел судьбы (ЛП)"

Автор книги: Лирик Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Серена

Два последних урока пролетели в каком-то тумане из цифр, слов и боли. К счастью, сегодня слова не пытались перепутаться местами, как это случалось, но боль не отпускала ни на секунду. Если я в чем-то и была уверена, так это в том, что мне не суждено стать тем человеком, который привыкает к боли. Я не любила боль. Совсем. Поэтому сидела максимально неподвижно, потому что любое расслабление заставляло мышцы спины не только ныть, но и натирало раны о спинку стула, посылая новые, острые импульсы боли по всему телу.

Несмотря на мое состояние, мне казалось, что с выпускными экзаменами я справилась достойно. Последним был английский. Предмет, который мне действительно нравился. Хотя буквы и слова постоянно путались в голове, я обожала в них теряться, а моя учительница мисс Трент, действительно любила свое дело и получала от него искреннее наслаждение. Благодаря этому и весь класс с удовольствием погружался в изучение ее предмета.

Поскольку мне не нужно было спешить на другой урок, и совсем не хотелось толкаться в толпе, я положила свой электронный планшет по английскому в рюкзак и решила подождать, пока большинство выйдет из класса, прежде чем встать со своего места.

– Серена! – окликнула меня мисс Трент, когда я уже почти дошла до двери.

Я медленно развернулась и осторожно направилась к ее блестящему серебристому столу. Не в первый раз я уловила в ее взгляде нечто настороженное. Она перевела глаза на мою напряженную спину и плечи.

– Все в порядке?

Это был далеко не первый раз, когда она спрашивала меня об этом. И снова, уже не в первый раз, поймала себя на желании открыться ей, довериться и быть уверенной, что об этом не узнает мистер Бейнс.

В глубине души я мечтала родиться Альфой. Впрочем, согласилась бы даже на Дельту. Кем угодно, только не Омегой, ведь эта категория определяла мою ценность и предопределяла особое унизительное отношение окружающих.

Но судьба распорядилась иначе. Я родилась той, кем родилась и все мои мечты до сих пор оставались лишь мечтами. Поэтому я ответила, как обычно.

– Да, мэм, – тихо сказала я. – Просто потянула мышцу.

В ее взгляде снова что-то мелькнуло, прежде чем она издала тихий и едва заметный смешок, в котором слышалось больше горечи, чем веселья.

– Похоже, с тобой такое происходит довольно часто, – пробормотала она.

Я отвела глаза, не в силах выдержать ее пристального взгляда, в котором смешались жалость, смешанная с недоверием и подозрением.

Она замолчала на мгновение, словно ожидая, что я продолжу говорить и раскрою перед ней свои тайны. Но я молчала, и тогда она тихо, почти беззвучно вздохнула.

Разочарована ли она?

Я быстро взглянула ей в лицо, но ничего не успела разобрать. Она уже сосредоточилась на планшете.

– Я просто хотела сообщить тебе пару новостей, – произнесла она, вновь встретившись со мной взглядом. – Во-первых, поскольку ты официально завершила все выпускные экзамены, можешь сдать все планшеты, – с этими словами я с облегчением выдохнула. Пусть они и не были тяжелыми, но у меня был отдельный планшет для каждого предмета, и их вес каждый раз неприятно давил мне на спину.

Мисс Трент мягко улыбнулась.

– Нет смысла таскать их с собой, если они больше не нужны. Особенно с учетом твоей… травмы.

Я не успела что-то ответить. Хотя, честно говоря, я даже не знала, что сказать. Она продолжила:

– И во-вторых, похоже, твои учителя уже выставили оценки за остальные экзамены. Как только я внесу результат по английскому, это будет означать, что ты выполнила все требования для выпуска.

Мои глаза расширились от удивления.

– И, так как ты ни разу не пропустила занятия в школе, технически ты можешь не возвращаться ко мне до конца учебного года.

У меня отвисла челюсть.

Неужели она говорит серьезно?

Я действительно могу уйти?

Мой разум словно заклинило от неожиданности. Я уже несколько месяцев обещала себе это, но одно дело думать об этом, и совсем другое реально осуществить.

Когда мне следует уйти?

Куда?

Как я вообще туда доберусь?

У меня были кое-какие сбережения, накопленные благодаря работе у миссис Мачески, так что я не была совсем беспомощной. Водительские права у меня имелись. Их получение было обязательным условием для поступления в школу. Но вот незадача – ни машины, ни даже велосипеда у меня не было.

Реальность обрушилась на меня в тот самый миг, когда осознала: стоит ей лишь внести мою оценку и я обрету долгожданную свободу. Внезапно вспомнился недавний вопрос мистера Бейнса о дате последнего экзамена.

Неужели он знал?

Мисс Трент сделала несколько быстрых движений стилусом.

– Готово. Все отправлено.

Вот так просто?

У меня защемило в груди, дыхание перехватило. Я судорожно выдохнула.

Свободна?

Уже?

– Правда? – прошептала я, едва слышно.

Мисс Трент улыбнулась.

– Правда. Ты официально выполнила все выпускные требования программы. Осталось только получить диплом.

– А… мне обязательно присутствовать лично для этого?

– Конечно нет. Мы можем отправить его по почте, – она вновь взглянула на экран и быстро продиктовала адрес мистера Бейнса. – На этот адрес?

– Эм…

Я совсем не хотела, чтобы диплом попал к Бейнсу, особенно если меня уже там не будет.

А что, если он откажется его отдавать?

– А можно… можно, чтобы вы отправили его… – запнулась я, не в силах придумать надежное место назначения.

Можно было бы к миссис Мачески, но она не всегда проверяет почту.

И тут мисс Трент, благослови ее Богиня, словно прочитав мои мысли, проявила неожиданное понимание. Ее голос прозвучал спокойно и уверенно:

– Могу отправить его на свой адрес, а потом переслать тебе, когда скажешь куда.

Я поспешно закивала.

Да! Это было бы идеально. Мисс Трент сделала еще пару пометок на планшете и добавила:

– Осталось только уведомить Бейнсов, что ты выполнила все требования программы.

Сердце замерло.

– Нет! – слово вырвалось из меня прежде, чем я успела подумать.

Только не это!

Богиня, умоляю, не позволяй ей сообщать это мистеру Бейнсу.

Мисс Трент внимательно на меня посмотрела.

– Так как ты находишься под опекой штата, мы можем уведомить социальную службу, – я начала кивать, еще до того, как она закончила фразу. – Однако после получения уведомления они обязаны проинформировать текущую приемную семью в течение семидесяти двух часов.

Семьдесят два часа?

Неужели это все, что у меня было?

У меня совсем мало времени, чтобы все спланировать, но с другой стороны мистер Бейнс вряд ли станет меня искать. Если только мое исчезновение может навредить его репутации. Он будет в ярости, думая, что я его обманула. Но… Выходит, я действительно закончила школу? Мне восемнадцать, и выполнила все требования учебной программы. А это значит, что больше не нахожусь под опекой штата.

– То есть… вы хотите сказать, что я выпустилась из школы? Прямо… прямо сейчас? – уточнила я.

Лицо мисс Трент смягчилось, и она тихо рассмеялась.

– Да, Серена. Ты – выпускница. И это происходит прямо сейчас.

Мне восемнадцать и я закончила школу! Я могла пойти искать Талию! Найти настоящую работу! Уехать… куда угодно. Я сделала глубокий и прерывистый вдох, когда осознание наконец-то начало доходить до меня. Глаза защипало от слез, ощущение словно с плеч сбросили огромный груз.

– Можешь передать мистеру Бейнсу, что уведомления о выпуске будут направлены исключительно по завершению учебного года. Это обусловлено тем, что к тому моменту будут сданы все выпускные экзамены.

Мое сердце болезненно сжалось от одной только мысли, что придется это все рассказать мистеру Бейнсу. Однако в тот момент я уже приняла решение ничего ему не говорить. По крайней мере пока что. В моем распоряжении было почти две недели, чтобы разработать план поиска Талии. Если я буду вести себя максимально сдержанно и незаметно в присутствии мистера Бейнса, все должно пройти нормально.

Но сейчас… Я наконец-то обрела юридическую свободу! Никто больше не имел права принуждать меня оставаться в месте, где я подвергалась насилию. Только не теперь. Никогда больше!

– Ты в порядке, Серена?

Я подняла взгляд и увидела, что мисс Трент смотрит на меня. Эмоции переполняли меня, ком в горле не давал говорить, и я могла лишь молча кивать в ответ. Она, словно почувствовав мое состояние, потянулась под стол и достала салфетку. Только тогда я заметила, что по щекам снова текли слезы. О, Богиня! Взяв салфетку, я вытерла лицо и выдавила из себя вымученную улыбку, похожую на улыбку рыбы. Она внимательно посмотрела на меня, затем нажала кнопку на планшете, а после другую на столе, и планшет плавно скрылся внутри столешницы.

Я повернулась, чтобы уйти. Осталось только зайти в главное здание, сдать все школьные устройства и тогда все будет окончательно завершено. Я почти дошла до двери, когда мисс Трент снова окликнула меня. Когда я обернулась, она уже шла ко мне в своем светло-коричневом брючный костюме, тихонько стуча каблуками при каждом шаге. Подойдя ближе, она взяла меня за руку. В ее ладони что-то было, и она незаметно передала это мне. Другой рукой она мягко коснулась моего подбородка, глядя в глаза с явной печалью и сочувствием.

– Возможно, тебе стоит поправить макияж перед тем, как пойдешь в главное здание, – сказала она тихо, а ее взгляд скользнул ниже моего подбородка. – И шею тоже.

Моя рука, машинально поднятая к лицу, тут же метнулась к шее, где я нащупала что-то влажное. Отдернув пальцы я увидела на них тонкую красную полоску крови. Резко вскинув голову, я уже приготовилась произнести какие-то оправдания, но мисс Трент уже исчезла. В другой моей руке был зажат листок бумаги, который она успела мне вложить. Я была в замешательстве и одновременно в панике. В замешательстве из-за того, что могло быть написано в переданном мне послании, а в панике из-за того, что она точно заметила след от удара на моем лице.

Холодный пот выступил на лбу, когда я представила, что будет, если она проговорится. Если мистер Бейнс узнает правду… Никто не поверит моим словам! Он с легкостью представит все так, будто я сама придумала эту историю, лишь бы привлечь внимание. И тогда – вуаля, меня признают недостаточно зрелой, чтобы считать взрослой.

Да, я официально совершеннолетняя, и да, закончила школу, но все это не имеет значения, если он решит, что я очерняю его безупречную репутацию. Он не простит мне такого оскорбления.

Что ждет меня впереди?

Возвращение под опеку штата?

Или посадят в тюрьму за клевету?

Богиня, если он убедит совет, что должна остаться под его опекой… Ужасные картины того, что он может со мной сделать, одна за другой проносились перед глазами словно кадры кошмарного фильма. Паника грозилась задушить меня, но я заставила себя дышать медленно и глубоко, пока спешила по коридору к ближайшей уборной. Вокруг было полно учеников, спешивших на следующий урок. В этой школе опоздания не допускались. Моя голова была опущена, чтобы волосы прикрывали лицо и шею, скрывая следы недавнего кошмара. И вот, наконец, добралась до двери уборной как раз в тот момент, когда по коридорам прогремел предупреждающий звонок, оповещая младшие классы о начале следующего урока.

Толкнув дверь, я едва избежала столкновения с троицей весело хохочущих девушек, выходивших как раз в этот момент. Затем дверь мягко закрылась за мной, приглушив шум коридора. Эта уборная был одним из тех больших совмещенных санузлов, где с одной стороны были туалетные кабинки, а с другой – душевые.

Эта школа была огромной, и как бы ее назвала Талия школа для богатых, в отличие от многих других учебных заведений в этом районе. Кажется, здесь никого не было, и я остановилась, чтобы выдохнуть с облегчением. Никто не заметил меня в коридоре, хотя на самом деле не была удивлена. Было несколько девушек, которые относили ко мне негативно, а друзей у меня было мало.

Другие ученики держались настороженно, словно опасаясь, что каждое их слово может дойти до совета. Порой слышала, как люди шептались за моей спиной, называя снобом, что по правде говоря меня немного обижало, потому что я им не была. Я просто очень застенчивая и боюсь сказать что-то не то. Благодаря размеру школы мне легко затеряться в толпе, и вполне довольна этим.

Я никогда не знала, когда моя так называемая дислексия создаст мне проблемы, и я уже была достаточно унижена, когда она давала о себе знать. Именно поэтому боялась читать или говорить в общественных местах. Хотя и знаю, что на самом деле это не дислексия, но это единственный термин, который придумали врачи. Никто даже не знает, как еще это назвать. Поэтому просто использовали дислексию как общий термин для обозначения проблем с чтением.

Подойдя к ближайшей раковине, я подняла руку, чтобы посмотреть, что мне передала мисс Трент. Это оказалось не листок бумаги, а тонкая карточка серого цвета. На одной стороне был изображен полумесяц золотого цвета с чем-то похожим на иглу, вертикально пронзающую его оба конца. Я перевернула карточку, но на другой стороне был только QR-код. Вспомнив, что мне нужно привести себя в порядок я быстро сунула ее в карман и решила рассмотреть позже.

Осмотрев шею, поцарапанную острыми краями разбитого пресс-папье, я застыла в оцепенении. Дрожащими руками достала из настенного диспенсера одноразовую салфетку, торопливо намочила ее и принялась вытирать с кожи пятна крови.

Все тело била мелкая дрожь, это последствия шока и паники все еще терзали меня. В голове крутились лишь две мысли: О, Богиня… и Скорее спрячь это!

Я убедилась, что все вытерла всю кровь, а затем повернулась, чтобы выбросить испачканную кровью салфетку в мусорное ведро, но остановилась.

Там лежал ноутбук. Очень хороший. Нахмурилась и осторожно вынула его. Он был золотисто-розового цвета с выгравированными на корпусе буквами. Похоже, написано было Glitchelp.

Glitchelp? Glitch help?⁹ По буквам пролегала длинная трещина. Я пытаясь понять, что это за кодовое слово, а потом пожала плечами. Отнесу его в бюро находок. Уверена, что там смогут найти его законного владельца.

Положив его возле раковины, я потянулась к боковому карману в рюкзаке, достав из сумки маленький тюбик жидкого консилера. и приступила к попытке все исправить. Я была так сосредоточена на своей работе, что, нанеся еще немного средства на след на подбородке и замазав порезы на шее, слегка вздрогнула, услышав приглушенный стук с другой стороны уборной. Он был настолько тихим, что казалось, будто доносился из душевой. Я вооружившись тюбиком жидкого консилера и осторожно пересекла плиточный пол, прошла мимо кабинок и дошла до двери в глубине помещения. Слева, на той же стороне, что и ряд раковин, была открытая дверь в душевую. Когда вошла, слева от меня находилась длинная стойка с зеркалами, равномерно расположенных на одной линии с раковинами на противоположной стороне. В воздухе все еще висел пар, покрывая конденсатом некоторые зеркала.

Я глубоко вдохнула, инстинктивно вдыхая ароматы комнаты, и почувствовала слабый запах лаванды с легкой кислинкой.

– П-привет? – тихо поздоровалась я.

Тихо, потому что ситуация напоминала начало всех фильмов ужасов, которые когда-либо видела, где глупая девушка следует за странными звуками и потом умирает. Лично я не хотела такой смерти.

Как будто мои слова стали катализатором, стук стал громче и сопровождался чем-то, похожим на приглушенный крик.

Ладно, это что-то определенно звучало как человек, и его высота подсказала мне, что это была девушка. Я быстрее двинулась к душевой, где было больше всего пара. Остановившись у входа, замерла в нерешительности. Не хотелось застать кого-то врасплох в столь интимный момент.

Собравшись с духом, слегка постучала по плитке.

– Вам нужна помощь? Можно войти?

– Эт-т-тх! – человек по ту сторону издал приглушенный высокий визг.

Ладно.

В этот момент я поняла, что кому-то нужна помощь, поэтому рванула вперед, чтобы открыть дверь душевой кабины.

Да-да, у нас есть двери для душевых, потому что какой-то богатый мужик пожертвовал деньги, чтобы его дочь-чирлидерша не беспокоилась о том, что сквозняк от занавесок испортит ее прическу.

Когда я открыла дверь, мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что передо мной стоит полуобнаженная девушка с длинными белоснежными волосами и потрясающими нефритово-зелеными глазами, привязанная к металлической вешалке для полотенец. На ней был только кружевной изумрудный бюстгальтер. Ее рот был обмотан какой-то тканью и завязан сзади головы. Нижняя часть тела была повернута в сторону, так что я успела мельком увидеть, лишь ее обнаженное бедро, покрытое черными полосками, прежде чем сосредоточить взгляд на ее покрасневшем лице.

Глава 4

Серена

Время словно остановилось. На какую-то долю секунды я застыла, пораженная увиденным, но уже в следующий миг рванулась вперед. Торопливо спрятав тюбик в карман, я принялась распутывать тугой узел на затылке девушки. Ее роскошные длинные волосы струились между пальцами, и я старалась действовать как можно осторожнее, чтобы не причинить ей боли.

Пальцы наконец сомкнулись на ткани. Это оказались брюки. В этот момент девушка выплюнула изо рта еще один кусок материи.

Трусики?

От этой мысли меня охватил ужас. Дрожащими руками я поспешила освободить ее. Она опустила голову, подняла трусики с пола и натянула их вместе с брюками.

– Спасибо, – пробормотала она, даже не глядя на меня.

– Я… Пожалуйста. Ты в порядке?

Ее лицо было ярко-красным, и до меня дошло, что скорее всего она засмущалась.

Кто бы на ее месте сделал другое?

Она была такой же маленькой и миниатюрной, как и я. Хотя природа одарила ее более пышной грудью.

– Да, – резко ответила она, а затем развернулась, а ее волосы разлетелись в красивом белом вихре. – Эти гребаные суки даже не представляют, с кем они связались!

Я широко раскрыла глаза и от удивления отпрянула. Такого явно не ожидала.

– Что… эмм… суки?

Последнее слово сорвалось с моих губ едва слышно, шепотом. Мистер Бейнс, как и все мои приемные родители, но особенно мистер Бейнс, строго-настрого запрещал мне употреблять ругательства.

Совсем.

По его мнению, это не соответствовало его высокому положению. При этом сам он мог выражаться как угодно. Запрет распространялся только на женщин, имевших отношение к его персоне.

Поскольку мне с детства внушали, что подобные выражения недопустимы, я придумала собственную систему замены таких слов.

– Те три сучки, которые обрисовали меня чертовым фломастером. Связали меня и украли мою рубашку, а затем бросили здесь примерно пять минут назад.

К счастью, ее оставили здесь ненадолго. Я вспомнила девушек, которые смеялись, выходя из туалета, когда я вошла.

Она говорила о них? Я не понимаю.

Почему кто-то мог сделать такое?

– И самое ужасное, что они украли мой чертов ноутбук! – сказала она.

Ее ноутбук?

Девушка практически рычала от злости. Хотя и не могла ничего поделать с тем, что девчонки с ней сделали, но осознала, что могу помочь ей в одной мелочи. Развернувшись, бросилась обратно на другую сторону уборной, схватила ноутбук и уже направлялась обратно, когда она уже вышла.

Когда она подошла ко мне я сразу протянула его, и ее глаза упали на ноутбук в моих руках.

– Это…

Не успела я закончить вопрос, не ее ли это ноутбук, как она схватила его и прижала к груди. Так же быстро она протянула его вперед и начала осматривать.

– Мое драгоценное дитя! Что эти злобные спермобаки из ада с тобой сделали?

Ее глаза наполнились слезами, когда она дрожащими пальцами осторожно провела по длинной царапине на металлической крышке.

– Мне так жаль, – сказала я, выдыхая.

Мои руки потянулись вперед, как будто я хотела ее как-то ободрить, что было странно, потому что я не была из тех, кто умеет поддерживать.

– Я… я нашла его в мусорке и собиралась отнести в бюро находок…

– В мусорке? – ахнула она.

Ее влажные зеленые глаза расширились от ужаса. Нижняя губа задрожала.

О боже!

– Похоже, трещина задела только букву G. Остальное, наверное, в порядке!

Дрожь прекратилась, и она посмотрела на меня с любопытством, несмотря на слезы в глазах.

– Буква G?

– Да. Знаешь, в Glitch… – я замолчала, увидев ее нахмуренные брови, когда она посмотрела на свой ноутбук, и осознав, что моя дислексия снова подставила меня.

Она посмотрела на меня.

– На самом деле, это К. Литчфилд. Так меня зовут. Кейденс. Кейденс Литчфилд.

– Серена, – с трудом выдавливаю из себя, со смущением из-за того, что неправильно прочитала имя этой девушки. Она наверняка думает, что я идиотка. – Я… у меня дислексия. Иногда… я читаю… неправильно, – заканчиваю шепотом, полностью разбитая.

Мои щеки горят, и я отворачиваюсь, желая уйти отсюда.

Разве можно быть еще более жалкой?

– Эй! Нет, не волнуйся. Я думаю, Глитч довольно классное имя, – быстро сказала она с улыбкой. Она пытается меня успокоить? – Я бы хотела, чтобы мое имя было таким же классным, но все, что смогли придумать мои родители, это Кейденс. Оно не очень оригинальное…

Вероятно, в ее кругу общения это было нормой. Только в нашей школе было как минимум шесть девочек с таким именем.

– Кейденс тоже довольно классное имя, – тихо сказала я ей. – Они… и твою рубашку выбросили?

Кейденс посмотрела на себя, затем пожала плечами и подошла к мусорному ведру, чтобы проверить. Вскоре она повернулась, покачав головой. Она посмотрела на свою грудь, прикрытую бюстгальтером, а потом на дверь.

Я проследила за ее взглядом, затем перевела его на свою одежду. На мне все еще была толстовка и футболка под ней… но она была для того, чтобы скрыть кровь, которая могла просочиться через повязки.

Но Кейденс не могла уйти без какой-нибудь одежды. Прикусив губу, я осторожно опустила на пол рюкзак, наполненный электронными планшетами. Затем, с трудом и с мучительной болью при каждом движении, сняла толстовку через голову.

Она стала для меня броней с тех пор, как мистер Бейнс впервые избил меня до крови. Сняв ее, я почувствовала себя… уязвимой, но без колебаний предложила Кейденс. Несмотря на то, что в тот момент я чувствовала себя некомфортно, понимала, что Кейденс чувствует себя в сто раз хуже.

– Спасибо, – пробормотала она.

Я просто кивнула, а она положила свой ноутбук на стойку и надела мою толстовку. Как только она просунула руки в рукава, она открыла ноутбук и начала нажимать на кнопки.

Ладно… все ясно. Во мне больше нет нужды.

– Я… должна сдать свои планшеты… увидимся позже, – пробормотала я неловко.

Кейденс улыбнулась, но ее внимание уже вернулось к ноутбуку и я повернулась, чтобы уйти.

– Оу, эй! – позвала она. – Тебе это нужно?

Я обернулась и увидела, что она держит в одной руке карточку, которую мне дала мисс Трент, а другой продолжает печатать по клавиатуре. Я кивнула, хотя она, даже не смотрела на меня. Затем быстро взяла карточку, чувствуя себя более неловко, чем когда-либо, когда сунула ее в передний карман брюк.

Почему с людьми всегда так сложно общаться?

– Пока, Серена! Я поняла. Увидимся позже! – пробормотала она, хихикая под нос.

Когда я уходила то помахала ей рукой, не зная, заметила она это или нет. Не думаю, что увижу ее снова, хотя она казалась действительно классной девушкой. Теперь у меня была миссия.

Сдача электронных планшетов прошла быстро. После этого я отправилась в долгий и мучительный путь обратно к Бейнсам, который стал немного легче благодаря волнению, пронизывавшему меня от осознания того, что я свободна.

Мой ум был переполнен всем, что нужно было сделать: для начала собрать вещи, и конечно же, зайти к миссис Мачески, чтобы сообщить ей, что закончила учебу и уезжаю, а потом решить, что делать дальше. Возможно, попробую связаться с парнем, которому отдала свою девственность. Он был в том же Центре Посредничества одновременно со мной и Талией. Возможно, у него будет идея, как мне найти ее.

Поскольку у меня не было машины, возможно, мне придется идти пешком в его город. Хотя он и был по соседству с моим, он все же находился в нескольких милях, но я сомневаюсь, что смогу справиться с этим расстоянием в таком состоянии. Мне было тяжело просто дойти до школы, поэтому было принято решение подождать несколько дней, пока моя спина заживет. Я была уверена, что день или два смогу избегать встречи с мистером Бейнсом.

Добравшись до дома, я осторожно обошла его с задней стороны и бесшумно проскользнула через черный вход рядом с кухней.

Мое внимание привлекла незнакомая машина, припаркованная на подъездной дорожке. Это показалось мне странным, ведь мистер Бейнс, словно на службу, ежедневно отправлялся в свой офис. Там он трудился над новыми законами, правилами и уставами, которые, по его словам, должны были принести пользу Бетам и, как предполагалось, всем остальным категориям общества. Однако я не могла припомнить ни одного действительно полезного дела, совершенного им.

Поскольку мистер Бейнс всегда пропадал в своем офисе, я задумалась: возможно, к миссис Бейнс пришел гость? Нахмурившись в недоумении и попыталась вспомнить. Обычно в это время она либо ходила по магазинам, либо обедала с кем-то. По правде говоря, я не могла припомнить ни единого случая, когда кто-то из супругов Бейнс находился дома в будний день.

Стараясь двигаться как можно тише, я спустилась по лестнице в подвал и бросила почти пустой рюкзак на пол. Мой желудок заурчал, напоминая о том, что из-за раннего ухода из школы я пропустила обед. В голове промелькнула мысль: может быть, удастся что-нибудь незаметно взять на кухне? Чувствуя легкое головокружение и тошноту от голода, я подумала о банане или яблоке. Но нужно было соблюдать осторожность, вдруг у мистера или миссис Бейнс действительно гости. Возможно, они настолько заняты, что не заметят меня. Но я не могу просто взять и украсть. Нужно просто запомнить, что взяла, и потом вернуть или заменить.

С решительностью вытащила из одного кармана рюкзака маленький диктофон, купленный у уличного торговца за два доллара. Именно он был моим спасением, помогая не отставать от школьной программы. Нажав на кнопку включения, я тихонько поднялась по ступенькам и приоткрыла дверь, рефлекторно взглянув на камеру, а затем на кухню. Взгляд быстро вернулся к камере, когда я поняла, что красный индикатор не горит.

Почему он не горит? Обычно он всегда горит.

Так же быстро, как появилось замешательство, вспыхнула надежда, что меня не заметят, когда я пойду на кухню, и что-нибудь возьму. Мои движения были максимально быстрыми, так как не знала, как долго камера будет выключена. Прошмыгнув в пустую кухню, я направилась прямиком к фруктовой вазе. Осматривая ее содержимое, я тихо пробормотала его в диктофон, гадая, заметят они если возьму один фрукт. Зная миссис Бейнс и ее придирчивость, она наверняка заметит. Отойдя от вазы решительно направилась в кладовую, и начала свою маленькую спешную охоту за фруктами.

Мне строго-настрого запрещалось заходить в это помещение, и все же я решилась нарушить запрет. После недолгих поисков я обнаружила то, что искала – целый склад фруктов. Яблоки, груши, бананы, апельсины, лимоны и лаймы аккуратно располагались на полках и в корзинах. Такого изобилия фруктов я не видела нигде, кроме как в супермаркетах.

Не в силах устоять перед соблазном, осторожно взяла яблоко и апельсин. При этом тихонько диктовала себе в диктофон, что именно беру, стараясь говорить тише шепота. Мои объяснения причин, по которым я это делаю, звучали нелепо и сбивчиво. В глубине души я понимала, что, не заплатив за фрукты, и совершаю кражу, а это противозаконно. Меня мучили угрызения совести.

Я не стремилась к излишествам, но очень хотелось приберечь что-то про запас. Дело в том, что в доме Бейнсов меня практически не кормили. Единственное исключение делалось, когда они хотели похвастаться мной перед гостями – а такое случалось всего четыре раза за все время моего пребывания у них.

Подойдя к двери, я замерла на месте, услышав приглушенные голоса.

О, Богиня! Это был голос мистера Бейнса!

Сердце забилось чаще, я схватилась за ручку двери кладовой потной ладонью и приоткрыла ее, когда голоса стали ближе. Похоже, они были прямо за дверью кухни!

– …ты уверен, что справишься? Не так, как в прошлый раз? – спросил пожилой мужской голос, от которого у меня по спине пробежал холодок.

Я узнала его. Никогда не забуду голос Альфы, который пах сигарами и гнилой рыбой и обещал заставить меня плакать.

Что он здесь делал?

– Я могу заверить вас, Альфа О'Лири, что менее чем через две недели Серена Уорд будет под вашей… опекой.

Нет!

Что он сказал?

– Как только она пропустит последний экзамен, ее признают неспособной к взрослой жизни и передадут под мою опеку до достижения двадцати одного года, – продолжал мистер Бейнс.

Вот почему он спрашивал, когда у меня последний экзамен?

Он хотел помешать мне?

Глаза заслезились. В отчаянной попытке сдержать слезы, я прижалась лбом к стене, желая вбить себе в голову немного здравого смысла.

Почему я не предвидела этого?

– Как только вы подпишете мой счет за программу Омега Темперанс, она будет передана под вашу опеку, – сказал мистер Бейнс.

Он продает меня?

За подпись?

Ему не повезло, я уже сдала последний экзамен.

Впервые в жизни я была благодарна дислексии! Казалось, она спасла мне жизнь, заставив сказать мистеру Бейнсу, что мой последний экзамен будет во вторник, а не сегодня.

Вот почему он выключил камеры? Чтобы не было видео, на котором он заключает сделку с другим членом совета?

– Да, да, – фыркнул О'Лири, а затем подозрительно спросил. – И ты не будешь пытаться вернуть ее потом?

– Она для меня бесполезна. Я просто сообщу прессе, что выпустил ее в мир, чтобы она расправила крылья. Они верят в то, во что хотят верить.

В голосе мистера Бейнса я практически слышала презрение, когда он так небрежно говорил обо мне, как о мусоре, который нужно выбросить.

Хотелось им крикнуть: Я не бесполезна!

Потому что так устала слышать это. Единственная польза, которую приносила людям, заключалась в том, что меня передавали из рук в руки. В любом случае, я не собиралась задерживаться здесь достаточно долго, чтобы он смог осуществить свой план. Независимо от того, насколько больно от такого предательства, независимо от того, как далеко мне придется идти, я уйду из этого дома, как только соберу вещи!

Я стояла в абсолютной тишине, пока не услышала отдаленный звук закрывающейся входной двери, а затем бросилась вперед. Понятия не имела, как долго он оставит камеры выключенными, поэтому мне нужно было действовать быстро. Адреналин притупил боль в спине, и я практически вылетела из кухни и сбежала по лестнице в подвал. В спешке запихнула свои скудные пожитки, диктофон и свежие яблоко и апельсин в рюкзак. Это не заняло много времени, потому что у меня было не так много вещей, и все легко поместилось. Прошло несколько минут, а я уже выскользнула через черный вход. Как только оказалась на улице, то побежала, как будто от этого зависела моя жизнь, и не останавливалась, пока не добежала до улицы миссис Мачески.