Текст книги "Месть тореадора"

Автор книги: Линн Рэй Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Обхватив себя руками, Ребекка протискивалась сквозь бурлящие потоки людей. Она оставила в машине свою накидку, но ей нельзя возвращаться назад.

Он следил за ней! Вторгся в ее личную жизнь. Что еще он о ней узнал? Что у нее не было секса уже полтора года? Что она принимала противозачаточные таблетки в жалкой надежде встретить мужчину, которого смогла бы полюбить так, как когда-то любила его?

Это были жалкие мечты. Она и сама была жалкой.

Ребекка не знала, куда идет, лишь бы подальше от орущих демонстрантов, но ей невыносимо было оставаться в машине с Алехандро, особенно теперь, когда она знает, что он шпионил за ней.

Узкая улочка, покрытая булыжниками, поднималась вверх, к сводчатому проходу, ведущему к средневековому кварталу. Ребекка продолжала идти, надеясь, что направляется к тому месту, где они с Алехандро были пять лет назад. Там должны быть кафе, рестораны – места, где она может раствориться среди людей, посидеть немного, прежде чем вернуться на виллу.

Но ведь ее кошелек, водительские права и кредитная карточка остались в машине! О боже! У нее даже нет мобильного телефона!

Тяжелая рука опустилась на ее плечо и повернула к себе, и Ребекка тихо вскрикнула.

Алехандро прижал ее к своему большому теплому телу. Он маячил над ней, словно тень, потрясающе импозантный в своем смокинге.

– Какого дьявола! – выругался он, снимая с себя смокинг и набрасывая на ее плечи. – Что ты делаешь? Я думал, тебе плохо!

– Со мной все в порядке, – стуча зубами, проговорила Ребекка. – И мне будет гораздо лучше, если ты оставишь меня одну.

Смокинг был все еще теплым от его тела. Ребекку окутал его запах. Ей захотелось скинуть его, но она поняла, что дрожит. От адреналина или от холода – она не понимала.

– Мы должны вернуться в машину, – сказал он.

Ребекка покачала головой, словно упрямый ребенок.

– Нет, я не вернусь. Ты шпионил за мной, Алехандро. И я ненавижу тебя за это!

Он приподнял одну бровь.

– Больше, чем за то, что я отнял у тебя «Лейтон Интернэшнл»?

Ребекка, сжав зубы, отвернулась.

– Это совсем другое.

– Скажи, почему.

Ребекка сделала глубокий вдох и, вскинув голову, посмотрела на него. Похоже, он действительно не понимал, почему она так расстроилась.

– За мной шпионят уже не в первый раз, – коротко и неохотно сказала она. – И мне это очень не нравится. У меня возникает ощущение... насилия.

– Я проводил расследование, а не шпионил. Ведь это достаточно часто происходит в бизнесе, да.

– Ты все сваливаешь на бизнес, Алехандро. Но я не верю тебе. Ты привез меня сюда, чтобы отомстить за то зло, которое, по твоему мнению, я причинила тебе. Тебе это удалось. Счастлив теперь? Я могу уехать в Нью-Иорк?

– Ты так легко готова сдаться? Отказаться от «Лейтон Интернэшнл»?

– А разве у меня есть выбор?

– Возможно, – сказал он тихо.

Ребекка судорожно перевела дыхание.

– Что ты имеешь в виду?

– Вернемся в машину, – сказал он. – И поедем домой.

Домой? Как может одно слово вызывать такое множество чувств? Но это был егодом, а не её.У нее нет дома. У нее было место, где она просто спала и хранила свои вещи. Дом ее родителей был продан, когда отец погиб. Ее мать переехала в Париж. Единственным местом, в котором у нее возникало ощущение дома, был отель «Ля Белль Амели» – наверное, потому, что она родилась там: у матери случились преждевременные роды.

Ребекка взглянула в сторону старинной арки, будто не слыша Алехандро.

– Мы были здесь с тобой?

– Да, эта арка ведет к Плаза-Майор.

Ребекка вспомнила красивую площадь, похожую на площадь Сан-Марко в Венеции, но более колоритную, чисто испанскую. Под колоннадой, окружавшей площадь, размещались рестораны, бары и магазины.

Там Алехандро впервые поцеловал ее. Он сидел за столиком, рядом с ней, в уличном кафе, прихлебывая шерри, и вдруг нагнулся и нежно поцеловал ее в губы. И неожиданно для себя она вспыхнула, словно огонь, от одного прикосновения его губ.

Ребекка чуть не вскрикнула от этого острого воспоминания.

– Мне хочется взглянуть на эту площадь.

Секунду Алехандро внимательно смотрел на нее. Может, он тоже вспомнил об этом поцелуе?

Он провел рукой по лицу, словно принимая нежелательное решение.

– Ну хорошо. Пойдем.

– Пойдем? – Она хотела побыть одна.

Губы его изогнулись.

– Ты думаешь, я позволю тебе гулять одной? Нет, это невозможно. Вдруг к тебе кто-нибудь пристанет? Мы либо идем вместе, либо возвращаемся в машину.

Ребекка провела, рукой по лбу.

– Хорошо. – Она вздохнула. – Пойдем.

Он кивнул на смокинг.

– Позволь мне взять телефон. Я позвоню шоферу и скажу, где ему нас ждать.

Ребекка молча согласилась, и Алехандро, осторожно отвернув лацкан смокинга, полез во внутренний карман. Его пальцы случайно коснулись ее груди, и Ребекка вздрогнула.

Они в молчании направились к арке и через несколько минут оказались на огромной площади, по периметру окруженной колоннадой. Перед ресторанами, расположенными в ней, были выставлены столики.

– В каком кафе мы тогда пили шерри? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Вот там. Ты хочешь туда пойти?

– Нет. – Она чуть не сказала «да», но не захотела снова искушать судьбу.

Алехандро стоял в естественно-небрежной позе, заложив руки в карманы. Его белая рубашка резко выделялась на фоне темнеющей площади. На нем по-прежнему был галстук-бабочка, который завязала ему Ребекка.

– На эту площадь выходит двести тридцать семь балконов, к ней ведут девять улиц, – сказал Алехандро.

– Она прекрасна. – Онбыл прекрасен, черт его возьми! Губительно прекрасен.

Алехандро пожал плечами.

– Здесь когда-то инквизиция сжигала еретиков.

– У нас в Нью-Йорке ничего подобного нет. Центральный парк, возможно... Но это парк, а не городская площадь.

Со стороны колоннады донеслась музыка. Скрипки играли тихо и завораживающе. Уличные музыканты, скорее всего.

Ребекка прикрыла глаза, чтобы не видеть Алехандро, и стала покачиваться в такт музыке. И ей стало так хорошо! Она занимались с ним любовью под лунным небом и под звуки скрипки, доносившиеся из номера на верхнем этаже. Помнит ли он это?

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Алехандро, и голос его был низким и чувственным.

Она открыла глаза и увидела, что он стоит совсем рядом. Ребекка, перестав покачиваться, взглянула на него. Разве может мужчина быть таким красивым? Он был похож на падшего ангела – с темными волосами, очаровывающим взглядом...

– Нет, не знаешь, – ответила она, и сердце ее запрыгало в груди.

Он обнял ее за талию, прижал к себе.

– Нет, знаю. Я думаю об этом же.

Ребекка ощутила, что они стали вместе двигаться в такт музыке. И ей вдруг расхотелось куда-то идти. Ее тело узнало его, отозвалось со сладкой болью и страстью. Глаза затуманились, и груди, напрягшись, отяжелели.

Она прикрыла веки, отдавшись желанию прижаться щекой к его груди. Его сердце билось сильно и громко.

Они танцевали медленно, в молчании. Руки его скользнули вниз, вдоль ее ягодиц, и у Ребекки перехватило дыхание. Она была подобна прекрасно настроенному инструменту, ожидающему хороших рук. Его рук. Это было так давно...

– Madre de Dios, —сказал он через секунду, чуть откинувшись назад.

– В чем дело?

Алехандро выразительно взглянул на нее.

– Ничего... если бы сейчас мы были одни. – Его пальцы коснулись ее подбородка, затем шеи, потом края ее платья... – Мне хочется раздеть тебя – медленно и с наслаждением. И целовать каждый сантиметр твоего тела, и заниматься с тобой любовью всю ночь.

Ребекка сглотнула. О боже, она хотела того же самого!

Но она не могла. Этот мужчина жаждал всего лишь ее тела, и больше ничего.

– Я… я не могу, – сказала она, быстро отводя глаза от его горящего взгляда. Она вывернулась из его объятий и направилась к колоннаде. Это было глупо – прийти сюда с ним, танцевать и вспоминать другое, счастливое время.

Ребекка почти уже дошла до арки, когда он ее настиг. Прижав к себе, приподнял ее лицо. Спина Ребекки уперлась в колонну. Она оказалась зажатой – между ним и камнем.

– Ты моя, Ребекка, – сказал он с яростью. – Ты будешь моей так долго и так часто, как я захочу. Я заплатил за тебя вперед, и ты не сможешь отвертеться.

И с этими словами он впился в ее рот губами. Это был страстный, неистовый поцелуй – такого Ребекка еще не испытывала в жизни. И когда Алехандро оторвался от нее, тяжело дыша и стараясь овладеть собой, она хотела только одного – обвить его руками и заставить сделать это снова.

Они не разговаривали на обратной дороге домой. Ребекка, уставившись в окно, смотрела на вечерние огни Мадрида.

Этот поцелуй.

Боже, спасибо, что Алехандро не повторил его снова. Ведь он играл с ней. Она поняла это сейчас. Ему нравилось разжечь ее эмоции, а затем подвести к обрыву и сбросить вниз, на скалы.

Был уже первый час ночи, когда они вошли в полутемный холл виллы. Их никто не встретил – ни сеньора Флорес, ни другие слуги. Дом был пустой?

Инстинкт говорил Ребекке, что надо бежать, но она застыла в холле. Алехандро стоял, засунув руки в карманы, и пристально смотрел на нее.

– Спасибо... хм-м... за понимание, когда я не хотела сразу возвращаться в машину. – Она сняла с себя смокинг и протянула ему. – Возьми сейчас, иначе я забуду.

Он отбросил смокинг в сторону и схватил ее за запястье.

– Ребекка?

Она постаралась вырвать руку, но не смогла. Глаза ее наполнились слезами.

– Я хочу лечь в постель.

Улыбка его стала хищной.

– Да, и я тоже.

– Одна, Алехандро!

Его руки обняли ее, и пальцы стали поглаживать обнаженную спину. По телу Ребекки прошла дрожь.

– Это невозможно, querida.Ты хочешь меня, хочешь меня с самой первой нашей встречи.

Проклятье, он бросает правду прямо ей в лицо! Да, она хотела его, но ей также хотелось шоколада после завтрака, обеда и ужина. И она не могла позволить себе этого, потому что шоколад вреден для нее. И Алехандро тоже вреден.

– Нет, – твердо сказала она. – Ты ошибаешься.

Он провел пальцем по ее крепко сжатым губам, обхватил руками ее груди и прижал ее к своим бедрам.

Боже! Он был потрясающе твердым! Из-за нее.

Но она не будет сдаваться. Иначе сойдет с ума. Ей надо держаться подальше от него.

– Dios,– прошептал Алехандро в ее сжатый рот. – Ты решила противиться мне. – Его губы скользнули по ее подбородку, прикоснулись к шее. И прежде чем она поняла, что происходит, он дернул за лямки ее платья, рванув их вниз, и ее обнаженная грудь предстала его взору.

– Алехандро! Что ты делаешь? Кто-то может увидеть!

– Я так и думал, что на тебе нет бюстгальтера, – сказал он словно сам себе, глядя на нее горящими глазами. – Я часами гадал об этом.

Он смотрел на Ребекку восхищенным взглядом, будто обожествлял ее, и от этого взгляда она почти перестала дышать. Она забыла, что стоит в холле обнаженная по пояс, с напряженными от возбуждения сосками.

– А что еще ты забыла надеть, Ребекка? – спросил он, и голос его был чувственным и призывным.

Она не успела ничего сказать, а рука его уже скользнула за глубокий вырез платья на спине. Скоро он все равно узнает. Его стон свидетельствовал о том, что пальцы Алехандро коснулись ее обнаженных ягодиц. Он угадал: она была без трусиков.

– Это платье слишком обтягивающее, – пролепетала Ребекка. – И трусики были бы видны на ткани...

– Я больше не могу ждать, – прохрипел он. – Сейчас!

– Нет, Алехандро, подожди. А вдруг кто-то увидит нас? – спросила она, когда он стал срывать с нее платье.

– Не увидит. – Он отбросил дорогую тряпку в сторону, и Ребекка осталась стоять перед ним в одних туфельках. Затем он отступил на шаг назад и пристально оглядел ее. – Ты прекрасна, Ребекка. Я слишком долго ждал этого момента.

Мурашки прошли по ее коже, когда ее обдал холодный воздух. В доме могли быть слуги, а Алехандро раздел ее здесь, на виду. Ребекка потянулась за платьем, но ее опередили.

– Нет, – прорычал он, рывком подхватывая ее на руки, – я хочу отнести тебя в мою постель. И одежда тебе теперь долго не понадобится.

Глава 8

Ребекку охватила новая волна паники, уже совсем другого рода, когда Алехандро внес ее в спальню и ногой захлопнул за собой дверь.

Это какая-то хитрость, подумала она и стала брыкаться в его руках, пытаясь освободиться.

– Тихо, – сказал он. Через секунду она уже лежала на кровати, а он возвышался над ней, прижимаясь всем телом. – Скажи мне, – сказал он, касаясь губами ее подбородка, шеи, ключицы. – Скажи, что ты не хочешь этого, Ребекка, что тело твое не жаждет моего...

Его губы обхватили ее напрягшийся сосок, и Ребекка, изогнувшись, вскрикнула. Но Алехандро не дал ей ни минуты привыкнуть к ощущению, пронзившему ее тело. Его пальцы скользнули между ее ног, раздвинув их, и нашли самое чувствительное место.

– Алехандро, – выдохнула она.

Ее тело содрогнулось и воспрянуло к жизни, когда его наполнили давно не испытываемые ощущения. Они были более полными и острыми, чем тогда, в бассейне.

Она так быстро возбудилась, что сама поразилась этому. Наслаждение было настолько сильным, что Ребекка готова была взорваться на его пике лишь от ощущения языка Алехандро, ласкавшего ее сосок, его пальцев внутри нее. Но он остановился, что-то жарко прошептав ей на испанском, приподнялся и стал срывать с себя рубашку. Ребекка смотрела на него, и сердце ее бешено стучало в груди.

Ей безумно захотелось дотронуться до него, и она протянула руку, коснулась его подбородка, губ.

Эти прекрасные губы дарили ей такое удовольствие, которого она никогда не испытывала. Он был первым мужчиной, который занимался с ней любовью с помощью этих умопомрачительных губ. Но она никогда не скажет ему об этом.

От ее прикосновения все тело Алехандро страшно напряглось, и он пронзил ее горячим взглядом.

Палец Ребекки скользнул в его рот, лег поверх языка. Когда она хотела вынуть его, Алехандро мягко удержал ее руку, не открывая взгляда от ее лица. Затем поцеловал ее ладонь, запястье, кончики ее пальцев.

Голова Ребекки закружилась, когда он стянул с себя брюки, бросив их на пол, и снова склонился над ней. Он овладел ее ртом, и на этот раз Ребекка жадно открыла губы, их языки сплелись и стали ласкать друг друга.

Часть ее ужасалась тому, что происходит, а другая часть хотела его так, как страдающий от удушья жаждет глотка воздуха.

Ее тело извивалось под ним, хотело его тела, словно созданного для нее. Закинув ноги на его спину, она вся открылась ему. Алехандро приподнялся над ней, упираясь ладонями в кровать, и взглянул на нее таким взглядом, что у нее помутнело в глазах.

Она почувствовала, как сильным толчком он вошел в нее, а затем снова вышел.

– Алехандро, пожалуйста. Умоляю, я хочу тебя.

Он тихо что-то прорычал, затем проник в нее долгим, сильным толчком. Она вскрикнула от блаженства, когда он властно овладел ею.

На минуту он остановился, хотя она чувствовала пульс, бившийся глубоко внутри нее. На лице его мелькнуло беспокойство.

– Я не сделал тебе больно?

– Нет, все в порядке. Просто у меня этого давно не было...

Он замер.

– Давно не было? Ты должна была сказать мне. Я был бы с тобой понежнее.

– О... – выдохнула она, когда он сделал движение вперед и назад. – Не слушай меня.

– Ребекка, – простонал он, роняя голову, и стал двигаться медленно, стараясь не причинить ей боли.

Но от этого ей захотелось закричать. Она вцепилась руками в его мускулистое тело, в шрам на его боку.

– Алехандро, мне не будет больно. Люби меня, пожалуйста, люби!

Он впился в ее рот губами, и тела их стали двигаться в такт друг другу все быстрее и неистовее. Совершенно утратив над собой контроль, он входил в нее мощными толчками – со страстью мужчины, которого долго отвергали.

Волна наслаждения обрушилась на нее, отняв возможность дышать, и Ребекка, изогнувшись, забилась в блаженных конвульсиях. Через секунду она услышала, как застонал Алехандро, прерывисто выдохнув ее имя.

Лунный свет проник сквозь окно и коснулся кровати. Алехандро, проснувшись, поднял голову. Минуту он не мог ничего понять. Почему он не опустил жалюзи перед тем, как лечь?

И в ту же секунду в его сознание ворвались образы и ощущения.

Dios!Он слегка повернул голову и взглянул на женщину, спавшую рядом с ним. Она свернулась калачиком на краю кровати, подальше от него. И он почему-то разозлился. Ребекка хотела показать ему даже во сне, что она выиграла сражение.

Отбросив простыню, Алехандро подошел к окну. Впервые за долгое время он получил полное удовлетворение. Несмотря на холодность своей жены, он оставался верным ей до самого развода и лишь после этого пытался удовлетворить свой физический голод со многими женщинами. Безликий секс, лишенный теплых чувств, хоть как-то залечивал его израненную душу.

Или он так просто думал?

До вчерашнего дня, когда Алехандро сошел с ума от великолепного, жаждущего мужской ласки тела женщины, которую ненавидел больше всего на свете. Но на несколько часов он забыл об этом. А ведь он так ненавидел ее!

Алехандро прижал руку к виску.

Спокойно. Все шло по плану. Уложить ее в постель, заставить влюбиться в себя, а потом погубить. Он поклялся в этом Анне. Он делал это для Анны. Для дочери, которая должна была жить. Которая должна была быть ихдочерью – его, и Ребекки.

Алехандро, сжав кулак, прижал его к стеклу. Он все делал правильно. И не важно, что у Ребекки так давно не было мужчины. Не важно, что она заглянула в его душу – вчера, в лимузине. Она была мелкой, расчетливой стервой. И спала теперь с ним ради своей выгоды. Откуда ему знать, действительно ли она давно ни с кем не спала? Возможно, она врет, чтобы вызвать в нем симпатию?

Он глубоко вздохнул.

– Алехандро?

Он повернулся и пошел к кровати. Отблески лунного света ложились на ее лицо, спутанные золотистые волосы, пухлые чувственные губы. В нем снова встрепенулось желание.

– Да, я здесь, – ответил он.

Она натянула на себя простыню. И оба почувствовали сладкий запах секса.

Новая мысль пронзила его мозг. Боже, он забыл о предохранении!

– Мне надо вернуться в свою комнату, – сказала она, не подозревая о страхе, охватившем его.

– Нет, – сказал он холодно. Она непроизвольно съежилась.

– Ты предохранялась? – жестко спросил он.

Голова ее склонилась набок.

– Что-о... О да. Да, – сказала она более твердо. – Я пью таблетки. Я думала, ты знаешь об этом.

– Откуда мне знать? – спросил он, обескураженный тем, что она так подумала.

Подбородок ее вздернулся.

– Ведь ты «исследовал» мою жизнь – шпионил за мной.

– Но этоменя совершенно не интересовало, – возразил он, испытав облегчение – будто гора свалилась с его плеч. Madre de Dios, gracias.Впервые он совершенно забыл о том, что надо предохраняться. Это было на него совершенно не похоже.

И вслед за чувством облегчения к нему пришло другое чувство. Желание ею овладеть было настолько сильным, что оно пронзило Алехандро с головы до ног. Через секунду он сбросил с нее простыню, в которую Ребекка судорожно вцепилась, и опрокинул на спину, рывком раздвинув ноги.

– Умираю от желания попробовать тебя, – задыхаясь, прохрипел он.

Он обожал ее тихие стоны и вскрики, ее сладкий влажный вкус, и то, как она выгибается под ним, выкрикивая его имя в исступлении. Он заставит ее взлететь несколько раз – разложит ее на кровати и будет ласкать до тех пор, пока она снова не застонет, пока кожа ее не покроется испариной, пока его имя снова не сорвется с ее пересохших губ.

И он вошел в нее, и снова потерял голову, когда толчками стал двигаться взад и вперед, снова и снова, не в силах на этот раз быть нежным. С этой женщиной он не мог себя контролировать.

Он подошел к финалу со стоном, сделав мощный глубокий толчок, и тяжело задышал, будто пробежал марафон. Затем перевернулся на бок и прижал Ребекку к себе.

Обнаженные, они лежали на простынях. Ее тело все еще содрогалось время от времени – после мощных оргазмов, до которых он ее довел. И от этого в нем возникало чувство собственности, главенства. Его пальцы гладили ее руку почти непроизвольно.

– Кто еще следил за тобой, Ребекка?

Она вздрогнула в его руках. Почти заснувшая, Ребекка вся напряглась, и совсем не так, как при любовных ласках.

– Это не имеет значения.

– Я хочу знать.

Ребекка, отпрянув от него, приподнялась на локте. Ее сосок коснулся его руки и послал импульс в пах.

– Я не хочу об этом говорить. И тебе не все ли равно?

– Любовник? – спросил Алехандро.

– Нет.

– Соперник?

Ребекка горько рассмеялась.

– Да, ты.

Так кому же еще понадобилось следить за ней? Не любовник, не соперник. Если только она не врет. Так кто же еще?

Его осенило.

– Семья?

Ребекка застыла, и Алехандро понял, что попал в точку.

Склонившись к ней, он поцеловал нежную грудь. Ребекка тихо застонала, а он, обхватив напрягшийся сосок губами, слегка пощекотал его языком.

– Не могу ни о чем думать, когда ты так делаешь, – призналась она.

Алехандро прижал ее к себе.

– Это был твой отец? – На самом деле, если бы была жива Анна, он тоже бы за ней следил. Делал все, чтобы уберечь дочь.

– Да, – одно слово, и больше ничего.

– Ты не хочешь об этом говорить?

Она покачала головой, плотно закрыв глаза, и Алехандро вдруг стало жалко ее. Когда-нибудь она расскажет ему обо всем.

На следующее утро Александре собрался вылететь в Дубай. Переговоры о строительстве отеля зашли в тупик, и требовалось его личное присутствие.

Ребекка не ожидала, что он прикажет ей ехать вместе с ним.

– Ты теперь моя любовница, – сказал он.

Ребекку охватил ужас при этом слове.

– Любовница? Несколько дней назад я была президентом крупного международного гостиничного холдинга.

Улыбка его была совсем не дружелюбной.

– Да, несколько дней назад. – Он кинул что-то в свой портфель, затем пронзил ее стальным взглядом. – А теперь ты моя любовница, и больше ничего.

Приземлившись в Дубае на следующий день, они сели в черный «мерседес». Он быстро доставил их на прибрежный курорт, недавно купленный Алехандро. Отель был не очень большой по сравнению с другими отелями, но Рамирес хотел сделать из него самую яркую достопримечательность Дубая. Если получит разрешение властей.

Когда двери «мерседеса» открылись, их встретил человек в униформе.

– Сеньор Рамирес, – сказал он. – Мы счастливы, что вы снова с нами. Ваш номер ждет вас. Отдать приказание насчет обеда?

– Вели принести его в номер, Али.

– Слушаюсь, сэр.

Номер был шикарный, расположенный на самом верхнем этаже, с видом на Персидский залив. Ребекка вышла на балкон и увидела сверкающую голубую даль и пальмы, раскачивавшиеся на пляже. Внизу, под номером, был бассейн. Между гостями, расположившимися в шезлонгах, сновал официант. Она услышала голос Алехандро, разговаривавшего по телефону. Голос был нерадостным.

Ребекка вернулась в номер. Может быть, ей стоит принять ванну, пока Алехандро будет готовиться к встрече с местными властями?

Он пришел в спальню, когда она выходила из ванной. На нем была темная рубашка поло и брюки цвета хаки. Он провел рукой по взлохмаченным волосам. Лицо его было мрачным. И ей вдруг захотелось погладить его по голове.

Алехандро, обняв ее за талию, притянул к себе.

– Моя встреча переносится на завтра, и теперь у меня есть долгие часы, которые надо чем-то заполнить. – Он коснулся губами ее носа, щек. – Ты поможешь мне в этом, да? Мне хочется уложить тебя в постель прямо сейчас.

– Если это просьба, а не приказ... – сказала она, хватая его руку, которая проникла ей под блузку.

– Пожалуйста, Ребекка, – произнес он с хищной ухмылкой. – Позволь мне попробовать тебя.

В следующие два дня Ребекка почти не видела Алехандро. Все его время уходило на переговоры и встречи с местными чиновниками, но когда она видела его....

У нее перехватывало дыхание, когда она думала о нем. Этот мужчина был ненасытным и неутомимым в любви, и ему невозможно было отказать.

Ребекка вздохнула и потянулась – она испытывала небывалое удовлетворение. Она все еще лежала на кровати – обнаженная, поверх простыней, когда он ушел принимать душ. Алехандро хотел, чтобы она пошла вместе с ним, но она не смогла пошевелиться.

Сегодня он вернулся неожиданно рано и был почти веселым. Таким веселым он был раньше всегда, но с тех пор прошло пять лет...

– О чем ты так напряженно думаешь, amor?

Ребекка подняла глаза – он смотрел на нее.

Алехандро стоял рядом с кроватью – обнаженный, с полотенцем вокруг бедер, и Ребекка с восхищением взглянула на его мускулистую грудь. Сердце ее дрогнуло – так было всегда, когда он оказывался рядом.

– Ты расскажешь мне о том, что случилось с Анной? – Она не поняла, почему вдруг задала этот вопрос, но с тех пор, как узнала о смерти его дочери, много думала об этом.

Алехандро закрыл глаза. Потом открыл их снова. Подбородок его напрягся. Ребекка подумала, что сейчас он уйдет.

– У нее был врожденный порок сердца, – сказал он.

Ребекка присела на кровати, протянув к нему руку. У него было хорошее настроение, и она испортила его.

– Я очень сочувствую. Тебе и твоей жене. – (Лицо Алехандро побледнело под загаром.) – Мне не надо было спрашивать. Прости.

– Дочь умерла, и люди всегда спрашивают об этом. Мне кажется, я к этому уже привык.

Ребекка не знала, что сказать. Она хотела просто обнять его.

Но Алехандро, отвернувшись, стал одеваться.

– У меня есть дела. Если ты захочешь пройтись по магазинам или просто погулять, скажи Али. Он все устроит.

И, даже не взглянув на нее, Алехандро вышел.

Сидя в машине, Алехандро постукивал пальцами по подлокотнику сиденья. Зачем она спросила его об Анне? Это не ее дело.

Эта женщина сводит его с ума своими стонами во время занятий любовью, противостоит ему, когда он заставляет ее делать что-то, и настаивает на уважительном отношении – вопреки его планам.

Он стал мягким. И только из-за того, что жаждет ее тела, и с каждым разом все больше и больше. Он должен разрушить жизнь Ребекки, опустошить ее душу. Он так долго строил планы, так долго мечтал об их осуществлении в свои самые мрачные дни, что не может теперь идти на попятную.

Настало время выбить почву из-под ее ног – хотя бы для того, чтобы доказать себе, что он может сделать это. И завтра он приступит к исполнению.